Возрождение Феникса (гет)

Гарри, не думая об опасности, которая грозила ему, стремительно бежал навстречу Пожирателям, за спинами которых скрылась Лили.

— Стой, Гарри! Вернись сейчас же! — раздался за спиной окрик отца, но Гарри не послушался. Он боялся. Боялся, что уже поздно.

Пожиратели медленно продвигались вперед, сливаясь перед взором в темное, колышущееся море, благодаря своим черным мантиям.

Вдруг по их рядам прошла волна, и идущие впереди стали оглядываться, а затем и вовсе остановились, расступившись в стороны. За их спинами Гарри увидел Риддла, который сосредоточенно отбивал нападки феникса.

— Не-е-ет! — закричал Гарри, замерев на месте, когда зеленый луч Авады проскользнул в нескольких дюймах от маминого крыла.

Пожиратели резко обернулись на его крик и выставили вперед палочки, Риддл тоже на миг перевел на него взгляд.

— О, Гарри! — довольно осклабился он, словно забыв, что над его головой кружит весьма агрессивный феникс, но щит при этом над собой все-таки выставил, причем весьма мощный, заметный даже невооруженным глазом. — Как это мило с твоей стороны выйти мне навстречу. Если бы я знал, что ты сам придешь… Или… Северус, это ты привел мне его? Я учту твое рвение. — Гарри удивленно обернулся. Рядом оказался слегка запыхавшийся отец, который резко шагнул вперед, прикрывая его от Риддла своим телом. Темный Лорд, с легкостью продолжая удерживать щит, об который разбивались огненные шары, посылаемые фениксом, настороженно прищурился: — Вот значит как? Все же предатель, я был прав. Ну что же, в таком случае… убейте его! — резко приказал он застывшим в ожидании команды Пожирателям.

Те довольно встрепенулись, и в Северуса полетели зеленые лучи заклятий.

— Нет! — выкрикнул Гарри и крепко обнял отца, заключая его в кольцо своих рук и в огненную сферу. В тот же миг до них долетело несколько заклинаний, но внутрь контура ни одно не проникло, даже смертоносная Авада Кедавра.

— Мальчишку не задеть! — вновь взревел Риддл, и зеленые вспышки сменились красными, голубыми, оранжевыми, но стихийная магия надежно защищала Гарри и Северуса.

С небес раздался отчаянный птичий крик, и ближайших Пожирателей, которые особо усердствовали, накрыло огненной сетью. Послышались крики боли. Кто-то спешно сдирал с себя одежду, кто-то пытался затушить загоревшуюся мантию водой. У некоторых вспыхнули волосы, и они кинулись на землю, пытаясь сбить пламя и унять боль. В рядах Пожирателей началась паника.

Череда магических вспышек, летящих в Северуса, практически утихла, а дезориентированные Пожиратели были внезапно атакованы целым шквалом заклятий. Гарри глянул через плечо, чтобы понять, кто пришел на помощь. Оказалось, что из Хогвартса высыпали ученики и учителя и теперь забрасывают Пожирателей заклинаниями. Все происходило настолько быстро, что Гарри еле успевал крутить головой, чтобы следить за событиями.

Вдруг в толпу Пожирателей откуда-то сверху врезался огромный валун, сбив нескольких человек как кегли.

— Что это? — прошептал Гарри.

— Флитвик со своими учениками колдуют на Астрономической башне, — мотнул головой Северус. — Спасибо, Гарри, за защиту, но нам тоже нужно действовать. Сейчас каждая палочка на счету. Да и Лили…

Гарри тут же глянул вверх.

Лили, пытаясь увернуться от атак Риддла, зачем-то подлетала к нему все ближе. Между ними оставалось всего несколько футов, и вдруг она закружилась в воздухе, а в пространстве разлилась потрясающей красоты мелодия. Казалось, что величественный ало-золотой феникс, ловко уклоняющийся от летящих в него зеленых лучей, исполняет какой-то ритуальный танец.

Песня Феникса наполняла пространство, и каждый звук рождал в воздухе яркие, сияющие нити, которые сплетались между собой замысловатым рисунком и уплотнялись вокруг Риддла. Он сначала громко закричал, затыкая уши, но потом, тряхнув головой, с остервенением принялся швыряться Авадами. Казалось, что теперь его единственная цель — уничтожить прекрасную птицу.

А вокруг вовсю кипел бой. И только Гарри с отцом, заключенные в защитную сферу, не участвовали в нем. Но Гарри как завороженный наблюдал за действиями матери, забыв обо всем на свете. Внезапно к нему пришло понимание, что она пытается сделать. Он видел, что рисунок, который плетет Лили, неровный и немного неправильный. Гарри не представлял, откуда в его голове эти знания, но вдруг четко ощутил, что мама в одиночку не справится.

