Возрождение Феникса (гет)

Гарри с трудом приходил в себя. На его глазах оборотень едва не загрыз отца, который выжил лишь благодаря Сириусу, оказавшемуся в нужном месте и в нужное время. А потом мать едва не умерла от горя. Помимо этого Гарри чувствовал непонятную тоску по развоплотившемуся Тому Риддлу. Фениксы не должны так умирать — Гарри был в этом уверен. И пусть наследие Темного Лорда не пробудилось, но в его венах текла кровь Фениксов, причем еще до того, как он использовал кровь Гарри для воссоздания нового тела. Со смертью Риддла и разрывом их связи в душе поселилась глухая печаль. Гарри казалось, что он потерял родного брата.

В последние минуты боя все происходило стремительно. Гарри с трудом успевал за разворачивающимися событиями, оглушенный свалившимися на него из подсознания откровениями. Позже, когда все закончилось, он пытался язвить и шутить, чтобы отвлечь родителей от тяжелых объяснений и грустных мыслей, но сам еще никак не мог прийти в себя после всего пережитого. Даже слезы не желали высыхать, и Гарри их тайком смахивал.

Отвернувшись в очередной раз, чтобы стереть предательскую слезинку, он заметил невдалеке Ромильду, которая с беспокойством вглядывалась в лица раненых и убитых, помогая целителям переворачивать тела.

— Ромильда! — обрадованно вскочил Гарри. Ее присутствие заставило забыть о пережитом страхе остаться одному. Он неловко потоптался на месте, не зная, как оставить родителей в такой тяжелый момент. Однако они отпустили его, и он кинулся к Ромильде. Крепко сжав в своих объятиях, он с наслаждением вдохнул запах ее волос и всмотрелся в лицо.

— С тобой все в порядке? — выдавив из себя улыбку, произнесла она дрожащими губами.

— Все хорошо, — улыбнулся Гарри, отметив ее растрепанные волосы, разорванный рукав мантии и свежую кровоточащую царапину на щеке. — А вот с тобой явно не очень.

— Ты о чем? — удивленно посмотрела она на него.

— Я об этом, — Гарри аккуратно дотронулся до кожи возле ранки, стерев капельку крови и показав ей окровавленный палец.

— А, это ерунда! — отмахнулась Ромильда. — Я когда выскочила из школы, на меня напал оборотень в полуформе, мантию вот мне порвал, — кивнула она головой на разорванный рукав. — Наши потом его валуном придавили. Тогда в меня осколком камня и прилетело, а я и не заметила.

— Ох, Ромильда, — вздохнул Гарри, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы. — Ну почему ты не осталась в Выручай-комнате?

Покачав головой, он стер слезу со своей щеки и провел влажными пальцами по ранке Ромильды, которая тут же затянулась, не оставив после себя даже тонкого шрама.

— Что ты делаешь? — удивилась Ромильда.

— Лечу тебя, — хмыкнул он, вновь прижимая ее к себе. Только сейчас он начал понимать, какова сила связи Феникса со своей парой. Не зря мать готова была уйти следом за отцом, оставив Гарри сиротой. Если бы что-то случилось с Ромильдой, он тоже не смог бы пережить этого. Ведь даже маленькая царапинка на ее щеке заставила его сердце заполошенно биться, а огонь в груди испуганно задрожать.

— Слезами?

— Ну да, — кивнул Гарри. — Я же Феникс. Теперь это не имеет смысла скрывать, потому что вся школа и еще куча народа видела, как я обращался.

— Ух ты! — восхитилась Ромильда. — А я не видела. Жаль. Но как…

— Давай подойдем к моим родителям, я вас познакомлю с мамой, а потом обязательно все объясню, — пообещал ей Гарри, не дав договорить.

Ромильда кивнула, и Гарри повел ее за собой. Мать и отец сидели все там же, прямо на земле, и о чем-то оживленно переговаривались, а затем приблизились друг другу, явно собираясь целоваться.

Гарри смутился. Видеть, как воркуют родители, было непривычно и немного стыдно. К тому же весь двор школы был заполнен посторонними людьми, а ведь до сих пор никто кроме Сириуса не знал, что Лили осталась в живых. Поэтому Гарри не смог удержаться от шутливого комментария, надеясь, что это отвлечет маму и отца от проявления нежностей на улице.

Ромильда очень удивилась, когда увидела Лили и поняла, что она мать Гарри, ведь та выглядела слишком молодо и могла скорее сойти за подругу или сестру. Сам Гарри уже привык к ее необычайно юному внешнему виду, потому что никогда не видел ее иной. Но он впервые задумался о том, что люди могут просто не поверить в чудесное спасение Лили Поттер и посчитают ее самозванкой.

Гарри видел, что Ромильде было очень любопытно, но она вежливо молчала, лишь прижимаясь к нему, вероятно, от волнения.

Появление живого и невредимого крестного обрадовало Гарри и Лили, а вот отец отреагировал как и всегда, едва ли не шипя на Сириуса как кот на собаку. Было немного страшно, что Блэка узнают сновавшие по двору авроры, и лишь когда тот беспрепятственно убежал за угол замка, Гарри смог немного расслабиться. Однако до конца напряжение так и не пропало. Хотелось остаться наедине со своей семьей и Ромильдой, потому что двор школы сейчас представлял собой весьма печальное зрелище. И только при появлении аврора, который с любопытством уставился на его родителей, Гарри заметил, что у отца изменились глаза. Они теперь походили на кошачьи, с вертикальным зрачком и посветлевшей до темно-янтарного цвета радужкой.

