Сквиб (гет)

— Анна, поторопись! — Гарри оглянулся и, увидев, что сестра рядом с ним, стал протискиваться сквозь толпу дальше. Все было бы гораздо проще, если бы он смог взять ее за руку. Вот только первая же его попытка была грубо пресечена. Больше Гарри не стал настаивать. Сейчас они с Энн быстро пробирались к терминалу. За все время они перекинулись только парой слов, причем хоть чем-то значащим из них была реплика сестры: «Я еду с тобой только ради мамы, так что можешь не стараться быть добреньким — мне все равно». Гарри не отреагировал на эти слова, справедливо решив, что не стоит начинать путешествие с выяснения отношений. Наконец, пройдя всевозможные проверки и сдав вещи в багаж, они направились к симпатичной девушке, которая проверяла билеты пассажиров.

— Приятного полета, — дежурная фраза была встречена улыбкой со стороны Гарри. Энн же с большой заинтересованностью рассматривала все вокруг. Гарри с трудом сдерживал глупую улыбку, понимая, что сестра воспримет любое проявление участия в штыки.

Пройдя в салон самолета, Гарри быстро нашел их места:

— Где будешь сидеть? — спросил он Энн.

— Мне все равно, — девчонка гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, что ей действительно безразлично происходящее.

— Ты, конечно, можешь показывать мне свое равнодушие, но я советую сесть около окна. Получишь незабываемые впечатления. Надеюсь, что ты не боишься высоты?

Энн с ненавистью посмотрела на него. Весь ее вид говорил о том, что уж кто-кто, а она высоты и качки точно не боится: с пяти лет летает на метле. Но, несмотря на отношение к брату и его словам, девочка умудрилась промолчать и спокойно сесть на свое место. Совету, правда, последовала.

* * *

Пара часов в самолете для Гарри прошла почти незамеченной: сказались ранний рейс и усталость, из-за которой он заснул сразу же после взлета. Энн же не могла спокойно усидеть на одном месте. Ей было интересно абсолютно все — девчонка первый раз в своей жизни летела на магловском самолете. Тот факт, что Гарри уснул, добавлял плюсов в путешествие. Энн не очень любила брата за то, что тот постоянно ругался с родителями, расстраивая маму и папу. Потому, когда Гарри уехал из их дома, ее радости не было предела. Точнее не было бы… Если бы не мама. Она сильно расстроилась из-за внезапного отъезда Гарри и часто писала ему письма. Ответы приходили редко. Часто мама приглашала брата к ним в гости, но тот всегда вежливо отказывался, каждый раз находя уважительную причину. Если сказать честно, то Энн надеялась, что он и на Рождество откажется приехать, но, совсем неожиданно, пришел ответ с согласием. Мама тогда казалась самой счастливой женщиной на свете. Надо ли говорить, что Энн и Джеймс держались прямо противоположного мнения. Но их ожидания, слава Мерлину, не оправдались: Гарри вел себя настолько приемлемо, что его можно было даже принять за любящего сына. В душе она признавала, что это Рождество оказалось одним из самых хороших за последние годы. А она еще хотела остаться в Хогвартсе!

Энн боковым зрением посмотрела на Гарри — тот мирно спал, не выказывая никаких признаков беспокойства. Что ж, по крайней мере, путешествие начиналось без обычных ссор, которые так часто проходили в их семье. Кажется, эти полгода сильно изменили Гарри. Он перестал огрызаться через слово, во взгляде появилась какая-то легкая грустинка, но не было ни намека на злость и ярость, что раньше так часто овладевали им. Словно это был другой человек. И, несмотря на всю свою неприязнь к брату, Энн надеялась, что в их семье все наладится. Она больше не хотела видеть презрение и гнев в глазах отца и постоянную грусть матери…

* * *

Безмятежность полета прервалась объявлением стюардессы о посадке.

Потолкавшись по коридорам аэропорта Шарля де Голля, Гарри и Энн добрались до таможни, которую без проблем миновали. Длинный эскалатор доставил их в зал прилета, откуда они отправились к стоянке такси. Париж встретил их отвратительной погодой. Вообще-то, конец декабря — начало января в столице Франции всегда на удивление безобразны. С неба, вместо приличного снега, моросит нудный дождь, ветер забирается под пальто, а на улице холодно и промерзло.

