A Familiar Place (гет)

Присмотри за мной

После еды Гермиона и Драко пошли наверх. Ей ужасно не хотелось подниматься в общую гостиную и уж тем более оказываться неподалеку от собственной комнаты. Министерство организовало патрули из мракоборцев по всей школе. Директриса попросила Драко и Гермиону больше не устраивать любительские слежки. Теперь этим займутся профессионалы.

Драко произнес пароль и зашел было в проход, но Гермиона его остановила:

— Я не хочу идти внутрь.

Он понимающе кивнул.

— Куда бы тебе хотелось? — Он был готов отвести ее хоть на край света.

— Мы можем отправиться в мэнор?

Такого Малфой явно не ожидал: вот уж куда ему точно не хотелось. Он бы с бóльшим удовольствием остался здесь, с демонами настоящего, чем там, с призраками из прошлого.

— Нам безопаснее оставаться тут. Пароль поменяли, да и повсюду шныряют мракоборцы. Да ладно, Грейнджер, пошли, не дай им победить. — Он взял ее за руку и потянул в портретный проем.

Гермиона медленно шла за Драко, держа его за руку. Они прошли мимо ее комнаты; профессор МакГонагалл велела обустроить комнату Падмы так, чтобы Гермиона могла провести в ней ночь. Новое пристанище находилось через две двери. Драко же предстояло пожить у Невилла, чья дверь была по другую сторону гостиной. Эльфы старались вовсю, чтобы привести в порядок жилища пострадавших, а также восстановить их вещи, но в последнем не слишком преуспели. Драко уже заказал себе и Гермионе новые учебники, а еще отправил сову одному из домовых эльфов мэнора, чтобы тот прислал ему кое-что из вещей и купил для Грейнджер одежду, белье, туалетные принадлежности и прочие пункты по списку, который составил слуге Малфой.

— Пошли в гостиную. МакГонагалл сказала, что эльфы отнесут туда наши вещи. Посмотрим, что удалось спасти.

Гермиона покачала головой.

— Мне плевать. Я не хочу ничего оттуда вызволять, — сказала она, прислонилась спиной к стене и сползла по ней на пол.

Гермиона очень походила на маленькую девочку, которая потерялась и не может найти дорогу домой. Она напомнила ему девочку на портрете, закрывающем вход. Он присел рядом с Гермионой.

— Не возражаешь, если я гляну?

— Нет, — вздохнула та, — иди, я буду в комнате Падмы.

Поднявшись с пола, Гермиона медленно направилась в комнату однокурсницы, опираясь рукой о стену. Так же медленно открыв дверь, будто опасаясь того, что может найти внутри, она присела на кровать и в оцепенении застыла.

Драко меж тем отправился в гостиную. На столе действительно лежало что-то из их личных вещей. При помощи собственной магии эльфы смогли восстановить мебель и постельное белье, поэтому комнаты снова были обставлены. «Загляну в свою комнату позже, проверю, что там творится», — решил Драко. Он взял со стола какие-то украшения Гермионы и заметил пару фотографий, которые, по-видимому, тоже принадлежали ей. У самого Малфоя с собой почти не было личных вещей, поэтому он не так беспокоился о возможных потерях. Драко сложил вещи Гермионы в стоящую рядом коробку и отнес в комнату Падмы. Оставив коробку на полу, он присел рядом с девушкой. Она опустила голову ему на плечо и обняла за шею.

— Я хочу домой… — сказала она. — Хогвартс всегда был мне домом, но не теперь. Я скажу родителям, что приеду домой на каникулы. Пойдем в совятню? Я боюсь идти одна… Понятия не имею, как доберусь до Австралии, пусть даже маггловским самолетом.

Малфою не хотелось, чтобы она уезжала. Разумеется, он будет ужасно скучать и страдать от одиночества, но дело не только в этом. Раньше он никогда не думал о других, будучи эгоистом, но Гермиона научила его обратному. А раз так, то он поможет ей уехать домой.

— Может, мистер Уизли сможет сделать для тебя международный портал. Меня бесит сама мысль о том, что ты будешь торчать в маггловском самолете одна, да еще и столько времени. Нужно ему написать. Думаю, у Падмы найдется пергамент, — сказал он и обвел взглядом письменный стол.

— Драко… — Гермиона взяла его за руку. — Я не хочу ехать одна. Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Чтобы мы поехали домой.