Гарри хотел спросить, что случилось, но при посторонних не стал. Ромильду он, естественно, чужой не считал, но вокруг сновали лекари, авроры, ученики и учителя Хогвартса. Правда, на их семью мало кто обращал внимание — все были заняты своими делами, но как долго это продлится Гарри не знал. Поэтому, когда отец предложил отправиться в Поттер-холл, сразу же согласился и дал понять, что без Ромильды не пойдет. Расстаться сейчас со своей парой он просто не мог. После всего пережитого только рядом с Ромильдой Гарри чувствовал себя уверенно и целостно.

Аппарация прошла быстро, как и всегда, но из-за того, что отец тащил через пространство троих, Гарри перенес ее намного хуже, чем обычно. Ощутив под ногами аппарационную площадку Поттер-холла, он едва не рухнул на колени. Ужасно тошнило, и он с трудом сдерживал рвотные позывы, хотя со вчерашнего обеда у него во рту еще не было ни крошки.

— Ого! Это что? Поттер-холл? — спросила Ромильда, восхищенно осматривая замок.

— Угу, — сглотнул Гарри, пытаясь не опозориться перед ней. Похоже, сложности с переносимостью аппарации были только у него, потому что ни отец, ни мать, ни Ромильда не выглядели так, словно собираются расстаться с содержимым желудка.

— Гарри, ты как? — участливо спросила Лили.

— Уже почти в норме, — кивнул он, распрямляясь.

— Гарри плохо переносит аппарацию, — уточнил Северус для взволнованной Ромильды, которая после слов Лили заметила, что ему нехорошо.

— И откуда вы все знаете? Я же никогда не жаловался, — криво усмехнулся Гарри. — Ладно, пойдемте, я не собираюсь умирать от такой мелочи, тем более, когда битва добра со злом наконец-то выиграна. Ромильда, проходи! — открыл он ей двери.

В холле их встречали едва ли не все эльфы поместья.

— Молодой хозяин и госпожа вернулись! — радостно возвестила Милли. Эльфы, до этого что-то оживленно обсуждавшие, мгновенно замолчали.

— Да, с нами все хорошо, — улыбнулась домовикам Лили и обернулась к Гарри. — Сынок, представь эльфам, да и мне тоже свою спутницу.

— Это… — Гарри нервно прокашлялся, смущаясь направленных на него взглядов домовиков и родителей. — Это Ромильда Вейн — моя пара.

— Здравствуйте, — вежливо кивнула она.

— Это моя мама — Лили Поттер-Снейп, — указал он Ромильде на мать, — отца ты знаешь, а это Милли — глава эльфийской общины Поттер-холла.

— Мы очень рады приветствовать пару юного хозяина в Поттер-холле! — степенно склонилась в полупоклоне Милли, и за ней все эльфы принялись низко кланяться.

— А меня можешь звать просто Лили, — улыбнулась Лили Ромильде. — Милли, приготовь, пожалуйста, мисс Вейн комнату. Да и нам после всего произошедшего нужно привести себя в порядок, — распорядилась Лили. — Давайте встретимся позже в малой гостиной и обсудим все произошедшее.

— Вы тоже зовите меня Ромильдой, — попросила та Лили.

Эльфы тем временем ринулись выполнять свои обязанности, а Милли, отдав несколько распоряжений, повела Ромильду за собой.

— Гарри, ты уверен, что нам стоит затевать серьезные разговоры при мисс Вейн? — задержал его отец.

— Папа, я не хочу больше ничего скрывать от нее! — категорически заявил Гарри.

— Мальчики, не ссорьтесь! — вернулась к ним уже отошедшая Лили. — Нам всем сейчас нужно принять душ, переодеться и успокоиться. Мы с Гарри в саже и копоти, ты, Северус, весь в крови. И, думаю, что благоухает от нас отнюдь не розами.

— Мне кажется, некоторые вопросы лучше решать в кругу семьи, — покачал головой Северус. — Например о том, как так получилось, что в нашей семье ни мать, ни сын не выполняют своих обещаний.

— Это каких это? — возмутился Гарри.

— Это обещаний не лезть уничтожать якоря без помощи и поддержки, — ехидно прищурился Северус.

— Но все же закончилось хорошо, — смутилась вдруг Лили.

— И главное, вовремя, — поддакнул Гарри.

— То есть, даже никакого раскаяния? — скептически хмыкнул Северус. — Или вы хотите прикрыться присутствием Ромильды в надежде, что эти темы не всплывут?

— Победителей не судят! — пафосно вздернула подбородок Лили, вызвав у Гарри невольный смешок. Отец на это только покачал головой.

— А насчет Ромильды… Почему-то мне кажется, что ей тоже есть что рассказать, — Гарри обвел взглядом родителей. — Да и мне надоело от нее все скрывать. Тем более что она очень хорошо чувствует обман.

— Вот именно! К тому же, она — пара Гарри, — Лили подхватила Северуса под руку и повела в сторону их комнаты, — и тебе придется с этим смириться. Пусть уж лучше сразу будут вместе, чем наделают таких же роковых ошибок, как мы.

— Ладно, как скажете, — услышал Гарри недовольное бурчание отца и, улыбнувшись, тоже поспешил в свою комнату, чтобы привести себя в порядок, хотя с большим удовольствием наведался бы на кухню, так как вдруг осознал, что ужасно хочет есть. В животе тоскливо забурчало.

Однако в комнате Гарри обнаружил хозяйничающего Барни, который позаботился о том, чтобы господин не умер с голоду, и принес целый поднос всевозможных булочек и бутербродов.

Гарри постарался привести себя в порядок как можно быстрее, так как чувство голода затмевало все прочие. И, запихнув в себя мягкий круассан почти целиком, ухватил в каждую руку по бутерброду и выскочил из комнаты, чтобы дождаться в коридоре Ромильду и отвести ее в малую гостиную. До того как она вышла, он умудрился съесть все, что захватил с собой.

