Коуквортский рубеж (гет)

23 августа 1997 года, 10 часов утра, ставка Пожирателей Смерти в Ирландии.

— А красиво он повернул, красиво, — уважительно покачал головой Мальсибер и с кошачьей грацией откинулся на спинку высокого старинного кресла. — Родольфова выправка, чтоб его за ногу...

Снейп брезгливо поморщился и передернул плечом, хмуро проследив за точными движениями Риджа, вовсю распинающегося перед своими людьми у карты. Он никогда не счёл бы этого юнца достойным командования, и пять несчастных лет разницы только больше это подчеркнули.

— Не знал, что Лестрейндж умеет разговаривать.

Амикус фыркнул себе под нос и забрызгал весь стол перед собой перебродившим сидром. Северус поморщился ещё сильнее и беззвучно на полшага от него отодвинулся.

— Ты на Руди-то не наговаривай, — Мальсибер хитро скосил на него взгляд из-под отросшей челки. — Это брат его боевка тупая...

— И жена, — перебил Амикус.

— И Беллс, — согласился Уилл.

— А Руди целых два слова знает, — прицокнул языком Кэрроу. — "Авада" и "Кедавра".

Он оглушительно загоготал над своей шуткой, и даже вошедший в роль Мальсибер недовольно сжал губы. С их углового места Риджу едва ли было хорошо их слышно, но скучающая перед ними группа снабженцев недовольно повернулась на звук.

— Тихо ты, — фыркнул Уилл, стараясь удержать уголок губ от улыбки. — Наш выскочка-то наблюдает...

Он указал поднятым от подлокотника пальцем в сторону центра, где Ридж уже окончил выступление и слушал обращение кого-то из пернатых красноплащников разведки.

Снейп недовольно свёл брови на переносице: что бы там они своим старым кружком ни считали, молодняк Риджа принял, а кто-то из особо восторженных даже и полюбил. Как же, подпольный команданте Ирладии, будь он неладен!

— Наше общее будущее зависит от каждого, — донеслось до ушей Северуса из центра зала, — и то, как вы распорядитесь своей ролью на людях, отразится на общем деле.

При этих словах Мальсибер передернулся: Снейп ещё по школе помнил, как тому претило быть не в центре внимания. Ридж же всю их тройку посадил на привязь при штабе и повесил на шею молодняк, уже посчитав про себя, что списал их со счетов. И Снейп был бы не против, будь с ним рядом Нарцисса, но она ушла с головой в работу и, похоже, полагала, что Северус ей лишь мешает. Что послужило этому причиной, он не знал, терялся в догадках и от этого все больше сквернел характером.

— О, гляди, расходятся, — вполголоса бросил Мальсибер, указав пальцем к центру, — быстро на этот раз.

— Не иначе как вдохновение кончилось, — процедил Северус сквозь зубы. Все эти собрания ему претили. Даже восторженный Уилл поумерил пыл, как только понял, что сидеть им штабными крысами на базе, а несостоявшийся переворот в стране волнует Риджа не больше, чем их же былые заслуги.

Люди небольшими группами стали подниматься с диванов, едва слышно переговариваясь друг с другом и сверяя какие-то бумаги между собой. Как всегда, кто-то из красноплащников, имён которых Северус запомнить и не пытался, остался рядом с командиром и молчаливо ждал, пока остальные покинут зал собрания. И в этот раз Северус был рад услужить. Дольше находиться среди этого балагана у него не было никакого желания.

* * *

— Ну и как там среди наших птичек? — Ридж откинул челку со лба и утомлённо взглянул на Кейна, как только дверь за крайним из его людей затворилась.

— Чирикают все о своём, ничего вокруг не замечая. Внедрение проходит успешно, вскоре можно будет расширять личный состав в Белфасте.

Ридж задумчиво бросил на Кейна взгляд исподлобья. Да, его людей и вправду успешно обдурили. Сейчас все строилось на доверии, и без него уже давно можно было бы себя списывать. У Риджа было наработано слишком мало влияния и авторитета, чтобы всерьёз верить в то, что кто-то из его толковых парней при желании бы не смог его подвинуть. Нет, его разведке можно было доверять: ничем иным, кроме веры в него, не могла быть куплена их преданность. Всех ненадежных он устранил лично ещё месяц назад, и сейчас они кормили под землёй шотландских червей. Те, кто остался при базе, были слишком трусливы, чтобы его предать. Крысу искать нужно было не здесь.

— Хорошо, продолжай работу в том же духе. Стул под ирландским комиссаром должен шататься так, чтобы скрип был слышен от Рубежа до северных островов.

Кейн сухо кивнул и протянул Риджу тонкую папку отчёта. Он пролистал её, не глядя: тут и там мелькал ирландский трилистник, окружённый крыльями пылающего диким огнем феникса. Это были пустые сводки чисел без анализа, но лишних слов и не требовалось. Едва ли кто-то мог удержаться от упрёка Джона Кэмпбэлла в бессмысленной растрате казенных денег. Да и помогать ему в этом не слишком-то пришлось: едва ли это была их заслуга хотя бы наполовину.

