1+1 (гет)

Входная дверь в Норе скрипнула. Молли Уизли, уже приступившая к приготовлению завтрака, напряглась. Пусть чары вокруг не могли пропустить никого со злыми намерениями, но всё равно это был незваный гость. Она оставила все дела и направилась в прихожую.

Сделав несколько шагов, она услышала из гостиной характерный звук меняющей своё положение стрелки на фамильных семейных часах. Не успела она обернуться, как за её спиной раздался голос, который она уже не надеялась когда-либо услышать.

— Мама, я дома, — из-за резкого поворота на мгновение перед глазами всё смешалось, но потом она увидела своего младшего сына и, расчувствовавшись, кинулась его обнимать, натыкаясь на мебель и разложенные повсюду мелкие вещи, но не обращая на них ни малейшего внимания.

Рон тепло ответил на материнские объятия, и один из валунов на его сердце исчез.

Привлечённый посторонним шумом, вниз спустился мистер Уизли, обеспокоенный и с палочкой наизготовку. Застав картину обнимающихся матери с сыном, он на секунду растерялся, но потом всё же взял себя в руки. По дому раздался его твёрдый голос:

— Мерлина ради, какого чёрта здесь происходит? — палочку он при этом убирать не спешил. Осторожность превыше всего — один и немногих заветов почившего матёрого мракоборца, не раз спасавший шкуру и его собственную, и его подчинённых, всегда работал безотказно.

Молли разомкнула объятия и украдкой утёрла слёзы, обращаясь к мужу. Материнский инстинкт в ней, видимо, был сильнее, чем инстинкт самосохранения.

— Малыш Ронни вернулся! — искренне и совершенно радостно ответила она. Рон лишь снисходительно улыбнулся на слова матери, прощая ей такое к себе обращение.

Артур же не спешил разделить радость жены. Его палочка указывала на грудь его якобы сына.

— Дорогая, отойди от него, — холодным голосом сказал Артур. Молли оцепенела, на мгновение в её глазах мелькнул испуг, но потом его тут же сменила привычный ей гнев. Да как он вообще может сомневаться, ведь материнское сердце не обманешь! Она не сдвинулась с места, но Рон сам сделал шаг в сторону, видя всю серьёзность намерений отца.

Они не сводили друг с друга глаз.

— Какой болезнью ты переболел в детстве? — Молли хотела было возмутиться, но Артур шикнул на неё. Сейчас он был сосредоточен и серьёзен.

— Мне было шесть лет, как раз была эпидемия пентакори среди детей, мама ещё жаловалась на то, что лекарство не так-то просто достать: раскупали быстро и цены из-за повышенного спроса росли, — спокойным ровным голосом ответил Рон.

Артур облегчённо вздохнул и отпустил палочку. Рон шагнул к нему. Сначала они пожали друг другу руки, а потом и вовсе обнялись.

— Добро пожаловать домой, сын, — шепнул он ему и улыбнулся.

Ураган в груди Молли успокоился от того, что всё разрешилось, и она вновь настроилась на заботливый хозяйственный лад:

— Может быть, все пройдём к столу и там поговорим?

— Только сначала дождёмся близнецов, — напомнил Артур.

— Они тоже здесь? — удивился Рон.

— Нет, милый, но обещали сегодня быть к завтраку, — Молли улыбнулась сыну, ведь на её душе также стало легче.

— Думаю, нам предстоит долгий серьёзный разговор, — эйфорию после возвращения сына домой быстро смыло с лица Артура, и он опять посерьёзнел.

— Возможно, — уклончиво ответил Рон.

* * *

Долго ждать не пришлось: близнецы, раньше не отличавшиеся особой пунктуальностью в таких вопросах, став серьёзными бизнесменами, оценили временной аспект их жизни по-новому и по максимуму старались делать всё в срок. Семья уже позавтракала, но не спешила покидать гостеприимных кухонных стен, благо чая в доме Уизли было предостаточно.

— Может, ты всё-таки скажешь, чем вы втроём занимались?

— Вы сделали то, что планировали, раз ты вернулся?

— Нет, простите, ребята, но я не могу вам ничего сказать, это не моя тайна, — близнецы переглянулись. Раньше бы они продолжили дальше пытать Рона, пытаясь вывести его на чистую воду, чтобы тот с разъярённым и раскрасневшимся лицом и с возгласом: “Ну что, довольны?!” — выдал бы им всё на эмоциях и без утайки, но сейчас же они понимали, что на кону стоит слишком многое.

Рон же начал отвечать на второй вопрос:

— Нет, не завершили. Думаю, Гарри и Гермиона отлично справятся и без меня, — голос его прозвучал раздражённо и обижено, но обида была не только на друзей, но и на себя, и на себя даже в большей мере, потому что он, как всегда, вспылил и не подумав натворил дел. Но содеянного уже не вернёшь. Пора бы уже самому признавать свои ошибки, а не быть кем-то ведомым. А Гермиона… Что ж, это её выбор, и с ним тоже стоит считаться, хоть это и больно. Скорее всего, он своими собственными руками воплотил свой кошмар в жизнь.

— Ты ушёл?

— Ты их бросил?

Из размышлений Рона вывели вновь два одновременно заданных вопроса. Родители пока не вмешивались, только слушали, понимая чуть больше, чем их сыновья и даже сам Рон, который явно многое недоговаривал, что можно было с лёгкостью понять по его печальному и обречённому взгляду.

— Да, просто ушёл, и не спрашивайте почему, — резко ответил Рон. — И нет, я их не бросал, возможно, поступил как свинья.

— Как обычно, — хором сказали Фред и Джордж.

— Но покинул я их уж точно не на поле боя. Скажем так. В миссии Гарри, — имя друга почему-то далось с трудом, — образовался некоторый застой, — сейчас, во время объяснения перед семьёй, на Рона накатила необъяснимая волна вины, которая ощутимо сжала его нутро. — Не надо меня попрекать тем, что я бросил друзей в трудную минуту. Она у всех сейчас трудная. К тому же так будет лучше, и не только для меня, — его голос, который скакнул до повышенных тонов, резко сел.

Близнецы, собравшиеся было ответить на пылкую речь Рона, в этот раз промолчали.

— Что будешь делать, сын? — на полном серьёзе спросил Артур, уводя разговор от неприятной для Рона темы.