Энн, постукивая каблучком, ежилась, стараясь укрыться в полах пальто от ветра…

— Куда мы сейчас? — нехотя спросила она, видя, что брат заинтересовался какой-то рекламой на стенде. Ей было холодно и скучно. Многое вокруг было не понятно, а французская речь, доносившаяся отовсюду, уже начинала надоедать.

— Сейчас? — отстраненно спросил Гарри, а потом, словно очнувшись от тяжелых мыслей, тряхнул головой и посмотрел на сестру. — Сейчас в отель.

Он быстро поймал такси. Энн увлеченно рассматривала салон автомобиля, пока Гарри общался с водителем по-французски. Ей не часто приходилось ездить на магловском транспорте, если быть честной, то это случалось лишь пару раз. И ей нравилось так перемещаться: можно было спокойно рассматривать все, что находится вокруг тебя: в салоне тепло, нет пыли и грязи, и не выворачивает наизнанку, как после портала или аппарации. По-магловски передвигаться гораздо удобнее, единственный минус — это время, которого требуется гораздо больше, — но на взгляд девочки, комфорт того стоил. Жаль, что магический мир отрицательно воспринимает любые нововведения, особенно, если инициатива исходит из магловского мира.

— Энн!

— Что? — она повернулась к брату, который с удивлением смотрел на нее.

— Ты меня совсем не слушаешь? Я тебе уже два раза сказал, что мы приехали.

— Я просто задумалась, — буркнула Энн и нехотя вылезла из такси. Пока Гарри расплачивался с водителем, она с любопытством разглядывала место, куда они приехали. Семиэтажное здание высилось над проспектом…

— Пойдем, — Гарри подтолкнул ее к входу.

— Bon jour! — Человек в форме чуть поклонился им.

Огромный холл. Энн подошла вместе с Гарри к стойке. Брат быстро о чем-то переговорил с мужчиной в строгом синем костюме.

— Пойдем, — уже по-английски обратился к ней Гарри. У нас двести одиннадцатый номер.

— Ты хочешь сказать, что мы будем жить в одном номере? Полторы недели в одной комнате?

— Хм, во-первых, неужели ты думаешь, что я буду целыми днями сидеть, запершись в четырех стенах? Я сюда работать приехал, а потом, когда заключу контракт, отдыхать. Во-вторых, если ты хочешь, то будешь сидеть там одна, в то время как я буду гулять.

Энн покраснела от злости и уже хотела что-то сострить в ответ, но Гарри, взяв девчонку за плечи, подтолкнул ее к лифту. За ними увязался носильщик, который со скучающим видом наблюдал за семейной сценой. Гарри понадеялся, что тот не знает английского и, соответственно, не поймет

Поднявшись к себе в номер, они разошлись по разным комнатам.

Гарри устало плюхнулся на кровать. Закрыв глаза, он неожиданно для себя подумал, что его план по улучшению отношений с сестрой начинает давать трещины в самом начале.

Разлеживаться было некогда, поэтому Гарри, скинув с себя оковы навалившей лени, встал и направился в душ: через несколько часов у него была встреча с партнерами, точнее, с будущими партнерами.

* * *

— …надеюсь, что ты все прекрасно поняла, и мне не придется за тебя краснеть, — Гарри всю дорогу до издательства «Découverte récente» давал ценные указания сестре. По головке его за проваленный проект сотрудничества никто не погладит, это уж как пить дать.

— Не принимай меня за полную дуру, я и с первого раза все поняла, — раздраженно ответила Энн и, отвернувшись от брата, уставилась в окно такси.

— Надеюсь, что так, — ответил Гарри и тоже замолчал, посчитав разговор законченным.

За последние несколько часов общения с сестрой, он понял одну немаловажную вещь: ему с ней практически не о чем говорить. Точнее, вообще-то было, но он не мог использовать темы, вроде квиддича, Хогвартса и новых сплетен Хогсмида в разговорах. Ведь этот Гарри такими моментами волшебной жизни практически не интересовался, и его осведомленность могла бы показаться странной. Вот Ремус, например, уже что-то заподозрил. По крайней мере, только так можно объяснить его внезапное недоверие к сыну лучших друзей…

Гарри перевел взгляд вперед, посмотрев на дорогу, и, краем глаза заметил, что водитель как-то странно косится на них через зеркало заднего вида.