— Прекрасно, — Ридж отбросил папку на стол и оперся о него, плотно обхватив руками столешницу. — Но на самом деле это не все, что мне от тебя нужно.

— Закопать тебе Мальсибера?

Ридж не смог удержать сладкой улыбки от желания прямо сейчас согласиться и сверкнул в сторону Кейна взглядом. Кого-то закопать сейчас бы точно не помешало для оздоровления его расшатанных нервов.

— Можно и так выразиться, — хитро усмехнулся он. — Фигурально. Мне нужно доверенное лицо, чья занятость не бросится в глаза и которому я смогу поручить организацию новой базы. Не из тех, кто легально устроен, но кто-то достаточно неприметный и преданный, чтобы сработать быстро и чисто, чьей работы не заметят в штабе.

— Хочешь сделать из неё место ссылки?

Ридж согласно кивнул, быстро подхватил со стола свою палочку и взмахнул ей в сторону карты, на которой подсветились северные безлюдные острова. Достаточно близкие, чтобы не быть интересными исследователям Рубежа, и достаточно далёкие, чтобы о них вообще вспоминали.

— Там должна быть база для тренировки молодняка. Не слишком перспективного, не слишком умного, но для числа необходимого. Того, что ни на что не годен, но уже знает слишком много, чтобы светить им перед глазами у Ордена. Лучшие будут оставаться у нас, но там дадим нашей тройке кость в зубы, а детишкам дутый авторитет — пусть играются.

Кейн критично оглядел поблескивающую золотой пылью северную границу Ирландии и нахмурился, подзывая палочкой со стола гранёный бокал воды и делая большой глоток. Ридж видел, что план ему не нравится, и в этом не было ничего нового: ему он не нравился тоже.

— А не слишком ли много воли ты намерен им дать?

Ридж напряжённо свёл брови: конечно, много, но оставлять Снейпа, Мальсибера и Кэрроу здесь, среди своих людей, когда сам он едва успевал менять лица, и сводить все работы в одну, было смерти подобно. Они не должны были заработать влияние, не должны были быть услышанными, если каким-то чудом сумеют объединиться, и на лучшее решение сейчас просто не хватало ресурсов.

— Не слишком, — холодно отрезал он.

Кейн нахмурился и подошёл на шаг ближе, расстегнув верхние пуговицы на плотной алой мантии. Под воротником появился воротник офисной рубашки, так нескладно смотрящейся на человеке, начавшим свою службу ещё мальчишкой среди первых егерей.

— Есть один, — пожал плечами он и нахмурился, отставляя бокал на рабочий стол, — он не задействован в работе на Орден и достаточно умён, чтобы быть неприметным.

— Но?

— Он вампир.

— Из тех, что работал в Эдинбурге, когда мы шатали Хогсмид? — прищурился Ридж, припоминая основной состав организаторов. — И что? Дальнейший провал никак не был связан с твоей работой.

— Обычно мертвякам не доверяют, — снисходительно улыбнулся Кейн. — Мы привыкли сжигать то, что не понимаем.

— Глупости, — Ридж крепко сцепил зубы. Это было слишком ему знакомо. — Шли его ко мне.

* * *

23 августа 1997 года, 11 часов утра, Хогвартс.

Рон уверенно шел по коридорам замка: после завтрака Хогвартс был на удивление тих. Все студенты уже были при деле, утренние посетители разбрелись по кабинетам, а до обеда оставалось так много времени, что даже школьные домовики еще не успели проснуться к ланчу. Случайных встреч сейчас Рону хотелось в последнюю очередь, как и любых других случайностей: наелся уже вместе со славой и проклятым французским лицемерием.

Только вчера он получил на руки результаты анализов крови, которые должны были быть готовы уже на следующий день после забора. Подкрепленные гербовой печатью, на лоснящейся от блеска бумаге они были на удивление чисты, словно и не Рон с Патил сдавали этим чистоплюям свою кровь, а два годовалых младенца, так и искрящиеся здоровьем на зависть всем аврорским комиссиям. Конечно, целители в них ничего не обнаружили! Хотелось бы думать, что из-за уровня пострубежной колдомедицины, но Рон и по прежним документам не страдал слабоумием, чтобы в это поверить.

— Лаванда, — он окликнул ее, едва она зашла в кабинет и он успел прикрыть за собой дверь. — Лаванда!

Рон успел перехватить ее за руку до того, как она сравнялась с парой рыцарских доспехов, по виду выставленных здесь еще со времен короля Ричарда, и пыль с них слетела, растворившись в воздухе среди лучей света.

— Ну что еще?

Ее брови недовольно сошлись на переносице, но Рон все же расслабился: не хотела бы она его видеть, уже успела бы сбежать ко второй двери. Секунду он вглядывался в ее лицо и только сейчас заметил, какие большие круги залегли под ее глазами, а всегда пышные кудрявые локоны перепутались на плечах.