Как это — хочет поехать вместе? А что решат ее родители? Она рассказывала про свои отношения? Да и на протяжении последних семи лет Гермиона наверняка жаловалась им, что он третировал ее, как только можно, обзывал грязнокровкой — а теперь она вдруг решила привезти его к себе домой?

— А ты рассказывала родителям про меня? — осторожно поинтересовался Драко.

— Ну, я сказала им, что у меня есть парень.

— Я про все эти годы… ты говорила им про меня? — Он очень хотел услышать правду, хотя задавать вопрос было очень трудно.

— Ох, Малфой, не глупи! Я же говорила, я всегда разделяла наши два мира. Они не особо-то в курсе происходящего. Ты им понравишься. Они прекрасные люди, и я не могу вернуться домой без тебя.

Конечно, Гермионе хотелось домой, но дом — там, где есть Малфой, а значит, если он не согласится, ей придется остаться. Когда-то она думала о Хогвартсе как о своем втором доме — всего пару месяцев назад, сидя в купе «Хогвартс-экспресса», и было чувство, что она наконец-то возвращается домой. Но теперь… Гермиона не знала, что и думать. Теперь она осознала, что дом — там, где твое сердце. А ее сердце осталось у Драко.

Устроившись за столом Падмы, Гермиона принялась сочинять письма родителям и мистеру Уизли. Драко все еще сомневался, что ему стоит ехать; присев на край парты, он наблюдал, как движется перо по пергаменту. Гермиона посадила на первое письмо кляксу, поэтому ей пришлось залезть в стол за новым свитком. Не найдя ничего в первом ящике, она открыла второй. Ее взгляду предстала более интересная находка: несколько писем, идентичных тем, что она сама недавно получала — тот же пергамент, тот же почерк. Задумчиво глядя на письма, Гермиона извлекла их из ящика.

— Что это — любовные письма от Терри? — рассмеялся Малфой.

Гермиона молча протянула ему свитки, и тот мгновенно вскочил со стола — разумеется, он тоже их узнал.

— И что это значит?.. — спросила Гермиона. — Думаешь, она тоже получала такие письма?

— Нет. Вот это адресовано тебе… — пробормотал Малфой, разворачивая первый свиток. — Они все для тебя! — воскликнул он, разворачивая остальные: всего было девять писем, адресованных Гермионе, и во всех были написаны всякие ужасы и гадости.

Девушка вскочила так поспешно, что опрокинула стул.

— Мы должны отдать их мракоборцам. Кто-то подложил их Падме так же, как подложил тебе!

— А может, Падма тоже в этом участвовала… — проговорил Малфой.

— Да быть не может. Я жила в одной комнате с ее сестрой шесть лет и хорошо узнала их обеих — она бы не стала. Да и зачем ей? — тряхнула головой Гермиона, ходя по комнате из угла в угол.

Драко тем временем принялся было обыскивать и другие ящики, но Гермиона подскочила к нему и захлопнула только что открытый им ящик.

— Так нельзя. Мы не можем рыться в ее вещах.

— Но вы с Джастином обыскали мою комнату, и никакие нормы морали тебя не смутили, — заметил он.

— Я хотела доказать твою невиновность!

— А может, я тоже хочу доказать невиновность Патил. Не думала об этом? — фыркнул Драко, хотя его мотивы были далеки от этого. Он подошел к чемодану Падмы, но Гермиона уселась на него прежде, чем Малфой смог открыть его.

— Уйди, Грейнджер! — сказал Драко, положив руки ей на бедра.

— Нет, это неправильно, мне не по себе, — уперлась она.

Драко нагнулся, подхватил Гермиону и кинул на кровать. Пока та пыталась встать, Малфой метнулся к чемодану и открыл его — и взглянул на Гермиону с негодованием. Скатившись с кровати, она подошла к Драко. В чемодане лежали все письма, которые Гермиона отправляла в течение года, а также письма, которые ей писали. Гермиона нагнулась и сумела разглядеть даже письма, которые вчера получила от родителей и Гарри. Кроме того, в чемодане лежало жемчужное ожерелье Гермионы, которое та надевала на танцы, ее расческа, одно из перьев, книга и другие вещи, которые, как раньше казалось, она потеряла.

Заберу с собой все заботы и беды

Драко стал доставать из чемодана вещи, которые, по его мнению, могли принадлежать Гермионе. Она помогала ему, говоря «это мое» или «нет, это не мое». Разобравшись, где чье, Малфой сложил вещи Грейнджер в коробку к остальным. Не забыл он и про письма, не собираясь, однако, отдавать все мракоборцам, как хотела Гермиона. Выйдя от Падмы, они перешли в комнату Невилла.