— Что-то не так, сэр? — поинтересовался он по-французски.

— Нет-нет, — суетливо ответил водитель и отвел взгляд. — Где вам остановить?

— Притормозите у тротуара, — Гарри мило улыбнулся и продолжил. — Сколько с нас?

Расплатившись, он вышел из такси, после чего помог выйти сестре. Швейцар у входа в высокое здание открыл перед ними массивную дверь, вставленную в оправу белого мраморного наличника со сводчатым верхом. Гарри слегка кивнул ему в знак благодарности, пропуская перед собой сестру.

Гарри встал у входа и внимательно огляделся: суматоху, царящую здесь даже в послепраздничные дни, нельзя было не заметить.

— Мистер Поттер, — к нему подошел высокий молодой человек. — Рады вас видеть у нас в издательстве.

— Я тоже рад встретиться, — вежливо ответил Гарри, внимательно оглядывая своего спутника. Приятное лицо сразу располагающее к себе — вот только он давно научился не доверять таким людям, очень часто изнанка у них оказывалась совершенно другой — строгий костюм, поверх которого накинута теплая мантия.

— Моя фамилия Сандрэ, а как зовут вашу спутницу?

— Это моя сестра Анна Поттер. Мы решили, что не стоит терять такую возможность, и, помимо заключения договора, устроим себе рождественские каникулы во Франции. Мы еще недельку поживем в Париже, — Гарри постарался любезно улыбнуться. И только большой опыт скрывания эмоций позволил ему с честью выйти из ситуации. В любом другом случае он дал бы наглецу в зубы: эта скользкая рыбина [sandre (фр.) — судак] с легкой презрительной улыбкой прошлась по магловской одежде Энн.

— Хорошо, пройдемте со мной, — француз развернулся и повел их в один из боковых коридоров.

— Он мне не нравиться, — зло, смотря на Сандрэ, сказала Энн Гарри.

— Мне тоже, но выбора-то особого нет: либо с ним, либо никак. И давай прервем этот разговор — нехорошо общаться в присутствие малознакомого человека на неизвестном ему языке.

— Но вы же говорили по-французски, — обиженно пробурчала девочка.

Гарри ничего не ответил, заканчивая на этом бессмысленный разговор. Сейчас его волновали совершенно другие проблемы.

— Думаю, что ваша сестра может пока посидеть в местном кафе, как вы полагаете? — Сандрэ чуть повернулся к Гарри.

— Хм, неплохая идея. Энн, как ты смотришь на то, чтобы посидеть в кафе, пока я разбираюсь с нашими партнерами? — Гарри перешел на английский.

Девочка недовольно посмотрела на брата, но ответила положительно. Кажется, что у нее уже давно вошло в привычку неодобрительно относиться к любым словам Гарри.

— Вот сюда, пожалуйста, — Сандрэ указал на небольшой коридорчик.

— Энн, посиди здесь и дождись меня, чтобы мне потом не пришлось искать тебя по всей Франции, — проводив взглядом сестру, Гарри повернулся к своему спутнику. — Пойдемте дальше?

— Конечно, — ответил Сандрэ. Пройдя еще несколько коридоров, они остановились перед дверью с табличкой: «Зал совещаний».

— Вам сюда, мистер Поттер. А я вас оставляю, — Сандрэ одарил его еще одной любезной улыбкой.

— Хорошо, — пробормотал Гарри и вошел в помещение.

* * *

Вышел Гарри только через пару часов, когда все спорные моменты были урегулированы, а шероховатости сглажены: договор он все-таки заключил. Теперь надо забрать сестру и… отдыхать почти полторы недели.