— Может, хватит от меня бегать?

Лаванда плотно сжала губы и попыталась вырвать руку, но Рон не дал, и она лишь покачнулась, попытавшись от него отстраниться.

— Что ты от меня хочешь? Мне не нужны твои извинения.

— А что тебе тогда надо? — он погладил большим пальцем ее теплую ладонь. Говорить обо всем этом и не хотелось: хотелось, чтобы все скорее закончилось. — Что было, то было. Давай просто жить дальше, не зацикливаясь на произошедшем.

Губы Лаванды дрогнули, и она еще больше осунулась, сжала плечи и прикрыла глаза, будто стараясь представить, что всего этого: старого замка, несчастного года и проклятого Рубежа — больше нет. Рону было сложно ее винить.

— Как можно жить дальше, если все в любой момент может повториться, Рон?

— Кингсли такого не допустит, — он ободряюще сжал ее ладонь и вновь потянул на себя. — Это слишком дорого нам стоило. Раскол в Ордене опасен. С Поттером мы помирились, и он способен удержать в узде Делакур.

— С Поттером? — Лаванда удивленно подняла бровь. — Пусть так. Допустим, они больше такого не сделают. Но это не изменит того факта, что я никто.

Рон бы поспорил: это выскочка Делакур была никем и сумела поднять голову лишь через постель Гарри, а Лаванда, его Лаванда, никогда быть никем не могла. И Рон знал точно, что как только Делакур из этой постели вылетит, ей моментально закроется дорога в любой из домов Хогсмида кроме публичного.

— Я тебя защищу, — он приобнял Лаванду за плечи и потянул к подоконнику, тут же чистя его от тонкого слоя пыли. Он и сейчас защищал ее, как мог, отлавливая и вневедомственных журналистов, и пресекая на корню слухи там, где только мог дотянуться. Остальное решали за него братья, и лишь сейчас он понял, что им, семье, одним можно доверять.

— Я не хочу, чтобы меня кто-то защищал. Я хочу сама из себя что-то представлять, но не умею ничего! Ни сражаться, ни лечить, ни учить людей — ничего, Рон! Так что же мне с этим делать?

Лаванда упрямо сжала его руку, но все же присела рядом, на край выступающего от рамы подоконника, и тут же спрятала взгляд в своих коленях. Рон успел заметить, как глаза ее заискрились слезами, и притянул Лаванду к груди, не зная, что сделать, чтобы она наконец успокоилась. Ее родители остались за Рубежом вместе со всей родней, а единственная близкая подруга сторонилась ее как прокаженной — Рон видел, неделю пытаясь перехватить Лаванду для разговора.

— Не волнуйся, — негромко прошептал он ей в волосы и почувствовал, как она беззвучно вздрогнула под его губами. — Мои братья уже вторую неделю жалуются, что не успевают сверстать новый материал из-за эфиров. Я уверен, они будут счастливы твоей помощи на радио.

Рон привирал лишь отчасти: близнецы никогда не жаловались ему на загрузку, зато мать прожужжала все уши, причитая о том, что они уже месяц не могут собраться на семейный ужин. К счастью, с момента бунта ему так и не удалось побывать в больнице, но по своей жизни он знал точно, что творится в Аврорате. Он днями напролет занимался переписью населения, а ночами подменял в патрулях тех, кто уже не мог стоять на ногах. Иногда, как сегодня, ему удавалось вырвать время для себя, но все чаще даже обедать аврорам приходилось на ходу. За эти дни отдел успел стать ему второй семьей и рисковал стать первой, если Грюм срочно не решит вопрос кадров. Едва ли в «Вольном Вестнике» было легче.

— Ну так что, — уже увереннее продолжил он и ободряюще улыбнулся, когда Лаванда подняла голову, — готова ли ты стать новой Ритой Скитер?

Лаванда глубоко вдохнула, отстранилась от алой мантии Рона и озадаченно поглядела на него слезящимися глазами. Ее осанка медленно распрямилась, будто в ответ на волнующие новые перспективы. Однако уже через секунду Лаванда испуганно вздрогнула и тут же отрывисто закивала, улыбаясь сквозь слезы и смаргивая их с глаз.

Рон облегченно выдохнул: он еще донесет до братьев, насколько они нуждаются в расширении штата и как его Лав хороша. К тому же, он точно знал: уж что-что, а собирать информацию Лаванда умела.

— Я отправлю им Патронус сегодня же, и мы договоримся о встрече в ближайшее время, — он аккуратно погладил ее по щеке, и в его душе потеплело, когда она неуверенно ему улыбнулась. — Надеюсь, уже до конца недели мы решим вопрос с твоей работой.

* * *

23 августа 1997 года, 8 часов вечера, Хогвартс.

Гарри глубоко вдохнул теплый вечерний воздух, оглядел с пригорка опушку леса и широко, искренне улыбнулся. Гремучая ива уже начала готовиться к зиме и сбросила первые листья, а огород Хагрида и его домик уютно расположились в тени раскидистых, покрывшихся желтизной дубов, среди которых он и Гермиона жизнь назад прятались вместе с Клювокрылом.

