Любой ценой (джен)

— Повезло, — констатировал Розье, оставшись наедине с Лиссой. — Поздравляю.

— Угу, — кивнула та, обдумывая пришедшую в голову мысль.

— Мордред, Торн, ты что, не понимаешь: тебя могли убить?! — вскричал Клэйтон, хватая её за плечи и поворачивая к себе лицом.

— Я не… — Миралисса запнулась и просто пожала плечами.

— Я не узнаю тебя! Четыре года видел умную и осторожную девочку, которая регулярно останавливала однокурсников от рискованных авантюр. Ты не могла за тот год, что мы не общались, так измениться! Тебе что, жить надоело?!

Лисса смотрела в глаза Розье и видела его искреннее недоумение. Слабенький окклюменационный щит не мог скрыть от стихийного легилимента волнения, страха, беспокойства и, конечно же, непонимания. Она пыталась вести себя натурально, изобразить приличествующие ситуации эмоции, но глупое поведение Боунс сбило её с мысли, а потом Миралисса и вовсе забыла о Розье, сосредоточившись на Сьюзен. Миролюбивая девушка, за пять лет знакомства ни разу не сказавшая ни единого плохого слова в адрес слизеринцев, внезапно «прозрела», и в её мыслях Лисса нашла именно то, что отчаянно искала: ответ, как объяснить неожиданные перемены в поведении Малфоя, Гойла и Нотта. Всё, что было нужно для достоверного изображения враждебности, это сказать, что Лисса лгала о своей чистокровности.

Она не знала, как, не раскрывая карт, объяснить, что она вовсе не бесстрашный самоубийца, не ценящий жизнь, а, напротив, человек, точно знающий, что ему ничего не угрожает? Почему-то мнение Розье было ей важно.

— Клэй…

Но он не дал пояснить.

— Не понимаю, почему ты не попросила помощи. Ты не сумасшедшая, инстинкт самосохранения у тебя должен быть…

— Клэй, послушай! Я не псих. Да, мне было страшно, но… Какой смысл рыдать от страха и умолять отпустить меня домой? Если бы мог помочь, то мне и просить бы не пришлось, ты бы сделал это сам. Я прекрасно понимаю, что, хотя ты и Пожиратель смерти, ты ничего не решаешь. Ну, попросила бы я, и что? Ты непременно бы отказал, чувствуя себя при этом гаже некуда. А я обиделась бы, что мне пришлось безрезультатно унижаться.

— Лисса, в таких ситуациях гордость — худший советчик.

— Дело не в гордости, — печально покачала головой Миралисса, — а в здравом смысле. Разве я в чём-то ошиблась?

— Нет, — поморщился Розье. — Ты права. Мерлин! Кажется, ты вообще всегда права. Как ты можешь быть настолько отстранённой? Как можно мыслить настолько рационально, когда твоя жизнь висит на волоске? У тебя что…

— Есть у меня эмоции, есть, — досадливо поморщилась она. — Но вот привычки действовать под влиянием эмоций — нет.

— Жаль, что мы оказались по разные стороны и не можем быть друзьями. Твоим друзьям с тобой повезло.

— Можем, — открыто улыбнулась она, — нужны лишь правила. Ты не просишь меня о помощи в делах Пожирателей смерти, я не прошу о содействии в выпутывании из ситуаций, подобных этой.

— И всё-таки ты невероятна, — с недоверчивой улыбкой покачал он головой.

— Приму это как комплимент.

— Ага. Слушай, а что у тебя с Боулом? — после небольшой паузы спросил Розье.

Лисса сдержала рвущийся с языка ответ и уже привычно пожала плечами.

— Да ничего.

— Вы же… ну, встречались. Казалось, что это серьёзно.

— Именно что «казалось», — усмехнулась она. Чуть помявшись, она ответила хоть и расплывчато, но честно: — Не сошлись в идеологии.

— А-а-а, понятно, — протянул Клэйтон, абсолютно неверно истолковав её слова.

— Пока нет лишних ушей, расскажи хоть, как у тебя дела. А остальные, ну, приятели твои, они тоже теперь Пожиратели?

— Да… Не все, конечно, но из нашего выпуска только Люциан и Лерой не приняли Метку.

