Ледяная бездна (гет)

Среда. Первый урок – Трансфигурация.

Лили привычно села рядом с Джеймсом. Сириус, естественно, сидел с Джессикой.

Прозвенел звонок. Уверенной походкой в класс вошла Анастасия Сьюэл.

— Доброе утро, ученики, — поздоровалась она, садясь за учительский стол.

— Итак, сегодняшняя тема – Анимагия. Теория. Записали? Теперь слушайте меня. Но для наглядности…

Анастасия встала со стула и вдруг… На стол вспрыгнула рысь. Самая настоящая рысь. С лоснящейся шерстью, горящими голубыми глазами, внушительных размеров когтями. Хлопок! И на месте рыси уже сидела, свесив ноги со стола, профессор Сьюэл.

— Так вот, — продолжила она, как ни в чем не бывало, не обращая внимания на восхищенные взгляды и открытые рты студентов, — Анимаги – волшебники, превращающиеся в животных…

Пол-урока Анастасия диктовала классу различные определения, правила, краткую информацию о ныне зарегистрированные анимагах, ссылки на статьи закона о Анимагии.

Сириус, Джеймс, Джессика, Лили и Питер переглядывались с самодовольными ухмылками. Уж они-то знают о анимагии больше, чем все их сокурсники…Закончив диктовку, Анастасия повернулась к доске и взмахнула волшебной палочкой. На доске быстро проступали белые буквы, как будто невидимая рука выводила их белым мелом…

— Задание – на доске. Работы собираю в конце урока. Приступайте.

Лили взглянула на доску:

В КАКОЕ ЖИВОТНОЕ ВЫ БЫ ПРЕВРАЩАЛИСЬ, БУДУЧИ АНИМАГОМ? ПОЧЕМУ?

СОЧИНЕНИЕ.

Когда ученики, сопя, покусывая перья, принялись за работу, Анастасия встала из-за стола и неслышно пошла между парт. Анастасия была молода. Ей было лет двадцать пять–тридцать на вид. Тонкие черты лица. Фарфорово-белая кожа. Глубокие синие глаза. Длинные волосы цвета спелой пшеницы до пояса.

Профессор неслышно шла по классу, заглядывая в работы.

Она с нежностью смотрела на этих детей. Какими бы проказниками, шалунами и остолопами они не были, она все равно любила их. Каждого из них видела насквозь. Вот рядом с Лили Эванс сидит Джеймс Поттер. Самоуверенный, задира. Отважный и самоотверженный. Без памяти влюблен в Лили Эванс. Готов отдать жизнь, защищая ее. Но до последнего времени она почему-то не отвечала ему взаимностью. Джеймса легко задеть, если знаешь, за какую струну души надо дернуть. Он ревнив. Просто фантастически ревнив. Своих друзей, Лили, он готов ревновать даже к фонарному столбу. Вспыльчив. Стоит только задеть, пусть даже не умышленно, а случайно кого-то из его друзей – пиши, пропало. В порошок сотрет. Он благороден, честен. Джеймс в глубине души раним. Он впадает в глубокую депрессию, как только ему кажется, что Лили не любит его или отвергает.

Лили Эванс. Способная девочка. Прекрасно владеет трансфигурацией. Не заучка, но практически всегда ответит на любой заданный вопрос. Всю жизнь была одинока. Ходила одна, сидела одна. Пока в ее жизни, на пятом курсе не появилась подруга. Джессика Аделас. Лили преобразилась. Она по-прежнему красивая, неприступная.

Мальчишки боялись подойти к ней. Не боялся ее только Джеймс. Он давно ухаживал за ней. Но она была холодна, как лед. И вот, недавно что-то произошло. Как будто растаял лед под чьим-то теплым дыханием… Лед тронулся. Она смотрит на него влюбленными глазами. Когда он не видит ее, она восхищенно смотрит на него, старается впитать и запомнить навсегда, наизусть каждую черточку его лица.

Она изменилась, как будто Джеймс разбил прутья той клетки, в которой была заключена Лили. Теперь она была уверена в себе, она стала открытой, чаще смеялась.

Сириус Блэк. Анастасия улыбнулась. Красивый, гордый. Так похож на Джеймса. Упорный. Никогда не прочь устроить драку. Всегда на стороне справедливости. С ним сейчас сидит Джессика Аделас, подруга Лили. Она ведет себя сдержанно, смотрит на Сириуса украдкой. Но в ее глазах читается, как в открытой книге: «Я люблю тебя, Сириус». Что ж, тоже счастливая парочка.

Ремус Люпин. Такой прилежный, отличник. Староста Гриффиндора. Очень ценит дружбу Сириуса и Джеймса. Когда они творят что-то против правил, он закрывает на это глаза. Дамблдор хотел хоть немного обуздать Джеймса и Сириуса, приставив к ним Ремуса в качестве старосты. Но затея не удалась. Сириус и Джеймс по-прежнему были самыми главным заводилами и проказниками Хогвартса.

Ремус всегда старается делать вид, что его ничего не волнует и он счастлив. Но в его глазах сквозит боль. Он одинок. Бесконечно одинок. Дамблдор сказал Анастасии правду. Узнав, что мальчик — оборотень, она очень удивилась. По нему не скажешь. Жаль его. А помочь ничем уже нельзя. Бедняга. Обреченный.

