Возрождение Феникса (гет)

— Госпожа, госпожа Лили, — в тренировочном зале внезапно появился Минки, — с господином Сириусом беда!

— Что случилось?! — Лили резко опустила руки, и послушная ее воле огненная сеть яркой вспышкой осветила весь зал.

— Господин Сириус проводил ритуал, — затараторил эльф. — Минки почувствовал, как тряхнуло дом, потом раздался страшный грохот, казалось, что все стены перекосило, но вскоре они встали на место, а господин так и не поднялся наверх. Минки спустился в ритуальный зал и нашел там господина Сириуса всего в крови и без сознания.

— Пойдем скорее, потом расскажешь подробности, — поторопила его Лили, устремляясь в малую гостиную к камину.

На повороте в лабораторию она на секунду остановилась, решая, брать ли с собой зелья первой помощи, которые Северус всегда держал дома, но потом вспомнила об особенности своих слез и понадеялась, что фениксотерапии окажется достаточно.

А эльф тем временем продолжал рассказывать:

— Минки аккуратно перенес господина в спальню, но кровь из носа и из ушей не останавливается. Кажется, что и из глаз текли кровавые слезы.

— Вот идиот! Что он там наворотил?! — в сердцах ругнулась Лили, заскакивая в камин и кидая под ноги дымолетный порох. — Площадь Гриммо, двенадцать — родовой дом Блэков.

Ее тут же закружило в лабиринтах каминной сети, но уже через несколько мгновений перед глазами возникли мрачные стены гостиной Сириуса.

Лили выскочила на ковер и, не теряя времени на приведение себя в порядок, бросилась наверх, в спальню друга. Минки был уже там и хлопотал возле кровати, аккуратно вытирая Сириусу сочащуюся из носа и ушей кровь.

Блэк походил на жертву обвала: бледный до синевы, с многочисленными синяками и кровоподтеками по всему телу, едва прикрытому простыней, в пятнах запекшейся крови — в неровном свете камина он казался мертвым.

— Я избавил господина от одежды, — виновато пробормотал эльф.

— Молодец! — похвалила его Лили, махнула, призывая отойти в сторону, и склонилась над Сириусом, чтобы провести диагностику. Северус настоял, чтобы она выучила несколько лекарских заклинаний, и сейчас эти знания ей очень пригодились. Помимо многочисленных гематом, внутренних кровотечений и большой кровопотери, у Сириуса наблюдалось сильнейшее магическое истощение.

— Ну ты даешь! — покачала она головой. — Как же ты так?..

Естественно, ей никто не ответил, потому что Сириус был в глубоком обмороке.

При виде плачевного состояния, в котором он оказался, слыша едва ощутимое дыхание друга, Лили чувствовала, как влага непроизвольно собирается в глазах. Она склонилась над грудью Сириуса, готовясь в буквальном смысле слова омыть его слезами, но вдруг вспомнила, что их применение более действенно, когда Феникс находится в истинной ипостаси и, сосредоточившись, быстро обернулась птицей.

Аккуратно перебирая когтистыми лапами, она ходила по краю кровати, время от времени взмахивая крыльями, чтобы не свалиться, а живительные слезы капали на тело Сириуса. Огромные гематомы исчезали практически на глазах, стоило влаге впитаться под кожу. Лили тронула когтем губу друга, и расторопный эльф тут же открыл ему рот, поняв ее намерения. Она чувствовала, как по мере исчезновения кровоподтеков на смену жалости приходит злость на Сириуса и поспешила напоить его остатками слез.

Несколько капелек упали ему между губ, и Лили вновь вернулась в человеческий облик. Для лучшего усвоения она помассировала ему горло, заставив совершить глотательное движение, и провела повторную диагностику, которая показала, что Сириусу уже намного лучше. Однако в себя он почему-то так и не пришел. В результате лечения его тело практически полностью восстановилось. О произошедшем теперь напоминали лишь неестественная бледность и засохшая на коже кровь. Только вот магический потенциал по-прежнему оставался на нуле.

Убедившись, что глубокий обморок перешел в оздоровительный сон, Лили велела Минки смыть запекшуюся кровь, а сама решила вернуться за зельем, которое Северус после случая с магическим истощением у Гарри теперь всегда держал дома.

Отпаивать друга зельем ей пришлось еще в течение суток. Все это время она практически не отлучалась с Гриммо, заночевав в комнате сына. К счастью, к следующему вечеру Сириус наконец-то пришел в себя.

— Лили? — еле ворочая языком, пробормотал он и окинул мутным взглядом комнату. — Что случилось? Что ты тут делаешь?

— Жду, пока ты придешь в себя, чтобы закончить начатое тобой же: прибить на месте! — зло бросила она. — Ты что, хотел самоубиться? Что ты там такое намагичил, что уже сутки валяешься без сознания? Эльфа мне едва до смерти не перепугал!

— Сутки?! — Сириус резко подскочил, но тут же рухнул обратно в кровать. — А что со мной было?

— Вот это уже у тебя надо спросить, — ехидно сощурилась Лили. — А диагностика показала: большую кровопотерю, множественные гематомы, плюс магическое истощение, — недовольно перечислила она. — Нет, я могу объяснить потерю магии, ведь в книгах писали, что ритуал энергоемкий, но почему так пострадало тело?

