Род Короля Змей (гет)

Боль.

Это было первое, что она почувствовала, когда разум, затуманенный инстинктами, начал бороться за первенство. Затем был холод — казалось, ещё чуть-чуть, и начнут стучать зубы, а потом было спокойное биение чужого сердца. Она вслушивалась в это биение, и ей казалось, что боль отступает. Она едва смогла приподнять тяжелые веки, чтобы узнать, где она, и первое, что она увидела, было чье-то распоротое брюхо. Тошнота подкатила к горлу, а затем пришло понимание, что это она совсем недавно вгрызалась в плоть теперь уже своего родителя. Мутная красно-желтая жижа с кусочками не переваренного мяса оказалась на полу какой-то комнаты. Дрожь прокатилась по её, она начала пятиться, пока не наткнулось на стену. Холод на секунду отрезвил её сознание, и она быстрым взглядом осмотрела комнату, стараясь не видеть мертвую змею. Место было знакомо, а затем пришло знание, что это — Тайная комната, но было что-то ещё, что царапалось на грани восприятия, мешаясь. Она прищурила глаза, как делала когда-то, и на секунду в её голове промелькнула мысль, но была мгновенно смыта другими вопросами.

Она знала, что когда-то её звали Джейн, что когда-то она была изобретателем, и что, кажется, она умерла. Мысль о смерти вызывала панику и страх, хотелось убежать подальше, хотелось никогда не попадать в то странное место, но бессмертия не существовало.

Когда-то-Джейн не знала, где начинались её знания, а где знания змея. Знания, что она почти на половину человек, что это тело когда-то принадлежало ученице этой школы, что змей, которого человек назвал Шедоу, — её отец, а та девушка — её мать, не могли быть её собственными. Она это знала, но вопросов становилось всё больше. Нужно было узнать ещё слишком многое, а для этого стоило выйти из Тайной комнаты.

* * *

Холодная вода в трубах доходила ей до щиколотки, босые ноги всё время норовили поскользнуться из-за жижи. Когда-то-Джейн старалась не думать о том, что это; она вообще старалась думать лишь о том, что ждет её на выходе. Её отец не знал человеческих названий, даже название своего жилья он знал лишь из уст потомка его пленителя. Он ненавидел змееустов и людей слишком сильно, чтобы обращать на них внимание, потому и не оставил таких нужных сейчас знаний. Хотя и похитил её мать, которая все же была не совсем человеком, но крови когда-то живших здесь полукровок было в ней не слишком много.

Когда-то-Джейн резко упала в воду, поскользнувшись в очередной раз на жиже, с её губ сорвалось шипение Высших, как сами называли себя члены Рода Королей Змей. Она не спешила подниматься, потому что её тело было ещё слишком слабо, и расстояние, которое для её отца считалось небольшим, для неё сейчас казалось непреодолимым. Ах, если бы она могла обращаться в змею, всё было бы намного проще, но её отец не знал ничего о таких, как она. Он помнил сказки, которые когда-то рассказывала его мать о детях змей и людей.

Она продолжала лежать в холодной воде, не обращая внимания на то, что её тело уже покрылось гусиной кожей, она знала, что чисто теоретически могла превратиться в змею, но абсолютно не знала, как это сделать. Её зубы начали мелко стучать, нужно было подниматься, а ещё нужно было придумать себе имя, но она не знала, как люди называют своих детей здесь.

Шахесса — это имя, что выбрал для неё отец, было прекрасно в своем значении на языке Высших, но для людей могло звучать слишком странно, как и множество других знакомых ей имён. А фамилия? Она понимала, что нужно выбрать самую распространенную, но какую? Единственное, что её успокаивало, — это то, что её внешность могла быть достаточно обычной, судя по воспоминаниям змея. Если только она сохранила свою внешность или хотя бы внешность матери.

Шахесса раздраженно ударила рукой по воде, поднимаясь, а затем внимательно прислушалась к сердцебиению человека, который должен стать её мужем либо рабом. Её человеческая сущность была крайне против того, что ей не оставили выбора, хотя разум понимал, что, будь она на месте своего отца, наверно, поступила бы так же. Она тяжело выдохнула, вновь прислушиваясь, понимая, что этот человек просто обязан стать её мужем просто потому, что ей противно рабство. Холодный и влажный воздух был слишком затхлым, но она уже не обращала на это внимания. Обнимая себя за голые плечи, она думала о том, что ей просто необходимо научиться превращаться в змею.

