Любой ценой (джен)

Первого сентября вокзал Кингс-Кросс кишел подростками и их родителями. Наблюдать за проявлениями семейных отношений было не слишком-то приятно, ведь Лисса была лишена подобного, никто её не провожал, никто не волновался, не забыла ли она шарф или что-то из вещей, и, хотя обычно её не волновало это, в такие моменты зависть к домашним детям, имеющим любящих родителей, нет-нет да и поднимала голову. Поэтому она не стала задерживать на перроне и дожидаться встречи с однокурсниками, а сразу зашла в поезд, заняла первое же пустое купе и привычно уткнулась в книгу, на этот раз — в учебник по защите от Тёмных искусств для второго курса. Опусы Локхарта она прочитала ещё в магазине, с первых же страниц поняв, что это не что иное, как художественная литература. Она даже не стала тратить на них деньги (а стоили красивые издания весьма прилично), предпочтя купить старые учебники, по которым учились предыдущие курсы.

Сосредоточиться на книге не удалось. Мимо купе постоянно сновали ученики, то и дело заглядывая в приоткрытую дверь, хорошо хоть войти не пытались — едва рассмотрев зелёный галстук, демонстративно надетый Лиссой, все предпочитали продолжать поиски свободного места, — а с перрона доносились восклицания и громкие прощания, что также не способствовало спокойному чтению. А потом к Миралиссе присоединились Гринграсс и Нотт, и она была вынуждена отложить книгу. Но этих двоих она хотя бы была рада видеть. Ребята соскучились друг по другу и всю дорогу до школы проболтали, делясь рассказами о жизни на каникулах.

За разговорами дорога пролетела быстро, и вот они уже выходили на хогсмидскую платформу.

— Поверить не могу, мы уже второкурсники, — со смешком сказал Нотт, наблюдая за испуганными новичками, которых сзывал Хагрид.

Лисса не стала спрашивать, как доберутся они сами, просто молча последовав за основной массой учеников, и минутой позже получила ответ на незаданный вопрос. Вид лошадей, запряжённых в кареты, поразил её, однако, быстро оглядевшись, она поняла, что никто не только не боится, но даже не видит костистых тварей. Мелькнула паническая мысль о галлюцинациях... К счастью, поблизости оказался какой-то старшекурсник с Хаффлпаффа, с отвращением отворачивающийся от фестралов — по крайней мере, лошади существовали в реальности.

Усевшись в карету, Лисса мысленно пообещала в ближайшее же время поискать в библиотеке сведения об этих фестралах, а пока не привлекать к себе внимание. И заставила себя сосредоточиться на болтовне однокурсников, которые прервались лишь когда уже после церемонии распределения директор взял слово.

Первокурсников в этом году было девять человек, причём все чистокровные, так что приветственная речь декана не затянулась, а стоило ему покинуть гостиную — Флинт объявил о своём назначении капитаном, сразу же пригласив всех желающих на пробы в команду. Вакантное место было только одно, но Маркус мечтал о Кубке, и был готов полностью переформировать слизеринскую сборную, если это будет нужно для победы… Игроки хмурились, зато все остальные в предвкушении потирали руки. Несмотря на регулярные тренировки в прошлом году, кроме Малфоя никто из второкурсников не был достоин стать членом команды Слизерина — уровень был не тот.

Так и получилось: место выпустившегося Пьюси занял Драко, а в остальном состав команды не изменился.

Учёба шла своим чередом, и только Локхарт выделялся своими замашками павлина. После того как профессор на первом уроке выпустил пикси и не смог с ними справиться, занятия превратились в откровенный фарс. Локхарт зачитывал отрывки из своих книг, заставляя студентов изображать различных противников, которых он, естественно, побеждал. Мысленно похвалив себя за покупку старого учебника, Лисса продолжила заниматься самостоятельно. Новый профессор не нравился никому, однако ученики смирились, что другого не будет, и постигать науку придётся самим, и по примеру Лиссы приобрели книги, по которым занимались в прошлые годы; старшекурсники скрипели зубами, но младшим в помощи не отказывали.

