Что общего у ворона, письменного стола и Алисы? (гет)

Он рыщет по лесу, как загнанный зверь. Он, срываясь, кричит, воет. В этом вое едва различимо одно-единственное слово, нет, имя – Алиса. Он всегда слыл немного безумным, а теперь стал им в полной мере. И без того торчащие растрёпанные волосы стали похожи на свалявшиеся колтуны, цилиндр, некогда помпезно-броский, истрепался, прохудился, ленты оборвались и свисали клочьями с полей. Килт весь в грязи, листьях – он так и не сменил одежду с того самого, Бравного, дня. Чулки пестрели дырами так же, как и его сердце. Его сердце оказалось расколото, разрезано, растоптано. Едва только загоревшиеся счастьем глаза снова потускнели, даже ещё сильнее, чем раньше.

Шляпник больше не пьёт чай. Тот чайник, в котором он, казалось, триста тысяч лет назад прятал Алису, осколками валяется под столом. Прошёл всего год, даже меньше года, а Шляпник уже теряет надежду. Он не верит, что она была здесь, что она существует. Алиса постоянно что-то говорила про сон, так может быть это и есть сон обезумевшего Шляпника?

Нет-нет-нет, она не могла. Обманула, предала, бросила? Нет же! Алиса не такая, Алиса просто не может, у неё не получается вернуться. «Не хочет» – Шляпник сразу отметает: его Алиса не такая.

Соня и Заяц сторонятся его, боятся. Чешир, не стирая с нахальной морды улыбку, лишь качает головой – «Совсем парень сбрендил». Но Чешир верит, вместе со Шляпником верит, что Алиса придёт, скоро, совсем скоро. Чешир ведь тоже к ней привязался, но не так… нежно, как Шляпник.

— Что общего у ворона и письменного стола? — как в бреду повторяет Шляпник, — Они оба так же далеки от меня, как и Алиса.

Невозможно, невыносимо видеть Шляпника таким. Даже во времена правления Красной Королевы он сохранял способность радоваться. И лишь Чеширский Кот, этот ненормальный даже для Королевства котяра всё время рядом, молчит, но не уходит. И Шляпнику это снова и снова даёт надежду – он не один верит, а значит, желание сбудется, Алиса придёт.

А он уже почти не спит. Как спать, когда во сне повторяется всё одно и то же: Алиса выпивает кровь Бармаглота, говорит прощальные слова, а он, Шляпник, целует её в закрытые губы, и она исчезает. Но нет же, нет! Не было такого! Так почему воображение настойчиво рисует ему эту картину во сне? И если Шляпник всё же засыпает, то просыпается разбитым ещё больше. С каждым сном он словно тает. А Чешир понимающе глядит на него, вылизывая лапу. У него ведь тоже в голове одна Алиса засела. И чем же зацепила его так девчонка, которая и вспомнить его не смогла, когда вернулась в тот раз?

— Добрая, ласковая, справедливая, смелая, воспитанная, самоуверенная… — Шляпник изумрудными чернилами выводит на грязном листке бумаги казалось бы ничего не значащие слова. Но это всё она, это всё Алиса.

Бывает, заходит в гости Белая Королева, но Шляпник избегает её – боится сорваться. Ведь это она дала его Алисе кровь Бармаглота, ведь это она отправила её домой. Шляпник зла на неё не держит, но он же безумен – кто разберёт, что он может подумать в определённый момент.

— Что общего у ворона и письменного стола? — без сил шепчет Шляпник, — Они оба не могут выпить со мной чаю, как и Алиса.

Их первую встречу, первое чаепитие Шляпник запомнил, наверное, навсегда. Маленькая самоуверенная девочка без приглашения уселась за стол. Щебетала о чём-то, но кто их, маленьких девочек, разберёт? Ах, если б знал бедный Шляпник, чем обернётся для него эта встреча, если б знал! Не налил бы ей чаю тогда, не помог. Не заговорил. Но как изменилась девчонка с того дня! Казалось, прошло пару месяцев, ан нет – почти 13 лет прошло между её визитами. А сколько пройдёт в этот раз?

— Что общего у ворона и письменного стола? — спрашивает у Чешира Шляпник, — Они оба не могу поговорить со мной, как и Алиса.

Чешир лишь проводит хвостом по волосам Шляпника, словно успокаивая. И молчит, как и ворон, и стол, и…

— Алиса, — шепчет исступлённо Шляпник сквозь пальцы, — Алиса… Алиса, Алиса, ау!

Он не давится рыданиями, нет. Он просто безмолвно смотрит в одну точку, по привычке наливая себе в чашку чай, который так и не выпьет. Чешир услужливо пододвигает ему булочку с маком – его безумному другу всё же надо иногда есть. И Шляпник бездумно жуёт, наверняка даже не чувствуя вкуса, просто потому, что так надо. Чтобы жить, чтобы дождаться.

— Знаешь, Кот, лучше бы тогда Кровавая Ведьма отрубила мне голову. Одним грустным клоуном в Королевстве было бы меньше.

Чешир бьёт его лапой по голове и впервые за всё время говорит:

— Молчи, дурень. Тогда бы Алиса точно не вернулась.

«Но ведь она и не возвращается!» – хочет прокричать Шляпник, но молчит. Этот спор не имеет смысла.

Сегодня словно день противоречий, и Шляпник впервые за прошедший год неуверенно делает пару глотков из чашки с чаем.

— Эй, Кот! Что общего у ворона и письменного стола? — вопрошает Шляпник, не надеясь на ответ.

— Они оба реальны, как и Алиса, — отвечает улыбка Кота, а после исчезает вслед за своим владельцем, испарившимся за секунду до этого.

И Шляпник впервые за год улыбается – Алиса-то уже близко. Он чувствует.