Самым бесполезным и вгоняющим в тоску занятием по мнению Гермионы являлось бездействие. Именно жажда деятельности направила её вторничным утром прямиком в кабинет заведующего. Мистера МакИвера на месте не оказалось, и она уже развернулась, чтобы подняться к заместителю, как в коридоре возник человек в переливчато-синей мантии.

— Как раз тебя-то я и искал, — объявил аврор Гордон, подходя к кабинету и дёргая за ручку.

— Мистера МакИвера нет, — оторопело отозвалась Гермиона.

Он её искал?

Гордон проворчал что-то себе под нос.

— Прошу прощения, — напомнила о себе Гермиона. — Что-то произошло?

Она вдруг обратила внимание, что Гордон на целую голову выше неё и почти так же широк в плечах, как Кингсли. Странно, она совсем не заметила этого, когда ругалась на него в день нападения.

— Да-да, мне нужно кое-что тебе отдать. — Он принялся хлопать себя по мантии. — О! Вот они. — Сунув руку глубоко в потайной карман, он вынул две волшебные палочки.

Гермиона расширила глаза.

— Как… Откуда?

— Проводили обыск в поместье Малфоев, — ответил Гордон, отдавая ей палочки. — Нашли вот, отправили на экспертизу… Почему вы не подали запрос о потере? Это же всё равно что без рук остаться. Знал бы я, что как минимум двое из вас были допущены до церемонии похорон безоружными…

— Я просто не рассчитывала, что они всё ещё целы, — призналась Гермиона.

— М-да, — глубокомысленно изрёк аврор и почесал в затылке. — Кстати, что там твой друг? Жив?

— С ним всё в порядке, — сухо ответила Гермиона.

— Вот и хорошо. К слову сказать… — Аврор нахмурился. — Если мне не изменяет память, когда я тебя нашёл, палочка у тебя была. Если это твоя, то откуда взялась та?

— Отобрала в честной борьбе, — с достоинством произнесла Гермиона.

— В честной? — переспросил Гордон. — А мне показалось…

— Я могу быть вам полезен? — в коридоре появился заведующий.

— Доброе утро, целитель МакИвер, — аврор пожал ему руку, как старому другу. — Я на пару слов.

— Вы тоже ко мне? — обратился МакИвер к Гермионе, пропустив Гордона в кабинет. — Подождите в коридоре, если угодно. Как только освобожусь, сразу приму вас.

Гермиона прислонилась к стене. Просто не верилось, что она снова держит в руках ту самую волшебную палочку, что покупала в далёкое лето девяносто первого. Теперь она понимала, что палочка — это не просто кусок древесины. Она становится частью тебя, сродняется с твоей душой. Она понимает тебя, беспрекословно слушается и даже любит. Воспоминания о палочке Беллатрисы вызывали колкие мурашки. Конечно, она выполняла её приказы, но Гермиона почти физически ощущала, как палочка ненавидит свою новую хозяйку.

Из размышлений выдернул звук открывшейся двери.

— Спасибо, мистер Гордон. Всего доброго.

Гермиона хотела уже шагнуть за порог, но Гордон придержал её за локоть.

— Голыми руками отобрала палочку у взрослого Пожирателя и отделалась только парой царапин? На твоём месте я бы всерьёз задумался о карьере в Аврорате.

Отпустив её, он удалился с беззаботным пожеланием удачных раздумий.

— Мисс Грейнджер, прошу.

Гермиона вошла в кабинет.

— Чем могу помочь? — добродушно поинтересовался заведующий, когда она опустилась на стул напротив его стола. — Хотите ещё раз обсудить назначенное лечение?

— Я хочу узнать о сроках выписки. Мы уже третью неделю в Мунго. Насколько наше состояние удовлетворительно, чтобы можно было покинуть госпиталь?

— Вы вольны покинуть госпиталь в любой момент, когда вам заблагорассудится, мисс Грейнджер. Никто не имеет права удерживать вас насильно. Я всё же советую повременить. Что до мистера Рона Уизли, то ему желательно находиться под присмотром целителей ещё как минимум неделю. — Целитель испытующе посмотрел на неё поверх очков. — Скажите, как вы сами оцениваете своё самочувствие?

Гермиона так удивилась, что даже забыла свой вопрос.

