Темный Лорд Поттер - Становление (гет)

Примечания:

От автора:

Меня просто преследуют какие-то роковые обстоятельства. В общем, у меня слетела прошивка на телефоне, а так как я пишу в основном на нем, только выверяя ошибки на компьютере... Я потерял готовую 7-ю главу и один практически готовый спин-офф... Готового текста резервных копий нет больше нигде, что меня еще больше удручает. Постараюсь в ближайшие сроки восстановить текст из имеющихся обрывков и предоставить вам, дорогие читатели.

Но есть счастливые и радостные новости. Теперь мне будет помогать новый Соавтор. Прошу любить и жаловать.

С уважением,

Павел Chistovik Кощеев

От соавтора:

Здравствуйте, дорогие читатели! Я не так давно присоединилась к команде, но надеюсь, что оправдаю ваши ожидания. Опыт писательства есть, вредных привычек — нет. Думаю, мы сработаемся.

С наилучшими пожеланиями,

Эммануэлиана

<hr />Примечания:

Часть наконец-то отредактирована.

<hr /> Буря бушевала возле острова Азкабан, находящегося на границе Атлантического и Северного Ледовитого океанов. Холодные тёмные воды бились о скалистые берега леденящего души людей острова. Водная стихия, казалось, хотела поглотить небольшой островок, наполненный скорбью и страданиями…

Люциус Малфой вместе с Корнелиусом Фаджем и Альбусом Дамблдором смотрели на две пустые камеры, расположенные друг напротив друга. Вокруг них стояли пятеро нервно оглядывающихся по сторонам авроров. В леденящей тишине коридоров тюрьмы был слышен лишь стук женских каблуков. Все заключенные, которые были сейчас в камерах, находились в полуобморочном состоянии. И в это состояние их ввела не одна только ярость дементоров.

В узких коридорах тюрьмы было, как всегда, до противности холодно. Однако сегодня твари, питающиеся душами и эмоциями, были особенно активны, ведь они почувствовали всплеск магии, породившей их суть. Хоть вспышка и была до невозможности далекой, она все равно была ощутима для них. Они должны были беспрекословно подчиняться ей, чего бы она ни требовала.

Амелия Боунс, женщина средних лет, подошла к молчащим мужчинам, которые неотрывно смотрели на пустые обледеневшие камеры.

— Знаете, друзья, — в глазах Дамблдора плескался гнев наравне с весельем, а его очки-половинки отбрасывали множество холодных бликов. Он, как и каждый из находящихся здесь, был дезориентирован, и его мысли никак не могли уложиться в голове по своим местам. — Мне кажется, что нужно проверить Гарри, а заодно предупредить магловское сообщество об опасности. И, Корнелиус, я полагаю, что ты должен признать правоту моей точки зрения относительно действий некоторых личностей.

Корнелиус слегка заторможенно кивнул. С его головы как раз сорвало цилиндр из дурацкого пробкового дерева, который создавал ложное ощущение представительности.

— Хорошо, я согласен с тобой, Альбус, на этот год мы объявляем чрезвычайное положение.

— Я думаю, что нужно ещё и выпустить дементоров охранять Хогвартс, — слова Люциуса Малфоя звучали скорее как предложение, чем просто мимолётная фраза.

Загадочная улыбка пробежала по лицу Альбуса Дамблдора, но её смогла заметить только Амелия…

* * *

В этот тёплый летний вечер, третьего июля, в окрестностях Лондона, в маленьком городке Литтл Уингинг, творилось нечто неописуемое.

Гарри Поттер, находившийся в своей комнате, медитировал и перебирал давно прошедшие воспоминания. Всё вокруг дома заволокло тьмой, а семейство Дурслей постаралось по-быстрому уехать из дома к своей родственнице Мардж, так что сейчас Гарри был предоставлен самому себе. Тьма вокруг дома была отнюдь не проявлением природы, она была детищем рвущейся наружу магии.

