Сквиб (гет)

Гарри с легким ужасом смотрел на выражения лиц родителей. Только-только он попытался начать налаживать с ними отношения, как вдруг эта странная история. Дурацкий медальон! Ну почему он сразу его не выбросил?

— Гарри??? — Лили со страхом смотрела на сына.

— Да? — как можно спокойнее ответил он. Гарри еще не понимал, что случилось, но действовать начал сразу. Как ни странно, но Гарри этого мира был хорошим актером и из любой ситуации мог вынести для себя какую-нибудь пользу, ему лишь надо разрешить себе снять барьеры.

— Ты… змееуст?! — вскричала его мама с отчаянием в голосе.

«Как змееуст?» — хотел было воскликнуть он, но не успел… Слова матери поразили его… Неужели… О, нет, это просто не возможно!

…мне нужна ваша волшебная сила…

«Моя волшебная сила… Моя! Но Вольдеморт…»

Перед глазами все поплыло. Мысли, обгоняя друг друга, начали путаться, не давая сосредоточиться ни на чем. Полгода он привыкал жить без магии. А оказалось, что часть волшебной сила, та часть, которую так неосмотрительно оставил ему Вольдеморт после того нападения, осталась у него… А ведь все так просто! Негоциант забрал только его силу, но не силу темного волшебника. Но это… это же было прекрасно! Это было замечательно! У него теперь будет сила Вольдеморта. И сейчас никто не сможет ее забрать! Никто! Ему суждено было родиться волшебником, и он им останется.

Неизвестно сколько Гарри бы еще пробыл в такой прострации, но на грешную землю его вернул довольно чувствительный удар по лицу.

— Гарри! Гарри! С тобой все в порядке? — обеспокоенный голос проник в сознание, и он открыл глаза. Сириус склонился над ним, тряся за плечи и пытаясь привести в сознание.

— Сириус… — протянул он, еще не понимая, что здесь произошло.

— Ты потерял сознание, — дрожащим голосом ответил Блэк, приподнимая крестника.

— Что? — Гарри оглядел присутствующих. Джеймс смотрел на него все также хмуро, но к недоверчивости добавилась и доля обеспокоенности. Лили отчаянно сжимала руку супруга, а на щеках у нее блестели две бороздки от слез. Ремус стоял рядом со стеклянным флакончиком в руках. Да и сам Гарри чувствовал себя паршиво: руки дрожали от усталости так, словно он пробежал несколько километров, голова раскалывалась на две части, как будто он сильно ей приложился обо что-то не слишком мягкое.

— Гарри, что с тобой? Расскажи нам про этот медальон. Как он к тебе попал? Что ты с ним сделал. — Лили забросала его вопросами. А Гарри не спешил на них отвечать. Сначала он попытался встать с пола, а когда у него это не получилось, Сириус помог ему пересесть в кресло. Но стоило ему только занять место, как четыре пары глаз — кто внимательно, а кто и с настороженностью — уставились на него.

— Я не знаю что это за медальон, и почему вы все так странно на него отреагировали. Хотя, учитывая, как он только что воздействовал на меня, я начинаю понимать, что с ним не все в порядке. Какая-то старуха обронила его в Косом переулке, а я подобрал. Помню, она куда-то торопилась, прижимая к себе странный сверток бумаги. В спешке, она натолкнулась на меня и выронила сверток, обертка чуть порвалась, и оттуда стал просачиваться странный, зеленоватый свет. Я, естественно, поднял пакет и протянул женщине. А она повела себя как-то странно: замахала руками и скрылась в толпе, оставив странную вещицу у меня в руках. Я не знал, что с ней делать и таскал с собой, а перед поездкой, наверное, выронил здесь, — Гарри еще раз рассказал свою незамысловатую историю. Пресловутый медальон валялся недалеко от кресла.

Комната погрузилась в молчание.

— Но почему ты вдруг начал шипеть на нас…

— Не знаю, — Гарри с отчаянием посмотрел на родителей и друзей семьи. «Во мне умер актер», — тут же подумал он, опять же продолжая говорить вслух. — Я думал, что говорю по-английски. Я даже не заметил, что что-то не так, пока не увидел вашу реакцию. Такого раньше никогда не было. Может это что-то с этой штукой не так? — выдавать своих секретов Гарри не собирался. Неизвестно откуда, но у него возникло стойкое убеждением, что ни о каких «прошлых жизнях» рассказывать не стоит. Пусть лучше у них останется впечатление, что он все так же остается обычным Гарри, который по незнанию вляпался в неприятную и загадочную историю.

— Надо поговорить с Дамблдором, — вдруг высказал предположение Ремус, прерывая молчаливое раздумье остальных. — Сейчас же. Вдруг это что-то опасное, а он лучше, чем кто-либо, сможет разобраться с этим. А это, — он кивнул в сторону медальона, — лучше убрать подальше.