— Довольно… неплохо.

— То есть сейчас вас ничто не беспокоит?

Гермиона уставилась на целителя. Целитель уставился на неё. Поняв, что она не собирается отвечать, он вздохнул.

— Мисс Грейнджер, мы знаем о своих пациентах гораздо больше, чем они нам рассказывают.

Ах вот оно что! Гермиона почувствовала себя неуютно. Захотелось немедленно убраться отсюда, подальше от этих проницательных глаз.

— Прошу прощения, если задел вас, — верно истолковал её молчание МакИвер. — Значит, последние два дня кошмары вас не беспокоили, а общее самочувствие улучшилось? Ещё раз извините за вынужденную прямоту. Видеть пациентов — часть нашей работы.

— И всё-таки вы мне отказали, — холодно произнесла Гермиона.

После нападения на Пустоши кошмары набросились на неё с новой силой, но целители не сделали ничего, чтобы изменить курс лечения, не увеличили дозу зелья сна-без-сновидений, не дали вновь те сильнодействующие успокоительные, которыми пичкали с самого начала. Гермиона так и не смогла признаться, что стала плохо спать, и потому получила отказ на всех уровнях — от рядового целителя до заведующего.

— Да, я вам отказал, — ничуть не смутился МакИвер. — Было бы ошибочно и опасно прививать молодому организму привычку к успокоительным зельям. Зависимость — серьёзная проблема, с которой довольно сложно бороться. Но не беспокойтесь, мы всё держим под контролем, даже когда речь идёт о пациентах, склонных кое-что утаивать.

Гермиона сжала сцепленные на коленях пальцы.

— Вы говорите о легилименции?

— Что вы! Ни в коем случае. Я имею в виду исключительно умение наблюдать.

Он улыбнулся, но глаза остались непроницаемыми.

— Благодарю, мистер МакИвер.

— Не за что, мисс Грейнджер. Напоминаю, что вы можете покинуть госпиталь в любое время.

Ей потребовался час, чтобы прийти в себя. С одной стороны, Гермиона понимала, что такова работа целителей, но с другой, до чего же мерзко она ощущала себя теперь. Решив, что лучше не оставаться с этими мыслями наедине, Гермиона отправилась навестить Рона.

— Привет, — улыбнулся Гарри. — Ты куда пропала?

Рон приветственно поднял руку. Гермиона обошла кровать и присела на край.

— Ходила к заведующему.

— Что сказал?

— Что можем уйти хоть сейчас. За исключением тебя, Рон. Мистер МакИвер посоветовал ещё неделю побыть здесь.

— Я бы хоть сейчас и ушёл, если б было куда пойти, — мрачно проговорил Гарри. — Я и на Гриммо согласился бы жить, позволь Кингсли хоть в чём-то участвовать.

— А я даже не уверена, что мой дом уцелел. Но пока всех Пожирателей не поймают, точно не рискну вернуть родителям память.

— Слушайте, — оживился Рон, — если через неделю меня выпишут, можем все вместе поехать в «Нору»! Что скажете?

Гермиона обменялась взглядом с Гарри.

— Я бы с радостью, правда, но не хочу докучать миссис Уизли. Мне будет очень неудобно вас стеснять.

— Лучше приедем в июне, — предложил Гарри.

Рон уныло кивнул, но постарался придать голосу беззаботности:

— Пожиратели разворотили нам полдома, когда приходили проверять, куда я подевался, да напоследок ещё подожгли сад, так что почти целиком сгорел сарай отца со всеми этими его магловскими штуками.

Повисло тяжёлое молчание.

— Мерлиновы панталоны! — Гермиона хлопнула себя по лбу. — Как я могла забыть! — Она запустила руку в карман больничного халата. — Вот!

Рон подался вперёд.

— Быть не может, моя палочка! Где ты её взяла?

— Столкнулась с аврором. Недавно проводили обыск в поместье Малфоев и нашли наши палочки. Я глазам не поверила. Думала, их сломали сразу после побега.

Рон сделал пару пассов, осыпав свои колени разноцветными искрами. Пристроив палочку за ухо, он спросил нарочито небрежным тоном:

— Так что, вы оба пока вернётесь в Хогвартс?

— Я — да, — ответила Гермиона.

Гарри пожал плечами.