* * *

Сириус, убедившись, что с Лили и Гарри все в порядке, поспешил домой. И хотя с нынешнего утра он считался свободным от всяких обвинений человеком, понимал, что прибывшим в Хогвартс аврорам вряд ли об этом известно. Да и их форменные мантии пугали его не на шутку.

Выскочив с территории школы, он добежал до ближайших кустов, обернулся в человека и аппарировал на верхнюю ступеньку своего дома на площади Гриммо. Он прекрасно понимал, что Гермиона уже давно очнулась, и боялся, что из-за длительного ожидания она только сильнее накрутит себя и ее будет сложно успокоить.

Однако, переступив порог, Сириус с удивлением отметил, что в доме стоит абсолютная тишина.

— Где наша гостья? — поинтересовался он у появившегося в холле Кричера.

— Изволит читать в библиотеке, — недовольно поджал губы домовик.

Сириус не отреагировал на упрек в его взгляде и, перепрыгивая через две ступеньки, словно ему снова семнадцать лет, поспешил в библиотеку.

Он стремглав преодолел лестницу и, громко хлопнув дверью, влетел внутрь. Однако Гермиона даже не повела головой, упорно делая вид, что не замечает его присутствия. Она сидела на мягком двухместном диванчике у окна и держала на коленях толстенный фолиант. Голова ее была опущена, и рассмотреть из-за свисающих волос выражение лица оказалось невозможным.

— Я вернулся, — подошел к ней Сириус и остановился в паре шагов. — Прости.

Она деловито перелистнула страницу, никак не отреагировав на его слова.

— Гермиона? — позвал он, но реакции так и не последовало. — Ну, прости! Я не должен был поступать подобным образом, но… я боялся потерять тебя. Там… Возле Хогвартса собралась целая армия Пожирателей, но вовсе не маги оказались самыми опасными противниками. Больше всего урона нанесли оборотни: стая Грейбека в полном составе и в полуформе… С ними не каждому взрослому магу справиться под силу. Студенты, которые им попались… — Сириус повел плечами, вспомнив, как безжалостно оборотни разделывались с подростками, невзирая на пол. — У них не было никаких шансов.

Он заметил, как задрожала ладонь Гермионы, которой та придерживала страничку. Вероятно, чтобы скрыть эту дрожь, она сжала пальцы в кулак, затем резко подняла голову и пристально посмотрела на Сириуса. Глаза ее были красные, на щеках засохли тонкие, едва заметные дорожки слез.

— С Гарри все в порядке? — чуть охрипшим голосом спросила она.

— Да, — он опустился перед ней на колени и взял ее ладони в свои. — Темный Лорд уничтожен, хотя никто толком не понял, как именно. Большинство Пожирателей задержано. Некоторые, правда, сбежали. Ученики… — почувствовав, как Гермиона вздрогнула, он поспешил ее успокоить: — Не переживай! В основном все целы. Только несколько человек, тех, кто рискнул выйти в открытый бой против оборотней… Увы, у подростков — и у тебя тоже — нет шансов против этих существ в полуформе! Даже Снейп не справился…

— Снейп? Что с ним? И кто еще пострадал?

— Снейп, слава Мерлину, жив, — Сириуса передернуло, когда он вспомнил, как выла над телом Снейпа Лили. — Остальные — не знаю. Мне там не до разглядываний было, когда оборотни носились по всему двору как свихнувшиеся подранки и рвали всех, кто попадался у них на пути. Я смог им противостоять только потому, что, благодаря Ремусу, знаю, как с ними можно справиться.

— Ты сам не пострадал? — опомнилась вдруг Гермиона, с тревогой осмотрев его. — У тебя кровь!

— Это не моя, — Сириус улыбнулся, польщенный этой заботой. — Кого-то из этих зубастых тварей. Увидеть такое… бр-р-р… Хорошо, что Ремус никогда не принимал полуформу.

— Слава богу! Но это не повод закрывать меня здесь как… как пленницу! — выдернула вдруг ладони из его хватки Гермиона и поднялась. — А если бы с тобой что-нибудь случилось? Я бы что, навсегда здесь осталась?

— Глупости. Я дал на этот счет Кричеру особые распоряжения.

— То есть ты предполагал… — она посмотрела на него расширенными глазами, прижала руки ко рту испуганным жестом, а потом вдруг в ее лице что-то переменилось. Гермиона сузила глаза, шагнула к нему вплотную и принялась лупить его сжатыми кулачками. — Ах ты гад! Пес шелудивый! Аристократ несчастный! Да как ты посмел оставить меня здесь, предполагая, что идешь на смерть! Или ты считаешь, что женщинам не место в бою? Или я не в состоянии защитить себя? Или думаешь, что, окончив школу, я буду сидеть дома и запеканки печь?

Каждое ее предложение сопровождалось градом ударов, причем Гермиона совершенно не смотрела куда лупит, и Сириус дважды получил по скуле. Сначала он пытался уворачиваться от ее кулачков, но видя, что она не успокаивается, резко рванул вперед и перехватил ее руки. Но и тогда Гермиона не сдалась: начала брыкаться и пинать его ногами. Сириусу не оставалось ничего другого, кроме как крепко прижать ее к себе. Но она все равно продолжала выкрикивать оскорбления и упреки. И тогда Сириус склонился и легко коснулся ее губ мимолетным поцелуем, тут же отстранившись.

Поток оскорблений мгновенно смолк. Сопротивление иссякло, и Гермиона обмякла в его руках. Она ошарашенно посмотрела на него, чуть отстранившись, попыталась выдернуть руку из захвата — чего он, конечно же, ей не позволил — и вдруг провела кончиком языка по губам, словно слизывая его прикосновение.

