Шестнадцать (гет)

Солнце в этот день светило особенно ярко, придавая снегу на вершинах гор и голубоватым кристаллам ледников ослепительное сияние, и даже наблюдая за ним издали, хотелось зажмуриться до рези в глазах. Открывающийся с крепостной стены вид не вводил в заблуждение: Сириус знал, что до земель, на которые обжигающий свет Ариэн льется свободно, ничем не скованный и не ограниченный, не менее нескольких дней пути. Он неспешно спустился вниз и потянулся, вдыхая морозный воздух, и с усмешкой посмотрел на поблескивающие в изумрудной траве бледно-лиловые звездочки цветущих незабудок — Тхурингветиль освоила согревающие чары и, к тому же, пребывала в чудесном расположении духа. Весенняя атмосфера едва ли соответствовала неприступной крепости в полуосадном положении, но девушку это мало волновало.

Умиротворение довольно быстро было нарушено: Сириус почувствовал, что его руку будто лизнул язык пламени, а все тело внезапно обдало потоком горячего воздуха. Поспешно отстранившись, он едва успел уступить дорогу стремительному сгустку лавы, что сумел проделать путь ровно до злосчастных незабудок и догорел прямо на клумбе, превращая цветы в пепел.

Помимо воли Сириус ухмыльнулся — эксперименты Мелькора в выведении драконов напоминали ему о старых временах, когда они еще тешили себя надеждой обзавестись фениксами в качестве фамилиаров. Перспектива сделаться заводчиком драконов нравилась ему куда меньше: существа, безусловно внушительные и устрашающие, они были совершенно бесполезны в мирное время. К тому же, из личных наблюдений Сириус знал, как легко обвести вокруг пальца этих жадных до драгоценных металлов, прожорливых и большую часть времени пребывающих в спячке ящеров, ненадежных сторожей и опасных питомцев. Вот если бы заложить в них хотя бы базовый интеллект, которым так славились вымышленные драконы из маггловских легенд или индийские наги, родством Слизеринов с которыми так любил похваляться Хамул...

— Стоило вспомнить о черте, — пробормотал Сириус, завидев, как следом за своенравной огненной вспышкой по лестнице спускается и сам лорд Слизерин, чем-то весьма раздосадованный. За ним семенил карлик-слуга, уродливый настолько, что по невнимательности его можно было бы принять за тщедушного орка. Соображениями, которыми руководствовался Хамул, доверяя поручения смертному коротышке из племени Абеллайо, он поделился разве что с Мелькором, оттого карлика в Ангбанде заметно недолюбливали, как и его господина.

— Не ждал тебя с зельями раньше следующей луны, — обронил Сириус, когда те подошли ближе. — Какие-то проблемы в замке?

— По старой памяти видишь во мне дурного вестника, Блэк? — осклабился Хамул. — Вала Мелькор желал говорить со мной.

— Зачем это? — настрожился Сириус. — Только не говори, что дело в драконах. Он даже меня не подпускает к своей драгоценной лаборатории.

— От тебя там не больше пользы, чем от вашего книззла, — издевательски заметил Хамул. — Я же, если ты еще не забыл, единственный здесь владею парселтангом и, к тому же, в свое время совладал с василиском.

— Великое достижение, — парировал Сириус. — И вместо того, чтобы использовать это чудовище в бою, запер его в канализации, где того потом и прикончил мой крестник. Стратегия, заслуживающая аплодисментов. Интересно, что ты предпримешь, если приручишь драконов, будешь с их помощью комаров отгонять?

— Похоже, ты сегодня не в настроении, — покосился на него Хамул. — И не говори, что дело в моем визите, Углук утверждает, ты уже который день мало в чем уступаешь разъяренному льву.

Сириус вздохнул. Отчаянно хотелось высказаться — и из числа тех, кто согласился бы потратить свое время на то, чтобы его выслушать, Хамул подходил на роль собеседника куда лучше какого-нибудь недалекого гоблина или тролля.

— Скверные новости из Валинора. Я разговаривал с Индис. До нее дошли вести от мужа.

— Мужа? — Хамул изогнул бровь. — Того самого мужа, что убил вала Мелькор?

— Не Мелькор, а клятва, — сердито сверкнул глазами Сириус. — Эльдар могут возвращаться, ты же знаешь. Финвэ от такой возможности отказался. Он сделал выбор в пользу своей первой супруги, что теперь служит в доме Вайрэ ткачихой. Индис остается у брата, при Манвэ.