— Всё лучше, чем торчать здесь.

— Значит, я постараюсь отправить письмо МакГонагалл как можно скорее.

Но сколько Гермиона ни спускалась в тот день к заведующему, на месте его не было. Она вернулась в палату после ужина и от досады даже хлопнула дверью. И почему именно сегодня у него вдруг образовались дела вне госпиталя! А самое обидное, что у неё была возможность обсудить это ещё утром, но он совершенно сбил её с толку.

Следующим утром друзья встретились в буфете.

— Я собираюсь снова пойти к мистеру МакИверу, — сказала Гермиона, смазывая половинку булочки маслом. — Надеюсь, на сегодня у него никаких дел не запланировано.

— Сразу не получится, — отозвался Гарри, забирая вторую половинку. — После завтрака нас соберут в каком-то зале.

— Зачем, интересно? — удивилась Гермиона.

— Вот вы мне потом и расскажете, — вставил Рон. — У меня сейчас перевязка, строгое расписание, все дела…

После завтрака он отправился в свою палату, а Гермиона и Гарри — на третий этаж, где вошли в огромную аудиторию с уходящими вверх рядами парт. Взгляд сам собой обежал сидящих и задержался на рыжей макушке. Сердце Гермионы сжалось.

— Не ожидала, что он придёт, — сказала она.

— Кто?

— Джордж.

Гарри напрягся.

— Перестань, ты не виноват, что Фред погиб. Даже если бы ты не родился, Волдеморт всё равно попытался бы захватить власть. Ты дал волшебному миру отсрочку в тринадцать лет, не твоя вина, что мир ею не воспользовался.

Он благодарно улыбнулся в ответ.

Когда аудитория заполнилась, дверь позади трибуны распахнулась и вошла профессор МакГонагалл собственной персоной.

— Выходит, зря ты вчера весь день пробегала туда-сюда по этажам, — шепнул Гарри.

— Рада видеть вас всех в добром здравии. Мистер МакИвер любезно согласился организовать нашу встречу, чтобы я могла обратиться к вам с просьбой. Вы знаете, что Хогвартс сильно пострадал во время финальной битвы, лишь на днях мы наконец-то смогли полностью убрать следы использования тёмной магии. Разрушений много, да вы и сами всё прекрасно видели. В связи с этим я, как новый директор школы, обращаюсь за помощью к вам, защитникам Хогвартса. Если кто-то сможет выделить хотя бы несколько дней, это уже облегчит работу. Желающих прошу внести своё имя и дату прибытия в список, чтобы мы заранее смогли подготовить места.

— Ну вот, наша проблема решилась сама собой, — проговорил Гарри, и оба синхронно поднялись со скамьи.

— Мисс Грейнджер, мистер Поттер, — поприветствовала их МакГонагалл.

Она положила на парту лист пергамента. Гермиона первая вписала своё имя и передала перо Гарри. За ним отметились Анжелина, Оливер, Алисия, Дин, Терри, Шеймус, Майкл, Энтони и Эрни.

МакГонагалл высушила чернила и скатала пергамент.

— Я благодарна за вашу готовность помочь школе в трудную минуту. Когда подойдёт срок, мистер МакИвер даст все указания. Вас доставят в Хогвартс прямо отсюда.

Ребята потянулись в коридор, обсуждая перспективы возвращения в школу. В дверях Гермиона обернулась. С самого верха спускался Джордж, непривычно худой и от этого кажущийся ещё выше. МакГонагалл следила за ним из-за трибуны. Джордж направился прямо к ней.

— Гермиона, ты идёшь?

Встрепенувшись, она отвернулась и вышла вслед за Гарри.

* * *

— Значит, МакГонагалл сама прибыла в Мунго, чтобы просить помощи?

Гарри, Гермиона и Джинни сидели в палате Рона и рассказывали о только что состоявшемся собрании.

— Видимо, всё совсем плохо, — кивнула Джинни.

— Ты поедешь с нами? — спросила её Гермиона, заметив, как при этом подобрался Гарри.

— Нет. Мы с Роном решили вернуться домой сразу, как его выпишут.

Гарри постарался скрыть разочарование, покашляв в кулак.

— А что Джордж? — подал голос Рон.

Все промолчали, и потому Гермиона ответила:

— Похоже, он решил ехать в Хогвартс.

