На обочине канона (джен)

Охая, морщась и всячески демонстрируя своё «состояние еле-на-ногах-стояния», опускаюсь на колени и сажусь на пятки. Как настоящий японец! Улыбаюсь и оглядываю панораму взглядом. Куда ни кинь взгляд, наткнёшься на следы вчерашнего побоища — знатно мы потрепали четырнадцатый полигон — почти так же знатно, как нервы сенсея… По крайней мере, взгляды он на меня бросает самые многообещающие. Походу, будет воспитывать.

Джирайя оглядывает нас скептическим взором, словно ищет, к чему бы придраться. Чинно сидим рядком, поедаем глазами высокое начальство. Вздохнув, сенсей опускается на землю напротив:

— Прежде всего, я хочу поздравить вас с прохождением вчерашнего экзамена, — досадливо морщится. — Я не сделал этого вчера, потому что не все из вас были в сознании. Вы показали хорошую подготовку. Но самое главное — вы действовали сообща, помогая друг другу не на словах, а на деле, поэтому и прошли мой экзамен. Вчерашний день был очень важен — ведь вы выполнили свою первую миссию, как настоящие шиноби! А теперь, как и делают шиноби, мы разберём прошедшую миссию и поймём, что было сделано правильно, а в чём были ошибки. Кто начнёт?

Переглядываемся. Вздыхаю:

— Если позволите, я скажу. Мы заранее осмотрели место экзамена, — обвожу взглядом руины полигона, не удерживаюсь от довольной улыбки. — Придумали, какие ловушки можно подготовить. Здесь очень помог Такеши-кун со своими печатями. Я попросил его не маскировать некоторые, чтобы было видно, что что-то зарыто. В одну из таких ловушек попался ваш клон в самом начале. Зато все остальные вы могли не заметить… ну а вдруг!

С надеждой смотрю на сенсея. Тот подкашливает:

— Кхм, ну… я, разумеется, подозревал, что помимо плохо замаскированных ловушек будут ещё какие-то… но не думал, что так много! Признаюсь, вы смогли меня удивить, так что даже пришлось использовать защитное дзюцу.

— Далее, — довольно киваю я, — мы убрали с полигона все большие поленья и оставили маленькие. Поэтому мы могли использовать Каварими, а вы — нет. Эту идею предложила Йоко-чан! А ещё она провела меня в госпиталь, чтобы показать, как выглядит оторванная взрывом нога. Там, правда, рука была, но я дофантазировал!

— Ну, а «гениальная» идея подделать оторванную ногу, конечно же, принадлежит тебе, Инаби-кун? — Блин, что-то мне резко стало неуютно. Это что, и есть то самое знаменитое Ки? Ой-ё… — Очень, очень… спорное решение.

— Все решения мы принимали вместе, Джирайя-сенсей, — подаёт голос Йоко. — Если какая-то из наших идей была плохой, мы готовы понести наказание за ошибку.

— Да, мы же вместе это делали! — вступает Кеша. — Йоко-чан помогала найти, как выглядит оторванная нога, а я закапывал на том месте сдвоенную фуин: одну — чтоб запечатать землю, как будто воронка; а вторую — чтоб дым пошёл!

— Хорошо, вернёмся к этому вопросу позже, — Джирайя довольно поглаживает подбородок. А я чуть в пляс не пускаюсь. Они реально за меня вписались! Хотя ощущение от жажды убийства — штука крайне неприятная — и можно сколько угодно договариваться предварительно — могли бы и струсить. Но вступились! Ребята, я вас обожаю! — Что ещё ты можешь рассказать про экзамен, Инаби-кун?

— Вы выбрали самую неудобную стратегию, сенсей, — задумчиво чешу затылок. — Спрятались, а у нас ни сенсора в команде, ни додзюцу. Мы вас так могли неделю искать. Поэтому пришлось рисковать и сильно тратить чакру. Мы подумали, что у вас додзюцу тоже нет, поэтому вы, наверное, спрячетесь где-то поблизости, чтобы нас видеть. Я сделал иллюзорных клонов Такеши-куна и Йоко-чан и отправил ещё тройку клонов вперёд, чтобы внимание отвлекали. А ребята стали прыгать к деревьям, на которых вы могли сидеть, и лепить на них кибакуфуды. Чурбаки мы заранее расставили, и даже потренировались пару раз. Потом вы выпрыгнули, но никакие спрятанные ловушки на вас не действовали. К тому же у меня оставалось не так уж много чакры, чтоб держать столько клонов. И использовал наш последний козырь с Хенге. Всё получилось.

