Любой ценой (джен)

Накануне последнего тура Турнира Крауч предупредил Миралиссу, что план Тёмного Лорда перешёл в заключительную стадию и, скорее всего, он покинет Хогвартс сразу же после объявления победителя.

— Прямо из Хогсмида отправляйся домой порт-ключом. Или с вокзала, если захочешь проститься с друзьями, — закончил монолог Бартемиус, не понимающий причин волнения Лиссы.

А она просто не могла поверить своему счастью. Ведь слова крёстного подтверждали, что у неё действительно теперь есть место, которое можно назвать домом!

Сам финал Лиссу не очень-то интересовал. Мероприятие уже успело многих разочаровать, после второго тура количество желающих посмотреть состязание изрядно сократилось, и всё же на финал прибыло немало зрителей.

Приветственные речи изрядно затянулись, но наконец-то чемпионы вошли в лабиринт… Не прошло и пятнадцати минут, как Лиссе стало очевидно, что Барти помог Поттеру, расчистил ему дорогу: уж слишком быстро сошли с дистанции Делакур и Крам. Спустя ещё несколько минут оба хогвартских чемпиона пропали с волшебных экранов, и Лисса, на всякий случай наблюдавшая за крёстным, заметила, что он нервничает. Помня предупреждение, она переместилась поближе к выходу со стадиона; почему-то это казалось правильным, хотя никаких причин к тому не было. Сокурсники проводили её удивлёнными взглядами, но ни спрашивать что-то, ни останавливать не стали.

Чемпионов всё не было, и зрители стали проявлять нетерпение. Бегмен старался разрядить обстановку, беспрестанно треща, и это смогло немного помочь и снизить градус напряжённости.

Лисса топталась рядом с трибунами, сама не понимая, зачем спустилась. Но возвращаться на место или идти в школу не спешила. И через полчаса стало очевидно, что она поступила очень умно: пока все в ужасе пялились на тело мёртвого Диггори, вставали с мест и перебрасывались взволнованными репликами, она успела заметить, как Крауч потихоньку увёл Поттера в замок — со своего места на трибуне она бы точно это пропустила.

Миралисса двинулась следом, по дороге накинув на себя отданную крёстным мантию-невидимку. В отличие от мантии Поттера, через которую можно было при помощи артефактов увидеть находившегося под ней, эту мантию Барти зачаровал на славу: ни волшебный глаз Грюма, ни артефакторные очки-половинки Дамблдора не могли ничего рассмотреть. Зачем она это сделала, Лисса не знала, просто чувствовала, что так будет правильно. Интуиция истерически кричала, но она старалась не подаваться и сохранять спокойствие. Лисса очень переживала за крёстного, ведь он находился в самом сердце вражеской территории, и потому не могла не убедиться собственными глазами, что всё в порядке…

К тому моменту, когда она дошла до апартаментов Грюма, её догнал разозлённый директор. Лисса на мгновение растерялась, не зная, что предпринять; радуясь, что её и вправду не заметили под мантией, она упустила момент: Крауч оказался привязан к стулу и Снейп вливал ему в рот сыворотку правды. Пользуясь тем, что внимание всех присутствующих сосредоточенно на пленном Пожирателе смерти, Лисса просочилась в кабинет между МакГонагалл и директором.

Никакого плана у неё не было и в помине. Откровенно говоря, она так боялась, что Бартемиуса снова запрут в Азкабане, что вообще не соображала, что творит. Барти кривился, но на вопросы вынужденно отвечал. Кричал о возрождении Тёмного Лорда, о скорой смерти предателя-Снейпа, о том, что Дамблдору не позволят избежать возмездия… Допрос закончился с появлением министра, Крауч выдохся и замолчал, молчали и шокированные его откровениями профессора. Фадж недоумевающе рассматривал пленника и нервно потирал руки, думая о том, что кричащий о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть псих испортит ему предвыборную компанию.

Министр сделал какой-то знак, и сгустившееся напряжение растворилось в обрушившемся на всех ощущении отчаяния и безысходности. И вот тогда Лисса испугалась по-настоящему. Дементор вплыл в кабинет, отчего все шарахнулись в стороны, и завис в ожидании прямого приказа министра.

Видя это существо совсем рядом, чувствуя ужас и крёстного, и Поттера, и даже Снейпа, она интуитивно потянулась за защитой к родному человеку. Глаза Бартемиуса в панике распахнулись, когда он почувствовал её прикосновение… Но ещё до того, как он успел открыть рот, Лисса активировала свою звезду.