— Я не думал ещё, а когда уходил, то вообще голова не этим была забита, на эмоциях весь был, — он на мгновение закрыл глаза. Перед взором тут же появился чётко въевшийся в сознание образ его и Гермионы и в пылу страсти сказанное тогда ею имя. Не его. Он с досады сжал покрепче кулаки и открыл глаза. Перед ним сидела его семья, по крайней мере, её часть: близнецы, отец и мать — и все ждали от него дальнейших слов. Он стал вспоминать отсутствующих: Билл с Флёр обживают свой дом, Перси — только Моргана и знает, где носит этого канцелярского очкарика, Чарли в Румынии со своими драконами и Джинни, которая должна быть сейчас в Хогвартсе. Он ухватился за последнюю мысль, хаотично соображая. Идея, как ни странно, в голову пришла быстро: — Чтобы не подвергать вас опасности лишний раз, я вернусь в Хогвартс после рождественских каникул.

— Ты самоубийца?

— Ты вообще в курсе того, что там творится?

Чертовски хотелось ляпнуть что-нибудь язвительное и неприятное, что-то вроде: “Не уж-то сам Тот-Кого-Нельзя-Называть преподаёт переписанную историю магии?!”, но Рон проглотил зародившийся нелицеприятный словесный поток и ответил тем, что знал наверняка:

— Ну, единственное, что мы узнали, — так это то, что Снейп стал директором. Жили мы в полной изоляции от внешнего мира, причём любого, что волшебного, что маггловского. Новости получать было не откуда и не от кого.

— О, поверь, Снейп — это меньшее из двух зол, я бы сказал, что он душка, да вот только Дамблдора именно он убил в том году. Он на глаза учителям и уж тем более ученикам старается не попадаться. Как он школой руководит, остаётся загадкой, — начал Джордж. Фред подхватил:

— Вся соль в Тёмных Искусствах. И нет, малыш Ронни, ты не ослышался, именно в Тёмных Искусствах. Никакой Защиты. Чистые тёмные искусства во плоти под руководством двух бесполезных Пожирателей: брата и сестры Кэрроу, — Рон с прищуром смотрел на близнецов, пробуя на зубок то, что они только что сказали: солгали или сказали правду? Родители не спешили прервать этот, с его точки зрения, бред. Значит, правда. “Час от часу не легче”, — обречённо простонал Рон про себя и начал потихоньку закипать.

— Что за чушь?! И вы отправили туда Джинни?! В лапы тех, кто спит и видит все наши трупы?! — с этим он, конечно, погорячился, но его, как говорится, понесло.

— Хогвартс — это сейчас одно из последних безопасных мест в стране, — холодным голосом ответил Артур. Никаких нравоучений и обвинений в неправоте. Сейчас Артур разговаривал с младшим сыном как с равным, хотя это и давалось непросто, но пора было потихоньку привыкать. — Если министерские работники не врут, в начале осени вы неплохо пошумели в Министерстве и должны были сполна оценить ситуацию в стране.

— Так это правда, что вы пробрались в Министерство? — спросил Джордж, но Рон его как будто не услышал.

— О, конечно, сполна, даже с дементорами чуть не пообжимались на радостях от бурной встречи, — саркастично ответил он, нервно соображая. Картина в голове вырисовывалась далеко не радужная. — Если всё обстоит так, как описали Фред с Джорджем, то в Хогвартсе остались те, кому просто некуда возвращаться, но даже если и есть куда, то под носами у этих пресловутых Пожирателей будет надёжней, чем где-нибудь ещё. Кто хотел смотаться, уже, наверное, давно это сделал. Так что оставшиеся в замке, скорее всего, как заложники!

Близнецы переглянулись. Молли отрицательно покачала головой. Артур начал:

— Им, конечно, несладко приходится, но всё не столь ужасно, как ты описал, хотя, скорее всего, на то они и рассчитывали. Но Хогвартс — чуть ли не единственный оплот, который продолжает бороться, за исключением Ордена Феникса и остатков мракоборцев, которые не примкнули к Министерству, — после сказанных отцом слов Рон кое-что подкорректировал у себя в голове.

— Кто из наших остался?

— Немногие. Те из полукровок и магглорожденных, кто смог покинуть страну с родителями, уже уехали. Дин Томас пустился в бега. Остались полукровки и чистокровные, совершенно не лояльные к политике Того-Кого-Нельзя-Называть.

— И Слизерин практически полным составом, — ядовито добавил Фред.

— Так что, братишка, ты хорошенько подумай, прежде чем возвращаться в Хогвартс.

— Не обрадуются тебе там, сын, — подтвердил Артур слова Джорджа.

Рон прикрыл глаза. Раздумывал он, наверное, с минуту.

— Я вернусь, так будет надёжней. Официально я излечился от противной магической хвори, а неофициально... Кто знает неофициальные причины — с ними я, чувствую, буду беседовать лично, — сказал он серьёзно. — По примерным прикидкам, весь Отряд Дамблдора, кто ещё не выпустился, должен быть в замке.

— Ого, в малыше Ронни проснулись зачатки интеллекта, — съязвил Фред, но Рон лишь от него отмахнулся, что того только озадачило. Фред не видел брата полгода, и он не сильно, но всё же изменился, и сейчас трудно было сказать, в худшую или в лучшую сторону. Взрывы ребяческой ярости на любой раздражающий пустяк теперь контролировались. И это выражение лица... Он видел его у Рона, когда тот играл в шахматы и просчитывал последующие ходы.

— Отряд Дамблдора уже на шахматной доске, братец, — сказал Джордж, и Фред удивлённо на него посмотрел, видимо, его брат-близнец сделал схожие умозаключения, что и он. — Да вот только сопротивлением руководит Невилл, но стратег он так себе, они часто попадаются и получают на орехи.

— Мы ещё поговорим с вами по поводу того, откуда у вас эти сведения, сейчас же меня больше интересует другое. Надеюсь, Джинни не участвует в подобного рода авантюрах. Мы ей строго-настрого наказывали быть тише воды и ниже травы. Она же должна понимать, что и так находится под присмотром и на особом счету? — Молли хотелось сказать, что это из-за Гарри, но она вовремя себя остановила. В любом случае то, что было недосказано, все поняли. Правда, по-разному.

Близнецы хитро переглянулись, Молли уже была готова вспыхнуть праведным гневом. Рон улыбнулся. Война в самом разгаре, а у них в семье всё по-старому.

— Как бы мне было ни прискорбно это сообщать, но сообразительности у моей сестры достаточно, — примирительно сказал он. Молли начала бы остывать, если бы не реплика одного из близнецов.

— Чтобы не попасться, — нет, ну вы посмотрите на этих двоих, у них уже давно в глазах пляшут озорные искры. На этот раз гнев Молли был оправдан. Её утихомирил Артур:

— Ситуацию мы тебе обрисовали, а ты уж сам думай. Каникулы ещё не начались, так что времени у тебя будет предостаточно и мы всё сможем хорошенько обдумать, — “О, да, обмусоливать крупицы известной информации мы научились лучше всего”, — подумал про себя Рон, но вслух сказал совсем другое:

— На месте по обстоятельствам сориентируюсь.