Зубы уже стучали от холода, и хотя воздух здесь был чуть свежее, радости это не прибавляло. Шахесса судорожно пыталась успокоиться; еще будучи Джейн, она где-то слышала, что медитации помогают, и хотя её мир был совсем другим, она надеялась, что это ей поможет. Она не знала, что искала, возможно, внутреннего зверя, а может, что-то ещё. Стоя на одном месте, она искала змею, что живет внутри неё, но, спустя несколько минут, она уже распахнула свои глаза, а в голове её было понимание, что она — змея, которая имеет человечье обличье. Человеческое тело теряло свою четкость, и уже через минуту по трубам древнего замка ползла огромная темно-зеленая змея.

* * *

Шахесса наслаждалась теплыми лучами летнего солнца, лежа в густой траве вблизи какого-то селения. Смотреть на мир глазами змеи было необычно и совсем не так, как говорили

ученые её мира. Она, конечно же, не могла знать, каково обычным змеям, но сейчас она видела гораздо больше, чем человек, и это вселяло в неё какой-то восхищенный ужас. Знаний её отца было достаточно, чтобы понимать многое из увиденного ей. Но её отец никогда не интересовался человеческими заклятьями. И она не знала, как на неё отреагирует сеть заклинаний, что была похожа на паутину.

Традиции её предков были просты для осмысления, но противоречили её пониманию. Она не могла понять, почему детям давали имена через два года после вылупления, а если детеныш был болен, то лишь после выздоровления. Хотя теперь ей становилась понятна ненависть к тому, что отца все время звали Шедоу, ведь ему так и не дали его имя, ведь он так и не выздоровел до конца. Она не могла принять слишком многое, но не могла идти против традиций.

Чувство опасности больно ударило по нервам, заставив оглядеться вокруг, но живых существ поблизости не было. Шахесса вновь прислушалась к себе, когда поняла, что чувство тревоги и страха исходит от её партнёра. Гнев и ярость поднимались из глубины её души, когда она почувствовала чье-то приближение. Змеиное тело незаметно подобралось, будто готовясь к прыжку. Ей нужно было собраться, а позже она поквитается со всеми, кто посмел поднять руку на её супруга.

Совсем нетрезвый маг явно не ожидал, что в одну секунду его тело сожмет гигантская змея. Попытка вырваться отозвалась болью в ещё сильнее зажатом теле, а в следующий момент маг увидел яркие желто-зеленые глаза. Это было последнее, что он помнил, его сознание помутилось.

Яркий вихрь воспоминаний и образов мгновенно промелькнул перед глазами Шахессы. Теперь она знала, что находится рядом с селением со странным названием Хогсмит, что здесь распространены почти все знакомые ей фамилии и имена, и что она находится в Англии, которая разделена на два «мира». Желто-зеленые глаза сверкнули довольством, и, вновь став человеком, она как можно быстрее стянула с мужчины потертую мантию и закуталась в неё, скрывая своё тело. Шахесса осторожно, стараясь не разбудить волшебника, обшарила его карманы, найдя мешочек с местной валютой и палочку, что совсем не подходила ей. Схватив деньги, она побежала в сторону деревни, следя за тем, чтобы мантия не распахнулась на ней.

Хогсмит был небольшим, даже маленьким по меркам её бывшего мира селением, в нём совершенно отсутствовала инфраструктура и какая-либо системность в её понимании.

Она бежала сквозь деревню, не обращая внимания на людей, недоуменно глядящих ей в след, она бежала в маленькую лавку, что пряталась среди жилых домов, в единственное на всё селение ателье. Она быстро постучала по полустеклянной двери лавки и стремительно вошла. Здесь всё было не так, как она могла себе представить: многочисленные лампы не освещали стенды с тканями со всего света, молоденькие девушки не бегали по помещению, а какой-то особенный запах не витал в округе. Здесь было пыльно и темно, и нигде не было тканей, как и самого продавца.

— Прошу прощения, — чуть громче, чем нужно, произнесла она. — Здесь кто-нибудь есть?

Послышались шаркающие звуки, и с неприметной лестницы на второй этаж спустился старик — хозяин ателье. На одно мгновение тусклые голубые глаза человека встретились с каре-зелеными, что сверкнули магией, но никто этого не заметил.