— Что насчёт ошибок? — приподнял бровь саннин.

— Мы поставили всё на одну атаку, — я понурился. — Ещё бы пара минут, и у меня бы закончилась чакра, и ребята остались бы вдвоём.

— У меня чакра заканчивалась тоже, — поддерживает Йоко.

— И всё?

— Ну… — Такеши пожимает плечами. — Вы очень сердитесь на обман с ногой Инаби. Но я не понимаю, почему. Ведь благодаря ему мы прошли экзамен…

— Запомни, Такеши-кун, — Джирайя пугающе серьёзен, — вы прошли экзамен только что, когда решили вступиться за члена своей команды, несмотря на возможное наказание. Главное, что вы должны уяснить — ни один шиноби, пусть даже самый сильный в мире, в одиночку не может ничего! А если с ним верные друзья — нет такой миссии, которая бы ему не покорилась.

Полюбовавшись на наши физиономии разной степени ошарашенности (Йоко-чан, срочно хочу себе такой же покер-фейс!), сенсей хмыкает:

— Что же до трюка Инаби-куна… Он расстроил меня не потому, что я купился, и вы выиграли. А потому, что он бесполезен. Скажите мне, что первое нужно сделать, если вражеский шиноби упал в бою?

— Кинуть сюрикен! — подпрыгивает несдержанный Узумаки. — Нам в Академии рассказывали!

— Правильно, — кивает сенсей. — Если враг получил ранение, любой ирьёнин может легко поставить его на ноги. Поэтому раненного врага стараются как можно быстрее добить! Использованный вами приём нельзя применять против врагов.

— К тому же, — киваю я, — если много раз использовать его на тренировках с друзьями, получится как с мальчиком, который кричал «Волк!».

— Верно, — усмехается Джирайя. История ему знакома. — Не делайте так больше, хорошо?

— Да, Джирайя-сенсей! — нестройно тянем мы на три голоса.

— Мы с вами разобрались в выполненной миссии и получили новый опыт, который позволит нам стать сильнее! — подытоживает саннин. — Теперь мы можем приступать к следующей миссии! Сегодня утром её поручил нашей команде лично Хокаге-сама!

Сделав паузу, чтоб подчеркнуть всю торжественность момента, он провозглашает:

— Нам поручено очистить четырнадцатый полигон и подготовить его вновь к занятиям!

Плетусь к ближайшему завалу из трёх деревьев. Ито идёт рядом, как всегда невозмутимая. Обречённо вздохнув и что-то пробурчав, Узумаки спешит нас догнать. Вопреки ожиданиям, Джирайя засучивает рукава и идёт работать вместе с нами.

Обрубаем мелкие ветки кунаями (с крупными помогает сенсей), стаскиваем поваленные стволы в одну сторону. Постепенно полигон обзаводится новыми макиварами и натурально древнерусской засекой — простым, но гениальным защитным сооружением. Пробиться через торчащие под самыми неожиданными углами заострённые обрубки ветвей — это нужно быть шиноби Ивагакуре с прокачанной камнекожей! Походу, весёлая у нас будет полоса препятствий…

В процессе чувствую себя всё хреновей — сказывается вчерашнее истощение. Но сцепляю зубы и терплю. А ну как решат хиленького меня отправить обратно в Академию, к сверстникам? Да и просто отставать от ребят… Периодически ловлю внимательные взгляды Джирайи. Проверяет, блин, до сих пор присматривается к нам! А таким раздолбаем был в каноне…

Наконец, когда у меня натурально начинают дрожать колени, сенсей объявляет перерыв. После знатных нагрузок на свежем воздухе прихваченное из дома бенто уходит влёт! Жабыч же тем временем продолжает проводить политинформацию:

— Вы уже знаете, что каждый шиноби силён и опасен по-своему. Кто-то хорош в тайдзюцу, кто-то в иллюзиях, а кто-то в стихийных трансформациях. Невозможно уметь всё лучше всех, поэтому вас и собрали в команду. Здесь каждый из вас сможет дополнять слабые стороны друг друга. Хорошая команда может всё! Кроме того, у каждой команды есть своя специализация. Что это означает?

