Седьмой крестраж (джен)

Гермиона Грейнджер проснулась от настойчивого стука в окно. Она зевнула, и тихонько бурча себе под нос, прошлёпала через спальню. Едва она подняла оконную раму, в комнату тут же влетела сова-сипуха с письмом, зажатым в когтях, и уселась на прикроватную тумбочку.

Гермиона чуть задержалась у окна, наслаждаясь прикосновениями ветра к лицу, прежде чем последовать за ней.

— Неужели это не могло подождать до утра? — пробормотала она. Сова сердито ухнула, и Гермиона улыбнулась, забирая письмо: — Похоже, что нет.

В темноте она осторожно нащупала край конверта и аккуратно вскрыла его, не сделав ни малейшего надрыва — как если бы она была шпионом, тайком просматривающим чужую почту. Развернув письмо, она нахмурилась:

— Но здесь же ничего не написано?

Обернувшись к сове, Гермиона спросила:

— Ты проделала весь этот путь, чтобы принести чистый лист? Ладно, расстояние могло быть и не очень дальним. Но ведь утром я была ещё в Шотландии, а потом долго ехала на поезде. Ты что, летела вслед за мной все это время, или же просто знала, что я буду здесь, когда ты приземлишься? В смысле, как вообще совы находят адресатов?

— Лучше не заморачивайся, нам этого не понять. В принципе, волшебники поэтому и перешли на почтовых сов.

Гермиона подпрыгнула, и её взгляд бешено заметался по комнате, пока она не обнаружила меня, стоявшего, прислонившись к подоконнику.

— Гарри! Я тебя не заметила.

— А с кем же ты тогда разговаривала? — нахмурился я.

Кажется, она удивлённо приподняла бровь, хотя в темноте трудно было сказать наверняка.

— С совой, конечно.

— Ты совсем спятила.

Гермиона подняла руку, вытянув палец, и приготовилась было спорить со мной, но, быстро осознав, что никогда не сможет победить, опустила руку обратно.

— К вопросу о безумии, хотелось бы знать, что ты здесь делаешь?

— Я решил, что мы должны пробраться в Отдел Тайн.

— Сегодня? — пискнула она.

— Охрана ночью невелика, да и свидетелей будет мало; сейчас самое подходящее время.

— То есть, когда ты сказал «я сообщу вам, когда настанет время», ты имел в виду, сегодня?

Совершенно уверен, что в этот момент она вскинула бровь.

— Ну, изначально я этого не планировал, — признался я, — но, судя по всему, Дурсли переехали. Я внезапно понял, что мне негде спать, поэтому решил не ложиться вовсе. Думаю, нам пора: заглянем в министерство до рассвета, а потом успеем ещё и позавтракать.

— Твоя семья тебя бросила? — разумеется, Гермиона уцепилась за наименее важную деталь.

— Скорее всего, они вернутся через пару недель, если не забудут после стольких Обливиейтов, как надо дышать.

Она зажала рот ладонями и широко распахнула глаза. Не знаю, если честно, отчего некоторые считают, будто её и в самом деле волнуют подобные вещи. Её актёрская игра ужасна.

— Это чудовищно. Кому придёт в голову творить такое?

— Без понятия. Наверное, Дамблдору? Я заметил, что подобные вещи, как правило, затевает Дамблдор. Наверное, я смог бы найти их раньше него, если бы действительно захотел, но они не настолько мне дороги… Так, теперь о нашем походе в министерство…

— Да, хорошо, — пробормотала она. — Но, всё-таки, как ты сюда попал? Я даже не знала, что ты у тебя есть мой адрес.

— Я его и не знал. Поэтому я проследил за совой.

Гермиона застыла на месте, ошеломлённо моргнув.

— Ты — что сделал?

— Это очень просто. Пишешь письмо, отдаёшь его сове, а потом летишь за ней следом. Сову это не волнует, а по надёжности они гораздо лучше чар.

— Ого. А можно ли сделать так, чтобы совы не могли найти тебя?

Я пожал плечами:

— Наверное, способ есть, но не знаю, зачем он может кому-нибудь понадобиться. Ты ведь не сможешь тогда получать свою почту.

— Но если, допустим, ты — беглый преступник, тогда тебя смогут найти с помощью совы.

— Теоретически, да.

— Ну вот, например, Сириус Блэк, — сказала она, почти отчаявшись, — наверняка он как-то сбивает с толку сов?

— Не знаю, зачем бы ему так делать. Он ведь наверняка хочет получать свои письма, и вряд ли у него есть постоянный адрес — иметь его означало бы напрашиваться на поимку.