До самого Хэллоуина всё было спокойно — ну не считать же за неприятности очередные стычки с Гриффиндором? — а вот сразу после праздничного пира по школе пролетела страшная весть: Тайная комната открыта. Большинство учеников понятия не имели, о чём вообще идёт речь, но нервозность профессоров заметить было нетрудно. Да и радостное мерцание в глазах директора отчётливо померкло.

Никаких объявлений сделано не было, ученикам было приказано расходиться по своим гостиным, и можно было лишь гадать, что заставило учителей встревожиться. Однако испуганным никто не выглядел: мало ли что вынудило тех засуетиться?

Вот только Миралисса ненавидела не понимать, что происходит вокруг, а пробравшийся в школу в прошлом году горный тролль недвусмысленно намекал, что ситуация может оказаться опасной. Приютский опыт требовал разобраться и обезопасить себя, поэтому, вместо того чтобы сразу уйти, Лисса переместилась поближе к МакГонагалл и, пока гриффиндорцы высказывали предположения, кто мог напасть на миссис Норрис, влезла в её мысли… и застыла на месте, взволнованная не меньше декана Гриффиндора.

Искать нужное вообще не пришлось, все мысли о Тайной комнате оказались на поверхности — именно об этом профессор и думала сейчас, поэтому Лисса мгновенно узнала то же, что знала МакГонагалл.

Тёмный Лорд. Том Риддл. Староста Слизерина.

Пятьдесят лет назад Минерва МакГонагалл училась в Хогвартсе вместе с будущим Тёмным Лордом и своими глазами видела, к чему привело открытие Тайной комнаты. МакГонагалл точно не знала, о каком Ужасе идёт речь, но ей вполне достаточно было и того, что в результате его действий погибла одна из учениц… Тогда вину свалили на чудаковатого Хагрида — третьекурсника, притащившего в школу детёныша акромантула, но Минерва ни на секунду не поверила, что гриффиндорец мог навредить ученице. Она, конечно же, рассказала о своих подозрениях в адрес Тома Риддла декану — Дамблдору, — но это не помогло, и Хагрида всё равно отчислили. Однако у МакГонагалл не было никаких сомнений, кто был настоящим виновником гибели Миртл.

Шокированная Лисса утратила концентрацию и потеряла контакт, но узнанного было более чем достаточно, чтобы потрясённо замереть посреди коридора. Тёмный Лорд в Хогвартсе?!

Всё это заняло лишь пару секунд, никто не успел разойтись, вокруг топтались студенты, и Лиссу то и дело толкали те, кто пытался пробраться поближе и рассмотреть окоченевшее кошачье тельце. Появление Дамблдора подействовало отрезвляюще, и, стоило директору повторить приказ следовать по гостиным, ученики послушно стали расходиться. Заметив, что Миралисса выпала из реальности, Гойл и Забини увели её в гостиную, где и стали ждать прихода старшекурсников, в надежде узнать больше.

И не прогадали — через час весь Слизерин знал легенду о Тайной комнате.

Разговоры крутились вокруг происшествия несколько дней, все гадали, чего ждать далее, но, поскольку никто кроме миссис Норрис не пострадал, тема быстро наскучила и всё вернулось на круги своя. Конечно, учителя были более дальновидными и ждали неприятностей, но дети кошку Филча терпеть не могли, а потому были спокойны и веселы. К тому же предстоял первый в сезоне матч по квиддичу, неудивительно, что в Хогвартсе царило приподнятое настроение.

В день матча Хогвартс гудел с самого утра. Даже те, кто не болел ни за одну из команд лиги, с нетерпением ожидали, когда на поле сойдутся команды традиционно соперничавших факультетов. Выход игроков на поле был встречен громкими криками и рукоплесканиями…

Квиддич здорово поднял всем. Миралисса вместе с другими слизеринцами болела за свою команду. Ребята были очень хороши, вытворяя в воздухе нечто невероятное на новых «Нимбусах», даже просто наблюдать за стремительными кульбитами четырнадцати игроков было приятно, а уж когда твоя команда вырывается вперёд… но Поттер смог первым поймать снитч, и победа досталась Гриффиндору.