— Прости, — вновь прижал ее к себе Сириус, — я просто не хотел, чтобы моя будущая супруга пострадала в этой бойне. И потерять тебя я боялся больше, чем собственную жизнь.

— Я… — она растерянно посмотрела на него, и мягко отстранилась.

На этот раз Сириус не стал ее удерживать против воли. Гермиона опустилась на диван и выдохнула:

— Это было несколько неожиданно. Если я правильно понимаю, только что ты сделал мне такое вот своеобразное предложение?

— Я хотел все это обставить не так, ухаживать за тобой, потом сделать предложение по всем правилам. Но события немного вышли из-под контроля, и получилось так, как получилось. Прости. Но ты должна знать, что мои чувства и желание видеть тебя хозяйкой Блэк-хауса не спонтанно.

— И что? Тебя не смущает, что я магглорожденная? — хмыкнула она.

— Мне все равно. К тому же, моя лучшая подруга тоже магглорожденная. А что до остальных, то их наши с тобой отношения не касаются, — пожал плечами Сириус.

— А еще я хочу работать после школы, а не становиться домохозяйкой и приложением к мужу. Такой вариант тебя устроит? Или ты рассчитываешь, что я буду сидеть дома и как покорная жена стирать тебе рубашки и печь пироги? — с интересом рассматривала его Гермиона, и от этого ее пристального взгляда Сириусу было как-то неловко, как будто он — нашкодивший ученик, представший перед директором школы.

— Вообще-то, для стирки рубашек и приготовления пищи есть домовики, — удивился он ее предположению. — Пока у меня, правда, только Кричер, но, думаю, что Гарри нам не откажет и подарит еще нескольких эльфов в помощь.

— Эльфы не вещи, чтобы их дарить! — возмутилась Гермиона. — Я вообще за то, чтобы дать Кричеру свободу!

Сразу же после этих слов в коридоре что-то грохнуло. Сириус обернулся и увидел в дверях библиотеки испуганного домовика.

— Кричер чем-то провинился, что хозяин решил избавиться от него? — убитым голосом поинтересовался тот.

— Нет-нет, Кричер, все в порядке, — покачал головой Сириус. — Просто мисс Грейнджер не знает еще всех нюансов жизни нашего мира.

— Но угнетение эльфов… — начала растерянно Гермиона, однако Сириус не дал ей договорить.

— Давай мы сначала обсудим вопросы, касающиеся нас. — Он опустился перед ней на колено и взял за руку: — Согласна ли ты стать моей супругой по всем правилам магического мира и принять на себя обязанности миссис Блэк — супруги главы рода?

— Эм… Сириус, — Гермиона залилась румянцем, — тебе не кажется, что ты слишком спешишь? Я еще даже школу не закончила. К тому же мне нужно знать, какие именно обязательства я на себя возьму в случае согласия.

— То есть я тебе не интересен, и ты мне отказываешь? — с отчаянием взглянул на нее Сириус.

— Ну почему сразу «не интересен»? — вздохнула она. — Просто я пока не готова…

— Значит, я могу надеяться, что хоть немного тебя привлекаю?

— Можешь, — улыбнулась Гермиона, вновь заливаясь румянцем.

— Я счастлив! — подался к ней Сириус в порыве обнять, но она отпрянула от него.

— Но это не значит, что я тебя простила за то, что ты закрыл меня в доме и лишил возможности помочь Гарри.

— Надеюсь, ты не будешь злиться на меня слишком долго, — Сириус поднялся и присел рядом с ней. — И я смогу выпросить у тебя прощение, а заодно и согласие на наш брак.

— Я подумаю, — чуть кокетливо кивнула Гермиона, и Сириус от радости, что ему не отказали категорически, прижал ее к себе и поцеловал. Он ласкал языком ее губы, пробуя на вкус и теряя голову от их мягкости и податливости, как неоперившийся юнец, который впервые рискнул сорвать поцелуй у понравившейся девочки.

Поцелуй длился и длился, но Сириус никак не мог остановиться. Да и Гермиона была совершенно не против, обняв в ответ и зарывшись пальцами в его волосы. Когда он все-таки выпустил ее из объятий, оба они тяжело дышали. Зацелованная Гермиона выглядела потрясающе! С раскрасневшимися щеками, разлохмаченная, с томным взглядом, казалось, что она не целовалась, а только что поднялась из постели. И этот ее растрепанный непривычный вид всколыхнул в нем желание добиться ее согласия во что бы то ни стало, потому что выпускать такое сокровище из рук он не собирался. Задумывая взять ее в жены, Сириус и представить не мог, что внутри справедливой, умной, очаровательной и сдержанной девушки может скрываться такая буря страстей.

Немного придя в себя, Гермиона смущенно попыталась пригладить взлохмаченные волосы, а Сириус лишь довольно облизнулся, смакуя вкус ее губ.

— Мне, кажется, нужно уже идти, — тихо пробормотала она.

— А не хочешь навестить Гарри? — вдруг вспомнил Сириус приглашение Снейпа, не желая расставаться с ней так быстро. — Заодно узнаем подробности прошедшего боя. Потому что я и сам не понял, как им с Лили удалось одолеть Темного Лорда. К тому же Снейп сам пригласил меня в Поттер-холл, и этим невероятным событием пренебрегать нельзя.

— А при чем тут Снейп и какая Лили? — удивленно глянула она на Сириуса.

— Пойдем со мной в Поттер-холл, и пусть Гарри сам тебе все объясняет, — усмехнулся Сириус, поднимаясь. — А я постою рядом и еще раз послушаю. Потому что с первого раза во все это поверить очень сложно.

Гермиона встала следом:

— Ну, хорошо, пойдем. Я готова.

Сириус улыбнулся, взял ее за руку, едва ощутимо погладив кожу на запястье, и повел к камину, чтобы попросить у Гарри доступ в Поттер-холл для Гермионы.