Гарри давно не получалось так просто погулять у замка. Все здесь было его домом, но какой бы сложной ни была жизнь, он точно знал, что в этом месте всегда обретет покой.

— Как красиво!

Гарри оглянулся на замершую за его плечом Флер, которая всматривалась в покрытую мелкой рябью гладь озера. На горизонте уже разгорался закат, и клин перелетных птиц рассекал небо, направляясь от шотландских гор к югу.

— Смотри! Вон там, — указал Гарри рукой к замку, — была посадочная полоса для кареты. Рядом еще стояли конюшни, но в тот год их разобрали сразу после вашего отлета. Шестикурсники тогда успели стащить добрую половину заготовленного для пегасов виски, а вторую распределила между профессорами Хуч.

Флер с ухмылкой покосилась на него и шагнула вперед, к первой ступени ведущей к Хагриду тропинки. Гарри легко перехватил ее за руку и последовал за ней, довольно подмечая, как славно она выглядит на фоне вечного, нескончаемого леса. Казалось, в этом ее стихия, и сама она родом из этих мест, а ему осталось лишь раз оглянуться, чтобы упустить ее, слившуюся с дубравой, из виду.

— Когда мы были здесь во время турнира, мы все просто обожали этого смешного великана, — Гарри улыбнулся, вспоминая причесанного и надушенного Хагрида на святочном балу. — Мадам Максим в тот год была так им увлечена, что не замечала некоторые наши шалости, и мы как следует проредили запас виски еще до твоих шестикурсников.

— Мне казалось, ты не слишком привыкла к горячительному, — подавил смешок Гарри, помогая Флер переступить одну особо скользкую ступень.

— С чего ты взял?

— Ну…

— Гарри! — она легко толкнула его кулачком в плечо, и Гарри заметил, как ее щеки заалели. Рассмеявшись, он выпустил ее руку и показал ей раскрытые ладони, а затем отметил про себя, что неплохо будет взять к ним в дом еще и бутылку колы.

Хагрид раскрыл перед ними дверь, едва они ступили за плетень его огорода, и навстречу им, виляя хвостом, тут же выбежал Клык, решивший проводить их до дома.

— Давайте скорее, — помахал им стертой ладонью Хагрид, — нечего тут по вечерам-то ходить… Мало ли там... Давайте-давайте!

Он скорее замахал рукой, подгоняя их, и захлопнул дверь в ту же секунду, как только они оказались в доме.

— Фестралы что-то совсем разволновались, — пожаловался он, качая головой и неуклюже помогая Флер стянуть с плеч верхнюю мантию.

— Так мы бы их и увидели…

— Это их-то? — всплеснул руками Хагрид. — Ха! Фестрала-то и в сумерках? Да саму смерть проще разглядеть!

Гарри не понимал, что было в этих лошадях такого серьезного, чтобы гнать их бегом от самой ограды до дома, но чутье говорило старому другу верить. Флер лишь пожала плечами и недовольно сощурила нос, делая неуверенный шажок вглубь дома. Оттуда донесся запах горелого масла и вяленой, повисшей над очагом рыбы.

— Так вы это… Проходите-то!

Хагрид быстро налил им чай и накрыл стол посеревшей скатертью, на которую тут же бухнул миску с маковым печеньем и пару банок прошлогоднего джема. Тут же, на подоконнике, уже стояла жестянка с вареной сгущенкой, покрытая засохшей корочкой со вставленной в нее большой резной ложкой.

— А ты их ни с кем не путаешь? — нахмурил брови Поттер, вглядываясь в повисшие за окошком сумерки. — Может, это какая другая порода?

— Да фестралы, говорю тебе! — Хагрид грузно стукнул рукой по столу. — Совсем, бедные, одичали… Наверное, им в лесу прокорма мало. Все звери-то с появлением этого Рубежа волнуются, многие из лесу уходят, вот им дичи и не остается. Я им мясо было носил, да сейчас они с него нос воротить стали. Крови, видать, мало…

Поттер напряженно сузил глаза, размышляя о сказанном, Хагрид притих, покачивая на свои мысли головой, а освоившаяся в доме Флер подтянула к себе чай и взяла маковое печенье, тут же без раздумий окунув его в чашку.

— Ты, кажется, не представил нас, Гарри, — тактично сказала она.

— Ой, — он встрепенулся, оторвал взгляд от окна и встал со своей табуретки. — Хагрид, — он бросил на него взволнованный взгляд, — это моя девушка, Флер Делакур. Флер, — он быстро повернулся к ней, — это мой самый первый друг и профессор УзМС, Рубеус Хагрид.

Флер очаровательно ему улыбнулась и протянула руку, которую Хагрид сначала в растерянности пожал, а затем опомнился и быстро поцеловал.

