Другие берега (гет)

«Ну и ладно уйду!» — в сердцах подумал Поттер, выскочив на улицу. Он сел у тлеющего костра и продолжил свои возмущения. — «Я совсем не понимаю этих девушек. Что им вообще нужно? Не оказываешь знаки внимания — обижаются, а оказываешь — злятся! Хотя, — задумался он. — Гермиона не просила меня за ней ухаживать. Да и вообще на кой сдались ей мои знаки внимания, она же влюблена в Рона! Так вот значит почему она, так разозлилась, — догадался Поттер. — Я ей не нужен…»

От этих мыслей словно камень упал Гарри на сердце, да что там камень — огромный булыжник придавил его с такой силой, что ему даже трудно стало дышать. На улице был далеко не май месяц, морозец крепчал, и вдобавок к этому пошел снег, да такой частый, что уже в районе вытянутой руки ничего не было видно. Он не спеша укрывал белым покрывалом землю, деревья, от души заваливал толстым слоем палатку, падал Поттеру на голову и залеплял очки, а он даже с места не сдвинулся. В одном свитере он сидел, обхватив себя крепко руками, и молча страдал.

«Какой же я самонадеянный, подумал, что у меня получится добиться ее расположения. Глупец, просто идиот! Не прошло и дня, как я оказался самым слабым звеном и мне указали на дверь. Видимо я не могу сравниться с Роном. Кто бы мог подумать, что я буду соперничать со своим лучшим другом и проиграю ему. Как же горько осознавать, что твои чувства безответны. Я вновь и вновь разочаровываюсь в любви. Мне уже нужно смириться с ролью третьего лишнего», — подумал Поттер, уставившись в одну точку, хотя из-за снега от практически ничего не видел, костер давно уже погас, а он даже не обратил на это внимание, сидел и мысленно добивал себя, каждой сказанной про себя фразой.

Гермиона же злилась не меньше Поттера. Ее будто распирало устроить скандал, но единственного своего собеседника она благополучно выставила прочь, поэтому довольствовалась малым — возмущалась про себя.

«Что это Гарри вздумалось делать мне разные приятности! Чтобы я забыла о Роне и больше не страдала? Так ему это удалось — я вообще перестала о нем думать. Это ведь ненормально! Так не должно быть! Я люблю…, — на этой фразе Грейнджер запнулась, — даже про себя она не смогла произнести имя Уизли с полной уверенностью. — Да что же это со мной творится! Кроме Рона мне не нужен никто! — Гермиона хотела убедить в этом саму себя, но у нее это плохо получалось, все равно оставалось сомнение. — Не стоит Гарри оказывать мне знаки внимания. Нет, это просто недопустимо — это стирает тонкую грань дружбы, а нам этого делать нельзя», — у нее внутри все просто кипело. Грейнджер злилась на Гарри, но на саму себя она злилась в первую очередь. Гермиона считала, что он позволил себе лишнего, а это просто недопустимо. А еще ей было очень стыдно за то, что она, так быстро поддалась его влиянию и что греха таить внимание Гарри ей было очень приятно и вот из-за этого она испытывала еще больший стыд.

От внутренних переживаний Гермиона была сама не своя. Внутри нее началась настоящая борьба добра и зла. Что-то ей подсказывало, что она зря так обошлась с Гарри, он ведь ни в чем не виноват и одновременно с этим она все равно приходила к мнению, что все сделала правильно — проблему нужно резать на корню. Эти многочасовые метания уже начали выводить ее из себя и от этого она начала задыхаться, как будто что-то невидимое медленно и уверенно сжимало ей горло. Уже из последних сил она схватилась за цепочку и с силой дернула ее, разорванная надвое она осталась у нее в руках. Ей тут же полегчало. Злосчастный медальон она убрала в шкафчик тумбочки и какое-то время приходила в себя. Только сейчас Гермиона осознала, что на нее нашло какое-то наваждение, она не узнавала саму себя, свое поведение ей сложно было оправдать. Грейнджер раз за разом прокручивала в памяти свои слова, сказанные Гарри, и от этого ей становилось невыносимо, чувство стыда просто съедало ее изнутри. Ей только оставалось признать свою вину за такое свинское поведение и немедленно попросить у Гарри прощение.