— Это значит, что разным командам дают задания, которые им больше всего подходят, Джирайя-сенсей! — больше всего на свете мне не хочется вставать и идти работать. Поэтому отвечаю как можно многословнее и стараюсь перевести тему на другие команды. — Например, наши одноклассники — Шизука-чан, Ботан-кун и Сора-кун — попали в команду поиска и разведки.

— Их сенсей — Курама Азами? — уточняет Джирайя. — Слышал, слышал. Верно, клановые способности Хьюга и Инузука помогут найти любого шиноби, где бы и как он ни прятался. А ещё они сильны в тайдзюцу. Тот парень со стихией молнии, Сора-кун, да? сможет поддержать команду ниндзюцу в случае боевого столкновения. А их наставница, которая специализируется на иллюзиях, сможет прикрыть и спрятать своих подопечных в случае серьёзного превосходства противника. Курама очень, очень сильны в гендзюцу, — сенсей внимательно смотрит на меня. — Она могла бы научить тебя намного лучше, чем я.

Возмущённо фыркаю и восклицаю, ничуть не кривя душой:

— Вы — лучший сенсей, кого я знаю, Джирайя-сан! Я видел, как тренируется Минато-семпай — он очень сильный! А эта тётка, Курама-сан — вредная и ехидная. Мне Шизука-чан жаловалась позавчера, после распределения.

— О-о, Инаби-кун уже завёл себе девушку? — поражённо округляет глаза Жабыч. — Значит, после распределения ты и на свидание успел сходить?

— Мы все там были, Джирайя-сенсей, — чуть улыбается Йоко. — Мы привыкли собираться в булочной у Тейяки-сана, поэтому после распределения встретились там всем классом и поделились новостями.

— Интересно, — саннин садится поудобнее. — Что можете рассказать об остальных командах? Например о той, где сенсей — Инузука Нобуо? Такеши-кун?

— Они по специализации похожи на предыдущую команду, — Кеша задумчиво хмурится, теребя косу. — Акина-чан, говорят, будет хорошим сенсором. Кен-кун хорошо дерётся, а Удо-кун — сражается на мечах. Хотя техники у них получаются не очень. Раз их наставник — Инузука — они тоже смогут быть командой поиска, правильно?

— Кен-кун не очень быстро бегает, — качает головой Йоко. — Скорее им поручат охрану какого-нибудь важного человека.

— Правильные выводы, — Джирайя уважительно кивает обоим. — Ещё один джонин-сенсей — Нара Акира. Что думаете о его команде? Йоко-чан?

— Ямамото-кун очень умный и сильный. Кедоин и Яманака имеют уникальные клановые способности, — девочка говорит неторопливо, взвешивая каждое слово. — Думаю, они будут выполнять миссии внутри деревни. Или в других городах. Искать шпионов, ловить бандитов, разоблачать нечистых на руку чиновников…

— Очень даже может быть. Инаби-кун, что скажешь о нашей команде?

— То же, что и о команде Намиказе-семпая, сенсей! — хитро улыбаюсь, чувствуя себя читером. Так легко подгонять имеющиеся данные под готовый ответ… — У нас, как и у них, есть медик, — девчонок забрали на курсы в госпиталь ещё месяца за два до окончания Академии. — Значит, мы долгое время будем находиться вдали от дома. Есть боец с большим количеством чакры для ниндзюцу. А мы с Обито-нии кое-что смыслим в гендзюцу. Я — как создавать, а он — как обнаруживать и развеивать. Думаю, нас ждут долгие миссии в других странах — мост там взорвать какой-нибудь, например…

— М-да, — чешет репу саннин. — Весьма верные наблюдения и выводы. У меня остался один только вопрос. Кто рассказал вам об экзамене с колокольчиками?

— Эм-м… — переглядываемся. Морщусь и встаю. — Я рассказал, Джирайя-сенсей. Не нужно было, да?

— «Не нужно!» — передразнивает меня Жабыч. — Ты едва не сорвал один из самых важных уроков в жизни шиноби! От того, поймёт ли шиноби принципы работы в команде, примет ли для себя, что помощь товарищам может оказаться важнее его собственного успеха, иногда даже важнее жизни! От этого зависит выживание и успех всей команды! Если кто-то расскажет будущим шиноби о сути теста с колокольчиками, то поставит под угрозу жизнь всей их команды! От кого ты узнал об экзамене, Инаби-кун?