— Да, ясно теперь все, — он попытался неловко улыбнуться и понимающе поглядел на Поттера. — Ну а Гермиона-то где? Я что-то так давно не видел ее, кажется, даже…

— С Рубежа.

Брови Хагрида сжались на переносице, намек на улыбку полностью исчез с лица, и он досадливо выдохнул, опустив взгляд к дощатому, исцарапанному полу.

— Да, теперь все ясно… — закивал он головой, пряча губы в отросшей, перепутавшейся бороде, и что-то еще в нее пробормотал. — Как же так-то?

Гарри сглотнул и молча качнул головой на его мысли: он и сам не знал, как так. Были дни, когда он уже успевал забыть о Гермионе и Джинни, но чаще они возвращались к нему в мыслях, лишая покоя и счастья забытья. Он знал, что тоска уйдет, как притупилась и боль со смерти Сириуса, но время все еще не успевало за ним.

— Это жизнь, профессор Хагрид, — услышал Гарри голос Флер.

Хагрид еще раз кивнул головой, повздыхал несколько раз, но решил наконец перевести внимание с ушедших на тех, кто сейчас был рядом.

— Вы это, мисс Делакур… — неуклюже начал он. — Давайте без профессор. Просто Хагрид, и что это мы тут выкаем…

— Тогда и ты зови меня просто Флер, — мягко улыбнулась она.

Хагрид добро кивнул, и морщинка меж его бровей расправилась. Гарри подумал, что и грустные мысли ушли из его головы. Он бы очень хотел того же.

— Так как ты в целом, Хагрид? — сменил тему Гарри, пригубив чай из огромной чашки. — Я знаю, что профессор Дамблдор очень много для тебя значил. Надеюсь, ты завязал с настойками?

Когда Хагрид отвел от него взгляд, Гарри мысленно ударил себе ладонью по лбу и ощутил себя Гермионой. Нет, она бы тоже не нашла лучших слов, но для нее хотя бы это было бы характерно.

— Да… Я… В общем, завязал сейчас, да и не до того мне. Тут сейчас такое…

Последние слова Хагрид прошептал, и Гарри увидел, что глаза его друга налились красным. Что-то внутри подсказало ему, что дело здесь было вовсе не в перепое.

— Какое? — сглотнув, уточнил он. — Ты про это хотел мне рассказать?

— Да, — Хагрид закивал и взял со стола кружку, о которую начал греть руки. — Лес волнуется. Фестралы — это ерунда… Дети Арагога расшалились, кентавры куда-то пропали, да и в целом зверье стало странным.

— Странным?

— Ну, — Хагрид отпил глоток чая и сморщился, будто залил себе в чашку крепкий отвар из трав. — Не совсем странным… агрессивным. А мне ведь детишек учить скоро… А брать-то кого, если даже нюхлера я сейчас только пятикурснику и решусь показать? Не буду же я первые пять лет флоббер-червей на занятия таскать?

Флер скривила губы, представляя себе склизких, заготовленных для зелий червяков, а Гарри наморщил лоб, размышляя о том, не ослышался ли он ненароком. Еще раз оценивающе взглянув на Хагрида, он подумал, что на его наблюдения мог бы сказать Аластор.

— И с этой проблемой ты ходил к Грюму? — решил уточнить он.

— Да, я думал, может, он того… Нескольких авроров мне в подмогу выделит, — Хагрид развел руками и обеспокоенно взглянул за окно, проверяя опушку, — ну и мы бы посмотрели, что в лесу творится.

— И что, выделил?

— Да, — он беспокойно наклонил голову, осматривая вторую часть угодий, — Аластор сказал, что отправит первых же освободившихся ребят. Но, ты же понимаешь, — Хагрид легко вздохнул и вернулся глазами к Гарри, — мне самые опытные нужны. Запретный лес это не игрушки, а сейчас особенно.

Гарри натянуто улыбнулся на слова Хагрида. Знал он, где сейчас были эти опытные ребята... Свежесформованный Аврорат зашивался: патрулировал в три смены Хогсмид, Эдинбург и Глазго, устраивал облавы по всей Шотландии и не давал выскользнуть мыши, чтобы прецедент Хогсмида не повторился.

— Учитывая проблемы с кадрами у Ордена, ждать, наверное, придется долго, — подтвердила его мысли Флер. — А ты давно видел Мадам Максим? Я заметила, она была на похоронах Альбуса Дамблдора.

Хагрид грустно вздохнул и осунулся, тут же вспоминая свою ушедшую любовь, как минуту назад и Гарри вспоминал о Джинни и Гермионе. Поттер закусил губу и перевел взгляд к опускающимся за окном сумеркам.

— Да тогда и видел, — негромко отозвался Хагрид. — А теперь и не знаю, когда увижу… Рубеж же…

Гарри повернул голову назад и вздохнул. Не было уже смысла на этот счет переживать: передумали все мысли в первую неделю после того, как барьер поднялся. Сейчас впору было беспокоиться и о насущных проблемах.

— А гиппогрифы-то что? — вернул он Хагрида к реальности. — Как там Клювокрыл?

