Шестнадцать (гет)

“Сириусу Блэку

Майрон, кажется, ослеплен масштабом его личности, но тебя я всегда считала человеком здравомыслящим. Мне искренне будет жаль, если вы пострадаете”.

Сириус потянулся было за грифелем, чтобы написать ответ, но не нашел его на оставленном месте. Повертев головой, он обнаружил, что в комнате уже давно не один.

Остроухий книззл, бесшерстный и худощавый, смерил его полным превосходства взглядом и, подцепив украденный карандаш двумя лапами, подбросил его в воздух.

Сириус несколько минут задумчиво наблюдал за тем, как книззл гоняется за карандашом, а потом, спрятав пергамент обратно в ящик стола, покинул зал.

Тхурингветиль он встретил во дворе замка, где та увлеченно лепила из снега похожее на лежащего балрога рогатое существо с черными угольками вместо глаз.

— У нас кот, — озадаченно сообщил Сириус. — Тебе об этом что-нибудь известно?

— Майрон подарил, — рассмеялась Тхури. — Я пожаловалась, что мне скучно. Заберу его с собой в замок на холме. Может быть, с ним там будет не так одиноко.

Сириус предсказуемо помрачнел — Тхурингветиль преподносила ситуацию так, будто ее изгоняют из собственного дома, и на душе от этого становилось крайне паршиво.

— Ты ведь сможешь навещать нас, когда пожелаешь. С подключенной каминной сетью это все равно, что перейти из одной комнаты в другую.

— Ничего подобного, — фыркнула Тхурингветиль. — Это даже хуже, чем во время войны. При Мелькоре все было по-другому. Мы жили, как одна семья. А теперь у каждого свой замок, свои дела, даже наши орки ненавидят друг друга. А когда Мелькор вернется, ему придется выбирать, где он будет жить, — тут она не выдержала и расплакалась: — А вдруг он решит навсегда остаться в Валиноре? Зачем ему эта головная боль?

Сириус устало вздохнул: каждый раз приходилось изобретать новые убедительные аргументы, чтобы доказать дочери, что от нее не пытаются избавиться.

— Но я так рассчитывал на твою помощь, — попытался он найти обходный путь. — Орков становится все больше, нам нужны новые крепости, к тому же, — прищурился он, — не за горами те времена, когда и земли за границами Белерианда будут заселены людьми. Ты ведь не хочешь, чтобы ими правили фэйри или ставленники валар? Замок на холме — первые шаги к величию Блэков, о котором мы столько говорили.

Уловка сработала: в глазах Тхури блеснула заинтересованность.

— Мы уже пытались жить, никому не создавая неудобств, Тхури, — добавил Сириус. — Как видишь, этот метод не работает. Я лучше многих других знаю, что такое — возвращаться на руины. Мелькору все это видеть ни к чему. Не говоря уже о том, что в замке сейчас безопаснее всего.

— Я никогда не привыкну там жить, — упрямо возразила Тхури. — Вечная весна, нет снега... Когда Мелькор вернется, пусть подыщет кого-то другого на мое место.

— Договорились, — с облегчением улыбнулся Сириус: сегодня дочь, к счастью, была не в настроении долго спорить. — А я отправляюсь в Ангбанд.

— Сыворотка готова? — широко раскрыла глаза Тхури. — Ты будешь говорить с ним? С младенцем? Можно с тобой? Ты ведь до сих пор мне его не показывал!

Сириус замялся. Признаться, меньше всего на свете он хотел допускать какие бы то ни было контакты между Тхурингветиль и бывшим Темным лордом. Тхури, разумеется, отнесется к нему, как к одному из своих гоблинов — беспомощному созданию, нуждающемуся в заботе и опеке, — но неизвестно, чего ожидать от Волдеморта, прекрасно помнящего, кем была Беллатрикс.

— Не о чем жалеть, зрелище не из приятных, — осторожно отозвался он. — В другой раз, милая, хорошо? Я хочу поговорить с ним один. Без балрогов, без Майрона. Я должен добиться железных гарантий того, что эта тварь нас не подставит при первом удобном случае.

— Но какой ему смысл враждовать с тобой? — удивилась Тхури. — Ты ведь фактически спас ему жизнь.