Гарри, который уже пришел в себя, поднялся с кресла и взял свой кейс. Вынув оттуда все бумаги, он положил на дно медальон.

— Хорошо, я договорюсь о встрече с директором, — кивнул он. — А сейчас мне надо еще в издательство. Извините меня.

Гарри поспешно покинул дом. На улице его ожидал водитель такси.

* * *

Вернувшись домой после всех рабочих вопросов, которые незамедлительно надо было уладить, Гарри, наконец, получил возможность обдумать все, что с ним сегодня произошло.

«Я заговорил на парселанге! Из этого обстоятельства можно сделать только один логичный вывод: у меня осталась та небольшая толика сил Вольдеморта. Но непонятна та странная слабость, охватившая меня после соприкосновения медальона с кожей. Хотя, возможно, что на нем какое-то заклятье, — не случайно же он испускает это странное сияние. Помнится, в моем мире ничего подобного не было. Странно все это».

Поразмыслив над чудным происшествием еще немного, и не придя ни к какому вразумительному выводу, Гарри решил, что и впрямь стоит пообщаться с Дамблдором.

«Осталось только найти сову», — подумал он, невольно вспоминая Хедвиг. — «Интересно, где она сейчас?»

Помучившись над письмом около получаса, Гарри составил несколько предложений, в которых выражал просьбу об аудиенции у директора Хогвартса. Поставив внизу размашистую подпись, он запечатал письмо. «Отправлю завтра из издательства», — подумал он, постукивая конвертом по столу. Его не отпускали мысли о случившемся. Как жаль, что под рукой не было волшебной палочки, ведь все так просто можно было бы проверить. Чертыхнувшись, Гарри вернулся к мыслям о Дамблдоре. Этого человека он уважал и опасался. Несомненно, директор мог помочь в трудную минуту, но… но это бы оставило Поттера в должниках. А долги Альбус Дамблдор не забывал. И, так же несомненно, что при удобном случае, Гарри станет очередной пешкой в пирамиде манипуляций старика. И, даже несмотря на то, что вся предыдущая жизнь Гарри была сыграна Дамблдором как по нотам, молодой человек не испытывал к тому отрицательных чувств. В какой-то мере Гарри понимал действия Альбуса. И, учитывая все это, разговаривать с директором надо осторожно, чтобы часом не проговориться о том, что тот может использовать в будущем в своих планах (а использовать он может почти все). Значит, ни о каких прошлых жизнях говорить не стоит, а свести разговор только к странному медальону. Не более того.

Решительно поднявшись из-за стола, Гарри отправился в ванную.

* * *

Ответ от директора пришел через несколько дней.

Уважаемый мистер Поттер!

Альбус Дамблдор.

«Вот, жук», — с неожиданной теплотой подумал Гарри. — «Знает же, что Гарри Поттер сквиб, так решил устроить ему мини-экскурсию по школе волшебства». Покачав головой, он стал писать ответ. Во всем можно было найти положительные стороны: так он сможет поехать вместе с сестрой, закрепить улучшившиеся отношения. Замечательно. Осталось только послать родителям письмо.

Несколько оставшихся дней каникул для Гарри пролетели незаметно. Дела издательства шли на лад и сейчас их, еще полгода назад небольшой журнальчик, начал завоевывать себе место под солнцем. Тираж заметно вырос. Прибыли, пусть и не сверхбольшие, мало-помалу начали окупать затраты. Это не могло не радовать. Тем более что, в связи с новыми обстоятельствами, у Гарри возникла парочка идей о том, как можно распорядиться пока еще призрачными деньгами…

— Миссис Голдштейн, — обратился Гарри к женщине. — Завтра меня не будет в издательстве. Надеюсь, что вы справитесь без моей неоценимой помощи, — он постарался обворожительно улыбнуться, хотя и знал, что эту женщину ничем нельзя пронять.

— А почему? — она нахмурилась.

— Потому что завтра у меня назначена встреча с директором Дамблдором, знаете такого? По личному делу, — добавил Гарри, предупреждая готовый сорваться с губ женщины вопрос.

— Хорошо, мистер Поттер. Полагаю, что один день без вас мы проживем.

— До свидания, миссис Голдштейн, — Гарри склонил голову в знак уважения к уже немолодой женщине.

— До свидания, мистер Поттер.

Он вышел из кабинета. Теперь у них были отдельные кабинеты. Каждый взял на себя отдельный вопрос. Гарри же приходилось заниматься кадровым отделом. Росшая популярность их издания требовала увеличивать тираж и объем выпусков, а, значит, нужны были и дополнительные кадры.

