Возрождение Феникса (гет)

Весь день, благодаря Сириусу, Гарри пребывал в хорошем настроении. Радость крестного словно передавалась по воздуху, заряжая позитивом. Сириусу тяжело давалось заточение в собственном доме, поэтому он старался создать для Гарри максимально комфортные условия, несмотря на окружающую обстановку. Сделать это в мрачном старом особняке с грубым и вредным домовым эльфом под боком было не так-то просто.

Гарри тяготила необходимость скрывать от Сириуса правду о Лили. Ведь тот до сих пор переживал из-за смерти друзей и винил себя в их гибели. Однако его ненависть к Снейпу по-прежнему не угасла, и Гарри не представлял, как заставить крестного пересмотреть отношение к бывшему школьному недругу. Ведь рано или поздно Сириус все равно узнает правду и тогда отвернется и от Лили, и от Гарри. Терять дружбу и поддержку крестного не хотелось. Он-то обрел семью, а у Сириуса никого кроме крестника не было. Поэтому, помня предостережения родителей, он молчал и злился на несправедливость жизни.

— А почему ты ни разу не связался со мной по сквозному зеркалу? — осторожно поинтересовался Сириус, во время обеда. В его словах сквозила неуверенность и скованность.

— По чему? — не в силах скрыть удивление спросил Гарри.

— По сквозному зеркалу. Ну, помнишь, я отдал его тебе зимой перед отъездом? Думал, ты захочешь когда-нибудь поговорить со мной.

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Ну, сверток. Я тебе перед самым отъездом в школу отдал. Неужели ты потерял его?

— Подожди.

Гарри вскочил со стула и бросился в спальню, где стоял его сундук, доставленный Добби еще с вечера. Нырнув туда чуть ли не с головой, он принялся быстро выкидывать все, что попадалось под руку. Сверток, о котором говорил Сириус, нашелся на самом дне. Схватив его, Гарри вернулся на кухню.

— Извини, я положил его в сундук и забыл, — он почувствовал, что краснеет.

— А я думал, что ты не хочешь со мной разговаривать, — нервно хмыкнул Сириус.

— Если бы ты хотя бы объяснил что это… — виновато улыбнулся Гарри, разворачивая сверток. Под плотным пергаментом обнаружилось небольшое зеркало на ручке в оправе из черненого серебра. — Мне столько раз нужен был совет, а я не знал, как с тобой связаться. А как им пользоваться?

Сириус рассказал и показал принцип работы зеркал. Гарри тут же опробовал их действие, поднявшись с артефактом в гостиную, с восхищением всматриваясь в лицо крестного вместо своего отражения. В голове мгновенно зародилась мысль, что пара таких зеркал обеспечила бы им постоянную связь с матерью.

— Слушай, Сириус, — задумчиво пробормотал Гарри, прослеживая пальцами витиеватый узор на серебряной ручке, когда крестный поднялся вслед за ним и удобно разместился в соседнем кресле, — а где такие артефакты можно купить?

— Нигде, — усмехнулся тот в ответ. — Это родовые артефакты. А зачем тебе?

— Понимаешь… — Гарри аккуратно положил зеркальце на маленький столик, продолжая жадно разглядывать, при этом стараясь лихорадочно придумать причину своей заинтересованности. — Здесь у меня нет связи с Гермионой. Когда я жил у Дурслей мы иногда общались по телефону, а тут… Нет, есть, конечно, совы, но это долго и небезопасно, учитывая, что Гермиона живет в маггловском районе. Я волнуюсь за нее. Исходя из последних событий, ей и ее родным может грозить серьезная опасность. А она пока даже не имеет права колдовать. Боюсь, что Волдеморт попытается давить на меня, используя тех, кто мне дорог. И если до вас с Роном добраться не так-то просто, то попасть в дом магглов может любой волшебник, не говоря уже про Волдеморта.

— Да уж, проблема… — нахмурился Сириус. — Но почему ты не попросишь Альбуса защитить Гермиону? Он сильный волшебник и сможет скрыть дом Грейнджеров специальными чарами, за которые не проникнет даже Волдеморт.

— Мне не хочется его беспокоить, — скривился Гарри.

— Не думаю, что для Альбуса это такая уж сложность. Ведь именно он накладывал защитные заклинания на дом Джеймса в Годриковой Лощине. Хм… неудачный пример. Но Альбус как никто понимает, что грозит твоим друзьям, и раз возглавил сопротивление, то обязан защищать тех, кто находится в столь уязвимом положении.

— Ты прав, наверное, — тяжело вздохнул Гарри, все еще продолжая с грустью и легкой завистью смотреть на зеркало. — Я спрошу его, что можно сделать, но… Защита дома — одно, а прямая связь — совсем другое. Неужели такие зеркала на самом деле нигде нельзя купить?

— Хм… — Сириус задумчиво поскреб макушку. — Не знаю. За те годы, что я провел в тюрьме, могло что-то поменяться. Однако пятнадцать лет назад артефактами никто не торговал. Естественно, за исключением волшебных палочек. Но Олливандер работает по специальной лицензии. В Лютном, конечно, можно найти все что угодно. Но ты же понимаешь, что тебе нельзя туда соваться?

— Ага. Был я там как-то — случайно попал каминной сетью. Жуткое местечко!