Вот только наслаждались они своей победой недолго: утром стало известно, что произошло второе нападение, жертвой которого стал гриффиндорский первокурсник.

На сей раз разговоров было больше, однако не слишком: жертвой оказался магглорождённый ученик, что многих заставило пренебрежительно хмыкнуть и обратить внимание на другие вещи. Лисса не знала, как относиться к случившемуся. С одной стороны, ей не было дела до магглорождённого гриффиндорца, с другой же, не зная всей подоплёки дела, она не чувствовала себя полностью в безопасности. Сокурсники ничего толком не знали и не интересовались судьбой грязнокровки, а учителя отмалчивались. Впрочем, как Лисса узнала довольно-таки быстро, они и сами знали не так уж много.

И снова никаких объявлений сделано не было, Дамблдор просто призвал всех к спокойствию. Однако совсем бездействовать профессора не стали, их опасения вылились в открытие дуэльного клуба, где ученики должны были научиться защищаться. На деле же всё обернулось новым ЧП.

Началось всё многообещающе: помост заставил надеяться на обучение настоящему дуэлингу. Вот только Локхарт в роли учителя снова провалился, не в состоянии даже во время демонстрации что-либо противопоставить Снейпу. Пропустив обезоруживающее заклинание, профессор защиты решил больше не рисковать репутацией, от которой и так немного осталось, и пригласил выступить учеников. И выбор его пал на вечно цепляющихся друг к другу Малфоя и Поттера.

Все ожидали зрелища, поскольку не сомневались, что оба второкурсника знают намного больше школьной программы — Драко был не просто чистокровным магом, но и сыном Пожирателя смерти, а Поттер… От Мальчика-Который-Выжил вполне естественно было ждать многого. На деле же Малфой осторожничал, а Поттер упорно повторял только те заклинания и чары, что изучались на уроках. И всё же зрители не были разочарованы: вместо того, чтобы испарить призванную Драко змею, Поттер заговорил на парселтанге.

Миралисса не сразу поняла, почему в зале установилась гулкая тишина. Продержалась она не долго, взорвавшись шепотками и недоверчивыми восклицаниями, суть которых сводилась к тому, что Поттера заподозрили в том, что именно он открыл Тайную комнату.

Новость распространилась по Хогвартсу со скоростью лесного пожара, и Поттер в мгновение ока превратился в парию.

Умение говорить со змеями испокон веков считалось тёмным даром, и вчерашние друзья шарахались от Мальчика-Который-Выжил так, словно всерьёз опасались, что он проклянёт их прямо посреди коридора. Но через пару дней, когда напряжение достигло апогея и Поттера уже в глаза называли наследником Слизерина и тёмным магом, Фарли собрала всех слизеринцев в гостиной и прочитала лекцию о несостоятельности подобных предположений. Смысл её речи сводился к тому, что, называя сына грязнокровки и магглолюбца наследником Слизерина, они оскорбляют основателя собственного факультета.

Чуть подумав, все согласились, что с такими родителями, как у Поттера, путь в тёмные маги ему заказан. Многозначительно смотреть и поддевать его, правда, не перестали, но теперь это делалось исключительно ради того, чтобы досадить.

Перед самыми каникулами случилось ещё одно нападение, и ученики массово разъехались по домам. Во всей школе осталось человек двадцать, не больше, и, что удивило Лиссу, в их числе оказался и Малфой.

Слизеринская гостиная была пуста, поэтому Лисса расположилась не в своём любимом кресле, а у камина, решив сразу выполнить все задания на каникулы, и уже ни на что не отвлекаясь приступить к чтению тех книг, что были ей по-настоящему интересны, и оторвалась от эссе по трансфигурации только при появлении Драко, Винса и Грэга, шумно ввалившихся в гостиную.

