Другие берега (гет)

Гарри не слышал о чем разговаривали его мама и Северус, и знать об этом не хотел. А вот у него пока не возникло желания поговорить со Снейпом, он еще не до конца переварил всю ту информацию, что не так давно получил. Внутри у Поттера велась некая борьба. До любви к Северусу еще было очень далеко, но и ненависти к нему он уже не испытывал. Гарри даже не знал, что ему сказать… Может быть потом… Если у него будет такая возможность. Хотя, о какой возможности может идти речь — если через считанные минуты его ожидает смерть...

Ждать пока мама закончит свой разговор Гарри не стал, да и не видел он ее образа больше, так как камень сейчас был у Снейпа. Зато он чувствовал, что она где-то рядом. Как оказалось Поттер всегда это чувствовал, просто не знал, что это означает. Когда на сердце становилось невероятно тепло и уютно, когда тебя словно пледом укутывали в холодный и промозглый день, когда все горести и проблемы уходят на второй, третий и даже четвертый план, словно кто-то забирал их себе и за него решал их... Теперь Гарри знал точно, что в эти удивительные и загадочные моменты своей жизни его родители были рядом. Нет, он догадывался об этом, верил всей душой, что даже не зримо они всегда присутствуют в его жизни. Оказывается, так и было…

Гарри в последний раз посмотрел на то место где возможно стояла его мама, он мысленно попрощался с ней и отцом. Так было лучше, болезненных прощаний он не хотел, когда не можешь найти в себе силы уйти. Сейчас, получив такую колоссальную поддержку, он шел на смерть с гордо поднятой головой, за его плечами сейчас стояла невероятная сила, сила его семьи, рода.

Поттер пробирался между густо растущих деревьев, колючих кустарников, которые в кровь обдирали ему руки. Он совершенно не чувствовал боли, возможно от нервов, потому что Гарри был сосредоточен совершенно на другом. Палочку Поттер решил не зажигать, эти места вдоль и поперек были им исхожены. Он знал куда ему нужно идти. Поттер словно шел на зов той части душу, которая в нем была, которая уже засиделась в его теле и рвалась наружу. Если бы только Гарри знал об этом раньше, что столько лет служил пристанищем заблудшей душе, той душе, хозяин которой, так безжалостно расправился с его родителями. Это все объясняло. Все… Его многолетняя внутренняя борьба с самим собой, неудержимая злость, неконтролируемое поведение, которое всегда так пугало Поттера, и самое главное проникновение в мысли Лорда. Если бы он только знал, что всему виной осколок ничтожной душонки, паразита. Он так боялся, что становится плохим, жестоким. Гарри не хотел этого, до последнего боролся со своим внутренним зверем и даже научился контролировать его. Наконец-то Поттер избавится от того, что так тяготил его, он уйдет чистым из этого мира, самим собой…

Смирился ли Гарри со смертью? Скорее всего нет. Если бы были другие варианты избавиться от злополучной души, то он бы непременно ухватился даже за малейшую возможность, но увы, других вариантов не было — лишь смерть сможет навсегда уничтожить в нем частичку Лорда. Но с другой стороны эта смерть для него будет благодатной — она станет спасением для Гермионы, а ради этого и умереть не жалко.

Кучку пожирателей посреди поляны Гарри заметил сразу. Они были рассредоточены в разных местах, словно черные вороны в своих длинных мантиях. Так же его внимание привлекла огромная фигура, прикованная цепями. Это был Хагрид замученный, растрепанный. Он и в обычное время выглядел не совсем опрятно, а сейчас на него совсем смотреть было больно. Свежие кровоподтеки на лице и огромных ладонях, разорванная одежда говорили о недавней схватке. Но судя по внешнему виду тех, кто сжимал в руках цепи, Рубеус не дался им без боя. Выглядели они ничуть не лучше Хагрида, а может даже хуже.

У Гарри сердце сжалось, при виде своего большого друга в таком беспомощном состоянии. Как же ему сейчас хотелось отомстить им всем, за каждого кто пострадал от их рук. Все закипало у него внутри, а ладони прямо зудели от желания взмахнуть палочкой и раскидать этих извергов в разные стороны, уничтожить всех, стереть в порошок с лица земли. Но здравый смысл все-таки взял вверх. Он сдержался и не стал воплощать в жизнь свой безумный план. Если бы не Хагрид, который был у них в руках, то Поттер непременно вступил бы с ними в схватку и был уверен, что половину из всех присутствующих он бы одолел, но жизнь друга была для него слишком дорога. Он и так пострадал из-за него. Его смерти Гарри не хотел. А они непременно избавятся от него, да еще возможно на глазах у самого Поттера. Для пожирателей это в порядке вещей — сделать как можно больнее своей жертве. А что может быть больнее, чем увидеть смерть близкого тебе человека? Они ведь для этого и привели его сюда, чтобы у Гарри не было пути к отступлению. Хотя он отступать и не собирался и решил застать их врасплох. Никто из них не ожидает, что он сдастся без боя. Он очень надеялся, что после его смерти Хагрид им больше не будет нужен. Хотя ждать пощады от пожирателей…

Волан-де-Морт стоял отдельно от других, его верная подруга Нагайна была при нем.