— Вот видишь, — пожал плечами Сириус. — Еще пару веков назад артефакторика была очень популярна, а торговля артефактами — выгодна. Но постепенно талантливые мастера стали появляться все реже, спрос на их товар снизился и потом вообще сошел на нет. Теперь, кажется, новые артефакты вообще не изготавливают. В обиходе остались лишь те, которые передаются по наследству. А если и можно купить где-то нелегально, то явно краденные.

— Подожди, — перебил Сириуса Гарри. — А как же метлы, самопишущие перья и тому подобное?

— Но это вовсе не артефакты.

— А что же? — Гарри недоверчиво уставился на крестного.

— Зря, наверное, из школьной программы убрали основы артефакторики, — вздохнул Сириус. — Мы тоже их не изучали, но мои родители, кажется, еще застали времена, когда этот предмет преподавался в школе. Помню, отец заставлял как-то летом читать его старый учебник, а потом спрашивал об усвоенном. То, что ты перечислил — метла или то же перо относятся к магическим предметам, заколдованным на выполнение какого-то определенного вида деятельности. На них накладываются специальные чары разной степени длительности и силы. Постепенно чары развеиваются, и предмет теряет свои магические свойства. Артефакт — совсем другое. Он содержит источник магической энергии, которая не иссякает со временем и даже может накапливаться и усиливаться. Например, волшебная палочка. Да, она является проводником магии, но при этом может прослужить всю жизнь и тебе, и твоим потомкам. Сердцевину палочки всегда составляет некий элемент, который сам по себе имеет магические свойства. А метла, в зависимости от модели и стоимости, лет через пять — десять будет пригодна только для уборки мусора, если не подновлять чары. Понятно?

— Ну да, понятно. Так интересно! А почему все это перестали изучать?

— Не знаю. В большинстве своем маги перестали пользоваться артефактами. Из древних книг, особенно чьих-нибудь жизнеописаний, заметно, что раньше волшебник не выходили из дома без множества артефактов: всевозможные обереги, кольца, распознающие яды, камни, предупреждающие владельцев об угрозе — чего только не было. Сейчас же волшебники предпочитают полагаться на собственные знания и магический потенциал. Возможно потому, что раньше существовало больше опасностей для жизни. Несколько веков назад наведение порчи и попытки травить неугодных ядами совершались на каждом шагу. Но я, наверное, уже утомил тебя своей болтовней. — Несмотря на эти слова, Сириус довольно улыбался, ободренный вниманием Гарри и восторгом, с которым тот слушал. — Я рад, что смог рассказать тебе что-то новое. Что же до зеркал… — он пододвинул их к Гарри. — Мы с тобой и так все лето будем рядом, поэтому отошли одно из них Гермионе, и вы сможете связаться с ней в любое время, несмотря на расстояния. Пусть всегда носит его при себе. Зеркало у девушки не вызовет вопросов.

— Спасибо! — Гарри в порыве благодарности вскочил и кинулся Сириусу на шею.

— Да не за что, — смущенно обнял его в ответ тот. — Пользуйтесь на здоровье!

Гарри собрал зеркала и отнес в свою комнату, надеясь передать одно из них Снейпу. Заметив разгром, который учинил, пока искал сверток, он решил вновь закинуть разбросанные вещи в сундук. От уборки его оторвали визгливые вопли с портрета Вальбурги в холле. Гарри выскочил в коридор и склонился над перилами. Внизу возле лестницы стоял Дамблдор и, игнорируя разносящиеся по всему дому крики, отдавал Сириусу какие-то распоряжения. Словно почувствовав взгляд Гарри, он поднял голову и громко позвал:

— Здравствуй, Гарри! Спускайся в гостиную, там потише.

— Сейчас, только уборку закончу, — крикнул он в ответ и поспешил скрыться в своей комнате.

Настроение начало резко падать — с Дамблдором общаться не хотелось. Но откладывать разговор в долгий ящик не имело смысла. К тому же Гарри интересовало, насколько правдивы будут ответы директора.

Он намеренно тянул время, от нечего делать и правду наводя в комнате идеальный порядок. По крайней мере, если Дамблдору надоест ждать, и он сам поднимется наверх, у Гарри будет железное алиби. Однако, как бы он не пытался оттягивать неприятную встречу, идти на нее пришлось.

Дамблдор разбирал какие-то бумаги, сидя за письменным столом в гостиной, служившей ему кабинетом. Заметив Гарри, он попросил немного подождать и спустя несколько минут отложил перо в сторону.

Сириуса не было. Гарри удобно устроился на диване, время от времени испытующе поглядывая на Дамблдора.

— Ты, наверное, вычистил свою комнату до блеска? — с кривой улыбкой поинтересовался тот, заставив Гарри виновато опустить взгляд. — Стремление к чистоте весьма похвально. А я как раз за это время написал несколько ответов журналистам. После событий в Министерстве они заваливают меня просьбами о встрече. Их очень интересуют мои источники информации. В частности, откуда мне стало известно о попытке вторжения Пожирателей. Однако я думаю, что им не стоит знать о вашей связи с Волдемортом. Это не пойдет тебе на пользу. В этом году ты и сам смог ощутить, как велико влияние прессы на общественность.

— Да я и не собираюсь никому об этом рассказывать, — напрягся Гарри. В словах директора ему почудилась угроза.

