Хроника капитана Себрастиана (джен)

Обычно капитан не спускался в трюм после погрузок, доверяя проверку грузов Горебу, но в тот день единорогам потребовалось перевезти особенно ценные артефакты. Заказчик скакал вокруг грузчиков всё то время, пока они неторопливо переносили деревянные ящики в трюм, а потом ещё два часа полоскал мозги Себрастиану и всей команде, пространно рассказывая, какие хрупкие и редкие вещи он им доверил. Капитан невозмутимо кивал и мысленно матерился. Учитывая, что принимать груз будет кто-то столь же пристукнутый (заказчик, правда считал адресата «тщательно проверяющим», но по сути это означало именно «въедливый и придирчивый»), стоило бы лично убедиться, что ни при какой качке побрякушки не раскидает по всему трюму.

В трюме всё было тихо, мирно и вроде бы проблем не предвещало. Разве что за ящиками с грузом раздавался легкий шорох. Видимо, это была та единственная неуловимая крыса, за которой вся команда охотилась вот уже две недели как. Впрочем, зверек не наглел и припасы не портил, прогрызть деревянный ящик крыса бы тоже не смогла, так что даже для столь ценных артефактов опасности она не представляла.

— Ладно, живи пока что, — проворчал Себрастиан.

— Мяу? — недоумённо донеслось откуда-то из-за погруженных ящиков. Капитан, уже собравшийся было подниматься из трюма, настороженно замер.

— Мбици, — негромко позвал он. — Мбици, будь добр, спустись.

— Что там? — поинтересовался вахтенный, лихо спрыгнув вниз.

— Вот и мне интересно, что — там, — задумчиво ответил капитан, вглядываясь в полутьму.

— Мяу! — недовольно отозвалось «что-то там», и пушистый полосатый котенок лениво выполз в пятно света. Он был мелкий и тощий, с яркими желтыми глазами и запыленной серой шерстью. На вид он казался угловатым кошачьим подростком, примерно годовалым, возможно, чуть помладше, но точно сказать было невозможно. Капитан с вахтенным удивленно рассматривали этого типичнейшего представителя портовой фауны, а котенок, явно не верящий в свою беспородность и бездомность, смотрел на зебр с видом если не короля, то, как минимум, герцога.

— Растик! Растик, Растик, где ты?! — раздался наверху звонкий голос юнги.

Зебры переглянулись — Мбици честно старался сдержать смех, Себрастиан пытался подобрать с пола челюсть.

— Мияу! — громко отозвался котенок, и юнга возник на трапе, ведущем в трюм.

— Вот куда ты пропал, полосатый проказник! — с укоризной сказал Нэд.

— Угу, куда бы мне еще теперь можно было пропасть на этой несчастной шхуне, — мрачно отозвался Себрастиан, и юнга тихо охнул. Мбици-таки не выдержал и расхохотался.

— Ты меня искал? — улыбнувшись самой крокодильей улыбкой, спросил Нэда капитан.

— Нет… не вас. Я искал Растика… — тихо ответил юнга. Мбици всхлипнул и истерически застонал. — Это котенок! — сердито сказал Нэд, повернувшись к вахтенному. — Это я его так назвал, потому что он похож на капитана!

— Я похож на кота? — скептически спросил Себрастиан.

— Да нет же! — топнул копытом жеребенок. — Это он — похож на вас. Он очень милый и добрый.

Мбици лег и теперь тихо подвывал, закрыв глаза — смеяться он уже не мог.

— Мелочь, зачем ты принес «зайца» на наше судно? — с каменной мордой спросил капитан.

— Я не приносил зайцев! — быстро ответил Нэд. — Я только котенка, и то только потому, что он сам к нам залез. По швартову. У него был такой голодный вид…

— Понятно. Ты решил, что, когда он наестся нашей бедной крысой, он научит тебя влезать на суда по швартовым? — Гореб, заглянувший в трюм, был абсолютно спокоен.

— Отнеси кота обратно, — стальным голосом приказал Себрастиан.

— Но я не могу! — Нэд испуганно смотрел на троих взрослых. — Я же его не брал нигде! Я честно стоял на вахте, он сам залез! В конце концов, должен же у нас быть свой собственный настоящий корабельный кот!

— Где-то я уже слышал что-то подобное, — вздохнув, произнес Себрастиан. — Помнится мне, в прошлый раз это было как-то вроде «Должен же у нас быть свой собственный настоящий юнга»…

— Себ, признай, настоящая корабельная крыса у нас уже есть, и ты нас всех уже достал своими воплями про то, что на уважающем себя судне такой гадости не должно водиться. Теперь ты… в смысле, Растик поймает её, и все будут счастливы, — Мбици наконец-то снова смог говорить.

— Я буду звать его «Бандит», — повернувшись к котенку, бросил Себрастиан и быстрым шагом вышел на палубу. Зебры, слышавшие как минимум начало этого разговора, поспешно отводили взгляд от мрачного капитана. Впрочем, сейчас они скорее сочувствовали, чем зубоскалили. Себрастиан вздохнул — в любом случае, у Мбици появился достойный конкурент по части случайных и не очень выходок.