— Лерой? — переспросила Миралисса, не поняв, о ком идёт речь.

— Форбс. Ну, светленький такой, ещё постоянно возле Джеммы крутился.

— А-а-а!

— А остальные здесь. Маркус, Кассиус, Эйдан… — Клэйтон вздохнул и, даже не думая о том, что рассказывает всё это постороннему и не посвящённому в дела Волдеморта человеку, принялся жаловаться: — Мы пришли, считая себя великими волшебниками, но спесь с нас тут же сбили. «Покажите, на что способны», приказал Лорд, и мы только и успели, что палочки достать — нас раскидали по залу как котят слепых. Смеяться хоть не стали… Наверное, так всех на место ставят, ну, чтобы не тешили себя уверенностью пустой. Нас Мальсиберу отдали. Гоняет — жуть! Не орёт, правда, да и Круциатусом не кидается, но… Требовательный прямо кошмар! Хуже Снейпа и МакГонагалл вместе взятых!

— Ну, так и учит он, я полагаю, не превращению мусора в чернильницы и варке зелья от прыщей, — вступилась Лисса за отца.

— Оно-то так, только… — Клэйтон замялся, но, чуть помолчав, всё же признался: — Не выходит у нас. Не знаю, в чём дело, но не могу я разозлиться так, чтобы Авадами швыряться! Боевые заклинания почти все получаются нормально, а с Непростительными просто беда. Пока нас не пускают в поле, Марк ноет, мол, мы уже не малолетки и всё такое, но я даже рад. Какое «поле», если не выходит даже в песочнице?

Улыбнувшись, услышав от одного из новичков принятое в Ближнем круге название, Миралисса вспомнила уроки крёстного и посоветовала:

— А ты забудь всё, что о них слышал. Эмоции только мешают колдовать…

— Как это? — перебил тот. — Чтобы создать Аваду, нужно желание убить…

— Пф-ф-ф! — фыркнула Лисса и выхватила палочку из руки Клэйтона. — Авада Кедавра!

Ярко-зелёный луч мгновенно сорвался с волшебной палочки, угодив в пол, и оставил на прочном камне воронку.

— Говорю же, нет нужды желать кому-то смерти. Или ты думаешь, я страстно мечтала заавадить этот камень? Что за глупая привычка сомневаться в моих словах?..

На лице Розье было написано настолько сильное изумление, что Лисса смутилась. А секунду спустя до неё дошло, что она сделала, и, судорожно сглотнув, она поспешно всунула волшебную палочку в руку владельца и извинительно улыбнулась:

— Прости. Я не хотела…

— Вот после такой демонстрации никто не может усомниться в твоей чистокровности, — неожиданно произнёс Клэйтон, качая головой с выражением глубокого изумления на лице. — Мы уже несколько недель раздражаем Мальсибера неспособностью наколдовать смертельной проклятие, а ты р-р-раз и убила камень!

— Это несложно, честно…

— Лисса, ты ещё извинись! — нервно хихикнул тот в ответ. — Как ты это сделала?

— Ну… Как и любое другое заклинание, Авада требует концентрации. Не имеет значения, что ты хочешь наколдовать: свет и смерть. Просто сосредоточься на…

— Авада Кедавра! — не дослушивая, выкрикнул Розье.

Ответом стали зелёные искры.

— Клэй! Хоть бы дослушал! Чего ты вцепился в палочку? Вот, возьми меня за палец и представь… Ай!

— Прости, — отдёргивая ладонь, поспешно произнёс тот.

— Как ты её ещё не сломал? — покачала она головой. — Это же не дубина, которую нужно крепко держать, чтобы удар получился мощнее. Нежнее надо. Расслабь руку, — постукивая пальцами по кисти Клэйтона, Лисса добилась того, что по её мнению было нужно, и приступила к следующему этапу: — А теперь сконцентрируйся. Закрой глаза и сосредоточься на палочке. Люмос!

— Люмос! — послушно повторил Розье, и на кончике его палочки появился светящийся шар.

— Отлично, — удовлетворённо кивнула Миралисса. — А теперь повторяй за мной и постарайся не напрягать руку. Просто помни, что сила в данном случае не имеет значения. Готов? Давай начнём… Люмос! Ступефай! Люмос! Протего! Люмос!