— Я… — блин, вот что ему сказать? «От Кишимото?» — Я один раз видел такой экзамен. Давно.

— Почему джонин-сенсей тебя не прогнал?

— Он… не знал о моём присутствии. — Ё-моё, что за хрень я несу?..

— Врёшь ведь… — вздыхает Джирайя. — Ладно, зная твоё упрямство — дальнейший разговор бесполезен. Пообещайте никому больше не рассказывать об экзамене.

— Обещаем! — радостно подпрыгиваю. — Я даже Обито-куну не рассказывал!

— Отлично! Раз мы уже отдохнули, вернёмся к уборке полигона!

— У-у-у…

* * *

Клонящееся к закату солнце исчеркало причудливо изгибающуюся долину сотнями по-вечернему длинных, изломанных людских теней. Порывистый, непривычно влажный ветер, казалось, ждал удобного момента, чтобы броситься в лицо, сбить с шага, забить ноздри серным запахом из курящихся то тут, то там гейзеров. Каменистые склоны невысоких сопок пестрели сотней оттенков зелёного, жёлтого, коричневого цветов, доставляя неудобства привыкшим к песчаному однообразию глазам.

Сасори ловко запрыгнул на вершину огромного валуна, когда-то сдвинувшего русло безымянной речушки на несколько шагов в сторону. Глазам юноши открылось захватывающее зрелище, не надоедавшее ему вот уже третью неделю. Длинная вереница шиноби Страны Ветра растянулась от пологого спуска с перевала, где он стоял, на добрых восемь сотен шагов. Безымянная речка образовывала излучину, похожую на огромный серп: в направленной с юга на север «рукоятке», где стоял Сасори, обрывистые склоны нависали над скачущей по камням водой и прижавшейся к ней дороге. Затем левая стена отодвигалась в сторону, освобождая место для ровного зелёного луга, пересечённого спускающимися с правой сопки ручейками. Река тоже уходила налево плавным полукругом — в долине она была более глубокой и спокойной. Натоптанная тропа, обычно повторявшая все прихотливые речные извивы, здесь была прямой, как стрела и прижималась к расположенному справа каменистому склону. Впереди виднелась отвесная стена — около «острия серпа» дорога вновь плотно прижималась к реке и поворачивала направо, скрываясь из виду.

Более тысячи ниндзя песка двигались вглубь Страны Земли. Они шли на столицу. И не было силы, способной их остановить…

Начало кампании было быстрым и кровавым — Страны Клыка и Когтя, давно и прочно попавшие под влияние Цучикаге (не последнюю роль в этом сыграла та жестокость, с которой команды Суны добывали столь необходимые для жизни в пустыне продовольствие, оружие и рабов) попробовали было оказать сопротивление, полагаясь на стоящие в столицах гарнизоны красноробых, но были мгновенно и кроваво приведены к покорности.

За ними настал черёд по большей части безлюдных, южных окраин Страны Земли. Часть шиноби песка рассеялась по приграничью, безжалостно уничтожая любого, кто бросил даже негодующий взгляд (а заодно с удовольствием отправляя домой караваны с невольниками и добром). А их отряд, более тысячи чунинов и джонинов, устремился дальше — туда, где за безлюдными и неудобными для человеческого жилья сопками скрывались главные богатства Страны Земли.

Каждый в отряде знал, что основные силы Ивагакуре сейчас азартно режутся с шиноби Конохи, а потому не смогут помешать их неудержимому продвижению — не тогда, когда на спине висит свора псов Хокаге. Каждый знал также, что существенная часть администрации даймё Земли была уничтожена внезапным ударом в самом сердце столицы, и теперь управленцы на местах зачастую просто не знают, что им делать. На огромной территории воцарился хаос. Сведения о продвижении песчаников, даже если и доходили до столицы, просто не успевали обрабатываться. Приказы на места задерживались, или вовсе терялись, нередки были случаи, когда команды красноробых шли выполнять миссию по защите давно уже потерянного городка или деревни. Ни дикая ярость ниндзя Ивы, ни презрение к смерти, с которым они бросались в отчаянные атаки на многократно превосходящие силы врага, не могли исправить ситуации.