— Не переживай, Растик, капитан добрый, он просто расстроился, что ты такой маленький и тощий, но мы тебя откормим, и ты станешь очень пред-ста-вительным, — это было последнее, что услышал Себрастиан перед тем, как закрыть дверь в каюту.

Убедившись, что никто не сунется к нему сейчас, Себрастиан от души попинал подушку, выпуская пар, пока мысли в голове не сменились с «выкинуть мелочь за борт вместе с животным» хотя бы на «высадить мелочь со зверинцем на берег». Ладно, что он притащил это блохастое, портовое, помоечное зверье в трюм, но имя! Себрастиан замахнулся было снова, но вздохнул и вместо удара медленно поднялся на дыбы, прикрывая глаза. Это была довольно простая стойка, но сейчас ее вполне хватит для медитации. В конце концов, ему же не нужен глубокий транс, просто требуется немного привести в порядок мысли. А мелкий ведь искренне уверен, что капитану должно быть очень приятно, что «настоящего корабельного кота» назвали в его честь, а сокращение… Да не к предкам ли?.. В конце концов, его так действительно звали когда-то, и никогда раньше он не бросался на тех, кто по каким-то причинам выбирал именно такой вариант его имени. Да и потом, кот ведь еще только котенок, правда же?

Медленно выдохнув, Себрастиан плавно сменил стойку, досчитал до десяти и открыл глаза. Стоило бы всё-таки уже выходить, а иначе точно не миновать очередной головомойки, уже со стороны адресата. Судя по характеристике от заказчика, нельзя было исключить, что единорожий маг уже нетерпеливо скачет по причалу в ожидании своего «особо ценного груза». Даже, что вероятнее, скакать он начал еще с неделю назад. Ну и денек… Себрастиан мотнул головой, отгоняя лишние мысли, и, выйдя на палубу, твердым спокойным голосом приказал ставить паруса.

Отход был не из легких. Встречный ветер иногда коварно заходил порывами, казалось, сама стихия очень желала, чтобы хрупкий груз до адресата добрался в виде черепков и осколков. Места для лавировки в гавани Потро-Белло было немного и капитан, стоявший у штурвала, удерживал шхуну на самом острие бейдевинда, пока Гореб и Мбици, понимавшие друг друга с полувзгляда, подстраивали паруса. На Себрастиана они почти не оглядывались — им редко требовались команды, они чувствовали курс, который задавал рулевой, и вовремя замечали порывы, зная, как правильно встретить их. Хотя редкие особенно коварные заходы ветра все-таки швыряли «Иппотигра», заставляя команду тихо ругаться сквозь зубы, им всё же удалось благополучно выйти из гавани. Правда, в открытом море ветер усилился, а завихрения стали еще подлее. Ровный тихий галфвинд установился уже заполночь, и Себрастиан уступил штурвал одному из матросов.

После такого вечера капитану хотелось только добраться до каюты и завалиться спать. Однако койка, на которую он обычно падал без особого труда, на этот раз возмущенно зашипела под капитанским боком и ощетинилась дюжиной иголок. Капитан вскочил и недоуменно уставился на маленького полосатого котенка, невероятным образом вальяжно раскинувшегося на большей части матраса. Котенок, приоткрыв один глаз, в свою очередь сердито уставился на того, кто посмел столь нагло потревожить его сон.

— Это — моя шхуна, моя каюта и моя койка! — возмутился капитан, пытаясь согнать пушистого оккупанта.

— Пф! — не согласился Растик и, широко зевнув, милостиво подвинулся на пару шерстинок.

— Ты — полосатый Бандит! — со вздохом вынес свой вердикт капитан и пристроился рядом. Котенок, почувствовав тепло, радостно заурчал и переполз на Себрастиана. Новый полосатый матрас был большим и теплым, хотя, конечно, изредка пытался повернуться против котеночьей воли, но в целом — был сочтен вполне пригодным к использованию. Так что Растик, он же Бандит, довольно мурлыкнул и, немного потоптавшись, снова заснул. Себрастиан подумал было, что стоило бы всё же выставить кота за дверь, но, оценив степень своей усталости, решил, что собственные порядки он будет наводить завтра, а сейчас — он будет спать, даже в навязанной полосатым паразитом неудобной позе. Страшное подозрение о том, что таких вещей просто изначально нельзя было допускать, а иначе уже было поздно, посетило капитана только под утро…

На рассвете Нэд, честно отстоявший ночную вахту, с удивлением наблюдал, как дверь капитанской каюты медленно открылась и оттуда, высоко задрав хвост и потягиваясь, лениво вышел котенок. Капитан, отчаянно пытавшийся подавить зевок, встал в дверях, хмуро наблюдая, как Бандит принялся умываться, подставив спину первым лучам солнца.

— Хоть кто-то счастлив, — прокомментировал он.

— Дурной сон? — участливо спросил один из вахтенных матросов.

— Дурная явь… — отозвался капитан и зевнул.