В перспективе все выглядело положительно. Но Гарри понимал, что каникулы могут обернуться сущим мучением, если он не найдет общего языка с Энн. Девчонка буквально каждое его слово воспринимала в штыки. Не то, чтобы Гарри ее не понимал — все-таки брат, который чуть ли не с самого зачатия отказывался воспринимать собственную сестру как близкого человека, вряд ли кому-то мог показаться приятным в общении — но все же… Ему придется сейчас затратить немало сил, чтобы их отношения улучшились хотя бы на йоту. Пора взяться за дело как следует. И если ему удастся подружиться с сестрой, то с отцом дело пойдет гораздо легче. По крайней мере, он на это очень надеялся, потому что сейчас он даже не знал, как и с какой стороны можно подступиться к Джеймсу. Еще несколько переходов и Гарри оказался перед входом в то самое кафе, где оставил сестру часа два назад. За прошедшее время могло случиться все, что угодно, но он понадеялся на сознательность сестры. И, кажется, зря — из зала доносились громкие крики. Внутреннее чутье подсказало Гарри, что каким-то грифоном в сваре замешана и Энн. Ускорив шаг, он буквально влетел в кафе.

Перед ним открылась весьма необычная сцена: покрасневший Сандрэ что-то зло говорил его сестре, которая явно чувствовала себя хозяйкой положения. Причем говорил он по-французски. Гарри не смог сдержать улыбки: Энн вряд ли поняла хоть что-то из его слов — языка она не знала!.. Неизвестно, сколько бы он еще простоял, наслаждаясь сценой непонимания со стороны и Энн, и Сандрэ, пока… Француз, пребывавший в дикой ярости, и еще больше раздраженный самоуверенным и презрительным выражением лица Энн, поднял руку… Гарри мгновенно среагировал, чтобы вовремя перехватить ладонь, готовую ударить по лицу его сестру! Краем глаза, он заметил, как Энн медленно осознает произошедшее, — похоже, что она не ожидала ничего подобного.

— Тебе не кажется, что ты перешел все границы дозволенного? Я сейчас могу обратиться в соответствующие органы и заявить о попытке покушения на мою сестру, — абсолютно спокойным голосом произнес Гарри. Он и сам не понимал, откуда у него появился такой тон, — скорее всего, так умел говорить здешний Гарри Поттер, но слова произвели хороший эффект: парень разъярился еще больше, встретив прямое сопротивление.

— Эта тварь сама во всем виновата, — со злобой в голосе проорал Сандрэ. Гарри не понимал, что могло вызвать такую реакцию у мужчины, да и не испытывал особого желания это выяснять. Француз попытался прорваться к его сестре. Но Гарри был готов к такому продолжению событий, скрутив руки Сандрэ за спиной.

— Ты, кажется, плохо понимаешь французский? Ничего, я знаю место, где тебе помогут все понять, — повернувшись в сторону стойки бара, Гарри обратился к симпатичной официантке, которая со страхом смотрела на происходящее, — и где же у вас охрана, дорогая?..

— Не надо охраны! — звонкий голос перебил Гарри, который собирался попросить девушку вызвать людей, которые могли бы остановить разбушевавшегося мужчину. — Сандрэ сейчас сам уйдет. Правда, милый?

Гарри обернулся на голос и обмер: чуть в стороне от места действия стояла Флер Делакур. Она брезгливо смотрела на француза.

— Правда? — она повторила еще раз, в голосе послышалась угроза.

— Я уйду, — прошипел Сандрэ, не отводя взгляда от вейлы. Гарри пристально посмотрел на него, решая, стоит ли отпускать мужчину. Решил, что не стоит, но все равно отпустил, понадеявшись на силу чар Флер.

Сандрэ потер запястья и, окинув всех присутствующих озлобленным взглядом, вышел из кафе.

— Мерлин, Энн, что здесь произошло? Родители убьют меня, если с тобой что-то случится, — Гарри притворно возмутился, хватаясь за сердце.

— О, сэ’г, не ругайте эту девочку. Она мне очень помочь!

— ??? — Гарри удивленно понял брови, переведя взгляд с француженки на Энн, которая до сих пор не смогла отойти от происшедшего. — Энн?.. — он помахал ладонью перед лицом девочки.

— Гарри? — она посмотрела на брата.

— Ох, спасибо, девочка, — Флер обняла Энн. — Большое спасибо.

— Так что здесь случилось? — Гарри непонимающе переводил взгляд с одной на другую.

