Дождь (гет)

Гарри лежал на кровати и смотрел в потолок. В пустом доме было пугающе тихо, хотелось закричать, чтобы разрушить тишину и убедиться, что он все еще существует... Не в силах больше это терпеть, Гарри встал с кровати и распахнул окно. В лицо подул прохладный ветер, принесший с собой капли дождя. Он с удовольствием вдохнул летний воздух, пахнущий дождем и еще чем-то почти не уловимым, но все же приятным. Звуки жизни ночного Лондона ворвались в дом, разрушив тишину, и сразу стало легче.

Гермиона не приходила уже три дня. Она прислала сову с извинениями и сказала, что сейчас слишком занята, поэтому им пока придется прерваться. И это было невыносимо. Гарри не мог понять, как он раньше спокойно жил, не встречаясь с ней каждый день. «И как ты будешь жить потом, когда она станет миссис Уизли?». Гарри грустно усмехнулся. Последнее время подобные мысли стали посещать его подозрительно часто.

Он никак не мог понять, что с ним происходит. Его отношение к Гермионе стремительно и неотвратимо менялось. Всего год назад в его жизни все было ясно и четко. Рон — его лучший друг. Джинни — его любимая девушка. Гермиона — лучшая подруга, почти сестра. А сейчас? Он не мог точно вспомнить, когда последний раз разговаривал с Роном. Джинни в Хогвартсе и это его полностью устраивает. А Гермиона… А кто ему Гермиона? Он искал, но не находил ответа на этот вопрос. Казалось, разгадка совсем рядом, но она все время ускользала…

То, что он испытывал к Гермионе, было не похоже на его чувства к Джинни или Чоу. Значит это не любовь, ведь Джинни и Чоу он любил. Но и на дружбу это не похоже. Гарри чувствовал, что он почти у цели, но ему не хватало нескольких кусочков мозаики. И получить их он сможет, только встретившись с Гермионой и вновь погрузившись в глубины своей, а может быть и ее памяти. Но Гермиона не приходит, мозаика не складывается, а он уже третий день почти не спит.

Но завтра они, наконец-то увидятся. Завтра в Министерстве будет проходить Благотворительный бал. Обычно Гарри пропускал подобные мероприятия, но сейчас он согласился сразу же, как услышал, что Гермиона тоже там будет.

Гарри снова лег на кровать. Он закрыл глаза и стал вспоминать, как красива была Гермиона на Святочном балу в Хогвартсе. Интересно, какой она будет завтра?.. Убаюканный шумом дождя Гарри и сам не заметил, как уснул. На губах у него застыла улыбка.

* * *

Гарри стоял в углу зала с бокалом вина, стараясь быть как можно незаметнее. Его еще до войны достало повышенное внимание к собственной персоне, а после победы оно стало и вовсе нестерпимым. Но ради Гермионы он готов вытерпеть и не такое. Он уже давно высматривал подругу, но ее нигде не было видно. Гарри уже начинал жалеть, что пришел. И почему он решил, что она здесь будет? Ведь Гермиона тоже недолюбливала подобные мероприятия. Но Кингсли написал в приглашении, что все остальные герои войны согласились прийти, и вот Гарри здесь. Он еще раз хмуро обвел глазами зал, Гермионы нигде не было.

Гарри одним глотком допил вино и пожалел, что нет ничего покрепче. Дольше ждать смысла уже не было, она не придет. Он двинулся к выходу, делая вид, что не слышит окриков. Уходить всего через час после начала вечера было не вежливо, но ему все равно. Он не мог понять, что с ним происходит, но почему-то все и всё вокруг его жутко раздражало. На душе было тоскливо. У самого выхода его в очередной раз окликнули. Гарри поднял голову, готовясь сказать какую-то грубость, но слова застряли в горле, а сердце забилось часто-часто. Перед ним стояла Гермиона, и она была прекрасна. Нет, не так, она была ПРЕКРАСНА!