Салазар наблюдал за Гарри, обвившись вокруг его шеи кольцом, защищая его от неведомой опасности. Паранойя фамильяра Гарри заставляла змея не оставлять своего хозяина на слишком долгое время и быть по возможности как можно ближе к мальчишке.

Сейчас вторая сущность мальчика, которая является горгульей, наблюдала вместе с ним за действиями основной личности парня. А сам Гарри очень быстро прокручивал свою жизнь, как старую плёнку, всё быстрее приближаясь ко дню смерти своих родителей. Вот уже Хагрид везёт его на мотоцикле Сириуса в Литтл Уингинг. А тут уже Сириус и Хагрид спорят о том, кому его, Гарри, забрать. И наконец — зелёная вспышка.

В этот момент дом тряхнуло. С потолка посыпались кусочки штукатурки. Через окна начал пробиваться зелёный яркий свет, а люстра в гостиной отвалилась вместе с частью потолка, создавая прямой проход в комнату Дурслей-старших на первый этаж. Им точно повезло, что они от греха подальше успели уехать к Мардж, правда, пока они об этом не знали.

Зелёная вспышка — и что-то возникло, а тогда уже и заворочалось в голове Гарри. Что-то глубоко зарытое и закрытое, раньше спящее и желающее жить, было закрыто мощными стенами, которые не могли противостоять Гарри. Мальчик оказался в разы сильнее. Он начал пробивать стены защиты чужеродного сознания, получая всё больший доступ к остаткам чьего-то магического ядра, а также к воспоминаниям. Шрам начал пульсировать от боли, которая охватила следом и его голову.

…Вот Гарри стоит в Хогвартсе и видит ещё очень молодого Альбуса Дамблдора, с каштановыми длинными волосами и пока что короткой бородой. Он почему-то отчитывает его за жалобы однокурсников трёх враждебных факультетов. Слизеринцы не выносят всё за стены их дома, но стараются задеть полукровку как можно сильнее, что только больше нагнетает и так не слишком простую обстановку.

…Он опять опускается в ванную в банке Гринготтса, что в который раз подтверждает то, что он только кровный наследник рода Слизерин.

Наконец Гарри смог понять, что это не его память, и быстро начал со всё возрастающим раздражением ограждать от себя ментальными стенами инородное сознание. Его мозг ускорился настолько, что он мог вполне бы поглотить эти воспоминания, но при этом потерять осознание собственного «Я». «Что это было?» — зло подумал Гарри, ударив непонятное ему сознание ментальным ударом. После чего очень быстро отвлёкся от размышлений о чужом сознании, что было очень странно.

Тогда он вновь вернулся к своим воспоминаниям, просматривая оставшиеся. Они промелькнули за несколько секунд: родители играют с ним, мама ласково напевает ему песенку… вот Сириус подкидывает его вверх, и он заливисто смеётся, зная, что мужчина обязательно его поймает; тут же и Римус, который читал ему сказку, тепло улыбаясь, а также неприятный ему Питер.

Вот его первый вздох и чувство сначала жгущей боли, а тогда уже радости и эйфории от него. Он помнит, как проходил через родовые пути матери — боль, шея и голова горят огнём, ему не хватает воздуха, он задыхается… Его мысли быстро уходят, сменяясь последним воспоминанием, что всплывает в памяти: прикосновение магии, которая дала ему пьянящую силу и жизнь, а затем пустота.

Гарри резко открыл глаза, отчего картинка перед ними сначала поплыла. Салазар сполз с шеи Гарри и внимательно посмотрел ему в лицо. Фамильяр уже понял, что горгулья стала одним целым с мальчишкой. Но как он только мог забыть побочное действие второго этапа окклюменции?! Она же помогала слиться окончательно с сознаниями своих вторых «Я». А ведь об этом ему рассказывал ещё его отец, который был фамильяром у одного из магов Крита.