— Мы проведем ночь здесь — мы оба, а утром, надеюсь, наши комнаты уже будут в порядке. Не думаю, что теперь есть смысл отправляться в Австралию… Впрочем, если ты все же хочешь… В общем, все будет хорошо, потому что Патил уехала на каникулы.

— Хорошо, Драко, останемся здесь. Но я все равно не думаю, что она в чем-то замешана, и считаю, что нам нужно отнести это все мракоборцам. — С этими словами она направилась к кровати Невилла, чтобы забрать коробку, но Малфой схватил ее за запястье.

— Нет, Гермиона, мы никому не скажем. По-моему, я догадываюсь, кто стоит за этим. Я согласен, что это не Патил, но, думаю, нам все равно нужно подождать, пока случится что-нибудь еще. Обещаю: я защищу тебя.

Малфой, сурово хмурясь, держал ее за плечи. Гермиона не понимала, почему он отказался ввести в курс дела мракоборцев, но решила пока подчиниться его желанию. Следующие пятнадцать минут она молча перебирала вещи в коробке, а затем заявила, что ей нужно в душ.

— Интересно, удалось ли им спасти какую-нибудь мою пижаму… — задумчиво произнесла она. Драко принялся копаться в белье Невилла, и Гермиона фыркнула: — Ну почему ты вечно роешься в чужих вещах?!

— Я пытаюсь найти тебе одежду, но, если предпочитаешь остаться голой, я не против, — закатил глаза Малфой, извлекая из ящика фланелевую рубашку и пижамные штаны на резинке. — Тебе низ, мне — верх, — добавил он, улыбаясь.

Выхватив у него из рук рубашку, Гермиона отправилась в ванную. Драко бросился за ней и, просунув голову в дверь, воскликнул:

— Эй, я же сказал: верх — мой!

Но Гермиона уже скрылась в душевой для девочек. Рассмеявшись, Малфой зашагал в сторону ванной для мальчиков, сжимая в руках пижамные штаны.

Гермиона управилась быстрее и вернулась в комнату раньше Драко. Он не шутил, говоря, что им обоим нужно остаться здесь? Что это — намек, что они должны «переспать» — или просто на сон? Был только один способ выяснить, и Гермиона, невзирая на время — было всего лишь восемь вечера — забралась в кровать Невилла. Она чувствовала себя ужасно глупо, лежа вот так, а то и мерзковато. Она стала было слезать с кровати, но тут в комнату вернулся Драко.

— Ты в постель или из постели, Грейнджер? — плутовато ухмыльнулся слизеринец. На нем были штаны Невилла и белая футболка.

— Я… ну… мне было холодно… но потом я подумала, что надо еще куда-нибудь пойти, а потом… — сбивчиво заговорила Гермиона. Она стояла на кровати на коленях, одеяло было отброшено. Драко смотрел на нее странным взглядом — девушка не могла истолковать его, но чувствовала она себя как никогда нелепо.

Присев на кровать, Драко мягко усадил Гермиону обратно. Та пыталась добраться до одеяла, но Драко положил руку ей на лодыжку, не давая пошевелиться.

— Не думал, что ты воспримешь всерьез, когда я говорил, что мы оба тут останемся на ночь. — Он намеренно избегал глагола «спать», потому что сон был последним, о чем он в тот момент думал.

— Я и не восприняла, — соврала Гермиона.

— Ну да, я так и подумал, — кивнул Драко, перемещая руку ей на коленку, а затем и на бедро. Он поглаживал ее кожу большим пальцем, хотя рука оставалась на месте. Гермиона мгновенно скрестила ноги и для верности положила на них подушку. Драко убрал руку и расхохотался.

— Что, думаешь, большая страшная подушка тебя от меня защитит?

— А мне нужна защита?

— Понадобится, если ты планируешь спать тут со мной, — Драко вскинул бровь и попытался отобрать у Гермионы подушку. Завязалась легкая борьба, Драко победил, швырнув подушку через плечо. Гермиона снова оказалась на коленях и кинулась к спинке кровати. С этой стороны оказалась стена, с другой — Драко.

Парень тоже встал на колени.

— И куда ты? Дверь там, — сказал он и кивком указал в ту сторону.

— А я не к двери, — ответила она, пытаясь придать голосу спокойную интонацию.

— Тогда ты, видимо, пыталась пройти через стену, — ухмыльнулся Малфой.