Допрос одного из пленённых шиноби Камня Сасори посетил из любопытства. И больше не рисковал повторять данный опыт. До сих пор ему снилось пересечённое свежей раной лицо молодого темноволосого парня. В единственном уцелевшем глазу горел фанатичный огонь: «Вы все будете гнить в нашей земле. Вы можете стереть меня в пыль, но в Ивагакуре столько же шиноби, сколько камней в этих горах. Смерть одного ничего не изменит. Мы будем обрушиваться на вас каменным градом, пока не перебьём всех до единого». Его хриплый голос стоял в ушах даже неделю спустя.

Юноша тряхнул головой, отгоняя тяжёлые воспоминания, и принялся внимательно оглядывать окрестности. Пятьдесят воинов песка не спешили догонять своих товарищей, устраивая оборону на перевале. Красноробые любили неожиданные нападения с разных сторон, и задачей арьергарда было не допустить подобного. Саджо-тайчо[1] присел, привалившись к стволу корявого деревца, вцепившегося в камни мёртвой хваткой, и лениво наблюдал за действиями подчинённых. Приказов не требовалось — это был восемнадцатый перевал только за сегодня. Тихонько ругаясь, шиноби распределяли сектора ответственности, расчехляли веера и марионеток, перебрасывались беззлобными шутками и внимательно поглядывали на отрядного сенсора.

Сасори привычно занял место на краю боевого построения, нетерпеливо поглядывая на пересекающий долину отряд. Голова колонны уже скрывалась за поворотом дороги, а хвост ещё спускался в долину с перевала. Шумели на ветру многочисленные невысокие деревца, и шиноби подумал, что после победы обязательно поселится здесь — до сих пор такое количество драгоценной древесины приводило кукольника в лёгкую оторопь.

— Атака, — голос сенсора был спокоен и даже несколько скучающ. — Северо-восток. Три десятка красноробых.

Словно в ответ на его слова впереди послышались крики и грохот обвала. Сасори не видел нападавших. Очевидно, атаке подверглась голова колонны, уже скрывшаяся за поворотом. Внезапно десяток шиноби Камня появился на нависающем над дорогой карнизе. Но здесь их уже ждали. Центр колонны молниеносно рассыпался, оттягиваясь с обстреливаемой камнями дороги на ровный зелёный луг. Гребень скалы скрылся в клубах пыли — сотни техник ниндзюцу исполосовали его вдоль и поперёк, сметая всё живое. Одновременно с этим около сотни шиноби, что ещё не успели спуститься в долину, кинулись вверх по пологому с юга склону правой сопки, чтобы добить выживших и помочь всё ещё сражающемуся авангарду, зайдя засаде в тыл. Красноробым оставалось жить считанные минуты…

Горы вздрогнули. Южный склон перестал существовать. Вместе с ним в небытие отправилось несколько десятков ниндзя Песка. От места взрыва разлетались горящие валуны, а из центра извергалась река раскалённой лавы. Взгляд Сасори прикипел к пылающей человекообразной фигуре, стоящей на поверхности растущего огненного озерца, отрезавшего их от основного отряда.

— Джинчурики… — пронеслось по рядам шиноби. Даже на расстоянии в три сотни шагов они почувствовали волну дикой силы и жажды убийства, что исходили от носителя биджу. Неторопливо и грациозно пылающая смерть развернулась к товарищам Сасори спиной и двинулась в сторону оторопевших основных сил ниндзя Ветра. Юноша невольно восхитился смелостью врага — в долине, по его прикидкам, сейчас находилось более восьми сотен бойцов. На что рассчитывает этот безумец?

Джинчурики остановился. Небрежно махнул рукой и… (Сасори протёр глаза) хвостом? Поднявшаяся волна лавы накрыла пятерых раненых, что пострадали от взрыва и пытались отползти, испепеляя двоих посередине, а остальных превращая в катающиеся по земле и воющие от боли факелы. Долину потряс яростный вопль — все шиноби Песка видели среди сожжённых товарищей две женские фигурки. Если нападавший хотел таким образом смутить и запугать противника, то добился прямо противоположного — людская масса в долине пришла в движение. Все горели решимостью стереть проклятого демона в порошок.