Ее вечная копна непослушных волос была уложена в аккуратную прическу и только несколько локонов были оставлены на свободе. На его подруге было надето черное платье. Несмотря на кажущуюся простоту, оно было изысканнее и прекраснее самого дорого и роскошного наряда. Его нельзя было назвать открытым, но в то же время оно так раскрывало и подчеркивало фигуру, что открывать что-то еще было просто незачем. На ум Гарри пришла услышанная когда-то по телевизору фраза «Маленькое черное платье решает любые проблемы». Только сейчас он понял, что это значит.

— Гермиона, ты выглядишь… просто потрясающе.

Девушка радостно и чуть смущенно улыбнулась, явно довольная произведенным эффектом. Она только собиралась что-то сказать, как ее перебил другой, очень знакомый голос.

— Привет, Гарри, сто лет не виделись.

Вслед за Гермионой в зал вошел Рон. Сердце Гарри упало и снова стало жутко тоскливо. Ну конечно она пришла не одна, без пяти минут замужняя женщина просто не могла прийти на такое мероприятие без жениха. И почему он не подумал об этом сразу?.. Гарри улыбнулся и пожал протянутую руку, надеясь, что улыбка выглядит не слишком фальшиво.

— Привет, Рон, рад тебя видеть.

Гарри чувствовал себя отвратительно, потому что был совсем не рад видеть старого друга и ничего не мог с собой поделать. Он не знал, что сказать Рону, с которым они не виделись уже несколько месяцев. В этот момент его охватило жуткое чувство одиночества. Гарри наконец заметил, что практически все в зале были парами. Все, кроме него. Он только сейчас понял, что так увлекся мыслью о скорой встрече с подругой, что совсем забыл о надписи на приглашении «+1». И вот теперь, подруга пришла с женихом, а ему больше нечего здесь делать. Он был здесь чужим, лишним, даже не уместным. У Рона была Гермиона, у Гермионы был Рон, а он… он был ничей, и у него никого не было. Не стоило ему вообще приходить.

— Гарри, ты что, уже уходишь? — Гермиона смотрела на него взволнованно, с каким-то ожиданием во взгляде.

«Неужели ей не все равно? Может быть, она тоже хотела меня увидеть». — Эта мысль взволновала его, заставила сердце биться быстрее. Но он тут же одернул себя. — «Ты выдаешь желаемое, за действительное. У нее есть Рон, а это — просто вежливость».

— Да Гермиона, я, наверное, пойду. Нехорошо себя чувствую. — Гарри виновато улыбнулся, надеясь, что она не заметит его странного состояния.

— Ну что ты, дружище, мы же столько не виделись. Посиди еще хоть немного! Давай повеселимся. — Рон улыбался и вроде бы был искренен. От этого Гарри стало еще хуже.

— Прости, Рон, но мне действительно пора. Хорошо вам отдохнуть. — Он улыбнулся друзьям и уже сделал шаг по направлению к выходу, как вдруг…

— Гарри, пожалуйста, не уходи! — выкрикнула Гермиона.

Он обернулся, удивленно уставившись на подругу. В ее крике было столько мольбы, что ему стало не по себе. Девушка выглядела удивленной, словно и сама не поняла, как это у нее вырвалось. Рон нахмурив брови переводил взгляд с Гарри на Гермиону и казалось о чем-то усиленно размышлял. Гермиона слегка стушевалась от взгляда Рона, но продолжала упрямо смотреть в глаза Гарри.

Он не хотел лишний раз нервировать друга и давать повод для подозрений. Он понимал, что ему нечего здесь делать. Он знал, что должен уйти. Но… она попросила остаться и поэтому он останется.

— Хорошо, Гермиона, если ты просишь, я останусь. — Гарри несмело улыбнулся девушке, и она улыбнулась в ответ.

Он перевел взгляд на Рона и пожал плечами, как бы говоря: — «Это же Гермиона, как ей можно отказать?». Рон продолжал хмуриться.