— Не кричи, пожалуйста, — жалобно скривился Сириус. — У меня и без того какой-то звон в голове.

— Да потому что она у тебя пустая! — злым шепотом отозвалась Лили.

— О! Узнаю влияние Снейпа, — скривился Сириус. — Ты уже стала ругаться в его манере.

— Еще слово на эту тему и будешь лечиться самостоятельно, — встала со стула Лили.

— Все-все, ты у меня такая замечательная, а твой муж просто душка! — попытался умильно улыбнуться Сириус, но в сочетании с бледной физиономией выглядело это скорее жалко.

— Я предупредила! — грозно сдвинула брови Лили. — И давай уже, чудо-маг, рассказывай, что ты там с обрядом намутил?

— Да ничего я не намутил, — вздохнул он. — Все делал как положено. Ну… почти. Зато я теперь знаю, откуда это проклятие вообще у нас взялось. Кстати, а кто меня сюда перенес?

— Минки, после того, как ты своими «почти» экспериментами чуть дом не развалил.

— А кулон он тоже принес?

— Какой кулон?

— С которым в дом проклятие занесли, — объяснил Сириус. — Я каким-то чудом нашел его среди старого хлама на чердаке, хотя кулон серебряный с алмазной инкрустацией.

— А что такая дорогая вещица делала на чердаке?

— Откуда я знаю. Он в вещах моей прабабки лежал. На нем еще гравировка была: «На память о разбитом сердце». Такое чувство, что его засунули в коробку со всякой ерундой вроде заколок и каких-то простеньких девичьих украшений и там забыли.

— Или спрятали, — кивнула Лили. — Судя по надписи, он от отвергнутого поклонника.

— Ага, их у Хеспер было двое: Селвин и Розье. Кто-то из них подкинул ей этот кулон с проклятием. Я только не понимаю, почему оно при ней не вошло в полную силу. Такое чувство, что с каждым поколением его действие прогрессировало.

— Ну ты же не знаешь в чем конкретно это проклятие заключалось. Допустим, если оно направлено на полное истребление вашего рода, то, естественно, такое мгновенно не происходит. Мне интересно другое: откуда ты знаешь об ухажерах твоей прабабки? — с любопытством спросила Лили.

— Да я пока спал… или без сознания находился, не знаю, — нахмурившись, объяснил Сириус, — прабабка явилась ко мне в видении и поблагодарила.

— Вот прямо так и явилась? — скептически глянула на него Лили.

— Не так, а бестелесным духом, — поправил он ее.

— И как ты понял, что это твоя прабабушка?

— Не знаю. Оно само как-то в голове возникло. Хеспер рассказала, что ее родители были достаточно прогрессивные и разрешили ей самой выбирать будущего мужа, с единственным условием — чтобы он был из чистокровной семьи. У нее было три претендента: Блэк, Розье и Селвин…

— Ого, какие фамилии! — удивилась Лили. — А как девичья фамилия твоей прабабушки?

— Я разве не говорил? До свадьбы с прадедом она носила фамилию Гамп.

— Слушай, а она случайно не родственница Гэмпа*, который закон элементарной трансфигурации вывел?

— Ага, его какая-то там праправнучка.

— Но разве Гэмпы были не светлыми магами?

— Почему ты так решила? — Лили пожала плечами, и Сириус поспешил объяснить: — Учитывая, что все три претендента на руку Хеспер были из темномагических семейств, я очень в этом сомневаюсь. Да и не было раньше такого вот отчетливого разделения по цвету магии.

— Да, я тоже читала об этом. Ну а что там дальше?.. — поторопила его Лили.

— Что дальше? — хмыкнул Сириус. — Прабабушка не знает, кто наложил проклятие, а может, не захотела говорить. Сказала только, что все вернется на круги своя.

— Ладно, с этим пока понятно, — кивнула Лили. — А как ты умудрился свои травмы получить?

— Я… ты только не смейся… — неловко поерзал в кровати Сириус.

— Да ладно, говори уже.

— Я оступился, когда алтарь обходил, а в этот момент читал ритуальное заклинание…

— И?..

— Упал… — тяжело вздохнул Сириус.

— В прошлый раз, когда ты упал с лестницы, последствия не были такими катастрофическими, — настороженно глянула на него Лили.

— Ну да, потому что в прошлый раз я приземлился не на родовой алтарь.

— Вот это ты даешь! — покачала головой Лили. — Но я все равно не понимаю: почему вдруг такие травмы? Ты ведь не с крыши на него упал.

Сириус покачал головой и пояснил:

— Алтарь концентрирует в себе родовую магию, но помимо этого, у него есть и иное предназначение: он принимает жертву. При проведении ритуалов магические потоки камня открыты, и все, что в этот момент попадает на него, будет считаться принесенной жертвой.

— Жуть какая! — передернулась Лили. — И что, все алтари ведут себя подобным образом?

— Ну… ты же сама только что говорила, что Блэки — темномагическая семья. Я никогда не видел алтарного камня Поттеров, но мне кажется, у них все слегка попроще. Все же Поттеры считались условно-светлыми магами.