— Не думал, что когда-нибудь вновь увижу клиентов. Что вам угодно… юная леди, — удивленно произнес старик, когда увидел, как была одета Шахесса.

— Нижнее бельё, платье до колена, и узнать, где можно купить обувь.

— Да, конечно. Что же с вами случилось?

— Неудачно выполнила заклинание, — быстро произнесла она.

— О, помню, как-то в молодости мой брат тоже ошибся в заклятии и приобрел прекрасные ослиные уши. Ему долго это припоминали, эх, молодость. Ну да впрочем… Мне нужно снять мерки, прошу вас, завернитесь пока в это, — и он мгновенно подал ей что-то на подобии простыни, а через мгновение в её сторону полетел метр и перо с пергаментом.

— Благодарю, я сломала свою палочку недавно, — поспешно сказала она, вспомнив, что маги могли создавать себе одежду.

— Тогда вам стоит купить новую, хотя очень сложно найти себе другую. Правда, я не уверен, что наши сердцевины вам подойдут, — из соседней комнаты произнёс мастер.

Шахесса вздрогнула, услышав, что сказал владелец ателье, обычные ногти мгновенно превратились в острые когти. Человеческие каре-зеленые глаза стали змеиными, она как настоящая змея замерла перед атакой.

— Вы с востока, да? Внешность у вас такая, а акцент почти не слышен.

Она едва заметно выдохнула, вновь приобретая человеческие черты.

— Нет, мой отец с востока, а мать англичанка. Я почти её не помню, отец воспитывал меня.

— А теперь вы вернулись на родину матери.

— Да, мне просто хочется быть к ней ближе. Хотя бы таким странным способом.

— Многие бы вас поняли, у нас война была, многие сиротами остались. Какой цвет платья?

— На ваш вкус, со стороны видно лучше.

— И то верно. Поднимайтесь на второй этаж, я почти закончил, в комнату дверь открыта.

Шахесса быстро направилась в сторону лестницы, легко ступая босыми ногами по старым доскам. Сухое дерево неприятно царапало ноги, но она упорно поднималась вверх, чтобы встретить пустой коридор. Свет лился из единственной открытой двери, который и освещал часть коридора.

Небольшая комната была заполнена нераскрытыми рулонами с тканью, а стоящее недалеко зеркало в рост манило к себе. Она осторожно подошла к зеркалу, которое отразило восточную девушку с длинными темными волосами. Но долго стоять перед ним ей не пришлось, внизу послышались шаги. Она быстро вернулась к входу в комнату и стала ждать владельца.

* * *

— Прошу, вам стоит одеться, думаю, обувь моей дочери вам подойдет, — старик вручил ей одежду и туфли, после чего вышел.

Шахесса едва заметно морщилась, когда подходила к двери, ведь туфли ей жали, но вредничать было некогда, и, улыбаясь, она спустилась вниз. Старик ждал её у выхода, сидя на небольшом пуфике.

— Сколько я вам должна?

— Вы не дали мне забыть... А ваше платье не стоило мне ничего, можете считать это подарком. Только скажите имя.

— Джейн, — не задумываясь, сказала она, — И спасибо вам.

— Вы можете воспользоваться моим камином, чтобы добраться до Косой Аллеи.

Джейн ещё раз улыбнулась и, кивнув, последовала за стариком, который привел её в маленькую комнатку с камином.

— Не знаю, как у вас на востоке, но здесь нужно взять горстку летучего пороха, четко сказать название места и бросить порох.

— Почему вы помогаете мне? — спросила Шахесса, прищурив глаза.

— Вы чем-то похожи на мою дочь. Её звали Эмили.

— Мне жаль. Косая Аллея! — крикнула она и растворилась в сполохах зеленого пламени.

На несколько мгновений ей показалось, что она потеряла своё тело, — так непривычно всё было. Её тащило из стороны в сторону, и вверх. и вниз, она видела множество чужих гостиных и кабинетов, а в следующую секунду её колени больно ударились о дно камина. Рефлекторно выставив перед собой руки, Шахесса уперлась в холодную брусчатку, спасая лицо от падения. Растрепанные волосы были перепачканы в саже, как и светлое платье. Девушка раздраженно тряхнула головой; скользя взглядом по толпе людей, она видела, как какой-то юноша, что встретился с ней взглядом, уже спешил ей помочь. Он в считанные секунды оказался рядом с ней, подавая руку, и накладывая очищающие чары.