* * *

Северус видел, что Лили боится выпустить его из поля зрения. Даже когда он принимал душ и переодевался, она находилась рядом и помогала, чтобы не оставлять его одного. Причем было заметно, что в данный момент никакого сексуального влечения она совершенно не испытывает, иначе их совместное нахождение в ванной могло бы затянуться надолго. Она просто была рядом. И как бы Северусу самому ни хотелось приласкать любимую, он помнил, что их ждут дети и нужно привести себя в порядок быстро.

Однако как бы они ни торопились, Гарри с Ромильдой все равно оказались в малой гостиной раньше них с Лили. Правда, Гарри уверил, что они пришли буквально пару минут назад, и не успели толком поговорить.

Прежде чем переходить к обсуждению последних событий, Лили предложила всем основательно поесть, и попросила Милли накрыть стол прямо в гостиной, чтобы не нужно было перебираться в столовую.

Лили оказалась права, потому что у всех прорезался жуткий аппетит, и первое время, пока они насыщались, в гостиной стоял только звон вилок о тарелки и короткие фразы с просьбой передать то или иное блюдо. Гарри вообще запихивал в себя все подряд и глотал почти не жуя. Но Северус решил пока не делать ему замечаний, прекрасно понимая, что сын потратил очень много энергии. Да и сам он ощущал сильнейший голод, какого не испытывал никогда. Единственное объяснение прорезавшемуся внезапно аппетиту, которое Северус смог придумать — недавнее перерождение. К счастью, вкусовые пристрастия его не изменились, и на сырое мясо не тянуло.

Северус заметил, что Гарри и Ромильда постоянно посматривают на него. И когда он понял, что все немного насытились, поинтересовался:

— Со мной что-то не так? Что вы на меня так смотрите?

Ромильда слегка покраснела и опустила взгляд в тарелку, а Гарри отложил вилку, вытер губы и, хмыкнув, произнес, глядя на Северуса:

— Ты стал моложе. Еще чуть-чуть и мы будем выглядеть как ровесники. Ну и твои глаза очень привлекают внимание. Непривычно.

— Ну, мне тоже, знаешь ли, странно видеть, когда ты обрастаешь перьями, — усмехнулся Северус.

— Но-но! Не ерничай! — погрозила ему пальчиком Лили. — А то я и обидеться могу.

Ромильда посмотрела на Гарри и мечтательно вздохнула:

— Как бы я хотела увидеть, какая у тебя вторая ипостась.

— Я обязательно покажу. Но не сейчас. Тут не очень удобно, — словно извиняясь, улыбнулся ей Гарри. — А то и правда некрасиво получается: половина школы видела, как я обращаюсь, а ты… — В камине раздалось громкое шипение, и Гарри замолчал.

Огонь полыхнул зеленым, и в нем показалась голова Сириуса.

— А, Гарри, хорошо, что ты здесь! — обрадовался он. — И всем остальным еще раз привет! Понимаешь… Тут такое дело…

— Что-то случилось? — подобралась Лили.

— Да нет, все очень даже неплохо, но… У меня тут на Гриммо Гермиона… Не дашь ей разрешение на посещение Поттер-холла?

— Откуда она у тебя? — удивился Гарри.

— С ней все в порядке? — заботливо поинтересовалась Лили.

— У нас тут намечается серьезный семейный разговор, Блэк, — возмутился Северус.

— Так вам никто и не мешает, разговаривайте. Просто я надеюсь, что Гермиона вскоре станет миссис Блэк, и считаю, что ей лучше заранее познакомиться с моими друзьями. Тебя, Снейп, это совершенно не касается.

— Я не буду с тобой ругаться, — возмутился Северус, но Лили тут же вмешалась в их разгорающуюся перепалку.

— Успокойтесь, пожалуйста, оба. Ромильда, прости их. Это у них тянется со школьных лет.

— Ничего страшного, — смущенно улыбнулась та, и Северусу стало неловко за то, что он опять не сдержался и повелся на подначку Блэка.

— Если все остальные не против, то я дам Гермионе доступ в дом. Все же она моя лучшая подруга и тоже заслуживает того, чтобы знать правду, — Гарри пристально посмотрел на отца.

— Как хочешь, — чуть поморщился Северус. Он считал, что нужно все обсудить в узком семейном кругу, но почему-то с каждым мгновением этот круг все расширялся и расширялся. — Но ты же понимаешь, что есть вещи, которые не нужно знать даже лучшим друзьям?

— Отлично, я понял, мы не придем, — натужно улыбнулся Блэк, — не понятно только, зачем ты меня тогда звал.

— Только не разводи трагедию на ровном месте, — нахмурился Северус. Очень хотелось поставить Блэка на место, но он помнил просьбу Бастет и не мог ее проигнорировать. — Я не против вашего присутствия, но дай нам хоть немного времени на знакомство с мисс Вейн и обсуждение некоторых семейных вопросов. Приходите где-то через час, хорошо? — решил он пойти на компромисс.

— Ну если ты так настойчиво приглашаешь, то как я могу отказать? — криво усмехнулся Сириус, но было заметно, что он доволен.

— Сириус… — позвал Блэка Гарри, но тот уже убрался из камина.

— Некрасиво как-то получилось, — вздохнула Лили. — Мы же сами его звали.

— Ну мы же его не выгнали, — пожал плечами Северус. Он не собирался рассказывать при Блэке о своем путешествии на грань.

— Ой! У тебя уши! — вдруг воскликнул Гарри, и все тут же посмотрели на Северуса, а он быстро ощупал вновь вылезшие на макушке кошачьи уши.