— О, этот идиёт пытался мне подсыпать в чай какое-то зелье, а ваша сест’га заметила и сказала мне, а он ‘газозлился. Дальше вы видели, — Флер вежливо улыбнулась. — Позвольте мне угостить вас чаем, в знак благода’гности.

— Думаю, что это хорошая идея. Только два условия, — Гарри хитро прищурился. — Первое, угощать буду я, а второе, в каком-нибудь другом кафе.

— О, да, думаю, что в другом месте будет лучше, — Флер одобрительно покачала головой. — Здесь недалеко есть симпатичное бистро.

— Позвольте представиться, Гарри Поттер, а это моя сестра Анна, — Гарри указал на рыжеволосую девочку.

— Можно просто Энн, — добавила она.

— О, а я Флер Делакур, — вежливо улыбнулась француженка. — Пойдемте.

— Вы здесь работаете, мисс? — спросил Гарри, поддерживая вежливый разговор: ему хотелось узнать нечто большее, чем рассуждения девушки о погоде в Париже.

— О, да. У меня сейчас как ‘газ обеденный пе’ге’гыв. Я перевожу англейские тексты на французский.

— Какое удивительное совпадение! — «изумился» Гарри. — Я занимаюсь тем же самым, только наоборот: с французского на английский. Только что заключил договор с вашим издательством о сотрудничестве.

— П'гек'гасно, а твоя сест’га на знает языка, да?

— Нет, не знаю, — поморщилась Энн: не очень-то приятно, когда о тебе говорят в третьем лице, когда ты стоишь буквально в шаге.

— Ой, прости, Энн, — Флер мило улыбнулась, и снова обратилась к Гарри. — Так, нам сюда, — указала она в сторону небольшого проулка. — А ты надолго у нас во Франции, ‘Арри?

— Мы с сестрой здесь пробудем чуть больше недели. Хотим посмотреть некоторые достопримечательности.

— Как п’гек’гасно. Мы можем вст’гетиться и погулять вместе. У меня тоже есть сест’га чуть постарше Энн, — Гарри посмотрел в глаза девушки и почувствовал, что его затягивает голубизна этих глаз. Казалось, что ничего красивее он в своей жизни не видел. Дальнейшее происходило словно в тумане. Он с трудом осознавал происходящее, сосредоточив все свое внимание на прекрасной француженке. Попытки вырваться из плена заканчивались неудачно. Где-то в глубине души Гарри понимал, что все это не по настоящему, все неправда, но сердце снова и снова затапливало щемящее чувства, так похожее на… любовь?

«Нет! Это не может быть любовью. Страсть, похоть, что угодно, но не любовь!»

Отчаянным усилием воли он сбросил с себя чары вейлы, отгораживаясь от волн притягательности, буквально лучащихся от Флер, бетонной стеной — зря, что ли он столько лет промучился у Снейпа?

— ... тогда вст’гетимся в субботу в одиннадцать около Эйфелевой башни, ‘Арри!

Он абсолютно не помнил, когда они договорились!

— Хорошо, Флер, — Гарри кивнул француженке, — только давай ты больше не будешь испытывать на мне свои чары?

Выражение лица Флер невозможно было описать. И удивление, граничащее с изумлением, и даже какое-то уважение, и смущение.

— П’гости, я делаю это неосознанно, я с трудом подавляю свои ча’гы.

— Какие чары? — Энн сидела рядом с недовольным видом — торт в ее блюдечке уже превратился в малопривлекательную кашицу.

— Я вейла, девочка, — Флер опять очаровательно улыбнулась, и Гарри снова ощутил на себе действие ее чар.

— Флер, — укоризненно протянул он.

— Ой, п’гости, ‘Арри! Я делаю это неосознанно, но ‘гади тебя поста’гаюсь сде’гживаться. Ой, — она посмотрела на часы. — Я уже опаздываю на ‘габоту. Пока, до вст’гечи.

Легкой походкой, привлекшей к себе внимание большинства мужчин, присутствующих в кафе, она вышла из зала.

— Пока, — одновременно попрощались с ней Поттеры.

— Как ты узнал, что она вейла, Гарри? — Энн с удивлением посмотрела на брата.