Вперёд выдвинулись громоздкие и тяжёлые «осадные» марионетки. При создании железа на них пошло куда больше, чем дерева, и теперь Сасори понимал, для чего. За ними широкой цепью шли фигуры в джонинских жилетах. Одни были вооружены гигантскими боевыми веерами, другие — десятками кунаёв, что так удобно насыщать чакрой ветра.

Первые две куклы джинчурики сбил мощными плевками магмы. Остальные закрутили вокруг него бешеную карусель, стараясь атаковать сверху и сзади, отвлекая внимание, стремясь дотянуться до демона огромными, в человеческий рост, клинками. Воспользовавшиеся этим временем шиноби взяли противника в широкое кольцо, осыпая дождём из кунаёв и синхронно взмахивая веерами.

— Что они делают?! — нервничая, Сасори заставлял марионетку приплясывать на месте. — Ветер ведь только усиливает Огонь!

— Они стремятся создать вакуум, — тайчо выглядел невозмутимым, только быстро билась жилка на виске. — Это редкое дзюцу используется для тушения пожаров и лишает огонь пищи. Джонины! Усильте бдительность и помогите сенсору контролировать окрестности! Джинчурики сильно забивает фон.

Потоки лавы вокруг демона закрутились воронкой, увлекая в глубину сразу трёх марионеток, однако этот мелкий успех ему не помог. Только сейчас Сасори обратил внимание на группу из десятка ниндзя, что выстроилась полукругом на берегу реки чуть поодаль и как раз заканчивала какое-то дзюцу.

— Семья Нагиса[2], — удовлетворённо отметил Саджо, глядя на сразу двух огромных водяных драконов, устремляющихся к врагу. — Пираты. Специализируются на техниках Суйтона…

Окончание фразы потонуло в грохоте и шипении пара. Одна техника ударила джинчурики в левый бок, другая обрушилась сверху. Огромные веера качнулись, меняя направление, сдувая воду к центру и закручивая по часовой стрелке. Над местом, где стоял носитель Йонби, поднялся белый смерч. Когда вся влага испарилась, на выжженной почве возвышался чёрный каменный купол в два человеческих роста высотой, покрытый красными прожилками раскалённого камня. Миг, и стенка полусферы лопнула, извергая мощнейший поток магмы. Атака демона, зацепив по дороге несколько окружавших его человек, ударила в Нагиса, готовящих какое-то новое дзюцу. Четверо успели отпрыгнуть. Остальные были сметены чудовищным ударом. Огненная река под острым углом влилась в настоящую, поднимая гигантское облако пара, в десяток раз больше предыдущего. На некоторое время Сасори оглох.

— … ейчас, пока он беззащитен! — Саджо-тайчо вскочил на ноги, сжимая кулаки. — Даже джинчурики не может наносить такие удары постоянно! В ближайшую минуту у него едва хватит чакры на оборону! Не дайте ему собраться с силами!

Ситуацию верно понял не только он. Окружившие демона шиноби напали с удвоенной яростью. Градом посыпались кунаи — Сасори ясно видел, что один из них точно нашёл цель, вонзившись в левую икру. Последние четыре марионетки связали врага боем — затупившиеся, покрытые окалиной клинки не могли пробить потускневший покров красной чакры, но от каждого удара джинчурики мотало в стороны, мешая сложить ручные печати. Со стороны рассыпавшихся по долине людей послышались многочисленные крики. Юноша тоже кровожадно оскалился: ублюдок доживал последние мгновения.

Гигантские веера синхронно опустились, обрушивая на ослабленного врага мощнейшую технику. Всё пространство внутри круга шиноби словно накрыла гигантская сеть, свитая их острейших потоков ветра. Джинчурики, принявшись лихорадочно складывать печати, принял на себя несколько тяжёлых ударов. Он успел нырнуть под землю за доли секунд до контакта с ниндзюцу. На то место, где он стоял мгновение назад, осыпались металлические куски бывшие грозными марионетками.

В наступившем затишье уши Сасори уловили странный диссонанс — несмотря на исчезновение врага, многие шиноби Суны всё так же продолжали кричать, предвкушая его поражение. Или… молодой кукольник похолодел. Крики раздавались из-под закрывающей берег завесы пара! И звучали в них ужас и боль, а не ярость!

