Клиент (джен)

В «Енот» они все-таки пошли, хотя настроение пропало у обоих. У Рона до сих пор начинали трястись руки, когда он вспоминал, как чуть не запустил в Гермиону авадой. Рассказывать ситуацию полностью было тем более глупо, и девушка дулась, не понимая, что сама накосячила (по крайней мере именно так считал спокойнейший Ронокоп). Последние надежды на хороший вечер оба не сговариваясь возложили на Гарри и Джинни — и когда оказалось, что и будущая чета Поттеров в ссоре, Рон сразу понял: ничего доброго ждать уже не стоит. Так оно и вышло.

Первым делом драгоценная сестренка демонстративно заказала апельсиновый сок, а Гарри, мать его героическую, Поттер — так же демонстративно — пинту темного. После чего Рону ничего не оставалось, как тоже взять пива. Гермиона явно колебалась между женской солидарностью и острым желанием нажраться до состояния бревна. Победил компромисс в виде мартини с тоником, который (Рон знал точно!) Гермиона терпеть не могла за сладость и коварные пузырьки.

Разговор не клеился, драгоценная сожительница мазохистически наливалась коктейлем, а друг и сестренка надулись друг на друга, как Живоглот на тапок. Ронни потянулся, встал из-за стола, и прихватив свою кружку, отправился на улицу.

Свет из окон с трудом пробивался сквозь темноту и туман. Пара посетителей тоже решила курнуть на свежем воздухе и оживленно обсуждала прошедший матч между Осами и Пушками. Под фонарем зычно блевал перебравший утырок. Ронни между делом пожалел, что служит не в патрульно-постовой и не имеет законной возможности душевно отпиздить это мурло. На крыше орали кошки, а где-то на соседней улице истошно визжала девица. Вечер в Портовом районе выдался традиционно томным.

В паре домов на первом этаже светилось одинокое окошко аптеки готовых зелий, из которой по всей территории неумолимо расползались пыльца, алигоция и вульгарный героин. Бравые детективы и великомудрые следователи знали об этой особенности и неутомимо рубили палки, периодически закрывая продавцов и покупателей. Хозяина аптеки крышевал кто-то из Министерства, да и вообще, кто убивает дракониху, несущую золотые яйца?..

В окошке порхал силуэт новенькой продавщицы, семнадцатилетней Мэгги, уже имевшей условную судимость за пособничество краже. Напротив, едва угадываясь в сырой темноте улице, унылым столбом замер безденежный клиент.

Лихо закладывая виражи и гудя, как реактивный самолет, на уровне третьего этажа пронесся дятел на престарелой метле с укороченными прутьями. Ронни между делом пожалел, что служит не в инспекции воздушного движения. Летун явно был марокканцем или арабом с гравировкой «Короткие ветки нравятся девкам» во все древко.

- Дай сигарету…

Гермиона куталась в мантию, очень маленькая, лохматая и страшно красивая.

- На. — Рон достал мятую пачку и протянул любимой заучке.

Она неловко прикурила от палочки, прикрывая огонек от налетевшего ветра. Поежилась. Великодушный Уизли обнял ее за плечи: вышла сама, так и быть, можно простить.

- У тебя что-то на работе?

- Я не буду рассказывать, ладно?

- Как хочешь. — Герми уютно поерзала под его рукой, прижимаясь ближе к боку. — Ты бы зелья попил, что ли.

- Я пиво лучше попью, — буркнул психически устойчивый Ронокоп.

- Я, пожалуй, тоже. Ненавижу эту дрянь газированную.

- Ребята тоже помирились? — свободной рукой Ронни нырнул под мантию девушки и проинспектировал грудь. Грудь от стремительного отупения и хронических косяков Гермионы хуже не стала — все такая же мягкая, упругая и волнительная.

- Не-а, наоборот. Начали ругаться по поводу ремонта.

- Тогда пора домой, — глубокомысленно заметил Рон. — Пива можно и дома попить. С гуляшом.

Гермиона осторожно хмыкнула.

А утро началось со свеженькой (ну, если не считать пятен от кофе на обложке) тоненькой папки на столе Рона. То, что ему по итогам прошедших суток отписали только одно темное дело, могло бы быть удачей. Если бы не…

Блядь, — сказал воспитанный Ронокоп. — Ну и хули Мэгги там без палки делала?! У нее же клиенты — сплошные объебосы!