— Волдеморту понятие благодарности чуждо, — скривился Сириус. — А любое добро с нашей стороны — унизительно. Это для меня та, другая война закончилась тысячи земных лет назад, а он совсем недавно потерпел сокрушительное поражение от своего злейшего врага, моего крестника.

— Будь осторожен, — Тхури внимательно посмотрела на него. — Однажды я уже вас чуть не потеряла. Если я во второй раз останусь одна, я этого не переживу.

— Не говори так даже в шутку, — Сириуса снова будто острая игра уколола прямо в сердце. — Кстати, проследи, чтобы твой кот не пробрался в лабораторию, иначе перед Мелькором будешь объясняться сама.

Тхурингветиль, наконец, слабо улыбнулась: Сириус не сомневался, что она будет счастлива возвращению Мелькора даже в самом ужасном настроении.

— Кот, — бормотал он себе под нос позже, шагая к воротам Ангбанда. — Почему кот? Почему было не завести собаку?

Готмог ждал его у подземелий, как они и условились. Сириусу было неловко, что пришлось солгать дочери, но рисковать, оставаясь наедине даже с очень ослабленным Волдемортом, он бы не рискнул. Если уж тому удалось обвести вокруг пальца столько прославленных магов, что мог ему противопоставить Сириус со своими весьма посредственными способностями?

— Если изменения? — спросил он. Пламя в глазах балрога будто полыхнуло еще ярче.

— Существо владеет навыком чтения мыслей, — подтвердил Готмог. — Пытается воздействовать на волю тех, кто заботится о нем. Особенно на гоблинов. Внушает им необъяснимый страх. Требует змеиного яда.

— Яда? — Сириус изогнул бровь. — Верно, как же я позабыл… До возрождения зелье на основе яда поддерживало его силы. Мерзавец Петтигрю доил его поганую змею, — он с омерзением усмехнулся. — Что же, посмотрим, чем он готов расплатиться за свое лекарство.

Полумрак похожей на пещеру подземной комнаты рассеивали несколько светящихся кристаллов бледно-розового оттенка, и лишь с появлением Готмога на влажных стенах заиграла отзвуки пламени. Сириус встал в отдалении, с неприязнью глядя на вытесанную из дерева люльку, в которой приходилось содержать их пленника, неспособного передвигаться самостоятельно.

— Теперь можно и побеседовать, — заметил он. — Нехорошо забывать родной язык.

Волдеморт пошевелился, стараясь разглядеть Сириуса, и тот решительно шагнул вперед, встречаясь с холодным взглядом багрового цвета глаз.

— Что ты с собой сотворил? — фыркнул Сириус, впервые рассмотрев младенца внимательно. — У кузины, конечно, проблемы со вкусом, взять хотя бы ее свадьбу с Руди Лестрейнджем, здесь я не удивлен. Но вот как мою матушку угораздило связаться с гигантской гусеницей — это вопрос.

— Как. Ты. Смеешь, — даже в сознании Сириуса голос Волдеморта срывался на шипение. — Упиваешься собственным величием, Блэк? Самонадеянно, ты ведь теперь тоже не более, чем бледная тень. Из-за арки не возвращаются. Ты призрак, впрочем, сумевший вовремя разглядеть силу, которой выгодно служить…

— Я никому не служу, — глаза Сириуса яростно сверкнули. — И как знать, возможно, все еще могу вернуть тебя в тот коридор между мирами. Будешь валяться там вечность и наслаждаться обретенным бессмертием.

Волдеморт замер, а затем тихо рассмеялся.

— Так ты забрал себе мой камень, наследие моего предка? Ты не просто предатель крови, Блэк, ты еще и вор...

— Не сыну маггла рассуждать о предательстве крови, не находишь? — парировал Сириус. — Камень достался мне по праву сильнейшего. И ты расскажешь мне, что он из себя представляет, если хочешь получить свои зелья и — в перспективе — нормальное тело.

— Ты собираешься торговаться со мной? — Волдеморт прищурился, но, к собственному удивлению, принялся отвечать на вопрос: — Этот камень передавался у Гонтов от отца к сыну. Я снял его с руки брата моей матери, Морфина Гонта, когда навестил их в лачуге, что они именовали домом. От Морфина я узнал много любопытного. По легенде, камень был создан не руками человека. Певереллы стали последними, кому был известен его секрет, они его не записали и не пожелали сохранить для наследников. Камень сопротивляется любой магии. Я попытался сделать из него хоркрукс, но заключенный в камне свет буквально поглотил мои чары. Мне пришлось изготовить кольцо и заключить частицу своей сущности в металл.

