Подруга для Грегори (гет)

Грейнджер явилась даже раньше, чем ее ждали. Драко все еще спал, раскинув в стороны руки. Полог его кровати был порван, и свисал безжизненно с надломленной балки.

— Гойл, пойди прогуляйся! — вместо приветствия выдала Гермиона.

— Да я вроде... Не одет как бы! — пробурчал Грегори сонно. — Я сейчас...

— Сейчас же!

И Гойл малодушно сбежал, как был, — в пижаме. Ему казалось обидным, что другим грязнокровка разрешила остаться, но он ничего не сказал. Да и что тут скажешь?!

— Гойл! — широкая улыбка Дафны не предвещала ничего хорошего. — Ты что, не ложился?! Тискался с кем-то всю ночь прямо на диване?! Фу!!!

— Я на этот диван больше не сяду! — надула губы Паркинсон. — И вообще, в мою сторону можешь даже не смотреть!

За дверью спальни для мальчиков послышалась возня. Подружек нужно было срочно убрать из гостиной, а то еще увидят Грейнджер! Гойл стал судорожно соображать, что делать.

— Пошли вы! — буркнул он, махнув на них рукой, словно отгонял птиц.

— Да ты грубиян! — Гринграсс игриво погрозила ему пальцем.

— Подумаешь! — скривилась Паркинсон.

— Думайте в другом месте!

— Хорошо, — Дафна облизала губы. — Мы не видели тебя и твою пижаму с оторванной пуговицей, а ты не видел нас, ясно?!

— Заметано! — облегченно кивнул Гойл, и девицы, к его удивлению, двинулись вовсе не к выходу, а к собственным спальням, словно... словно провели ночь где-то еще.

Грегори вспомнил, как накануне не мог найти Дафну. Возможно, ее вовсе не было в школе...

Вскоре на лестнице показалась Грейнджер. Она быстро сбежала вниз и пальцем поманила Гойла к себе.

— Приведи Малфоя в порядок, — велела она сурово. — И доставь на занятия. Он не должен пропустить ни одного урока.

Грегори кивнул, нервно сглатывая.

— И не болтай особо! — предупредила Гермиона, прежде чем исчезнуть в проеме.

Гойл вообще был не из болтливых, поэтому просто еще раз кивнул вслед гриффиндорской Гарпии и отправился собираться.

Малфой сидел на кровати и медленно застегивал рубашку. Остальные болтались по комнате, задирали друг друга и смеялись, будто ничего не произошло. Грегори это не понравилось. Он быстро скинул пижаму, натянул рубашку и брюки, кое-как застегнул мантию, сунул галстук в карман и подошел к Драко, который за это время справился с целыми двумя пуговицами.

— Ты как? — тихо спросил Гойл, опасливо поглядывая на Малфоя.

Драко ответил не сразу.

— Нормально, — протянул он вязко. — Грейнждер накачала меня... Маггловскими... Этими...

Его глаза были красными, зрачки — расширенными.

Гойл понял, что такими темпами завтракать Малфой будет в ужин, поэтому, не обращая внимания на подколки товарищей, стал помогать ему одеваться.

— Что, Грег, влюбился в Малфоя? — тут же выдал Нотт, и Харпер заржал.

— Прохо выглядите — всю ночь не спали небось! — подначил Забини.

Гойл молча продолжал застегивать мантию Драко, думая о том, что Малфой размажет их всех, как только действие лекарства ослабеет. Но Драко лишь тяжело дышал и едва ворочал руками и ногами.

Несмотря на все старания Грегори, на завтрак они не успели. Харпер, Забини и Нотт умчались набивать желудки, и Малфой, покачав головой, медленно произнес:

— Уроды...

— Еще какие! — с готовностью поддакнул Гойл.

— Грейнджер...

— Да вообще страх потеряли! — Грегори заволновался: если кто из этих троих проболтается...

Но Драко развеял его сомнения:

— Она... Стерла им память... Обливиэйт... — он закрыл глаза ненадолго. — Я ее боюсь...

По коже Гойла пробежал холодок. Выборочно стереть память! Это высший уровень владения магией! Теперь стало понятно, почему Гермиона велела ему уйти: кто-то должен был помогать Малфою. Почему та выбрала именно его?! Забини справился бы куда лучше! Гойл закончил туалет Драко, и они вместе медленно, как будто царственно, направились в сторону кабинета Маггловедения.

Это был сложный урок. Как назло, Малфоя спросили что-то о фотоаппаратах, и тот пустился в очень путаное пространное рассуждение на тему того, что есть процесс запечатления человека на бумаге. Он говорил так нудно и вяло, что вскоре студенты решили, что Драко издевается над преподавателем. То тут, то там стали слышаться смешки. Гойл занервничал и ткнул Малфоя вбок, призывая замолчать. Но блондин не мог закончить мысль и продолжал нанизывать фразы одну на другую, сплетая их в затейливый поток сознания.

Слизерин лишился пятнадцати баллов, а сам Малфой получил выговор за попытку сорвать занятие.

— Это лучше, чем просто молчание, — сказал Гойл, чтобы хоть как-то утешить Драко.

Им едва удалось скрыться в туалете до того, как желающие восхититься "находчивостью" Малфоя, собрались вокруг.

— Я ненавижу Грейнджер... — выдавил Драко с усилием.

— Но ведь если бы не она...

— Я знаю... Я благодарен...

Грегори снова пожал плечами. В его понимании невозможно было испытывать ненависть и благодарность одновременно. Но это же Малфой!

Они проковыляли мимо Джинни, и Гойл нарочито вцепился в локоть Драко, давая понять, что очень занят, помогая ближнему. Уизли понимающе кивнула и не проронила ни слова.

