Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

По заявке Fluxius Secundus: «Тирион — Десница Дени, пришел забирать Бобровый Утес. Блатная истерика в исполнении Тириона».

Получилось откровенно не то, что просили.

И Тирион не Тирион, и истерика не истерика.

А сверху бобры. На утесе.

* * *

— Никто все равно не заметит разницы! — убеждал дрожащую Пенни Тирион. — Главное — держаться уверенно, чтобы мой кузен Мартин даже и не вздумал вглядываться под твой капюшон. — Главное — держись уверенней. Помни, ты — десница королевы, утес Кастерли твой, и ты пришла… Тьфу ты… пришел забирать его.

С каждым словом Пенни бледнела все больше и больше.

— Но я не хочу... если они узнают… хоть кто-нибудь…

Тирион, теряя терпение, остановился и топнул ногой.

— А я не хочу появляться на Утесе! В конце концов, у меня есть дела поважнее, чем выгонять из замка зеленых мальчишек только оттого, что так желает королева. Поэтому вместо меня пойдешь ты.

Пенни всхлипнула.

— Но я не умею… ладно, предположим, что меня не узнают. Но я не знаю, как держаться, не знаю, что говорить.

— Главное, веди себя понаглее, — рассеянно успокоил ее Тирион.

Мысленно он уже был в небе — и летел на Рейгале так быстро, что его собственные башмаки не поспевали за ногами и вынуждены были его догонять.

* * *

— П-по велению королевы Дейнерис, — промямлила несчастная Пенни, умиравшая от жары под натянутым до самого носа капюшоном, — я, Тирион из дома Ланнистеров, пришел забрать принадлежащее мне.

Мартин Ланнистер молчал, и с каждой секундой этого молчания Пенни становилось все страшнее. Еще немного — и она совсем одуреет от страха.

Быть Тирионом оказалось совсем непросто, и она за всю жизнь не наскребла бы и десятой доли его отваги.

«Будь наглей» — говорил ей он.

Но как?

— Набралось вас тут, как бобров на утесе, — вспомнила она внезапно присказку Гроша. Неизвестно, почему, но эти бобры вдруг придали ей смелости, и она, воинственно уперев руки в бока, пошла в атаку на Мартина Ланнистера.

Тот попятился.

То ли загадочные бобры его так поразили, то ли он и вправду боялся ее… то есть Тириона (шутка ли — десница самой королевы!), но Мартин отступал.

Пенни ничего не оставалось делать, кроме как идти вперед.

— Да, бобры! — грозно повторила она. — Грызете мой утес, грызете! Настоящие бобры!

Мартин молчал и продолжал пятиться — в этом Пенни была уверена точно. Ноги молодого лорда она видела достаточно хорошо — в отличие от всего остального. Взглянуть выше мешал низко надвинутый капюшон.

Но медлить было нельзя. Первый неявный успех мог легко обернуться позором.

— Ты знаешь, кто я? — заверещала Пенни. — Ты знаешь, какой у меня дракон есть? Он всех вас сожрет и не подавится. И тебя сожрет вместе со всеми твоими людьми, а захочу — и меня сожрет!..

По мнению Пенни, последний аргумент был решительно великолепен.

— Клянусь всеми богами — как бобры никогда не жили на утесах, так и ты не будешь! Но, поскольку королева Дейнерис желает всем своим подданным бобра... то есть, я хочу сказать, добра...

— Да прекратите вы уже, милорд десница, зверствовать, — раздался дрожащий старческий голос. — Поглядите, что вы со своим родственником сделали.

Пенни осторожно отодвинула самый краешек капюшона.

Алый, как знамя Ланнистеров, Мартин прикрыл лицо руками и, кажется, мелко трясся.

«Ай да я, — подумала Пенни радостно. — Как напугала!»

Позже Тирион обьяснил ей, что его кузен очень застенчив... а еще смертельно боится любых упоминаний о бобрах.

Откуда взялись эти странные страхи, доподлинно не было известно. Говорили, что Мартина в детстве этими бобрами напугал кто-то из людей Арренов, и Кивану Ланнистеру стоило многих трудов убедить сына, что никакие бобры за ним на Утес не придут.

Бояться мальчик тем не менее не перестал.

Но, как сказал Тирион, теперь он точно знает, как избежать любых притязаний Мартина Ланнистера на его владения. Надо только переименовать Кастерли в Бобровый утес.