Весь день пришлось привыкать к тому, что под ногами во время работы теперь путается не только вездесущий жеребенок, но еще и кот. Правда, кот за время жизни в порту неплохо научился избегать столкновения с опасными предметами и большими неуклюжими пони. Хотя матросы иногда тихо матерились сквозь зубы, особенно когда из-под какого-нибудь ящика молнией вылетало нечто серое. Впрочем, большую часть дня кот всё же тихо просидел на камбузе и в трюме, вечером его тоже не было видно, и Себрастиан, мысленно поблагодарив предков за возможность спокойно поспать, вытянулся на койке. Проснулся он от того, что что-то пушистое настойчиво тыкалось ему в нос. Приоткрыв один глаз, капитан увидел полузадушенную крысу, которую котенок заботливо пристраивал к нему на подушку.

— Маф? — гордо спросил он Себрастиана, любуясь получившейся инсталляцией.

— Ага, спасибо… Ты просто прирожденный охотник, — согласился капитан. Котенок потянулся и зевнул, ненавязчиво демонстрируя весь свой природный арсенал. Себрастиан задумчиво переглянулся с медленно приходившей в себя крысой и, подхватив ту за длинный хвост, вынес на палубу. Крыса повертела головой, поводила носом и на полной скорости рванула обратно в трюм. Вышедший за капитаном кот проводил ее долгим взглядом, зевнул и ушел обратно в каюту, не иначе как отсыпаться перед новым раундом ночной охоты. На следующее утро Себрастиан обнаружил слегка придушенную крысу на столе. Бандит лежал рядом, прижимая ее лапкой, и ждал похвалы. Капитан погладил довольного котенка и снова вынес крысу на свежий воздух. Ночью он проснулся от азартных воплей той части команды, которой не повезло стоять на «собачьей вахте».

— Ату ее, хвостатую, ату! Давай-давай, загоняй ее! Справа заходи, справа! — наперебой гомонили матросы.

— С каким счетом пока еще побеждает бедная крыса? — со вздохом спросил Себрастиан, выходя из каюты.

— О, кэп проснулся! — радостно встретили его матросы. — Гляди, как зверье круги мотает! У крысы, вишь, с поворотами получше, кота-то пока что заносит на виражах…

— И каковы ставки? — поинтересовался капитан.

— Да это тренировочный забег, — объяснил кто-то. — Ловить-то он ее ближе к рассвету будет, иначе она очнется раньше, чем котик успеет ее тебе в каюту пристроить.

— Какое счастье…

Утром крыса с мученическим видом лежала у капитана на подушке, даже не пытаясь сбежать самостоятельно. Себрастиан от души посочувствовал несчастной жертве неугомонного кота и даже выдал ей корочку хлеба перед тем, как отнести в трюм.

Отныне котенок ловил крысу примерно пару раз за неделю, приносил ее под утро капитану на стол или подушку, звери получали свои вкусности и мирно расходились до нового боя. Судя по частоте, нахалы либо сговорились, либо всё-таки крыса иногда побеждала в гонке. Хотелось побыть оптимистом и поверить во второй вариант, хотя первого никак нельзя было исключить. Сговор кота и крысы — это далеко не самое странное из того, что когда-либо происходило на борту «Иппотигра». И, определенно, не самое страшное.

Единорожий маг действительно ждал прихода «Иппотигра». Не совсем, конечно же, на пристани, но прискакал буквально через полчаса. И, разумеется, тут же сунул нос в трюм.

— Кошмар! — завопил он, едва ступив на узкую лестницу. — Эти болваны-грузчики, не знающие никакой магии тоньше банальной левитации, совершенно не умеют правильно закреплять такие ценные грузы!

Себрастиан вздохнул — придирчивость адресата он явно недооценил. Единорог продолжал:

— Не удивлюсь, если там все побито, перемешано, о, Магия, почему я сам не поехал в Потро-Белло!

— Действительно, что мешало?.. — еле слышно прошептал капитан.

— И этот трюм, такой мрачный! Он наверняка кишит крысами, если не чем похуже!

Нэд, спустившийся в трюм по каким-то своим причинам, услышал последнюю реплику и уже собирался ответить, но капитан вовремя дернул его за хвост.

— Расслабься, — шепнул он. — Такой цирк одного клоуна редко встретишь. Получай удовольствие, он тут надолго застрял.

За ящиками послышалось шуршание.

— Вот! — взвыл маг, указывая копытом куда-то в сторону источника звука. — Я же говорил! Это крысы! Нет, это — ваши зебринские происки!

— Мяк? — удивленный Бандит, проснувшийся от шума, потянувшись, вылез из-за ящиков.

— У вас… у вас кошка? — потрясенно выдавил адресат.

— Кот, — поправил Себрастиан. — Это — наш корабельный кот.

Единорожий маг переводил взгляд с груза на умывавшегося котенка. Чувствовалось, что все аргументы, заготовленные, кажется, давно и прочно, сейчас разбились о маленького полосатого зверька.

— Но… но кот… на корабле… с магическими артефактами…

«Это ужас, кошмар и вселенская катастрофа!» — мысленно продолжил тираду Себрастиан, готовясь к новой порции воплей.