Джинчурики Йонби выскочил на поверхность неподалёку от кинувшихся врассыпную марионеточников, лишившихся своего оружия ранее, но больше отвлекать внимание он уже не мог. Мощнейший порыв ветра в клочья изорвал туман, открывая ужасающее зрелище: сотни изломанных тел шиноби Песка и стоящая среди них одинокая рослая фигура в красном плаще и широкополой шляпе.

— Проклятье! Второй тоже здесь! — жажда убийства, исходящая от тайчо, была не слабее ауры носителя биджу. — Команды с третьей по двенадцатую — к бою! Цель — огненный ублюдок! Нумото! Просто дойди до него и разрежь пополам!

Седой джонин кивнул, обнажая огромный нодачи[3].

— Кукольники! Делайте, что хотите, но займите эту низкорослую подстилку биджу на тридцать секунд! — Сасори сцепил зубы. Как бы он хотел идти с ними! — Команды шесть и одиннадцать! Максимально мощное гендзюцу на Нумото! Чтоб прозрачный был, как воздух в этих трижды проклятых горах!

Тем временем чаши весов вновь стали клониться на сторону шиноби Сунагакуре. Всё-таки, несмотря на понесённые сегодня тяжелейшие потери, их оставалось более пяти сотен. Все дзюцу Стихии Пара мгновенно разрывались в клочья десятками техник Стихии Ветра; навстречу новому врагу спешило множество обычных марионеток всех размеров и форм — в отличие от защищённого бронёй магмы собрата, джинчурики Пятихвостого был уязвим для обычных клинков и многочисленных ядов.

— Вперёд! — взревел Саджо-тайчо. — Убьём нелю…

— Стойте! — дикий крик обычно спокойного и сдержанного сенсора подействовал, как ведро холодной воды. — Т-там! Н-на левом берегу!

Ветер окончательно растащил рваные занавески пара. За обмелевшей и помутневшей рекой Сасори увидел странную человекоподобную фигуру, словно горящую чёрно-красным огнём. Юноша открыл рот, чтобы задать вопрос, но слова застряли в горле — он увидел хвосты. Было слишком далеко, чтобы сказать точно, но было их не меньше трёх.

— Этого не может… — начал было Саджо. Чёрная точка отделилась от фигуры третьего джинчурики и быстро полетела к скоплению шиноби Суны. — Всем лечь!!!

Сасори упал на землю, подгоняемый не столько даже приказом, сколько тем ужасом, который звучал в голосе командира. Глаза обожгло вспышкой. Земля сотряслась и больно ударила в лицо. А затем весь мир утонул в грохоте…

Восемь часов спустя Сасори пробирался к реке в предутренних сумерках. За спиной у него остался спешно обустроенный походный лагерь шиноби Суны, переживших вчерашние день и ночь. Таковых оказалось неожиданно много — в ходе скорого отступления, сильно напоминающего бегство, к их полусотне присоединились остатки бокового охранения и головы колонны, которую зажали в ущелье в самом начале сражения. Полностью здоровые команды Саджо отправил вперёд, чтобы предупредить гарнизоны, но даже без них на привал остановилось семьдесят шесть человек. Люди бежали всю ночь, ежесекундно ожидая погони, и остановились только потому, что иначе раненные начали бы умирать. Сасори, как наименее пострадавший из оставшихся, отправился за водой — тайчо справедливо опасался останавливаться рядом со злополучной рекой, и лагерь в лесу был замаскирован так, что и опытные следопыты Страны Огня не нашли бы.

Весь остаток дня и ночь юный марионеточник был сдержан и энергичен, как это пристало шиноби, но в душе его клокотал страх. В память навсегда врезалась картина выжженного поля, по которому, шатаясь, прихрамывая и поддерживая друг друга, идут двое мужчин в изодранных лохмотьях: приземистый крепыш и высоченный здоровяк. А навстречу им аккуратно ступает по текущей воде хрупкая девушка в алых, подсвеченных последними лучами солнца одеждах…

Куроари так и не поучаствовал в битве, зато ему нашлось применение позже. Бочкообразное тело, обычно использующееся для захвата противника, сегодня послужит для переноски питьевой воды. Осторожно оглядываясь, Сасори вышел на песчаную косу и без всплеска погрузил куклу в тёмные речные струи. Всю дорогу от лагеря его не покидало ощущение упирающегося в спину взгляда, но юный шиноби почти убедил себя, что это сказываются усталость и стресс. Поэтому, когда щиколотки будто сжало тисками и рвануло вниз, он успел только вскрикнуть. Мгновение спустя на поверхности осталась лишь его голова. Под слоем песка скрывалась вязкая глина, что пресекала любые попытки пошевелиться.