Через мгновение они оказались в комнате Миралиссы в доме Крауча.

— Салазар основатель! Мира! — на выдохе простонал Бартемиус.

Рыдающая от страха Миралисса обнимала сидящего на полу крёстного, дрожа всем телом, и не могла сказать ни слова.

Видя, что Лиссе нужна помощь, он усилием воли подавил собственные эмоции и взял себя в руки.

— Тихо, малышка, тихо. Всё хорошо, мы в безопасности… — прижимая её к себе, тихо проговорил Крауч.

— Я так боялась вас потеря-я-ять! — прорыдала она.

— Ты хоть пони… — начал он, но сам себя перебил, поняв, что сейчас не время для нотации. — Ох, Миралисса, глупый ты ребёнок, ты не должна была так рисковать!

— Я хотела предупредить, но не успе-е-ела…

— Ну, всё, не плачь, ты меня спасла… Ох! Малышка, я должен идти — Лорд вызывает. Побудь здесь. Хорошо?

Лисса закивала, но успокоиться у неё не получалось, слёзы продолжали течь.

Бартемиус сочувственно потрепал крестницу по волосам, но задерживаться он не мог, а потому поцеловал её в лоб и со вздохом аппарировал.

Вернулся Крауч лишь поздно вечером

— Прости, пришлось задержаться. Ты как?

Лисса вскочила с кровати, бросившись навстречу.

— Всё хорошо?! — почти прокричала она, вцепляясь в его руку.

— Не сказал бы… Ты ужинала?

— Нет, вы же сказали сидеть здесь, — покачала головой она, не торопясь отпускать руку крёстного.

— Миралисса, это твой дом, — досадливо поморщился Бартемиус. — В тот раз я запретил тебе покидать комнату из-за Тёмного Лорда!

— Я знаю, — улыбнулась она, — ничего страшного.

— Давай быстро поедим, и я доставлю тебя в Хогвартс. Наверняка тебя уже ищут.

— Нет! — закричала та, снова вцепляясь в руку крёстного, которую только-только решилась отпустить. — Вам нельзя появляться рядом со школой!

— Но… — попытался возразить тот, но Лисса не дала ему и слова вымолвить.

— Вы же можете сделать мне порт-ключ в Хогсмид? Я дойду сама, пожалуйста, не ходите в Хогвартс!

Барти вздохнул, наконец-то поняв, настолько напугал крестницу.

— Ладно, ты права, я буду действовать осторожнее… И, Мира… — он на мгновение замялся, не зная, как выразить чувства.

— Что? — машинально переспросила она.

— Спасибо, — просто сказал Бартемиус, улыбнувшись, а Миралисса так же просто кивнула в ответ.

Для неё по-другому и быть не могло. За возможность сохранить подаренную семью она готова была на всё. Да, она действовала импульсивно и не продуманно, но ради спасения крёстного она была согласна на любые безумные подвиги и при здравом размышлении. Что бы ни потребовалось, какую цену ни пришлось бы заплатить — колебаться она не станет.

Они спустились на первый этаж, эльф подал ужин… разговор не вязался, оба были погружены в размышления.

— Мне пришлось сказать Лорду о тебе, — нарушил молчание Крауч. — Он согласился, что никто не должен знать о твоём происхождении сейчас, но… Он хочет познакомиться с тобой.

От испуга она опрокинула стакан с соком и беспомощно посмотрела на крёстного:

— Сейчас?

— Нет, милая, не сейчас, — перегнувшись через стол, он погладил её по руке. — Может, он ещё передумает… В любом случае, не переживай, я сделаю всё, чтобы защитить тебя, даже если для этого придётся пойти против его приказа. Ты веришь мне?

— Конечно… — без колебаний кивнула, слегка улыбнувшись. — Мне пора в Хогвартс.

Бартемиус заколдовал ложку, первой попавшейся под руку и протянул Лиссе:

— Я буду ждать твоего возвращения.

Миралисса вымученно улыбнулась и активировала порт-ключ.

Хогсмид сиял огнями окон, со стороны паба доносились пьяные выкрики. Лисса не стала приближаться к центральным улицам, задворками пройдя к дороге в Хогвартс, и припустила бегом — после отбоя объяснить своё пребывание вне гостиной будет сложнее.

Высоченные двери были гостеприимно распахнуты, вокруг — ни души. Лисса вошла под слабо освещённые гулкие каменные своды и поспешила воспользоваться отсутствием свидетелей, чтобы незамеченной добраться до подземелья. Она уже почти поверила, что это удастся, когда столкнулась с вынырнувшим из бокового ответвления Боулом.