Приехав домой и, собрав необходимые вещи, Гарри вызвал такси. Они договорились, что сегодня он переночует в доме родителей, а завтра вместе с Энн поедет на вокзал. Был даже запланирован небольшой ужин в кругу семьи и близких друзей. Последнее обстоятельство немного напрягало Гарри. Виной всему был Ремус… Оборотень, почему-то, с первого взгляда отнесся к нему с подозрительностью, подвергая сомнению каждое его слово и каждый шаг. Гарри буквально нутром чувствовал, как тот провожает его взглядом. Юноша не без оснований полагал, что нюх оборотня позволяет тому тонко чувствовать перемены в людях. А ведь он сильно отличается от того Гарри, который жил здесь предыдущие девятнадцать лет, да еще и эта часть силы, оставшаяся от Вольдеморта. Неудивительно, что Ремус относится к нему с подозрением: вроде бы и тот же парень, но в тоже время и не он.

Гарри передернул плечами, прежде чем коснуться молоточка. Уже знакомый стук приветствовал его. Пришлось подождать несколько минут, прежде чем ему открыли.

— Гарри, — стоило ему только перешагнуть порог, как он оказался в кольце хрупких, но в тоже время таких сильных рук матери. — Проходи-проходи, все уже здесь. Ждем только тебя.

— Конечно, мам, — кивнул он, и уже на ходу добавил. — Я только вещи оставлю, да в ванную забегу.

Спустившись в гостиную минут через десять, он поприветствовал собравшихся и занял единственное свободное место. Справа от него сидела мама, а слева крестный.

— Добрый вечер, — вежливо поприветствовал он всех.

Ужин прошел в напряженной обстановке. Джеймс и Римус постоянно кидали на него подозрительные взгляды. Энн удивленно наблюдала за ними, не понимая, что же еще такого мог совершить ее непутевый брат. Лили и Сириус пытались примирить присутствующих, но у них это получалось плохо. Гарри же, время от времени, обмениваясь взглядами с Тонкс, которая пыталась успокоить своего жениха, наверстывал упущенное. В последние дни его занимала только работа, да так, что иногда он просто не успевал нормально поесть. А тут мама устроила маленькое пиршество. Ну почему бы себя ни порадовать?

— Хей, Гарри, — Тонкс, по-видимому, надоел разговор ни о чем, и она решила перейти на что-то более определенное, — надеюсь, что за каникулы у тебя появилась девушка? Вы же во Франции были, там красавицы толпами ходят. Ну, так как? — Нимфадора вспомнила их разговор в Рождественскую ночь.

— К сожалению, нет, — ухмыльнулся Гарри, собираясь еще что-то сказать, но ему не дали…

— Не верь ему, Тонкс, — Энн рассмеялась.

— Да? А что такое? — она заинтересованно переводила взгляд с Гарри на Энн и обратно. Впрочем, здесь свое любопытство проявила не только она. Остальные также внимательно смотрели на него. А сам Гарри, даже не думая ни о чем рассказывать, показал сестре кулак. Но остановить ее уже не представляло возможности.

— Одна очень-очень красивая француженка, правда, Гарри? — хитро улыбнулась сестра. — Вейлочку захомутал, — она рассмеялась и выскочила из-за стола.

— Ах ты, — Гарри поднялся, решив попугать девчонку.

— А не виноватая я, — смех раздался с лестницы, Гарри рванул за сестрой:

— Ты сейчас узнаешь, что такое гнев Гарри Поттера! — он выбежал из гостиной вслед за Энн, и быстро ее догнал.

— Эй, я так не играю! У тебя ноги длиннее и ты быстрее бегаешь!

— А у тебя язык, — парировал Гарри, но, увидев обиженное выражение на лице сестры, рассмеялся. — Ну, кто просил про Флер рассказывать? Мы просто друзья.

— Знаем-знаем мы таких друзей!

— Но это так! — вскричал Гарри. И это действительно было правдой. К француженке он никогда не испытывал никаких чувств, кроме дружеских. И это было так и в том, и в этом мире. И, если быть честным, то он не мог представить эту красавицу рядом с собой. Они совершенно не подходили друг к другу. — Все, закрыли эту тему и к ней не возвращаемся. Пошли. Сейчас чай будет, — он приобнял сестру, встрепав ей волосы.

— Гарри, ну, Гарри, ну отпусти, — она защекотала его под ребрами, Гарри не выдержал и рассмеялся.

— Ай, перестань, я боюсь щекотки! — он отскочил на несколько шагов от Энн, опасливо смотря на нее.

— Пойдем, а то они решат, что мы тут подрались, — сестра потянула ему руку.

— Пойдем, — он сжал маленькую ладошку Энн.

* * *

Следующим утром Гарри и его сестра Энн шли по вокзалу Кинг Кросс к переходу на платформу 9 ¾.

— Сейчас я познакомлю тебя со всеми своими друзьями. О, это будет замечательно, Гарри. Они тебе понравятся, — трещала девочка.

— Хм, не могу разделять твоей уверенности, Энн, но буду надеяться, — спокойно ответил Гарри. Он бы предпочел в одиночестве проехаться до Хогвартса, вспоминая былые деньки, которых его память хранила не мало. Но сестра тянула его вперед. Гарри всерьез задумался о том, что Энн характером пошла в отца. Такая же заводная, веселая, но несколько несерьезная и ветреная. Настоящая гриффиндорка! В отличие от него…

— Не спи! — Энн с силой хлопнула его по спине. — Мы переходим через барьер. Здесь главное представить, будто никакой преграды нет, понял?