Флер недовольно стрельнула в него взглядом, но промолчала. Хагрид, как показалось Гарри, опять пришел в себя.

— Гиппогрифы, кстати, почти не одичали, — задумчиво протянул он, — вот только более осторожными стали. Но это-то и понятно…

Да уж. Что тут непонятного, когда каждый зверь в лесу так и норовит порвать тебя на мясо?

— А у тебя хоть предположения есть, из-за чего это все могло случиться?

— Я сначала думал, что это из-за купола этого, — Хагрид взмахнул рукой в сторону улицы, так что банка со сгущенкой на столе покачнулась, — вот только у другого зверья по стране этой хвори нету.

— Хвори?

— Да не знаю я, что творится! — Хагрид пожал плечами и выровнял сбившуюся на столе скатерть. — Но у тех же фестралов появились странные язвы, у других животинок бубоны повыскакивали... Но слабости или пропажи аппетита ни у кого я не заметил.

— Бубоны! — Флер резко взмахнула руками, и Гарри увидел, каких больших усилий ей стоило усидеть на месте. Она едва заметно качала головой из сторону в сторону, и было видно, как трудно ей удавалось удерживать лицо: явно представила в цвете всю эту заразу. — Давайте поговорим о чем-то более приятном! Все-таки это не застольная тема! Хагрид, а Гарри тебе рассказал, что вы теперь коллеги?

— Коллеги?

Гарри потупил взгляд и застенчиво улыбнулся, даже не думая, что ему придется говорить на эту тему с Хагридом. Да он и не успел о ней подумать. Его назначение произошло так быстро, и события развивались столь стремительно, что свободного времени почти не оставалось. Да, он думал о том, что они с Флитвиком и МакГонагалл теперь коллеги, но почему-то мысль о том, что это касается и Хагрида, даже не приходила в его голову.

— Я теперь преподаватель боевой магии, — поделился новостями Гарри. — По первому распоряжению МакГонагалл, ЗоТИ было решено упразднить.

— О как! — Хагрид подскочил на стуле, и одна из банок с джемом упала на колени Флер, которая едва успела подхватить ее ладонями. — Это… Гарри, у меня слов нету! Я ж тебя еще совсем крошкой на руках к этим Дурслям вез! Ты ж совсем весь в этой вот ладони помещался! Я ж тебя впервые в Косой переулок вывел! Такой скромный мальчик был, а теперь…

Хагрид прослезился, громко разрыдался и сгреб Гарри в охапку прямо с его места, выбив из него дух и едва не раздавив ему пару ребер. Поттеру хотелось улыбнуться, но этого у него не получалось, и он лишь похлопал Хагрида ладонями по спине, пока тот прижимал к широкой груди его голову. Флер за их спинами негромко рассмеялась, обхватив себя руками и прижав к губам банку варенья.

После того, как Гарри пришел себя от жарких объятий, выяснилось, что Хагрид уже вовсю болтает с Флер о редкой, подвешенной под стропилами, гриве единорога, а сам он уплетает ложкой оказавшуюся весьма аппетитной сгущенку.

Обратно они собрались уже тогда, когда слепая ночь окончательно легла на Хогвартс и лишь редкие звезды могли указать путникам направление. Луна пряталась за облаками, а из леса не доносилось ни одного шороха, могущего подтвердить страшные слова о налегшей на него порче.

— Вы это… погодьте, — пробормотал Хагрид, едва Гарри, зевнув, встал из-за стола. — Сейчас я вас маленько провожу, а дальше уж сами пойдете. Мне так спокойнее будет…

И, накинув себе на плечи плотную кротовую шубу, которой бы позавидовал любой из новых авроров, он в один шаг подступил к двери. От камина моментально поднялся прикорнувший за время разговора Клык и залаял в сторону висевшего на стене арбалета.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся от него Хагрид. — Ты это… на улицу иди лучше.

Клык недовольно тявкнул и потупился, но выбежал следом за Хагридом из дома, едва тот раскрыл перед Гарри и Флер дверь. Он так и держался подле людей все время, когда они шли вблизи леса, и чуть осмелел лишь тогда, когда вся компания поднялась к ведущему в Хогвартс мосту. Там, на полпути к воротам замка, Хагрид их и оставил. Поттер оглянулся ему вслед: он возвращался осторожно, то и дело поглядывая по сторонам и направляя в разные стороны уже заряженный арбалет.

— Нет, я не могу, Гарри, — зашептала Флер, едва они под руку пересекли мост, — ты преподаватель ЗоТИ, победитель Тремудрого турнира, а я одна из его чемпионов! А он опекает нас как несмышленых первокурсников и выглядит так грозно! Кто бы знал, что за такой внешностью скрывается наседка?

Флер тихо засмеялась, обнимая руку Гарри и с веселой улыбкой что-то выискивая на небесах. Она подставила лицо теплому вечернему ветру и с наслаждением прикрыла глаза. Гарри же мог на это только хмуриться: за семь лет в Хогвартсе он уже научился не быть легкомысленным.