Рон помрачнел. Джинни кусала губу, раздумывая.

— Пойду поговорю с ним, — наконец сказала она.

— Джинни, — Рон взглянул на неё с укоризной.

— Просто выясню, так ли это. Я не собираюсь на него давить.

— Я тут подумал, — заговорил Гарри, когда Джинни вышла. — Я же так и не рассказал вам, что произошло в Запретном лесу.

Гермиона и Рон переглянулись. Эта тема незримо витала между ними с тех пор, как они оказались здесь, но Гарри не давал понять, готов ли поделиться, и друзья не настаивали. Собравшись с духом, он начал говорить. Вначале сбивчиво, тщательно подбирая слова. Когда он вспомнил о родителях, голос дрогнул. Гермиона подумала, что сейчас увидит в его глазах слёзы, но Гарри улыбался.

В полном изумлении они слушали о том, что случилось после Убивающего заклятия.

— Так что это было за место? — спросила Гермиона.

— Наверное, где-то между жизнью и смертью. Дамблдор сказал, что у меня есть право выбора: остаться и сесть в поезд или вернуться и продолжить борьбу. Жизнь — это борьба, а после смерти борьбы нет. Думаю, он это имел в виду.

— А Воскрешающий камень? — спросил Рон. — Он так и остался в лесу?

— Я за ним не возвращался. Думаю, кентавры уже раздавили его копытами.

— Значит, у тебя теперь только два Дара… — прошептал Рон.

— Один.

— Как?.. — растерялась Гермиона. — Мантия ведь осталась при тебе, разве нет?

— Да, мантия у меня.

— Тогда что? Бузинная палочка тоже у тебя. Или…

— Всё в порядке, — поспешил успокоить Гарри. — Она у меня. Просто… — Он сунул руку в карман, поколебался с секунду. — Вот.

Гермиона тупо уставилась на то, что когда-то было одним из сильнейших артефактов современности.

— Я сломал её. Слишком опасно возвращать такую вещь в гробницу. Слух наверняка уже пополз. Я не мог гарантировать, что палочку не найдут, даже если защитить самыми мощными заклинаниями. Дамблдор хранил её у себя, чтобы она никому не навредила, но я не такой сильный волшебник. Я не мог взять на себя такую ответственность.

— Но всё-таки ты взял ответственность, когда сломал её, — ещё не до конца оправившись от шока, заметила Гермиона.

— Да, и это моё решение, — твёрдо сказал Гарри. — За него я готов ответить.

Гермиона коснулась пальцами обломков — ничего, холодные, как труп, — и медленно произнесла:

— Конечно, ты был вправе принять это решение один, потому что владел всеми тремя Дарами. Но, возможно, стоило всё же отдать палочку Кингсли? Он бы передал её в Отдел тайн для изучения. Как и Воскрешающий камень. Это очень сильные артефакты, существование которых до этого времени даже не было доказано.

— Я думал об этом, но нет. Как по-твоему, сколько понадобится времени, прежде чем кому-то взбредёт в голову обвести всех вокруг пальца и завладеть Дарами? Это слишком рискованно.

— Я согласен с Гарри, — кивнул Рон. — Не знаю, как с палочкой, а вот Камень… Вы видели Джорджа? Что бы он сделал, если б узнал, что существует вещь, способная вернуть из мёртвых?

— Рон, Камень не возвращает мёртвых… — тихо возразила Гермиона.

— Джорджу на это наплевать, понимаешь? Он просто хочет, чтобы Фред был с ним! Все мы этого хотим. А сколько ещё таких, как мы? Тех, кто потерял близких, кто не хочет в это верить, кто не готов отпускать.

Гермиона сжала его ладонь.

— Что ты будешь делать с обломками? — обратилась она к Гарри, давая Рону возможность прийти в себя.

— Думаю, их лучше уничтожить. Даже если палочка была чем-то защищена, теперь это просто две щепки. Так что…

Он подтащил металлический стул, бросил обломки на сиденье и вынул свою палочку.

— Инсендио!

Полыхнуло синее пламя, и через мгновение на стуле осталась лишь горстка серого пепла.

— Теперь это обычное дерево, а дерево хорошо горит.