— Вот гадство! И как это постоянно держать под контролем? — возмутился Северус, стараясь успокоиться. Он представил, как уши исчезают, и через миг они на самом деле пропали, при этом Северус не почувствовал в себе никаких изменений.

— Не все же мне с птичьим хвостом ходить, — хихикнула Лили и пояснила в ответ на недоуменный взгляд Ромильды: — Когда я трачу слишком большое количество стихийной магии, то у меня тоже происходит частичная трансформация тела.

— Жаль, что я не видела толком, как вы с Гарри были птицами, — вздохнула та.

— Зато те, кому не надо, видели, — пробормотал Гарри.

— Ну да, — вздохнула Лили, — но ты же понимаешь, что у нас не было другого выхода. Темного Лорда не одолеть обычной магией.

— Зато теперь я знаю, почему между нами была связь, — опять нахмурился Гарри.

— Потому что в нем тоже текла кровь Фениксов? — уточнила Лили, и Северус удивленно глянул на нее.

— А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, — попросил он. — Только у меня будет большая просьба к мисс Вейн, чтобы она никому не говорила о том, что мы тут будем обсуждать.

— Я никому не скажу, — горячо заверила она. — А чтобы вы мне поверили, я могу приоткрыть и свою тайну.

— У тебя от меня еще есть тайны? — наигранно удивился Гарри.

— Ну, у тебя же были, — хихикнула она. — Я вот, например, до сих пор не знаю, как так получилось, что твоя мама выжила, хотя все мы учили историю и знаем, что твои родители… Извините.

— Ничего страшного, — успокоила ее Лили. — Там все на самом деле произошло несколько иначе, по сравнению с тем, что рассказывал обществу Дамблдор. Но это долгая история, и мы с Гарри ее тебе обязательно когда-нибудь расскажем. Но сегодня у нас не так много времени, поэтому хочется обсудить последние новости. Да и ты что-то хотела сказать нам.

— Ну да, — немного замялась Ромильда. — То, что я вам сейчас скажу, знают только члены моей семьи. Если бы обстоятельства сложились иначе, и ты, Гарри, был бы обычным человеком, я бы никогда не сказала тебе этого, прости. Но так как ты и твои родители — магики, и я твоя пара, то у меня есть право открыть свой секрет.

— Признаюсь, вы нас заинтриговали, мисс Вейн, — усмехнулся Северус.

— Ромильда, если можно. Ну да, я старалась, — улыбнулась она, вызвав невольное уважение Северуса. — Но если без шуток, то в нашей семье течет чистая, не разбавленная браками с людьми кровь магических существ. Именно поэтому мои родители живут очень уединенно и обособленно, никогда не участвуют ни в каких политических играх и почти не появляются в магическом сообществе, предпочитая иметь дела с магглами, которые просто не могут почувствовать наших особенностей.

— И что же вы за существа? — с любопытством посмотрела на нее Лили.

— Моя мама из расы огненных саламандр, — с небольшой запинкой ответила Ромильда.

— А папа? — подтолкнул ее Северус.

— А папа — полукровка.

— Но ты же говорила, что вы не смешивали свою кровь с людьми, — удивился Гарри, сжав ее ладонь, но тут же извинившись за грубость.

— А он рожден не от человека, а от двух магиков разных рас. Просто в союзе с мамой кровь огненных саламандр у него взяла верх над вторым наследием. И я очень надеюсь, что через пару лет тоже смогу обернуться в свою вторую ипостась и призвать огненного духа, — коснулась она ладонью груди.

— Ничего себе! — восхитился Гарри. — Это здорово!

— Я всегда думал, что мир населяют в большинстве своем люди, а магических существ очень мало, но в последнее время начинаю уже в этом сомневаться, — усмехнулся Северус.

— Но это на самом деле так, — подтвердила Ромильда. — Просто магические существа чувствуют друг друга. Гораздо чаще мы находим пару среди себе подобных, нежели между людей. И даже если магику кажется, что его избранник — человек, это не так. Просто в крови его пары дремлет непроснувшееся наследие.

— Откуда ты все это знаешь? — удивленно посмотрела на нее Лили.

— От родителей и родственников. У нас принято обучать детей истории магического мира. Но не той, которую написали маги или магглы, а той, которую можно найти только в старинных библиотеках семей чистых магиков, — пожала она плечами. — Думаю, подобными же знаниями владеют и вампиры, может быть, оборотни и другие существа, которые смогли сохранить свою клановость. А еще магики учат детей адаптироваться среди магов и магглов, чтобы, выйдя за охраняемую кланом территорию, те не отличались от людей и легко вливались в общество. В первую очередь это, конечно, относится к тем, кто имеет две ипостаси, среди которых обязательно есть человеческая.

— А в чем особенность огненных саламандр? — поинтересовался Гарри.

Ромильда замялась, и Северус поспешил выручить ее.

— Давайте вы с Ромильдой это обсудите наедине. Не думаю, что ей удобно об этом говорить в такой большой компании.

— Почему? — удивился Гарри.

— Потому что это индивидуальные особенности ее расы, и никому кроме своего партнера она об этом докладывать не обязана, — закатил глаза Северус, объясняя, как ему казалось, очевидные вещи.

— Это по типу, как твои глаза и вылезающие уши, — фыркнул Гарри.

— Ну, уши, я уверен, можно научиться контролировать, — парировал Северус, — а вот для глаз придется придумывать какую-то маскировку.

— И это возвращает нас к вопросу твоего наследия, — довольно улыбнулась Лили, посмотрев на Северуса. — Как так получилось? Что ты за существо?

— Могу сказать, что ты была права, когда мы обсуждали это зимой, — усмехнулся Северус. — Я — баст. И когда я был без сознания, ко мне приходила наша прародительница, и объяснила про особенности нашей расы.