Она выбежала во двор и очень испугалась от увиденного — Поттер, сидел весь в снегу, словно каменная статуя . Она тут же бросилась к нему со словами.

— Гарри! — он трясся от холода, как осиновый листок. И на ее слова не реагировал. — Пошли быстро в палатку! — Гермиона попыталась его поднять, но Поттер даже с места не мог двинуться — его тело заледенело. Кое-как ей удалось его увести в палатку, она уложила его в кровать и укрыла одеялом.

— Гарри, прости меня. Я даже не знаю, что на меня нашло. Я сама себя не контролировала. Ну как, как я могла тебя выгнать? — сквозь подступающие слезы произнесла она. — Ну и ты хорош, почему не мог мне возразить? И почему вышел на улицу раздетый? — она была сама не своя, видя, как ему сейчас плохо. — Хотя нет. Ну в чем ты виноват? Это только моя вина. Гарри, прости меня, пожалуйста.

Сам Поттер молчал. Она смахнула остатки снега с его головы и вытерла лоб, снег мгновенно растаял и превратился в воду.

— Да ты весь горишь! — воскликнула Грейнджер и побежала за своей сумкой. Она стала доставать из нее все новые и новые баночки, микстуры, но все это было не то. Чего только не было в ее сумке: оборотное зелье, несколько видов заживляющих настоек, средства от переломов, даже косторост занял там свое почетное место, но вот средства снижающую температуру она с собой не взяла. Собиралась она в спешке и поэтому даже подумать не могла, что с ними может что-то подобное приключиться кроме ссадин, переломов и ран. А зря. Единственно, что она нашла — это настойка придающая сил. Недолго думая, она попыталась напоить ею Гарри, но как Гермиона не старалась он не смог ее проглотить — целебная жидкость выливалась из его рта.

Грейнджер немного растерялась и чувствовала себя сейчас беспомощной. Она видела, что Гарри очень плохо и совершенно не знала, как ему помочь. Он лежал под одеялом и сильно дрожал. Гермиона подбежала к своей кровати, сорвала с нее одеяло и укрыла им Поттера.

«Что же делать? Ему как можно скорее нужно сбить температуру», — подумала она.

Гермиона пошла на кухню, налила воды в миску, затем взяла тряпочку и, вернувшись к Гарри, стала прикладывать примочку к его лбу.

Гарри дернулся всем телом, как только ледяная тряпица коснулась его лба. Его бил озноб и подобное охлаждение он переносил очень тяжело. Глаза Поттера были закрыты, так как время от времени он впадал в забытье.

«Бедный, бедный Гарри, — про себя причитала Грейнджер. — Ну вот как я так могла?» — не проходило и минуты, как она вынуждена была менять примочку, потому что она быстро нагревалась от его тела. Воду Гермиона тоже уже сменила несколько раз. На улице давно рассвело, а Грейнджер продолжала сидеть у постели Поттера, а результата не было. Гарри уже начал бредить.

— Гермиона, — хриплым голосом произнес он, не открывая глаз.

— Да, Гарри, я здесь. Я рядом с тобой, — коснувшись рукой его щеки, произнесла она. Гермиона смотрела на него сквозь радугу слез, видеть мучения друга ей было очень тяжело. — Все будет хорошо. Ты поправишься. Обязательно поправишься! — проглатывая слезы, она продолжала говорить, гладя его по голове.