— Да, понял, — как-то устало отозвался Гарри. Ему отчаянно захотелось забиться в какой-нибудь укромный уголок и отсидеться там, попытаясь успокоить мысли, которые судорожно метались в голове. Слишком много воспоминаний, как приятных, так и нет, у него было связано с этой платформой. Отсюда он впервые поехал в Хогвартс, замок, ставший ему домом. Отсюда его каждый год забирали Дурсли. Здесь он впервые познакомился с Роном, человеком, которого он в этом мире даже не знает. И во время той самой первой поездки он приобрел своего первого врага. Здесь же он впервые ощутил чувство ревности, — сейчас какое-то забытое и чуждое. В настоящий момент он даже не против того, чтобы Джинни была с Дином. Кажется, что его чувства к девушке остались в другом мире, и здесь им не было места.

Воспоминания не отпускали Гарри. А стоило только пройти через барьер, как они нахлынули с новой силой. Окинув быстрым взглядом платформу, юноша отметил, что чисто внешне здесь ничего не изменилось. Поезд, шумная толпа студентов, провожающих их мам и пап, гомон сов, ор кошек, кваканье жаб (если быть честным, то Гарри совершенно не понимал, как можно держать при себе этих противных созданий, которые, разве что, на зелья и годятся). И все же что-то неуловимо изменилась. Может то, что все это к нему лично не имело никакого отношения. Гарри невольно передернул плечами: ему здесь было явно не комфортно.

— Хей, ну пойдем, — сестра тянула его за собой, и парню ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. — Марго! Дейзи! — Энн радостно замахала рукой, привлекая внимание подруг.

— О, привет! — девчушки подбежали к ней. Гарри же чуть отошел в сторону, предпочитая видеть всю ситуацию со стороны. Впрочем, ничего интересно он не услышал, обычный разговор хогвартских первоклашек. Сейчас они начнут делиться впечатлениями, полученными от каникул, потом будут перетирать косточки своим однокурсникам, проедутся по учителям… Скука! Гарри с трудом сдержался от зевка. Пожалуй, ему стоит найти себе какое-нибудь пустое купе и там отсидеться всю дорогу, тем более что девочки, кажется, о нем забыли.

Но незаметно исчезнуть ему не удалось.

— Гарри, давай я тебя познакомлю, — Энн схватила его за руку, заставив тем самым подойти поближе. — Это Маргарет, — светловолосая кудрявая голубоглазая, аки ангелочек, девчушка застенчиво ему улыбнулась. — А это Дейзи, — вторая была чуть повыше первой, темненькая, с явно азиатской внешностью, — она и не подумала стесняться, а храбро протянула руку. Гарри не стал смущать девочку, и с серьезным лицом пожал маленькую ладошку.

— Я Гарри Поттер, брат Энн, — представился в свою очередь он.

— А ты, правда, сквиб? — спросила та, которую представили как Маргарет, и тут же закрыла рот ладошкой, поняв, что сглупила.

— К моему сожалению, это действительно так, юная леди, — спокойно ответил Гарри, не желая расстраивать сестру, которая сейчас с ужасом переводила взгляд с подруги на брата. — Думаю, что будет лучшим на сегодняшнюю поездку забыть эту тему.

Удивительно, каким старым сейчас показался себе Гарри. И эти фразы, и легкое пренебрежение с высоты собственного опыта. Впрочем, его можно было понять. Несмотря ни на что, Гарри, по сути, прожил две жизни, познал две ее стороны. Можно было только удивляться, как судьба любит смешивать в равных количествах радости и горе. В прошлом у него не было нормальной семьи и детства, зато были друзья и волшебство. Здесь у него было нормальное детство и семья (по крайней мере, до тех пор, пока он не узнал, что рожден сквибом), но не было ни друзей, ни школы магов.

— Может, мы пройдем в поезд? Найдем, свободное купе? — предположил Гарри, стремясь замять неприятную ситуацию. Кажется, поездка будет долгой.

Но, несмотря на страхи Гарри, все прошло приемлемо. По крайней мере, ничего необычного не произошло. Точнее, он сам ничего не видел, по той простой причине, что большую часть поездки проспал. Девочки разбудили его уже ближе к концу, когда пришло время переодеваться. Гарри безропотно покинул купе. Пока он стоял в проходе, мимо него проходили студенты Хогвартса, одаривая любопытными взглядами. А несколько девушек приветливо улыбнулись и, кажется, хотели заговорить, но Гарри сделал вид, что его это совершенно не интересует, и те прошли мимо. Между тем Хогвартс-экспресс замедлил ход, а вскоре и вообще остановился.