Северус вкратце рассказал свой разговор с Бастет, не забыв упомянуть про ее странную просьбу. Задрав рукав, он продемонстрировал всем подаренный прародительницей браслет на месте, где раньше была темная метка.

Гарри даже потрогал браслет пальцем и почему-то тяжело вздохнул.

— Что случилось? — поинтересовалась Лили.

— Тут была темная метка, через которую я чувствовал его, так же как и через свой шрам. Но сейчас метки нет. И его нет. И это неправильно. Он был как брат мне. Я это понял, вернее, почувствовал только тогда, когда Тома было уже не спасти. В нашей с ним истории все неправильно. А виноват во всем Дамблдор, я уверен! То пророчество, о котором он постоянно говорил, просто не могло нести в себе подобный смысл. Потому что нас с Томом объединила одна кровь и одна магия. Я поделился с ним своей кровью, а он со мной магией. И пусть это все произошло принудительно, но…

— Это когда это он успел с тобой магией поделиться? — нахмурилась Лили.

— Когда пришел убивать меня, — вздохнул Гарри. — Я не знаю почему, но он не должен был делать ничего подобного. И получилось, что помимо крови Фениксов меня пыталась защитить и его магия.

— Откуда ты это знаешь? — насторожился Северус.

— Когда мы с мамой были Фениксами и исцеляли душу Тома, я каким-то образом это понял. Или почувствовал. И Том тоже. В нашей с ним судьбе что-то пошло не так. Мы не должны были стать врагами, у нас было другое предназначение. Потому что невозможно тосковать по умершему врагу так, как тоскуют по родным.

— Если это действительно так, то либо Дамблдор специально исказил смысл пророчества, либо не понял. Но ведь я тоже слышал слова Трелони. Их сложно интерпретировать как-то по-другому. Неужели нас всех обманули?

— Боюсь, мы этого уже никогда не узнаем, — вздохнула Лили.

— Теперь это уже неважно, — слабо улыбнулся Гарри. — Главное, что у меня есть вы. Вы все. Иначе мне бы было намного тяжелее принять разрыв нашей с Томом связи. У меня такое чувство, что я потерял родного брата, и сейчас вот тут, — Гарри прижал руку к груди, — постоянно ноет.

Ромильда в знак поддержки переплела с ним пальцы.

— Болит? Сильно? — взволнованно спросила Лили.

— Нет. Не болит. Просто ноет. Как будто чего-то не хватает.

— Бедный сынок, — вздохнула она.

— Думаю, время все залечит, и твой дискомфорт уйдет под влиянием новых впечатлений, — приободрил опять загрустившего сына Северус. — Я только одного не понимаю. Если в Темном Лорде текла кровь Фениксов, как он мог творить столько злодеяний? Ведь его озлобленность родом из детства. Судя по воспоминаниям Дамблдора, если, конечно, им можно верить, он даже в юные годы был весьма агрессивным. Значит, это уже было заложено в его натуре, причем с рождения. Но ведь Фениксы — светлые существа. Кстати, а огненные саламандры? — вдруг обратил он свой взор на Ромильду.

Та неловко заерзала.

— Н-не совсем, — чуть заикаясь, произнесла она. — Ну как… наши жизненные силы подпитываются энергией огня. Мы не питаемся энергией разрушения и страданий, как большинство темных. Но и огонь бывает разным. Мы скорее нейтралы. Мы не лечим, не спасаем, не делимся своей энергией с другими, но мы и не разрушаем. Хотя на сильных эмоциях, будь то любовь или ненависть, можем делать и то, и другое, — Ромильда виновато посмотрела на Гарри. — Но вообще, деление на темных и светлых придумано скорее людьми. У нас нет такого четкого разделения.

— Ты моя пара, и каким бы ни было твое наследие, я все равно буду любить тебя, — крепко прижал он ее к себе.

— Не надо так волноваться, — успокаивающе улыбнулся Северус. — Мне просто интересно. Потому что про огненных саламандр я до сих пор ничего не слышал.

— Ага, — кивнул Гарри. — Так же как и про фениксов, бастов и многих других.

— Не ерничай, — мягко осадил сына Северус.

— О, вспомнила! — вдруг заявила Лили, некоторое время сидевшая с отрешенным видом и не участвовавшая в разговоре. — Я уже как-то думала об этом. Хотела даже тебе сказать, — глянула она на Северуса, — а потом забыла.

— О темных и светлых магиках?

— Да нет же! — отмахнулась она. — О том, почему Том Риддл стал Черным Фениксом. Да в нем вообще трудно было представить Феникса, даже если взять во внимание его связь с Гарри и палочку с использованием пера в сердцевине. А подумала я тогда о том, что он просто не мог стать светлым магом, потому что был рожден при помощи темного колдовства. То есть вектор его магии сменили еще при зачатии. И скорее всего кровь Фениксов нес в себе его отец. Потому что Меропа была из древнего темного рода и не чуралась использования темной магии.

— А что, приворот — это темная магия? — удивился Гарри.

— Гарри, когда мы вернемся в школу, я заставлю тебя сдать мне вновь контрольную работу по классификации зелий, — с угрозой произнес Северус. — Это же надо: доучиться до конца шестого курса и не знать, что приворотное зелье относится к разряду темных и за его использование можно получить наказание. В особо тяжелых случаях виновным даже грозит Азкабан.

— Но ведь в школе, — смущенно произнесла Ромильда, — некоторые девочки тоже используют приворотное зелье. Я слышала, как они обсуждали это.