— Разве не этого ты хотел? — пожал плечами Хамул. — Сдается мне, ты слишком много носишься с этой бестолковой эльфийкой. Или она теперь проливает слезы по оставившему ее мужу и тебя выбрала в качестве слушателя?

— Дело не в Финвэ, хотя его выбор автоматически должен был бы отрезвить это стадо баранов, что досаждает нам уже который день, — буркнул Сириус. — Нолофинвэ не повернул назад даже после предательства брата. Не сегодня-завтра они будут здесь, рано или поздно им надоест выяснять отношения, и тогда воинство нолдор вырастет вдвое.

— Нолофинвэ — глупец, — усмехнулся Хамул. — Фэйри никогда не победить волшебников, особенно теперь, когда они попали в немилость к валар. Вот если бы еще мы смогли заручиться верностью недоумка, что сидит в наших подземельях, и он бы вернулся к своим, исполняя нашу волю, мы бы прилично подрезали им крылья. В Дориате ведь не станут угождать их капризам и воевать за обладание Сильмариллами. Король Эльвэ пока не сошел с ума.

— Тебе уже ответил Мелькор — нет и еще раз нет, — отрезал Сириус. — Я дал тебе шанс начать жизнь заново, Марволо, и возврата к прежним путям не будет, не надейся. В памяти Селены твои методы еще достаточно свежи, и против них Дориат станет воевать с превеликой охотой. Если не получится убедить Майтимо, придется готовиться к жизни в долгой осаде и искать способ заставить нолдор уйти по своей воле.

— Ты и сам не веришь в то, что это возможно, — рассмеялся Хамул. — А Майтимо скорее умрет, чем в чем-то согласится с валой Мелькором. Ты не сможешь выиграть войну, не запачкав рук, Блэк. Уж это должны были вбить в твою тупую голову еще в аврорате. Нам нужна нормальная армия!

— А нормальная армия, в твоем понимании, построена по модели Вальпургиевых рыцарей? — насмешливо отозвался Сириус. — И кто же будет выполнять роль их лидера, может быть, ты?

— Я сознаю разумность твоего требования сохранять инкогнито. Намо уже доказал, что с ним ссориться крайне недальновидно. Люди в Дол Гулдуре и без того превозносят Мелькора и видят в нем представителя высших сил, зачем же разубеждать их в этом?

— Значит, ты вбиваешь в голову Селме эти глупости? — нахмурился Сириус. — Все это я уже слышал. Она считает, для того, чтобы отвратить людей от культа служения фальшивому солнцу, необходимо предоставить им что-то взамен. Что за отвратительная потребность перед кем-то пресмыкаться!

— Сириусу Блэку, не признающему авторитетов, крайне сложно представить, что кто-то может нуждаться в защите и руководстве? — усмехнулся Хамул. — Я ничего не говорил этой девчонке, но люди во всех мирах одинаковы. Им нужен сильный правитель, готовый взять на себя ответственность… и да, очень может быть, им необходим также и бог. Не исключено, Блэк, что пораскинув мозгами, ты и сам сообразишь — Вальпургиевы рыцари не были такой уж плохой идеей. Чего бы мы смогли добиться, если бы не информация, что мне удалось вытянуть через остаточную магию метки?

— Однако мы ни на йоту не продвинулись в поисках королевы Маб и того, кто называет себя Илюватором, — возразил Сириус. — И, похоже, жажда восстановить истину значительно в нас поугасла. Мы больше не пытаемся менять этот мир — мы приспосабливаемся к жизни в нем. Договариваемся с фэйри, боимся лишний раз привлечь внимание валар. Вот-вот семьи начнем создавать, — фыркнул он.

Хамул, однако, сохранял серьезность.

— Ты, должно быть, окончательно утратил разум, согласившись на это обручение, — ехидно подметил он. — Что вообще ты знаешь о Гортхауре? Там, в мире за аркой, разве ты позволил бы амбициозному психопату с амнезией войти в род? А что, если он не чистокровный?

Дориатские синдар наградили Майрона еще одним негативно окрашенным прозвищем, которое Хамул с охотой подхватил. Сириус поджал губы: озвученные опасения и ему постоянно приходили в голову.