"Значит ребята еще не добрались до этой змеюки, — с досадой подумал Гарри, шагнув на поляну. — Ну ничего ей осталось жить недолго, как и тебе, Лорд Волан-де-Морт", — с этими мыслями Поттер встретился лицом к лицу со своим злейшим врагом.

Лорд заметно оживился, заметив неприметную фигуру мальчишки, как он его всегда называл. Его и так узкие глаза еще больше сузились от удовольствия. Пожиратели тут же зашептались, любой из них готов был кинутся на «званного» гостя, но одним жестом своей костлявой руки Том дал понять, чтобы никто не двигался с места.

— Он мой, — с наслаждением словно змея прошептал Лорд и сделал несколько шагов по направлению к Гарри, который словно застыл на своем месте, опустив руки. — Я знал, что ты придешь, Поттер. Ты просто не мог не прийти. И вот ты здесь, — его безобразный рот расплылся в довольной улыбке, обнажив заостренные, неровные зубы. — Поприветствуйте нашего гостя, — не без удовольствия протянул он, обернувшись к своим прислужникам, а потом добавил. — В последний раз.

Среди свиста и мерзкого улюлюканья Гарри отчетливо услышал голос Хагрида, который сокрушался о том, что Гарри сюда пришел.

Лишь мельком Поттер взглянул на друга, пытаясь запечатлеть на прощанье в своей памяти его доброе лицо, пусть все истерзанное, но все равно очень доброе… Даже в темноте он увидел его темные глаза полные слез, так как Хагрид понимал, что Гарри ждет смерть и он сам добровольно пришел сюда, чтобы умереть во имя общего блага. В следующую секунду загремели цепи, Рубеус попытался вырваться от мучителей. Даже повалил нескольких на пол, но они быстро поднялись на ноги, к ним подоспели еще несколько и тут же в Хагрида с двух сторон полетел Круциатус. Лесник плотно сжал губы, с достоинством выдержав мучительное проклятье, лишь издав еле слышный стон.

Гарри кинул на Хагрида умоляющий взгляд, дав понять, чтобы он больше ничего не предпринимал. В следующий момент Поттер посмотрел на Лорда, он гордо поднял голову, всем своим видом выражая свою неприязнь к нему. В его глазах не было ни граммы страха, ненависть к этому недочеловеку затмила все. Гарри был готов встретить смерть. Он был рад приблизить кончину этого изувера, мучителя нескольких поколений волшебников и не только их.

Уверенность Поттера сбила Лорда с толку, радость от скорого избавления от ненавистного мальчишки тут же сменилась гневом. Он планировал помучить Поттера, высказав при этом свои умозаключения про его ничтожную и бессмысленную жизнь, но злость, которая сейчас просто переполняла его, достигла такого пика, что он даже слова не смог произнести. Том резко развел руки в стороны и в ту же секунду в Гарри полетел луч зеленого цвета, осветив темную поляну.

Гарри чувствовал на себе взгляды всех присутствующих, он даже не шелохнулся, и ничего не предпринял в свою защиту. Поттер в последний раз вдохнул полной грудью свежий воздух перед тем, как смертоносный луч света проник в его тело.

Еще одна пара глаз внимательно смотрела сейчас на Гарри. Это был Снейп. Он укрылся среди деревьев и не сводил взгляда с мальчика, который буквально вырос на его глазах. Как же он недооценивал его все это время, постоянно видя в нем Джеймса. Снейп в упор не замечал в Гарри таких замечательных качеств, как смелость, самопожертвенность, справедливость и самое главное умение дружить. Ненависть к его отцу затмила все, сделав его слепым. А ведь Гарри был еще и копией своей матери, таким же добрым, чутким и совестливым. Если бы он раньше все это рассмотрел в мальчике, изменилось ли его отношение к нему? Гадать было уже поздно… Здесь и сейчас Северус восхищался поступком этого парня и всем сердцем пожелал стать для него тем якорем, который будет удерживать его в этом мире. Он собирался держать его здесь несмотря ни на что, не отпускать ни на секунду и в положенное время так же, как и он пожертвовать собой, только уже не для общего блага, а лично для него, для сына той, что всегда жила в его сердце.

Добби тоже был здесь, только он не нашел в себе силы посмотреть на это ужасное действо, ухватившись за голень Снейпа он крепко зажмурился, всем своим маленьким сердцем желая, чтобы его названный хозяин спасся от неминуемой смерти, чтобы задуманное получилось.