— Вот и молодец! — Дамблдор запечатал послание и положил его к еще нескольким таким же, ожидающим отправки. — Но поскольку твоя уборка затянулась и уже подходит время ужина, предлагаю отложить наш разговор на вечер. Боюсь, мы не уложимся в полчаса. Думаю, у тебя накопилось немало вопросов. А сейчас я бы хотел кое-что проверить. Подойди, пожалуйста, ко мне. — Гарри поднялся с дивана и, пытаясь побороть нервозность, остановился возле Дамблдора. — Профессор Снейп мне рассказывал о твоих успехах в окклюменции. Если не возражаешь, я бы хотел посмотреть, насколько сильно вы с ним продвинулись.

Гарри боялся, что Дамблдор прочитает его мысли и узнает о Лили, однако не мог найти повода, чтобы отказать директору. Тяжело вздохнув, он на миг зажмурился, пытаясь максимально сконцентрироваться, затем решительно посмотрел на Дамблдора, крепко сжав в руке палочку. Он ожидал боли или неприятных ощущений, которые возникали у него на первых неудачных занятиях со Снейпом, но ничего подобного не почувствовал. Вообще ничего. Широко раскрытыми глазами он взглянул на Дамблдора, который, прищурившись, смотрел на него с не меньшим удивлением. Но директор быстро справился со своими эмоциями и, привычно улыбнувшись, похвалил:

— Молодец! Я даже не ожидал, что вы достигли таких великолепных результатов.

— А почему не было боли?

— Ну не все же, применяя легилименцию, пользуются такими варварскими методами, как Волдеморт. Зачем причинять лишний вред, если можно обойтись без этого? — задумчиво ответил Дамблдор. — И, однако, мне сложно поверить, что вы настолько продвинулись в изучении окклюменции. Обычно новички создают стандартный щит, вроде забора или ограды, за который опытному легилименту несложно попасть. А у тебя уже более высокий уровень. При попытке проникновения сразу же проваливаешься в пустоту. Жуткий прием! Явно влияние Северуса. Видно не зря ты так часто пропадал у него в конце года. Только не могу понять, как ты в таком случае смог получить «послание» от Волдеморта?

— Когда был без сознания. Сначала я ничего, кроме боли, не ощущал, — Гарри решил рассказать упрощенную версию, на которой они остановились с родителями. — Она медленно нарастала с самого утра. Потом я на некоторое время отключился. Это произошло на экзамене. Очнувшись, я пошел к мадам Помфри, но по дороге встретил Снейпа и рассказал ему обо всем. Он дал мне зелье, и велел ничего не предпринимать, пока не свяжется с вами.

— Получается, что Том смог добраться до тебя, когда ты был без сознания? Интересно… Ну что же, скажу прямо — я впечатлен твоими успехами. Думал, продолжить твое обучение, но теперь вижу, что в этом нет нужды. Отлично! Значит, мы сможем сразу перейти к другим занятиям. А теперь пойдем ужинать. — С этими словами он поднялся и вышел из гостиной.

Гарри вяло шагал следом, пытаясь понять, не сболтнул ли чего лишнего, потому что Дамблдор выглядел очень довольным. Все-таки рассказы и предупреждения родителей посеяли ростки сомнений и значительно пошатнули авторитет директора. Гарри невольно опасался какого-нибудь подвоха с его стороны. Внезапно он вспомнил имя, прозвучавшее под конец разговора, и быстро нагнал Дамблдора.

— Профессор, а кто такой Том, о котором вы упоминали?

— О! — важно кивнул тот. — Хороший вопрос! Давай вернемся к нему сразу после ужина. Не люблю говорить о проблемах во время еды. Это портит аппетит и плохо влияет на пищеварение.

На кухне хозяйничал Сириус, расставляя на столе какие-то ароматно пахнущие блюда, которые никак не могли быть приготовлены ни им, ни, тем более, Кричером.

— М-м-м, как пахнет, — повел носом Гарри, занимая свое место. — Откуда это все?

— Зная способности Кричера к готовке, я попросил Молли собрать нам чего-нибудь к ужину, — пояснил вместо Блэка Дамблдор. — Сириусу оставалось только разогреть и выставить на стол.

Крестный от этих слов скривился и смущенно пожал плечами, поймав взгляд Гарри.

Во время ужина по просьбе Дамблдора серьезных разговоров за столом не велось. Приготовленная миссис Уизли еда была очень вкусной, а разговаривать с набитым ртом в присутствии директора было как-то неправильно. Сириус, соскучившийся по удобоваримой пище, тоже отдавал дань талантам Молли, которая наготовила не на троих, а на целую компанию. Но, несмотря на умопомрачительно вкусную еду, атмосфера за столом оставалась напряженной. Гарри не знал, как себя вести в присутствии Дамблдора, опасаясь сказать или сделать что-нибудь лишнее. Раньше при встречах с директором он так не напрягался. Скованность его появилась только сейчас, когда он узнал о роли последнего в судьбе Лили. Эти знания заставляли его внимательно прислушиваться и подвергать сомнению каждое слово.

Наконец тягостный ужин подошел к концу. Директор беспардонно спровадил Сириуса и пригласил Гарри вернуться в гостиную для дальнейшего разговора. Крестный попытался возмутиться, и Гарри поразился, как мастерски Дамблдор поставил его на место, отправив восвояси. Причем говорил он исключительно вежливо, и казалось, что каждое действие совершается лишь ради высшего блага.

В гостиной Дамблдор тут же переместил кресло поближе к камину, но как бы невзначай задвинул его в тень, предлагая Гарри занять место напротив.