— Вероятно, они имели в виду любовный напиток, который изготавливают братья Уизли, — фыркнул Северус. — Да, близнецы Уизли те еще затейники, но их любовный напиток действует лишь короткое время и вызывает непродолжительное бездумное восхищение объектом. И используется он скорее не для приворота, а для того, чтобы подшутить над человеком. Потому что пускающий слюни безмозглый идиот, восторженно вещающий о своей любви — это в понимании некоторых смешно. А еще на шестом курсе учеников знакомят с амортенцией. Думаю, Слизнорт вам ее показывал. Это тоже разновидность любовного зелья, но среди приворотных она классифицируется как самая безобидная, хотя и с ее помощью можно натворить немало бед. Но именно приворотным эффектом, который подавляет свободную волю, психику и физиологию на длительный срок с необратимыми последствиями, ни амортенция, ни напиток братьев Уизли не обладают, иначе они бы попали в разряд запрещенных. Настоящее приворотное зелье может изготовить не каждый зельевар, и ни в одной аптеке или магазине вы не найдете его на прилавке, так как его действие приравнивается к Империо.

— Я не знала, — удивилась Ромильда.

— И я тоже, — поддакнул Гарри.

— Похоже, что это твое упущение, — хихикнула Лили, глядя на Северуса. — Ты как учитель зельеварения должен был рассказать об этом на уроках.

— Ничего подобного! — возмутился Северус. — Им это задавалось. Ну ладно Ромильда, она только заканчивает четвертый курс, а запрещенные зелья проходят лишь на старших. Но Гарри!

— Я не помню такого. В учебнике об этом ничего не было, а уж учебник под твоим началом я выучил от и до, — насупился Гарри.

— А в учебниках об этом и не написано, — ехидно усмехнулся Северус. — Именно поэтому для более обширного усвоения знаний вам дается список дополнительной литературы. Но ее, кажется, никто никогда не читает, кроме Грейнджер. Я уверен, что она-то как раз знает о запрете приворотных зелий.

— Ну ладно, Северус, мы все знаем о твоем отношении к зельям, — засмеялась Лили, посмотрев на смущенные лица Ромильды и Гарри. — Но не всем настолько глубоко нужно знать зельеварение, не обижайся.

— Да я и не обижаюсь, — отмахнулся Северус. — Просто удивлен, что Гарри этого не знает.

— Теперь знаю, — хмыкнул Гарри.

— И все же я опять хочу вернуться к Темному Лорду, — снова начала Лили. — Теперь становится понятно, почему его дух почернел. Даже не из-за творимых им безобразий. А из-за преступления, которое совершила Меропа, вмешавшись в судьбу и подавив свободную волю другого человека.

— И что? Неужели с ребенком ничего нельзя было сделать? — спросил Гарри.

— А кто-нибудь пытался? Кто знает, что бы произошло, если бы Том вырос в нормальной семье, — пожала плечами Лили.

— Ладно. Вроде бы самые важные вопросы мы обсудили, — кивнул Северус, — давай, Гарри, зови Блэка и Грейнджер. Тем более что Бастет просила передать ему благодарность. Только вот я так и не понял, за что.

— Так он же… — Гарри растерянно посмотрел на него. — Так он же спас тебя. Ты разве этого не помнишь?

— Когда это? — удивился Северус.

— Тебя же Грейбек порвал, — зябко поежился Гарри. — Он собирался оторвать тебе голову, а тут, откуда ни возьмись, появился Сириус в своем собачьем облике и победил Грейбека.

— А ты откуда это знаешь? — слабым голосом спросила Лили и спрятала заметно подрагивающие пальцы между коленей.

— Я успел заметить самый конец их боя, — тихо проговорил Гарри. — Сразу после исчезновения купола, когда мы с тобой стояли и не знали, что делать.

— Так вот оно что… — задумчиво проговорил Северус. — Не знал. Я так и не понял, почему Грейбек не добил меня. Ведь он собирался. А оказывается, это Блэк меня спас. Не ожидал.

— После этого ты просто обязан наладить с ним дружеские отношения, — нервно хмыкнула Лили. — Считай, что он теперь не только крестный Гарри, но и твой. Да и мой тоже, — тихо-тихо добавила она, но Северус услышал.

— Я понял. Спасибо ему. Теперь уже не только от Бастет, но и от меня лично.

— Вот сам ему и скажешь, — усмехнулся Гарри и подошел к камину.

— А заодно и спросим, чем у него закончились разбирательства с министром, — вспомнила Лили.

Гарри кивнул. Но не успел он опуститься на корточки, чтобы позвать через камин Сириуса, как в комнату зашла Молли с подносом, на котором лежало слегка помятое письмо.

— Прошу прощения у господ, — чуть поклонилась она. — Но господину Северусу пришло срочное письмо из Министерства.

— Что этим-то уже надо! — возмутился Северус, принимая письмо и разворачивая его. — Что?! Как это? Ничего себе! — Он несколько раз перечитал написанное, так как не поверил своим глазам, затем рассмотрел пергамент со всех сторон. Письмо было действительно из Министерства, с официальной печатью и на гербовой бумаге. Северус обвел растерянным взглядом собравшихся в гостиной родных и произнес: — Меня срочно вызывают в Министерство вместе с МакГонагалл для опознания и освидетельствования трупа… Дамблдора.

— Что?! Как?! — в один голос воскликнули Гарри и Лили.

— Пока ничего не знаю, как узнаю, сообщу, — Северус поднялся. — Так что общаться с Блэ… Сириусом и его хм… невестой вам придется без меня. Скажите ему спасибо от моего имени, и передайте, что мы с ним обязательно как-нибудь посидим вечерком за бокалом коньяка и обсудим былые разногласия.

Он поцеловал Лили в щеку, уже привычным жестом растрепал Гарри волосы на макушке, подмигнув ему, улыбнулся Ромильде и вышел за дверь. В груди у него зрела твердая уверенность, что теперь, несмотря на внезапную смерть Дамблдора, а может, и благодаря ей, все у них будет хорошо.