— Это… это же чудесно! — маг просиял. — О, Магия, вы — первый капитан, у которого я вижу такого прекрасного хранителя волшебства! — единорог подхватил ошеломленного Бандита и от избытка чувств поцеловал кота в нос. Тот, возмущенный таким непочтительным отношением к своей персоне, недолго думая, съездил лапой волшебнику по морде и, вырвавшись, с шипением ускакал куда-то за ящики.

— О, Магия! Простите, капитан! — маг потер щеку. — Я забылся и едва не обидел вашего фамилиара! Если я могу как-то загладить свою вину?..

— Обсудим? — ухмылка капитана зебр была очень многозначительной.

Через полчаса заплативший вдвое больше и отказавшийся проверять груз («Нет-нет, и не настаивайте, под присмотром кота просто не могло случиться ничего плохого!») абсолютно счастливый единорожий маг покинул палубу «Иппотигра», рассыпаясь в извинениях перед капитаном, командой и особенно котом. Зебры, юнга и кот провожали его долгими задумчивыми взглядами.

— Капитан, почему вы продолжаете звать котика Бандитом? — спросил однажды вечером Нэд. — Он же теперь такой красивый, пушистый и уже, похоже, совсем большой.

— У каждого честного торговца должны быть личные прикормленные бандиты, — усмехнулся Себрастиан, подсовывая коту под нос остатки ужина. Лоснящийся кот, собравший такие «остатки» со всей команды, сыто икал и отворачивал морду. Капитан не сдавался.

— Ого! — восхищенно подпрыгнул юнга. — И у нас такие есть? А почему я их никогда не видел?

— Потому что это — наш единственный ручной разбойник, — ответил Себрастиан, указывая на кота. — Пони-бандиты, кажется, считают наше суденышко чем-то вроде оплота мафии.

— Что, впрочем, не так уж и далеко от истины, — отозвался Мбици, плюхнувшись рядом. — Не подлизывайся к коту, кэп, ему голозадый успел скормить две рыбины. Так что сегодня наш юнга стоит в его иерархии гораздо выше.

— Пф, дрыхнуть это создание всё равно завалится ко мне, — отмахнулся капитан.

Мбици присвистнул:

— А я и не подозревал, как низко ты пал… в глазах простого портового котяры.

— Зато мне тепло, — отпарировал тот.

Нэд улыбнулся — он был тоже уверен, что зебры это что-то вроде мафии. С той лишь разницей, что здесь, на «Иппотигре» еще бегал полосатый кот, гоняющий одну-единственную крысу, да вертелся один юный земной пони, которому, наверное, строгий капитан предпочел бы расторопного жеребенка с полосками на шкуре. Но пока что все промахи Нэда ему либо прощались, либо подробно объяснялись. Полосатому Бандиту, правда, с лап сходило намного больше, но он тоже был умным котом и почти никогда не переходил дозволенные границы, разве что заигравшись. Погладив сыто урчащего кота, Нэд встал и вышел из кубрика, по пути накинув плащ — сегодня он вызвался в ночную вахту сам. Кот проводил его удивленным взглядом, посмотрел на капитана и, вальяжно потянувшись, пошел вслед за юнгой.

— Кажется, капитан, этой ночью ты будешь мерзнуть, — фыркнул Мбици.

— Значит, я хотя бы высплюсь, — философски ответил Себрастиан.

— Кэп, беда! — Мбици бесцеремонно влетел в каюту на рассвете. Дремавший Себрастиан вскочил, строя самые разные предположения. — Окочурился наш Великолепный, — грустно пояснил вахтенный.

Капитан недоуменно похлопал глазами — Мбици, конечно, менял свои прозвища по сто раз на день, но такого Себрастиан ни у кого из команды не припоминал.

— Крыс! — трагическим голосом возвестил Мбици. — Наш прекрасный крыс-таки сдох.

Себрастиан опустился на койку и подумал, что надо бы ускорить новый визит в Зебрастан, а заодно добавить в лист заказа парочку сердечных сборов.

— С твоими шуточками, Мбици, я сдохну следующим. И из-за какой-то крысы ты устроил этот цирк с раннего утра?

— Пойдем, иначе ты, видимо, не поймешь, какая это на самом деле трагедия, — вахтенный, подталкивая капитана, спустился в трюм.

Там грустно сидели Нэд и кот. Между ними вытянулась, закатив глаза, большая серая крыса. Растик изредка трогал ее лапкой, кусал и подбрасывал, но она даже не пыталась убегать.

— Заиграл, — мрачно указал на это Мбици.

— И что теперь? Выбрось… — капитан бросил быстрый взгляд на Нэда. — Похорони павшего с морскими почестями и дуй на камбуз — твоя вахта ждет тебя.

— Опять яблоки чистить?! Всего лишь за трагические новости? — взвыл Мбици.

— За разведение необоснованной паники на борту, — невозмутимо поправил его Себрастиан и направился к себе. Но вломившийся Мбици прогнал остатки сна, поэтому пришлось браться за дела.

— Мрряк, — грустно констатировал пришедший котенок.

— Мрак, — согласился с ним Себрастиан и погладил своего невольного тезку (по версии юнги, конечно же).