В момент столкновения со светом у Гарри внутри все сжалось, сложно что-то невидимое сопротивлялось встречи с неизведанным и одновременно очень пугающим. Терзание и метание чужеродной души Поттер ощутил в полной мере, эта предсмертная агония доставила и ему немалый дискомфорт. Все его тело сковало от боли, но оцепенение продлилось совсем недолго, душа Лорда первая принявшая на себя удар, наконец, покинула тело Гарри, и к его удивлению он испытал при этом невероятное облегчение, как будто многолетний груз, что он носил на себе в одно мгновение исчез.

Волан-де-Морт получал сейчас истинное удовольствие, наблюдая за тем, что происходит с Гарри, столько лет он представлял, как избавится от мальчишки, как уничтожит его раз и навсегда. Это действительно стало смыслом его жизни. И вот в этот самый момент он наблюдал за концом своих терзаний и мучений. Но радость была недолгой, он сам резко ощутил невероятную жгучую боль в груди, тело резко обмякло не в силах держать великого и могущественного волшебника на ногах. Лорд резко повалился на землю, чем вызвал невероятный переполох среди пожирателей.

Гарри мельком уловил этот победный для себя момент, готовясь предстать перед лицом своей собственной смерти. Ощущение своего тела все не пропадало, он даже чувствовал шершавость палочки, которую он по привычке крепко сжимал в руке и до последнего решил ее не разжимать, как будто она чем-то должна была ему помочь в этой неминуемой встречи со смертью.

Его собственная кончина, на его взгляд и в сравнение не шла с гибелью осколка души Лорда. Легкость, невесомость, безмятежность — вот, что он испытывал сейчас. Но это продлилось совсем недолго, резко начался переход между мирами, все его тело просто вывернуло наизнанку и при этом здорово трухнуло — палочка едва не выскочила из его ладони, но он и сейчас умудрился ее удержать, как единственное связующее его с этим миром.

По идеи Гарри уже не должен чувствовать боли, ведь он осознавал, что уже умер и только душа должна была покинуть тело, но его тело куда-то отправлялось вместе с ним. Невероятный поток энергии, мощный, все сокрушаемый нес его в неведомом для него направлении, вытворяя с ним немыслимые вещи: что-то непонятное мелькало у него перед глазами, какие-то образы, и даже целые сюжеты. Разобрать из всего этого Гарри так ничего и не смог, предполагая, что это всего лишь его прошлые воспоминания, которые напоследок решили посетить его умирающий мозг. В этот момент он думал только о Гермионе, желая, чтобы ее мучения, наконец, закончились и она вернулась обратно живая и здоровая. Его желание было такой силы, что он даже четко увидел свою возлюбленную в какой-то мрачной комнате, напуганную и очень беззащитную.

Отреагировать, как следует на это странное видение Поттер не успел, так как его отвлек резкий удар о землю, ему даже показалось, что все его кости рассыпались внутри на мелкие кусочки, от болевого шока он даже вздохнуть не мог. Гарри оперся сжатыми в кулак руками о землю и стал жадно ловить воздух ртом.

«Я жив. Жив! — тут же подумал Поттер, впервые в своей жизни радуясь той адской боли, что он сейчас ощущал. — Ха, мне на самом деле все равно куда меня перебросило. Главное я живой! Живой!»

Гарри с трудом нашел в себе силы немного приподняться, в отличие от других прибывающих сюда он чувствовал себя вполне сносно. Видимо всеобщая любовь сделала свое дело. Эта поддержка не прошла бесследно, максимально облегчив тем самым его переход. И это не удивительно. К безграничной любви его родителей присоединилась любовь всех тех, кто в него верил, возлагая свои надежды на лучшее и счастливое будущее.

«Так, нужно оглядеться», — с этими мыслями Поттер стал озираться по сторонам.

* * *

Этой ночью Гермиона не сомкнула глаз. Еще бы, о каком сне могла идти речь, когда ты находишься в плену у вампира. Даже тот факт, что этот кровосос по уши влюблен в тебя, не является поводом для расслабления, а наоборот нужно быть всегда начеку. За то время, что Грейнджер знала Алека, а это всего лишь неполные сутки она уже успела его изучить. Гермиона и в своем мире буквально насквозь видела людей, а тут это чутье и подавно обострилось. Рядом с этим вампиром у нее внутри засел буквально животный страх, она даже вздохнуть полной грудью не могла, чтобы не вызвать к себе подозрения. Ей нужно было казаться уверенной, знающей себе цену, чтобы найти способ держать ситуацию под контролем. Но как это можно сделать, когда тебя передергивает от одного вида этого вампира, когда страх пробирается глубоко под кожу, заставляя леденеть все внутри?