— Папа, прикрой нас! — попросил он, выпуская отца из объятий и разрывая огненный защитный контур.

— Гарри, нет! — резко обернулся к нему Северус, схватив за руку, при этом бросил связку заклятий и сразил парочку ближайших Пожирателей.

— Просто отпусти меня! Маме нужна помощь, моя помощь! — взмолился Гарри.

Северус пристально глянул ему в глаза и разжал руку, кивнув. Гарри чуть улыбнулся, счастливый от того, что отец ему доверяет, отступил на шаг и спустя еще один миг взмыл в воздух птицей.

За спиной послышался удивленное многоголосое «Ох!», но Гарри сейчас было не до конспирации и соблюдения тайны. Впервые он чувствовал. Чувствовал как никогда ранее крепкую связь с матерью, впитывал знания предков, которые она передавала ему, знал, что ему нужно делать и понимал, к чему это приведет. А еще… он отчетливо ощущал, что на земле измученный, странно искореженный и какой-то неправильный бьется в конвульсиях боли его… собрат. Кто-то почти родной, необъяснимо близкий, но при этом совершенно не такой, как они с матерью. И этому горемыке обязательно нужно помочь!

Из горла Гарри вырвался мелодичный звук: он начал подпевать матери, исполняя древнюю песню без слов. Песню, которую в уста Фениксов вложила сама Магия. Песню, которую Великая Мать когда-то давным-давно напевала птенцу, появившемуся на свет из пламени сгоревшей звезды. Этой неземной мелодией она благословила первого Феникса в момент рождения, даруя ему возможность лечить покореженные души.

А Темный Лорд корчился на земле, изо всех сил противясь исцелению, которое несла ему чудесная мелодия, но Гарри и Лили не сдавались, вкладывая в свое пение все силы и огромное желание излечить немощного собрата. Они оплетали его причудливым узором животворящих звуков, которые превращались в огненные линии и мазки, заключая душу несчастного в защитный кокон благотворного пламени. Только вот излечение ожесточенной, озлобленной души давалось нелегко. Темного Лорда корежило от боли. Палочка уже давно выпала из его ослабевших пальцев. Он рухнул на колени и скрючился в комок, дрожащими руками пытаясь зажать уши, только все попытки заглушить волшебную мелодию были напрасны.

Окружавшие Темного Лорда Пожиратели тоже попадали на колени и в ужасе пытались отползти подальше, создавая сумятицу в рядах нападающих. Попавшие под влияние песни Фениксов уже не могли сражаться. Лишь единицы пытались атаковать или защищаться. И только оборотни не утратили боевой пыл, вступая в кровопролитные отчаянные схватки.

А Гарри с Лили пели и кружили в затейливом танце, сплетая вокруг Риддла яркий, огненный купол, тем самым отгораживая его от остальных магов.

— Нет! Нет! Помогите! — хрипел Темный Лорд, не в силах больше кричать. Контур его тела начал искажаться. Кожа лопалась, серея и опадая пеплом, а под ней по венам текла вовсе не красная, а густая и черная, словно деготь, кровь.

Гарри с матерью устало опустились на землю, спокойно проникнув через огненный купол, вернулись в свой человеческий облик и рухнули на колени рядом с Темным Лордом, с тревогой следя за его метаморфозами. Им не нужно было больше петь, потому что нити живой мелодии, из которых и образовалась эта сфера, не смолкали и продолжали звучать как целый хор Фениксов.

— Мама, ему плохо и больно, — с жалостью глядя на извивающегося Риддла, выдохнул Гарри.

— Таково искупление за жестокость, — тяжело вздохнула Лили. Видно было, что она с трудом произносит слова. По вискам ее тек пот, а голос дрожал — она потратила слишком много сил, начав это сражение в одиночку. — Только через муки покореженная душа может исцелиться.

— Но ты разве не чувствуешь? — глянул на нее Гарри. Лили непонимающе посмотрела на него, и он пояснил: — Он такой же, как и мы. Наш брат.

— Нет. Не чувствую.

— Ну как же?.. Он же тоже Феникс! — воскликнул Гарри.

— Феникс бы не смог творить столько бесчинств и так легко убивать, — с сомнением покачала головой Лили. — Разве что…

Она замолчала, задумавшись о чем-то.