Гермиона тяжко вздохнула.

— Ну хорошо. Рона брать будем?

— А я уже привел его. Он под мантией, стоит там, за окном, — я на мгновение задумался. — Но, наверное, он должен будет её снять, когда мы будем садиться на метлу. А то ведь, если ты неправильно оценишь расстояние и упадёшь со второго этажа, то нам, скорее всего, придётся отложить нашу миссию.

Она задумчиво покривила губы:

— На метлу? То есть — на одну метлу?

— Конечно, иначе как мы уместимся под мантией? Кроме того, мы с тобой летаем отвратительно, так что это самый безопасный вариант.

* * *

— Гадские горгульи, — выкрикнул я, — Рон, выравнивай!

— Не могу, — проскулил он, — мы перегружены. По-моему, эта метла рассчитана только на одного человека.

— Если мы погибнем, это будет целиком твоя вина, — сообщил я ему.

Гермиона ткнула меня под ребра и решительно заявила:

— Мы не погибнем!

— Разумеется, — фыркнул я, — но если бы мы погибли, то виноват был бы Рон.

— Зачем нам вообще понадобилось лететь всю дорогу до Лондона? — спросил рыжий.

Я закатил глаза, хотя эффекта от этого было ноль: я цеплялся за спину Рона, а Гермиона уткнулась в спину ко мне.

— Может быть, у тебя есть идеи получше?

— Конечно есть! Мы могли бы вызвать «Ночного рыцаря» или добраться через камин, или уговорить Билла, чтобы он нас аппарировал. Он как раз гостит, и он наверняка бы нас не сдал…

— Прекращай ныть, Рон. Не заставляй меня жалеть, что я не взял вместо тебя Джиневру. И это вовсе не потому, что она не предлагала.

— Тогда отчего же ты не взял её? — спросила Гермиона.

— Она меня раздражает. Кроме того, она вызвалась прикрыть Рона и притвориться им, если понадобится. А учитывая то, как мы тормозим, я просто уверен, что это понадобится.

Хватка Гермионы на моих плечах внезапно стала сильнее.

— Ох, меня точно ждут большие неприятности.

— Что ты на этот раз натворила? — спросил я.

— Ничего, — огрызнулась она, — кроме того, что мы сейчас делаем. Но мои родители не в курсе, что я ушла, и непременно расстроятся.

— Просто скажи им, что у тебя была неожиданная ночёвка со мной и Роном.

Она хихикнула, что вызвало странные ощущения у меня между лопаток.

— Ты предлагаешь мне сказать родителям, что я сбежала из дому ради ночёвки с двумя мальчиками? Пожалуй, лучше будет признаться, что мы воровали пророчество, чтобы победить лорда Вольдеморта. По крайней мере, тогда они будут слишком ошарашены, чтобы сердиться.

— Кажется, подлетаем к Лондону, — перебил её Рон, начиная снижение.

* * *

Спустя три часа, заполненных блужданиями по городу с заглядыванием во все телефонные будки, мы наконец-то обнаружили вход в Министерство магии. Собравшись под мантией-невидимкой, мы зашли в будку и прикрыли за собой дверь. Несколько секунд ничего не происходило.

— Опять не та? — шепнула Гермиона.

Я покачал головой:

— Нет, эта, должно быть, правильная. Просто кому-то из нас придётся показаться и набрать номер.

Рон тут же высунул руку и ухватил телефонную трубку. Заметив наши удивлённые лица, он осклабился:

— Это почти то же самое, что быть приманкой.

Он набрал номер 62442. Квакающий женский голос проговорил:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Пожалуйста, назовитесь?

— Ээм… — промямлил Рон в своей придурковатой манере.

— Перси Уизли! — выпалил я в трубку.

— Чего?.. — пискнул Рон.

— Никто не заметит разницы, — успокоил я его.

— Я очень сомневаюсь… — начала Гермиона.

— Назовите цель посещения, мистер Уизли, — проквакал голос.

— Пришёл подлизываться, — фыркнул Рон.

— Благодарю вас. Пожалуйста, возьмите карточку и прикрепите на мантию спереди.

Рон протянул руку, подхватил с лотка для возврата монет серебристый квадратный бейждик, и расхохотался.

— Что такое? — спросила Гермиона.

Рон лишь покачал головой, стремительно заливаясь румянцем, и кое-как приладил значок к своей мантии.

— Немедленно объясни мне, что тут смешного, — потребовал я.