— Возле камина слишком жарко, — покачал он головой, удобно устраиваясь на диване, подальше от директора.

— Ну что же, Гарри, — складывая руки в замок, начал Дамблдор. — Я знаю, что за последний год у тебя накопилось немало вопросов. И прежде, чем мы перейдем к их обсуждению, я хотел бы сказать, что этим летом профессор Снейп и Сириус будут заниматься с тобой защитной и атакующей магией. Думаю, что и Рон может присоединиться к тебе. Хуже от этого не станет. Я тоже буду давать уроки, суть которых открою несколько позже. Но на наших занятиях посторонних не будет. То, что я собираюсь сообщить тебе, не предназначено для чужих ушей. Думаю, этой информацией не стоит пока делиться ни с твоими друзьями, ни с Сириусом. Чтобы немного утолить естественное любопытство, могу сказать, что в результате наших занятий мы отыщем способ устранения Тома Риддла, именующего себя Волдемортом.

Гарри обалдело уставился на Дамблдора, не зная, что сказать. Но директор молчал, видимо дав время, чтобы собраться с мыслями. Это помогло Гарри взять себя в руки и немного разобраться с хаосом, возникшим в голове от подобного заявления.

— А почему об этом нельзя говорить Рону и Гермионе? — нахмурился он, отмечая, что количество информации, скрываемой от друзей, с каждым днем становится все больше и больше. — Они же всегда помогали мне.

— Потому что если Волдеморт узнает, что мы замышляем, то насторожится и сможет воспрепятствовать нашим планам. Через тебя он эту информацию теперь точно не получит, а вот твои друзья, к сожалению, окклюменцией не владеют.

— Но ему же удалось… — попытался возразить Гарри, почему-то опасаясь этих индивидуальных уроков. Хотя в глубине души понимал, насколько важна любая информация о Волдеморте.

— Если опасаешься, что Том — прости, мне как его бывшему учителю привычнее называть его так — сможет повлиять на тебя в случае обморока, могу заверить, что еще никому не удавалось читать мысли находящихся без сознания людей. Воздействуя на подсознание можно наслать какие-то образы и картинки, но вот прочитать мысли — нет.

— И как это все будет происходить?

— Гарри, Гарри, — покачал головой Дамблдор, — не беги впереди гиппогрифа. Я обо всем расскажу в процессе обучения. А сейчас давай перейдем к тому, что тебе не дает покоя. Мне кажется, в первую очередь тебя интересуют обстоятельства гибели родителей, — не дав Гарри вставить ни слова, начал Дамблдор. — Что-то ты уже знаешь, но какие-то нюансы тебе по-прежнему неизвестны. Чтобы ничего не упустить из тех роковых событий, я, пожалуй, подробно перескажу еще раз эту печальную историю. — И Дамблдор начал свой рассказ, озвучивая ту версию событий, которую Гарри слышал уже не раз, сдобренную лишь небольшими уточнениями и дополнениями.

Гарри не перебивал, делая вид, что внимательно слушает, а сам сопоставлял факты, известные ему со слов матери и слетающие с уст Дамблдора. И чем дольше говорил директор, тем больше Гарри замечал нестыковок в его рассказе, хотя, был уверен, что, не зная истинного положения вещей, вряд ли смог бы заметить такие тонкости. Наконец Дамблдор замолчал, внимательно смотря на Гарри и, видимо, ожидая вопросов.

— А где, вы сказали, похоронены мои родители? — спустя некоторое время поинтересовался Гарри. — Я бы хотел побывать на их могиле.

— Твои родители похоронены в Годриковой Лощине. На местном кладбище. Но сейчас не самое удачное время, чтобы навещать их могилу. Том ведь тоже знает место их захоронения и мог оставить там засаду.

— Я же не говорю, что собираюсь отправиться туда в одиночку, но если бы кто-то из взрослых сходил со мной…

— Хорошо, — нехотя кивнул Дамблдор. — Давай договоримся, что этим летом ты сможешь навестить могилу родителей, но не сейчас. Сначала нужно решить организационные вопросы. Завтра сюда приедет семья Уизли. А еще через пару дней я вызову Северуса, чтобы утвердить с ним план твоих занятий на лето. Составим недельное расписание, а потом уже будем смотреть, когда тебе лучше выбраться в Годрикову Лощину, чтобы не сбивался график уроков. Причем вам с Сириусом придется подстраиваться под нас со Снейпом. У него отпуск, и я не могу заставить человека потратить его на тебя, а я… Скорее всего я не смогу уделять тебе много времени. Сейчас, когда политическая обстановка в стране слишком нестабильная, у меня будет много работы. Но думаю, пару вечеров в неделю мы сможем проводить вместе, во-первых, чтобы передать тебе необходимые знания, а во-вторых — просто поболтать за чашкой чая с пирогами Молли. Я хочу, чтобы ты воспринимал меня не как директора школы, где учишься, а как человека, которому всегда можно рассказать о любых своих проблемах. И я обязательно постараюсь тебе помочь. У каждого подростка должен быть близкий человек, умудренный опытом, которому он доверяет. Не морщись, — с легкой улыбкой упрекнул Дамблдор. — Я не собираюсь контролировать каждый твой шаг. Ты не пятилетний ребенок, и я понимаю, что в таком возрасте у мальчишек возникает и симпатия к девочкам, и появляются сокровенные тайны, которыми они делятся только друг с другом. Сейчас в это трудно поверить, но и я когда-то был молодым и испытывал все соблазны юности. Я не собираюсь лезть тебе в душу и выпытывать секреты, но могу направить и что-то подсказать с высоты своего опыта, если тебе понадобится совет или поддержка. Знай, что ты всегда можешь положиться на меня. Ты дорог мне, Гарри, как собственный внук, которого у меня никогда не было и уже не будет.