Гермиона судорожно вдохнула. На её глазах только что навсегда исчезла волшебная палочка, о которой ещё долгое время будут читать в детских сказках, слагая легенды и выдумывая самые невероятные теории. Рон тоже взглянул на кучку пепла, и Гермиона прочла сожаление на его лице.

Только что здесь, в палате госпиталя святого Мунго, завершилась целая эпоха. Возможно, однажды вновь появится мастер, который создаст похожий по мощи артефакт, а может быть, даже сильнее. Но всё это — будущее. Неопределённое, зыбкое, несформировавшееся. А в настоящем герой войны, символ победы и просто семнадцатилетний мальчишка Гарри Поттер захлопнул для Бузинной палочки дверь в это будущее, навсегда оставив легенду волшебного мира в прошлом.

* * *

Потянулись однообразные дни ожидания. Вечерами Гарри уходил к Джинни, а Гермиона оставалась наедине с Роном. Она сама подняла вопрос о том, чем они займутся после выписки, но разговор закончился быстро: Рон ничего ещё не планировал и вообще не знал, чего хочет. Разве что отдохнуть, а там видно будет. Значит, Гермиона поняла правильно и его срыв был связан с переживаниями перед похоронами брата.

В середине недели Рон пошёл на поправку, и к воскресенью все повязки были сняты.

— Точно не поедешь с нами?

Они стояли в холле первого этажа. Скоро должны были прибыть мистер и миссис Уизли, чтобы забрать детей.

Гермиона покачала головой.

— Если честно, я тебе даже завидую, — сказала она. — Мне ещё целую неделю ждать возвращения в Хогвартс.

— А могла бы отправиться в «Нору».

— Я уже решила. Мы… Нам будет неуютно, понимаешь? Там твоя семья, а у нас… всё только начинается. К тому же вам сейчас туго придётся. Я не хочу, чтобы Молли и Артур чувствовали себя неловко.

Рон покраснел. Повисло неуклюжее молчание.

Обстановку разрядил зачихавший в углу холла камин. В облаке пыли возникли мистер и миссис Уизли. Гермиона и Рон тут же разомкнули руки, обменявшись сконфуженными взглядами. Гарри и Джинни, напротив, продолжали стоять рядом друг с другом как ни в чём не бывало. Гермиона невольно позавидовала их уверенности.

— Привет, пап, привет, мам, — сказала Джинни.

Молли бросилась к детям, распахивая объятия. Притянула взлохмаченную голову Рона и чмокнула в макушку. Артур обнял дочь.

— Как мы рады вас видеть, — со слезой в голосе произнесла миссис Уизли и заключила в объятия Джинни.

Затем повернулась к Гарри и Гермионе.

— Идите же сюда, — ласково улыбнулась она.

Поразительно, как её любви хватало на всех. Гермиона ощущала себя пусто и одиноко без родителей, поэтому объятие Молли согрело и придало сил.

— Ну и отощали вы тут на больничной диете! — проворчала миссис Уизли.

— Когда мы отправляемся? — спросила Джинни.

— Примерно через пятнадцать минут, — отозвался Артур и тихо добавил: — Мы хотели бы навестить Джорджа.

Гермиона скользнула взглядом по лицу Молли и только тут заметила, как она изменилась. Тёмные круги под глазами, новые морщины… Следы усталости, горя и слёз.

— Он наверху, — в тон отцу проговорила Джинни. — Идёмте, я провожу.

Когда они удалились, Рон отошёл к окну. Гермиона приблизилась и погладила его по руке.

— Не хочешь тоже подняться?

— Нет. Не могу… Не могу на него смотреть.

Джинни вернулась через несколько минут, бледная и подавленная. Рон так и пялился в окно невидящим взглядом. Гарри, прислонившись к стене, якобы изучал какую-то брошюру. Гермиона сидела на стуле, комкая листовку, найденную на стойке привет-ведьмы.

— Не возражаешь?

Гермиона кивнула. Джинни опустилась на соседний стул, взяла с низкого столика листовку и принялась делать из неё веер.

— Как Гарри? — спросила она, не поднимая глаз.

Гермиона с секунду соображала, что она хочет услышать. Уловив её замешательство, Джинни вздохнула.