* * *

Со знанием того, что вся семья в безопасности и ничего из ряда вон выходящего с ними случиться не может, Рон не заметил, как пролетели дни: уже приближались рождественские каникулы. Накануне самого Рождества пожаловали Билл с Флёр. Они хотели проведать, так сказать, волшебным образом "излечившегося" Рона.

Джинни, конечно, сообщили о том, что Рон поправился, но по его же настоянию никто не сказал ей, что он прибудет в Хогвартс после каникул. Чем меньше народу об этом знает в замке сейчас, тем меньше им достанется потом. Тем не менее было получено ответное письмо, в котором Джинни достаточно эмоционально сообщала ему, что не может провести каникулы дома, но её бы воля, так она приехала бы и надрала бы трусливый зад нерадивого братца. На “зад нерадивого братца” Рон только хмыкнул, но, как ни странно, не обиделся. Он точно знал, что Джинни не до конца понимала, что такое беспокоиться о близких: последний ребёнок в семье, да к тому же ещё и долгожданная девочка, любимая всеми братьями сестра, хоть и не все это откровенно показывали. Рождество же пролетело незаметно, хотя оно было слегка скомканным и непривычным, в малом семейном кругу и без Гарри.

Почему-то за двух покинутых друзей Рон не особо волновался. Может быть, это было вызвано тем, что он не раз видел и слышал, как Гарри выбирался из самых страшных передряг чуть ли не сухим из воды. Шутка ли, ускользнуть прямо из-под носа возродившегося Того-Кого-Нельзя-Называть. И Гермиона. С решением или идеями по каждому вопросу.

Но всё равно его одолевали сомнения. Правильно ли он поступил, поддавшись застилавшим рассудок ярости и гневу? В конце концов, Гермиона сама делала маленькие шажки навстречу ему в ответ на неумелое и неопытное проявление его чувств к ней. Но, с другой стороны, ощущение собственной чужеродности рядом с ними было очевидным, когда они начинали беседовать между собой. Может быть, то была всё-таки зависть, а не ревность, а если и ревность, то уж точно не в романтическом аспекте. Просто в эти моменты Рон практически физически ощущал, что Гермиона ближе, намного ближе к Гарри как друг. И его с ним дружественные связи ослабевали.

За подобного рода раздумьями и построением планов действия по прибытии в Хогвартс пролетели остатки каникул, и вот уже нужно было отправляться в школу.

* * *

Поезд, тронувшийся с Кингс-Кросс, набирал скорость, унося учеников, решивших вернуться в школу. И возвращалось ребят намного меньше, чем уезжало. Вагонов было немного.

Будучи ещё на платформе, Рон не заметил никого знакомого, так что в купе он расположился совсем один. Как раз было достаточно времени, чтобы обдумать всё в последний раз.

“Может, всё-таки стоило вернуться? Но напортачил я сильнее, чем тогда, на четвёртом курсе. Мерлин, каким же я был слепым. Тоже мне, друг называется. На месте Гарри я бы себя далеко послал. К дементорам в Азкабан, например. А он принял меня. Действительно, начинаешь ценить только тогда, когда теряешь, — Рон тяжело вздохнул. Думать о таком было неприятно, но в последнее время его деятельность только и ограничивалась мыслительными процессами. — С другой стороны, как бы я их нашёл? Их защитные чары меня бы не пропустили, да и искать их самих — что иголку в стоге сена. И тут вряд ли поможет метод сожжения и применения той штуки, которая притягивает металлы”, — от размышлений Рона отвлекло сразу два момента. Ему показалось, что он услышал приглушённый голос Гарри, позвавшего его по имени, и дверь в купе с резким хлопком открылась.

На пороге появилась знакомая слизеринская парочка, но без своего светловолосого предводителя.

— Гляди-ка, Крэбб, ребята не соврали, что видели на платформе рыжую макушку, — Гойл самодовольно усмехнулся и продолжил: — А мы уж надеялись, что всех изжили из школы.

Рон напрягся, из головы сразу выбило то, что он каким-то образом услышал голос Гарри. В голове всплыл разговор пятилетней давности о том, что слышать голоса в волшебном мире — дрянная примета, вот сознание и списало всё на игры воображения. Тем более он как раз вспоминал Гарри. Да и прямо перед носом маячила проблема понасущней.

— Что, Уизли, Поттер наконец-то понял, что ты бесполезная кучка драконьего навоза? — сказал Гойл, и двое слизеринцев мерзко заржали. Рон лишь скрипнул зубами, но промолчал. Он встал с сидения, а рука незаметно скользнула в складки мантии, к карману с палочкой.

— Не ваше собачье дело, — еле контролируя свой гнев, ответил Рон. На лице же у него уже плясали красные пятна.

Ожидавшие явно не такой реакции слизеринцы растерялись.

— И где же ваш хорёк? — Рону нужно было закрепить успех. — Неужели хозяин смилостивился и пустил его шкурку на коврик для ног? — да, грубо, но по-другому было никак.

Крэбб и Гойл мгновенно вспыхнули и, напрочь забыв, что они чистокровные волшебники в каком-то там поколении, с кулаками бросились в сторону Рона. Выбирая из мозолей, он наступил на самую болезненную.

Рон успел среагировать, поставив невербальный щит. Наткнувшись на невидимую стену, эти двое дезориентировались, но этой секундной заминки Рону хватило, чтобы парочкой отталкивающих заклинаний вытолкать их за порог купе и закрыть за ними дверь, хорошенько под конец припечатав её Коллопортусом.

Рон мгновенно собрался, встав в боевую позу и готовясь обороняться. Голова хаотично соображала, выстоит ли он — вдруг их дражайшие родители научили их парочке подлых и тёмных приёмчиков.

Дверь купе сотрясла, вероятно, пара мощнейших пинков, но потом всё вдруг резко прекратилось. Догадка в голову пришла с запозданием, инстинкты сработали на автомате. Рон отскочил от двери поближе к окну и постарался вложить в щитовые чары максимум возможного.

— Бомбарда! — раздался зычный бас Крэбба. Стена рядом с дверным проёмом разлетелась на кучу щепок и обломков. Часть полетела в Рона, но он был прикрыт щитовыми чарами, а вот двое в коридоре, похоже, подобного сделать не догадались, потому что тут же раздался отчаянный вопль.