— О, мы, кажется, приехали, — дверь купе отворилась, в проход вышли три девочки. — Пора идти. Гарри, ты с нами?

— А куда же мне еще? Конечно, с вами.

— Вчетвером они вышли на перрон, а оттуда прошли к каретам. Гарри даже позволил себе потрепать одного из фестралов за загривок. Все-таки замечательные животные, пусть и несколько мрачные. А кто, спрашивается, из нас не без греха? Поездка до Хогвартса ничем не отличалась от тех, что он проводил, будучи здесь студентом. Но Энн не унималась, рассказывала ему о Хогвартсе все, что только могла и знала, пару раз попеняла ему сном в купе, но потом снова возвратилась к разговору о школе. Не прошло и получаса как они оказались перед главными входом в замок. Там уже стояла профессор МакГонагалл. Увидев его, она немедленно привлекла к себе внимание:

— Мистер Поттер, пожалуйста, подойдите ко мне.

— Профессор?.. — Гарри сделал вид, что не знает женщину.

— Профессор МакГонагалл, — последовал ответ, и Гарри мог поклясться, что в глазах женщины на долю секунды мелькнуло сожаление. — Пройдемте со мной. Сейчас в большом зале Хогвартса будет ужин, а потом профессор Дамблдор примет вас в своем кабинете. Надеюсь, что вы не против такого плана?

— О, нет, что вы, я совсем не против того, чтобы поужинать. Кажется, путешествие затянулось куда дольше, нежели я ожидал, — улыбнулся бывшему декану Гарри.

Всю дорогу Гарри усиленно делал вид, что ему тут все безумно интересно. Он оглядывался по сторонам, задавал вопросы, охал и ахал, в ответ на какие-нибудь особо пикантные моменты. В общем, вел себя, как положено в такой ситуации.

В большой зал они пришли кружным путем, предназначенным исключительно для педагогов и персонала, соответственно, вошли через небольшую дверь сбоку от учительского стола.

— Присаживайтесь, — декан дома Гриффиндор указала ему на стул с краю стола.

Гарри мысленно порадовался этому, — по крайней мере, он не привлечет к себе излишнего внимания. Хотя… несколько любопытных взглядов он все-таки поймал. Радовало, что после каникул большинство студентов стремилось поделиться впечатлениями, а не заниматься разглядыванием учительского стола.

Профессор МакГонагалл заняла свое место.

О, как же необычно было наблюдать ситуацию с этого места. Словно попал в другой мир. Как же сейчас хотелось оказаться за гриффиндорским столом, но, видимо, не судьба.

Гарри молчаливо наблюдал за происходящим. Рядом с ним никто не сидел, а через стул от него Хагрид громко беседовал с мадам Спраут. Аппетит куда-то пропал, и юноша переключил свое внимание на сестру, которая сейчас смеялась шутке розовощекого мальчугана, смутно напоминающего Невилла Лонгботтома. Чем больше Гарри смотрел на последнего, тем сильнее удивлялся: сейчас у него уже не оставалось сомнений, что это брат его бывшего однокурсника. Похоже, что в этой реальности для семьи Лонгботтомов все сложилось куда лучше. И он был рад за них.

— Простите, — над ухом послышался скрипучий, до боли знакомый по ночным вылазкам, голос.

— О, конечно, — Гарри виновато улыбнулся старому сквибу и чуть подвинул свой стул. А после чего смущенно опустил глаза в тарелку, вспоминая, сколько проблем он причинил этому человеку. Тогда он еще ничего о сквибах не знал…

— Позвольте узнать, молодой человек, что вы здесь делаете?

Гарри поморщился:

— Немного грубо с вашей стороны, вы не находите? Что касается, вашего вопроса, то мне необходимо встретиться с директором Дамблдором, потому я здесь, — ответил Гарри, не понимая чем, вызвал подобную агрессию завхоза. Но уже через пару секунд пришлое озарение: он же почти как две капли воды похож на Джеймса Поттера, главного забияку Хогвартса и его окрестностей. Кажется, он оставил мистера Филча в недоумении. Но тот не замедлил разрешить этот вопрос:

— Вы мне напоминаете одного человека…

— Джеймса Поттера? Неудивительно, я его сын, — спокойно ответил Гарри. — А вон там сидит моя сестра, Анна Поттер, — Гарри помахал Энн, которая, правда, этого не заметила.

— Что? — в глазах Аргуса мелькнул ужас. — Н-н-но… Но ты же не учился в Хогвартсе…

— Да, не учился, — хмуро ответил Гарри, и тут же решил все объяснить бедному завхозу, который был абсолютно ни в чем не виноват, и пугать его было, по меньшей мере, неправильно. — Я сквиб, — хмуро буркнул он и вернулся к своей тарелке, ожидая реакции мужчины. Но тот был слишком ошарашен, чтобы что-то еще говорить. Остаток вечера для Гарри прошел в полном молчании.

А в конце ужина к нему обратился директор Дамблдор с привычной улыбкой на губах:

— Проследуйте за мной, мистер Поттер.