Малфой старательно обливал грязью гриффиндорского старосту Перси Уизли и так увлёкся этим, что не заметил Миралиссу, а Крэбб и Гойл смотрели только на Драко, а не по сторонам, а потом и вовсе сели к ней спиной. Лисса не стала сообщать о своём присутствии и попыталась вновь сосредоточиться на трансфигурации, но голоса всё-таки отвлекали.

Специально она не прислушивалась к разговору, но некоторые отрывки до неё долетали, например, вопрос Гойла о том, что такое Азкабан.

Мысли о превращении посуды в птиц и обратно моментально вылетели из головы. Грегори просто не мог сморозить такую глупость! Даже притворяясь тугодумом, он следил за тем, чтобы не переходить границы, за которыми будет невозможно исправить созданное впечатление. В глазах окружающих его образ должен был быть неопасным, но не смешным. Грегори делал вид, что плохо разбирается в учёбе, медленно понимает, но всё же полным дураком не является. И вдруг такой вопрос!

Решительно отложив учебник и недописанное эссе, Лисса выглянула из-за кресла. Что-то с ними было не так. Мало того, что в гостиной родного факультета никто не вёл себя как надменный ублюдок, оставляя это для игры на публику, так и тему наследника Слизерина они оставили ещё месяц назад, единогласно решив, что избавление Хогвартса от грязнокровок — дело хорошее.

Но Крэбб с Гойлом пытались узнать у Драко именно личность загадочного наследника! Лисса прислушалась и изумлённо уставилась на ребят. Оборотное зелье! Грязнокровка Грейнджер сумела сварить оборотное зелье, и под видом Винса и Грэга в слизеринской гостиной сейчас сидели Поттер и Уизли!

— Гойл, почему ты в очках?

— Э-э-э… я читал!

— Читал? — у Драко, видимо, тоже появились какие-то подозрения, хотя пока не оформились в понимание происходящего, и он ехидно усмехнулся: — Не знал, что ты умеешь.

Лисса встала коленями на кресло и помахала, привлекая внимание сидевшего к ней лицом Малфоя, знаками показывая, чтобы он не сболтнул лишнего, не зная, как невербально объяснить, что эти двое не те, за кого себя выдают. Пантомиму Малфой не понял, но его подозрения усилились.

— Хорошо бы наследник всех грязнокровок перебил, особенно Грейнджер, — следя за реакцией «друзей», провокационно протянул Драко, и гриффиндорцы выдали себя, возмутившись его словами.

Пока Малфой думал, что теперь делать, «Крэбб и Гойл» пробормотали что-то о проблемах с пищеварением, и бросились к выходу.

— Какого Мордреда…

— Драко, скорее! — Лисса схватила приятеля за руку, потащив в коридор.

— Кто это был?

— Тише!

— Как ты догадалась, что это не Грэг с Винсом? — не унимался Малфой, хотя голос понизил.

— Как и ты, — огрызнулась Лисса, притормаживая перед поворотом, чтобы гриффиндорцы не заметили «хвост». — С чего бы Грегори вести себя, как напыщенный индюк?

— Они что, зашли в девчачий туалет?! — шокированно воскликнул Малфой, встав как вкопанный.

— Он не работает, — успокоила Лисса, потянув его за руку дальше по коридору. — Давай послушаем, о чём они будут говорить?

Малфой тут же согласился, и они крадучись вошли внутрь. В неплотно закрытую дверь было видно, как Поттер и Уизли топтались около дальней стены, так что Лисса и Драко юркнули в ближайшее укрытие — туалетную кабинку, — и затаились.

Не подозревающие о нежелательных свидетелях гриффиндорцы говорили свободно, и Лиссе с Драко пришлось зажимать рты руками, чтобы не рассмеяться в голос от полученных сведений. Грейнджер действительно сварила оборотное зелье, вот только вместо волоса человека использовала кошачий и превратилась в нечто отвратительное. Как только Поттер и Уизли увели свою лохматую подругу в Больничное крыло, туалет огласил истерический хохот.