- Она на условке, — сочувственно объяснила Маккоул, — Лишение палочки входит в ограничение свободы. Никто же этого не знал…

- Получается, кто-то знал, — саркастически фыркнул Ронни и в очередной раз углубился в допрос потерпевшей.

Ну да, все как в прошлый раз. Незнакомый парень в плаще, шарфе и низко надвинутом на глаза капюшоне. Пару дней стоял возле аптеки, Мэгги решила, что денег на лекарства (читай, на дозу) не хватает. Когда вышел очередной посетитель зашел, достал нож и потребовал деньги из кассы. Продавщица попыталась блефовать, но тревожной кнопки в аптеке закономерно не было, как и палочки у самой девицы. Так что герой без проблем приставил ножик к тоненькой шейке, попутно причиня хозяйке оной телесное повреждение, неопасное для жизни и здоровья, после чего без проблем получил содержимое кассы и был таков.

Судя по тому, что помимо пореза на шее, Мэгги щеголяла свежайшим фингалом под глазом, забрал утырок не только кассу, но и наркоту.

- Фил, сука, меня с работы выставил. — Кокетливо сообщило неземное создание и закурило.

- Рот закрой, сигарету потуши, — рявкнул вежливый Ронокоп. — Зашел он в половине первого, а увидела его когда в первый раз?

- Грубый ты, начальник.

Ведьмочка вздохнула, тоскливо покосилась на папироску и аккуратнейшим образом забычковала ее в пепельнице.

- Я теперь безработная, а деньги беречь надо. Часов в одиннадцать, а сколько он до того шлялся — хуй знает.

Ронни припомнил тоскующего клиента напротив аптеки и мимоходом пожалел, что служит не в патрульно-постовой и не в инспекции воздушного движения. Не так стыдно бы сейчас было за вопиющую следственную тупость.

- А раньше? Накануне видела его?

- Ой, начальник, ну я чо, запоминаю? Сколько их там трется…

Блистательный Ронокоп почесал концом рабочей палочки в затылке. Тоненькая папочка на его столе неумолимо вырастала в жирный темняк, особенно обидный к концу месяца.

- Слушай, поражаюсь я тебе, Мэгги. Вот вроде умная девица, опять же, на условке. Вот что ты забыла у Фила в аптеке? Не ограбили — так села бы за сбыт, и очень скоро.

- Не скоро, — покачало головой юное дарование. — У вас последняя облава месяц назад была. Я еще б неделек пять свободно покрутилась — да и уволилась. Вы ж чаще не стрижете.

Мало того, что умная, так еще и считать умеет, понял Уизли.

- Хорош умничать, зайка. — Начал было блистательный Ронокоп тоном детектива Уокера, но почему-то быстро стал сам себе противен. — Мэг, он тебе точно знакомым не показался? Понимаю, лица не видела, но он же подошел близко. Голос, походка, может, одежда?..

Одежда вырвалась у него случайно: вспомнил про мантию Ислы Сэнджер с кармашком под палочку.

- Одежда — обычная, плащ с капюшоном, длинный.

Девица наконец задумалась всерьез. С лица ее потихоньку сползла фирменная наглость Портового района, губы сжались в тонкую линию. В таком виде она, пожалуй, даже могла привлечь какого-нибудь эстета — не Малфоя, конечно, но зануду-рэйвенкловца — точно.

- Такой длинный, что я даже не поняла, мантия под ним или маггловские тряпки. А вот глаза я видела хорошо, он, конечно, капюшон надвинул, но ему и самом смотреть надо было. Знаешь, начальник, такие выразительные, красивые глаза. Серо-голубые. Я еще подумала, что он, наверное, красавчик.

Рон замер.

- Помнишь хорошо? Еще раз увидишь — узнаешь?

- Попробую…

Это было уже кое-что!.. Махровый жирный темняк внезапно блеснул куда более светлой гранью.

- Пошли воспоминание сливать.

Сдав Мэг с рук на руки экспертам, блистательный Ронокоп было задумался, не съездить ли ем в Первый портовый тупик к Джойси Хедвигсон (одному, без детектива, ибо видеть Уокера по-прежнему не хотел), но неожиданно замер. Мэгги на условке, лишение палочки водит в ограничение свободы. И злодей, который трижды нападал на девчонок и ни разу не применил магию. Даже щитом никаким не воспользовался, а ведь мог бы и на какую хитрую ловушку нарваться, в наркоманской аптеке — так точно.