— Вы не ушиблись? — вежливо поинтересовался юноша, хотя уже нарушил несколько правил магического этикета.

Он был совершенно непримечательной наружности, какую нельзя было выделить в толпе. Его карие глаза не имели того красивого шоколадного или янтарного оттенка, который делал внешность более примечательной, а каштановые волосы были самого распространенного цвета. Хотя возможно, когда он улыбался, его глаза загорались тем непередаваемым теплом, что делали даже самую обычную внешность какой-то волшебной. Но сейчас, когда Джейн могла его рассмотреть, она не видела в нём чего-то особенного и прекрасного, он был обычным человеком и одним из заурядных волшебников.

— Благодарю за помощь. Вам нет нужды беспокоиться за моё здоровье, — как можно нейтральней сказала она.

— И всё же, я могу быть вам чем-нибудь полезен?

Шахесса хотела отказаться, но… где-то глубоко внутри себя она понимала, что её спокойствие и рациональность слишком странные, чтобы быть настоящими. Она не знала, сколько ещё продлится такое её состояние. Она чувствовала, как едва осязаемый кокон становится тоньше, как паника и беспокойство подбираются к ней.

— Мне нужно купить палочку и снять номер на две недели.

— Я с удовольствием вам помогу в этом деле…

— Джейн, — спокойно произнесла она, а затем поспешно стала вспоминать восточные фамилии и, кажется, одну такую она слышала, — из рода Пахвели.

Они разговаривали о каких-то совершенно не нужных ей вещах, хотя чувство чего-то знакомого не отпускало её ни на шаг. Она даже не заметила, как перед ними появилось старое здание, обшарпанная вывеска которого гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Шахесса осторожно шагнула в лавку, уже чувствуя запах дерева и старины, что витал в округе. Здесь всё, как и в Тайной комнате, было знакомо, только теперь Джейн понимала, что это её чувство, её знание. Она знала, что в небольшом подвальчике старый хозяин лавки создает свои творения.

— О, мистер O’Дрей, я, право, не ожидал вас у себя так скоро. Неужели с вашей палочкой что-то случилось? — появившись внезапно за спинами своих посетителей, поинтересовался мистер Олливандер.

— Нет, мистер Олливандер.

— Я рад, надеюсь, она всегда вам будет служить верой и правдой. А кто вы, юная леди?

— Меня зовут Джейн, Мастер, Джейн из рода Пахвели.

— Я никогда вас не видел. Значит, это вам нужна палочка?

— Да, я…

— Ни слова более. Какой рукой вы работаете?

— Двумя, — совсем не подумав, сказала Шахесса, — То есть… — она замолчала, когда поняла, что мистер Олливандер её совершенно не слушает.

Старый Мастер уже исчез среди стеллажей с палочками, когда Джейн поняла, что этот мир чем-то похож на её. Дрожь прошлась по её телу, и она едва смогла сдержать свои инстинкты и сохранить человеческий вид.

— Прошу, думаю, что эта палочка всегда ждала вас, — тихо произнёс Мастер, держа в руке футляр с палочкой, — Она создана из бузины, а её сердцевина была создана из очень редкого сейчас вещества, — загадочно произнес Олливандер.

Джейн осторожно взяла в руки палочку и в туже секунду почувствовала, как волна тепла и радости захлестнула её с головой. Это было так необычно и ново, что заставило её наконец поверить и принять то, что она попала в мир волшебства.

— Сколько я вам должна?

— Один галеон.

— Так дешево?! — удивленно воскликнул юноша, про которого уже почти забыли.

Шахесса едва заметно поморщилась и, достав из мешочка одну золотую монетку, протянула её Мастеру, что слишком внимательно смотрел на неё.

— Никогда не говорите, что купили эту палочку у меня, — едва слышно произнёс Олливандер.

— Почему? — так же тихо спросила Джейн, но старик ей уже не ответил; забрав монету, он скрылся в лабиринте стеллажей.

Раздраженно выдохнув, она продолжила свой путь, не обращая внимания на окружающее её. Лишь заперев свой номер в Дырявом Котле, она позволила накопившемуся стрессу и напряжению вырваться наружу. Она рыдала и смеялась, раскачиваясь из стороны в сторону.