Продолжая ухмыляться, он повернулся, и мы смогли прочитать надпись на бейджике:

Персиваль Уизли

Встреча с Министром

Не очень понимая, что его в этом рассмешило, я промолчал. Должно быть, это была шутка, понятная только Уизли.

Когда будка, вздрогнув, остановилась внизу, голос ожил снова:

— Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать волшебную палочку на посту охраны, который находится в дальнем конце атриума.

Рон нервно оглядел министерский холл и пробормотал:

— Так мне идти на пост охраны или…

— Делай, как велел голос, — отозвался я.

— Что, вот так и подойти к охраннику, с бейджем, на котором написано, что я Перси?

— Поверь мне, Рон, никто и не заметит.

Он нервно огляделся.

— Но…

— Извини; мне казалось, что ты гриффиндорец. Но похоже, что Шляпа отправила тебя туда лишь для того, чтобы не расстраивать твою семью.

Рон тут же задрал голову и направился к столу охранника. Мы поспешили следом за ним.

— Это был удар ниже пояса, Гарри, — прошипела Гермиона.

— Разумеется. Просто гениально, да? — я усмехнулся, наслаждаясь своим хитроумием.

— Нет ни единого шанса, что охранник и впрямь примет его за Перси.

Я ухмыльнулся, поднимая руку, и прошептал:

— Конфундо.

Охранник внезапно огляделся, как будто не понимая, где находится. Покосившись на бейджик Рона, он спросил:

— Перси?

— Да, — напряжённо сказал Рон, — это я.

— Ты сегодня рановато, верно?

— Ну, вы же меня знаете, — Рон нервно усмехнулся, — я обожаю пунктуальность. Это для меня действительно важно.

— Да, я помню, — ответил охранник. — Проходи.

Кивнув, Рон зашагал вперёд, и мы поспешили следом за ним.

— Что это только что было? — спросил он.

— Ты убедился в том, что я был прав, — отозвался я.

— Гарри запустил в охранника Конфундусом, — Гермиона на мгновение умолкла. — Кстати, как ты это сделал? Нам ведь запрещено колдовать на каникулах.

— Они могут заметить, только если ты пользуешься волшебной палочкой.

— Так ты можешь колдовать без палочки? — спросил Рон.

— Я ещё много чего могу, ведь я — Гарри Поттер.

— Ну разумеется, — проворчала Гермиона. — Между прочим, Отдел Тайн находится в самом низу.

Похлопав её по спине, я просиял:

— Я так и знал, что в конце концов ты признаешься, что там работаешь.

— Но я там не работаю! Просто тут карта висит. — Мантия зашуршала, когда она взмахнула рукой, показывая.

— Конечно, Гермиона.

— Вот же она. Просто посмотри. Скажи ему, Рон!

— Я нигде не вижу карты, — нахмурился тот.

— Да я же прямо на неё показываю, — воскликнула Гермиона.

— Ты невидимая, — возразил он.

Гермиона моргнула, постепенно успокаиваясь.

— Да, точно. Невидимая. Ладно, давайте просто спустимся вниз.

* * *

— … и если мы отметим каждую дверь, которую проверили, — объясняла Гермиона, — то будем знать, куда идти, когда комната снова завертится.

— Нельзя отмечать двери! — воскликнул я, размахивая руками. — Тогда они узнают, что мы здесь были.

— Разумеется, мы используем магические отметки, — надулась Гермиона.

— Какая разница? Это же Отдел Тайн. Разгадывать магические тайны — это их работа.

Нахмурившись, Рон пробормотал:

— Вообще-то, я считаю, что их так назвали потому…

— Тихо все! От тебя сегодня никакой пользы, Гермиона. Ты что, хочешь, чтобы нас поймали?

Она поджала губы в очевидном признании вины:

— Разумеется, нет.

— Ты уверена? Я понимаю, что мы вламываемся в твой отдел…

— Это не так!

— …но это не отменяет того, что ты должна притворяться моим другом, а выдавать друзей своим коллегам — неправильно.

— Я… — Гермиона растерялась, в кои-то веки неспособная выдумать ловкую отмазку. — Я даже не знаю, с чего начать.

— Тогда не стоит начинать, Миона, — сказал Рон. — Так, это, что же нам делать, раз нельзя отмечать двери?

— Мы просто откроем все двери, и не будем их закрывать.

— Вот как. Тогда ладно, — отозвался Рон, решительно поворачивая ручку ближайшей двери, как истинный гриффиндорец.