Клэйтон повторял заклинания, и с его палочки послушно срывались лучи нужного цвета.

— Можешь открыть глаза, но не сбей концентрацию. У тебя всё прекрасно получается, — похвалила она и продолжила командовать: — Люмос! Протего! Люмос! Авада Кедавра!

Клэйтон машинально повторил, и первое непростительное выстрелило в пол.

— У меня получилось! — обрадованно вскричал Розье, наконец-то наколдовав желанный ярко-зелёный луч.

— И кого ты хотел сейчас убить? — иронично усмехнулась Миралисса, отпуская его руку и отступая.

— Но ведь все…

— Мистер Крауч на первом уроке заявил, что если кто-то из нас — четверокурсников — пошлёт в него Аваду, не произойдёт ровным счётом ничего. Ему крупно повезло, что репутация Грюма охладила стремление слизеринцев к экспериментированию. Но, ничего не поделаешь, такова политика. Тёмная магия под запретом, но этого явно недостаточно, чтобы её перестали применять. Вот студентам и внушают, что те же Непростительные им не по силам. Верят не все, конечно, но слишком многие, и со временем этот бред начинает восприниматься как единственная истина. Твой пример наглядно демонстрирует верность решения кого-то из политиков… даже ты, чистокровный волшебник из «тёмной» семьи, подсознательно сомневаешься, что у тебя что-то выйдет, и оно не выходит!

— Верно, мисс Торн, двадцать баллов Слизерину, — насмешливо произнёс Бартемиус, появляясь в тюремном коридоре. — Прекрасная лекция. Можете быть свободны, мистер Розье.

Клэйтон пристыженно потупился, кивнул и, улыбнувшись Миралиссе, удалился.

— Подойдите, мисс, я перемещу вас в Косой переулок.

* * *

— Как ты там вообще оказалась?! — спросил Крауч через секунду после перемещения домой. — Я как понял, откуда сигнал идёт, чуть не поседел!

— Ну, я же не специально…

— Мира, почему ты сразу же не…

— Всё получилось лучше не придумаешь, — перебила Лисса. — Когда Розье поздоровался, я поняла, что мне ничего не угрожает, и воспользовалась возможностью узнать о Поттере и его компании побольше. В Хогвартсе это сложно, приходится читать урывками, да и мысли их сосредоточены на учёбе, а тут Боунс думала исключительно о Пожирателях смерти и Гарри Поттере. Она и подала мне идею. Нужно, чтобы вопрос о моём происхождении снова поднялся, тогда Драко и Теодор с полным правом станут гнобить грязнокровку — иного поведения от них не ждут.

— Хм… Мысль здравая, — вынужденно признал Бартемиус. — И всё же почему ты не приказала Розье позвать меня или Рэя?

— Я… Барти, со мной же ничего не случилось. Подумаешь, полчаса посидела в камере. На прошлой неделе я там целый день провела — и ничего. Как вы вообще себе представляете эту ситуацию? Грязнокровка — и вдруг требует чего-то. Я уже молчу о том, что Лорд запретил раскрывать моё инкогнито. Боунс хоть и принесла Непреложный обет, что не разгласит непосвящённым информацию о похищении, со мной обсудить это сможет.

— И зачем тебе обсуждать с Боунс похищение?

— Она же дружит с Поттером, — снисходительно улыбнулась Миралисса, но тут же устыдилась и серьёзно пояснила: — Окружение Поттера настроено против Слизерина вообще и любого его представителя в частности. Однако мне Поттер сочувствует — как же, грязнокровка среди чистокровных магглоненавистников. По большей части это неосознанно, однако он не настолько бесчувственный, как можно подумать, слыша, чего он желает слизеринцам. Сам он не сможет убедить Уизли и Грейнджер, что я заслуживаю шанса, он с ними спорить не умеет, боится потерять их дружбу и потому со всем соглашается. Если Поттер начнёт активно меня защищать, они наверняка заподозрят неладное, а вот если эту идею поддержит Боунс — а она подержит, — вероятность успеха вырастет в разы. Я пойду к себе — нужно написать Малфою.

