Драконовские сказки (джен)

— Как ты мог отправить ее одну за барьер? — услышал Марий, когда вышел на кухню покормить кошек.

— Во-первых, здравствуй, НВ. Во-вторых, я-то как раз до последнего уговаривал ее не идти в одиночку. Но она к тому времени уже взвилась и слышать ничего не хотела. Это бывает у обиженных дурочек. Ты, кстати, не знаешь, кто бы это мог обидеть ее и отказаться идти вместе с ней на другую грань?

— Ну да, я отказался. Но ты-то тоже с ней не пошел!

— Я с ней не пошел, потому что не мог пойти, — возразил Марий. — У меня, видишь ли, после одного давнего путешествия подобного рода очень плохо с такими перемещениями. Так что отправься я с ней, мы могли бы проснуться на дне моря, например, и это был бы еще не самый худший вариант. Если бы не это, я бы, конечно, отправился с ней. Мне, знаешь ли, не очень приятно сидеть и гадать, как она там.

— Так я могу тебе сказать, как она там, — невесело усмехнулся Невидимка. — Она там умерла. В первый же день.

— Я, в общем, догадывался, спасибо, что сообщил, — вздохнул Марий, расставляя миски с едой по полу.

— И это все? "Спасибо, что сообщил"? И никакой реакции?

— А ты хочешь, чтобы я изобразил тебе рыдания и безутешное горе? Ну извини, предупредил бы тогда.

— Тебе не стыдно? Она же твоя ученица... была. А ты... как будто так и надо! Ты что, совсем не испытывал к ней никаких человеческих чувств?

— Да к ней никто не испытывал никаких человеческих чувств, даже ты, — отмахнулся Марий. — Так что не вижу ни единой причины демонстрировать чувства.

— Неправда, я хорошо к ней относился!

— Тогда не понимаю, почему ты помчался выяснять отношения со мной и требовать от меня убиваться по покойной Элле вместо того, чтобы пойти к ней. Ты ведь можешь, я не ошибаюсь?

— Не твое дело! Ты же уже сказал, что тебя это не волнует, — разозлился Невидимка.

— Между прочим, этого я ни разу не говорил. Но подозреваю, что тебе все равно, — устало вздохнул Марий. — Я понимаю, ты скорбишь и так далее, но сгинь уже, все равно стенаний и слез раскаяния ты от меня не добьешься. Потому что это не я виноват в том, что она оказалась на той грани одна.

Когда он договорил, в кухне не было никого, кроме него самого и кошек. Он зашел в спальню, присел в угол, где еще лежал свернутый матрас, на котором раньше спала Элле, и просидел там до наступления ночи. Две кошки пошли следом за ним и лежали рядом, сочувственно поглядывая на своего ручного человека.