Рон сразу пожалел, что находится в замкнутом пространстве, потому что при такой расстановке сил ему придётся уйти в глухую оборону, однако после вопля атаки не последовало.

— Что здесь происходит, молодые люди? — в коридоре раздался достаточно низкий, но тем не менее женский голос. Рон всмотрелся в дыру, оставшуюся в стене от удара заклинанием, и увидел профессора Вектор.

— Э, — растеряно протянул Гойл, больше ему сказать было нечего.

— Беседуем с однокурсником, — нагло заявил Крэбб. Уголки губ профессора Вектор едва заметно шевельнулись, но потом на её лице опять появилась маска непроницаемости.

— Если вам разрешено чуть больше, чем обычным студентам, то это не даёт вам права разносить в щепки вагон поезда, — сухо заметила она. — Ваш статус лишь позволит вам избежать наказания, — Рон, затаив дыхание, наблюдал за разыгравшейся в коридоре сценой. Жаль, что он видит только профессора, он бы хотел взглянуть на физиономии этих двух недоумков. И только где-то на заднем плане промелькнула мысль, что это очень важный момент, потому что в зависимости от того, как он разрешится, можно будет объективно судить о положении вещей в Хогвартсе.

— Да вы хоть знаете, кто мы? — раздражённо спросил Крэбб.

— Кто вы? Ученики Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Об остальном можете не говорить вслух, я всё прекрасно знаю. А теперь будьте добры, проследуйте в свой вагон и обратитесь за помощью к представителям своего факультета. Не думаю, что вы самостоятельно справитесь с извлечением щепок и залечиванием ран. А я не собираюсь исправлять результаты вашей необдуманной юношеской импульсивности, — скомандовала профессор Вектор. Видимо, эти двое ещё не до конца потеряли границы дозволенного, и крупицы школьной субординации сохранились в их мозгах. Рон услышал их недовольное ворчание и удаляющиеся шаги.

Как только их спины скрылись за дверью, ведущей в тамбур, профессор Вектор переключила своё внимание на Рона, который до сих пор пристально смотрел на неё через дыру в стене.

— Вы поступили слишком опрометчиво, мистер Уизли. Впредь советую вам быть аккуратней, — он запоздало кивнул, а профессор уже достала палочку. Несколько раз коснувшись деформированной части дверного проёма, она придала ему более-менее прежний вид только для того, чтобы Рон смог выбраться из купе. С трудом, не без помощи волшебства, дверь всё же отъехала в сторону.

— Вам лучше выбрать другое купе. Свободных много, и воспользуйтесь запирающими чарами. Спокойной поездки, мистер Уизли, — профессор слегка склонила голову в остроконечной шляпе и последовала дальше, в противоположную сторону, оставив Рона одного размышлять над произошедшим.

* * *

Рон пробирался по коридорам замка. Кто бы подумал, что он может соскучиться по ним. Но сейчас, шагая по каменным плитам и скользя взглядом по собственной прыгающей тени, отбрасываемой на стены от дрожащего пламени факелов, он испытывал умиротворение, хотя до этого его грызли переживания и страх за близких.

Как только он шагнул под своды замка, старинное строение словно губка впитало все его суетливые эмоции, вдыхая в него спокойствие тысячелетних стен. Поэтому к башне родного факультета он продвигался в приподнятом настроении.

Чем ближе он был к своей цели, тем больше гриффиндорцев попадалось на его пути: близилось время ужина, и народ потихоньку начинал стягиваться к Большому залу. Реакция у всех была разной, но в одном, положительном спектре. Рон видел и удивление на лицах, и радость от встречи, и недоверие. С кем-то он здоровался, кому-то лишь кивал. Стайку девушек-четверокурсниц, которые о чём-то пылко спорили и тут же замолчали, увидев его, он наградил мимолётной улыбкой. Те хихикнули в ответ и пошли дальше по своим делам, продолжив разговор. Возможно, теперь уже о нём, но Рон забыл о них на следующем лестничном пролёте. Он возвращался туда, где ему были рады, к тем людям, для которых он был героем.

Погружённый в столь возвышенные размышления, он совершенно не следил за дорогой, поэтому лоб в лоб столкнулся с очередным гриффиндорцем.

— Чтоб тебя книззл блохастый покусал! — недовольно буркнул парень, хватаясь за ушибленный лоб, но не спеша поднимать взгляд на Рона. Тот же уже распознал в нём своего однокурсника.

— Прости, дружище, я что-то задумался и совсем за дорогой не следил.

Не поверивший своим ушам Симус поднял взгляд на субъект, с которым столкнулся, и застыл с открытым ртом. Рон не спешил как-то влиять на его поведение, поэтому просто наблюдал за ним.

Когда первый шок отступил, Симус смог всё же выдать:

— Мерлинова борода! — и больше не сказав ни слова, он схватил Рона за руку и с упорством бешеного гиппогрифа потащил его в гостиную, приговаривая: — Ну надо же, — Рон не сопротивлялся, к тому же он не знал пароля.

Как только они оказались за проёмом, Симус тут же начал делиться событиями и засыпать его вопросами:

— Жаль, что Невилла здесь нет. Он окопался в Выручай-комнате. Говорит, что она нам может понадобиться, как только Кэрроу пересекут порог замка. Давай, рассказывай, дружище, какими судьбами? И где этот пройдоха Поттер с Грейнджер? Где-то в засаде засели? Почему не сообщили о том, что вы возвращаетесь в школу? — Симусу, как всегда, энтузиазма было не занимать.

Рон уже готов был сказать, что всё позже, он устал после дороги, поездка была довольно изматывающей, что неплохо бы поужинать, а после уже приступить к серьёзному и основательному разговору, но не успел. На лестнице, ведущей к спальням девушек, он увидел знакомое лицо.

Джинни тоже сразу узнала его, но сначала не поверила своим глазам. А когда всё же осознала, что это не обман зрения, то удивление на её лице быстро сменилось на негодование и гнев. Она рассерженной фурией налетела на Рона, который даже не успел с ней поздороваться.

— Ну, здравствуй, братец Ронни, — в её голосе было столько желчи, что весь благодушный настрой, который Рон впитал от стен замка, растворился. Настроение резко поползло вниз. Ощутимый и даже болезненный тычок под рёбра вместо радостных сестринских объятий только ухудшил его состояние. Нет, конечно, он не ожидал от Джинни никакого радушия, тем более после того, как она назвала его задницей, но всё равно надеялся на лучшее.

— И тебе тоже привет, Джинни, — кисло поздоровался он с сестрой и потёр рёбра, недовольно поморщившись. Джинни довольно усмехнулась. По ней было видно: всё, что она не могла передать в строчках отправленных домой писем, так и просилось наружу.