— Но ведь жертва… Нам еще в школе рассказывали, что жертва, возложенная на алтарь темным магом, всегда умирает.

— В большинстве случаев — да, потому что камень будет пить из нее кровь, магию и жизнь. Но мне повезло: я единственный прямой наследник фамилии, поэтому родовой камень не смог убить меня. Хотя кровь принял. Но это даже к лучшему. Откат виновнику будет более сильным.

— Ты меня пугаешь, — потрогала она Сириусу лоб. — Не замечала раньше за тобой такой кровожадности.

— Я в порядке. На самом деле разделение на темных и светлых магов придумали сами волшебники под влиянием маггловской культуры. А отличаемся мы только в предпочтениях. Темные маги подпитывают энергетический баланс от отрицательных эмоций, а светлые — от положительных.

— Хм… Что-то я не помню, чтобы ты по молодости придерживался таких взглядов. С чего бы такие изменения? — Лили внимательно посмотрела на друга.

— На самом деле нас с братом этому обучали с детства, просто я всегда воспринимал родителей как врагов и не верил в их россказни. Зато очень быстро нашел себе новый идеал, которому поверил безоговорочно. И как выяснилось — зря.

— Ну что ж, хорошо, что все мы, пусть и поздно, но прозрели, — вздохнула Лили. — Если тебе лучше, то я пойду к себе: хочу немного отдохнуть. Восстанавливающее зелье я оставлю Минки. Он проследит, чтобы ты его выпил вовремя.

— И попроси… — Сириус широко зевнул, — чтобы он нашел в ритуальном зале кулон. По идее это теперь просто украшение. Хочу оставить на память.

Лили видела, что у Сириуса от усталости закрываются глаза и он уже еле ворочает языком, поэтому быстро объяснила эльфу как давать зелье, и вернулась в Поттер-холл.

* * *

Северус аккуратно поднялся по ступенькам, стараясь не делать лишних движений. На этот раз, на внеплановом собрании Темный Лорд не пожалел никого и все присутствовавшие получили свою дозу Круцио: кто-то больше, кто-то меньше. Самому Северусу еще не сильно досталось — видимо, повелитель все-таки щадил его руки, — но все равно последствия были не слишком приятными, поэтому двигался он с особой осторожностью. А виной всему стала наконец-то опубликованная статья Скитер в свежем номере «Ежедневного пророка», который Северус сейчас крепко сжимал в руках. Он специально захватил газету, потому что знал: новости обрадуют Лили.

А вот Темного Лорда статья разъярила. Он пытался выявить среди Пожирателей предателей, но даже если они и были, то истинные виновники ничем себя не выдали: они с Люциусом испытывали на себе и не такие воспитательные меры. Хотя Северус отметил, что Малфою все же досталось чуть больше, чем другим представителям внутреннего круга: все-таки ощущалось, что Темный Лорд так и не простил ему прошлогоднего провала. После профилактических экзекуций собрание закончилось довольно быстро, и Северус поспешил к Лили в Поттер-холл.

Однако, как выяснилось, он зря торопился — Лили дома не было. Корин сообщил ему, что она отправилась выхаживать Блэка после травм.

— А с этим-то уже что случилось? — нахмурился Северус.

Он медленно прошелся по гостиной, затем поднялся в библиотеку, мысленно ругая Блэка и его проблемы, из-за которых вынужден был в одиночку слоняться по дому. Наконец, ему это надоело, и Северус решил тоже отправиться на площадь Гриммо, надеясь, что доступ в дом через камин для него все еще открыт.

В гостиную Блэка он попал без проблем. В особняке царила тишина. Северус вышел в коридор и прошелся по комнатам, но так никого и не нашел. Ему пришлось заглянуть во все двери, пока он не отыскал спальню Блэка. Изнутри послышался сердитый голос Лили, которая что-то строго выговаривала своему лучшему другу. Кажется, она ругалась на то, что тот забыл принять какое-то зелье.

Северус стукнул пару раз по косяку и тут же зашел внутрь, окидывая быстрым взглядом комнату. Бледный до синевы Блэк лежал на кровати, а Лили застыла посреди комнаты с широко раскрытыми в страхе глазами и направленной на дверь палочкой. Но, заметив Северуса, протяжно выдохнула:

— Фух! Напугал! Я уж думала, Дамблдор пожаловал.

— К вам тут кто угодно может пожаловать, а вы и не узнаете, — фыркнул Северус. — Внизу же никого нет.

— Привет, Снейп, — вяло махнул ему рукой Блэк, но Северус проигнорировал этот жест.

— У входной двери дежурит Минки, а другими путями Дамблдор в дом не попадет, — отмахнулась заметно расслабившаяся Лили. — Ты ведь камином пришел?

— Камином. Но если внизу караулит эльф, то чего ты так испугалась? — Северус намеренно делал вид, что не замечает Блэка, злясь, что вынужден тратить время на препирательства с Лили, вместо того, чтобы наслаждаться ее обществом.

— Ну… мало ли какие еще есть козыри у Дамблдора в рукавах. Усыпит Минки и дело с концом, — пожала плечами Лили.