Время внутри огненного купола, казалось, остановилось. Во дворе Хогвартса кипело сражение, но Гарри не знал, сколько прошло с его начала: секунда или полчаса. Единственное, что он сейчас со всей отчетливостью ощущал, это то, что Темному Лорду плохо. Очень плохо. Его боль передавалась Гарри, взывая к чувству жалости и сострадания.

— Я не могу… — помотал он головой и кинулся к Тому Риддлу, который с душераздирающим криком корчился на земле возле них.

— Нет, Гарри! — попыталась остановить его Лили.

— Он ничего мне не сделает, — твердо произнес Гарри. Он не понимал, откуда взялась эта уверенность, но знал, что Темный Лорд для него не опасен. — Том? — позвал он, обхватив Риддла за плечи. — Том, ты слышишь меня?

— Гарр-р-р… — неожиданно крепко перехватил тот руки Гарри. Кожа его висела лохмотьями, и на землю медленно капала густая кровь. — По-мо-ги… — захрипел Риддл и с мольбой глянул почерневшими от кровавых слез глазами.

— Прости! — выдохнул Гарри, зная, что ничем не сможет помочь, но отчаянно желая облегчить невыносимые страдания своему бывшему врагу. — Прости, это спасет твою душу.

— И… ты… — вдруг выдохнул Том. — Все не… так… как… должно… — тихо прошептал он сорванным голосом, затем тело его изогнулось в сильнейшей судороге, пальцы разжались, и… плоть осыпалась прахом.

Из кучки пепла, только что бывшей телом Темного Лорда, словно под действием ветра, которого внутри купола не было и в помине, стала подниматься черная тень. Она была нечеткой и бесформенной, но постепенно контуры ее изменялись, и когда ее перестало корежить и она обрела отчетливые очертания, Лили ахнула за спиной Гарри и крепко вцепилась ему в плечи.

— Черный Феникс!

В ярко освещенном пространстве купола перед ними предстала птица-феникс, сотканная из призрачного черного пламени.

Гарри протянул к ней руку, с восторгом и ужасом осознавая, что это магический дух Феникса, тот самый внутренний огонек, точно такой же, какой он уже привык ощущать в груди. Только вот у Темного Лорда и дух был темным, даже черным, отражая его магическую сущность.

— Черный Феникс… — прошептал Гарри, касаясь призрачного огня пальцами.

Лишенный тела дух в мимолетной ласке притронулся к его руке черным крылом, состоящим из переплетающихся языков пламени, и это прикосновение было мягким и совершенно не обжигающим. Гарри вдруг понял, что его благодарят за исцеление и освобождение. Затем душа, вернее дух Черного Феникса взмахнул крыльями и рванул ввысь, с легкостью проникнув сквозь огненный купол, который тут же исчез со звуком лопнувшей струны, устремился в небо и вскоре скрылся там, затерявшись в мареве облаков.

В тот же миг на Гарри обрушились звуки битвы, которая все еще шла за границами созданного ими купола.

* * *

Когда Гарри, вырвавшись, ринулся из замка, Северус едва сдержался, чтобы не обернуться в свою анимагическую форму. Черная пантера была быстрее человека, но у нее имелся один существенный недостаток: в таком виде Северус не мог колдовать. А когти и зубы вряд ли можно считать надежным оружием против Темного Лорда и Пожирателей.

Однако он не мог не прикрыть Гарри собой, понимая, что тем самым подписывает себе смертный приговор. Только вот сын в который раз удивил его, создав защиту, которую не пробивала даже Авада.

Но события развивались стремительно. Вслед за Гарри и Северусом из школы высыпали учителя и студенты, которые тут же принялись атаковать Пожирателей. Сын тут же рванул на помощь к Лили, даже не заботясь о том, что теперь о его наследии станет известно всем, а Северусу не оставалось ничего другого, кроме как попытаться помочь своим родным. Прикрывшись щитом, он выводил из строя Пожирателей, которые пытались сбить парящих в небе фениксов.

Однако завораживающий танец и неземная мелодия чудесных птиц вывели из строя почти всех Пожирателей, которые находились рядом с Темным Лордом. Песня звучала в пространстве, отбивая у противников желание или возможность — Северус не был ни в чем уверен — обороняться и атаковать. Пожиратели, словно загипнотизированные, не могли поднять палочки и произнести заклинания. Те, кто попал под чары волшебной музыки, повалились на землю и отчаянно пытались отползти в сторону, явно испытывая боль. Смельчаков, которые рискнули бы противостоять уникальным существам с неизвестными магическими способностями и хоть как-то помочь Темному Лорду, не наблюдалось.