— У него гостит кто-то из однокурсников, — сообщил Бартемиус. — Напишешь после обеда, никуда твой Малфой не денется, — сев за стол, он предпочёл сменить тему. — «Пророк» сегодня не только смерть Боунс обсуждает. Отставка Фаджа — вполне закономерная, надо сказать — вызвала много домыслов. Смена министра не стала для нас сюрпризом, однако кандидатура, мягко говоря, не самая желанная. Без Люциуса оказалось некому в нужный момент скорректировать намерения Министерства, наш человек не нашёл одобрения. Лорд ничего не приказывал относительно Скримжера, но это только пока, ситуация его не может устраивать. В отличие от Фаджа, рычагов давления на Скримджера у нас нет, он имеет репутацию неподкупного и принципиального мага, так что Аврорат явно вот-вот обретёт второе дыхание и примется за наши поиски с энтузиазмом. Фадж был ужасным министром, конечно, так что трогательное единодушие магов, требующих его отставки, закономерно. И всё же мы не ждали переизбрания сейчас, надеялись, что время ещё есть. И всё это вынудило нас пересмотреть кое-какие планы. В частности, это касается дементоров, — закончил он долгое вступление.

— Я уже в курсе, что они перешли на нашу сторону, — непроизвольно дёрнула щекой Лисса. — Надеюсь, в поместье их не будет?

— Мира, я не просто так всё это говорил. Чувствующие себя в безопасности маги нам не выгодны. А это означает, что в скором времени дементоры будут повсюду. Они размножаются. Тебе нужно поработать над блоком, я же помню, как тебе было плохо в те разы, когда приходилось с ними сталкиваться.

— Ну, скоро я научусь превращаться, и они не будут мне страшны, — легкомысленно отмахнулась она. — Вы же сами говорили, анимаги…

— А если не успеешь? — нахмурился Крауч. — Не будь легкомысленной. Тебе ещё несколько месяцев заниматься, что, если Лорд решит натравить дементоров на Хогвартс?

— Зачем? — опешила она.

Бартемиус всплеснул руками.

— Мира, ну что за вопросы? Понимаю, ты надеешься на анимагию, но, если дементор появится неожиданно, ты что, будешь превращаться при всех? Ты не пыталась вызвать патронуса?

— Не получилось, — развела руки Лисса. — Облако появляется, но ни во что не формируется. Наверное, сил не хватает.

— Скорее счастливых воспоминаний. Вечером позанимаемся. Кто знает, может, проблема в исполнении?

— Хорошо, но сначала я напишу Драко.

* * *

Сформулировать текст таким образом, чтобы излишне любопытные гости Малфоя пришли к нужному выводу, было совсем не просто. Начало Лисса придумала быстро:

«Дорогой Драко, надеюсь, ты не сжёг письмо, не распечатывая. Мне очень жаль, что у тебя сложилось неверное впечатление на мой счёт…»

И на этом процесс застопорился: Миралисса не умела витиевато изъясняться.

Испортив пять листов пергамента, она всё же составила более или менее подходящий текст и, привязав письмо к лапе Танатос, отправила письмо Драко. Оставалось надеяться, что в отличие от Паркинсон и Забини, Малфой поймёт скрытый смысл послания.

Занятия с крёстным Лисса обожала. Ещё на четвёртом курсе она убедилась, что Бартемиус — великолепный учитель, умеющий понятно объяснить самый сложный материал, поэтому никогда не упускала возможности позаниматься с ним. Но сегодня, несмотря на его объяснения, Миралисса так и не смогла вызвать полноценного патронуса.

— М-да. Наверное, тебе всё же не хватает счастливых воспоминаний, — констатировал провал Крауч. — Придётся ограничиться блоком.

* * *

Первое сентября неумолимо приближалось. Домашние здания были давно сделаны, вещи — сложены, а книги по артефакторике изучены и законспектированы. В тысячный раз обдумывать подходы к Поттеру не хотелось, поэтому Лисса взяла первую же попавшуюся книгу и погрузилась в чтение. В таком положении её и обнаружила Беллатриса.

— Гомер? Неожиданно, — заглянув в читаемую Лиссой книгу, удивлённо протянула мадам Лестрейндж.