— Где ты была?! Я весь вечер пытаюсь тебя найти!

Лисса испуганно охнула.

— Извини, я… кое-что произошло… — меньше всего ей хотела ему лгать, но иного выхода просто не было. Если только… — Люциан, не спрашивай, а?

— С тобой всё в порядке? — тут же сменил тон Боул, с тревогой смотря на неё.

— Да, но… Обними меня, пожалуйста, — попросила Миралисса и расплакалась, чувствуя, как вместе со слезами выходит скопившееся за сегодняшний день напряжение.

— Может, расскажешь, что случилось? — успокоив девушку, мягко поинтересовался Боул через несколько минут.

Она молча покачала головой.

— Не могу, прости.

Довольным ответом Люциан не выглядел, но всё же предпочёл не настаивать.

— Ладно… — он немного помолчал и решил сменить тему: — Сейчас, конечно, не подходящий момент, но учебный год почти закончился, студенты вот-вот разъедутся… Ты уедешь, а мне ещё два экзамена сдавать.

— Я знаю, — грустно кивнула она с очередным вздохом.

— Я это к тому, что… Лисса, ты не просто моя девушка, ты моя лучшая подруга. Встречаться дальше мы вряд ли сможем, но я не хочу тебя потерять. Я даже готов письма писать, — пошутил он, в попытке развеять печальную атмосферу. — А если серьёзно, ты должна знать: я всегда готов тебе помочь. В чём угодно!

— Мой крестный — Пожиратель смерти, — вдруг произнесла Миралисса. — И сегодня вечером он помог Тёмному Лорду вернуться.

Боул охнул и с испугом спросил:

— Так Поттер говорил правду?

— Да. Поттеру не поверили, так что о возрождении знают лишь несколько человек. Лорд не собирается афишировать это в ближайшее время… Не знаю почему. Люциан, ты мне дорог, ты же знаешь, но крёстный — всё, что у меня есть. Я пойду на всё ради него! Если ты против политики Тёмного Лорда…

— Я не против! — горячо заверил тот. — Я слизеринец, Лисса. У нас мало кто не поддерживает его политику. Не бойся, мы с тобой не окажемся по разные стороны баррикад. Но независимо от сторон, я твой друг. Я всегда приду к тебе на помощь, только позови.

— Ох, Люц, придётся нам с тобой учиться писать письма, — со вздохом облегчения улыбнулась Миралисса, видя, что он говорит искренне.

— Пока это не потребует собственноручно сваренных зелий — ты справишься с чем угодно!

— Человек не может уметь всё, — нарочито недовольно парировала она. Люциан рассмеялся. — Посмотрим, как ты сам сдашь экзамены.

— Спорим, у меня по зельям оценка будет выше?

— А по чарам? — фыркнула Миралисса.

Так, шутя, они дошли до входа в гостиную, и Боул уже всерьёз спросил:

— Успокоилась?

— Да, Люциан. Спасибо за поддержку, — сжав его ладонь, Лисса подалась навстречу и запечатлела на его щеке благодарный поцелуй. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Всегда, пожалуйста.

* * *

Утром атмосфера в замке была ужасной. Хаффлпафф скорбел всем факультетом, у многих были заплаканные глаза, да и общая помятость лиц намекала на бессонную ночь. Гриффиндор бурлил, вокруг Поттера шли какие-то обсуждения, но единства на факультете не было — Лисса слышала, что немногие поверили заявлениям о возрождении Тёмного Лорда, тем более что никаких доказательств Поттер предоставить не мог. А вот Равенкло удивил… Этот факультет буквально излучал сомнения, Лисса прислушалась и поперхнулась: равенкловцы на полном серьёзе обдумывали виновность Поттера в смерти Диггори.

Что же до Слизерина, многие вполне искренне сочувствовали чистокровному Амосу Диггори, потерявшему единственного сына, семикурсники сожалели о смерти Седрика, но большинству не было дела до чужой трагедии.

Прощание со школой в этом учебном году вышло скомканным и мрачным. Иностранные делегации откровенно спешили покинуть территорию Британии, даже ради вежливости не задержавшись для речей. Корабль, управляемый одним из дурмстранговцев в отсутствие Каркарова, погрузился в воды Чёрного озера, пегасы Шармбатона взмахнули крыльями, и редкие зрители вернулись к собственным сборам.

До Хогсмида толпа школьников добиралась почти в молчании. Некоторые действительно скорбели по Диггори, но большинство лишь притворялось, почему-то уверясь, что за любое проявление неуместного веселья будет немедленно причислен едва ли не к соучастникам убийства.