Гарри покорно поднялся со своего места и прошел хорошо знакомыми коридорами к директорскому кабинету.

— Хорошо, мистер Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — предложил Дамблдор, когда они поднялись наверх. — Признаюсь, ваше письмо меня несколько смутило, но готов попытаться вам помочь. Только хотелось бы услышать побольше фактов, — то, что вы написали в письме ничтожно мало для даже осознания всей проблемы.

— Конечно, господин директор, — улыбнулся Гарри и начал свой незамысловатый рассказ. Особо долго-то вещать не пришлось. Он упомянул о странной старухе, которую встретил в Косом переулке перед Рождеством, а потом о странном происшествии, которое произошло с ним по приезде из Франции. Дамблдор наигранно удивился, что Поттеры не обратились с заявлением в Аврорат, обнаружив у себя явно темно-магическую вещицу. Но Гарри справедливо ответил, что глупо так подставлять единственного сына, пусть и сквиба. — Вот собственно и все, а потом Ремус предложил обратиться за советом к вам.

— Странный медальон? Он вам знаком?

О, конечно, он ему был знаком, но Гарри поспешил уйти от ответа:

— Он у меня с собой, я вам его сейчас покажу, — Гарри открыл прихваченный с собой кейс и, достав медальон, положив его на стол. — Вот он.

— Хм, — Дамблдор склонился своим крючковатым носом над отсвечивающим зеленым медальоном Салазара Слизерина. — Очень интересно. — Прелюбопытнейшая вещица. Хм… И смотря на это вы, мистер Поттер, говорили на парселанге? — Дамблдор оторвался от созерцания медальона и уставился на молодого человека.

— Да! — ответил Гарри, с опаской глядя на собеседника. — Что вы об этом всем думаете?

— Хм, ну есть парочка предположений. Либо вы, мистер Поттер, естественный парселангист, что невозможно, так как ни Лили, ни Джеймс не говорят по-змеиному. Либо во всем виноват медальон. Учитывая имеющеюся у нас информацию, можно предположить, что наиболее вероятен второй вариант.

— С чего это из-за какого-то дурацкого медальона мне говорить на парселанге? — «удивился» Гарри.

— Я бы не сказал, что он дурацкий. Этот медальон когда-то принадлежал самому Салазару Слизерину. Думаю, что в этом вся соль. Я бы вообще не рискнул к нему прикасаться, а вы и вовсе проходили с ним под мышкой столько времени.

— Слизерину? И что такого особенно в этом Слизерине? Насколько мне известно, один из основателей и не более того, — Гарри принялся строить из себя ничего не знающего простачка.

— Хм, я бы так не сказал. Но не мне сейчас читать вам курс истории. Салазар Слизерин тоже умел говорить со змеями, так же как и его предки, так же как и его потомки.

— И неужели за тысячу лет его род не исчез с лица земли? — удивился Гарри.

— Хм, нет. Последнего Наследника Слизерина я видел лет пятьдесят назад, он учился здесь, в Хогвартсе. Сейчас он работает где-то в Европе, кажется, его мать чем-то там болеет, и им пришлось перебраться из холодного туманного Лондона в страну потеплее.

— Вы полагаете, что на медальон наложено заклинание? А смысл? Чтобы каждый, кто его возьмет в руки, мог понимать змей? — Гарри даже обрадовался, что разговор зашел в эту сторону. Ему совершенно не хотелось, чтобы Дамблдор узнал о нем что-то лишнее. А так он, вроде как, не виноват.

— Не знаю, может и не каждый. Я думаю, что заберу у вас этот медальон, молодой человек, незачем такой вещи болтаться по свету, — неожиданно для Гарри Дамблдор закончил разговор и встал. — Полагаю, что вы переночуете в Хогвартсе? Я велю эльфу показать вам комнату. И не волнуйтесь, я напишу вашим родителям, что данное происшествие не более чем цепь неожиданных совпадений.

— Эээ, хорошо, господин директор, — согласился Гарри, удивляясь неожиданной смене разговора, но, не пытаясь его продолжить.

— Тинки, — позвал директор, — проводи нашего гостя в спальную комнату.

— Хорошо, сэр, — писклявым голоском ответил эльф.

«Что же с ним такое?» — задался вопросом Гарри. — «Что могло заставить директора так резко свернуть разговор? На него это так непохоже. Хм, так значит Вольдеморт в этом мире никакой не Вольдеморт, а обычный служащий министерства? И его мать жива? Невероятно! Значит, изменения начались еще тогда, когда мать Тома Ридла осталась одна? Хм…»

— Сэр, — его окликнули в одном из коридоров. Гарри оглянулся: к нему спешил Аргус Филч, — я хочу с вами поговорить, — настоятельно попросил он.

— Со мной? — удивился Гарри: зачем это старому сквибу с ним разговаривать или, точнее, о чем?