«Он должен выкарабкаться. Ну не может же быть такого, что какая-то простуда возьмет над ним вверх. Нет, такого же не бывает, — подумала она. — А если бывает? — неожиданно испугалась Гермиона и сразу вспомнила, сколько было таких случаев, когда больные сгорали от температуры за несколько дней. И тут ее одолел небывалый страх за Гарри. — Надо быстро сбить ему температуру. Эти примочки ему совсем не помогают», — Грейнджер встала с кровати и начала глазами искать свою сумку, в такой суматохе она даже забыла куда положила ее. Оказалось она лежала рядом с ней на кровати Гарри. Гермиона взяла палочку и для быстроты приказала выскочить из сумки книге, которая ей была так нужна. Учебник по целительству, на свою удачу она прихватила с собой и он пришелся ей, как раз кстати. Она листала страницу за страницей в поиске нужного заклинания. Но вот от жара не было совершенно ничего, только микстуры, а там в составе такие ингредиенты, которых у нее в наличии нет. И вновь Гермиону охватило отчаяние.

— Как же мне быть! — воскликнула она, но в голову, как назло, ничего не приходило.

— Герм… — Герми…на, — Поттер вновь попытался произнести ее имя, но сказать его полностью он уже не мог, не было сил.

— Гарри, милый держись. Я что-нибудь придумаю. Ты только не сдавайся! Слышишь? Я умоляю тебя! Все будет хорошо! — она вновь положила ему на лоб холодную примочку. Сдерживать слезы ей уже не удавалось, они предательски катились по ее щекам, и она то и дело утирала их рукой.

Время тянулось бесконечно долго. Весь день Грейнджер провела у постели Гарри. Она все это время ни ела, ни пила и ей даже не хотелось. Даже суток еще не прошло с того момента, как Поттер заболел, а ей казалось, что пробежала уже целая вечность. Каждую секунду она молилась, чтобы ему стало легче, но улучшений не было. Гарри впал в забытье, он не реагировал на ее слова, только изредка стонал, чем еще больше заставлял ее сердце обливаться кровью.

— Гарри, миленький, прости меня пожалуйста. Все твои мучения только из-за меня, — сквозь рыдания причитала над своим другом Гермиона, устроившись на полу возле его кровати — Если с тобой что-нибудь случиться. Я... Я никогда себе этого не прощу. Нет, только не это! — уже в голос рыдала она, на секунду представив, что эта дрянная болезнь может так запросто погубить Гарри. Очень долго она не могла успокоиться, но все-таки взяла себя в руки.

«Ну, что ты расклеилась? -сама себя отругала Грейнджер, вытирая глаза. — Разве слезами делу поможешь? Давай думай!»

Она набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула, чтобы нормализовать свое состояние, после безудержного плача ей было тяжело прийти в себя. Она проделала это несколько раз, прежде чем смогла рационально взглянуть на ситуацию и не страшить себя раньше времени.

«А может мне отправиться в магловскую аптеку и взять там необходимые лекарства или к примеру в магазин магических ингредиентов? В Косой аллеи я наверняка смогу что-нибудь найти!» — Грейнджер спешно посмотрела на время, чтобы убедиться, что нужные ей магазины еще работают, но неожиданно вспомнила, что если она трансгрессирует из этого места, то уже никогда не сможет сюда вернуться — оно под защитой, найти его будет невозможно. А снять защиту и оставить здесь Гарри в таком состоянии было просто нельзя — это очень опасно. И радость от отличной идеи тут же улетучилась. Она стала вновь искать выход и действительно вспомнила кое-что. Однажды, готовясь к очередному уроку по целительству она натолкнулась на нетрадиционную и ни кем недоказанную медицину. Там было написано, что в некоторых европейских странах было принято больного, у которого был жар обтирать спиртом, разбавленным водой. Те, кто испытал на себе подобное лечение действительно подтверждали, что температура очень быстро шла на спад. У Гермионы не было другого выхода, как попробовать.

«Может действительно поможет? — подумала она. — Хуже все равно не будет».