Лисса вошла в поезд в компании друзей, но уже пару минут осталась в купе в одиночестве. Малфой с Креббом и Гойлом убежали искать гриффиндорцев, чтобы поиздеваться на прощание, а Дафна чмокнула подругу в щёку и, извинительно улыбнувшись, выпорхнула к ожидавшему её Теодору — перед разлукой им хотелось побыть вдвоём. А Люциан остался в Хогвартсе — ему предстояло сдать зельеварение, чары и трансфигурацию.

Пожав плечами, Лисса уселась, но почти сразу же встала обратно. Зачем тратить несколько часов на дорогу, если морская звезда, висевшая на шее, способная в мгновение ока перенести её на место? Улыбнувшись, она сжала кулон в руке и произнесла слово-активатор:

— Дом!

Встретил её домовик, сообщивший, что обед будет через час, а хозяин вернётся лишь к вечеру, когда «маленькая хозяйка и должна была заявиться домой». Пропустив мимо ушей всё, кроме обращения, Лисса утратила дар речь от удивления и молча поднялась в свою комнату.

Барти аппарировал домой за пятнадцать минут до семи вечера. Обнаружив Лиссу, сидящую на верхней ступени лестницы с книгой, явно в ожидании его возвращения, он в два прыжка взлетел по ступеням и заключил крестницу в объятия.

— Я соскучился! — заявил он и рассмеялся от избытка чувств.

Они проговорили весь вечер, а с утра, сразу после завтрака, Бартемиус сообщил, что длина рукавов и мантий вообще недвусмысленно намекает, что Лисса выросла, и ей срочно требуется обновить гардероб. Возражения он просто пропустил мимо ушей и потащил Миралиссу в Косой переулок за покупками. Несмотря на выпитое крёстным Оборотное зелье, Лисса дико волновалась, вздрагивая от каждого громкого звука, так что никакого удовольствия не получила. Барти сначала надеялся, что крестница успокоится, но этого не произошло, и, вздохнув, он признал, что им лучше вернуться домой.

Домовик так и продолжал звать Лиссу маленькой хозяйкой, даже при Барти — тот, казалось, никак на это не реагировал, — и она решилась задать вопрос…

— Мира, детка, я не понимаю, что тебя смущает, — оторвавшись от чтения «Пророка», недоумевающе протянул Бартемиус. — Это же теперь не только мой дом. Наш. Конечно, домовик зовёт тебя хозяйкой. Как ему тебя называть-то, если ты специально не приказывала ему что-то другое?

Лисса сделала вид, что ответ её удовлетворил, и она просто уточняла, но сама едва не расплакалась: ей всё ещё трудно было поверить, что это счастье — не сон.

Дом Крауча находился неподалёку от центра Лондона, и вокруг была развитая маггловская инфраструктура, поэтому Миралисса, не слушая ворчания домовика, стала сама ходить за продуктами. По сравнению с рождественскими каникулами она заметно осмелела в проявлении инициативы, так что даже начала спорить с домовиком, обсуждая меню и уговаривая не цепляться за замшелые традиции хотя бы в этом вопросе, а пробовать новое. Барти тихо посмеивался, но принимать чью-то сторону отказывался, лишь давал понять, что право приказывать у Миралиссы есть… А домовику большего было и не надо.

Занятая спорами с домовиком, она и не заметила, что перестала стесняться. В этот раз ей удалось очень быстро привыкнуть к новому месту жительства, и уже через неделю она чувствовала себя по-настоящему дома.

Каникулы протекали почти идеально. Бартемиус частенько пропадал по вечерам, но зато в первой половине дня был целиком и полностью в распоряжении крестницы. Они завтракали вместе, потом занимались в библиотеке каждый своим делом, но час спустя неизменно оказывались в гостиной, где Бартемиус либо объяснял что-то из школьной программы старших курсов, либо тренировал Лиссу, либо рассказывал о прошлом.

Но в конце июня спокойствию пришёл конец: Тёмный Лорд вспомнил о её существовании.

Сказать, что она испугалась, покривить против истины. Лисса была в панике, и лишь присутствие крёстного удерживало её от того, чтобы бежать куда глаза глядят, но обязательно подальше от Лондона и Англии вообще.

— Не бойся, Мира, он просто хочет с тобой познакомиться. Он не тронет тебя, малышка.