— Явился, чего бы вдруг? Решил тут почивать на лаврах своего статуса лучшего друга Избранного? А самого Избранного пустил по боку? Так вот что я тебе скажу, братик, — обращение было чуть ли не выплюнуто ему в лицо, — тебе здесь вряд ли будут рады!

Воистину, его сестра в гневе была противоречиво прекрасной и пугающей.

Джинни сделала шаг вперёд и, тыча пальцем ему в грудь, начала шипеть:

— Как ты мог их бросить? Как? Тех людей, которые для тебя столько сделали. Столько терпели твои выкрутасы. Даже перечислять не хочу, пальцев обеих рук не хватит! Ты, Рональд Уизли, настоящая задница! Чё припёрся?! — тяжело дышащая и раскрасневшаяся Джинни упёрла руки в бока и обожгла Рона пронзительным взглядом.

Надо отдать ему должное, он стойко выдержал её натиск. Под некоторыми словами, чего греха таить, он сам бы подписался, но вот последняя её реплика, брошенная так презрительно и уничижающе, выбила из головы все заранее заготовленные слова.

— Я тоже рад тебя видеть, малышка Джинни, — холодно и практически шёпотом сказал он, но в тишине гостиной его было прекрасно слышно. Те студенты, которые ещё не успели уйти на ужин, задерживались в гостиной, чтобы понаблюдать за развернувшейся там сценой.

Джинни никак не отреагировала на колкость, а её глаза говорили: “Ну же, не замолкай, я жду!” настолько гневно и презрительно, что Рон, тоже не обделённый темпераментом, сорвался.

— Наверно, чтобы семью защищать, нет? Ты не думала об этом? Считаешь, мне было весело путешествовать с Гарри и Гермионой, постоянно слушая радио и боясь услышать ваши имена? Раскрой глаза! Дело, порученное Дамблдором, оказалось тем ещё крепким орешком, но без моей скудной помощи эти двое прекрасно справятся. Я им не нужен, понимаешь! Думаешь, легко смотреть на друзей и понимать, что для них ты третий лишний? Не рядом с ними моё место, а с семьёй! Я помог, чем смог. Из-за серии неудачных аппараций из Министерства меня даже расщепило, — Рон закатал рукав мантии, показывая зарубцевавшийся шрам на руке, — у меня семья, которая переживает за меня, а я переживаю за неё. Я здесь нужнее и уместней, — на последних словах он выдохся, запал пропал, и голос прозвучал устало.

— Надоело быть на втором плане? — ехидства в голосе и взгляде Джинни поубавилось.

— Ой, дурёха, идёт война, гибнут люди. Ты даже не представляешь, с какой дрянью нам пришлось столкнуться! — вновь начал закипать он

— Конечно, не представляю, потому что вы ничем ни с кем не поделились!

— Это не моя тайна, — прошептал Рон. Джинни сверлила его взглядом, но, как ни странно, на него навалилось железное спокойствие. Он понимал, из-за чего она бесится, хотя это и не было озвучено. Рон протяжно вздохнул: — Слушай, думаешь, я не пожалел из-за того, что сделал? Десять, нет, сотню раз пожалел и ещё столько же пожалею, но выбор сделан. И тебе придётся с ним смириться. Гермиона тоже сделала свой выбор, хотя она могла уйти со мной. А Гарри... Он даже и не думал отступать. Потому что у каждого из нас своя правда. Я не посчитался с его, он — с моей. Я сам воплотил свой кошмар в жизнь, так что ты, моя сестра, не упрекай меня в моих ошибках. Я знаю, как тебе дорог Гарри, но у тебя ещё и семья есть. Не забывай об этом, ладно? Кстати, привет тебе от мамы, папы и близнецов. Вещи ещё не принесли, так что гостинцы и подарки будут позже, — будничным тоном закончил он.

Рон и Джинни немного успокоились. Симус же, благополучно отступивший, чтобы не оказаться между молотом и наковальней, заметил, что страсти улеглись, и решил взять инициативу в свои руки.

— Ребята, я, конечно, понимаю, что воссоединение брата и сестры — это душещипательный момент, но считаю, что нам стоит спуститься в Большой зал на ужин.

Колкость с его стороны возымела бы успех, если бы он предусмотрительно не подхватил под локоть Рона и не поволок его в сторону выхода. И то же самое сделала одна из подруг-однокурсниц Джинни. Благо было много различных путей добраться из башни Гриффиндора до Большого зала.

* * *

Невилл спешил в Большой зал на ужин. Пока брат и сестра Кэрроу отсутствовали, там можно было спокойно появляться и трапезничать, мило болтая с друзьями.

Сегодня был последний день каникул, и те студенты, которые предпочли провести их дома, возвращались в школу, чтобы завтра с новыми силами приступить к занятиям. Однако возвращались далеко не все уехавшие, так что пополнение за гриффиндорским столом Невилл увидел не сразу — он высматривал своих подопечных, а точнее тех, кто не вернулся.

Рядом с Джинни с неестественно прямой спиной сидел широкоплечий рыжеволосый парень.

— Вот так сюрприз, — пробурчал Невилл себе под нос, оканчивая свой осмотр на столе Когтеврана и решительным шагом направляясь к друзьям. Они вели себя неестественно тихо, уделяя еде больше внимание, чем она того заслуживала. Невилл нахмурился, но плюхнулся на свободное место рядом с Джинни.

— Здорово, Рон, — радушно поприветствовал он. Рон как-то кисло ему улыбнулся, но протянутую руку всё же пожал. — Какими судьбами? Мистер “Молния” не сообщал о своём прибытии в Хогвартс, — он улыбнулся своей шутке, которую услышал в эфире Ли Джордана, да и прекрасно понимал, что Гарри в открытую уж точно не сунется в школу. Настроение у Невилла было хорошим, несмотря на весь тот кошмар, который должен был начаться на занятиях по Тёмным Искусствам во главе с пресловутой парочкой Кэрроу. Но непроницаемые лица Парвати, Лаванды, Симуса и разъярённое лицо Джинни смыли улыбку с его лица. Да и какой-то нервный и слегка дёрганый Рон оптимизма не добавлял. — Что-то случилось? — серьёзно спросил он.

— Ты пропустил семейную разборку, — чуть ли не одними губами сказал Симус, но Рону и Джинни было вполне достаточно и такой искры, чтобы вновь разгорелось пламя.