Мы разделились, чтобы поскорее открыть как можно больше дверей. За первой было что-то вроде планетария, за второй — нечто, напоминающее волосы Люциуса. В третьей была колонна и занавес; я почти сразу же понял, что ненавижу эту комнату. Через некоторое время, пока я сопротивлялся желанию захлопнуть дверь, заговорил Рон:

— Как по мне, довольно странно, что они не разрешают людям узнать пророчества, касающиеся их.

Я пожал плечами, продолжая прожигать взглядом занавес. Голова начинала болеть.

— Может быть и разрешают, вообще-то. Я не проверял.

— Ты хочешь сказать, что можно было и не лезть в Министерство? — чем-то недовольная, спросила Гермиона. Возможно, догадалась об одном из тайных и, несомненно, коварных планов Дамблдора.

— Я хочу сказать, что не проверял. По-моему, в этом нет никакого смысла. Если нас не поймают, какая разница? Если смотреть пророчества можно, и нас поймают, то просто посмеёмся над этим. Если же смотреть пророчества нельзя, значит, мы всё делаем правильно, и задавать вопросы означало бы лишь насторожить охрану.

Гермиона нахмурилась:

— Я по-прежнему…

— Ёлки-палки, это что, мозги? — взвизгнул Рон.

— Успокойся, Рон. Мы на обратном пути возьмём тебе немного. — Распахнув ещё одну дверь, я машинально оглушил существо, которое за ней скрывалось.

— И еще прихватим сердце для Гарри, — добавила Гермиона.

— Зачем мне ещё одно? — нахмурился я.

— Гарри, ты же только что сам именно так пошутил, — смутилась Гермиона. — Ещё и минуты не прошло.

Но увидев, что я потерял интерес к разговору, она лишь вздохнула и взялась за следующую дверь.

* * *

— Ну и какова вероятность того, что правильная дверь окажется самой последней? — спросил я.

Гермиона нахмурилась:

— Двенадцать дверей... значит, одна двенадцатая на одну одиннадцатую, и на...

— Вообще-то, я не спрашивал, а просто пожаловался, — уточнил я.

Рон воспринял это как разрешение расслабиться.

— Очень хорошо, — с усталой гримасой произнёс он, — но когда же мы, наконец, отсюда выберемся?

— Не понимаю, с чего тебе жаловаться, — ответил я, — ведь это же я едва не утонул.

— Ты и меня чуть не утопил, — возразил покрасневший Уизел.

— Только из-за того, что ты схватил меня.

— Я пытался тебя спасти!

— Ты явно не слишком-то старался.

— Хватит препираться, — рявкнула Гермиона. — Нам надо заполучить пророчество до того, как начнётся утренняя смена, и прежде чем мои родители поймут, что я сбежала из дому.

— Ну хорошо, — пробормотал я.

Мы вошли в дверной проём и подняли глаза. Выше. И ещё выше. И ещё немного выше, на бесконечные полки, уставленные серебристыми шарами.

— Ну ни фига себе, — выдохнул Рон.

— И как мы тут что-нибудь сможем найти? — забеспокоилась Гермиона. — Я нигде не вижу здесь каталога.

— Возможно, они расположены в алфавитном порядке? — предположил Рон.

— Может быть, но по какому слову искать? Должно ли оно быть под именем “Трелони”? Или “Поттер”? Или, быть может, его разместили под именем Вольдеморта, а я даже не знаю, как его на самом деле…

— Ридл, — подсказал я.

— Откуда ты знаешь?

— Это же я убил его.

— Ну… допустим, но всё равно, тут тысячи шаров и множество возможных схем организации, и…

Рассмеявшись, Рон положил руку ей на плечо:

— Послушай, Гермиона…

— Д-да? — немного невнятно ответила она.

— Не волнуйся так, мы его отыщем… наверное.

— Да, ты прав, — смущённо пробормотала Гермиона, стесняясь своего приступа паники.

— Именно так, и я справлюсь гораздо лучше вас, — заявил я, протягивая руку к полкам, и произнёс: — Акцио пророчество о Гарри Поттере!

На мгновение повисла тишина, затем донёсся удар, что-то разбилось, и зазвучал невнятный гортанный голос. Вновь удар, треск, и к первому голосу присоединился ещё один. Потом ещё и ещё. Вдруг раздался ужасный грохот, и зазвучал хор тысячи голосов, это упал целый шкаф с пророчествами. Тут я заметил, как призванный мною шар пролетает сквозь ближайшую к нам полку, на которую слева как раз падала ещё одна.

Я схватил Гермиону за руку, она схватила Рона, и мы побежали, спасая свою жизнь, а моё пророчество летело за нами.

— Зачем ты это сделал? — прокричала Гермиона.