— У меня есть Сириус… — попытался отказаться Гарри от подобных милостей.

— Да, Сириус — твой крестный, и вы, как я заметил, прекрасно ладите. Но пойми, Гарри, Сириус слишком долго провел в Азкабане и не полностью ориентируется в том, что происходит сейчас во внешнем мире. Он многое упустил в жизни, чтобы давать действительно мудрые и ценные советы. Порой он напоминает мне того взбалмошного юношу, которым был еще в школе. Это все равно, что рассчитывать на серьезное взвешенное решение и поступки от твоего друга — Рона. Не спорю, подростки иногда действуют достаточно осмотрительно, но ни Сириус, ни Рон, ни даже ты, Гарри — только не обижайся — не относитесь к их числу. Другое дело мисс Грейнджер. Но ее сейчас нет здесь, поэтому надеюсь на твое доверие и хочу, чтобы ты не сомневался: я всегда выслушаю и направлю. Или же просто поддержу.

— Ой, кстати о Гермионе, — с облегчением перевел Гарри тему. — Профессор, я хотел спросить: нельзя ли как-то защитить ее на лето? Я переживаю. Вдруг Волдеморт решит использовать Гермиону, чтобы повлиять на меня, как он недавно проделал с Сириусом.

— Да, такой вариант развития событий возможен, — нахмурился Дамблдор и ненадолго замолчал. — Хорошо, что ты заботишься о своих друзьях. Я подумаю, и решу, что сделать, чтобы обезопасить твою подругу. В Хогвартсе ей ничего не угрожает, а вот летом… Можно наложить на дом Грейнджеров защитный контур. Он, правда, достаточно энергоемкий, но мне под силу. Если хочешь, сходим вместе, чтобы ты посмотрел, как творятся такие сложные заклинания.

Дамблдор говорил, но Гарри казалось, что тот что-то просчитывает в мыслях, настолько отрешенным был его взгляд. И когда лицо директора осветила широкая довольная улыбка, это напрягло не на шутку. Скорее всего, ему придется идти на какие-то компромиссы с Дамблдором. Однако Гарри был на многое готов ради безопасности Гермионы, так же как и для родителей с Сириусом. Лишь одно пугало: вдруг его в оплату за помощь попросят снять окклюментивную защиту. Но в глубине души еще теплилась надежда, что директор поможет бескорыстно, просто как добрый дедушка-волшебник, на роль которого себя предлагал.

— Ох, что-то засиделись мы с тобой, — всплеснул руками Дамблдор, тяжело поднимаясь из кресла. — Время-то посмотри сколько. Пора по спальням расходиться. В моем возрасте уже тяжело не спать по ночам, не то что вам — молодым.

— Но вы ведь обещали ответить на все мои вопросы? — удивленно глянул на него Гарри.

— Мы же не навсегда расстаемся, — усмехнулся Дамблдор в бороду. — У нас впереди целое лето, чтобы обсудить все, что тебя интересует. Но сейчас и правда поздно. — Видимо заметив его недовольство, директор тяжело вздохнул и сел обратно. — Гарри, я на самом деле очень устал за последние дни. Можешь задать еще один вопрос, но не обессудь, если ответ покажется тебе коротким или неполным.

— Ну… — неожиданно Гарри растерялся, не зная, что спросить в первую очередь и даже на мгновение пожалел, что настоял на своем. Мысли метались как вспугнутые зайцы. Наконец, он решил, что сегодня должен выяснить все вопросы, связанные с теми событиями на Хэллоуин и, собравшись с духом, спросил: — Дурсли! Вот! Почему вы решили отправить меня именно к ним? И почему каждый год настаивали, чтобы я проводил у них большую часть каникул, а в этом году мы туда даже не наведались?

Дамблдор явно не ожидал подобного вопроса, потому что надолго задумался, внимательно рассматривая Гарри. Наконец, он тяжело вздохнул и ответил:

— Видно, что ты сильно повзрослел, Гарри, раз спрашиваешь такие вещи. Тогда подумай и ответь: куда я мог отправить годовалого ребенка, учитывая, что в магической Британии нет приютов для сирот? Нет, я мог бы взять тебя к себе, но у меня нет опыта обращения с такими маленькими детьми. К тому же живу я при школе, а это не самое лучшее место для малыша, которому нужна тишина и покой. Сириус почти сразу угодил в Азкабан, и я по сей день не знаю о существовании у тебя прочих родственников, кроме Петунии. Родная кровь должна была обеспечить тебе надежную защиту, ведь даже если Волдеморт якобы погиб, на свободе разгуливало еще множество его сторонников. И я оказался прав в своих рассуждениях. Вспомни, что сталось с родителями Невилла. Поэтому меня несколько удивляет твой первый вопрос.

— Но говорят, в магическом мире любая семья могла бы… — горько начал Гарри, но Дамблдор не дал ему договорить.

