Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

По заявке Бешеный Воробей: Эйгон III Таргариен/Джейхейра Таргариен. «— Я буду хорошей женой вам, ваше величество. — Можете не стараться, леди-кузина».

* * *

Он, ее муж, просыпается по ночам и страшно кричит. Мечется в постели, в бледном свете луны кажется совершенно обескровленным — точно бледный труп, снедаемый каким-то безумным духом.

— Драконы, — шипит Эйгон сквозь сомкнутые зубы, — нет, только не сейчас, нет!..

Джейхейра разрывается между жалостью и отвращением. Она вечно колеблется меж ними — не женщина, а поломанные весы. И никогда не успевает принять окончательное решение — вот уже и Эйгон затих. От окна веет холодом. Скоро рассвет.

Джейхейра сворачивается клубочком под тонким расшитым покрывалом. Ей холодно. Ей всегда было холодно с ним, с самого первого дня.

* * *

— Я буду хорошей женой вам, ваше величество, — говорит Джейхейра не жениху — своим башмачкам. Пальцы рассеянно касаются длинного локона, так некстати выбившегося из затейливого переплетения кос. Она пытается улыбнуться, но под ледяным взглядом замирает, сжимается, гаснет.

Эйгон одет в черное, будто носит вечный траур, и возможно, это действительно так. По матери, по себе самому — словно уже готов лечь в пламя погребального костра.

Рейниру называли Отрадой королевства (Джейхейра содрогается, вспоминая о ней), а вот в ее сыне, точно в насмешку, нет ничего радостного: только этот вечный траур, эти плотно сомкнутые губы и мертвые глаза слепыми кровоподтеками в провалах глазниц.

Она будет ему хорошей женой?! Джейхейра и сама не верит в это.

— Можете не стараться, леди-кузина, — бросает он равнодушно. — Мне все равно.

Что ж, он хотя бы честен; возможно, Эйгон вообще самый честный человек в этом змеином логове — насколько вообще позволено быть честным королю.

Джейхейра изо всех сил старается отыскать в нем хоть что-то хорошее. Чашки весов колеблются из стороны в сторону, но никак не могут найти точку равновесия.

Ей хочется исчезнуть. Уменьшиться до размеров иголки, потеряться навсегда в этих невозможно широких рукавах платья из тяжелой парчи, кажущегося до смешного ярким и вычурным рядом с чернотой его камзола.

Окно открыто. На миг Джейхейру охватывает безумная мысль — выйти, взлететь ввысь даже без дракона. В конце концов, эти ее рукава — чем не крылья?

Она от крови дракона. Может, случится чудо, всего одно чудо для слабой Джейхейры? Боги милостивы... Или нет.

Не так ли думала ее мать, прежде чем покончить с собой?

Джейхейра представляет ее изломанное тело на пиках... и свое изломанное тело она тоже представляет... и ее мутит.

Она поднимает взгляд. Эйгон все так же пристально смотрит на нее, руки сцеплены за спиной, будто сведенные судорогой.

Зачем? Зачем они делают это?

Ради блага королевства. Пустые слова — что Джейхейре до королевства? Она хочет свободы, хочет взлететь высоко-высоко, выше самых высоких башен, чтобы непременно поцеловать солнце в самую серединку — чтобы обязательно на губах остался теплый светящийся след...

— Поправьте ваши волосы, — сухо приказывает Эйгон.

Заметил — а жаль. Она уже была уверена, что он видит вместо нее говорящую пустоту.

Судорожными движениями она пытается заправить локон на положенное место, но пальцы одеревенели, будто у трупа, и не гнутся. Неужели Эйгон уже заразил ее своей смертью?

Жених равнодушно наблюдает за ее бесплодными попытками.

Безумная мысль-надежда вспыхивает внезапно: «Вот сейчас он подойдет, коснется моих волос, поправит этот локон — так всегда поступают хорошие мужья, — и все исправится, все будет хорошо, и я смогу быть хорошей женой ему, непременно смогу!»

— Я подожду вас снаружи, — холодно говорит Эйгон.

Поцелуи солнца Джейхейре не достались. С самой свадьбы ее целует только страх.

* * *

Он, ее муж, просыпается по ночам и страшно кричит. Он, Таргариен, дракон по крови и плоти, боится драконов. Безумный!.. И несчастный.

Весы качаются и качаются — от ненависти к жалости и обратно. Никогда — к пониманию, никогда — к любви.

Джейхейра умеет летать — стоит лишь взмахнуть рукавами, Эйгон же боится высоты и ночами сражается с огнедышащими демонами, уносящими его в небесную бездну.

Ей бы пожалеть его полным сердцем, ей бы стащить его с погребального костра, сорвать смертный траур, сказать: живи, настоящие драконы погибли, и некому уносить нас выше самых высоких башен, не бойся, пожалуйста, не бойся...

Но весы качаются и качаются, слева направо, от сердца к ребрам и обратно, и всем сердцем жалеть не получается.

Он, ее муж, заразил Джейхейру горем и смертью.

Когда весы застывают в хрупком равновесии, Джейхейре совсем не хочется жить.

Рассвет. Как же холодно, о боги, как же холодно. Нужно закрыть окно.

Из окна виден алый солнечный диск.

Если его поцеловать в самую серединку, как в чашечку цветка, губы непременно станут винными. И теплыми, очень теплыми.

Джейхейра летит целовать солнце.