— А грязнокровка-то молодец, — отсмеявшись, произнёс Малфой. — Оборотное зелье не каждый взрослый маг может правильно сварить.

— На мою бездарность намекаешь? — беззлобно хмыкнула Лисса.

— Я серьёзно. Кроме меня и Дафны, кто смог бы? Никто. Ну, может, ещё Забини. А заучка сварила…

— Заберём? — кивнув на котёл, позабытый гриффиндорцами, предложила Лисса.

— Естественно! Не оставлять же его здесь.

Отлевитировав котёл в гостиную и перелив остатки зелья по флаконам, они поделили добычу и наконец-то отправились на поиски пропавших друзей.

* * *

Наследник, кем бы он ни был, затаился, новых нападений не было, и школьная жизнь вернулась в привычную колею. Весной произошло нападение на Грейнджер, обрадовавшее Драко, но уже было известно, что к концу учебного года будет готово зелье, которое всех вылечат, так что студенты перестали вздрагивать от каждого шороха и горевать по жертвам Тайной комнаты.

Попечительский совет выгнал Дамблдора, что слизеринцы встретили «на ура», но Поттер снова всё испортил…

В тот день Лисса в очередной раз запорола зелье, и работавшая с ней в паре Гринграсс вышла из себя, наорав на подругу. Свою вину она и не думала отрицать, и всё же было ужасно обидно. Расстроенная Лисса выбежала из кабинета сразу же, как только прозвенел гонг. Она, конечно, понимала, что Дафна просто вышла из себя и вовсе не думает на самом деле, что Лиссе безрукая грязнокровка, которой не место в школе чародейства и колдовства, но сейчас не была готова выслушивать извинения. Хотелось успокоиться в одиночестве и тишине, и, не желая никого видеть и избегая встреч, она была вынуждена заскочить в тот самый злосчастный туалет, где они с Малфоем обнаружили оборотное зелье. Забравшись с ногами на подоконник, Миралисса просидела почти час, старательно убеждая себя, что всё будет хорошо и они с Дафной обязательно помирятся… Скрип двери заставил её затаиться. Посреди туалетной комнаты располагались умывальники, так что вошедшему её видно не было, и всё же Лисса предпочла скользнуть в ближайшую кабинку — делать вид, что всё в порядке, она не хотела.

Кто-то был внутри, но ни кабинками, ни умывальником этот кто-то не пользовался. Из центра помещения шёл какой-то странный скребущий шум, но, как она ни прислушивалась, понять, что происходит, не смогла. Поскольку уроки на сегодня были закончены, Лисса никуда не торопилась; она так и не выглянула из кабинки, не догадываясь, что это спасло ей жизнь.

Она так и оставалась в туалете до самого вечера. Лисса слышала приказ МакГонагалл отправляться по гостиным, но проигнорировала его, знать не зная, что творится в школе.

Но когда она, наконец, решила выйти, в туалете появились новые действующие лица. Разговор Поттера с Локхартом был так невероятен, что Миралисса утратила дар речи. Не то что бы она сомневалась в абсолютной бесполезности профессора, его некомпетентность весь Хогвартс наблюдал в течение целого учебного года, но, услышав, что тот собирался сбежать, даже не попытавшись спасти попавшую в беду первокурсницу, возмутилась не меньше Поттера.

В диалоге гриффиндорца с профессором возникла пауза, и Лисса только успела подумать, что ей всё это надоело и хочется в уютную гостиную, устроиться в мягком кресле, впиться зубами в пирожок с повидлом и выпить горячего чая, когда Поттер что-то прошипел и по помещению вновь пронёсся скрежет…

— Получилось, Гарри! — завопил Уизли. — Мы нашли вход в Тайную комнату!