— Зря смеешься, Флер, — Поттер крепче прижал ее к себе и опасливо оглянулся по сторонам. — На первом курсе он завел себе ручного дракона, а на третьем привел гиппогрифов на занятия. Шесть лет назад он звал цербера Пушком и водил нас детьми по Запретному лесу, а когда был ребенком, то подкармливал акромантула и дважды гостил в Азкабане. Половина студентов в замке считает его чокнутым, а другая боится и на пушечный выстрел к нему приблизиться... И, поверь мне, от одной мысли о том, что Хагрид стал опасаться леса, лично меня охватывает ужас.

Флер неверяще покосилась на Гарри, приподняв брови, но он только крепче сжал ее руку и быстрее зашагал в сторону замка. Не нужно было гулять им здесь по ночам. Он точно знал: с его-то судьбой это еще успеется.

— И что, ты всерьез думаешь, что нам, магам, стоит опасаться каких-то зверушек? — фыркнула Флер, ни на полшага не отставая от него. — В конце концов, мы сражались с драконами!

Гарри крепче сжал палочку в кармане мантии и нахмурился, всматриваясь в непроглядную черноту окружавшего их с трех сторон горизонта.

— Я не знаю, Флер, — честно признался он. — Я не знаю, чего такой человек, как Хагрид, может бояться.

* * *

25 августа 1997 года, 10 часов вечера, редакция "Вольного вестника" в Хогсмиде.

— С вами снова «Вольный вестник», и сегодня мы расскажем вам об изменениях на экономическом фронте. Как вы знаете, финансовая реформа готова вступить в силу уже через несколько недель, и официальный представитель Ордена Феникса Кингсли Шеклболт дал нам уникальное интервью, где в открытой беседе пояснил грядущие изменения…

Рон поморщился от фонового шума, едва раскрыл перед Лавандой двери, и Ли, не глядя в его сторону, помахал ему от микрофона. Близнецы, сидя рука об руку, тихо перешептывались и верстали что-то на широком пергаменте перед собой, то и дело передвигая яркие блоки палочками.

— О, ты уже здесь? — Фред первым оторвался от работы и поднял к Рону взгляд, растрепав ладонью волосы на голове. — Уже что, девять?

Вслед за ним от пергамента оторвался и Джордж, а затем, устало потянувшись, развалился на приставленной к столу скамье.

— Да уж скоро и десять будет, — Рон криво улыбнулся и ладонью подтолкнул к ним Лаванду. Она переступила с ноги на ногу, но ближе к столу его братьев подошла. — Ли, вон, вовсю ведет вечерний эфир, совсем не слышно, что ли?

— Да все давно уж слилось в одно, братец, — Фред протяжно зевнул, щуря от света раскрасневшиеся глаза. — Помнишь удлинители ушей? Вот бы сейчас ушные затычки кто придумал, я бы лично ему грант дал!

— Из личных сбережений, — подтвердил Джордж.

Ли заткнул ладонью микрофон и недовольно шикнул на них, угрожающе потрясая перед собой кулаком. Вышло у него совсем не страшно, но отчаянный порыв Рон оценил и порадовался за то, что успел под шумок записаться в уже ставшую родной аврорку.

— А чары что, совсем колдовать разучились? — беззлобно ухмыльнулся он.

— Да нельзя тут, — отмахнулся Фред.

— Радиосеть собьется, — пояснил Джордж.

— А в Зонко смотрели?

— Обижаешь! — Фред растянулся на скамейке, вытянув вперед ноги, что тут же показались из-под стола. — Чтобы мы товаров конкурентов не знали? Да у них, как у тебя в голове, пусто!

— И призраки скоро из Хижины прилетят, — растянул губы в ухмылке Джордж.

Рон понимающе кивнул и припомнил, как за это лето успел измениться Хогсмид. Из забытой деревушки студентов и старых колдунов, заработавших себе горб на исследованиях, он преобразился в пышущий жизнью центр новой страны, принимающий у себя гостей из всех уголков отделенного барьером Королевства. Хозяева Зонко остались в Лондоне, и сейчас магазин содержал их старый управитель, но с каждым днем все его продажи лишь падали, когда сам он не мог обеспечить лавку новым товаром. В другое бы время близнецы его перекупили, но сейчас не имели времени даже на то, чтобы возвращаться каждую ночь в свои кровати. И это было даже хорошо: не оставляло им времени думать о том, что же стало там, за барьером, с их собственной лавкой.

— Ладно, — Рон оттянул от стола вторую скамью и перекинул через нее ногу, усаживаясь напротив них. — Тут такое дело: коль уж у вас такая запарка, у меня есть для вас решение. Вот, — он указал через плечо на Лаванду и притянул ее к себе за руку, — ваш новый сотрудник.

Лаванда присела подле него на скамью и озадаченно взглянула перед собой, оценивая близнецов. Они же молча глядели и оценивали ее: думали, какой фронт работ смогут на нее повесить. Рон еще с первым Патронусом обрисовал им ситуацию, но даже не рассчитывал, что они успели как следует ее рассмотреть.