Ронни-бой решительно развернулся и направился в тот конец коридора, где обитали детективы.

Если следствие расположили расквартировали достаточно комфортно, хоть и в маленькие, кабинеты, но по двое, сыщикам повезло куда меньше. Двенадцать человек личного состава ютились в трех кабинетах — вместе с горами дел оперативного учета. Самым наглым вроде Уокера повезло: они имели собственные письменные столы, чем постоянно и неустанно хвастались перед менее успешными коллегами. Например, перед Талбергом, который как новичок обходился не только без собственного стола, но и без стула. Джулли, впрочем, не унывал, и в те редкие моменты, когда находился в кабинете, просиживал на дряхлом диване, покуривая сигару и периодически прикладываясь к фляге.

Однако в этот раз Джулли встретил Ронни буквально на пороге кабинета. Дверь открывалась в коридор, и бдительный Уизли произнес в адрес дорогого коллеги немало добрых слов, потирая ушибленный лоб.

- У меня без пизды гениальная идея, — сообщил воспитанный Ронокоп, когда с демонстрацией травмы было покончено.

- Ты удивишься, но меня тоже посетила идея, близкая к совершенству, — ухмыльнулся Джуллиус.

Рональд тяжко задумался. С одной стороны идея детектива вполне могла сразу претендовать на раскрытие, с другой — то же самое обещала и его мысль. В самом деле, если злодей проходит по учетам, установление его личности становится делом техники. Дернуть в отдел всех лишенцев да предъявить Мэгги на опознание — вот и вся недолга. И если идея Талберга хуже, он не преминет сказать, что додумался до того же, что и следователь.

- Один наш коллега-маггл из Поднебесной, — прервал затянувшееся молчание детектив, — вместе с своим напарником придумали отличный способ обмениваться предположениями, не рискуя присвоить чужие догадки. Они одновременно писали записки, которыми потом обменивались. Кстати, не только умный, но и исключительно порядочный человек.

Рону стало стыдно. Но не настолько, чтобы озвучить свое озарение вслух. И даже не настолько, чтобы не попросить перо и обрывок бумаги.

Над текстом записки он думал долго и тяжко. Нельзя было показать Джулли, как он гордится своей великой идеей (хотя такой идеей, разумеется, стоит гордиться). В итоге, сопя, пыхтя и оддуваясь, хуже чем на теоретической части экзамена по зельеварению, Ронни родил следующий текст: «Наш злодей либо совсем долбоеб, раз щиты не вешает, либо палочки у него просто нет. А если у него нет палочки, и он с каких-то хренов до сих пор не спиздил ее у малолетки, значит, он лишенец, скорее всего, на условке — и значит, проходит по учетам».

Тщательно свернув записку в крошечный комочек и едва удержавшись, чтобы вдобавок не прожевать ее, блистательный Ронокоп протянул послание Талбергу и немедленно получил взамен другой обрывок бумаги, даже не сложенный пополам.

«Поведение злодея слишком рисковано для человека, который может пользоваться волшебной палочкой, — прочел посрамленный Уизли. — Стоит проверить постоянно или временно лишенных палочки по приговору Визенгамота».

Следователь и детектив переглянулись.

- Вот так обычно и получалось у моего знакомого с его напарником. — Со вздохом подытожил Джулли. — Гениальные идеи витают в воздухе. Ну что, у тебя запланировано что-то или сразу пойдешь писать запрос в архив?

- Начну с запроса, а потом можно и по участковым вместе прошвырнуться, — решил Рон.

- Хочешь между делом навестить мисс Хедвигсон? — прозорливо осведомился детектив.

- Хочу, — не стал кривить душой величайший следователь. — Тут, конечно, разбой, а там говно и малолетки, но палки розыскные и судебные из них одинаковые выйдут, жирные и приятные.

- А как потом будешь объяснять, почему работал со мной, а не с Уокером?

- А я не буду, — дебильно заулыбался Ронни. — Чувак, ты ж забыл: я контужен в битве за Хогвартс.

- Знаешь, — серьезно заметил Талберг, — если так пойдет дальше, тебя контузят еще раз, головой об косяк, а потом найдется половина отдела свидетелей, как ты сам случайно упал. И хорошо, если об линолеум запнулся, а ведь можешь и пьяный на сутках на ногах не устоять…

- Настолько раздражает?! — восхитился обаятельнейший Ронокоп.

- Да не то слово, — обрадовал его опальный детектив, и оба весело заржали.