Выглянув в щёлку, шокированная Миралисса увидела, как двое второкурсников столкнули профессора в открывшийся колодец и спрыгнули следом. Это уже было чересчур для её нервов, и, больше не тратя время на раздумья и сомнения, она убежала.

В гостиной ей закатили истерику старосты и друзья, успевшие мысленно похоронить Миралиссу после просочившихся слухов, что какая-то ученица утащена в Тайную комнату, и ещё долго не могли успокоиться, обсуждая творящиеся в Хогвартсе события.

А наутро вся школа узнала, что Гарри Поттер победил тысячелетнего василиска, заточённого в Тайной комнате самим Салазаром Слизерином.

— В прошлом году был одержимый Лордом профессор, в этом — василиск, боюсь предположить, что будет в следующем, — протянул кто-то, когда с объявлениями было покончено, и все согласились, что будущее не сулит обитателям Хогвартса спокойной учёбы.

* * *

Едва оказавшись в Лондоне, Миралисса выбросила из головы все школьные проблемы и уже привычно направилась в «Дырявый котёл». И Том, и мистер Флориш встретили её как родную, и половину лета мисс Торн провела, зарывшись в книги.

Истеричная статья в «Ежедневном пророке» о сбежавшем из Азкабана Сириусе Блэке наделала шуму, зато здорово взбодрила Миралиссу. Об отце по-прежнему никаких сведений не было, и она могла лишь надеяться, что он не мёртв, а попал в тюрьму. Конечно, Азкабан ужасен, в этом она успела убедиться благодаря книгам, газетам и мыслям магов, и всё же был лучше смерти. В мечтах Лисса просто ждала встречи с отцом, не представляя, как её можно приблизить, но теперь всё изменилось. Ведь если один заключённый смог сбежать, то и другие смогут, прецедент создан, нужно просто подождать.

Но время шло, а о новом побеге сведений не поступало. Все силы Министерства были брошены на поиски опасного преступника, однако результатов не было. Магический мир волновался, а вот Лисса, напротив, всё сильнее унывала.

В середине августа в «Дырявом котле» появился новый жилец, увидев которого, Миралисса чудом не упала с лестницы. Не желая с ним встречаться, она прислушалась и молча покачала головой, ретировавшись в свою комнату. Гарри Поттер нарушил запрет на применение колдовства несовершеннолетними, заколдовал тётку и сбежал из дома… Вечером Лисса осторожно спустилась в общий зал за ужином и, так и не попавшись Поттеру на глаза, послушала его мысли о родственниках и том, как он проводил каникулы в доме магглов. Может, в глубине души она ему даже немного сочувствовала, однако на отношении это не сказалось, как и на нежелании пересекаться. Поэтому остаток лета она предпочла провести в магазине мистера Кушинга — «тёмного» коллеги мистера Флориша, торгующего в Лютном переулке, с которым познакомилась в начале лета. Само знакомство состоялось практически случайно: из любопытства заглянув в место, куда «детям соваться не стоит», Лисса искренне восхитилась выставленными на продажу томами и получила приглашение «заглядывать». И если сначала она не спешила навещать нового знакомого, робея, то теперь предложение пришлось кстати. Смена места работы пошла Лиссе на пользу — новые знания, тем более знания «тёмные», в свете возможного освобождения отца ценились ей как никогда прежде.

Мистер Кушинг при ближайшем знакомстве оказался вполне приятным собеседником, платил исправно, хоть и не много, зато невозбранно разрешал читать всё подряд и с охотой отвечал на все вопросы. А на прощание даже подарил Миралиссе потрёпанный томик, на обложке которого было следы подпалин и отпечатки зубов, предложив возвращаться следующим летом. Лисса сердечно поблагодарила старика, лишь в «Дырявом котле» поняв, что стала обладательницей гримуара. Самого настоящего запрещённого Министерством магии собрания тёмных ритуалов и заклинаний! Она так и не смогла оторваться от книги, чуть не опоздав на поезд…