— Гарри, если ты задаешь такие серьезные вопросы, то старайся и доводы приводить более-менее серьезные, — недовольно покачал головой директор. — Вот кому бы ты отдал ребенка, внезапно попавшего тебе в руки, зная, что родители его погибли? Конечно, ближайшим родственникам. Вот так поступил и я. Что же до того, что они магглы… До первых стихийных магических выбросов любой ребенок растет как маггл. К тому же Петуния знала о волшебстве, ведь она когда-то сама мечтала попасть в Хогвартс вслед за сестрой, — усмехнулся Дамблдор. — Не делай такие удивленные глаза! Я не знаю, откуда она узнала, но скорее всего, подслушала что-то из разговоров твоей мамы и родителей. Петуния даже писала мне с просьбой принять ее в школу. Поэтому я и отдал тебя тетке без всяких сомнений. Ближе родственников у тебя нет, и как бы там не было тяжело, знай, что в приюте жизнь еще хуже. Что же до второй части вопроса, то и на него я уже частично ответил: из-за родственных уз. Они берегли тебя все эти годы. Лили, умирая, обеспечила тебе защиту, которая работала вблизи ее кровных родственников все эти годы, то есть — возле тети Петунии. Этим же летом достаточно того, что мы находимся в скрытом от всех доме, плюс — мое присутствие само по себе является защитой. Надеюсь, ты удовлетворен? — спросил Дамблдор, поднимаясь. — Тогда пойдем спать, уже первый час ночи.

Гарри быстро попрощался с директором и устремился к себе в комнату. Ему нужно было в спокойной обстановке, вдали от пытливого, изучающего взгляда обдумать прошедший разговор, чтобы определить, что из сказанного правда, а что — вымысел. По всему выходило, что страшной сказкой, имеющей мало отношения к действительности, являлась большая часть рассказа. И это очень не нравилось Гарри, который привык доверять словам Дамблдора.

Он проворочался в постели до утра. И только когда солнце уже начало подниматься над горизонтом его сморил тяжелый, беспокойный сон.

* * *

К обеду следующего дня особняк на Гриммо наполнился шумом, гамом и суетой — прибыло многочисленное семейство Уизли. Сириус пытался оказывать полагающееся по этикету гостеприимство. Но вскоре не выдержал и сбежал на чердак, туда, где держал своего верного боевого товарища — Клювокрыла.

Гарри хотел последовать примеру крестного, но миссис Уизли не дала ему улизнуть и привлекла к разбору вещей, которые они привезли с собой. Семья перебиралась в дом Блэков лишь на лето, но Гарри казалось, что они захватили с собой все имущество. Гарри с Джинни и Роном носились вверх-вниз по лестнице с какими-то сумками, коробками, тюками, разнося вещи по личным комнатам. Магией они пользоваться не могли, поэтому все приходилось делать вручную, слушая подколки близнецов, которые, не особо напрягаясь, со стороны наблюдали за возникшей кутерьмой. Рон надеялся опять жить вместе с Гарри, но Сириус на этот раз смог выделить ему отдельную комнату. Близнецы, наконец-то открывшие свой магазинчик, жили при нем и сейчас лишь пришли помочь семейству обустроиться на новом месте. Джинни при встрече с Гарри уже не краснела и не смущалась, а мило улыбалась и постоянно оказывалась рядом. Нет, она не была слишком навязчива, но делала все возможное, чтобы Гарри не забывал о ее существовании.

Лишь к вечеру в доме стало относительно тихо и спокойно. Набегавшиеся за день по лестницам парни, разомлевшие от сытного вкусного ужина, приготовленного Молли, только и смогли, волоча ноги, добрести до своих комнат. Не выспавшийся прошлой ночью Гарри заснул мгновенно, едва его голова коснулась подушки.

Следующий день прошел в разговорах с Роном и Сириусом и веселых шутках. Близнецы притащили для Гарри полную коробку своих товаров, и они с Роном целый день развлекались, используя некоторые из приколов. Казалось, вернулись беззаботные дни, в Британии все тихо, и нет никакой угрозы исходящей от возродившегося Волдеморта. Однако эта иллюзия развеялась мгновенно, стоило мальчишкам заикнуться о выходе в город. Молли, призвав в качестве поддержки Сириуса, категорически запретила покидать особняк. Пришедший позже Дамблдор тоже предостерег от необдуманных вылазок. Рон сник. Если он надеялся со временем уговорить мать, чтобы она отпускала их ненадолго, то после слов Дамблдора о прогулках можно было забыть. Для Молли и Артура директор был непререкаемым авторитетом во всем, что касалось вопросов безопасности и борьбы с Волдемортом.

Гарри тихонько хмыкнул, вспомнив, как он еще совсем недавно слушал каждое слово Дамблдора, преданно заглядывая тому в рот. Но после того как родители открыли ему глаза, любой поступок директора вызывал подозрение. Гарри с трудом удавалось скрывать свою настороженность и отсутствие доверия. Ну, по крайней мере, ему казалось, что никто ничего не замечает. Однако спустя несколько дней выяснилось, что актер из него получился неважный.

Дамблдор, вопреки обыкновению, пришел на Гриммо не к ужину, а сразу после обеда и, наскоро перекусив, позвал Гарри с собой. Тот, игравший с Роном в шахматы, насторожился, но все же пошел собираться. Рон с завистью прошептал, стараясь, чтобы кроме Гарри его никто не услышал:

— Везет тебе! Мне тут безвылазно париться, а тебя сам Дамблдор куда-то позвал. Явно не просто так. Понятно, что с такой охраной и Тот-Кого-Нельзя-Называть нестрашен.