— Как твое кольцо оказалось у Гарри? — прищурился Сириус. — Отвечай.

— Сыворотка правды, — Волдеморт развеселился. — Ты добавил ее в воду, единственное, чем я могу питаться. Умно. Когда-нибудь я непременно убью тебя, Блэк… Поттер, разумеется, получил кольцо от вездесущего Дамблдора. Старый глупец похитил его с развалин дома Гонтов. Изуродовал, сжег себе руку, прикоснувшись к камню. Занимательно, как прихотливо камень выбирает тех, кому готов подчиняться. Он признавал хозяином меня, как наследника Певереллов, не сопротивляется тебе, даже Поттеру вредить не стал, а вот Дамблдора близко к себе не подпустил. Интересно, почему…

— Значит, Гарри уничтожил хоркрукс, а вместе с ним улетучилась твоя легендарная неуязвимость, — рассмеялся Сириус. — Если кольцо обладало для тебя такой ценностью, почему ты не сохранил его при себе? Почему оставил в доме Гонтов?

— Я не смог выдержать голосов, — Волдеморт проницательно посмотрел на Сириуса. — Ты ведь тоже их слышишь. Они постоянно, каждую минуту, заполняют твою голову, и со временем ты не можешь думать ни о чем, кроме камня.

— Что тебе известно об этих голосах? — жестко спросил Сириус. — Откуда они? Из мира мертвых?

— Ты все еще веришь в эти маггловские сказки, Блэк? — с горечью усмехнулся Волдеморт. — Мир мертвых, ад, рай… Полагаешь, я никогда не пытался вернуть к жизни свою мать? Камень не воскрешает, а те духи, что являются по его зову, имеют мало общего с реальными людьми. Морфин полагал, что существуют и другие камни, со схожими магией и светом, созданные по тому же алгоритму. Возможно, мы слышим голоса их нынешних владельцев.

Сириус озадаченно нахмурился. Возможно ли, что этот секрет известен в Валиноре? Мелькор не случайно так стремился проникнуть в кузницу Ауле и вызнать его тайные планы. Если похожие камни есть и у валинорских фэйри, то можно использовать их для двусторонней связи. Значит, Индис… он осекся, не позволяя себе отвлекаться.

— Я не верну тебе перстень, — твердо заявил он. — Но могу вернуть полноценную жизнь — по крайней мере, по местным меркам. Ты принесешь клятву верности роду Блэков. Тогда я помогу тебе возродить твой собственный род. Можешь принять фамилию и титулы Слизеринов, мне нет до этого никакого дела.

— Зачем же я нужен тебе, Блэк, такому сильному и могущественному? — криво ухмыльнулся Волдеморт. — Стоишь ли ты того, чтобы расставаться со своей свободой ради твоего покровительства?

Сириус покачал головой. Примерно такого ответа он и ожидал.

— Знаешь, при каких обстоятельствах состоялось мое свидание с леди Вальбургой? — спросил он. — Видишь ли, в глубине души мирной жизни я никогда не искал — стоит ли удивляться, что с одной войны я тут же попал на другую? Мне нужны воины, — развел он руками. — Нужны маги. Нужны твои знания.

— Мои знания? — издевательски переспросил Волдеморт. — Темная магия, человеческие жертвоприношения, ниспровержение идеалов, которые прививал вам Дамблдор? Они полагали, что я безумен, Блэк. Возможно, они не так далеко ушли от истины.

— Пока от твоего безумия не страдают Блэки, я готов дать тебе все карты в руки, — отозвался Сириус. — Я не предлагаю тебе ни славы, ни богатств, ни неограниченной власти, к которым ты так стремился. У меня есть только отвратительно неблагоустроенная планета, населенная эльфами, гоблинами и диким зверьем, четырнадцать повернутых на борьбе с магией волшебников, таинственный кукловод, дергающий их за веревочки, и друг, к возвращению которого из тюрьмы мы должны воссоздать безупречную систему магической защиты наших владений, — он помолчал, еще раз оценив, во что сейчас ввязывается, невзирая на предостережения Мелиан. — Выбор за тобой.