— Сасори. Внук старейшины Чиё, — песок рядом с ухом заскрипел под чьей-то тяжёлой стопой. — Не стоило тебе приходить на нашу землю.

Юноша облизал пересохшие губы и отчаянно скосил глаза, но разглядел только тёмную фигуру. Сердце колотилось как бешеное. Мутило от сильной боли в вывернутой при затягивании под землю левой руке. Враг осторожно опустился на колено, скрипнул извлекаемый из ножен кунай. Сасори закрыл глаза.

— Не бойся, — в голосе шиноби Камня была насмешка. Острое лезвие прошлось по щеке, почти не причинив боли. Из пореза потекла кровь. — Сегодня ты не умрёшь. Смотри сюда.

Что-то зашуршало, и под носом Сасори оказался свёрнутый в трубку свиток. Капли крови падали с острия и впитывались в жёлтую бумагу. Постепенно на ней проступила сложная печать.

— Это — письмо для старейшины Чиё, — рука ниндзя Ивы погрузилась в землю, и Сасори почувствовал, как свиток оказался у него за пазухой. — Чтобы прочитать его, нужно снова капнуть твоей крови. Иначе свиток будет пуст. Никто не должен знать о письме.

— Весьма… оригинальный способ передачи послания, — Сасори старался сохранить бесстрастное выражение лица и ничем не выдать своё облегчение.

— Идеальный в сложившихся условиях, — красноробый продолжал насмехаться. — Чтобы не вызвать подозрений.

— Думаешь, когда меня найдут, вопросов не возникнет? — медленно, очень медленно Сасори заставил выходящую из пальца чакронить чуть сократиться. Нельзя допустить всплеска; внезапность — единственный его шанс на победу над врагом. — Другие члены отряда явно что-то заподозрят.

— У тебя будет железное алиби, — проговорил ниндзя Ивагакуре, садясь перед пленником на корточки. Тот затаил дыхание, подтягивая Куроари ближе. — Скажешь, что подловил глупого красноробого и напал со спины своей драгоценной куклой.

Сасори замер, испугано глядя на ухмыляющегося врага.

— Ну, чего медлишь? Бей, — парень в жилете чунина поправил алый рукав своей формы и гордо выпрямился.

— Не буду! — за свою недолгую жизнь кукольник прочно уяснил простую истину: всё, что предлагает враг — ловушка. Сейчас он не понимал действий врага, и это было опасно вдвойне; но идти у него на поводу Сасори не собирался. Должно быть, перед ним клон. Или это какое-то мощное гендзюцу. Или…

— Вот поэтому вам никогда не победить, — открыто и весело рассмеялся сидящий напротив него парень. — Вы слишком трусливы и всегда ищете скрытый смысл даже там, где его нет. Вам никогда не понять! Любой из нас — от сопливого генина до самого Цучикаге — имеет равную ценность. Так же, как нет разницы между камнями на склоне горы. И жизнь одного «камня» — ничто. Поэтому мы и побеждаем вас. Ваш Казекаге неправильно выбрал себе врагов!

Оскалившись, шиноби Камня резко махнул рукой. Сасори зажмурился в ожидании удара. Вместо этого сверху навалилась тяжесть. Что-то горячее побежало по лбу и волосам…

Шиноби Суны нашли его полтора часа спустя. За это время он, с грехом пополам управляя марионеткой, смог только сдвинуть массивное тело в сторону и немного откопать левое плечо. Открывшееся зрелище удивило даже бывалых ветеранов: красная шевелюра, сливающаяся с пропитанным кровью песком, бестолково дёргающаяся кукла и абсолютно бесстрастное молодое лицо их товарища.

Заметив их уважительные взгляды и кивки, Сасори истерично рассмеялся.

[1] «Тайчо» — «командир отряда, капитан»

[2] «Нагиса» — яп. «побережье»

[3] Двуручный меч. Из-за большой длины и веса считается очень сложным и опасным оружием.