— Не говори ерунды, — фыркнул Гарри. — Я не знаю, куда мы. Может, в школу или Министерство. Он ничего не говорил о своих планах.

— Все равно, — едва слышно пробурчал Рон, — ты хоть на улице побываешь, а мне и этого нельзя. А там, между прочим, отличный солнечный день!

Гарри на это лишь пожал плечами и поспешил к себе. После того, как Рон понял, что ему не светят вылазки на улицы маггловского Лондона, его изначальный энтузиазм от каникул на площади Гриммо заметно увял. Видимо, примиряло его с их «домашним арестом» только то, что в таком положении он оказался не один. Но сейчас он не смог скрыть своего недовольства.

Гарри уже натянул на себя чистую и самую приличную футболку, как из коридора послышался громкий голос миссис Уизли:

— Гарри, поторопись, директор ждет!

Перепрыгивая через две ступеньки, он слетел в холл, где в нетерпении прохаживался Дамблдор, окинувший внимательным взглядом его поношенные джинсы и белую футболку. Кивнув своим мыслям, он вышел за порог. Гарри оставалось только поспешить следом, но за дверью он чуть не врезался в спину директора.

— Мы аппарируем с верхней ступеньки крыльца, — пояснил Дамблдор, протягивая Гарри руку. — Здесь еще действуют охранные чары, но уже разрешена аппарация. Поэтому нас не видят ни магглы, ни соглядатаи Тома, если таковые есть. — И едва закончив говорить, без предупреждения аппарировал.

Гарри, не ожидавший подобного, рухнул на колени, едва его ноги коснулись земли уже совершенно в другом месте. Директор хитро улыбнулся, пристально осмотрев поднявшегося и отряхивающего пыль Гарри, и спросил:

— Ну как тебе аппарация?

— Жуть несусветная! — с трудом отдышавшись, как после длительной пробежки выдавил из себя тот.

— Ничего, привыкнешь, — усмехнулся Дамблдор. — У всех в первый раз похожая реакция. Ну что, пошли?

— Куда? И где мы?

Гарри осмотрелся. Они стояли в каком-то тупичке между домами. Сюда не выходило ни одно окно, но впереди виднелась довольно оживленная улица со снующими туда-сюда машинами и спешащими куда-то людьми.

— Ты же просил, чтобы я защитил дом мисс Грейнджер на время каникул. Вот мы и идем с тобой накладывать защитное заклинание.

— Ух ты! Здорово! — Гарри поспешил на улицу из тупичка, но Дамблдор остановил его.

— Постой. Сейчас на Гриммо слишком шумно, поэтому мы пока не проводим наши вечерние беседы. Но мне показалось, что ты сторонишься меня? Или недоволен чем-то?

В голосе Дамблдора звучала неприкрытая забота и растерянность. Гарри еле совладал с собой, чтобы не выдать своих истинных чувств.

— Да нет, что вы, — попытался объясниться он. — Просто… Понимаете, раньше мы виделись только в школе, и там вы были директором. А сейчас мне очень непривычно видеть вас так близко, общаться вне школьных рамок, и ну… в общем, я опасаюсь что сделаю что-то не то.

— Перестань, Гарри, — с облегчением улыбнулся Дамблдор. — Я наоборот хочу, чтобы ты воспринимал меня членом семьи, а не директором. Хотелось бы, чтобы ты не испытывал неловкости в моем присутствии. Представь, что я твой двоюродный дедушка, и смущение пройдет само собой.

— Мне нужно время, — промямлил Гарри, понимая, что сказал Дамблдору правду, только тот понял его слова по-своему, а он не собирался его разубеждать.

Дамблдор ласково потрепал его по волосам и вышел из тупичка. До дома Грейнджеров оказалось недалеко. Гарри с удивлением отметил, что для подруги этот визит не стал сюрпризом. И родителей ее почему-то дома не было. Получалось, что Дамблдор предупредил Гермиону заранее, а его — не посчитал нужным, и это злило. Но при виде подруги все невеселые мысли забылись, осталась только радость от неожиданной встречи.

Гермиона, как приветливая хозяйка, угостила гостей чаем. Гарри с любопытством осмотрелся, сравнивая жилье Грейнджеров и тети Петунии. Отличия были разительные. В этом доме присутствовала атмосфера доброжелательности и комфорта. Гарри казалось, что все обитатели его любят друг друга. Некоторые вещи лежали явно не на своих местах. Но как ни странно, утренняя газета, брошенная на диване, или забытая на столике заколка создавали ощущение уюта, а вовсе не беспорядка. Это настолько отличалось от стерильной чистоты дома Дурслей, что Гарри даже поразился. Внешне чем-то похожие между собой дома, они имели совершенно разную душу.

После чая Дамблдор отправился готовиться к ритуалу, а Гарри с удовольствием поболтал с подругой, с которой не успел проститься перед отъездом из Хогвартса. Гермиона рассказала, что директор предупредил об их приходе и попросил на время избавиться от родителей, чтобы можно было беспрепятственно провести ритуал защиты. Она порывисто обняла Гарри, поблагодарив за заботу, на что тот только отмахнулся. Ведь они теперь не увидятся целое лето, и так ему будет намного спокойнее. А Гермиона, мило покраснев, сообщила, что Сириус ей тоже прислал приглашение, и в конце лета она планирует присоединиться к ним на Гриммо. Гарри невероятно обрадовался этому известию. Теперь их разлука с подругой будет не столь длительной. Гермиона прекрасно дополняла их дружбу с Роном, компенсируя и сглаживая острые углы характера Уизли.