— Не было времени разбираться, как оно там организовано, — ответил я, вытаскивая её с Роном в коридор.

— Но ты мог бы использовать указующее заклинание, или ещё что-нибудь.

— Не уверен, что смогу его выполнить без волшебной палочки, — возразил я. Кроме того, я о нём просто не подумал, но это не заслуживало упоминания.

Гермиона больно ухватила меня за руку, вонзив ноготки в мою кожу, пока мы стояли в ожидании лифта.

— Ты даже не попробовал! Ты — ты просто уничтожил целый зал с пророчествами!

— Это было круто, — шепнул Рон.

— Спасибо, — кивнул я ему.

Выходя из лифта, я отправил Конфундус в ночного сторожа.

— Нет, Рон, не смей потворствовать ему! — воскликнула Гермиона. — Это неправильно. Мы нарушили сегодня множество законов и уничтожили уникальные, невоспроизводимые объекты, у нас будут огромные неприятности.

— Ничего не будет, если ты не расскажешь своему начальнику, — возразил я.

Она тихонечко зарычала:

— У меня нет начальника!

— Тогда у нас всё в порядке, — заявил я, доставая из кармана метлу и увеличивая её.

* * *

— … но благодаря удаче и быстрой реакции мы смогли спастись, при этом спасли пророчество и не причинили никакого ущерба, — закончила рассказ Гермиона, переводя дыхание, сбившееся за время её речи.

Её родители обменялись взглядами. Дождавшись кивка супруга, миссис Грейнджер обратилась к Гермионе:

— Солнышко, если у тебя появился парень — ты ведь знаешь, что можешь нам всё рассказать? Мы не будем сердиться.

Мистер Грейнджер кашлянул.

— Ну разве что немножечко, — поправилась его жена.

Гермиона вспыхнула и торопливо забормотала:

— Я… то есть, у меня нет никакого парня. Гарри… он даже не понимает, что значит быть девушкой, а Рон… Рон вовсе не мой парень. Я рассказала правду, честно. Такие вещи случаются в Волшебном Мире.

— И ты каждый год занимаешься этим в школе? — спросил мистер Грейнджер, нахмурившись.

— Ну, не постоянно, — ответила Гермиона. — Обычно-то мы учимся…

— Это ты учишься, — уточнил Рон. Гермиона пихнула его под рёбра.

— …но что-нибудь в этом духе обычно случается каждые несколько месяцев, — закончила она.

— И немного реже в других Домах, — добавил я.

— Откуда ты знаешь? — спросила Гермиона.

— Джиневра общается с ними, Мерлин знает зачем, — объяснил я.

— Значит, вся эта ерунда насчёт пророчества — правда? — спросил мистер Грейнджер.

— Конечно, правда, — ответила Гермиона. — Я не стала бы рассказывать, если бы это было ложью.

Абсолютно уверен, что это была ложь.

— И вы верите всему, что говорит этот хрустальный шарик? — поинтересовался мистер Грейнджер, показывая на шар пророчества у меня в руках.

— Прорицания это достойное и уважаемое искусство, сэр, — заявил я.

— Я придерживаюсь другого мнения, — вмешалась Гермиона, — но важно то, что Вольдеморт верит, что хрустальный шарик говорит правду, и значит, мы можем получить важную информацию, которая поможет с ним бороться.

Мистер Грейнджер кивнул и поинтересовался:

— И что же получилось?

— В каком смысле? — моргнула Гермиона.

— В смысле, какую важную информацию вы получили?

— Что рассказал этот шарик, милая? — присоединилась миссис Грейнджер.

— Э… вообще-то, мы ещё не слушали, — призналась Гермиона. — Дул страшный ветер, вокруг было темно, а Гарри всё время кричал, что вот-вот уронит пророчество.

— Это чтобы Рон был готов поймать его.

Рон покраснел, на этот раз, должно быть, от гордости.

— Мы могли бы послушать сейчас, наверное? — пробормотала Гермиона. Она бросила взгляд на меня, на Рона, и снова поглядела на родителей.

— Это был намёк на то, что вам следует выйти, — пояснил я им.

— Нет, вовсе не был! — воскликнула Гермиона.

— Разве? А мне показалось, что был.

— По-моему, ты прав, — подтвердил Уизли.

— Спасибо, Рон…

— Пожалуйста, давайте просто послушаем пророчество, — взмолилась Гермиона. — Ну пожалуйста?

— Ладно, но ты мне ещё не сказала, как именно это делается.