— Если бы ты почувствовала на себе ее чары, ты тоже бы поняла, — хмуро ответил Гарри, чувствуя какое-то опустошение в душе, когда солнечная вейла покинула их компанию. — Я половину разговора вообще не помню.

— Правда? А я то думала, почему ты так пялился на нее все время!

— Да, очень тяжело было скинуть с себя это наваждение, — Гарри уставился в одну только ему известную точку на стене. — Так, — очнулся он после недолгого раздумья. — По музеям сейчас ходить поздно, но как ты смотришь на то, чтобы побродить по крупнейшему универмагу Парижа — Галери Ляфайетт? — произнес Гарри, невольно вспоминая один из многих проспектов валявшихся в их номере на журнальном столике.

— Я думаю, что это неплохая идея, Гарри, — сестра с радостью встретила предложение.

«Похоже, что происшествие сегодняшнего дня сослужило мне неплохую службу, — ухмыльнулся Гарри, — сестра, по крайней мере, начала принимать меня за человека. Если так пойдет и дальше, то я смогу установить с ней более или менее приличные отношения!»

— Тогда что же мы сидим? Пошли!

* * *

Энн никогда бы не сказала этого вслух, но эти каникулы стали одними из лучших в ее жизни. Брата словно подменили. Он смеялся, шутил, рассказывал ей байки и случаи из якобы собственного богатого опыта — в общем, вел себя как любой другой нормальный старший брат. Девочка радовалась таким обстоятельствам, и даже мерзкая погода не стала причиной малейших разочарований. За прошедшую неделю они умудрились облазить весь магловский Париж. Побывали на острове Сите — колыбели французской столицы. Энн уговорила брата отправиться туда ночью и не прогадала. На плавучем трамвайчике «бато-муш», то есть «кораблик-муха», они совершили замечательное путешествие по Сене, испытав всю прелесть ночного Парижа. Оценили красоту смутных очертаний площадей и дворцов, окаймленных огнями, когда ночь скрывала потертости старого города; загадали желание под мостом Марии; и конечно полюбовались видом Нотр-Дам де Пари — собора Парижской Богоматери, собор соборов, с площади которого расходятся все дороги Франции.

Уже на следующий день Энн упросила Гарри посетить Елисейские поля. И даже чуточку обиделась, когда брат ответил, что «это место задумано, чтобы неспешно гулять, думать о возвышенном, вечном, а ей еще рано», но быстро простила: ведь он же согласился.

И уж совсем непонятно, как их занесло в Ботанический Сад и Большую Галерею Эволюции с тысячью животными. Энн даже с интересом посмотрела историю эволюции в трех актах, а потом ругала маглов за отвратительное отношение к природе: ведь из-за них некоторые виды животных, а также их естественных сред обитания безвозвратно исчезли.

Неделя пролетела незаметно. А сегодня они должны были встретиться с новыми французскими друзьями. Замечательно!

Энн вышла в гостиную, где ее уже поджидал Гарри. Он как обычно окинул ее внимательным взглядом и, что-то для себя отметив, кивнул. Как же она не любила, когда он так делал! Словно она маленькая, и за каждым ее шагом нужно пристальное внимание.

— Не обижайся, — Гарри улыбнулся. — Я обещал родителям вернуть тебя целой и невредимой, а, если ты подхватишь простуду, меня по головке за это не погладят.

Ну что тут подумаешь?! Остается только согласиться. Не портить же замечательный день глупыми препирательствами в самом начале.

— Гарри, а что такое коньки? — внезапно спросила Энн уже в такси.

Гарри с удивлением посмотрел на сестру. Как можно с маглорожденной матерью и братом-сквибом не знать, что такое коньки? Изумительно!

— А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Ну, Флер же говорила, что мы поднимемся наверх башни, а потом сможем покататься на коньках.

— Ах, — до Гарри медленно доходило, о чем говорила сестра, он-то того разговора практически не помнил, — все-таки с разбегу противится чарам вейлы очень сложно. — Это такой магловский вид спорта: на ноги надевают специальные ботинки с лезвиями и катаются.

— А я не умею, — понурилась Энн.

— Понятно, — ответил Гарри. — Я тоже не умею. Будем не уметь вместе.

— Не умеешь? Тогда почему ты согласился?

