Холодное тело - горячее сердце (джен)

Лестрейд

Каких-то пять минут, и он вылетает из комнаты, помахивая полами своего чертова пальто. Думаю, стоит пойти за ним. Он ненадолго забегает за сумкой в ванную, после чего скрывается в своей спальне. Скинув почти все с кровати, он кидает на нее свою сумку. Захожу следом, закрываю за собой дверь и сажусь на край постели. Бросив взгляд в мою сторону, Лок углубляется в недра сумки. Вытаскивает из нее документы, фотографии и свои рисунки. После чего идет копаться в каких-то коробках. Стараюсь ему не мешать. Похоже, он очень сосредоточен на том, чем бы он там не занимался. Внезапно над его головой пролетает клубок тесемки красного цвета и падает аккурат на кровать. Следом приземляется коробочка с кнопками.

— Говори. — Коротко и по делу. Что ж, некоторые вещи не меняются.

Лок забирается на кровать и принимается снимать рамки с какими-то сертификатами, украшавшими стену в изголовье. После чего развешивает фотографии и документы, закрепляя их кнопками.

— О чем, ты хочешь, чтобы я рассказал?

— Не... важно. Говори. — Солнце мое, дай мне хоть какую-нибудь зацепку.

Закончив, Лок спускается на пол и начинает нарезать небольшими отрезками красную тесемку.

— Хорошо. Ну, эм... как давно ты был... как давно ты уме... такой, как сейчас?

— Что? — Не смотри на меня так! Я пытаюсь быть вежливым.

— Давно ты стал таким, как сейчас? — Я демонстративно обвел его взглядом. Похоже, он немного смущен, но потом его глаза распахиваются шире в понимании.

— Пять? — кивает он сам себе. — Пять... э... годов... — Я понимаю, что слово, которое он пытается произнести, — это "лет". Тяжело видеть его таким. Раньше этот поганец чертовски хорошо умел шпарить даже самые зубодробительные выражения.

— Пять лет... что ж... должно быть, было одиноко. — Только вот большинство зомби не могут так себя чувствовать. Я даже не уверен, что живой Шерлок знал, что это такое.

— Да. — Он не смотрит на меня, но этот короткий ответ ошеломляет. Извини, приятель. Мы пытались за тобой вернуться. Никогда себе не прощу, что ты стал таким. Но, с другой стороны, тогда ты мог никогда не встретить Джона.

— И ты ничего не помнишь? — Лок качает головой, его взгляд так и не поднимается от кровати, пока он продолжает нарезать тесемку.

— Только...

— Что?

— Слово. Одно... Лок. — Ты помнишь только слово "Лок"? Странно. Но ты и есть странный. И всегда был.

— Лок. И все? — Он поднимает голову и невидяще смотрит в окно.

— Человек... он... кричал. — Хмуро смотрю на него. Похоже, он каждый раз сам себя ругает, когда не может сказать что-то внятно. — Он к-кричал... Лок.

Лок... Шерлок. Он слышал, как кто-то выкрикивал его имя, но запомнил лишь последнюю его часть? Но когда он мог его слышать — незадолго до того, как умер? Разве что... черт. Это я кричал его имя прежде, чем закрылись двери в спрятанном в стене входе. Стене, что сейчас идет вокруг нашего лагеря. Нашего убежища. Помню, как мы тогда бежали. Салли и Андерсон, миссис Хадсон и Молли. Я и Шерлок. С нами было еще несколько солдат. А за нами — Кости. Шерлок тогда остановился, чтобы снести одному из них голову, потому что тот подобрался слишком близко к миссис Хадсон. Он оттолкнул ее в сторону, и я схватил женщину за руку. Все кричали ему поторапливаться, потому что двери автоматические. И тогда они как раз закрывались. Но он никогда нас не слушал. Я выкрикнул его имя, когда он кинулся в сторону. Возможно, чтобы найти другой путь или просто безопасное место. Теперь я знаю, что случилось после. Думаю, он наткнулся на группу зомби. И... результат сейчас стоит прямо передо мной.

— Прекрати.

— Что? — Шерлок смотрит на меня, явно недовольный. Я знаю этот взгляд.

— Думать.

— И? Проблемы?