— Вот поэтому я и удивляюсь, какого драного дементора ты находишься тут, а не в Поттер-холле! — раздражение усиливалось, и Северус не мог понять, почему так злится.

— Эй, потише! — одернул его Блэк. — Ты находишься в моем доме и разговариваешь с моей лучшей подругой и, между прочим, твоей женой. Соблюдай уважение!

— А тебя вообще не спрашивали! — огрызнулся Северус.

— Так, мальчики, спокойно! — Лили встала между ними и уперла руки в бока. — Сириус, мы разберемся с мужем сами, не нужно меня защищать. А с тобой, Северус, дома поговорим.

Ее прищуренные глаза и гневное выражение лица не сулили ничего хорошего. И Северус вдруг понял, что вел себя неадекватно: таких срывов у него с момента возвращения Лили еще ни разу не было. Он попытался взять себя в руки и вдруг осознал, что вспылил из-за банальной ревности. Северус так давно не испытывал подобных эмоций, что не сразу разобрался в них. Лили еще заметно злилась, но он знал, как загладить свою вину, тем более что доверял ей и не сомневался в ее преданности. Раздражение улеглось почти мгновенно, уступая место чувству вины за то, что повысил голос на любимую.

— Прости, — он быстро преодолел разделяющее их расстояние и виновато поцеловал руку. После небольшого сопротивления ладонь Лили в его пальцах расслабилась.

— С тобой что-то странное в последнее время творится, — вздохнула она, но, тем не менее, сжала его руку в ответ. — Я рада тебя видеть.

— И я…

— У тебя что-то произошло?

— Нет… Просто… я пришел в Поттер-холл, а тебя нет. Корин сказал, что ты ушла камином на Гриммо, ну я и вспылил немного… — виновато вздохнул Северус.

— Эй, а передо мной извиниться не хочешь? — напомнил о себе Блэк.

Лили на это только закатила глаза, а Северус на сей раз беззлобно фыркнул:

— Обойдешься.

— Ладно, Сириус, — повернулась к кровати Лили, — мы пойдем, а ты, пожалуйста, больше не забывай принимать зелья.

— А с тобой что случилось? — Северус окинул Блэка скептическим взглядом, отметив и неестественную бледность, и, кажется, слабые следы старых гематом на руках и лице.

— А Сириус оригинальным образом пытался снять родовое проклятие, — усмехнулась Лили, обнимая Северуса.

— Только не надо при мне миловаться, — зажмурился Блэк. — Моя пострадавшая от ритуала психика этого не выдержит.

— Цел будешь, не развалишься, — фыркнул Северус. — Ты лучше бы спасибо сказал: я для тебя, между прочим, хорошие новости принес, — с нарочитым сожалением потряс он газетой и мягко подтолкнул Лили в сторону выхода. — Ну не надо, так не надо.

— Подожди, Снейп, — окликнул его Блэк, подскочив на кровати, — какие новости?

— Тебе же мое присутствие претит, — пожал плечами Северус и поймал смеющийся взгляд Лили.

— Мне сложно принять, что вы теперь муж и жена, и что Лили уже совсем не Поттер, — достаточно спокойно пробурчал Блэк.

— Тебе остается только смириться, — пожал плечами Северус.

— Куда ж я денусь… — на грани слышимости фыркнул Блэк. — Так что там за новости?

— Ладно уж, слушай, — Северус обернулся к кровати, сел на стул и специально, чтобы проверить предел выдержки Блэка, усадил на колени Лили. Проигнорировав насупленный взгляд Блэка, он достал из кармана свежий выпуск «Ежедневного Пророка» и нашел нужную страницу. — Сегодня вышла небольшая, но очень занимательная статья Скитер о том, что Питер Петтигрю на самом деле до сих пор жив, чему есть неоспоримые доказательства. А еще Рита провела журналистское расследование и выяснила, что Сириуса Блэка признали виновным без использования специальных дознавательных методов лишь на основе одного его голословного заявления, не проверив даже умственное состояние подозреваемого.

— Дай! — Блэк, казавшийся только что слабым и немощным, быстро подался вперед, выхватил у Северуса из рук газету и с жадностью пробежал статью глазами. — Ого! Написано, что дело требует пересмотра, несмотря на отсутствие обвиняемого. Это значит, что… меня могут оправдать? — с надеждой глянул на них Блэк, трясущими руками аккуратно распрямляя газету по одеялу.

— Не знаю как насчет «оправдать», ведь магглы же от чего-то погибли. Но, думаю, что ты можешь рассчитывать на пересмотр дела, — пожал плечами Северус.

— А про Дамблдора ничего? — спросила Лили. — Ведь он тогда был председателем Визенгамота.

— Этот факт тоже упоминается, — кивнул Северус. — Причем в Ритиной любимой издевательской манере. Более того, Скитер задается вопросом: не было ли выгодно Дамблдору упрятать Блэка за решетку? И опять намекает на какие-то факты из будущей книги.

— Вот это она дает! — восхитилась Лили.

— Судя по тону, в котором упомянут Дамблдор, Рита сильно обозлилась на него за попытку покушения и, мне кажется, не успокоится, пока не утопит его окончательно, — хмыкнул Северус.