— Нет, меня как-то этот вид спорта никогда не привлекал. Но пока я смог сбросить чары Флер, время отказаться было уже упущено.

— Понятно, — почему-то нахмурилась Энн и отвернулась к окну.

— Что такое? Что я опять не так сказал, — Гарри уже начал уставать от постоянных перемен в настроении сестры, да и подстраиваться под нее тоже надоело.

— Нет, ничего, — ответила Энн.

— Послушай, Энн, — начал Гарри, — я понимаю, что никогда не был хорошим братом, но позволь мне попробовать исправить ситуацию.

Сестра обернулась и внимательно посмотрела на него. Ожидание казалось ему невыносимым, секунды тянулись бесконечно долго.

— Хорошо, — кивнула она, — попробуй.

— Приехали, — гаркнул шофер. Оба вздрогнули. Они и забыли, что едут в такси.

— Да, спасибо, — ответил Гарри, расплачиваясь.

Они вышли из такси. Перед ними стояла «железная леди», которую сто лет назад хотели разобрать, а через пятьдесят лет назвали символом Парижа. Здесь, на первом этаже, находился ледовый каток, где должны были встретиться новые друзья.

— Энн, — вдруг неуверенно позвал сестру Гарри, когда они уже подходили к входу, где была назначена встреча.

— Что, Гарри? — настроение Энн опять переменилось, и она с детской радостью огладывалась по сторонам.

— Если я опять не смогу сопротивляться Флер, ты меня щипни, — смущенно сказал Гарри и слегка покраснел.

— Ущипнуть? Да с удовольствием, — рассмеялась сестра, не обращая внимания на наполненный укоризной взгляд брата.

— Только аккуратно! — наигранно возмутился он, хотя некая опаска в зеленых глазах осталась.

— ‘Арри, Энн! — к ним быстро шла прекрасная француженка в сопровождении невысокой девочки. Гарри быстро посчитал в уме и решил, что сестре Флер сейчас должно быть тринадцать лет — ненамного больше Энн, так что девочкам должно быть интересно вместе. Было бы гораздо лучше, если бы Энн еще знала французский, но насколько помнил Гарри, Габриэль в его время тоже учила английский, — вполне вероятно, что и в этой вселенной она его знает.

— Здравствуй, Флер, — улыбнулся француженке Гарри, и тут же почувствовал ощутимый щипок за руку — с трудом он сдержал возмутительный возглас.

— Привет, — отозвалась Энн, с любопытством разглядывая спутницу француженки.

— Это моя сест’а Габ’иэль, — девочка застенчиво улыбнулась, задержав пристанный взгляд на Гарри. — Ну что идем?

День прошел прекрасно. Сначала они пошли на каток. Флер и Габриэль, в отличие от своих английских друзей, прекрасно катались и со смехом наблюдали за несмелыми попытками Гарри и Энн прокатиться по ледовой дорожке. Потом, смилостивясь, они показывали брату и сестре правильные движения. Потом они поднялись на смотровую площадку для посетителей Эйфелевой Башни, где насладились видом на Париж.

— Ночью здесь еще к’асивее, — сказала Флер. — Если захотите, то можете пе’ед отъездом еще ‘аз сюда подняться.

— Обязательно, — кивнул Гарри, не отводя взгляда от вида, открывшегося ему. — А завтра мы собрались съездить на родину жеводанского оборотня.

— Что? Это же сказки для маглов, — удивленно посмотрела на Гарри Габриэль.

— Мы знаем, но все равно же интересно, — спокойно ответил он, посмотрев на юную собеседницу.

Габриэль еще не достигла расцвета красоты, как Флер, но уже сейчас ей вслед оборачивались представители сильного пола. Гарри же помнил эту девочку совсем маленькой. В его мире они встречались, когда Габриэль было восемь, в тот год проходил Турнир Трех Волшебников.

Каникулы пролетели незаметно. Гарри и Энн облазили все занимательные уголочки Парижа и его окрестностей. Отношения между братом и сестрой постепенной выравнивались. Сейчас Энн уже не смотрела подозрительно всякий раз, когда Гарри заговаривал с ней. Смех и шутки все чаще появлялись в их разговорах. Но ничто не вечно, и настала пора возвращаться домой. У Гарри заканчивался отпуск, а у Энн рождественские каникулы. В последний день они устроили прощальный ужин со своими новыми французскими друзьями.