Питер Петтигрю. Неприметный такой мальчик. Щупленький, худенький. С острым носом. Повсюду таскается за Сириусом, Джеймсом и Ремусом. Неприятный типчик. Вроде и учится хорошо, но… Анастасии он не нравился. Что— то было в нем такое… Темное что ли…

Анастасия села на свое место. Она положила перед собой чистый лист пергамента и взяла в руку перо. Она задумчиво стала чертить на листе какие-то непонятные черточки, палочки…

«А я? Кто я? – думала Анастасия, — Кому в этом мире я нужна? В моей жизни нет любви. Уж так вышло. После того, как Джон… После того, как Джон погиб… Я не могу смотреть на кого-то еще. Я не могу предать память о нем. Не могу осквернить его память. Не могу. Понимаю, это – глупо. Глупо. Останусь старой девой. Ну и пусть. Лучше быть одной, чем с кем попало…».

Синие глаза наполнились непрошенными слезами. Одна соленая капля сорвалась со щеки и упала на пергамент. Чернила расплылись. Девушка в бессильной ярости смяла пергамент.

Она отвернулась к окну, чтобы студенты не видели ее слез. Скоро прозвенел звонок. Студенты сложили стопочкой сочинения на стол к Анастасии и, попрощавшись, вышли.

Еще долгое время Анастасия сидела и смотрела в пустоту.

* * *

Сегодня день у Люциуса Малфоя не задался с самого утра. Пришло письмо от отца, в котором отец напоминал о том, что пора прекратить общение с другими девушками, кроме Нарциссы. Все в школе должны знать, что Нарцисса – невеста Люциуса. С рычанием, подобным звериному, Люциус изорвал письмо отца в мелкие клочочки. В скверном настроении он отправился к Рейчел. Рассказав ей все, он посмотрел на нее. Она неподвижно сидела и смотрела на Люциуса в упор, вдруг вскочила, влепила ему пощечину и закричала:

— Ты просто не любишь меня! Если бы ты любил меня, то договорился бы с отцом. Эта кукла, Нарцисса тебя привлекает больше, чем я! Катись отсюда!

И Рейчел вытолкала ни во что не въезжающего Люциуса за дверь. Щека горела. Рейчел «с чувством» двинула его. Через некоторое время Люциус выдал:

— Вот, блин.

Малфой потер щеку. В его голове созрел мерзкий план. Он знал, на ком сорвать злость, он знал, кому и как причинить боль. Ухмылка исказила его обычно красивое лицо.

— Поттер, — сказал он и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей наверх, из подземелий.

* * *

Джеймс попрощался с Лили и умчался в Башню Гриффиндора за метлой, чтобы идти на тренировку по квиддичу.

Лили одиноко шла по коридору.

Вот уже виден портрет Полной Дамы. Вдруг из темноты выступил и преградил дорогу Лили… Люциус Малфой. Он мерзко ухмылялся.

— Малфой, какого черта ты тут делаешь?! Прочь с дороги!

— Ну-ну, кисуля, что так грубо… — Люциус наступал. Лили пятилась.

— Не смей называть меня так! Ты, грязное мерзкое животное!

— Я? Животное? Да ты меня не знаешь, Эванс. Но мы можем это исправить… он продолжал наступать.

Лили уперлась спиной в стену.

— Отвали от меня! – отчаянно закричала она.

— И не подумаю… — Люциус схватил ее и грубо поцеловал.

Хлопнул портрет. Кто-то вышел из гостиной Гриффиндора. Лили в ужасе заметила краем глаза, кто это. В коридоре стоял и смотрел на них во все глаза Джеймс Поттер. Он вдруг сорвался с места и скатился по лестнице.

Лили со всей силы двинула Люциусу коленом в пах.

Малфой согнулся пополам и прохрипел:

— Рыжая сучка!

Но Лили уже не слышала его, она бежала вслед за Джеймсом.

— Джеймс, Джеймс! – кричала она.

Он слышал ее, но не оборачивался. От долгого бега кололо в боках.

— Да остановись же ты! Я все объясню…

Он остановился и резко обернулся. Его лицо пылало гневом.

— И как ты это объяснишь?! Люцик теперь твой кавалер?! Люцик лапочка?! Люцик зайка?! Люцик сам виноват, сам прижал тебя к стенке?! Люцик… Тьфу! Отвали от меня, Эванс!

— Но, Джеймс… — Лили растерянно и испуганно смотрела на Сохатого.

— Я уже семнадцать лет Джеймс. Я ничего не хочу слышать.

Она развернулся и ушел.

Лили осталась стоять. Вдруг она со всей силы ударила ногой по стене, но тут же ойкнула и схватилась за ушибленную конечность.

— Малфой!!! Ублюдок!!! Я убью тебя!!! – прокричала она с ненавистью.

Ее вопль эхом отразился от стен. Благо, что рядом не было никого из учителей…

Джеймс сжимал зубы до скрежета. Он всеми силами старался побороть в себе желание бросится в сугроб и рыдать. Он шел, стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони.

«Только не заплакать, только не рыдать. Она не стоит всего этого. Она… Я … Я люблю ее. Но она – шлюха. Гадкая, мерзкая шлюха».

Ни тени сомнения не было в мыслях Джеймса. Как он ошибался, полагая, что Лили по собственной воле целовалась с Малфоем…

Джеймс, Джеймс… Как же ты не прав.