Не успев сообразить, что делает, Гермиона толкнула Драко, но тот сдвинулся всего на пару сантиметров.

— Ты странная, — серьезно заметил он. — А теперь кончай меня колотить, хулиганка, и полезай под одеяло, я замерз. — С этими словами он встал и поднял с пола подушку. Он просто забавлялся, однако видел, что к забавам, которые он прокручивал в голове, она не была готова. Что ж, раз так, он просто полежит рядом с ней. Пока что.

Драко вернулся к кровати. Гермиона снова была под одеялом, но оказалась так близко к стене, что больше была похожа на картину, висящую рядом, чем на живого человека. Он уложил подушку в изголовье кровати, плюхнулся рядом с Гермионой, подперев голову рукой, и похлопал по пустому месту рядом с собой.

— Нечего стесняться, Грейнджер, мы ведь уже решили, что я тебя не трогаю, пока ты не будешь готова. Ну давай же, малыш, я хочу тебя видеть. Я не кусаюсь — пока что.

Гермиона ответила ему удивленным взглядом, однако все же придвинулась к нему и тоже подперла рукой голову. Их разделяло всего ничего. Коленкой она чувствовала фланелевую ткань его штанов. Драко протянул руку и коснулся ее носа, затем дважды — одной щеки, потом — другой, а затем — подбородка.

— Что ты делаешь? — развеселилась Гермиона.

— Помолчи, я считаю твои веснушки. А теперь сбился!

— Их двенадцать, — улыбнулась девушка. Драко тоже расплылся в ухмылке.

— Ты пересчитала собственные веснушки?

— Ну да, а что такого?

— Чуднó это, — вынес вердикт Малфой.

— Отлично: сначала я странная, потом — хулиганка, а теперь еще и чуднáя. Смею заметить, что твои шансы получить от меня поцелуй на сегодня стремятся к нулю, не говоря уж о совместной ночи, — хмыкнула Гермиона. Она провела пальцами по его щеке, наслаждаясь ее мягкостью, но тут же смущенно отдернула руку. Ей стало неловко из-за своего поведения.

Проводив взглядом ее ладонь, он перехватил руку девушки, а затем вернул обратно к щеке.

— Мне приятно, сделай так еще раз, — попросил он и прикрыл глаза.

Гермиона придвинулась ближе, слегка наклонившись к его груди и руке, и снова погладила его по голове и лицу. Она взлохматила ему волосы, обвела пальцем линию губ, коснулась шеи, а затем, будто и правда изучала его, наклонилась еще ближе и провела рукой вниз по торсу. Драко ощутил ее грудь на своей руке. Ему было любопытно, что Гермиона будет делать дальше.

Через ткань футболки были видны его соски. Расхрабрившись, Гермиона коснулась сначала одного, затем другого. У Драко расширились глаза, но она была сосредоточена на своих действиях и не заметила. Ее рука скользнула по изгибу нижних ребер Драко, по его плоскому животу… и остановилась на узле, поддерживающем простыню, которой он обернулся после душа. Она метнула быстрый взгляд на лицо Малфоя — его глаза были закрыты. Гермиона перекинула правую ногу через Драко, наклонилась вперед, ложась ему на грудь, и поцеловала его в губы. Драко в ответ обвил ее одной рукой, гладя оголившуюся кожу, а другой коснулся низа спины, ощущая пальцами мягкость ее трусов.

«Если она продолжит в том же духе, — пронеслось в голове, — я не сдержусь. Просто не будет выбора».

— Ты хоть понимаешь, что творишь?

— Что?

И он ответил единственным доступным способом: оттолкнув Гермиону, он пулей выскочил из комнаты.

Что она сделала не так?..

Сентиментальный путь

Гермиона на мгновение замерла, сидя на кровати Невилла, гадая, что стряслось с Драко. Она планировала подарить ему себя на Рождество. Может, стоило сначала обсудить это с ним… А, может, ему не понравилась идея делать это на чужой кровати? С другой стороны, Рождество пока не наступило — еще неделя. Она готова подождать, но ждать ей не хотелось.

Скинув простыни, Гермиона подошла к шкафу и вытащила оттуда пару толстых шерстяных носков Невилла. Надев их, она отправилась на поиски Драко.

Малфой обнаружился в гостиной. Он уставился на огонь, сидя в одном из пузатых кресел. Гермиона села неподалеку на диване, не зная, что сказать. Она несколько раз отказывалась от него, однако он ни разу до сих пор этого не делал. И Гермионе не хотелось давать ему повод.