Гарри как раз с возмущением рассказывал о запрете на прогулки, когда Дамблдор вошел в комнату.

— Вижу, вы с мистером Уизли засиделись без занятий и не знаете, чем себя занять? — с улыбкой прищурился директор. — Что ж, могу вас обрадовать: профессор Снейп наконец-то разобрался со своими неотложными делами и уже завтра придет на Гриммо, чтобы сообщить тебе, Гарри, о расписании занятий. Это внесет некоторое разнообразие в ваши будни.

Гарри был рад услышанной новости. Ему уже надоело пребывать в неведении относительно того, когда он сможет увидеть Снейпа и получить весточку от матери. Но ему удалось скрыть свою радость за чашкой чая.

Покачав головой, Дамблдор позвал Гарри за собой. Передав ему матовый хрустальный куб размером с ладонь, директор поспросил ни в коем случае не выпускать его из рук, как бы не было неприятно или тяжело. Встав посреди прихожей, Дамблдор поднял палочку и нараспев произнес какое-то заклинание. В воздухе слабо замерцала серебристая сетка, словно сотканная из тонких лучиков лунного света. Она постепенно расширялась и увеличивалась.

В момент появления сети Гарри испытал легкий приступ головокружения. По мере увеличения ячеек слабость все больше нарастала. Создавалось ощущение, что заклинание вытягивает из него силы. Под конец он был вынужден опереться рукой о ближайшую стену, еле-еле удерживая себя в вертикальном положении. Ноги дрожали, на лбу выступила испарина, в глазах мутилось, но Гарри, сцепив зубы, мысленно уговаривал себя потерпеть еще немного, ведь этот ритуал необходим для безопасности Гермионы. Наконец сеть достигла стен и потолка, а затем исчезла, не оставив после себя ни следа. Дамблдор, тяжело ступая, подошел к Гарри и забрал у него куб, на гранях которого выступил красивый ячеистый рисунок, напоминавший рыбью чешую.

— Ты как, Гарри? — с тревогой спросила его Гермиона, все это время сидевшая тихо, как мышь. — Ты такой бледный!

— Принеси ему сладкого чая и если есть — шоколад, — тут же распорядился Дамблдор, взмахнув палочкой и накладывая на Гарри какие-то диагностические чары. — Все нормально?

— Да, — потряс головой Гарри, пытаясь избавиться от черных точек перед глазами, при этом едва не упав, — только слабость.

— Ну-ка садись! И не спи, не спи, — взволнованно похлопал его по щекам Дамблдор. Но веки казались свинцовыми, и Гарри с трудом боролся с сонливостью и слабостью. Директор вполголоса выругался и вслух пояснил: — Это из-за артефакта. Активируясь, он тянет из мага силу. Зато теперь дом Грейнджеров защищен от проникновения посторонних, и артефакт подаст сигнал, если кто-то попытается применять здесь магию, будь то Гермиона или же чужие маги. Ритуал очень энергоемкий, — Дамблдор вновь обеспокоенно склонился над Гарри, взмахнув палочкой, но тот никак не отреагировал, из последних сил стараясь не заснуть, — поэтому для него нужно не менее двух волшебников. Ведь один человек не может одновременно и активировать артефакт, и выписывать вязь необходимых заклинаний. А привлекать к этому кого-то из посторонних не хотелось. Ты ведь понимаешь, чем это чревато?

— Да, спасибо! — Гарри еще раз попытался встряхнуться. Гермиона поднесла ему чашку прямо к губам, видя, в каком он состоянии. После нескольких глотков невероятно сладкого чая, у него немного прояснилось в голове и перестали закрываться глаза. — Здорово было немного прогуляться. Но сейчас я хотел бы домой…

— Конечно-конечно, — засуетился Дамблдор. — Пойдем, Гарри. Мисс Грейнджер, спасибо за чай!

Он помог Гарри подняться и, придерживая, осторожно вывел на улицу.

— Увидимся! — махнув напоследок рукой подруге, Гарри сосредоточился на том, чтобы не споткнуться за свои же ноги. — Ух, свежий воздух! Как хорошо…

— Хм, да уж, затворничество не идет молодым на пользу, — усмехнулся Дамблдор.

Аккуратно поддерживая Гарри, он остановился на обочине, немного изменил их внешность и взмахнул палочкой. Спустя несколько мгновений возле них остановился «Ночной рыцарь».

— Уж прости, но у меня тоже не осталось сил на парную аппарацию, — тихо пробормотал Дамблдор Гарри на ухо, помогая забраться в автобус. А после нескольких минут бесконечной качки и невероятных прыжков они уже выходили на площади Гриммо.

— Дом… — радостно протянул Гарри, из последних сил переставляя ноги. Желание лечь на первую попавшуюся горизонтальную поверхность и уснуть беспробудным сном становилось все непреодолимей с каждой минутой.

— Почти пришли, — помог ему подняться на крыльцо Дамблдор. В доме он, шикнув на Рона и Сириуса, проводил Гарри до комнаты и велел отсыпаться до завтрашнего утра, что тот с удовольствием и проделал. А утром его разбудил недовольный вопль Рона:

— Гарри, скажи, что это неправда!