Маги вообще были напуганы, выведены из строя болевыми ощущениями и дезориентированы. Но только маги. Почему-то на оборотней, которые пребывали в жуткой полуформе с частично трансформированными мордами, с длинными клыками и когтями, действие мелодии не распространялось. Хотя и среди Пожирателей оказались такие, на которых пение Фениксов не повлияло, но их было немного. Да и ввязываться в бой они особо не спешили. Они казались растерянными, им мешали ползающие под ногами, бестолково тыкающиеся из стороны в сторону и подвывающие от боли товарищи, а Темного Лорда, окруженного огненной сферой, вообще не было ни видно, ни слышно. Они, прикрывшись щитами, нерешительно оглядывались, явно не зная, что делать дальше. И если армия Пожирателей была практически обезврежена двумя Фениксами, то оборотни, выскочившие откуда-то из-за угла школы, со стороны, противоположной Запретному лесу, жаждали крови и человеческих жертв.

Защитники школы внезапно оказались между двух огней. И пусть со стороны Пожирателей, пока те не пришли в себя, детям и учителям ничего не грозило, то оборотни, напавшие со спины, стали неожиданностью и серьезной проблемой. Их шкуру брали только сильнейшие заклятия, которых в арсенале учеников Хогвартса пока еще не имелось в силу юного возраста. А преподавателей было слишком мало, чтобы справиться с целой стаей стремительно движущихся агрессивных существ, преимуществом которых была непробиваемая шкура, скорость, сила и острые клыки и когти.

Северус знал заклинания, действующие на оборотней, но в человеческом облике не успевал за стремительными соперниками, коих по двору Хогвартса носилась целая стая агрессивных альф во главе с Фенриром.

Сразив двоих оборотней, он заметил, как под ударом длинных когтей замертво упала одна из студенток, не сумевшая отбиться, и стремительно обернулся в пантеру. Он решил, что в борьбе с оборотнями будет намного больше толку от острых когтей и клыков, чем от волшебной палочки.

Северус успел порвать троих полуволков-полулюдей, без всякого сожаления снося им головы острыми когтями, так как это один из немногих надежных способов убить оборотня. И только он нацелился на четвертого, морда которого была уже в чьей-то крови, как вдруг почувствовал сзади стремительное движение. Северус оскалился и резко повернулся к нападающему, пытаясь достать когтями, но не успел и лишь бестолково махнул лапой, когда об него ударилось мощное тело, чужие клыки впились в шею, опаляя острый нюх нестерпимым смрадом несвежего дыхания, а когти вспороли брюхо.

Боль охватила все существо. Северус еще раз слабо дернул лапой в попытке защититься, но тщетно. Задние ноги подогнулись, перед глазами все расплылось, и он рухнул на землю, стараясь не упасть на разодранный живот. Из горла вырвался отчаянный рык, переходящий в скулеж. Противник чуть отстранился, ухватил его за порванное горло рукой с длинными когтями, сильно оттянув назад голову и заставив выгнуться под неестественным углом. Северус мутнеющим от боли взглядом увидел перед собой оскаленную пасть Фенрира.

— Какая же сладкая у тебя кровь, киса, — довольно облизнул Грейбек окровавленные губы, крепко удерживая Северуса в захвате. — Знал бы я раньше…

Хватка была сильной. Северус висел в его руке, касаясь земли лишь ослабевшими задними ногами. Будь он в человеческом облике, возможно, перехватил бы чужую руку, что крепко держала за шкуру, проткнув ее когтями, но лапой он не мог достать оборотня, занявшего удобную позицию за спиной. Северус чувствовал, как из растерзанной шеи течет кровь, заливая грудину и стекая в открытую рану на животе. Невыносимая боль пульсировала по всему телу. От нее мутилось зрение и гасло сознание. Северус понимал, что ему конец. Он хотел в последний раз взглянуть на жену и сына, но те были внутри огненного купола, который сплели вокруг Темного Лорда, и даже со своим кошачьим зрением он не мог рассмотреть, что происходит внутри.

Сил на переворот, чтобы вновь вернуться в человеческий облик, не осталось, да и из-за боли он бы не смог сосредоточиться и совершить обратное превращение. Еще никогда, даже под пытками Темного Лорда, Северусу не доводилось испытывать такой адской боли.

— Ты убил членов моей стаи, — прошипел ему на ухо Грейбек. — Плохая киса будет наказана.

Фенрир с наслаждением лизнул открытую рану на его шее. А Северус хотел вдохнуть и не смог. Боль затмила сознание.