Барти не выглядел особо уверенным, но Лисса была не в том состоянии, чтобы это заметить. Как бы ей ни было страшно, отказаться от «великой чести» она не могла: ведь тогда Лорд накажет крёстного! А этого она хотела любой ценой избежать. Страшно было до бессонницы, тахикардии и икания, и всё же она даже не намекнула на нежелание идти. Лорд был фигурой одиозной; его ненавидели и обожали, его боялись и превозносили, и она, если уж быть совсем откровенной, давно хотела познакомиться с человеком, которым восхищались отец и крёстный, чтобы составить собственное мнение.

Аппарировав с Бартемиусом, Лисса на подгибающихся ногах в тишине подошла к трону Лорда Волдеморта и неловко поклонилась. Сердце билось где-то в горле, во рту стоял кислый привкус, но она старалась подавить ужас и вести себя достойно.

— Ты действительно похожа на отца, — риторически прошипел вместо приветствия Тёмный Лорд, не обращая внимания на состояние собеседницы. — Бартемиус рассказал, что ты спасла его, в последний момент успев активировать порт-ключ прямо под носом Дамблдора. Я хочу знать, почему ты это сделала. Я чувствую твой страх, но ты всё же здесь… — он резко подался вперёд и вперил взгляд в Лиссу. — Почему?

— Мистер Крауч и… мой отец служат вам, и я… — голос Лиссы сорвался, когда Риддл решил удостовериться в её искренности.

Мощнейший ментальный удар причинил Миралиссе дикую боль. Колени подогнулись, и она с криком осела на пол, инстинктивно вытягивая руку вперёд, как бы защищаясь, и из последних сил взмолилась:

— Остановитесь…

Это заняло лишь пару секунд. Крауч бросился к крестнице, но Лорд уже и сам понял, что в чём-то ошибся и едва не убил гостью, и прекратив воздействие.

Поток крови из носа остановить удалось не сразу, но спустя флакон кровеостанавливающего и успокоительного зелий лишь полопавшиеся в глазах сосуды напоминали о произошедшем, Лисса пришла в себя достаточно для дальнейшего разговора.

— У тебя природный блок, — снова воспользовавшись легилименцией, но на этот раз мягко, констатировал Волдеморт и посмотрел на Крауча. — Барти, ты должен был меня предупредить, я чуть не убил её.

Тот выразительно промолчал. Бартемиус, разумеется, знал, что Лорд частенько предпочитает не тратить время на вопросы-ответы и использует поверхностное считывание мыслей, но он и подумать не мог, что наткнувшись на защиту, Лорд без вопросов станет её ломать. Откровенно говоря, он даже не предполагал, что разговор будет сопровождаться легилименцией: Мира была ребёнком, причём лояльно настроенным.

Досадливо поморщившись, Волдеморт явно сделал над собой усилие, когда обратился с просьбой опустить ментальные щиты. Но Лисса даже внутренне не возмутилась методами, с готовностью встретив взгляд легилимента вновь.

Закончив изучать её мысли и воспоминания, Лорд удовлетворённо усмехнулся:

— Ты достойная волшебница, Миралисса, отец может тобой гордиться. Твоя верность семье заслуживает отдельного упоминания. Именно такие соратники мне и нужны, а не жалкие слуги и предатели! Я помогу тебе встретиться с отцом, Миралисса, обещаю.

— Спасибо… мой Лорд, — выдохнула она, неуклюже кланяясь, сил на более эмоциональное выражение радости не осталось.

— Я ещё не твой Лорд… — доброжелательно возразил тот.

— Мой! — не думая о последствиях, перебила Лисса. — Отец и крёстный Пожиратели смерти, значит, вы и мой Лорд тоже!

Волдеморт снова довольно улыбнулся: энтузиазм Лиссы был ему приятен.

— Я рад, что ты так настроена, но метку тебе придётся ждать долго, — продолжил он, — хотя, видит Мерлин, ты достойна её как никто другой. Но пока ты учишься в Хогвартсе, это слишком рискованно. Что ж, можете идти, я вами обоими доволен.

Лисса вновь склонилась в поклоне, не зная, какое поведение будет сочтено правильным, и даже не поняла, как оказалась дома. Её трясло от пережитого страха, боли, волнения и надежды, которую дал ей Тёмный Лорд. Эмоции захлёстывали, душили на корню все мысли, не позволяли пульсу вернуться в норму…

Отчаявшись успокоить крестницу, Крауч напоил её зельем сна без сновидений и уложил в постель.

— Всё хорошо, малышка. Всё позади, — чувствуя свою вину за случившееся, бормотал он, поглаживая крестницу по волосам. — Больше это не повторится, обещаю.