— Думаю, ‘Арри, мы с тобой скоро встретимся, — улыбаясь, сказала Флер. — Так что п’ощаемся не на долго.

— Почему? — Гарри не помнил, чтобы девушка говорила о том, что собирается ехать в Англию.

— А ты п’отив? Я ведь могу заявиться к тебе домой, — Флер смеялась над его растерянностью.

— Ну, для начала тебе надо знать, где я живу. А вообще-то я не против, Ауу, — Гарри возмущенно посмотрел на сестру, — кажется, та восприняла его недавнюю просьбу слишком близко к сердцу. — Но я живу в компании еще трех молодых людей в небольшой квартирке.

— Ооо, — протянула Флер, — А я думала, что ты живешь в отдельной ква’ти’е.

— Что поделать, пока не заработал, — теперь настала очередь Гарри смеяться над растерянностью француженки.

Вечер прошел замечательно. А на следующее утро Гарри и Энн возвращались в Англию.

Обратный перелет не запомнился ничем примечательным. И также спокойно, без проблем, они добрались до дома Поттеров в Годриковой Лощине, где Гарри должен был с рук на руки «сдать» Энн.

— Мама! Папа! Я дома! — девочка буквально влетела в дом. А Гарри с чемоданами шел позади.

— Ох, вы вернулись. Замечательно. Устроим сегодня семейный ужин. Сегодня обещали приехать Ремус и Сириус, — радовалась Лили, по очереди обнимая сначала Энн, а потом и Гарри, который несколько смутился от такого бурного проявления радости и приятия.

Гарри невольно вспомнил реакцию Ремуса на его прошлое посещение. Оборотень, почему-то, отнесся к нему с недоверием, хотя ранее юноша не мог припомнить ничего подобного.

— Энн! Девочка моя! — по лестнице спускала Джеймс Поттер. Заключив дочь в объятья, он неодобрительным взглядом посмотрел на Гарри, который совершенно не понимал, почему отец, который ранее не проявлял открытой недоброжелательности, сейчас буквально буравит его взглядом.

— Как вы провели время? — спросил Джеймс. — Хотя нет-нет, не стоит, я хочу услышать подробнейший рассказ за ужином. А пока кому-то надо разобрать вещи и принять душ.

— Конечно, папа! — Энн кивнула и, забрав свой чемоданчик у Гарри, поднялась наверх.

Как только за ней закрылась дверь, Джеймс с ненавистью посмотрел на Гарри:

— А с тобой мы сейчас поговорим. В гостиную!

— Джеймс! — Лили с отчаяньем посмотрела на мужа.

— Мам, все будет нормально, — сказал Гарри, хотя сам сомневался в своих словах. Ему было совершенно непонятно поведение отца.

Они прошли в гостиную, где уже сидели Ремус и Сириус. Гарри спокойно прошел к креслу и встал около него, облокотившись на спинку.

— И в чем проблема? — спросил он, когда родители сели на диван к друзьям.

— Что это такое? — Джеймс указал куда-то в сторону журнального столика. Гарри с удивлением увидел тот самый сверток, слегка святящийся зеленым. Наверное, он его выронил из кейса, когда перед отлетом проверял все ли бумаги взял с собой. Чертова штуковина, давно надо было ее выбросить. И зачем только таскал с собой!

Он подошел и взял сверток в руки. Раньше он и не думал посмотреть, что там лежит, но сейчас без раздумий развернул его. К его удивлению там оказался медальон Слизерина.

— Это какой-то странный медальон. Я его подобрал, когда какая-то старуха обронила его в Косом переулке. Она странно тогда отреагировала, когда я его ей протянул. Потом замахала на меня руками и скрылась в толпе. Я не знал, что с ним делать и таскал с собой, а перед поездкой, наверное, выронил здесь, — Гарри спокойно пересказал историю этой вещицы, рассматривая медальончик со всех сторон. Он ничем не отличался от медальона его мира. — А в чем проблема? — спросил он, поднимая взгляд на собеседников. И вздрогнул. Те с ужасом смотрели на него…