— Да, Невилл, ты пропустил такое шоу, — язвительно сказал Рон. Он и забыл, что иногда его сестрёнка может быть очень желчной особой, и вся радость от встречи с ней улетучилась в течение первых пяти минут их увлекательнейшего разговора посреди гостиной Гриффиндора, в конце концов перетёкшего в нешуточную ссору.

— Большой зал не место для семейных разборок, — Джинни сделала абсолютно безэмоциональное замечание своему брату, чем разозлила его ещё больше.

— А гостиная факультета — отличное место!

— Может, не стоит? — как-то робко заметила Лаванда, но получила два таких красноречивых взгляда, что предпочла промолчать.

— Ребята, к нам идёт Снейп,— предупредил всех Симус. Джинни и Рон мгновенно успокоились, только лишь продолжали сверлить друг друга недобрыми взглядами. Невилл же на новость о приближении директора отреагировал подобающим образом: нахмурился и как-то внутренне напрягся.

Опасения оправдались. Снейп остановился прямо за их спинами.

— Мистер Уизли, вас хочет видеть директор.

— Давно вы стали говорить о себе в третьем лице, профессор? — немного небрежно спросил Рон, находясь ещё в взвинченном состоянии после перепалки с Джинни.

— Мистер Уизли, иногда я сомневаюсь, что на своём первом курсе вы смогли выиграть в шахматы нашего многоуважаемого заместителя директора. Я же всегда ставил под сомнение наличие у вас не только какого-либо логического мышления, но и вообще мозгов. Идёмте.

— Я никуда не пойду с вами, сэр, — презрительно сказал он, с нескрываемым отвращением смотря на профессора. Снейп тоже не остался в долгу и обжёг его ненавидящим взглядом.

— Приказы директора не обсуждаются, Уизли, — вроде в его тоне ничего не поменялось, но тонкую грань, очертившую зону приближающейся опасности, можно было ощутить. Осознав, что Снейп пропустил в обращении к нему «официальную» часть, Рон мгновенно остыл, сейчас ему нужна была трезвая голова. Видимо, началось то, что они обсуждали всей семьёй. Он бросил Невиллу короткий знак не вмешиваться и ответил Снейпу:

— Заставьте меня, сэр, — процедил он сквозь зубы.

На мгновение в глазах Снейпа мелькнула целая гамма эмоций: от ненависти и ярости до отвращения по поводу того, что ему приходится возиться с этой тупоголовой молодёжью. Но спустя это мгновение его взгляд опять стал непроницаемым. Он сделал несколько сложных пассов палочкой в сторону Рона. Тот почувствовал, как мышцы в его теле напряглись, и тело помимо его воли поднялось со скамейки и подошло к профессору.

Снейп самодовольно хмыкнул, заметив наполнившиеся ужасом глаза Рона. И не только его. Невилл уже давно сжимал палочку под столом, да и остальные гриффиндорцы поглядывали на них как-то косо.

— Мерлин, за что мне это? — услышал Рон стон Снейпа и не сразу понял, что к чему, ведь он смотрел на профессора, не сводя глаз, и не один мускул на его лице не пошевелился. — Да, Уизли, это то, о чём вы подумали, ну, не совсем то, но смысл тот же, — ответил ему Снейп, мысленно ухмыльнувшись, пока Рон ещё не до конца осознал, что с ним происходит. — Разумное решение дать отмашку своим, чтобы не вмешивались. Советую вам пойти со мной добровольно. Я ведь могу и силой это сделать, только после этого состояние вашей мышечной системы будет ни к чёрту.

— Да вы... — еле процедил Рон через плотно стиснутые зубы.

— Да-да-да, я прекрасно знаю, кто я. Поттер на пятом курсе, занимаясь со мной окклюменцией, был достаточно красноречив, а уж как он не сдерживал себя в выражениях, когда в конце шестого курса я покидал школу. Напомнить почему?

— Не вмешивайтесь, — так же сквозь зубы процедил Рон, обращаясь уже к вскочившему Невиллу. Всё, больше говорить он не мог, поэтому через силу кивнул, бросив на Снейпа ненавистный взгляд. Впрочем, тот не остался безответным.

— Так-то лучше, — уже вслух сказал Снейп, удовлетворённо кивнул и, резко развернувшись так, что полы его чёрной мантии веером взметнулись за ним, зашагал к выходу из зала.

Рон понял, что контроль ослаб, но чувствовал, как его тянет за Снейпом.

— Я предполагал подобное, — шепнул он побледневшей от страха Джинни. Та, похоже, напрочь забыла об их ссоре и уже сожалела о сказанных в пылу гнева словах. Вот только она не знала, что Рон её уже простил. В тот момент, когда увидел её бледное и перепуганное лицо. И знать ей об этом было не обязательно. Она сама или с чьей-то подсказкой, но точно не с его, должна понять, что семья в нынешнее неспокойное время превыше всего.

Рон пошёл за Снейпом, не заставляя того больше ждать.

* * *

Проводив взглядом Рона до выхода из Большого зала, гриффиндорцы решили тут же на месте собрать совет.

— Как думаете, зачем его к себе утащил Снейп? — спросил Симус.

— Ничего хорошего в кабинете директора происходить точно не будет.

— Но не будут же они явно нападать на студента? К тому же официально, насколько я знаю, Рон какую-то хворь мерзопакостную подцепил, вот и не вернулся в школу в начале семестра, — Джинни кивнула на слова Невилла.

— Кстати, Джин, ты чего вдруг на братца сорвалась? Многое мы успели повидать в стенах этого замка, но чтобы вы вот так вот расплевались... Всем известен твой темперамент, но, по-моему, это был перебор, — заметил Симус. Джинни обожгла его гневным взглядом, но начала говорить спокойно, прощая его за нетактичное замечание.

— То, что он вернулся домой, я узнала ещё задолго до начала рождественских каникул. Но мне наказали не говорить об этом никому. Во избежание... — все понимающе закивали. — И спросить я толком в письмах не могла, что да как. Да тут мне братья в очередном письме напомнили небезызвестный всем нам способ добиться информации от Рона: нужно было хорошенечко его разозлить. Правда, они предупреждали, что у них не получилось. Что ж, у меня тоже.

— Так поэтому ты так изгалялась? Смотрелось очень убедительно, — Симус пожал плечами.

— Так я и так была не в духе, а тут ещё и братец. Как звёзды сошлись благополучно, кентавры не дадут соврать, — Джинни оглядела зал, с особой тщательностью изучая когтевранский стол. — Ну я и пустила всё на самотёк.

— Что же тебя так расстроило, что ты, судя по рассказам, чуть Рона не слопала? — усмехнулся Невилл. Джинни же на полном серьёзе уставилась на него.

