Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

Драббл не по заявке. Честно, не знаю, что это. Автор-книжник смотрит сериал, автора немножко упарывает.

* * *

Джейне почти не спит. Если лорд Болтон застанет ее спящей, Джейне будет наказана, как дикий, непослушный зверь.

Ее искромсают, ее разделят на части и вновь соберут, и каждая косточка будет взывать о пощаде.

Ее тело — источник боли, но он дает вкусить его только по глоточку, хотя Джейне дурная жена, и заслуживает, чтобы с нее сняли кожу полностью, как испорченный чулок.

Джейне не ждет смерти — она ее боится, да так, что желудок при одном воспоминании об этом сжимается и раз за разом исторгает ее ужин, смешанный с желчью.

Но она Арья. А если умрет Арья, то Джейне даже смерти не останется, она, дочка стюарда, просто исчезнет, будто ее и не было вовсе.

Но тогда не будет и боли, которая истерзала ее внутренности насквозь — наверное, это хорошо?

Ее наказывают за то, что она не Старк, поняла однажды Джейне, за то, что она не забывает свое имя. За то, что она всего лишь Пуль. Но неужели к Старк лорд Болтон был бы милосерднее?

Если бы мир был немного милосерднее...

Джейне закрывает глаза и видит Сансу.

У Сансы слабые руки, слабее, чем у Джейне, и она тоже не может себя защитить.

— Это неправильно, — говорит Санса, встряхивая рыжими локонами, — меня не должно быть здесь. Я умею прятаться, знаете ли. И учусь играть.

Тьма надвигается, не слушая, усмехаясь окровавленными устами. Где-то вдалеке шепчет чардрево — о глупости и милосердии шепчет, Джейне слышит. И плачет. Слезы старых богов, кровавые слезы, капают в пруд. Или это плачет о ней Теон?

Верно, это Теон — боги не будут о ней плакать, ведь она так ничтожна. Скорее, они над нею посмеются.

"Тебе нечего бояться, — смеются над нею старые боги, боги Старков, — ты просила милосердный мир? Вот же он — здесь тебя не существует".

Джейне не верит. Она делает маленький шаг в сторону — со скрипом открываются двери, — и сжимается в углу, как маленький, испуганный зверек. Сейчас ее вновь накажут за дурную, не столь благородную кровь, а Санса сморщит нос и отвенется — она терпеть не могла ее слез.

Если бы Джейне знала, она ни за что не стала бы плакать тогда, рядом с ней. Когда ее забрали, потому что Санса пожаловалась, что Джейне докучает ей.

Она вспомнила смутно, что тогда она впервые поняла, что они с Сансой не ровня — а потом лорд Бейлиш подтвердил это. Тысячу раз или, может быть, больше. Лорд Бейлиш подтвердил, а лорд Болтон наказывал ее за это. За дурную кровь. За то, что она всего лишь Джейне.

А Санса здесь... Но Санса не станет защищать ее. Она отвернется. Или тоже посмеется.

Джейне, Джейне — боль и мученье.

Дверь открывается, и входит лорд Болтон. Боль-Боль-Болтон, как бормотал иногда Теон, когда думал, что его никто не слышит.

Сейчас он будет наказывать свою жену, леди Арью Старк, за то, что она встала с постели без его разрешения.

"Настоящая Арья его за нос бы укусила", — в испуганном ожесточении возникает страшная, нелепая мысль.

Она могла бы спрятаться, но уже поздно — да и куда? Лорд Болтон везде ее найдет — или приведет собак. И они... они сделают ей больно. Еще больнее чем обычно, хотя и к этому она не может привыкнуть.

Так нельзя. Она должна быть хорошей. Хорошей, как Санса.

Джейне боязливо косится на нее. Леди Санса смотрит на двери с не меньшим испугом, но чего ей бояться? В ней хорошая кровь, к тому же, она не...

— Моя леди-жена, — едва раздвигая полные губы, произносит Рамси Болтон. — Моя Санса.

За стенами замка корчатся в смехе чардрева, и кровь хлещет из их искаженных ликов.

"Что мы тебе говорили? В милосердном мире тебя не существует!" — поют они, шелестят они, точно клубок рассерженных змей.

Санса кричит.

— Меня нет здесь. Я не ваша, слышите, не ваша! В долине снежно, и Зяблик плачет, и боги не могут быть столь жестоки!

Боги корчатся от смеха.

Полотно судьбы подменил какой-то насмешник, выдернул одни ниточки насовсем, а другие вплел, оставив некрасивые дыры.

Слышен треск разрываемой ткани.

И Санса кричит.

И Джейне не существует. Это неправильно.

* * *

Разбудил ее скрип двери, и напоследок, перед тем, как снова стать испуганной Арьей, Джейне успела подумать, что ее боги милосердны. Ведь она пока есть на свете, пусть даже и жизнь ее, и смерть ей больше не принадлежат.

Она существует. И боги не смеются.

И если Санса где-то проливает слезы, то вовсе не из-за тьмы, которая скалится окровавленной улыбкой.

Скалится.

Но только для Джейне.