Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

По заявке lonely_dragon: Брандон Старк/Эшара Дейн/Эддард Старк. «Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины. Женщины более чутки в таких вопросах. Им хотелось бы стать последней любовью мужчины».

Примечание: Брандона тут вопиюще немного. Аффтор слишком пристрастен и эддардоцентричен.

* * *

У Эшары узкие горячие ладони, и в его руки они ложатся ужасно неловко. Нед вообще до ужаса неловок. Эшара с пылающими ладонями и мерно отбивающими ритм башмачками вот-вот взлетит. А Нед топчется неуклюже — и видит только эти башмачки. Поднять взгляд выше он не осмеливается. Эшара слишком красива, слишком весела. Она должна была протанцевать этот круг с Брандоном. А он... он как всегда, не на своем месте.

Брандон бы, конечно, не молчал. Он бы обязательно заговорил с Эшарой, невзначай придвинулся ближе, еще ближе...

Нед чувствует, как жар ладоней Эшары передается его рукам... переползает на щеки... Лицо его горит.

Брандон бы не покраснел ни за что.

Шаг, другой, третий — поворот, сапоги натужно скрипят. Нед неуклюж и неповоротлив. Он хуже Брандона. Он безнадежен.

— Посмотри на меня, Нед, — шепчет Эшара внезапно. — Посмотри на меня и посмотри вокруг.

Предел его смелости — ее башмачки. И край платья. Взглянуть на ее лицо? Это так трудно, как будто оно ослепительно светится.

Нед поднимает глаза. Темные локоны треплет ветер, хотя его свиста не слышно. Эшара не улыбается.

— Оглянись вокруг, — приказывает она. — Оглянись и посмотри.

Нед послушно оборачивается.

Смыкая и размыкая бледные, в темных пятнах, руки и запрокинув вверх головы с невидящими глазами, вокруг них танцуют мертвецы.

И Брандон, Брандон смеется опаленным пламенем ртом, а шею его обвивает веревка.

— Они все мертвы? — через силу спрашивает Нед. Слова со всей их пугающей очевидностью не хотят покидать горло. — И мы тоже? И ты, и я?

Эшара качает головой.

— Для всего мира я мертва. А ты будто умер — думаешь, что занял место мертвеца. Поэтому мы сюда и вхожи, — тихо отвечает она. — Но идем, Нед, покажу тебе кое-что.

И она настойчиво тянет его куда-то сквозь расступающуюся, рассыпающуюся в прах толпу мертвецов.

Ладони ее горячие, невероятно горячие, а пурпурные глаза горят пламенем.

* * *

Что-то мучительно меняется. И нет мертвецов вокруг, но сами они будто призраки — скользят неслышно между веселыми людьми на пиру, а те их не замечают.

Эшара тянет его к выходу их шатра, к тени деревьев.

— Смотри, смотри внимательно, — говорит она.

Вдали возникают два высоких силуэта. Нед различает темные блестящие волосы...

Нед видит другую Эшару. И Брандона. Руки брата по-хозяйски держат ее за плечи, и на секунду Нед... На секунду у него появляется желание крикнуть что-то громкое и злое.

Нет. Все правильно. Он куда хуже Брандона — и Эшара танцевала с ним только потому, что он ее об этом попросил.

— Я любила его, — шепчет та Эшара, что рядом с ним. — Он был таким... сильным. Таким непреклонным. Настоящим воплощением Воина.

Нед молчит. Два силуэта вдали размыкают объятия.

«Это я любил тебя!» — хочется крикнуть Неду.

«И снова вслед за братом, как его бледная тень», — уточняет внутренний голос.

Нед молчит и вновь разглядывает башмачки Эшары. Вот он, предел его смелости, шитый речным жемчугом. Все, что ему остается.

— Я любила его, — повторяет Эшара. Нед сглатывает, и ему кажется, будто горечь ее слов проливается и в его горло. — Его невозможно было не любить, правда?

Нед кивает. Жемчужинки на башмаках тускло мерцают в факельном свете.

— Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины. Женщины более чутки в таких вопросах. Им хотелось бы стать последней любовью мужчины, — вздыхает Эшара. — Как наивно, не правда ли? Но всякий попадается на эту уловку — а затем страдает.

Шаги шуршат по траве. Нед идет вслед за Эшарой, ощущая только ее горячие пальцы.

Пока непристойные взвизги и смех не касаются его чуткого слуха.

Нед поднимает голову. Брандон забавляется уже с другой девицей — и мимолетное чувство гадливости охватывает Неда на полмгновения, но тут же испаряется.

Это его брат. Он не вправе...

— Это было тем же вечером, — ломким голосом говорит Эшара. — Я не видела... не хотела знать и замечать. Я любила его, а потом... Взгляни же.

Нед нехотя поднимает голову и видит сероглазого младенца на руках Эшары.

Мгновение Нед смотрит в свои же — нет, Брандона! — глаза на чужом лице, а потом младенец рассыпается прахом.

— Вот и все, — улыбается Эшара. — Все закончилось. Все умерло и разлетелось в пыль.

— Зачем? — едва раздвигая пересохшие губы, спрашивает Нед. — Зачем мне все это видеть? Мне все равно не быть Брандоном, никогда.

Это сон — во сне можно говорить что хочется.

Эшара, помедлив, сжимает его руку еще крепче.

— Жаль, что я не могла любить тебя, робкого мальчика. Но ты, Нед... — ты, ты! — ты не Брандон. Ты не его тень, слышишь! Это он мог быть тенью твоего благородства, и ты бы увидел это — позже. Но ни за что бы себе в этом не признался.

Эшара ободряюще сжимает его руку и растворяется в сонном мареве.

Эддард Старк открывает глаза.

Спорить с мертвыми бессмысленно — и он не может даже возразить ей.

Он может только молча рассматривать ее башмачки.

* * *

— Брандон бы... — начинает Кейтлин подчеркнуто вежливо.

Она права. Он только тень — и обречен всю жизнь оглядываться на погибшего брата. Что бы он сделал? Как бы поступил?

Он, Нед, как всегда вторичен и непременно не прав. Только тень блистательного брата.

А где-то в глубине его снов Эшара укоризненно качает головой.