— Он не доверяет мне так, как вам с Роном. Я это знаю. Он почти ничего не рассказывает о том, что было с вами в лесу и как он выжил после…

Гермионе стало неловко оттого, что она позволила росткам глупой зависти прорасти в душе. Оказывается, у них тоже не всё так гладко, как ей представлялось.

— Он справится, — заверила она. — Ему просто нужно поверить, что всё закончилось.

Джинни кивнула.

— Ты присматривай за ним, ладно?

Они взглянули друг на друга, и в карих глазах Джинни Гермиона увидела тоску и взволнованность.

— Конечно.

Джинни уже отвернулась, а Гермиона всё смотрела на её пальцы, мнущие листок.

Мистер и миссис Уизли вернулись. Молли выглядела ещё хуже, чем до встречи с сыном, Артур был бледен и понур, но постарался улыбнуться, прощаясь:

— Гарри, Гермиона, удачи вам.

— И вам тоже, — хором ответили они.

Он увёл непривычно тихую Молли. Ребята тут же разбились на парочки.

— Как справитесь, приезжай в Хогвартс, — сказала Гермиона.

Рон упрямо отводил взгляд. Он всё ещё был угрюм.

— Рон, посмотри на меня. Что с тобой?

— Не знаю. Просто устал.

Они обнялись.

— Не больно? — пробормотала она в его футболку.

— Уже нормально. — Он отстранился. — Приезжай лучше ты.

Рон и Джинни по очереди взяли щепотку летучего пороха и вслед за родителями унеслись прочь из госпиталя. Домой. Гермиона вздохнула. Она бы с удовольствием вернулась в «Нору», с удовольствием направила свою неугомонную энергию в полезное русло. Но момент был явно неподходящим. Мистер и миссис Уизли очень многое сделали для них, и Гермиона считала, что не вправе их унижать.

Друзья остались одни. В этот воскресный вечер холл первого этажа был непривычно тих и пуст, даже привет-ведьма куда-то подевалась.

— Никого, — шепнула Гермиона.

— Никого, — эхом откликнулся Гарри.

* * *

Шахматная доска стояла на тумбе между кроватью Гермионы и развёрнутым спинкой вперёд стулом Гарри. Они играли уже четвёртую партию за вечер, ожидая ужина. Гарри напряжённо вглядывался в расположение фигур, покусывая кончик ногтя. Перебирая пальцами в воздухе, он потянулся к пешке.

— Совсем сдурел?! — заверещала та. — Не видишь того белого коня? Ходи ладьёй!

— Почему это мной? — возмутилась ладья. — Мне куда ни сходи — меня съест вражеский ферзь! Ходи конём!

— Протестую!

— Да заткнитесь вы! — взорвался Гарри.

Гермиона фыркнула в кулак, и он просверлил её недовольным взглядом.

— Знал бы я, что ты так быстро схватишь суть, ни за что бы не научил играть.

— А ты и не учил, — поддела Гермиона.

До Гарри не сразу дошёл смысл её слов.

— Да ну тебя, — обиженно хмыкнул он и уже собрался сделать ход наобум, не обращая внимания на визг фигур, как в дверь постучали.

В проёме возникла светлая голова Анжелины Джонсон.

— Эй, Гермиона… Ой, привет, Гарри. Нас снова собирают. Через пять минут. Аудитория на третьем этаже.

Друзья недоумённо переглянулись. Что на этот раз?

Когда они вошли в аудиторию, Гермиона увидела всех, кто неделю назад внёс свои имена в список. МакГонагалл уже была здесь.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер, мистер Поттер. Больше никого не ждём? Прикройте, пожалуйста, дверь.

Все расселись, но МакГонагалл ещё некоторое время молчала, обеспокоенно хмурясь.

— Даже не знаю, с чего начать.

Кажется, помимо беспокойства её разбирала… злость? Гермиона пока не могла точно определить. Профессор МакГонагалл всегда была слишком сдержанна.

— Как-то нужно сказать, — пробормотала директриса себе под нос и, повысив голос, заговорила: — Два дня назад в Министерстве магии состоялся суд над Драко Малфоем. Решением Визенгамота он был осуждён на исправительные работы и направлен… в Хогвартс.

— Разве такое возможно? — воскликнул Дин.

— Как видите, возможно, мистер Томас. Не знаю уж, к счастью или к сожалению, — это судить не мне.