— Лишь бы не доигралась, — покачала головой Лили. — Кстати, а ты чего посреди недели пришел?

— Срочное собрание, — вздохнул Северус и покосился на внимательно слушающего их разговор Блэка.

— Я чувствовала! — Лили, чуть повернувшись, внимательно всмотрелась в его лицо. — Круцио или?..

— Не переживай, Темный Лорд просто продемонстрировал неуверенность в каждом из нас, — отмахнулся Северус. — Уже все нормально.

— Точно? — Северус кивнул, и Лили уточнила: — А что послужило причиной?

— Да вот эта вот статья, — указал он на газету, опять глянул на Блэка и со вздохом продолжил: — Лорд искал предателя. Кто-то сообщил Скитер о том, что Петтигрю жив. Темный Лорд считает, что об этом знают только Пожиратели. Вот и пытался найти утечку информации, но слишком много людей попадает под подозрение. А тут еще Селвин-старший провалил задание: погиб сам и угробил половину вверенного ему отряда. В тот же день его сын экспериментировал с заклинаниями, что-то у него там случилось, и он лишился магии, частично разрушил родовой замок и получил серьезные травмы. Сейчас в тяжелом состоянии в Мунго: восстановится или нет, еще не известно, но сквибом останется точно. Почему-то Темный Лорд посчитал, что все эти события и статья как-то связаны. Приказал выяснить, что случилось и найти предателя. Такое чувство, что кто-то целенаправленно извел все семейство Селвинов. У них не осталось прямых потомков, а ведь это был один из чистокровных родов.

— Тебе ничего не грозит? — взволнованно спросила Лили.

Северус мог на это лишь пожать плечами.

— Селвины? — выдохнул вдруг Блэк и расхохотался, откинувшись на подушку.

— Что с ним? — удивленно спросил Северус у Лили, так как достучаться до истерически смеющегося Блэка было невозможно.

— Селвины, говоришь? — задумчиво пробормотала она, пристально глядя на веселящегося Блэка. — А с Розье все в порядке? — Северус кивнул, и Лили криво усмехнулась: — Так это, наверное, Сириусу надо спасибо сказать. Видимо, именно предок Селвинов наложил на род Блэков проклятие. Сириус провел ритуал отката и… Да-а, я и предположить не могла, что результат окажется таким мгновенным. Видимо не зря Сириус чуть не принес себя в жертву.

— Что?!

Лили усмехнулась и рассказала Северусу о произошедшем пару дней назад.

— Да-а, Блэк, — протянул Северус. — И почему я не удивлен?

— Заткнись, а? — отсмеявшись, довольно миролюбиво попросил тот. — Не мешай наслаждаться.

— Чем? — хихикнула Лили.

— Мыслями о настигшем Селвинов возмездии.

— А ты, оказывается, кровожадный, — покачал головой Северус.

— Станешь тут, — нахмурился вдруг Блэк. — Ты только представь, как нужно было ненавидеть мою прабабку, чтобы суметь наложить проклятие такой силы. Наши с тобой стычки по сравнению с этим — возня в детской песочнице.

— Раз ты это понял, то не пора ли прекращать уже? — с укором глянула на него Лили.

— Так я вроде уже прекратил. Даже счастливой семейной жизни вам пожелал. Считай, что смирился, — ехидно усмехнулся Блэк, заставив Северуса скрипнуть зубами.

— Знаешь что, Блэк? Ты наглый, безмозглый, самоуверенный хам! — начал Северус, но поймав укоризненный взгляд Лили, закончил более миролюбиво: — Но поскольку ты друг моей жены и крестный Гарри, то я готов иногда прикрывать глаза на твои недостатки.

— Гарри будет рад тому, что вы нашли общий язык, — хихикнула Лили, но заметив, что они оба смотрят на нее с упреком, махнула рукой: — Все-все, вижу, вы уже даже похожие эмоции испытываете. А раз ты, Сириус, в состоянии злиться и веселиться, не падая в обморок, то мы, пожалуй, пойдем. Северусу скоро в школу возвращаться.

— Ну да, ну да, вы же молодожены, — не смог без шпильки Блэк. — Эй, Сней… Северус, передавай привет Гарри.

— Всенепременно, — кивнул Северус, сделав вид, что обращение по имени от Блэка — нормально и привычно.

Лили хитро улыбнулась и потащила его за собой прочь из комнаты.

* * *

— Нет, этого просто не может быть! — Дамблдор отбросил газету и неверяще уставился на фотографию Скримджера, занимавшую едва ли не половину передовицы.

Не могло, но было. Он резко, насколько позволяли ноющие суставы, вскочил из кресла и прошелся по комнате. Затем опять подошел к столу и еще раз внимательно просмотрел обе газеты: вчерашнюю и сегодняшнюю.

— Вот же живучая тварь! — зло прошептал он себе в бороду. — Ну ничего, когда-нибудь ты вылезешь из своего логова, и я раздавлю тебя как клопа!