В самый последний момент, прежде чем провалиться в черную бездну небытия, он почувствовал сильный толчок, и его вдруг выпустили из мертвой хватки, кинув на землю. От удара о твердую поверхность из легких вышел весь оставшийся воздух, и Северус испустил последний вздох…

* * *

Сириус вынырнул из воронки аппарации недалеко от Хогсмида, возле пещеры, в которой жил, когда скрывался от властей несколько лет назад, на третьем курсе Гарри.

Он принялся быстро спускаться, так как со стороны Хогвартса слышались звуки боя. Обернувшись черным псом, он стремглав понесся по дорожке к школе. Об этой тропинке знали немногие. Но его острый нюх улавливал, что чуть ранее здесь прошло несколько оборотней. Он хорошо помнил этот запах еще со времен учебы в школе и своих бдений рядом с Ремусом в полнолуние. Как бы чистоплотен ни был человек, но стойкий волчий «аромат» все равно преследовал его даже тогда, когда тот ходил на двух ногах. И если для носа мага этот запах был неуловим, то тонкий нюх пса мог вычленить его из сотен тысяч других, окружавших его.

Сириус несся по дорожке и нервно рычал. Оборотни, что прошли здесь не так давно, ощущались чуть острее, чем если бы они просто были людьми, но намного слабее, чем если бы были волками. Это могло означать только одно: они были в полуформе, а значит, сильнее и ловче любого человека.

Волнуясь за Гарри и Лили и боясь опоздать, Сириус прибавил скорости и вскоре оказался у Хогвартса, ограда которого была полностью разрушена, а перед самой школой шло сражение. В центре двора творилось что-то непонятное: яркий купол неизвестного происхождения полыхал огнем, при этом издавая громкую пронзительную мелодию, болью и благоговением отдающуюся в душе. И эту мелодию не заглушали даже звуки боя, кипящего вокруг. Пожиратели, оказавшиеся рядом с куполом, корчились от боли и стремились переместиться как можно дальше. А возле входа в школу оборотни в полуформе нападали на детей, вышедших на защиту замка.

Вдруг Сириус услышал едва различимый звук падения и едва успел увернуться от летящей в него каменной глыбы. Притаившись за камнем, он попытался понять, откуда тот взялся. Недалеко от него еще одним огромным валуном придавило оборотня. До Сириуса донесся непродолжительный вой боли и хруст костей. Осмотревшись, он заметил на вершине Астрономической башни колдующих студентов. Отличное звериное зрение помогло разглядеть, что командует ими Флитвик. Ребята при помощи магии выхватывали из разрушенной стены огромные валуны и запускали их в нападающих Пожирателей и оборотней.

Очередной камень полетел в толпу Пожирателей. Сириус воспользовался передышкой и выскочил из-за своего укрытия, чтобы вцепиться в шею пробегавшему мимо оборотню. Благодаря тому, что в свое время они с Джеймсом усмиряли беснующегося в полнолуние Ремуса, Сириус знал все болевые точки оборотней. И пусть они сейчас не были в зверином теле, а лишь в полуформе, это делало их еще более уязвимыми. Расправившись с оборотнем, он вновь поспешил укрыться за ближайшим валуном, чтобы не быть раздавленным защитничками школы, так как те явно не разбирали, где свои, а где чужие, и пуляли камнями по всему, что движется.

Выбирая себе следующую жертву, Сириус вдруг невдалеке заметил Снейпа. Тот сражался достаточно близко, мастерски расправляясь с оборотнями. Сириус даже восхитился и немного позавидовал его умениям, потому что таких заклинаний сам он не знал.

Вдруг облик Снейпа поплыл и на его месте через миг уже стояла черная пантера. Если бы Сириус был человеком, то он бы восхищенно присвистнул, но так ему только оставалось безмолвно любоваться таким мгновенным и мастерски отточенным превращением. Да и сам зверь вызывал невольный восторг.

Тем временем Снейп черной тенью метался по двору, при помощи острых зубов и когтей отрывая оборотням головы. Сириус одобрительно рыкнул, невольно позавидовав той скорости и изяществу, с которыми действовал Северус. Однако увлеченный преследованием очередной жертвы Снейп пропустил атаку Грейбека, внезапно откуда-то появившегося рядом с ним. Сириус знал вожака местной стаи по воспоминаниям Дамблдора и Люпина, которые те демонстрировали членам Ордена Феникса.

Все произошло в считанные мгновения. Снейп чуть дернулся, явно почувствовав нападение, но ему в холку уже вцепились острые клыки, а длинные когти, метнувшись к животу, вспороли брюхо. Сириус расширившимися от ужаса глазами смотрел, как из горла Снейпа брызнула кровь, которую довольный Грейбек слизал языком, а мышцы и кожа живота разошлись, обнажая внутренности. Лапы черной пантеры разъехались, и она стала заваливаться на бок, бестолково пытаясь достать когтями полуволка, ловко уходящего от удара.