— Да, с вами, мистер Поттер, — странно было слышать из уст завхоза столь вежливое обращение. — И, если можно, прямо сейчас.

— Эээ, ну, хорошо, вот только Тинки покажет мне мою комнату, — не стал даже пробовать отговориться Гарри. Кажется, Филчу действительно было о чем ему сказать. Хм, да и у него самого появилась замечательная идейка. — Может быть, мы прямо там и поговорим? — предложил он.

— Хорошо, мистер Поттер, — прохрипел в ответ Филч.

Гарри и эльфу пришлось значительно замедлить скорость своего движения, не желая подвергать завхоза большим испытаниям, — его нога и так была не в лучшем состоянии. Радовало то, что идти им пришлось недолго.

— Вот, сэр, это ваша комната, — чуть склонился эльф и с громким хлопком исчез.

Гарри распахнул дверь и вошел. Обычная комната. Кровать, ничем не отличавшаяся о тех, что стояли в общих спальнях, тумбочка, кресло и пуф. В углублении комнаты была еще одна дверь, И Гарри справедливо рассудил, что она вела в ванную.

— Что, присаживайтесь, мистер эээ, — упс! кажется, здесь он еще не знал имени этого человека.

— Филч, Аргус Филч, завхоз этой замечательной школы, — слово «замечательной» он выдал с такой непередаваемой миной на лице, что Гарри стоило больших усилий не расхохотаться.

— Что ж, мистер Филч, садитесь, пожалуйста, — Гарри указал на кресло, а сам присел на невысокий пуф. — О чем вы со мной хотели поговорить? Я вас внимательно слушаю, — в таких ситуациях в Гарри всегда просыпался юноша, воспитанный этой вселенной: предельно вежливый, умеющий поддержать разговор, запоминающий любую, даже самую незначительную деталь.

— Вы… вы, правда, сквиб? — без долгих раздумий спросил Филч.

— Да, уж не знаю к радости это или к сожалению, — с грустной улыбкой на губах ответил Гарри. — А почему вас так интересует этот вопрос?

Здесь Филч продолжил не сразу, а, обдумывая каждое слово, начал:

— Вы, мистер Поттер, уже все, хм, вспомнили?

— Что вспомнил? Свою жизнь до того, как согласился отдать волшебную силу? — теперь он совсем ничего не понимал: зачем Филчу знать о его предыдущей жизни?

— Значит, вспомнили, — констатировал мужчина. — Понимаете ли, молодой человек, — в голосе Филча появились напутствующие нотки, — в обществе сквибов есть несколько правил, коим надо неукоснительно следовать.

— Правил? А что мне мешало их уже нарушить? — спросил он. — Я же ничего о них не знал.

— Хм, учитывая, кто ваш отец, это можно считать вполне вероятным. Но, смею надеяться, что вы не стали бы говорить об этом никому, хотя бы из опаски, что вас сочтут сумасшедшим. Но постарайтесь меня не перебивать, я первый раз выступаю в этой роли, обычно новичками занимается Арабелла.

— Миссис Фигг? — Гарри облегченно вздохнул, что хотя бы здесь ему не надо притворяться.

— Ты ее знал? Да, она. Просто мы же никогда не знаем, когда к сквибу вернуться его воспоминания о предыдущей жизни. Обычно это происходит с более, хм, опытными людьми, которые могут четко обозначить свои желания. К молодым людям негоциант приходит крайне редко. Только ближе к сорока человек начинает задумываться о том, что жизнь можно было бы прожить иначе… Хотя ты, наверное, понимаешь, что обычному магу никогда не предложат…

Филч так же путано продолжал говорить, Гарри же только оставалась сидеть и удивляться, да еще попытаться расставлять полученные сведенья в более или менее четкую картину. Впрочем, ничего сложного он здесь не увидел. На определенном этапе жизни к магу мог придти тот, кто в свое время посетил и Гарри. Чаще всего в этот момент волшебник находится на грани: либо он теряет самых близких, либо его предают все, кому он верил, либо… да мало ли можно представить случаев, когда маг находится на грани, готовый проклясть свою ужасную жизнь. Опять же понятно, что таких случаев каждый год происходит не один и не два, а ведь сквибы в волшебном мире пусть и не редкость, но их не много. Нет, волшебник должен обладать исключительной силой, за которую негоцианту не жалко отдать большую цену. Хотя и здесь этот хитрец старается обвести мага вокруг пальца, предложив меньше, чем на самом деле может. Тут уж как повезет. Часто волшебник может попросить одно, но результат далеко отличается от ожиданий… Везде обман (здесь Гарри подумал, что его случай, наверное, не так уж плох). Так вот, предлагая магу обмен, негоциант почти всегда уверен в положительном ответе, потому что волшебник чаще всего находится на грани отчаяния и не способен рационально мыслить, готов отдать все что угодно, лишь бы все было по-другому. Сколько раз за свою жизнь люди от избытка чувств бросают: «О, если б я мог поступить по-другому», «Как же хорошо было бы, если бы этот придурок вообще не родился» и много другое. Но здесь человек не просто что-то изменяет в своей жизни. Отдав свою силу, уже бывший маг как бы перемещается в новую для него вселенную. Он помнит, что с ним было и там, и тут, но не в силах изменить события, произошедшие с ним, пока он не узнает, кем был до того, как появиться в этой жизни.