Следующим занятием были Чары, и Малфою вполне сносно удалось отсидеться в самом конце класса. Действие лекарств начало слабеть, и к Драко постепенно возвращалась способность двигаться и думать, а значит, впадать в истерику. Сначала он начал нервно барабанить по столу пальцами. Потом — дико озираться по сторонам, пока не встретился взглядом с Грейнджер.

Она задержалась в классе, подошла и резко протянула Малфою две таблетки.

— Я больше не хочу быть, как овощ! — попытался протестовать Драко. — Наверняка есть другой способ!

— Да, и лучше всех он известен МакГонагалл! — Грегори и не знал, что Грейнджер умеет язвить. — Быстро пей, пока не начал биться головой об стену прямо в Большом зале!

— Но я...

— Быстро! — и она наколдовала стакан воды.

Драко безропотно принял лекарство, даже не сказав ничего по поводу того, что оно маггловское. Гойл подумал, что, возможно, Малфой не очень-то и силен.

Поесть им так и не удалось. Драко столь медленно шевелился под действием странных препаратов, что они едва успевали добраться из класса в класс. Гойл вымотался и злился на Грейнджер за то, что именно его она выбрала на роль няньки. Но ослушаться ее и бросить Малфоя он просто не мог.

Когда Драко заснул, Грегори, вздохнув с облегчением, выбрался из подземелий, чтобы спокойно покурить в одиночестве. Он тихонько разбил витраж и стал выпускать дым в образовавшееся пространство, умиротворенно глядя, как струйка исчезает в темноте.

— Тихо! — вдруг услышал он чей-то шепот. — Не топай так громко!

— Да я крадусь, как мышь!

— Ты хотела сказать "как слон"?!

Грегори спрятался под лестницу и притаился. Вскоре он увидел Гринграсс и Паркинсон, крадущихся в полумраке по коридору. Они явно что-то затевали, то и дело оглядываясь по сторонам. Вид у них был весьма загадочный. Гойл вдруг подумал не без злорадства, знает ли Поттер о ночных вылазках своей благоверной.

— Ты думаешь, получится? — спросила вдруг Паркинсон.

— Должно получиться! — заверила ее Гринграсс. — И не таких обрабатывали!

И с этими словами она полезла прямо... под лестницу, где прятался Гойл. Увидев его, Дафна вскрикнула от неожиданности и отпрянула, а Пэнси споткнулась и чуть не упала.

На некоторое время воцарилась тишина. Слизеринцы пялились друг на друга в недоумении.

— Что ты тут забыл?! — наконец раздраженно спросила Гринграсс.

— Я курил, — пожал Гойл плечами. — Услышал шаги и решил спрятаться. Вдруг там Филч?

— Я говорила, чтобы ты не топала! — Гринграсс состроила страшную гримасу, глядя на Пэнси.

— Я не нарочно! — жалобно простонала она. — Что же теперь делать?!

— Я иду спать! — отрезала Гринграсс. — А вы разбирайтесь тут сами!

И она быстро пошла прочь.

Грегори надеялся, что Пэнси побежит вслед за подругой, но та осталась стоять на месте, глядя в пол.

— Ладно, я тоже пойду, — Гойл взмахнул палочкой, возвращая разбитому витражу прежний вид, и уже хотел идти, когда Паркинсон окликнула его.

— Грег, подожди, — начала она как-то нерешительно. Не похоже на Паркинсон.

— Чего тебе?

— Слушай, мы в тот раз так и не договорили, и я не понимаю...

Гойл тоже ничего не понимал, поэтому ничего не сказал, и Пэнси пришлось вытягивать разговор самой.

— Сначала все эти твои... Взгляды и странное поведение на балу... Ты ведь сначала меня хотел пригласить!

— Ну и что?

Пэнси начинала нервничать. Она покраснела и стала дышать чаще.

— Потом мы переписывались! И я была уверена, что нравлюсь тебе! Но после каникул ты переменился. Как это понимать?!

— Не знаю... — протянул Грегори, почесывая затылок.

Он не спешил рассказывать Паркинсон, что наивно полагал, будто переписывается с Джинни.

— Что "не знаю"?! — взвилась Пэнси. — Я нравлюсь тебе или нет?! Тебе что, совсем не интересно, где я провела прошлую ночь?!

— А должно? — Грегори не хотел злить ее, но было уже поздно.

— Ты любишь меня?! — почти закричала Паркинсон, сжимая кулаки. — Быстро говори! Да или нет?!

Очевидно, сказать правду было опасно. Грегори напрягся.

— Может, поговорим завтра? — предпринял он еще одну попытку слиться.

— Да или нет?! — прорычала Пэнси, сверкая глазами.

— Нет? — то ли сказал, то ли спросил Гойл почти шепотом и тут же инстинктивно закрыл лицо руками.

Инстинкты его не подвели: в следующее мгновение короткие удары вперемешку с жалящими заклятиями посыпались на него, как из рога изобилия.

— Дебил! Болван! Обманщик! — кричала Пэнси, едва успевая утирать слезы.

— Я не хотел! — Грегори медленно отступал к лестнице, надеясь взбежать вверх.

— Если хоть одна живая душа узнает... — причитала Паркинсон. — Я тебя в порошок сотру!

— Да что узнает-то?! — взмолился Грегори, ловко поднимаясь на спасительную ступеньку...

— Узнает, что я... — Пэнси вдруг остановилась и посмотрела на Гойла удивленно. — Ты что, так ничего и не понял?

Грегори поднялся еще на одну ступеньку.

— Ладно... — она вздохнула с облегчением. — Пошел ты! Тоже мне принц нашелся... Забудь об этом разговоре — и все.

Повторять дважды не пришлось: забыть весь этот ужас Гойл был только рад. Он устало сел на лестницу и закрыл глаза: невероятно тяжелый день закончился.