По двору школы разнесся отчаянный рык, перешедший в жалобный скулеж, и Сириус, сбросив оцепенение, выпрыгнул из-за валуна, боясь опоздать, так как Грейбек явно нацелился отгрызть черной пантере голову.

В два огромных прыжка Сириус преодолел разделяющее их пространство и с силой вцепился в мощную шею оборотня. Тот неловко дернул руками, явно не ожидая нападения со спины и, откинув в сторону пантеру, которая так и осталась лежать, где упала, не подавая признаков жизни, попытался достать Сириуса. Вот только тот за свою жизнь не раз усмирял разбушевавшегося оборотня, причем находящегося и в зверином теле, и в полуформе, поэтому прекрасно знал, как не дать схватить себя огромными клыками и достать когтями. Только если с Ремусом он никогда не воевал в полную силу и всегда применял зубы только для того, чтобы усмирить, то сейчас щадить Сириус никого не собирался. Его острые зубы легко прокусили плоть и сжались на горле оборотня, кроша кости шейных позвонков. Грейбек отчаянно взвыл, пару раз дернулся и начал оседать на землю, в то время как Сириус продолжал ожесточенно сжимать челюсти, рвать его горло, безумно сожалея, что не сразу среагировал и не смог спасти Снейпа. Он знал, что для Лили смерть Северуса станет тяжелым потрясением. И как бы он сам ни относился к своему вечному оппоненту, Сириус уже смирился с тем, что подруга действительно любила этого невыносимого засранца. Он чувствовал себя виноватым, что не пришел на помощь раньше и старался не смотреть туда, где сейчас поломанной растерзанной безжизненной тушей лежал Снейп. Остервенев от бессилия и ярости, он отчаянно рвал тело Фенрира Грейбека, наказывая его за боль, которую испытает Лили, когда узнает. Глава оборотней уже превратился в малоопознаваемый кусок мяса, а Сириус все никак не мог остановиться.

* * *

Люциус осторожно приблизился к школе, внимательно сканируя взглядом окружающее пространство. Пока бежал от Запретного леса к замку, он видел, как на Темного Лорда нападал феникс, как из Хогвартса выскочил Гарри Поттер, преследуемый по пятам Снейпом, и как Темный Лорд приказал атаковать их. Поттер накрыл и себя, и Снейпа каким-то странным заклинанием, образующим огненную сферу, а затем бросился вперед, вмиг обернувшись еще одним фениксом. Это внезапное превращение заставило Люциуса замереть на месте в паре шагов от входа в школу. Он словно завороженный наблюдал, как две сияющие в лучах солнца, словно живые факелы, птицы танцуют в вышине и поют удивительную песню, от которой хочется плакать и смеяться одновременно.

Многие Пожиратели, услышав мелодию, повели себя странно, но Люциус лишь краем сознания отметил их неадекватное поведение, наблюдая, как под действием какой-то неизвестной магии Темного Лорда накрывает огромный огненный купол. И лишь выскочившая из-за угла замка стая оборотней вывела Люциуса из оцепенения, и он, опомнившись, рванул к школе, перед которой завязался бой между этими тварями в полуформе и учениками старших курсов и учителями во главе с МакГонагалл.

Люциус метнул заклинание в ближайшего оборотня, который уверенно приближался к нему, ориентируясь на запах. Полузверя протащило по двору, размалывая кости в кашу, и Люциус, все еще оставаясь невидимым, проскочил внутрь школы.

Первым делом он ринулся к лестнице, чтобы спуститься в слизеринские подземелья. Но, так и не дойдя до конца, остановился. Он чувствовал, что внизу Драко нет. Иногда, в моменты, когда сыну грозила опасность, Люциус каким-то непостижимым образом ощущал его и мог быстро отыскать. Этот дар — чувствовать своих детей — передавался у них в семье из поколения в поколение, благодаря нескольким каплям уже изрядно разбавленной за века крови вейл. Давным-давно, еще первый основатель рода завоевал и смог удержать подле себя вейлу, очаровав ее настолько, что она согласилась выйти за него замуж. С тех пор минуло много веков. Малфои больше ни разу не вступали в союзы с магиками, и, возможно, благодаря этому сумели сохранить фамильный дар, полученный от основательницы — способность чувствовать свое потомство в минуты опасности. И, скорее всего, именно из-за вейловской крови в семье Малфой никогда не рождалось более двух детей.