Он вновь раздраженно откинул газеты, до сих пор не понимая, откуда Скитер узнала, что Петтигрю жив. Если тот верно и преданно служил Риддлу, то информация могла просочиться только от кого-то из Пожирателей. Для ее обнародования существовало две причины: кто-то позавидовал Петтигрю и его положению в стане Темного Лорда, либо кто-то хотел наоборот выдать тайные сведения о Пожирателях.

Почему-то мысли упорно возвращались к Снейпу, который был достаточно смел и независим, чтобы не побояться передать на сторону секретную информацию. Но Дамблдор не верил, что тот может сделать что-то подобное. Ведь тут и дураку понятно, что живой Петтигрю означает невиновность Блэка. Снейп дураком не был и, учитывая его ненависть к Сириусу, вряд ли бы поспособствовал тому, чтобы последнего оправдали. Дамблдор нервно потеребил бороду.

— Кто же у нас настолько дерзок, что не боится даже Темного Лорда? — задумчиво пробормотал он.

При этих словах тут же вспомнился Поттер, который вполне подходил под эту характеристику. Но Дамблдор был уверен, что у мальчишки еще не хватит смекалки, чтобы реализовать такую аферу.

— Гарри? Хм… нет, точно нет.

Взгляд его опять упал на вещающего с колдофото Скримджера. Вторая статья, занимавшая всю передовицу свежего выпуска «Ежедневного пророка», сулила гораздо больше неприятностей, чем едкое, полное сарказма и скрытых намеков интервью Скитер. Нет, Дамблдор не собирался ей прощать не в меру длинный язык, как и отказываться от попытки выяснить, кто же сообщил ей информацию. Но сейчас его беспокоило совсем другое, то, что могло добавить ему проблем в копилку к уже имеющимся.

Скримджер дал пространное интервью корреспондентам «Ежедневного Пророка» — благо, в этот раз обошлось без Скитер — где обещал инициировать пересмотр дела Блэка и взять процесс под личный контроль. Он грозился наказать виновных и восстановить справедливость, а так же планировал подключить соответствующие отделы Министерства, чтобы проверить эффективность и результативность работы магической судебной системы за последние несколько лет. И хотя министр не упоминал его фамилию, но Дамблдор чувствовал, что проверяться будет период его председательствования в Визенгамоте. Вот это было неприятно и весьма опасно. Нет, он знал, что лично нигде не наследил: для этого у него имелись специальные, причем не связанные между собой люди, подающие нужные идеи в массы, но неприязнь Скримджера и его настойчивость в достижении целей напрягала.

Ход мыслей Дамблдора прервала поскребшаяся в окно сова с министерским письмом в лапах. Эти письма он уже давно научился различать по большой сургучной печати, скрепляющей пергамент. Да и не каждая сова могла постучать в окно его личного кабинета. Обычно родительские послания разбирали домовики и сгружали на специальную подставку в углу. Дамблдор иногда просматривал их, когда было свободное время или же передавал МакГонагалл и другим деканам.

Сова опять нетерпеливо заскребла по стеклу. Дамблдор недовольно поморщился и поспешил открыть окно.

— Вот же неугомонная птица! — в сердцах воскликнул он, со злостью выхватывая у нее письмо.

В ответ на такое обращение сова мстительно клюнула его в палец и тут же улетела.

Дамблдор вскрыл скрепленный министерской печатью пергамент и, прочитав, едва не выронил из рук.

— Что за?.. Что они еще придумали?

В письме казенным слогом предлагалось открыть доступ к камину и оказывать всяческую поддержку прибывающим в школу аврорам.

Дамблдор занервничал сильнее: после ареста как-то не слишком хотелось общаться с этой непрошибаемой братией. Он быстро подошел к столу и достал оттуда тонкий витой шнурок. Завязав его на бороду, словно украшение, он вздохнул немного свободнее: теперь у него под рукой был порт-ключ, готовый в любой момент перенести его в Годрикову Лощину.

Не успел Дамблдор толком поправить бороду, как в камине полыхнуло зеленым и из него один за другим вышли трое авроров.

— Быстро вы, господа, — постаравшись придать лицу радушное выражение, поприветствовал их Дамблдор. — Я буквально пару минут назад получил ваше письмо. — Стараясь не показывать собственной неуверенности и раздражения, он, тем не менее, крепко сжал в руке хвостик порт-ключа. — Чем обязан?

Один из арвроров тут же вручил ему официальный документ, с которым Дамблдор поспешил ознакомиться. На сей раз, скрыть удивление не удалось: речь шла о допросе Гермионы Грейнджер и привлечения ее в качестве свидетеля по делу Блэка.

— Боюсь, господа авроры, — с сожалением развел руками Дамблдор, быстро сориентировавшись в ситуации, — я не могу вам этого позволить без законных представителей мисс Грейнджер. Пока она обучается в школе, привлекать ее к даче показаний без опекунов или родителей нельзя, несмотря на то, что она уже совершеннолетняя. Вы же знаете закон, почему вы не послали за ее родными?

— Кажется, это вы не знаете закон, — возразил старший аврор, имени которого Дамблдор, увы, не помнил. — На время пребывания в школе-интернате Хогвартс, директор, а так же декан факультета, на котором учится студент, считаются его законными представителями в отсутствие родителей. Мы известили Грейнджеров о том, что собираемся побеседовать с их дочерью, и сообщили, что все опросы будут вестись в присутствии взрослых магов, представляющих интересы девушки.