— Здравствуйте, — улыбнулась та, закрывая книгу и вставая. — Я не слышала, как вы пришли.

— Привет. Ты слишком полагаешься на защиту дома, — покачала головой Белла. — Нужно быть всегда начеку. Неужели твой крёстный за целый год не смог вбить в тебя мысль о… — она на мгновение сделала паузу, набрала в грудь воздуха и заорала: — Постоянная бдительность!!! — Лисса испуганно подпрыгнула и отшатнулась, а Беллатриса рассмеялась и примирительно похлопала её по плечу. — Не обижайся. Но об осторожности забывать нельзя нигде. Через полчаса собрание, — озвучила она причину своего появления. — Не знаю, зачем Лорд требует твоего присутствия…

Хотелось стукнуть мадам Лестрейндж за глупую шутку, но Лисса подавила это желание и, отложив книгу, перебила:

— А что планируется?

— Отвлекающий рейд с участием новичков. Кстати, ты в порядке?

— Да, — недоумённо кивнула та, вместе с гостьей покидая библиотеку. — А почему вы спрашиваете?

— Хм… Ты забыла, что было вчера? — Белла даже остановилась.

— А-а-а… вы об этом.

— Мира, — она схватила её за локоть и заставила повернуться. Глядя ей прямо в глаза, Беллатриса нахмурилась. — Ты понимаешь, что это не шутки? Они могли убить тебя, покалечить, изнасиловать, в конце концов!

— Мисс Белла, рядом был только Розье, а ничего подобного делать он не собирался, — объяснила своё спокойствие Миралисса. — Я не знаю, кто нас с Боунс похитил…

— Он своё уже получил, — отмахнулась Лестрейндж. — Твоя история о несговорчивом сотруднике Министерства более чем реалистична. Вчера парни должны были доставить двух дочерей одного упрямца, а вместо них притащили вас с Боунс. Это ошибка отлично иллюстрирует, что никто из нас не может сейчас чувствовать себя в безопасности. Будь осторожнее, ладно?

— Конечно, мисс Белла! — вполне искренне пообещала Лисса, в очередной раз подумав, что никакая осторожность не убережёт от чужой глупости.

Переместившись в поместье Тёмного Лорда, Миралисса по привычке заняла угловое кресло, сосредоточившись на мыслях Пожирателей смерти. Ничего нового она не узнала: кто-то был недоволен предстоящим рейдом из-за нарушения личных планов, кто-то, наоборот, радовался возможности развлечься; несколько человек переживали за свою безопасность, один — жутко боялся, что коллегам станет известно о его связи с магглорождённой ведьмой (этого человека Лисса запомнила — мало ли, когда пригодится). Ожидание не заняло много времени, уже через пятнадцать минут Лорд пригласил всех в зал. Само собрание также не затянулось, быстро раздав задания, Лорд сделал Миралиссе и Регулусу Блэку знак задержаться, а остальных отпустил.

Переглянувшись, они приблизились к трону.

— Милорд?

— Регулус, девочке нужна связь с внешним миром на случай экстренной ситуации. Да и совы ненадёжны.

— Я понял, мой Лорд, — поклонился Блэк. Повернувшись к Лиссе, он усмехнулся. — Идём, нам есть, что обсудить.

Она так привыкла к снисходительным, а то и презрительным взглядам, тому, как опытные Пожиратели морщатся, едва речь заходит о ней, что перестала обижаться. Взрослые мужчины не воспринимали её всерьёз — это было вполне понятно. Но Блэк вёл себя иначе. Лисса не знала, в чём крылась причина: в дружбе с отцом или доверии к мнению Лорда, но испытывала благодарность.

— Ну что, Мира, готова к прогулке по Запретному лесу?

Она только и успела открыть рот, когда вмешалась Беллатриса:

— Ты в своём уме, кузен? — возмущённо прошипела она, вставая между Лиссой и Блэком. — Да я сама тебя зааважу, не дожидаясь вмешательства Рэя!

— Нам необходимо выбрать место встречи, — ледяным тоном разом пресёк все возражения Регулус, так посмотрев на мадам Лестрейндж, что та даже немного смутилась. — И, уверяю тебя, мы обойдёмся без дуэньи.