— Драко, в чем дело? — наконец спросила она.

Малфой удивленно повернулся к ней: он не слышал, как она вошла. Драко перебрался из кресла на другой край дивана.

— Что ты делала? Там, у Невилла?

— Целовала тебя.

«А что еще тут сказать?..»

— Ты бы зашла дальше? — спросил он в лоб.

— Может быть… то есть я не планировала делать этого до Рождества, но, если бы это случилось раньше, ничего страшного, — призналась Гермиона.

Он недоуменно посмотрел на нее:

— Ты планировала переспать со мной на Рождество? Когда ты успела это придумать? А мне рассказать собиралась?

Гермиона опять почувствовала себя глупо. Ее ответ звучал не так, как хотелось бы. Ей очень захотелось сбежать в свою комнату и спрятаться там, но, раз этой возможности ее лишили, она пересела в кресло, с которого только что встал Драко. Кресло было еще теплым. Подобрав колени, она тоже уставилась в огонь.

Он зашел за кресло и поцеловал ее в макушку, погладив по щеке, а затем, снова представ перед Гермионой, потянул ее за руки, и, сев, усадил к себе на колени.

— Странная ты, малыш, — снова сообщил Драко. — Не люблю сообщать очевидное, но ты правда странная. Ты планировала провести со мной ночь?

— А ты со мной — нет? — в ответ поинтересовалась Гермиона, чувствуя, что ей важен ответ.

— Не сказал бы, что планирую такие вещи. Я постоянно думал об этом, мечтал по ночам, надеялся, что это произойдет, представлял по-всякому, во всех позах, но чтобы планировать? Нет, я ничего не планировал, этим только ты можешь заниматься.

Гермиона попыталась слезть с его колен. Он еще смеет над ней насмехаться! Снова захотелось плакать. Малфой понял, что чем-то обидел ее, и не позволил уйти.

— Итак, скажи мне, Грейнджер, как же это в итоге должно произойти, раз ты все спланировала? Ты наверняка думала о том, что наденешь, что скажешь, как я отреагирую, и сколько раз мы будем целоваться, сколько минут будет длиться прелюдия, сколько оргазмов будет, так?

Он и правда смеялся над ней! Вывернувшись, Гермиона больно ударила его в грудь и воскликнула:

— Знаешь что, я передумала: у меня теперь и в мыслях нет спать с тобой!

— Да я же не говорю, что план дурацкий, я просто шучу. Я, наоборот, считаю, что это чертовски хороший план! Основательный. Ты записывала что-нибудь? Обозначала основные моменты? А план на случай непредвиденных обстоятельств тоже был — например, если дождь пойдет?

Драко не выдержал и рассмеялся. Ему казалось, что шутка безобидная, и не понимал, насколько мучительно ей было все это слушать, пока она, наконец, не вскочила с его колен. Встав перед камином, Гермиона повернулась к нему лицом:

— Да как ты смеешь издеваться! Думаешь, я каждый день думаю над тем, как бы избавиться от девственности?! Такого, знаешь ли, только один раз лишаешься! Я очень любила Рона, но у меня и в мыслях не было спать с ним! Какой же ты кретин, Малфой! Иди отсюда и избавь меня от своих издевок, потому что мне слышать это уже осточертело! — С этими словами она, миновав коридор, влетела в комнату Невилла и громко хлопнула дверью, наложив на нее запирающее заклятие.

«Проклятье, да это же просто шутка!» Драко готов был полностью поддержать ее «план» — просто старался разрядить обстановку. Он пересел прямо под дверь в комнату Долгопупса.

— Что ж, Грейнджер, — раздался его голос из-за двери, — хочешь знать, зачем я разыскал тебя тогда в поезде?

Гермиону разобрало любопытство, поэтому она сняла покрывало с кровати, расстелила его перед дверью и, сев, приготовилась слушать.

— Первую часть поездки я сидел в купе один. Мне стало скучно и одиноко, я решил пройтись. Я видел, что большинство восьмикурсников расположилось в двух купе, они веселились в своих компаниях, и мне было некомфортно, потому что я знал, что меня к себе никто не пустит. Впрочем, не то чтобы я горел желанием. Поэтому я пошел дальше — мне правда хотелось тебя найти: мама сказала, что ты приедешь, и я решил немного развлечься, поглумиться над тобой. — Он замолчал. Ужасно не хотелось исповедоваться в таком, но так все и было: он хотел вывести ее из себя, потому что ему самому стало скучно.