— Как ты, хозяин? — вопросительно прошипел Салазар.

Гарри осмотрелся по сторонам, да так, будто бы оказался тут впервые. Узнавание произошло быстро, и вместе с ним пришло и ощущение головной боли, которая всё же была терпимой. Странное ощущение просветления и нахождения смысла жизни не покидало его и дарило непонятное успокоение. Гарри посмотрел на Салазара, но не ответил ему.

Тогда он подставил руку, и волшебная палочка влетела в неё. Мальчик улыбнулся и попытался зажечь ею огонь, но у него ничего не получилось.

— Хотя бы что-то. И знаешь, Салазар, — продолжил Гарри на парселтанге.— У меня такое чувство, будто я знаю все книги, которые я читал, наизусть.

— Я склонен верить этому, — прошипел змей и подполз к мальчику.— Ты отсортировал свои воспоминания донельзя быстро, но ты так измотал себя, что… Ещё несколько дней без еды, и ты бы перестал существовать в этом мире, — змей рассерженно зашипел на своего друга, показывая всем своим видом то, насколько он недоволен легкомыслием Гарри.

— Анди, — позвал Гарри эльфийку, которая тут же с негромким хлопком появилась рядом с ним.

— Что понадобилось молодому хозяину? — спросила она, но, осмотревшись, нерешительно сказала, — я принесу вам укрепляющего зелья, а затем приведу целителя из Мунго.

Негромкий хлопок, и эльфийка исчезла. Гарри даже не успел моргнуть, как она появилась вновь и уже начала вливать в его рот укрепляющее зелье. Он действительно очень сильно ослаб за это время.

— Хозяин, это зелье на некоторое время поддержит вас, пока я буду искать кого-нибудь в Мунго.

— Не надо никого искать, просто помоги мне. Приготовь еду и приберись в доме. — «Нужны мне эти целители! Я и так слишком известен и скандален, а когда эти чёртовы репортёришки пронюхают о том, что у меня плохи дела со здоровьем… Ничего им не помешает ещё и это всё приукрасить». — Я закончу окончательно сортировать воспоминания, и мы покинем этот дом.

— Хорошо, хозяин, — эльфийка поклонилась и решительно встала около него. — Я присмотрю за вами.

Гарри вяло кивнул и вновь погрузился в себя, переживая все свои самые худшие воспоминания. Вокруг дома больше не было той зловещей тьмы, что заставила его родственников покинуть Тисовую улицу. Но находиться рядом и жить здесь всё равно никто не смог бы, слишком уж долго этот городок пробыл под давлением магии. Теперь эта земля заражена, и совсем скоро тут начнут появляться первые магические жители… Теперь в этой округе маглы снимут много передач про паранормальные явления. Те маглы, которые смогут тут выжить.

Весь июль Гарри Поттер провёл в полусонном амебоподобном состоянии, пока не закончил сортировать свои воспоминания. И огромным плюсом стало то, что теперь он начал спокойно реагировать на воспоминания о побоях и унижениях со стороны Дурслей, теперь это вызывало у него только бессильное раздражение. Он понимал, что ничего уже не вернуть, но вот отомстить… Его горгулья стала с ним одним целым, но он не знал, что из этого выйдет. Гарри больше не ограждал себя от своего второго «Я». А тот барьер, что Гарри создал с чужими воспоминаниями стал истончаться, да только он не замечал этого…

31 июля. Кабинет заседаний и кабинет директора Хогвартса, 21:32

— Извините за столь позднее и экстренное собрание, но нам необходимо решить ряд вопросов, которые нельзя оставлять на потом, — серьёзно произнёс Альбус Дамблдор, усаживаясь во главе круглого стола.

Все собравшиеся представители семей Попечительского совета зашумели. Большинство из них не знали, зачем Дамблдор созвал их, другие же догадывались, третьи, которые были меньшинством, знали лишь частично, что ждёт их детей в этом году. Находящиеся тут волшебники начали шумно переговариваться с друг другом.