* * *

Они стояли втроем у фуршетного столика. Рон что-то говорил, но Гарри его почти не слушал, а только кивал и поддакивал в нужных местах. Сам он любовался Гермионой, надеясь, что не слишком откровенно пялится на нее. Перекусив и выпив несколько бокалов шампанского, Рон немного расслабился и больше не смотрел на него волком. Он, казалось, забыл о своих подозрениях и просто наслаждался жизнью. От этого Гарри становилось еще тоскливее, словно он обманывал лучшего друга…

Министр сказал речь, которую Гарри благополучно прослушал, предпочитая разглядывать длинную шею и открытые плечи подруги. Как только аплодисменты стихли, зазвучала музыка, и пары двинулись в центр зала. Начались танцы. Гарри стало жутко неловко. Он почувствовал, как намокли ладони, и по спине скатилась капелька пота. Он же совершенно не умеет танцевать. Последний раз это было так давно… Но стоило ему представить, как он обнимает Гермиону за талию и медленно кружит ее в вальсе, чувствуя сквозь платье упругость ее кожи… Нет, он определенно должен с ней потанцевать.

— Рон, станцуешь со мной? — Гермиона смотрела на Рона, допивавшего очередной бокал вина.

Сердце Гарри сжалось. — «Ну конечно, она ведь пришла сюда с женихом, с чего бы ей танцевать со мной» — он грустно улыбнулся, глядя на друзей и мысленно готовясь к пытке ролью наблюдателя.

— Герм’ик'она. Ты же знаешь, что я не люблю и не умею танцевать. — сказал Рон, чуть заплетающимся языком.

Гарри только сейчас заметил, что его друг явно излишне увлекся бесплатным алкоголем.

— Ну, как знаешь, тогда я потанцую с Гарри. Ты же мне не откажешь? — она посмотрела прямо на него и улыбнулась.

Сердце его забилось так быстро, что он испугался, что остальные услышат его стук. Неужели он все же станцует с ней?! Гарри протянул руку Гермионе, собираясь пригласить ее на танец.

— Нет! — Рон оттолкнул его руку и встал между ними. — Я хочу поговорить с другом. И вообще, ты моя жена, а значит, не должна танцевать с другими мужчинами!

Гермиона смотрела на Рона со смесью удивления и злости, а Гарри нестерпимо захотелось его чем-нибудь стукнуть.

— Рон Уизли, я пока еще не твоя жена! Это, во-первых. А во-вторых, я буду танцевать с тем, с кем захочу!

Рон напрягся и весь покраснел, казалось, он вот-вот сорвется. Но тут за их спинами раздался знакомый голос.

— Мисс Грейнджер, могу я пригласить вас на танец? — Кингсли, подошедший к их столику, с улыбкой протянул Гермионе руку.

— Конечно, господин министр. — Гермиона приняла руку, бросила злой взгляд на Рона и какой-то… сожалеющий что ли, на Гарри и пошла танцевать.

Рон только зло выдохнул и скрипнул зубами, глядя ей вслед.

— Вот вечно с ней так. — Рон взял очередной бокал вина и залпом выпил. — Делает что хочет, где-то пропадает целыми днями. Заигрывает с другими мужчинами, а меня словно не существует!

Рон зло и пьяно рассмеялся и взял очередной бокал. Гарри смотрел на него и не мог понять, что с ним происходит.

— Дома ходит как монашка, лишний раз поцеловать себя не дает. И заладила еще: — «Только после свадьбы, Рон» — передразнил он голос подруги. Нет, ты представляешь? Мы уже год встречаемся, обручены, через две недели свадьба, а я ее даже голой ни разу не видел!

Рон распалялся все сильнее, подогреваемый алкоголем. А Гарри не мог поверить своим ушам. Ему хотелось заорать на него, ударить, оглушить, сделать все что угодно, лишь бы он замолчал. Он не мог поверить, что Рон может быть таким.