Бандит лег и положил голову на лапы. Без крысы ему было грустно. Днем он безо всякого интереса слонялся по шхуне, для виду поцарапал канат и даже не притронулся к еде. Вечером он уселся под окном в капитанской каюте и скорбно заорал. Себрастиан тихо застонал в подушку.

— Моу-моу-моу! — выводил котенок писклявым голосом.

— Ну не крыс же нам заводить для тебя, — капитан подхватил котенка за шкирку и перенес на кровать.

— Моу! — грустно сообщил Бандит, но больше похоронную песнь заводить не стал и, вздохнув, свернулся клубочком.

Заводить живых крыс никто на судне, конечно, не решился, а игрушки лишь немного утешали полосатого кота: ему явно хотелось настоящей охоты. Так что иногда Бандит уходил в порт и до отхода шхуны гонял крыс на складах. Нэд поначалу беспокоился, что кот может пропасть, или предпочесть твердую землю качающейся палубе. Но он неизменно дожидался юнгу у трапа, а иногда, если Нэд предпочитал остаться на вахте, оставался вместе с ним. Себрастиан так и не понял, что именно выбрал для себя Бандит — именно Нэда или же мореходство в общем. Как бы то ни было, спать после своих охотничьих вылазок или во время путешествий из порта в порт кот все равно предпочитал в капитанской каюте, явно считая ее в первую очередь своей.

— Подумать только, а ведь сходу и не скажешь, что тебя подобрали на помойке совсем недавно, — задумчиво произнес Себрастиан, рассеянно поглаживая заметно потолстевшего кота. — Ты стал такой круглый, Бандит…

Проходивший мимо Гореб остановился и внимательно посмотрел на капитана.

— То есть, ты в курсе, да?

— В курсе чего?

— Что наш Бандит — не Бандит…

— Естественно, это только я его так зову. Мелочь искренне уверен, что кота зовут Растик, а остальные, по-моему, просто зовут его Кис-кис. Хотя чаще прогоняют. Обычно нецензурно.

— Да нет же! — в сердцах мотнул головой боцман. — Я о том, что наш корабельный кот — не кот.

— В смысле — «не кот»? Тигр, что ли? Бандит, ты у нас тигр, да? Большой и страшный? И ты, конечно, вырастешь и нас всех съешь, — усмехнулся капитан, поддразнивая кота кончиком своего хвоста. Кот задумчиво поймал «игрушку», и, подумав, согласился с тем, что он тигр. То есть, самым натуральным образом стал грызть жесткий капитанский хвост.

— Себ, это — тигрица. Тьфу, то есть, кошка, — со вздохом сказал Гореб. Поймал непонимающий взгляд Себрастиана и, закатив глаза, пояснил, — И скоро таких Бандитов у нас на корабле будет целая банда.

Капитан посмотрел на кота. Кот невозмутимо жевал и покусывал «игрушку».

— Ты точно уверен? — севшим голосом спросил Себрастиан. Гореб еще раз внимательно посмотрел на зверя и кивнул.

— Я, конечно, не очень-то разбираюсь в кошках, но я заметил это… дай подумать, пару недель назад. И она уже была довольно… упитанной. Предположу, что ждать котят можно через неделю, может, две.

— Мби… — начал было капитан, но, наткнувшись на обиженный взгляд вахтенного, осекся. — Прости, я по привычке. Я еще иногда забываю, что ты давно уже не монополист в плане получения люлей. Голозадый, иди-ка сюда!

Нэд поднял голову, встретился взглядом с капитаном и прижал уши — вид у Себрастиана был весьма недобрый. Кошка, оценив обстановку, выплюнула изжеванный хвост и шустро шмыгнула куда-то за канаты.

— Да, капитан, — тихо отозвался Нэд.

— Ты знал? — вкрадчиво спросил капитан.

— Не-а. И мне правда очень-очень стыдно, потому что корабельный кот — это очень престижно, а корабельная кошка… не знаю, я таких никогда не видел раньше…

— Вот не зря ж говорят: «кляча на корабле — к беде»! — хихикнул Мбици.

— Она — не кляча, а кошка! И, между прочим, очень красивая! — заступился за зверя Нэд.

— Угу, и очень скоро у этой красавицы будут котята. И что нам с ними делать, не топить же? — задумчиво произнес капитан.

— То есть, она уже не будет такой толстенькой?! — вскрикнул Нэд. — Но это же нечестно, я так старался, откармливал его… то есть, её.

Себрастиан грустно хихикнул.

— Мелочь, поверь, это будет наименьшей из наших проблем. Чем нам кормить ее выводок? И где держать на шхуне маленьких котят? И, что самое важное, куда их девать?

— Бандиты взяли нас на абордаж без единого шороха, — хмыкнул Гореб. — Но мы можем их продать…

— Кому нужно это стадо?! — Мбици был весьма озадачен, но старался не терять присутствия духа. — Когда кто-нибудь увидит, как полосатые зебры продают полосатых котят…

— А вдруг они не будут полосатые? — с робкой надеждой подал голос Нэд.