Конечно у Грейнджер в сумочке не завалялась бутылочка спиртного для подобных целей, но вот одна настойка, которую она прихватила с собой, была на спирту, ее нужно принимать вовнутрь, чтобы получить успокаивающий эффект, и для растирки она вполне подойдет.

Гермиона среди запасов быстро раздобыла эту настойку и направилась к своему больному. Он лежал неподвижно, тяжело дыша. Она откинула сначала одно одеяло, потом другое. Поттера бил сильный озноб. Грейнджер сняла с него свитер и расстегнула рубашку. Голый торс друга ее немного смутил, внутри у Гермионы возникло легкое волнение. Она потерла ладонь о ладонь, чтобы они согрелись, затем налила в руку немного настойки и стала растирать Гарри. Ее руки скользили по его груди, шее, плечам. Внутреннее волнение все нарастало, Грейнджер чувствовала себя неловко. Закончив, она вновь накрыла Гарри двумя одеялами, чтобы он пропотел.

Ожидания были мучительно долгими, желаемого облегчения все не наступало. Гермиона не отводила от Поттера взгляд, всматриваясь в такие знакомые и родные черты. Сейчас ей казалось, что дороже Гарри для нее никого нет, и она бы все отдала лишь бы он поправился. Грейнджер время от времени пробовала его лоб, он оставался горячим. Она терпеливо ждала.

«Должны же быть улучшения. Обязательно должны! — Гермиона смотрела на него не отрывая взгляда, он стал для нее таким родным за последнее время. Его неудачи и проблемы она переживала, как свои. Особенно сейчас, когда на Гарри стали сыпаться неприятности, как из рога изобилия. Ей очень хотелось быть его опорой и поддержкой. Все другие мысли сами собой отошли на второй план: смертельная опасность в лице Волан-де-Морта и его приспешников, крестражи тоже временно перестали ее волновать и о Роне с того момента, как заболел Гарри, она даже не вспоминала — состояние Поттера для нее было сейчас важнее всего.

Когда на лбу Поттера проступил долгожданный пот, счастливей Гермионы в данным момент не было никого на свете. Она радовалась, как дитя, за малым только не стала хлопать в ладоши. Грейнджер подождала, когда ее друг пропотеет хорошенько и только потом переодела его в чистую сухую рубашку и сменила одеяло. Все это время Гарри спал и Грейнджер была этому очень рада, ведь, как известно во сне человек лучше борется с болезнью. Уже глубокой ночью Грейнджер смогла попить чай и, не смыкая глаз, продежурила над Гарри до самого утра — он так ни разу и не проснулся.

— Странно, Гарри спит уже больше суток, — произнесла Гермиона, когда на улице уже совсем рассвело. — Все это время он ничего не ел и не пил, — забеспокоилась она.

«Без еды еще куда ни шло, — подумала она. — А вот без воды совсем нельзя. Его надо, как-нибудь напоить», — спохватилась Грейнджер. Она пошла на кухню, поставила чайник греться и пока он закипал решила проверить свои запасы чая. Она очень любила травяной чай. У нее были припасены цветки ромашка и липы, плоды шиповника, засушенные ягодки. Все это она засыпала в маленький пузатый чайник и залила кипятком. Когда напиток настоялся Грейнджер налила его в чашку и добавила несколько ложек меда. Чай получился очень ароматный, дав ему немного остыть она понесла его к своему больному.

— Гарри, просыпайся! — Гермиона села на его кровать с чашкой в руках, но он продолжал крепко спать, — Гарри, вставай! — она слегка дернула его за плечо, — но Поттер даже с места не сдвинулся.

«Да что же это такое!» — она уже начала нервничать. Гермиона поставила кружку с чаем на тумбочку, которая стояла рядом с кроватью, и стала настойчиво будить Гарри, но как она не старалась, ничего не помогало и тут Грейнджер подумала о самом страшном. — А что если …», — закончить мысль она уже не успела и в испуге бросилась ему на грудь, чтобы услышать биение его сердца. Секунды ожидания были настолько мучительные, что от страха за Гарри она сама чуть не лишилась чувств. В таком напряжении Гермиона не была уже давно — нервы просто на пределе и стоило ей услышать долгожданный стук, как ее тут же прорвало. Слезы брызнули из ее глаз и она просто разрыдалась на его груди, заливая слезами рубашку.