Комната, в которой они все находились, имела круглую форму и высокий сводчатый потолок, из-за которого все звуки сливались в однотонный шум, который не давал возможности расслышать отдельную чёткую речь, если говоривший не произносил её в центре зала. И картин тут не было никогда, их сюда просто не вешали, ведь одушевлённые портреты иногда бывают теми ещё прохиндеями. Вот так поступили создатели этого великолепного строения. Всё же странное было у них желание — создать две совершенно разные комнаты: в одной из которых все желания сбываются, а во второй же, наоборот, нельзя исполнить ни одного. Только усилиями всех людей, которые отвечают за школу, можно получить что-то отдалённо похожее на желаемое.

— Дорогие друзья, — начал Люциус, — Я думаю, нам необходимо выслушать директора Дамблдора, а уже затем делать выводы. Так что прошу вас, директор, расскажите нам, что же вас так потревожило, — издевательски закончил Люциус и сел на своё место.

— К-хм, что ж, я думаю, все понимают, что дементоры, которые будут находиться на границах школы, необходимы, — после этих слов все притихли, а те, кто об этом не знали, вперили в Альбуса Дамблдора помрачневшие взгляды, обладательницей одного из которых была Августа Лонгботтом. — Но, как я и писал ранее, нужно быть бдительными и вместе с ними держать авроров, или же, что я считаю более разумным, невыразимцев. Наших детей нужно защитить любым способом, — жёстко проговорил Альбус, на миг сверкнув глазами. — Я думаю, нужно всё же проголосовать. Кто за то, чтобы эти существа находились в школе?

Дамблдор осмотрел все двенадцать мест, среди которых одно напротив него пустовало. Руку не подняли лишь Кингсли Бруствер и Августа Лонгботтом вместе с сидящим рядом Лукасом Гринграссом. Ведь они прекрасно понимали, чем могут грозить дементоры, которые сорвутся с цепи, что удерживает их. Этих существ не остановит то, что перед ними дети.

— Что ж, — встрял Люциус. — Большинством голосов мы разрешили прибытие этих существ на границу земель замка. Что же будет вторым вопросов в этого повестке дня? Директор, вы говорили, что это касается нападений, — Люциус вновь сел на свое место и молча стал ожидать, до чего всё же смог докопаться Дамблдор.

Альбус бросил в центр стола прокушенный василиском дневник Тома Реддла. Его чёрная обложка, с того рокового дня пошла еле заметными серыми трещинками-паутинками, которые говорили о том, что ещё пройдёт некоторое время и вместилище души просто рассыплется, как пепел. Это был тот драгоценный подарок, что подарил Тёмный Лорд на его, Люциуса, свадьбу.

Дамблдор незаметно поёжился, бросив взгляд на дневник, но заговорил вовсе не о нём:

— К моему глубочайшему сожалению, мой подопечный Гарри Поттер поспособствовал тому, что случилось в этом учебном году. Он подбросил этот дневник беззащитной девушке, студентке Гриффиндора. Это вызвало огромную массу проблем, — его взгляд остановился на каждом, кто находился в зале. Волшебники очень хорошо поняли, чей дневник лежит на столе, вот так просто, не источая от себя почти никакой магии, кроме разве что еле заметного некротического душка. — Я считаю, что нам необходимо вызвать его и привести на следующее наше собрание, чтобы выслушать его точку зрения и уточнить некоторые моменты по поводу сложившейся ситуации. Я, как его опекун, разрешаю использовать Веритасерум, но требую задавать вопросы, связанные только с данным делом.

Это привело всех собравшихся в шоковое состояние. Гробовое молчание окутало зал, создавая напряжённую атмосферу и заставляя каждого погрузиться в раздумья. И никто не заметил, как Люциус Малфой, на мгновение не удержав маску, резко побледнел...