— Там видно будет, — вздохнул капитан и пошел к себе.

Следующую неделю команда жила, как на поле военных действий. Кошка, решив, что делать из своего интересного положения тайну больше не имеет смысла, начала искать себе место для обустройства гнезда. Она даже перестала ночевать в капитанской каюте. Себрастиан огорчился такого повороту событий, хотя скорее из-за того, что теперь было почти невозможно отследить, где на этот раз устроилась будущая мать семейства. Вот, например, прошлым вечером недовольная кошка вышла из кубрика: ей очень не понравилось, что устраивавшиеся на ночь матросы разорили ее «гнездо». А еще несколькими днями раньше Мбици чуть не лишил команду обеда, споткнувшись о кошку на камбузе. Это не говоря о том, что брать канаты теперь надо было гораздо осторожнее — нескольких матросов кошка уже отметила когтями как «самых ярых разорителей гнезд».

Впрочем, сегодняшний день проходил вполне мирно. Кошка не падала с марсовой площадки, не выпрыгивала из кастрюли, поставленной на огонь, не пыталась пробраться в ящики с грузом. Себрастиан толкнул дверь в каюту, догадываясь, что на этот раз кошка всё же вернулась к проверенным вариантам. Она действительно была там. Это было заметно по небольшому холмику под покрывалом. Она иногда засыпала там, если чуяла холодную ночь или хотела попробовать спрятаться. Себрастиан потянул край на себя. Из-под покрывала раздалось сердитое шипение. Прижав уши и распушив шерсть, Бандитка лежала на боку и изо всех сил пыталась напугать капитана.

— И почему вопросы содержания кошачьих всегда решаются за мой счет? — задал Себрастиан риторический вопрос и направился в кубрик, волоча покрывало за собой. Гореб, Мбици и Нэд, еще не успевшие лечь спать, с удивлением уставились на вошедшего.

— Что? Меня выселили из моей каюты, — пояснил капитан, бросив покрывало в угол. — Одно полосатое чудовище решило, что моя койка идеально подходит для кошачьего гнезда. Гореб, а кто у нас на шхуне умеет принимать роды?..

Боцман посмотрел на него и едва удержался от того, чтобы не покрутить копытом у виска.

— Это же простая портовая кошка, она сама знает, что ей делать в таких случаях.

— Но у нее же раньше никогда не было котят! — испуганно вскочил Нэд. — Может, нам надо отнести ее к доктору? Или лучше — позвать доктора?

— Голозадый, где мы тебе возьмем доктора ночью в открытом море?.. — хором ответили зебры, не сговариваясь. В другое время Нэд бы посмеялся такому примеру «командной работы», но сейчас его мысли занимала кошка. Ведь это же Нэд уговорил капитана оставить ее на судне, и, значит, это он ответствен за нее. А вдруг ей станет плохо? А если ее напугает качка? И вообще, если нельзя позвать доктора — это же может быть очень опасно!

— Надо пойти и с ней посидеть! — решительно произнес он. — Вдруг ей понадобится помощь?..

— Ты уверен, что отличишь «мяу — воды» от «мяу — накройте меня вон тем пушистым пледом»? — резонно возразил ему капитан.

— Думаю, что «Пшшёул воун» будет понятно и без словаря, — усмехнулся Гореб. — Не стоит смущать нашу красавицу своим присутствием в такой… трогательный момент. Не знаю, как вам, а лично мне кажется весьма странным, если мы все сядем вокруг одной маленькой кошки и будем… не знаю, просто на нее смотреть.

— Гореб, когда ты так говоришь, это звучит слишком похоже на шаманский ритуал, — фыркнул Себрастиан. — Но просто сидеть я все равно не смогу: я слишком хочу спать. Надеюсь, отсюда меня не выселят?..

Впрочем, Атаманше, как теперь называли кошку на корабле, быстро надоело занимать капитанскую каюту со своим пополнившимся семейством. Туда часто приходили полосатые копытные, шуршали картами и вообще всячески тревожили покой новоиспеченной матери. Так что вскоре все на шхуне были снова втянуты в увлекательную игру «найди новое кошкино гнездо». Теперь уже не толстую, осторожную кошку, а маленьких неуклюжих котят находили в трюме, в бухтах канатов, в кубрике. Наконец, Атаманша утащила потомство на камбуз и, получив возможность вкусно и разнообразно питаться, не покидая при этом лежбища, устроенного специально для нее, решила, что именно тут она и задержится.