— Ну хорошо. Просто прикоснись к нему своей…

— Ведь ты должна знать, как это делается, потому что ты — тайный…

Она подняла руку, прерывая меня, потому что не хотела, конечно, чтобы её родители узнали, что вся их жизнь — тщательно состряпанная ложь для прикрытия секретного агента Министерства.

— Просто прикоснись к нему своей волшебной палочкой.

— А это считается использованием магии на каникулах? — спросил Рон.

— Я точно не знаю, — ответила Гермиона.

— За то, что ты привлёк наше внимание к этому важному моменту, я доверяю тебе честь воспроизвести пророчество, Рон.

— Нет уж, я не настолько тупой, дружище.

— Но я не ношу с собой волшебную палочку на каникулах. Поэтому, если ты этого не сделаешь, то наша смерть будет на твоей совести.

— Ваша смерть? — испуганно спросила миссис Грейнджер.

— У Гарри мрачное чувство юмора, — объяснила Гермиона.

— Я вообще никогда не шучу, — возразил я. — Всё, что я говорю, это всерьёз.

Рон побледнел.

— Ты?..

— Шутка, шутка! Я пошутил! — расхохотался я. Но я вовсе не шутил.

Рон неуверенно дотронулся волшебной палочкой до шарика, который распался на две половинки, из которых уставилось на нас туманное лицо Сивиллы Трелони, и заговорило низким сиплым голосом:

— Близится тот, кто сможет победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов… рождённый на исходе седьмого месяца…

Я кивнул. Эту часть я знал.

— и Тёмный Лорд отметит его, как равного, но он станет причиной своего падения… и каждый из них должен погибнуть от руки другого, ибо не будет им покоя, пока жив другой… тот, кто способен победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…

— Замечательно! — воскликнул Рон.

— В каком смысле? — спросил мистер Грейнджер, нахмурившись.

— Пророчество говорит, что Сами-Знаете-Кто изведёт себя сам! А Гермиона думала, что это придётся делать нам.

— Гм, малышка… — начал мистер Грейнджер…

В тот же самый момент Гермиона затараторила:

— Рон, на самом деле там вовсе не это…

Они обменялись взглядом, и по кивку отца Гермиона продолжила:

— В пророчестве говорится не так. Там сказано: «он станет причиной своего падения», но не говорится, что «он» это Вольдеморт. Может быть, это просто Гарри испортит себе жизнь, поступая… как Гарри. А может быть, Вольдеморт обрёк себя на поражение тем, что отметил Гарри, как равного, но тогда Гарри всё равно придётся победить его.

Я зарычал от разочарования. Пророчество могло ещё рассматривать нас как одного и того же человека, и тогда каждый из нас мог беспрепятственно убить другого.

— Какой смысл в пророчестве, если оно не говорит, что именно тебе нужно делать? — пожаловался я.

— Никакого смысла, — подтвердил Рон.

— Кажется, теперь я ненавижу Прорицания.

— Я ненавижу их с третьего класса, — заявил Рон.

— Как правило, я говорю, что все школьные предметы по-своему важны, — заметила Гермиона, — если вы прикладываете усилия и стараетесь учиться. Но Прорицания это просто кошмар.

— Вот именно, как и магловедение, — согласился я.

— Гарри! — воскликнула она.

— Если я говорю о школьном предмете, то это не дискриминация. Правильно, мистер Грейнджер?

Он улыбнулся:

— Я недостаточно знаю о предмете вашего спора, чтобы решать.

— Видишь, твой папа со мной согласен. Как ты можешь быть такой ужасной дочерью, Гермиона? Убегаешь из дому, врёшь, споришь со своим бедным отцом, ещё больше расстраивая его.

Гермиона обиделась, а мистер Грейнджер сказал:

— Ты хорошая девочка, Гермиона. Но нам надо будет поговорить о твоём поведении.

— Когда мои друзья уйдут, хорошо? — спросила Гермиона с подозрительно невинными глазами.

— Ладно, — согласилась её мама.

Гермиона бросила в нашу сторону взгляд, в который явно попыталась вложить какую-то эмоцию.

— Ну что ж, я в состоянии понять, когда я лишний, — вздохнул я. — Пойдём, Рон.

— Вообще-то, я не думаю, что она действительно хочет, чтобы мы ушли, — ответил он.

— Нет, она достаточно ясно намекнула. Между прочим, Джиневра наверняка уже устала изображать вас обоих.

— Да, верно, — вздрогнув, пробормотал Рон. — Пока, Миона!

— Счастливо, Рон, — вздохнула она, с несчастным видом глядя на родителей.

Может быть, Рон был всё-таки прав? Это не исключено. В конце концов, всё когда-нибудь случается в первый раз.