— Но вы не имеете права допрашивать учеников…

— Да, несовершеннолетних, — кивнул аврор, — но мисс Грейнджер уже совершеннолетняя и может выступать свидетелем по делу, а так же на слушаниях в суде.

— А вы неплохо подготовились, — нахмурился Дамблдор. — Только вот что-то никого не интересовала буква закона, когда в прошлом году пытались осудить несовершеннолетнего Гарри Поттера, причем полным составом Визенгамота.

— Мы не несем ответственность за ошибки Визенгамота, — с совершенно бесстрастным выражением лица сообщил аврор. — Мы выявляем правонарушения. Так вы пригласите мисс Грейнджер, или нам самим отправляться на ее поиски? Если вы не хотите присутствовать при допросе, то можете позвать декана этой студентки.

— Не стоит беспокоиться, я отправлю за мисс Грейнджер эльфа, и сам буду присутствовать на допросе. Мне просто не нравится, что вы собираетесь отвлекать нашу лучшую ученицу от учебного процесса. Тем более что девушка может растеряться от страха, так как никогда не попадала в такую неприятную ситуацию.

— Поэтому вы, как законный представитель, будете оказывать ей поддержку и следить, чтобы при нашей беседе не ущемлялись ее права.

— Я надеюсь, вы не собираетесь использовать Веритасерум или другие дознавательные средства и методы? — спросил Альбус после того, как отправил Добби с запиской к Грейнджер, написанной под бдительным взглядом аврора.

— Мисс Грейнджер — не обвиняемая. И вы должны еще помнить, что свидетелей не допрашивают со вспомогательными средствами.

— Я забочусь о соблюдении прав своей студентки. А вы мне пока так и не представились.

— Старший аврор Робертс, — чинно отрапортовал тот. — Младший помощник Стокс будет вести протокол с использованием специального артефакта фиксации данных, — он показал на коричневое перо, в готовности застывшее над листом пергамента в руках другого аврора. Затем кивнул на третьего, который с легкой ухмылкой разглядывал притворяющихся спящими директоров на портретах: — И мой напарник — аврор Адамсон. Мы, в свою очередь, вынуждены настаивать на конфиденциальной обстановке для соблюдения тайны следствия.

Дамблдор кивком головы выразил согласие и занял свое место, пока Адамсон накладывал на портреты ослепляющее и оглушающее заклятия.

В ожидании Грейнджер авроры разошлись по кабинету, внимательно осматриваясь вокруг. Лишь младший помощник Стокс застыл, как изваяние, возле стола Дамблдора, со своим специальным пером, чем немало раздражал.

Альбус нервничал, хотя и старался скрыть это. Его нервировало, что авроры решили привлечь в качестве свидетеля Грейнджер. Он прекрасно помнил, что именно она три года назад участвовала в эпопее с Блэком и помогла тому скрыться от правосудия, использовав хроноворот по его, Альбуса, подсказке. Но как предупредить девчонку о том, чтобы она не болтала лишнего, он не знал. Дамблдор мог лишь надеяться, что сможет придать ответам Грейнджер нужную направленность. Она была достаточно сообразительна, чтобы понимать, что аврорам всего рассказывать нельзя, особенно о нынешнем местонахождении Блэка. Ведь укрывательство беглого преступника — тоже серьезное правонарушение, так же как и умышленное сокрытие информации о его местонахождении.

Размышления Дамблдора прервал робкий стук в дверь.

— Заходите, мисс Грейнджер, — пригласил он, так до конца и не определившись, какой тон лучше всего выбрать в предстоящей беседе.

Гермиона осторожно переступила порог и с удивлением осмотрела присутствующих.

— Вы меня вызывали, профессор Дамблдор?

— Да, проходи, пожалуйста, присаживайся.

Альбус указал ей на кресло напротив своего рабочего стола, и Робертсу не оставалось ничего другого, как поставить себе стул рядом, тем самым лишаясь возможности давить на Грейнджер своим положением. Дамблдор заметил его раздраженный взгляд, но поскольку никто не возразил против такой расстановки, то ничего менять не стал. Адамсон расположился на стуле у стены, а Стокс весь подобрался, готовясь вести протокол.

Робертс представился Гермионе и изложил причину своего посещения. Как Дамблдор и предполагал, дело касалось Блэка и его появления в школе три года назад. Однако странным оставался тот факт, что авроры вообще знали об этом и что пригласили для беседы именно Грейнджер, которая была непосредственным участником событий трехлетний давности. В голове вновь мелькнула мысль о причастности Поттера к статье Скитер, с которой все началось, но сейчас у Дамблдор не было времени, чтобы отвлекаться на сторонние темы, и он сосредоточился на происходящем.