— Раздрж... мешает. — Извини, но не могу я перестать думать, приятель. Мои губы сами собой растягиваются в легкой улыбке. Это так по-шерлоковски.

— Что ты такое делаешь?

Он берет в руки полароид и снимает меня.

— Карту.

* * *

Шерлок

Мне нужно сделать карту. Не такую, что показывает тебе путь из пункта А в пункт Б. А карту людей, мест и прочей важной информации. Начинаю прикреплять к стене на кнопки фотографии, документы и рисунки. Делаю снимок... Георг? Гейб? Грей. Нет... Грег! Буду звать его Лестрейдом. Они же не думают, что я буду помнить все их имена? Мой мозг мертв. Я высокоактивный труп. Нет, это бессмыслица какая-то.

В общем, делаю фото Лестрейда и добавляю его на стену. Цепляю один конец куска тесьмы к нему, а другой — к Джону. Я встретил его благодаря Джону. Вторую тесемку веду от него ко мне живому. Эту фотографию я нашел на кофейном столике. Думаю, она принадлежит Майкрофту. Мне понадобятся фотографии всех остальных. Теперь, каким именно было наше знакомство? Старый друг? Сосед? Родственник? Любой из них будет лучше того, что у меня уже имеется.

— Ты меня... знал. Как?

— Ну, не знаю, стоит ли тебе говорить об этом. То есть, а вдруг ты сам все вспомнишь? Говорят, что люди должны выяснять это самостоятельно.

— Люди... скучные. — К черту всех этих "людей". Я бы предпочел нормальный ответ, пожалуйста.

Лестрейд хихикает. Почему?

— Полагаю, некоторые из них — да. Что ж, ты раньше работал со мной. Я был инспектором в Скотланд-Ярде.

Инспектор... что это значит? Думай, думай! Инспектор... полиция! Ну я и дурак! Я работал в полиции?

— Полиция? — Указываю на себя. Он качает головой. Тогда как я с тобой работал?

— Ты был консультантом. Консультирующим детективом. Единственным в мире. Ты сам изобрел эту работу. Всегда хотел быть другим.

Консультирующий детектив? Что это вообще значит? Единственный в мире... о, это мне нравится. Но мне нужно больше информации. Я не могу класть кирпичи без раствора. Или делать карту без фактов.

— Еще.

— Хорошо. Если нам требовалась помощь в чем-то, что мы не могли решить самостоятельно, мы шли к тебе.

— Почему? — Конечно же, полиция в состоянии сама раскрыть преступление. Это же ее работа, так?

— Потому что ты все видел. Ты умел наблюдать. Ты замечал то, чего не видели другие, даже смотря на это в упор. И ты умел использовать дедукцию.

Дедукция. Мне это нравится. Хорошее слово. Но что оно означает?! Я не понимаю!

— Как? Как?! — Он грустно качает головой. Я разочарованно опускаю руки.

— Я не могу тебе рассказать. Единственный человек, из тех, кого я знаю, кто может делать то, чем ты занимался, — это твой брат. А ты не... использовал дедукцию с тех пор как стал таким, да?

Я бы ответил, если бы знал, что ты имеешь в виду. Если только моя наблюдательность — это нечто редковстречаемое. Потому что я могу что-то знать о разных вещах, даже не представляя, откуда я это знаю. Ты это имеешь в виду? До того, как умер, возможно, я и знал и почему, и как, и что, и когда, и где. Я просто потерял эти куски. Я — сломанная головоломка. В раздражении кидаю коробку с кнопками об стену. Лестрейд собирает их все и плотно закрывает крышку. И продолжает все это время повторять, что все в порядке.

Разве? Все в порядке? Каждый раз, когда ты смотришь на меня, в твоих глазах появляется грусть. Зачем ты здесь, если не собираешься помочь мне понять? Не просто же так ты хотел поговорить со мной.

— Мне нужно... нужно еще.

— Хорошо, солнце. Ты можешь спросить меня обо всем, о чем захочешь.

— Ты... друг?

— Да, приятель. Я был твоим другом. Ну или старался им быть. — Мне не нравится этот ответ. Был ли я твоим другом или ты — моим? У меня вообще были друзья? Каким же человеком я был? Хорошим или плохим? Мне нужны эти ответы!

Это займет какое-то время.

Мне нужно больше информации.

И фотографий.

И Джон.