Раздался щелчок отпираемой двери, Гермиона приоткрыла дверь, но осталась сидеть на месте. Драко сделал вид, что ничего не заметил.

— Я нашел твое купе, ты сидела там совсем одна и читала. В этот момент ты как раз выглянула в окно… Ты была так довольна, как будто тебя потрясла сама только мысль вернуться в школу. Мне, наоборот, от этой мысли становилось противно, а ты, несмотря на предыдущий год, который ты провела даже хуже, чем я, все равно радовалась. Я вернулся в свое купе за сумкой и зашел к тебе. Я пообещал себе: если ты заговоришь первой и скажешь какую-нибудь гадость, пощады не жди. Я бы обзывался, издевался, покоя бы тебе не дал. Я думал, это будет: «Какого черта ты едешь обратно?», или «Что ты забыл в моем купе?», или «Катись отсюда, Пожиратель», но вместо этого ты почти не удостоила меня взглядом и продолжила читать.

Гермиона не удержалась и встряла:

— Я тебя игнорировала. Я тоже себе пообещала, что, если ты заговоришь первым, поздороваешься или еще что, я тоже поздороваюсь. Забавно: я решила вести себя с тобой нормально, если ты будешь вести себя нормально, а ты решил нахамить в ответ, если я начну с хамства.

— Не вижу иронии. Ты — хорошая, а я — плохой, не нужно быть гением, чтобы предсказать наши мысли.

— Но ты ведь извинился, когда задел мою ногу, — напомнила Гермиона.

Драко взглянул на нее сквозь щелку между дверью и косяком и улыбнулся:

— Но я ведь нарочно тебя задел.

Гермиона приоткрыла дверь шире:

— Неправда!

— Правда.

— Зачем?

— Ну, надо же было что-то сделать, и я решил, что это тебя разозлит.

— Однако ты все равно помог мне засунуть сумку на верхнюю полку!

— Решил, что будет забавно, когда ты не дотянешься до нее или не сможешь вытащить, потому что она тяжелая, а ты — маленькая, вот я и решил: какого черта, нужно же помочь бедной малютке, когда ее телохранители в отпуске, вот и помог, — хмыкнул Малфой. Он еще шире открыл дверь и спросил: — А почему ты пошла за мной, а не остальными, когда все решили дойти до замка пешком? Почему доверилась?

Распахнув дверь окончательно, Гермиона ответила:

— Ну, ты сказал, что знаешь дорогу.

Малфой рассмеялся:

— Грейнджер, я соврал! Я понятия не имел, куда идти! — Он еще сильнее захохотал. Гермиона попыталась снова захлопнуть дверь, но Драко сел так, чтобы она не могла ее сдвинуть.

— Ты хоть когда-нибудь говоришь правду? — почти улыбнувшись, спросила Гермиона.

— Я не врал тебе ровно четыре раза: что я люблю тебя, что ты странная, что больше не боюсь маггловской заразы и что план по совращению Драко Малфоя — это отличный план.

Теперь рассмеялась Гермиона.

— Ты ведь опять шутишь?

— Ну, может, я еще пару раз когда-нибудь не соврал, не могу сказать точно, — произнес Драко, ползком пробираясь в комнату и нависая над Гермионой, которая все еще сидела на холодном полу. — Можно тебя поцеловать?

— В мои планы это не входит.

— Да плюнь ты на планы, Грейнджер, поцелуй меня!

Малфой навалился на нее сверху и прижался к ее губам, изучая ее улыбку, ее язык. Он просунул руку Гермионе под голову, чтобы та не лежала на голом полу, и поцеловал ее в шею, пытаясь попутно расстегнуть пуговицы на ее рубашке. Гермиона оттолкнула его:

— Это тоже в мои планы не входит, и, чтобы ты знал, это был не просто план, а твой подарок на Рождество.

Малфой начал было хихикать, но потом понял, что Гермиона говорила серьезно. Вскочив, он буквально сгреб ее с пола вместе с покрывалом и сказал:

— Что ж, терпеть не могу портить сюрпризы, поэтому ложись-ка ты спать. Но, я тебе клянусь, если ты вместо этого подаришь мне носки, я тебя придушу во сне, и плевать, что обо мне будут думать.

Он на руках отнес Гермиону на кровать, подождал, пока она там устроится, и улегся сверху на одеяло, укрывшись покрывалом, которое Гермиона стелила на полу.

— Жду-не дождусь Рождества, — ухмыльнулся Малфой, крепко стиснув Гермиону в объятиях.