Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

По заявке Майская роза. «Санса/Пес».

Использованы фрагменты песни группы Бергтора — Среди зеркал.

* * *

Мы среди зеркал не нашли покой,

И забыли даже облик свой,

Отражают мне стены злой оскал,

В этой полутьме ты себя искал.

Темнота колола спину острыми иголочками ужаса, но Санса упрямо шла вперед, к едва доносившейся до слуха музыке. Она знала: стоит только немного потерпеть — и она окажется в зале, где так много света и беззаботных веселящихся людей.

Стоит только немного...

Она сделала еще шаг, последний, самый трудный (липкая, кусачая тьма хватала за ноги, тянула вниз), и остановилась, лихорадочно ощупывая преграду... Гладкую, резную... так и есть — дверь!

Девочка изо всех сил толкнула ее, содрогаясь от ужаса, что не справится и тогда то, что прячется в темноте, раздавит ее, убьет; но дверь скрипнула, подалась, плеснула в отпрянувший мрак восхитительно-прозрачным светом.

Санса почти ослепла от сияния десятков свечей. Она зажмурилась и шагнула в такой желанный зал.

Музыка стала еще громче, еще торжественней — но голосов слышно не было.

Ни смешков, ни застенчивого шуршания шелковых платьев, ни тихих учтивых бесед...

Она открыла глаза.

На нее уставились с десяток испуганных лиц. Ее собственных.

Она вскрикнула и хотела было бежать — но пригляделась, и облегчение разлилось приятной слабостью по венам.

Зеркала.

Всего лишь зеркала вокруг.

Как красиво.

Музыка стеклянно звенела в пустом зале, доносясь неведомо откуда (должно быть, музыканты спрятались в укромных нишах), зеркала сияли в мягком свете свечей, отражая, дробя Сансу на десятки робких улыбок, локонов, взметнувшихся осенним пламенем...

Она рассмеялась и закружилась. И множество призрачных Санс в зеркалах закружились с нею.

Как это было чудесно!

Она танцевала и танцевала, жалея только об одном: как печально, что вокруг нет множества рыцарей и леди, которые бы смотрели на нее, восхищаясь ее грациозностью.

И... сир Лорас. Как было бы прекрасно, если б он танцевал с нею. Он брал бы ее за руку — мягко, осторожно, а она тонула в его чудных глазах... и украдкой коснулась бы этих замечательных каштановых кудрей.... только чтобы проверить — они и на ощупь такие же шелковые, как на вид?

Внезапно музыка стихла.

Свечи погасли — все до одной.

Как будто их в одночасье что-то сгубило.

Ветер.

Санса застыла, растерянная — в звенящей тишине с торжествующим воем пронесся вихрь. Взметнул вверх ее волосы, потянул за платье.

Она закричала...

И вновь наступила тишина.

Страх удавкой подступил к самому горлу.

Зеркала в полумраке уже не отражали ее черты.

Они скалились ужасным, обожженным лицом Пса.

Санса обернулась — но кроме нее, в зале по-прежнему никого не было.

И она едва подавила панический вопль.

Потому что Пес шагнул ей из зеркала навстречу. Ужасный, сердитый, отвратительно пахнувший кровью и паленой плотью. Санса почти ощущала этот вкус в горле.

Она хотела было убежать, но сильные руки накрепко стиснули ее плечи.

— Глупая пташка, — рыкнул Пес, склоняясь над нею. — Все мечтаешь о зеркалах, мечтаешь, чтобы тобой любовались?

— Я... — залепетала Санса, как глупое дитя, растеряв все подобающие слова. — Я...

Пес страшно ухмыльнулся, обнажив желтоватую кость на обожженной щеке, — и выпустил ее плечи.

— Глупое дитя, — сказал он едва ли не ласково, вторя ее мыслям, и обнажил меч.

Санса закрыла глаза. Интересно, когда меч пронзает сердце, это очень больно?

— Нет, Пташка, не смей закрывать глаза, смотри же! — зарычал Пес.

Она успела увидеть, как блеснуло во мраке лезвие меча, прежде чем...

Прежде чем в осколки разлетелось первое зеркало.

Меч крушил их тонкую стеклянную хрупкость так легко, что они разлетались в мельчайшие осколки.

— Вот твои мечты, — глумился Пес, — вот они все, под моими ногами.

На миг в зеркале Сансе почудилось тонкое лицо сира Лораса — и тут же разбилось вдребезги под безжалостным клинком.

— Не-ет! — закричала она — и проснулась.

* * *

Снова гордость на плахе

Молча страдает

под ненасытным взглядом,

Снова в боли и страхе

кто-то рыдает,

Чувствуя смерть.

Рядом.

— Наверное, мне стоит казнить тебя рано или поздно, — задумчиво протянул Джоффри, ощупывая ее противным взглядом. — Что ты предпочитаешь — нож в сердце? Повешение? Или, может быть, плаху, как твой отец?

Этот взгляд казался легчайшим эхом того, как смотрел на нее Пес — во сне.

Тот будто сдавливал всю ее, выжимая все соки, как из летнего апельсина, Джоффри же...

Несмотря на то, что она, кажется, давно должна была привыкнуть к таким словам, Санса почувствовала, что вот-вот разрыдается.

Может быть, рано или поздно ее действительно убьют... но сейчас смерть была так близко, горела прямо в зеленых глазах Джоффри, обдавала холодом...

Будь Пес рядом, он сказал бы в ответ какую-нибудь грубость — и Джоффри стерпел бы и заговорил о чем-нибудь другом... Жаль, она так не умеет.

Жаль, она не ушла вместе с ним тогда.

Она вспомнила сегодняшний странный сон — и объятия Пса во сне уже не показались Сансе такими уж пугающими. Она представила тяжесть его рук на своих плечах... и это придало ей немножечко смелости.

— Как вам угодно, ваше величество, — сказала она, придав тону необходимую толику грусти.

Если Пес приснится ей в следующий раз, Санса обязательно обнимет его в ответ.

К ненужным зеркалам следует подходить только с мечами.