Сидеть и спокойно ждать когда ее найдут Грейнджер не могла. Конечно она была уверенна, что ее непременно ищут, но учитывая способности этого вампира это будет сделать не просто. Он может управлять чувствами, сделать зримое незримым для Алека пара пустяков. Ее спасители могут вечность бродить здесь и не увидеть это убежище. Магическую сущность в этом вампире Гермиона заметила сразу, его способности гораздо больше, чем он их демонстрирует и самое главное он об этом прекрасно знает.

«Эх, если бы моя палочка была со мной, — стала сокрушаться Гермиона, наблюдая, как за крошечным, закопченный окном пробираются скудные лучи солнца, преодолевая препятствие в виде высоких гор. — Как жаль, что ее при мне не было. Иначе я бы и секунды здесь не задержалась. А управлять без палочки я научилась только целительной энергией, а она мне здесь, увы, помочь не сможет».

Где-то рядом Гермиона ощущала присутствие вампира, она не видела его, так как делала вид, что спит, лишь изредка приоткрывая глаза. Его пристальный взгляд тяжело было на себе не заметить, он буквально прожигал ее кожу, доставляя даже физический дискомфорт. Грейнджер плотно сомкнула глаза, пытаясь мысленно отвлечься. Она внезапно вспомнила о Гарри. Какая-то тревога у нее появилась за него и это волнение долго не проходило, но в один момент наступило некое облегчение будто беда, с которой встретился ее возлюбленный резко миновала его. Даже на расстоянии Гермиона чувствовала все переживания Гарри, пытаясь разделить их вместе с ним. Некое успокоение овладело ею и она даже на несколько минут вздремнула, а когда проснулась резко подскочила с кровати, удивившись как такое вообще могло произойти — ведь спать в такой ситуации, вообще, не допустимо! Мало ли что может произойти...

Было уже светло, Гермиона сразу заметила, что вампира в комнате нет, она оглянулась. Алека действительно здесь не было.

— Доброе утро! — на всякий случай произнесла Грейнджер, поднимаясь с кровати. Она встала и прошла в другую комнату. Там было полно разных коробок с едой и напитками, еще стояла печь и газовый баллон, но самого вампира Гермиона там не обнаружила. Затем она подошла к единственному окну в этом крошечном доме и выглянула в него — на улице Алека тоже не было.

«Неужели он ушел? — тут же подумала Гермиона и ее сердце бешено заколотилось в груди. Такая возможность для побега ей вряд ли еще представится. Она не знала причину отсутствия вампира и ей было все равно, что именно могло сорвать его с места. Одно она знала точно — ей нужно было бежать и немедленно.

Гермиона резко дернула ручку двери, без особого энтузиазма, конечно. Естественно Алек не мог исчезнуть отсюда и не запереть ее здесь. Замок к счастью был механический и как справится с ним даже без палочки Гермиона прекрасно знала, в фильмах видела, и сейчас с удовольствием воспользуется этими знаниями. Она быстро вытащила заколку из своих волос, разогнула ее и стала придавать ей нужную форму. Раз за разом Грейнджер вставляла самодельный ключ в замочную скважину, но он все не поддавался. Волнение зашкаливало, в любой момент мог вернутся вампир и ей страшно было представить, что он тогда с ней сделает… Любой шум за дверью и внутри заставлял ее вздрагивать, руки дрожали, а замок продолжал сопротивляться. Неожиданно она услышала спасительный щелчок — железный засов провернулся, потом еще раз и вот, наконец, свобода! Отворив дверь Гермиона тут же сорвалась с места и побежала вперед, не разбирая дороги, боясь даже обернуться. Деревья, кустарники возвышенности и канавы, она преодолевала все, падала и снова поднималась. Она бежала так быстро, что даже забывала дышать. Грейнджер боялась быть пойманной настолько, что даже не ощущала боли от сбитых коленок и ссадин на локтях.

Сколько она бежала Гермиона не знала, может час, а может больше, ей казалось, что пронеслась целая вечность прежде чем она нашла в себе смелость остановиться.

Тяжело дыша, она стояла посреди густого леса, высокие горы окружали ее со всех сторон. Гермиона ничего не слышала кроме своего биения сердца, его стук заглушал буквально все — шелест листвы, пение птиц и крики диких животных. Но кое-что она все-таки услышала, а правильнее сказать почувствовала. У нее внезапно появилась четкая уверенность, что Гарри был где-то рядом, здесь в этом лесу. Так было всегда, она четко знала если он незаметно проходил где-нибудь рядом. Эти ощущения она не могла спутать ни с какими другими. В такие моменты волна тепла неожиданно с головы до ног окутывала ее, внутри начиналось приятное волнение. Вот и сейчас она ощущала тоже самое. За все то время, что Гермиона находилась здесь такое с ней было впервые, поэтому она с надеждой стала оглядываться по сторонам.

— Гарри, милый где же ты?