* * *

Внезапно на меня напали.

— Отцепись от меня немедленно, — вскричал я, содрогаясь всем телом в попытке стряхнуть обхватившие меня руки. Но её хватка оказалась слишком крепка для этого.

— Я тоже рада тебя видеть, Гарри, — сказала Гермиона, выпуская меня из своих объятий.

Я потёр руки, надеясь избавиться от ощущения прикосновений, которое не желало уходить, и опасливо оглядел Гермионину комнату. Её мама обычно проявляла ту же опасную склонность к недозволенным физическим атакам.

— Разве обязательно каждый раз это делать? — спросил я. — Ведь прошла всего неделя.

Она поджала губы, надменно вскинув голову.

— Я волновалась за тебя, придурок. Ты не попрощался, не забрал свой сундук, а когда я попыталась послать тебе сову, она не знала, куда лететь, и всё время возвращалась обратно. Потом я написала Рону, и обнаружила, что он не видел тебя с тех пор, как ты пошёл навестить меня. И где же ты был?

— В сундуке.

— Прошу прощения?

Я открыл сундук и показал на свою уютную квартиру внутри.

— Он с волшебным расширением пространства.

— Ты… ты жил в сундуке? — неуверенно спросила она.

— Это показалось мне хорошим вложением средств, ведь цена на недвижимость всё время растёт.

— А что ты там ел?

— Добби.

Домашний эльф с хлопком появился в комнате и тут же исчез, повинуясь пренебрежительному взмаху моей руки.

— Так ты, значит, воруешь, — обвиняющее заявила она.

— Это Добби ворует, а я лишь принимаю подарки.

Гермиона покачала головой, затем посмотрела на зачарованный сундук.

— Я просто подумала, что ты был у Рона. Если бы ты сказал мне, что тебе совсем некуда идти, ты мог бы остаться здесь.

— Именно так я и сделал, — усмехнулся я.

— В гостевой комнате, Гарри! — казалось, что её волосы встали дыбом, как шерсть у кошки.

— Ну, не знаю, — нахмурился я. — Твоя гостевая довольно маленькая.

— Ты жил в сундуке.

— Который всё-таки побольше, чем твоя гостевая спальня.

Гермиона принялась расхаживать по комнате, тяжело ступая по паркету. Сундук содрогался с каждым её шагом, и дверцы моего книжного шкафа дребезжали внутри. Внезапно она остановилась и воскликнула:

— Это что, дым?

— Ну, от варки зелий скапливаются испарения, поэтому сундук надо иногда проветривать.

Я пытался справиться с этой проблемой при помощи заклинаний, но они плохо влияют на некоторые чувствительные составы, и иногда могут даже вызвать взрыв. Я до сих пор ещё не починил дыру в полу, которая образовалась после моей последней попытки сварить Феликс Фелицис.

— Я абсолютно уверена, что это небезопасно, — пробормотала Гермиона.

— Это потому, что ты думаешь по-магловски, — ответил я, спускаясь по лестнице в свой новый дом.

— И вовсе нет! — воскликнула она. — Кроме того, в этом нет ничего плохого!

— Конечно нет, Гермиона, — усмехнулся я, закрывая над головой крышку. — Конечно же нет.

* * *

Я выскочил из сундука, прищурившись от солнечного света, которого не должно было здесь быть.

— Вы что, перенесли меня?! — во весь голос возмутился я.

— Нет, — улыбнувшись, ответила Гермиона.

Однако мы явно находились в Норе, и Рон помахал мне рукой из-за её спины.

— Ты лгунья! Теперь мне придётся зачаровать сундук от твоего вмешательства.

— Зачаровать вещь от переноски невозможно, Гарри, — вздохнула она.

Взмахнув рукой (мне очень не хватало моей волшебной палочки), я воскликнул:

— Откуда ты знаешь? Разве ты пробовала? Имей в виду, нельзя полагаться на то, будто бы всё, написанное в книгах, — правда. Порой у авторов могут быть свои тайные причины, чтобы коварно солгать. В точности, как у тебя самой.

Гермиона комически закатила глаза.

— Уж поверь мне, я знаю, — заявила она. — Кстати, тут Рон хотел тебе кое-что сказать. Так, Рон?

— Э-э, да, — промямлил рыжий. — Дружище, ты вообще-то не должен жить в сундуке.

— Не позволяй Гермионе подкалывать тебя, — ответил я. — Твой дом вполне нормальный.