Да, она была зла. Даже больше. МакГонагалл была в бешенстве.

— Я ставлю вас в известность заранее, чтобы вы не были шокированы по приезде, и настоятельно прошу придерживаться рамок, иначе буду вынуждена принять меры.

— Какие? — спросил Майкл Корнер.

— Отстранение от работ и выдворение за пределы Хогвартса. Вы совершеннолетние, и мы не несём за вас никакой ответственности, а потому имеем право на такое решение.

Все переглянулись между собой, переваривая услышанное. Гермиона поняла, что при МакГонагалл они вряд ли выскажут свои соображения.

— Собственно, это всё, что я хотела сказать. Очень надеюсь на ваше благоразумие.

Ребята стали продвигаться к выходу. В полный голос никто не говорил, то и дело слышалось «не здесь», «потом», «погоди, выйдем». Гермиона проводила взглядом ссутуленную фигуру Джорджа. Надо же, тоже пришёл. Интересно, кто его позвал?..

— Мисс Грейнджер, задержитесь на минуту.

Гермиона посмотрела на Гарри, он вернул ей удивлённый взгляд и чуть пожал плечами.

— Я в палату, — сказал Гарри, указав в потолок, и вышел.

МакГонагалл и Гермиона остались одни.

— Присядьте.

Гермиона опустилась на скамью в первом ряду. МакГонагалл наколдовала стул и села напротив, складывая ладони на коленях.

— Мисс Грейнджер, по личной просьбе мистера Шеклболта я собираюсь поговорить с вами… о ваших родителях.

Гермиона напряглась. Значит, они знают? Или что-то случилось?

— Ещё во время войны Орден Феникса пытался разыскать их после вашего исчезновения, чтобы обеспечить защитой. Но не нашёл. Сейчас авроры занимаются тем же, и пока безуспешно. Исходя из ваших умственных способностей, я пришла к выводу, что вы каким-то образом защитили их, прежде чем бросаться в своё опасное приключение. И, судя по вашему спокойствию, знаете, что им ничто не угрожает.

Гермиона думала всего мгновение, прежде чем уверенно ответила:

— Да.

Похоже, МакГонагалл не ожидала от неё такой сговорчивости.

— Не раскроете ли вы свой секрет, мисс Грейнджер?

Она не требовала, она именно спрашивала, оставляя за Гермионой полное право решать самостоятельно. Что ж, кое-какую часть правды можно сказать.

— Кто ещё об этом знает? — спросила МакГонагалл, когда Гермиона закончила рассказ.

— Гарри, Рон и я.

Некоторое время директриса молчала, задумчиво изучая её лицо.

— Вы понимаете, как рисковали? И рискуете до сих пор.

— Понимаю, профессор.

Гермиона уловила мимолётное выражение недоверия в глазах МакГонагалл. Всего лишь тень.

— Это очень сложное заклинание, способное повредить разум. Надеюсь, это вы тоже понимаете.

Гермиона ограничилась кивком.

— Мисс Грейнджер, вам не кажется, что вы взяли на себя слишком много для тогда ещё семнадцатилетней девочки? Малейшая ошибка в исполнении заклинания могла стоить вашим родителям разума. Я уже не говорю о сложностях при снятии чар.

Гермиона понимала, что если бы не прокрутила точно такие же мысли сотню раз, то сейчас непременно растерялась бы. Но она была готова к этому разговору.

— Я отдаю себе отчёт в том, что сделала, профессор МакГонагалл. Мои родители не виноваты, что я родилась ведьмой и подружилась с Гарри Поттером. Поэтому ответственность за их защиту лежала на мне.

Кажется, МакГонагалл была удивлена таким складным и уверенным ответом.

— И когда вы намерены снять заклинание?

— Не раньше, чем отловят всех сбежавших Пожирателей.

— Вы осознаёте, что это может занять довольно много времени?

— Да. Только я не для того выбрала именно такой способ защиты, чтобы подставить их под удар из-за собственной прихоти. Благодарю вас за беспокойство, профессор МакГонагалл. Если мне потребуется помощь, я сразу же к вам обращусь.

МакГонагалл кивнула и поднялась.

— Очень хорошо. Я передам ваши слова мистеру Шеклболту. Всего доброго, мисс Грейнджер. Жду вас через несколько дней в Хогвартсе.