Котят было трое. Один был точной копией Атманши, второй был ярко-рыжим, а третий был рыжим и полосатым одновременно. По характеру они были примерно одинаковые — любопытные, нахальные и бесстрашные. Когда котята открыли глаза и начали пытаться самостоятельно исследовать судно, кошка, как старательная мать, начала учить их охотиться. Правда, старый кошкин «тренажер» в виде разных игрушечных мышей и обрывков канатов был сочтен пригодным разве что для упражнений. Так что иногда на матросские ноги и хвосты устраивались дерзкие засады. Но когда один из матросов, не ожидавший такого сюрприза едва не уронил на кошку ящик с инструментами, Атаманша начала учить свой выводок тщательнее выбирать места для нападений. Котята привыкали к суровой жизни корабельных котов и учились вовремя убирать хвосты и лапы с пути бегающих матросов. Самым спокойным местом была единодушно выбрана капитанская каюта. Себрастиан даже не очень возражал против банды пушистых разбойников на своей территории, ровно до тех пор, пока однажды вечером не обнаружил судовой журнал, выцарапанный из ящика стола и аккуратно обгрызенный с одного угла. Со вздохом он признал, что пытаться ругать зверье уже поздно, а убирать важные вещи надо было тщательнее, даже после тяжелых дней. В идеале — запирать в стол на ключ. Но желание сократить размеры банды только укрепилось.

— Так, пока эти мелкие бандиты не разнесли нам всё судно, предлагаю их продать. Нэд, вот ты этим и займись, — сообщил он юнге в ближайшем порту.

— Я? — глаза жеребенка наполнились слезами. — Но… капитан, может быть… можно не продавать наших котят? А вдруг им будет без нас плохо?

— Эти бандиты прекрасно умеют постоять за себя, — усмехнулся Себрастиан. — Так что мне заранее жаль тех недалеких, кто попытается их обидеть. Деньги за котов можешь оставить себе, в конце концов, это же благодаря тебе у нас появилась корабельная кошка. Так что будем считать, что это твоя кошка. И твои котята.

— И поэтому именно я должен их продавать, — проворчал Нэд. — Между прочим, мне их жалко!

Капитан посмотрел вслед надувшемуся юнге и вздохнул. Ему тоже не хотелось отдавать неизвестно кому пушистых бандитов, но не оставлять же всю банду на шхуне, в самом деле! Атаманша неслышно подошла сзади и села рядом. О чем думала кошка, Себрастиан не знал.

Нэд вылез из трюма вместе с Мбици. На боку у жеребенка висела корзинка, одна из тех, с которыми полосатый вахтенный любил ходить в города за покупками. Зебра что-то негромко говорил бесполосому, тот кивал и изредка задавал вопросы. Они вместе сошли в порт и скрылись из виду, свернув в один из переулков. Себрастиан тем временем пристально посмотрел на кошку и, усадив ее в сумку, отправился искать в городке ветеринара. Думать, как поступать с котятами в будущем, больше не хотелось.

Нэд вернулся одним из последних, когда капитан уже думал, не пора ли отправлять кого-нибудь искать юнгу в городе. У него было такое довольное выражение морды, а на вопросы он отмалчивался так загадочно, что капитан не удержался от соблазна обыскать корзинку. В корзинке лежало только сено, на котором утром сидели котята. Выражение морды Нэда стало еще загадочнее… Себрастиан выждал около получаса и тщательно проверил корабль. Котов нигде не было. С подозрением посмотрев на довольного юнгу, он вкрадчиво спросил:

— И куда же ты потратил выручку?

— На кексы, — просто ответил тот, не раздумывая.

Капитан прищурился — подозрение не оставляло его.

Вечером разыгрался шторм, и пришлось задержаться в гавани. Юнга, бесцельно слонявшийся по шхуне, вдруг вспомнил о чем-то и спросил у Себрастиана, есть ли на корабле какая-нибудь штука, чтобы сделать в ящике дырку.

— Да, у нас есть коловорот, а зачем? — отозвался капитан.

— Мбици утром попросил меня повесить новый замок на рундук в кубрике, — объяснил Нэд.

Юнга действительно был в кубрике через полчаса, когда туда зашел Себрастиан. И действительно старательно сверлил дырку в рундуке. Прямо посередине боковины. Капитан закатил глаза и, вздохнув, сел рядом.

— Что, Мбици по забывчивости не успел тебе объяснить, где именно он хотел бы видеть замок? — спросил он юнгу.

Тот вздрогнул и, обернувшись, замялся с ответом.

— И куда ты их спрятал? — улыбнувшись уголками губ, спросил капитан.

— К вам… в каюту, — тихо признался Нэд. — Мы с Мбици подумали, что вы подумаете, что мы не подумаем их там оставить, и поэтому оставили.

— Этот полосатый матрас способен на большее, поверь, — ухмыльнулся капитан. — Например, на корзинки с двойным дном. Даже интересно, как он теперь будет протаскивать на корабль сидр?.. Ладно уж, голозадый, будем считать, что к делам торговым тебя еще рано подпускать. Тащи сюда свое зверье, я не сержусь. Хотя всё равно считаю, что можно было бы и сократить эту банду.

— И что ты теперь планируешь делать с котятами? — Гореб подошел к капитану на следующее утро, раскуривая трубку.

Себрастиан помолчал, задумчиво посмотрел на спокойное море и перевел взгляд на боцманскую трубку. Через несколько секунд он улыбнулся и ответил:

— Пока мы не успели отойти, будь добр, забрось весточку на «Донну Маргариту». Поинтересуйся, не мерзнет ли их дражайший капитан. На пару с боцманом.

— Ты так и не забыл тот случай, да? Что, мало было? — проворчал Гореб. — Может, не стоит нарываться?