— И как же велика вероятность, что все пойдет не так, как тебе хотелось! — Филч с такой горечью произнес эти слова, что Гарри невольно поежился, а сердце затопила жалость к этому уставшему от жизни человеку.

— У вас так и вышло, да? — спросил Гарри, не ожидая ответа, но получая его. Не замечая ничего вокруг, Филч начал рассказывать печальную историю своей жизни…

Гарри предполагал, что мужчина достаточно стар для человека, не обладающего магией, но он ошибался. Как оказалось, мужчине было чуть больше шестидесяти лет, родился он за несколько лет до начала войны с Гриндевальдом, в чистокровной семье, гордящейся своими корнями, уходящими в глубокое прошлое…

По мере рассказа, Гарри все больше и больше удивлялся параллелям между годами времен Гриндевальда и Вольдеморта: те же принципы и те же мотивы, та же жажда крови и та же ненависть к «низшим существам», а по сути-то, просто борьба за власть.

Родители Филча всецело поддерживали новую знаменитость волшебного мира (а ведь когда-то Гриндевальда почитали не меньше, чем сейчас Дамблдора… в определенных кругах), соответственно и сына воспитывали в соответствии со своими принципами и убеждениями.

По мере рассказа Гарри все больше представлял на месте Филча эдакое, слегка искаженное, подобие Драко Малфоя: уверенный в себе аристократ…

Когда пришло время, Филч поступил в Хогвартс, естественно, на факультет Слизерин. Учился как все — не хуже и не лучше, хотя педагоги и отмечали, что он был необыкновенно одаренным молодым человеком с большим потенциалом. Что не удивительно: с обеих сторон у него в родне были не слабые маги. Не то чтобы он этого не понимал, но полагал, что на все ему времени еще хватит, все успеется. Каким же глупцом он был! Шло время… А потом, потом он влюбился. Как же это банально! Но он без памяти влюбился в девчонку, которую до этого даже и не замечал. Но, как это часто бывает в волшебном (впрочем, и не только) мире, та уже была обручена с другим. Парень делал все возможное, чтобы добиться ее внимания, но та следовала советам своих родителей и отказывалась от любых встреч и разговоров. И он не мог ничего сделать… Тогда он просто выкрал ее… Глупая рискованная попытка, но она ему удалась. Вот только счастья ему это не принесло. Девушка все время была на грани отчаяния, постоянно плакала и умоляла ее отпустить. Он не смог долго противиться мольбам любимой и отпустил ее. А потом начались проблемы. Девушка, конечно, ничего не рассказала (по крайней мере, тогда ему хотелось в это верить), но на нее надавили и заставили открыть правду. Его поймали, началось разбирательство дела. Тогда-то к нему и пришел этот негоциант…

— И я не придумал ничего умнее, как сказать: хочу, чтобы девушка была обручена со мной! — чуть ли не взвыл Филч.

Что сказать, вторая сторона выполнила свою часть договора. О помолвке Аргуса и его любимой их родители договорились почти сразу же после рождения детей. Вот только было одно «но», очень большое «НО». Вскоре родители Аргуса обнаружили, что их родной сын оказался сквибом. О, какой был скандал… Естественно, сторона невесты тут же разорвала контракт… Впрочем, тогда Аргусу это не показалось страшным… ему вообще было плевать на какую-то там будущую невесту. Нет, он сквиб, что может быть страшнее??? Оказалось, может. Когда пришло время, и он все вспомнил…

Дальше Аргус не стал продолжать, да Гарри не ждал ничего, ему хватило уже рассказанного: ужасная судьба. Но он не понимал, почему Филч не захотел бороться за свое счастье… не захотел прожить жизнь по-другому, ведь есть так много возможностей. Впрочем, ему ли судить об этом?

— Кстати, мы, в смысле я и другие сквибы, иногда встречаемся своей компанией. Захотите ли вы, молодой человек, к нам присоединиться?

— Конечно, мистер Филч, — собственно, что он терял от этого? Скорее наоборот, приобретал.

— Хорошо, мы пришлем вам письмо, — сказал он. — И прошу, называйте меня Аргус… Филч, даже не настоящая моя фамилия, а имя это, наверное, последнее, что связывает меня с прошлым…

Сгорбившись, словно под тяжестью судьбы, Аргус покинул комнату.

Гарри ему помочь уже ничем не мог. Единственное что оставалось, так это не дать судьбе вот также согнуть его, не покориться ей. Нет, он не станет повторять путь этого человека. Гарри Поттер будет сам творить свою судьбу.