— Зато сегодня вырядилась. Накрасилась, прическу сделала, платье это дурацкое напялила, а оно же даже не скрывает ничего. Ради кого она интересно так наряжается, а Гарри? — Рон внимательно смотрел на него и было в его взгляде что-то не хорошее.

— Ну уж не для меня точно. — Рон пьяно засмеялся. — Тоже мне пай девочка, танцевать она хочет. — Он потянулся за очередным бокалом — Ведет себя как ш…

Гарри крепко сжал друга за плечо и слегка встряхнул. Рыжик удивленно уставился на него.

— Рон, тебе сегодня хватит. Ты уже сам не понимаешь что говоришь. Потом сам же жалеть будешь — Гарри еле сдерживал рвущуюся из него ярость.

Рон стряхнул его руку и зло уставился на друга.

— А тебе какое дело, сколько я пью? И вообще, чего это ты ее защищаешь, а? — он ткнул пальцем в Гарри, словно обличая его.

— Ты что думаешь, я не видел, как ты весь вечер на нее пялишься!? И уходить вдруг передумал, стоило ей пальчиком поманить. Это моя невеста! Слышишь?! МОЯ НЕВЕСТА! А ты на нее пялишься. Что молчишь, друг, сказать нечего? — Рон стоял, сжав кулаки и зло уставившись на него.

А из Гарри, словно весь воздух выпустили. Ярость мгновенно улетучилась, и его заполнило чувство вины. Он действительно был виноват. Не стоило ему оставаться. Он стоял опустив голову и не глядя на Уизли.

В этот момент вернулась улыбающаяся Гермиона и замерла, с удивлением смотря на друзей.

— Гарри, Рон, что случилось?

Гарри отвел взгляд и покачал головой. Смотреть им в глаза сейчас было выше его сил. Рон только фыркнул и залпом выпил очередной бокал. Допив, он хотел вернуть его на поднос официанту, но промахнулся и, выбив поднос с бокалами, чуть не упал. Гермиона, вскрикнув, поспешила подхватить его, но он только оттолкнул ее руку, зло посмотрев на нее.

Девушка бросила умоляющий взгляд на Гарри, тот кивнув, подхватил Рона, не обращая внимания на вялые попытки сопротивления, и повел его к выходу из зала. Гермиона придерживала жениха с другой стороны…

— И куда его? В Нору? — спросил Гарри, когда они дошли до камина в атриуме.

— Ну конечно в Нору, а куда еще? — Гермиона удивлено посмотрела на Гарри.

* * *

Гарри стоял в комнате Рона и слушал, как за дверью Гермиона объясняется с все-таки проснувшейся миссис Уизли. Гарри не хотел с ней видеться. Он любил эту женщину, она во многом заменила ему мать. Но он чувствовал себя виноватым перед ней за разрыв с Джинни, хотя она его никогда не винила… Поэтому он стоял здесь и ждал, когда она уйдет, чтобы спокойно вернуться домой. Миона с Молли все еще разговаривали, но голоса затихали, отдаляясь. Видимо решили отойти в другую комнату. Гермиона обещала зайти за Гарри перед уходом, поэтому он решил подождать ее возвращения. Он напряг слух, пытаясь услышать, о чем его подруга говорит с будущей свекровью, пока они отошли не слишком далеко, как вдруг услышал…

— арри.

Он обернулся.

— Гарри.

Нет, не показалось, Рон его звал. Он подошел к кровати и посмотрел на друга. Тот открыл глаза, но казалось, что он не совсем понимает, где он и что происходит.

— Гарри, прости меня. Ты — мой лучший друг. Я не должен был все это тебе говорить. Ты же знаешь, как я тебя люблю. И ее я люблю. Вот я для тебя все что хочешь сделаю. Все тебе отдам, что захочешь. Только ее не отдам, слышишь. Ее я даже тебе не отдам. Не забирай ее у меня. Обещаешь — Рон всхлипнул и посмотрел на него невидящим взглядом.