Биение сердца Гарри до этого было спокойным и размеренным, но с того момента, как Гермиона обняв его за плечи расплакалась, оно стало биться сильнее, как будто он и не спал вовсе.

— Гарри, родной мой, ну что же ты меня так пугаешь? — всхлипывая, проговорила Грейнджер. — Я больше такого точно не переживу, — выпрямив спину, и утирая слезы произнесла она. — Живой! — проговорила Гермиона и с большой нежностью расправила ворот его рубашки. — Тогда почему ты не просыпаешься? Почему не встаешь? — но в ответ была лишь тишина. Гарри абсолютно все слышал, но вот встать он никак не мог, даже открыть глаза ему было сложно. Сон, глубокий сон одолевал его. И причиной тому была настойка, которой Гермиона натерла Гарри. Да, с температурой она справилась довольно не плохо, но вот и успокоительный эффект она ему тоже дала с лихвой. И так его успокоила, что он даже был не в силах пошевелиться. Прикосновение Гермионы, ее плачь, слова, он все слышал, но ответить ей не мог, не мог сказать ей, что с ним все в порядке и она зря расстраивается, но периоды сознания были кратковременные и его вновь одолевал крепкий сон.

«Час от часу не легче, — думала Грейнджер, сидя у кровати Гарри. Она держала его за руку. Ей было легче, когда она чувствовала его тепло, энергию. — Почему же он не встает?» — и тут Гермиона, как на грех вспомнила про летаргический сон и кому. Эти медицинские термины ее очень напугали. Многодневный страх за Гарри ее уже вымотал, она выплакала все глаза в ожидании улучшений его состояния. Вторые сутки были на исходе, а он так и не пришел в себя. Обессиленная Гермиона, сидя на его кровати, периодически отключалась и от каждого шороха просыпалась.: то завывал ветер на улице, то дикий зверь бродил неподалеку, а вот Гарри все так же спал. После очередного пробуждения Гермиона ощутила пробирающий до самых костей холод, она очень замерзла, ее взгляд тут же упал на печь — оказывается огонь в ней погас и палатка больше не прогревалась.

Грейнджер поднялась с кровати и стала искать глазами дрова, чтобы вновь растопить печь, но дров не было — они закончились. Гермиона накинула куртку и вышла на улицу, чтобы раздобыть сухих веток. Уже стемнело и под снегом это сделать было гораздо сложнее.

В этот момент, наконец, проснулся Гарри. Он чувствовал себя прекрасно, так долго Поттер еще никогда не спал. Молодой организм отдохнул, набрался сил, только вот пустой желудок давал о себе знать, а еще ему очень хотелось пить. На тумбочке он нашел кружку с чаем, правда он уже остыл, но это ему не помешало залпом его осушить. Утолив жажду, Гарри встал с кровати и огляделся — он искал Гермиону, но ее нигде не было. Волнение тут же закралось у него внутри.

Все, что пережила Грейнджер за эти несколько дней ему было известно, ведь он все слышал и чувствовал, его сердце особенно разрывалось, когда она плакала у него на груди. Как же ему хотелось в эти минуты обнять ее, прижать к себе и успокоить, но он не мог. Эта злополучная настойка надолго лишила его сил, расслабив настолько, что он на время потерял способность управлять своим телом. Такая реакция Гермионы задела его до глубины души и не смогла оставить равнодушным, а еще подарила надежду на то, что он все-таки сможет ее завоевать. Поттер решил поскорей ее найти и сообщить, что с ним все хорошо. Прямо на ходу Гарри занырнул в теплый свитер, надел куртку и отправился на ее поиски.