— Да это вовсе не о том, что я якобы живу в обувной коробке! — взорвался он. — У меня нормальный дом! Но вот мой дядя, у него был один из этих сундуков, и однажды чары распались, когда он был внутри, со всеми своими вещами. Его так и пришлось хоронить, в этом самом сундуке.

— Вот видишь, Гарри, — сказала Гермиона. — Это очень опасно, ты не должен так рисковать.

— Ронов дядя наверное сделал какую-то глупость…

— Ага, поселившись в своём сундуке, — пробурчал Рон.

— … которая нарушила работу чар, — закончил я. — И вообще, я отдал за этот сундук половину своих денег, а они не принимают товар обратно.

— Половину твоих денег? — скептически поджав губы, спросила Гермиона.

— Из той тысячи галлеонов, с Тремудрого Турнира.

— Вот странно, — заметил Рон. — В смысле, ты как будто совсем забыл про деньги твоих родителей. Я думал, Поттеры были богачами?

Я замер.

— Мне как-то не приходило в голову проверить. Надо будет навести справки.

И оставив за спиной испуганные протесты Рона и Гермионы, я удалился в сундук, чтобы написать письмо.

* * *

Дорогой Дамблдор,

должен признать, что восхищён ловкостью, с которой Вы украли деньги моих родителей. Однако теперь, когда я узнал об этом, предлагаю Вам вернуть моё наследство целиком и полностью. Если Вы сделаете это быстро и без возражений, я отпущу заложников невредимыми.

С любовью,

Гарри Поттер

* * *

Профессор Дамблдор ласково улыбался мне, пока я боролся с желанием спрятаться за спиной у Рона, Гермионы или, может быть, Джиневры. Эта улыбка всегда предвещала какую-нибудь страшную потерю в бытность мою Тёмным лордом.

— Жаль, что ты не спросил об этом раньше, мой мальчик, — сказал он, устало покачав головой. — Боюсь, я совсем позабыл, что надо отдать тебе ключ от твоего сейфа.

Ха! Позабыл? Несмотря на то, что до меня изредка доходили обнадёживающие слухи о его впадении в маразм, Дамблдор не был способен позабыть что-нибудь, даже если бы за ним по пятам ходил отряд обливиаторов. Я скрутил лицо в изображение невинности, и не позволил ему соскользнуть даже когда губы Рона задёргались, выдавая едва сдерживаемый смех.

— Всё в порядке, сэр. Я рад, что мы во всём разобрались, и ключ теперь у меня.

— Славно, славно. А позволено ли мне будет поинтересоваться, как ты покупал свои книги и школьные принадлежности до сих пор?

— Мне помогали Дурсли.

Не добровольно, разумеется, но поскольку им, в отличие от Рона, недоставало гриффиндорской храбрости, они никогда не осмелятся сделать такую глупость, как пожаловаться на это.

Дамблдор улыбнулся шире; это выглядело так, как будто он угодил под веселящее проклятие.

— Ну да, разумеется, — довольно произнёс он. — Рад слышать, что ты так хорошо ладишь со своей семьёй. Любовь прекрасна, не правда ли?

— Ага, я помню. Она замечательно сжигает.

— Чего? — тут же встрял Рон.

Я нахмурился:

— Не вынуждай меня снова приказывать Джиневре, чтобы она тебя утихомирила.

— Ах, да, — усмехнувшись, заговорил Дамблдор, — я как раз собирался спросить. Кто эти заложники, о которых ты упомянул?

— Ну, я добавил про них в основном для того, чтобы ускорить дело.

Рон кашлянул, и я торопливо добавил:

— Вообще-то, это Гермиона придумала. Но в крайнем случае я всегда бы мог привлечь своих друзей.

— Осмелюсь сказать, — тут Альбус Дамблдор замерцал глазами, — ты всегда можешь рассчитывать на своих друзей. Теперь же, боюсь, меня ждёт важное собрание. Хорошего дня вам всем.

И, к моему удивлению, он направился прямиком к домику Визлей, радостно насвистывая себе под нос.

— О чём это он? — спросила Гермиона. — Что за собрание?

— Какая-то очень странная компания, — поморщившись, ответил Рон, — они тут всё лето ошиваются.

— Орден Феникса, — пояснила Джиневра.

Я нахмурился.

— О! Я же читала о них, — с загоревшимися глазами затараторила Гермиона. — Это была команда, противостоявшая Вольдеморту во время войны волшебников. Все думали, что в ней участвует Дамблдор, но никто не мог этого доказать. Они, должно быть, настоящие мастера уличных сражений.

— Может быть и так, — Рон пожал плечами, — но в основном они сидят вокруг стола и уплетают мамины сэндвичи.