— Луна не вернулась с каникул, — поджав губы, прошептала она. Вся эйфория, которую Невилл не успел ещё вкусить по полной от возвращения Рона, тут же улетучилась. Он не поверил словам Джинни и сам столь же тщательно, как и она, проверил стол. Луны нигде не было. Он нахмурился, а Джинни продолжила, когда увидела, что он сам убедился в её словах: — Я не знаю, что и думать, то ли её отец не пустил, то ли её схватили, связи с ней нет. Я писала ей на каникулах, письма уходили, но ответа не было.

— Я тоже ей писал, — серьёзно закивал Невилл, — правда, думал, раз она не отвечает, то может, они с отцом уехали куда.

— Ну знаешь, дружище, у нас сейчас такая обстановка в стране, что больно-то не попутешествуешь, — резонно заметил Симус.

— Возможно, без обид, Джин и Нев, но Лавгуды всегда были немного странной семейкой, так что они вполне могли отправиться искать каких-то там кизляков, — высказала предположение Лаванда. Джинни и Невилл ничуть не обиделись, про специфичность отца и дочери многие знали не понаслышке, так что идея, озвученная Лавандой, была достаточно правдоподобна. Вот только Джинни машинально добавила:

— Морщерогих, — после её реплики все погрузились в размышления, и за столом повисла пауза.

Первым её нарушил Невилл:

— Может, мистера Лавгуда захотели как-то припугнуть, ну, чтобы он Придиру закрыл, ведь там печатали достаточно резкие статьи против текущей власти и о других щекотливых моментах. И решили сделать это, используя дочь.

— Да ну, страсти какие ты рассказываешь, — отмахнулась Джинни, отгоняя от себя нехорошие мысли. — Такое уже бывало, однажды они с отцом немного задержались в своём путешествии, и Луна припозднилась с возвращением в школу. Было это курсе на втором. Может, и сейчас что-то такое, — озвучила Джинни более миролюбивую и безопасную версию.

— Тогда почему не отвечает? — не отступал Невилл.

— Ну, — Джинни задумалась, — просто получает письма, а отвечать не спешит, не получается или некогда, а потом ответит на все полученные письма, скопом, — попыталась выкрутиться Джинни. Невилл нервно пожевал губы, окинул взглядом пустующие за преподавательским столом кресла для Кэрроу, но развивать тему дальше не стал.

— Хорошо, чтоб это было так, — подытожил он и решил увести разговор от этой темы. — Лучше скажи, почему Рон вернулся?

— Ну, насколько мне известно, они с Гарри и Гермионой здорово повздорили. Застой в деле. Пусть он говорит, что переживает за семью, на самом деле я его прекрасно понимаю. Я тоже боялась, что в один прекрасный день на всю страну раструбят, что сопротивление сломлено и Мальчик-Который-Выжил мёртв, а где Гарри, там и Рон обязательно. Но, с другой стороны, кроме Рона и Гермионы у Гарри больше никого и нет. Они — его семья.

— А как же ты? — удивилась Лаванда. И её удивление было понятным, ибо статус Джинни как пассии Избранного был известен если не общественности, то уж точно людям, находящимся в “эпицентре” событий.

— Ой, да что я! — в сердцах воскликнула Джинни. Умом она понимала, почему Гарри поступил так с ней, но сердце отказывалось настолько легко принимать этот факт. — Вы просто не так близко общались с ними, вот и всё. Невилл не даст соврать, эти трое могли понимать друг друга без слов, — Джинни сделала глубокий вдох, понимая, что её понесло немного в другую сторону: — В общем, Гарри и Гермиона остались где-то там, — она махнула рукой в неопределённом направлении, — продолжать порученное Дамблдором дело, а Рон вернулся сюда, в Хогвартс, со своей упрямой убеждённостью, что тут он нужнее.

— И никто не знает, чем они занимались? Нет, это понятно, что Гарри приходится скрываться и всё такое, но прятаться и делать что-то — это совершенно разные вещи.

— Никто не знает, Симус, — ответила Джинни. — Они ни о чём никому не говорили, никогда. И даже теперь, когда Рон вернулся, нам вряд ли удастся вытянуть из него хоть какую-то информацию. Какой бы задницей мой братец ни был, друга он никогда не предаст, — закончила она.

Опять повисла тишина, каждый думал о своём, и первым её опять нарушил Невилл:

— Слушайте, возможно, это наш последний нормальный ужин в этих стенах, так что давайте наедимся от пуза, а остальное обсудим в гостиной, вместе с Роном. Кстати, неплохо было бы ему что-нибудь захватить перекусить. Думаю, из кабинета директора он вернётся не в духе и злой как чёрт.

— Задобрить моего братца едой, Нев, у тебя точно в роду нет нашего семейства? — за всё время, проведённое в большом зале, на лице Джинни только сейчас мелькнуло подобие улыбки. Гнетущая атмосфера немного развеялась. Несмотря на всю серьёзность положения, они были всего лишь школьниками. Пусть и обучались в Школе Чародейства и Волшебства.

* * *

— Я не понимаю, — первое, что сказал Рон, когда ему удалось вздохнуть самостоятельно. Дверь за Снейпом закрылась, оставляя Рона одного в кабинете директора.

Он огляделся. За всё время учёбы он бывал здесь не так часто, но обстановка за эти годы явно мало изменилась. Даже несмотря на то, что директор сменился. Как будто Снейп не спешил обживать этот кабинет, словно не собирался тут задерживаться.

От размышлений в таком ключе Рона отвлекла одна вещица, расположенная на специальном держателе над камином.

Меч Гриффиндора.

Он был таким, каким описывал его Гарри несколько лет назад после схватки с василиском.

Рон сделал пару шагов в сторону камина. Отблески пламени множества свечей, расположенных в канделябрах и просто парящих в воздухе, игриво пробегали по клинку и плавным линиям отделки рукояти, заставляя украшающие её рубины наливаться кроваво-красным цветом.

Рон как зачарованный протянул руку, чтобы дотронуться до рукояти.

— Это подделка, мистер Уизли, — он вздрогнул и резко обернулся. Голос показался ему знакомым. Рон нервно забегал взглядом по окружающей обстановке. Рядом никого не было, если этот кто-то не использовал мантию-невидимку или дезиллюминационные чары.

Рон уже было хотел выхватить палочку и крикнуть “Гоменум Ревелио”, но деликатное покашливание, которое раздалось откуда-то со стены за директорским креслом, всё прояснило.

Говорил один из портретов. Рон отошёл от камина в сторону директорского стола. Если голос показался ему знакомым, то с ним мог заговорить только один человек.