Видя, как волнуется Гермиона, Альбус тут же решил поддержать ее, используя образ «любящего дедушки», который ему особенно удавался. Он ненавязчиво опекал ее, подталкивая в нужном направлении, но Грейнджер, видимо, растерялась от страха, потому что многие его намеки даже не замечала. Вопреки его подсказкам она открыто заявила, что три года назад видела и Блэка, и абсолютно живого Петтигрю и, немного поколебавшись, согласилась, чтобы ее воспоминания использовали в ходе дальнейшего дела. К счастью, ее рассказ закончился на том, как Петтигрю сбежал, а она потеряла сознание от воздействия дементоров. На этом моменте Дамблдору удалось перевести беседу в другое русло, и уже аврорам пришлось извиняться за причиненные дементорами неудобства и свою некомпетентность в вопросе сдерживания этих существ.

Дамблдор крепился изо всех сил, улыбаясь глупой девчонке и весьма довольным аврорам, пока Грейнджер не разрешили вернуться на занятия. Робертс взял с нее расписку, что она в ближайшие выходные явится в аврорат с законными представителями для извлечения воспоминаний.

Дождавшись, пока Дамблдор подпишет все необходимые бумаги, авроры ушли, и он, наконец, смог сбросить маску доброжелательного директора школы. От досады на Грейнджер и на хитрого Робертса сводило зубы. А еще очень нервировала ехидная улыбочка, не сходившая с губ Адамсона на протяжении финальной части беседы. Что вызвало такую реакцию, Дамблдор пока не понимал, и от этого становилось еще тревожнее.

Проводив незваных гостей до камина, он без сил опустился на ближайший стул. Дамблдор понимал, что совершенно утратил контроль над ситуацией и пока еще не знал, как можно это исправить.

Весь оставшийся день он пребывал в мрачном настроении и даже не спускался на обед, опасаясь не справиться со своим все усиливающимся гневом и отыграться на учителях и учениках. А вечером, перед самым ужином ему пришло еще одно письмо из Министерства, на сей раз из отдела образования, с требованием предоставить объяснительную, касаемо того, почему студенты школы систематически подвергаются риску в неурочное время. Дамблдор со злости скомкал пергамент, мысленно призывая все кары небесные на головы вездесущих авроров и Скитер.

Однако выпив мятного чая, он немного успокоился и, обдумав дальнейшую стратегию своего поведения, решил спихнуть вину на Фаджа, который тогда лично послал в школу дементоров, тем самым подвергнув опасности детей.

Мышиная возня в отделе образования Дамблдора не слишком заботила. Они не обладали достаточной властью, чтобы как-то навредить ему. А вот пересмотр дела Блэка мог добавить ему неприятностей.

— Что же им всем так неймется меня утопить? — раздраженно пробурчал он. — И почему Грейнджер не смогла держать язык за зубами?!

Дамблдор понимал, что своими откровениями она взбаламутила болото, выбраться из которого теперь будет совсем непросто.

Его обуял гнев, и он в сердцах смахнул со стола все бумаги. Подмывало опять вызвать в кабинет Грейнджер и устроить ей головомойку, хотя теперь это могло только навредить, если та вдруг решится пожаловаться на него аврорам. Где-то в глубине души Дамблдор понимал, что неопытная в таких делах девчонка могла просто испугаться представителей правопорядка и не сообразила, что лучше было бы смолчать. Однако это понимание не приносило облегчения и не умаляло вины Грейнджер. Можно было подкорректировать ей память, но, несмотря на свой многолетний опыт, он знал, что такое вмешательство всегда оставляет на воспоминаниях след, который легко определяется при экспертизе с помощью специальных артефактов. Единственным выходом оставался откровенный разговор, при котором нужно объяснить Грейнджер, чем чревата для нее излишняя откровенность в аврорате.

Дамблдор чувствовал, как вокруг него сжимаются тиски. Недруги обложили его по всем фронтам. И сейчас как никогда ему нужен был послушный и зависимый от него Поттер. Дамблдор понял, что пришло время принимать экстренные меры по укрощению этого строптивца. Феникс или не феникс — сейчас Альбусу это было уже неважно, но если ему придется срочно скрываться от правосудия, хотелось оставить крепкий поводок, который рано или поздно приведет Поттера к нему.

Обдумав свои дальнейшие действия, Дамблдор вызвал Добби, который всегда с великой радостью и чрезмерным энтузиазмом спешил выполнить его задания.

— Добби, передай, пожалуйста, Гарри Поттеру вот эту записку и сообщи профессору МакГонагалл, что я не спущусь на ужин, так как у меня накопилась целая уйма срочных дел.

Добби просиял от того, что ему дали поручение к Гарри Поттеру, и Дамблдор с сожалением подумал, что было бы здорово, если бы и Поттер с таким же рвением и обожанием выполнял его просьбы.

Когда домовик исчез, Дамблдор поднялся со стула и направился к шкафчику с воспоминаниями: к предстоящему разговору стоило хорошо подготовиться. Если даже наследие Поттера так и не пробудится, все равно он вынужден будет так или иначе принять помощь Альбуса, а значит, станет полностью от него зависим. Оставлять Гарри Тому Риддлу Дамблдор категорически не желал по целому ряду причин, одной из которых было то самое Пророчество, истинный смысл которого не знал никто, кроме него.

— Пусть поужинает спокойно, а то после нашего разговора ему будет не до еды, — горько усмехнулся Дамблдор. Ему и самому от навалившихся в последнее время проблем еда казалась безвкусной соломой.