Гарри стоял как громом пораженный. Он не знал, что и думать. Поддавшись какому-то странному порыву, он наклонился и прошептал.

— Ее нельзя забрать. — А в голове крутилась предательская мысль: «но можно не удержать».

Рон кивнул и, отвернувшись к стенке, захрапел.

Гарри отошел к окну и стал смотреть на улицу. Он с грустью вспоминал, каким был этот дом всего несколько лет назад, когда был жив Фред... Сейчас Нора изменилась. Смех снова звучал в ее стенах, и все старались делать вид, что все по-прежнему... усиливая ощущение фальши. Дом стал тенью самого себя, и от этого становилось невыносимо грустно.

Гарри вздохнул и покачал головой. Слишком многих забрала война, слишком много ран она оставила... Главное, чтобы это было не зря…

Он вздрогнул, услышав покашливание за спиной. В проходе двери стояла Гермиона. Она смотрела на него с грустной улыбкой, словно точно зная, о чем он думает. Девушка кивнула головой в сторону лестницы и вышла из комнаты. Гарри последний раз взглянул на спящего друга и вышел из комнаты.

Они стояли у камина, пора было прощаться, но Гарри не мог заставить себя расстаться с ней. Мысль, что она сейчас уйдет, была невыносима. Он собрался с духом и, стараясь не смотреть ей в глаза, промямлил.

— Может быть, зайдешь на чай? — он робко поднял глаза, ожидая ее реакции. Во взгляде Гермионы он разглядел удивление и интерес.

— Хорошо, только забегу домой, хочу кое-что взять. — Она улыбнулась и, бросив в камин пригоршню летучего пороха, исчезла в огне.

Гарри выдохнул и улыбнулся. Она все-таки согласилась. Стараясь не слушать голосок, твердящий, что он предает и доверие Рона, и дружбу Гермионы, он бросил в огонь летучий порох и отправился домой.

* * *

Гарри сидел на кресле около камина и с нетерпением ждал прихода Гермионы. С момента их расставания прошло минут пятнадцать, не больше, но ему эти минуты казались вечностью. Наконец огонь в камине вспыхнул зеленым, и в дом вошла Гермиона. Гарри вскочил ей навстречу, с трудом подавив в себе необъяснимое желание обнять подругу. На ней было все тоже маленькое черное платье. В одной руке девушка сжимала клатч, а в другой магловский магнитофон.

— А вот и я. — Гермиона смущенно улыбнулась, осмотрела платье и, недовольно покачала головой. Она поставила на пол магнитофон и достала из сумочки палочку. Пара слов, взмах волшебной палочкой и пепел, приставший к платью испарился, а складки сами собой разгладились.

— Рад тебя видеть. А это зачем — спросил Гарри, показав на магнитофон.

— Просто мы с тобой сегодня так и не потанцевали, вот я и подумала… — Гермиона смутилась и немного покраснела.

— Отличная идея! Гермиона, ты умница! — Гарри улыбнулся, внутри у него все трепетало. Девушка радостно улыбнулась в ответ. — Только у меня нечего слушать…

— Не волнуйся, Гарри, я уже все приготовила.

Гермиона подошла к магнитофону, немного «поколдовала» над ним, и по залу разлилась негромкая мелодия. Песня была Гарри незнакома, но было в ней что-то волшебное, заставляющее покрыться мурашками. Из динамиков раздался голос певца. Гарри подошел к улыбающейся девушке и протянул руку.

«If blood will flow when flesh and steel are one,»

— Разрешите пригласить Вас на танец, миледи?

«Drying in the colour of the evening sun.»

— С удовольствием, сэр. — Гермиона приняла руку. И они оба рассмеялись.

«Tomorrowґs rain will wash the stains away,

But something in our minds will always stay.»

Левая рука Гарри легла на талию подруги. Она положила свою руку ему на плечо, и они начали медленно кружиться в так музыке.