Люциус прислонился к стене и постарался расслабиться. Во взвинченном состоянии почувствовать сына он бы не смог. Отрешившись от окружающей реальности — а абсолютная тишина в школе, за стенами которой сейчас шло сражение, легко позволила это сделать — Люциус прикрыл глаза и попытался определить местонахождение сына. Однажды ему уже приходилось воспользоваться своим даром. Драко было всего шесть лет, когда он заплутал в огромном фамильном парке и свалился в какую-то яму, не засыпанную вовремя садовником. Люциус почувствовал сына и смог быстро отыскать его. И сейчас, сосредоточившись, он понял, что его тянет куда-то вверх.

Оторвавшись от стены, он быстро побежал по лестнице, поднимаясь все выше и выше, ориентируясь на свои внутренние ощущения. Люциус не понимал, почему Драко не в гостиной, но уже на седьмом этаже сообразил, что сын, скорее всего, скрывается в Выручай-комнате. И только спокойно вздохнул, радуясь благоразумию сына и находчивости Северуса, как услышал шаги и громкий шепот Драко, разнесшийся по лестничному пролету:

— …ну Поттер же просил тебя никуда не ходить!

— Снейп тоже просил его об этом, однако Гарри не смог остаться в стороне, — недовольно ответила Драко какая-то девушка. — Вот и я не могу тут сидеть, не зная, что там происходит.

— Если с тобой что-нибудь случится, он мне шею намылит, — вновь приглушенно зашипел Драко.

— При чем здесь вообще ты? — возмущенно ответили ему в полный голос.

— Тише ты, — шикнул Драко. — Слышишь, кажется, кто-то идет.

Люциус покачал головой: вот что значит подростки! Они даже не подумали наложить чары от подслушивания, и это в то время, когда школу атакуют Пожиратели.

Он снял с себя дезиллюминационные чары и, быстро взбежав вверх на один пролет, оказался перед сыном и какой-то черноволосой кудрявой девочкой, которую Драко пытался задержать, перегородив ей дорогу.

— Полнейшая безответственность и непростительная глупость! — резко припечатал Люциус испуганных подростков.

— Отец! — облегченно выдохнул Драко.

— Пожиратель! — тихо пискнула его спутница.

— Вам повезло, юная леди, что, несмотря на эту маску, — Люциус снял маску Пожирателя, — у меня совсем иные цели, нежели ставились перед остальными обладателями таковых.

— Отец не причинит тебе вреда! — заступился за Люциуса Драко.

— И вам обоим повезло, что вашу милую беседу услышал я, а не кто-то другой из той армии захватчиков, которые сейчас сражаются во дворе замка. Это же надо, не озаботиться элементарным Пологом тишины. Да и дезиллюминационное заклинание, сын, мы с тобой учили. Слава Мерлину, что Пожиратели еще не ворвались в школу, иначе вам обоим бы не поздоровилось. Впрочем, там у них сейчас несколько иные заботы.

— Какие? — спросил Драко.

— А Гарри там? — осторожно поинтересовалась его спутница.

— О да, — хмыкнул Люциус, — мистер Поттер там, как и всегда, в самом центре событий. Летает…

— На метле? — удивился Драко.

— Как летает? — все еще настороженно поглядывала на него девушка.

— Ну как… как и все птицы: машет крыльями, — нервно хмыкнул Люциус. — Я и предположить не мог, что он принял наследие. Хотя, учитывая особенности магии его матери, что-то такое следовало ожидать, — вслух рассуждал он.

— Наследие? Поттер — магик?! — удивленно спросил Драко, подойдя к отцу.

— Ага… По всей видимости — Феникс. Как и его мать.

— А разве Феникс — не обычная птица? — уточнила девушка.

— А Снейп его отец! — вдруг огорошил Драко.

— Что?! Как?! — Люциус неверяще посмотрел на сына, краем глаза заметив, что девчонка нахмурилась и, обогнув Драко, принялась тихонечко спускаться по лестнице. — Северус — отец Гарри Поттера? Как такое возможно?

— Ну как-то так, — развел руками Драко. — Снейп сам недавно в этом признался, а Поттер подтвердил. Правда же, Ромильда? — обернулся Драко, но та уже спустилась на один пролет. — Вейн, вернись сейчас же! Мне Поттер за тебя голову оторвет!

— Я должна его увидеть! Вдруг ему нужна помощь или моя поддержка, — не оборачиваясь, быстро протараторила она и, перепрыгивая через две ступеньки, побежала вниз.