— Ну, не тебе рассыпаться в подобных упреках. Начиная новую жизнь, я принял решение оценивать чистокровность, исходя из тех лишь знаний, что возможно получить в Арде. Я вижу, что Майрон — сильный маг, этого мне достаточно.

— Не слишком-то согласуется с твоей теорией о паразитической зависимости этой вселенной от большого мира, — выпустил парфянскую стрелу Хамул. — Ты, конечно, сейчас упиваешься своим всемогуществом, Блэк, но что если… допусти хоть на минуту такую мысль… у нас всех появится шанс вернуться? Пройти путь через арку в обратную сторону? Или, допустим, чья-то память чудесным образом вернется... Не боишься, что Гортхаур преподнесет тебе неприятный сюрприз?

— Не все в жизни вертится вокруг чистоты крови, Риддл, — с мстительным удовольствием напомнил Сириус его прежнее имя. — Жаль, что после всего пережитого ты этого так и не понял.

— Так считал прежний Сириус Блэк, гриффиндорец, не привыкший задумываться о будущем, — неожиданно мирно отреагировал Хамул. — И ты всерьез веришь, что вас с этим призраком еще что-то объединяет? Для тебя грязнокровки в роду неприемлемы, Блэк. Ты восстанавливаешь род из пепла, на Тхурингветиль твоими стараниями замкнулась цепочка поколений, и ты не станешь, не посмеешь так рисковать.

— Чем же продиктована такая забота, неужели беспокойством о Тхури? — раздосадованно скривился Сириус. — Или ты просто не можешь допустить такого укрепления положения Майрона, раз уж у самого шансов возвыситься никаких?

Карлик Хамула испуганно сгорбился, ожидая, видимо, вспышки ярости своего гневливого хозяина. Тот, однако, лишь улыбнулся, глядя на Сириуса, как на капризного ребенка.

— Я всегда буду считать, что вы совершили грандиозную ошибку, не избавившись от Гортхаура, когда это еще не составляло никакой сложности. Если черная магия становится частью тебя, начинаешь чувствовать ее и в других, видеть скрытое за масками, подмечать крупицы того, чего не заметил бы раньше... Для меня очевидно, что Гортхаур чрезвычайно опасен.

— Почему же тогда этого не вижу я? — усомнился Сириус. — Почему не замечает Мелькор? Или ты смеешь ставить себя выше нас?

— Потому что ты никогда не станешь настоящим темным магом, Блэк, сколько бы ритуалов ни провел над собой и другими, — рассмеялся Хамул. — Что до Мелькора… Полагаешь, он всегда и во всем с тобой откровенен? Если я правильно понимаю, изначально он решил приблизить к себе Гортхаура именно для того, чтобы было проще его контролировать.

— Майрон доказал, что ему можно доверять, — решительно произнес Сириус. — И не перед тобой мне нести отчет в своих решениях. Тхури — моя дочь, и глава рода пока что — тоже я. Не забывай, Хамул, что все твои обвинения могут обернуться против тебя, если я заподозрю нечестную игру.

— Тебе решать, — Хамул развел руками. — Я возвращаюсь в Дол Гулдур, а ты подумай обо всем спокойно. Импульсивный глава еще ни одному роду не пошел на пользу.

Сириус проводил Хамула мрачным взглядом, пока тот возвращался в крепость к ближайшему камину. Карлик плелся следом за ним, таща на плече мешок, в котором позвякивали хрустальные фиалы. Сириус предпочитал не задумываться об их содержимом.

— Расчетливый мерзавец, — прошипел он. Теперь он хорошо понимал, как удавалось Волдеморту в прошлом сеять вражду и раздор всюду, где он только ни оказывался.

Самое печальное заключалось в том, что звучали его доводы более чем справедливо. Мелькор ведь всегда был против этого обручения. В ушах Сириуса все еще звучали странные слова, что тот сказал Тхурингветиль напоследок… “Вы с Сауроном стоите друг друга”, "заслуживаете друг друга”, "дополняете" — этот глагол с черного наречия переводился по-разному. И он, первый, кто имел право знать о прошлом Тхури, так и не получил от Мелькора приемлемых объяснений ни о Майроне, ни об Ариэн, ни о туманных перспективах, что грозили Черной крепости.

Мрачно оглядевшись, Сириус тоже направился в сторону цитадели, не замечая, что наступает прямо на многострадальные незабудки, что каким-то чудом пережили самосожжение квазидракона. Очарование утра развеялось без следа, а настроение было безнадежно испорчено.