«On and on the rain will fall

On and on the rain will fall»

Мелодия завораживала. Певец словно смотрел прямо в душу и говорил о том, о чем сам Гарри боялся даже думать. Она была об их войне и шрамах, которые она оставила на их душах.

Гарри чуть грустно улыбался и кружил Гермиону в танце, а песня все продолжалась.

«Perhaps this final act was meant to clinch a lifetimeґs argument

That nothing comes from violence and nothing ever could.

For all those born beneath an angry star,

Lest we forget how fragile we are»

Он почувствовал, что из глаз катятся слезы и постарался незаметно вытереть их. Как все-таки верно сказано… Эта война навсегда изменила их. Каждого из них. Она сорвала маски и показала, какими сильными мы можем быть... и какими хрупкими мы остаемся, несмотря на это.

«On and on the rain will fall

Like tears from the star, like tears from the star.

On and on the rain will say

How fragile we are, how fragile we are.

How fragile we are, how fragile we are»*

Песня закончилась и началась следующая.

— Гермиона, а кто это поет?

— Это Стинг, Гарри, ты раньше его не слышал?

Он молча покачал головой, и они продолжили свой танец. Он кружил ее по залу, растворившись в звуках музыки и не думая ни о чем. Красивая мелодия, дождь за окном, и они вдвоем в пустом доме. Наверное, именно это и есть счастье. Слушать музыку, чувствовать тепло ее тела, тонуть в ее шоколадных глазах…

«I could shed another million tears, a million breaths,

A million names but only one truth to face»**

«Все верно, и я знаю, что это за имя. Теперь знаю».

Гарри смотрел в лицо подруги и чувствовал, что теряет контроль. В голове шумело. Он был пьян от вина, от танцев, от музыки и от запаха ее духов. Он был словно не в себе. Ему казалось, что он спит и это — лучший сон в его жизни. Ее глаза гипнотизировали, даже если бы захотел, он не смог бы оторвать взгляда. Ее красные, чуть влажные губы манили его, притягивая, словно магнит. Гарри наклонился чуть ниже, поднеся свое лицо вплотную к ее. Она улыбнулась и закрыла глаза, словно полностью уступая ему инициативу. Он прикоснулся к ее губам своими и поцеловал Гермиону. В глубине души он боялся, что она отстранится, оттолкнет его, но вместо этого девушка только сильнее прижалась к нему и ответила на поцелуй.

Несколько мгновений они стояли, прижавшись друг к другу, но потом она все же отстранилась, чуть оттолкнув его.

— Прости, Гермиона, я не должен был... Я знаю, что ты выходишь замуж и я не имел права тебя целовать. Просто… — прошептал он, уставившись в пол.

— Просто, ночь нежна… — с грустной улыбкой сказала она. — мне пора, Гарри. Спасибо тебе за чудесный вечер.

Она направилась к камину. Ему нестерпимо хотелось остановить ее. Но он не находил для этого слов. Кроме того, Гарри понимал, что и так зашел сегодня слишком далеко и возможно, уже потерял из-за этого все… Она подошла к камину и взяла горсть летучего пороха.

— Обещай, что придешь завтра! — слова сами вырвались из Гарри и он, ошалев от собственной смелости, с надеждой смотрел на Гермиону.

Она застыла на секунду и бросила порох в камин.

— Я приду. — Сказала она и исчезла в магическом пламени.

Магнитофон, забытый хозяйкой, доиграл последнюю песню и замолчал. Сказка закончилась, Гарри снова был один в пустой квартире, а за окном все также лил дождь. Но, словно в напоминание об этом вечере, в голове его все еще играла тихая мелодия и звучал пронзительный голос певца с говорящим псевдонимом…

«How fragile we are, how fragile we are»

* Песня Стинга — Fragile. Обязательна к прослушиванию.

** Отрывок из песни Стинга — A Thousand Years. Тем, кто не слышал, очень рекомендую.