— Ну вот! Поттер велел мне глаз с нее не спускать, — вздохнул Драко. — Сказал, что прибьет меня, если с ней что-нибудь случится. Но не магию же мне к ней применять? Она уже не маленькая, должна соображать, что делает. А ты тут как оказался? — обернулся он к Люциусу.

— Тебя искал… — Люциус задумчиво смотрел вслед убегающей девушке. — Драко, а ты понимаешь, что если Поттер вступил в наследие и сказал охранять эту девочку, то значит она… его магическая пара? Как, ты сказал, ее зовут?

— Ромильда Вейн.

— Хм… Мне незнакома эта фамилия. Они местные? — перевел Люциус взгляд на сына.

— Вроде бы да. Я не знаю.

— Может, она грязнокровка?

— Нет, точно нет. Она очень хорошо разбирается в магических традициях, да и грязнокровки слишком выделяются на общем фоне. А эта, наоборот, больше смахивает на чистокровную.

— Даже так… Очень интересно… — Люциус продолжал смотреть вниз на давно опустевшую лестницу. — Значит, либо она иностранка, либо происходит из рода магиков. Ну да ладно, сейчас не время разгадывать загадки. Пойдем-ка, посмотрим, что там происходит на улице, — кивнул он сыну на ближайший класс, окна которого должны были выходить во двор, — а потом решим, что нам делать дальше. Ну надо же… Снейп — отец Гарри Поттера, — не мог успокоиться Люциус. Он даже не предполагал, что у лучшего друга скрываются такие скелеты в шкафу. Факт того, что Гарри — Феникс, впечатлил его почему-то намного меньше.

Когда они с сыном оказались у ближайшего окна, события во дворе уже подходили к своему финалу. В тыл нападающим ударили неизвестно откуда появившиеся отряды авроров, из-за чего многие Пожиратели беспорядочно аппарировали, и лишь часть осталась сражаться. Посередине двора на земле был выжжен идеально ровный круг, от которого все старались держаться подальше. Темного Лорда нигде видно не было. Люциус задумчиво потер руку, где под одеждой была спрятана метка — его беспокоили какие-то необычные ощущения.

Оборотни бестолково метались из стороны в сторону, и вели себя так, словно лишились своего вожака, а огромная черная псина нападала на них, с остервенением отрывая головы одному за другим. Было видно, что попытка захвата Хогвартса провалилась, и сражение, едва начавшись, вскоре будет закончено.

— Похоже, в нашей помощи никто не нуждается, и наше присутствие тут совершенно нежелательно, — хмыкнул Люциус, подцепив сына за локоть. Он накинул на него и на себя дезиллюминационные чары и повел наружу, решив выбраться из школы не через главный выход, а через выход, ведущий к теплицам. — Идем, сын, там мама очень волнуется. Нужно скорее сказать ей, что теперь можно вздохнуть спокойно. Да и оставшихся нахлебников из мэнора наконец-то выгнать.

— А Темный Лорд? Он же нас за это… — нерешительно начал Драко, и голос его дрогнул.

Люциус вздохнул, крепко прижал сына к себе и, нащупав его голову, уткнулся лбом ему в лоб.

— Ничего не бойся, Драко. Все кончилось. Прислушайся к себе. Ничего не ощущаешь?

— А что я должен ощущать? — с тяжелым вздохом переспросил Драко.

— Вот здесь, — Люциус перехватил его руку в районе предплечья и надавил на место, где была метка.

— Мет… Она не чувствуется! — удивленно воскликнул Драко.

— Да, не чувствуется. Потому что Его, скорее всего, больше нет, — ободрил Люциус сына. — А теперь пошли скорее, пока нас никто не заметил. Новости мы сможем узнать и из газет, а марать нашу фамилию в связи с этой неудавшейся битвой совершенно не хочется. Надеюсь, что мои прочие заслуги все же окажутся важнее, чем наше невольное участие в этой войне.

— Ты о чем? — удивленно спросил Драко.

— Потом расскажу. А теперь: тс-с-с! Нас никто не должен увидеть, — прошептал Люциус и устремился на выход. И хотя очень хотелось дождаться окончания битвы и все узнать одним из первых, а еще задать кучу вопросов Северусу, но нужно было в первую очередь доставить домой сына, измученного страхом и неизвестностью, и успокоить Нарциссу. К тому же он считал, что не стоит появляться в мантии Пожирателя перед наводнившими двор школы аврорами. Теперь, когда Люциус почувствовал, что его не сковывает чужая магия, он собирался сделать все, чтобы оградить свою семью от малейших неприятностей.