— Директор Дамблдор, — прошептал он, когда увидел знакомое старческое лицо, на масляных мазках которого играли блики света, делая его словно живым. Рон моргнул, отгоняя наваждение, но спустя мгновение портрет действительно ожил.

— Я уже полгода как не директор, — как-то по-доброму усмехнулся он.

— Но... — Рон замялся, не зная, о чём спросить в первую очередь.

— Зачем ты здесь? — Дамблдор натолкнул своего собеседника на нужный вопрос, при этом сбив с толку.

— И это тоже, — поспешно ответил Рон, — сэр, я бы хотел узнать… — его опять перебили.

— Это я попросил Северуса привести тебя сюда, и он, хоть и долго ворчал по этому поводу, но всё же просьбу мою выполнил.

— А как же…

— Не всё то золото, что блестит, мистер Уизли, — сказал Дамблдор сухо, глядя на своего собеседника, прищурившись сквозь очки-половинки, и всем своим видом давая понять, что на эту тему он больше разговор вести не намерен.

Рон был наслышан от Гарри о манере общения Дамблдора с другими людьми, но даже подумать не мог, что когда-то испытает её на себе.

Повисла неуютная пауза, хотя Дамблдор чувствовал себя вполне комфортно, даже начал что-то тихонечко напевать себе под нос. Как будто всё идёт нормально.

— Так зачем я здесь? — чувствуя себя немного ведомым, спросил Рон, нарушая тишину.

— Поговорить, — просто ответил Дамблдор, улыбнувшись, — я бы предложил тебе чаю, но мы немного в разных мирах, чтобы вместе испить этот восхитительный напиток.

— О чём вы хотите поговорить со мной, сэр?

— Видишь ли, мой юный друг, в силу своего многолетнего опыта я мог сделать кое-какие предположения относительно ваших действий, — начал он издалека, но Рон сразу понял, к чему тот клонит.

— Вы предполагали, что я уйду?

— Я предполагал, что ты вернёшься, — поправил его Дамблдор.

— То есть я своими необдуманными действиями нарушил какой-то ваш план, поэтому вы сейчас попросите меня покинуть стены замка и вернуться к Гарри с Гермионой, вновь подвергнув опасности свою семью? — ехидно заметил Рон.

Умом он понимал, что не стоит разговаривать с почившим директором в таком тоне, но как раз в этот момент на него накатила вся безнадёжность, которая грузом висела на всех обитателях палатки.

— Нет, вовсе нет, вы все вправе сами творить свою судьбу. Я же могу только помогать избегать кое-каких ошибок, не более того, — устало заметил Дамблдор, с лёгким укором в глазах посмотрев на Рона. Тот виновато опустил взгляд в пол, стушевавшись.

— Ты не думал, что тебя смогут выкурить из-под защиты замка и отправить на допрос сразу к Пожирателям Смерти?

— Я задумывался об этом, вскользь. В конце концов, с другими студентами так не поступали. Хотя я должен быть у них на особом счету, — начал Рон размышлять вслух.

— Верно мыслите, молодой человек, — довольно покивал Дамблдор, улыбнувшись себе в усы. Сам того не подозревая, Рон мог выстраивать вполне правдоподобные логические цепочки.

— И чтобы не позволить им это сделать, лучше всего как-то обезопасить себя. Окклюменция? Нет, эту дрянь за пару дней не осилишь. Если Кэрроу поручат взяться за меня всерьёз, то даже преподаватели вряд ли что-то смогут сделать.

— Вы думали о Непреложном Обете? — решил-таки Дамблдор вмешаться в рассуждения Рона, чтобы подтолкнуть его в верном направлении.

— О Непреложном Обете? — машинально переспросил Рон, уже обдумывая только что услышанное. — А что с ним?

— Магия, которую мы используем для заключения Непреложного Обета, может выставить мощный ментальный щит. Он обезопасит мысли от посторонних, если вы пытаетесь таким образом защитить свои воспоминания. Но опытный и сильный легилимент пробьёт эту защиту, правда, не без последствий, что для него, что для цели ментальной атаки. Можно сильно пострадать при этом. Не физически, естественно. Исход будет не смертельный, потому что по факту условия Обета не будут нарушены, ибо воспоминания были отданы не на добровольной основе.

— Вы хотите, чтобы я дал Непреложный Обет?! — воскликнул Рон.

— И желательно как можно скорее, — утвердительно кивнул Дамблдор.

— Но кому? — Рон растерялся, пытаясь думать сразу в нескольких направлениях: кому давать Обет и кто будет свидетелем, и при этом вспоминая случай из детства, связанный с этим обрядом.

— А вот это уже второстепенный вопрос. Я бы посоветовал обратиться к профессорам, которые состоят в Ордене Феникса или хотя бы знают о его существовании. Но можно так же обратиться за помощью к друзьям. Это тоже неплохой вариант, удастся избежать лишних вопросов, и они поймут всю серьёзность ситуации.

Рон долго обдумывал сказанное Дамблдором. На одной чаше весов был их декан — профессор МакГонагалл, а на другой — Невилл с Джинни. И выбор для него тут был очевиден.

— Это всё, о чём вы хотели поговорить со мной, сэр? — спросил Рон, полностью склонившись к однрму из вариантов.

— Пока что да, — кивнул Дамблдор.

Понимая, что разговор окончен, Рон направился к выходу из директорского кабинета. Сколько он тут пробыл, он затруднился бы ответить, но скорее всего, ужин подходил или уже подошёл к концу, а он так и не успел нормально поесть.

Мысли его свернули с чревоугодного русла и вернулись в недавнюю плоскость, когда он уже взялся за ручку двери и Дамблдор бросил ему напоследок:

— Не забывайте про мой подарок, мистер Уизли. Это одна из моих самых любимых вещиц. Свет, погасший в одном месте, может осветить совершенно другое, — туманно сказал он.

Рон вспомнил про делюминатор, сразу же захотелось задать целую кучу вопросов, но ни один вопрос так и не слетел с его губ.

Он оказался за порогом кабинета, не иначе как по воле замка, а дверь захлопнулась у него прямо перед носом.

Рон досадно вздохнул: “Гарри не говорил, что Дамблдор так сильно любит общаться загадками. Тут стоит обдумать каждое слово и каждую реплику”, — решил для себя он и понуро побрёл в башню.

Похоже, выспаться как следует перед завтрашним учебным днём ему не удастся. “И чёрт побери, как же есть хочется!” — в сердцах воскликнул Рон, выкинув из головы все туманные реплики Дамблдора, от которых у него разболелась голова. А живот, словно в поддержку настроения хозяина, протяжно заурчал.