— Ладно, — Фред широко зевнул и резво поднялся со скамейки. — Кофе будете?

Лаванда кивнула, а Рон мотнул головой, зная, что у них наверняка закончились все молоко и сахар.

— Видит Мерлин, работа для тебя есть и работы много, — продолжил за брата Джордж. — Но дело вот в чем: пока не решен вопрос с финансированием, брать тебя на полную ставку мы не будем. Как только Орден снова соберется, а будет это…

— В пятницу, — донеслось до них с импровизированной кухни.

— В пятницу, — повторил Джордж, — мы поднимем этот вопрос. Но, сама понимаешь, пока дадим документы, пока получим ответ, пока переведут деньги, а чертовы гоблины отсчитают все дебеты с кредитами, пройдет еще месяц… Если же Орден не одобрит расходы, то лавочка закроется. Так что пока предлагаю поступить так: берешь командировочные, отправляешься в Ирландию и строчишь статью о ситуации. А как вернешься, мы уж утрясем вопрос с твоим трудоустройством.

Рон довольно хмыкнул, следя за тем, как утомленно его брат жестикулирует своей палочкой, то и дело поглядывая за тем, когда уже Фред принесет ему порцию кофе. Закончив эфир, к ним медленно подошел Ли и грузно опустился ко главе стола, где перед его носом тут же появилась ароматная, идущая паром кружка. Вторая такая же была поставлена перед Джорджем, третья перед Лавандой, а четвертую держал в своей руке сам Фред, усаживаясь на прежнее место. Палочкой он убрал недоработанный пергамент и опустил на центр стола тарелку с черствыми плюшками из Сладкого Королевства.

— А что в Ирландии-то? — лениво уточнил Рон.

Ли скосил к нему хмурый взгляд и уткнулся носом в свою кружку, ничего на это не ответив.

— Да в том-то и дело, что вроде все хорошо, да только некоторые корреспонденты говорят, что плохо, — Фред стащил с тарелки одну из плюшек, отломил от нее кусок и закинул себе в рот, с аппетитом прикрывая глаза. Рон покачал головой: видь все это их мама, не спала бы ночь, но уже давно завалила бы редакцию своими пирогами. А ей и в госпитале проблем хватало, и никому из семьи не хотелось прибавлять к ним новых.

— А вот что там творится на самом деле, Лаванде и предстоит узнать, — кивнул ей Джордж. — Мне-то плевать, пусть хоть поубивают друг друга, вот только нам нужно выяснить, кто из журналистов верно оценивает ситуацию, а кто нет.

— Ну и написать статейку о реальных делах, — оторвался от кружки Ли. — Не поверишь, как меня уже достала вся эта писанина…

Рон понимающе кивнул, вспомнив, сколько ему самому оставалось отчетов на сегодняшний вечер, обещающий растянуться до утра.

— Ладно, ребята, — вздохнул Фред и устало посмотрел на Лаванду, — если вопрос закрыт, то мы ждем тебя завтра с девяти до часу. Получишь свои командировочные и отправишься в Белфаст… Аппарировать-то хоть умеешь?

— Конечно умею.

— Тогда до завтра.

Джордж глубоко зевнул и, с тоской допив последний глоток кофе, подтянул к себе помеченный разноцветными маркерами пергамент. Рон успел разглядеть на нем сводки на завтрашний эфир, ремарки, проставленные кривым почерком брата, и пометки Джордана с краев.

Улица встретила их одним из последних теплых вечеров уходящего лета. Люди в Хогсмиде продолжали сновать по улицам, уже забыв, как ненавидели Орден в начале лета, как выходили против них на улицы в день восстания. Статус новой столицы все поменял.

— Даже не верится, что все так легко сложилось, — Лаванда облегченно выдохнула ему на ухо и впервые с памятного хогварсткого завтрака прильнула к Рону. — Надеюсь, у меня все получится!

Рон счастливо улыбнулся ей, даже не пытаясь скрывать удовольствие от ее восторга.

— А как иначе? — довольно пробормотал он, ведя ее под локоток. — Еще со второго курса ты была в теме всех новостей Хогвартса, так что по тебе плакала карьера журналистки. А Фред с Джорджем реально здесь так загибаются, что если у тебя каким-то чудом не срастется в Ирландии, то у них и без этого останется куча работы. Так что вопрос с твоим трудоустройством был решен еще в тот момент, когда ты решила, что хочешь пойти работать.

Рон ощутил, как Лаванда обвивает его руками, и остановился, позволяя ей себя обнять. С неба полились первые капли дождя, и через мгновение он встретился взглядом со счастливыми глазами Лаванды. Вода заблестела на ее губах, и Рон облизнулся, сморгнув навязчивые капли со своих ресниц.

— Спасибо, что раскрыл мне на это глаза, — восторженно шепнула она и довольно приподнялась на цыпочки, чтобы его поцеловать.