— Почему? По-моему, это неплохой повод для маленькой ответной подколки. По моим ощущениям, они сейчас где-то у Канареечьих островов. Мы сможем встретиться у Скалистого мыса.

— «Где-то у островов» — чудесные координаты для почты драконьего огня, — фыркнул боцман.

— Отправь капитану лично, — ухмыльнулся Себрастиан. — Только не задерживайся.

Гореб вздохнул и, проворчав что-то вроде: «Это добром не кончится», спустился в порт. Нэд, краем уха слышавший разговор старших, подошел к капитану и с беспокойством спросил:

— Но как же два корабля смогут не разминуться в море? Мы точно их найдем? И при чем тут наши котята?

— Мелочь, эти — найдут нас сами, будь спокоен, — мрачно сказал Мбици. — И, знаешь, кэп, я сегодня согласен с Гором, это — не та авантюра, в которой я бы хотел участвовать снова, тем более по доброй воле…

— Я рад, что и ты помнишь, — с усмешкой сказал капитан.

Когда первое ядро просвистело где-то совсем близко, Атаманша с обиженным воплем отскочила от фонтанчика брызг. Нэд, стоявший у штурвала, испуганно замер и обернулся. Он видел подходивший фрегат еще утром на горизонте, но никак не мог ожидать увидеть его так близкой за кормой «Иппотигра». И уж точно не ожидал, что Гореб, стоявший на вахте впередсмотрящим, ему ничего не скажет. Впрочем, боцман неторопливо поднимался на мостик, так что получить объяснения можно будет очень скоро.

— Там… — начал было юнга.

— Спокойно, мелочь, этот пиратский корабль нам хорошо знаком. Они нас регулярно ловят. Себ, началось!

— Слышу, — мрачно отозвался капитан. — Уже иду…

— Но… У вас же так много опыта! — непонимающе воскликнул Нэд.

— У них — больше, — невозмутимо ответил боцман.

— Но вы же — зебры! — почти жалобно сказал земнопони.

— Они — тоже, — усмехнулся боцман. — Да не смотри на меня так, капитана их увидишь — сам всё поймешь…

Второе ядро упало в воду за кормой.

— Вот же нетерпеливые клячи, неймется им! — тихо выругался боцман. — Нэд, положи руля по ветру, мы ложимся в дрейф. Себ, где там тебя сирены носят?!

— Да здесь я, здесь, — капитан со вздохом поднялся на мостик. — Голозадый, сначала выполняют команду, а потом думают, как бы аккуратно спросить, почему мы сдаемся без боя. Руля по ветру, тебе же сказано.

Команда «Иппотигра» потихоньку собиралась на корме, наблюдая, как фрегат осторожно встает со шхуной борт о борт. Его белоснежные паруса на высоких мачтах волшебно смотрелись на фоне чистого голубого неба. Величие момента нарушали только «всамделишные» пираты, с хохотом и свистом перебиравшиеся на палубу шхуны. Команда «Иппотигра» посматривала на шумную пеструю толпу с неодобрением, но в драку пока что никто не лез.

— Нет бы хоть раз было наоборот, — проворчал Себрастиан. — Иногда я чувствую себя директором цирка…

— Да ладно тебе, Себ, у них борт намного выше нашего. Лично мне было бы лень к ним лазить, — протянул Гореб.

— Если мне опять придется с кем-нибудь драться и что-то кому-то доказывать, я скажу, что за капитана у нас Мбици. Прямо с сегодняшнего утра и пока они отсюда не уйдут.

Нэд смотрел на происходящее широко распахнутыми глазами и старался держаться поближе к боцману. Гореб сейчас казался ему невозмутимой скалой, и с ним рядом юнге было совсем-совсем ни капельки не страшно. Только коленки дрожали. От усталости.

Наконец, на палубу «Иппотигра» лихо спрыгнул капитан пиратов. Он был очень похож на Гореба: коренастый, одноглазый, с трубкой в зубах; разве что пониже ростом, и еще грива была заплетена в дреды. И почему-то пират был одет в расшитую монетками попону.

— А ну, салаги, всем молчок! Зачем позвал-то хоть, внучок? — ехидно спросил грозный пират старушечьим голосом. Нэд едва удержался, чтобы не сесть на палубу.

— Вы — бабушка капитана?! — удивленно воскликнул он.

— Не знает кто-то здесь меня? Да, с капитаном мы родня, — приосанилась зебра. — Дай поглядеть, что за напасть, — она села на палубу, стащила с совершенно здорового глаза повязку и усмехнулась. — А может, мне его украсть?..

Себрастиан фыркнул.

— Вот еще. Нэд, не надо так испуганно смотреть, это у донны Марго присказка такая. Ба, а ты лучше из них кого-нибудь укради, — он указал на выводок Атаманши, осторожно высунувший носы на палубу. Рыжик первым осмелел настолько, что, немного неуклюже выбравшись из трюма, подбежал к пиратам. Как оказалось, в команде у почтенной донны Маргариты тоже были в основном кобылки, которые тут же были совершенно очарованы пушистым хитрюгой-рыжиком. Но от попыток пираток приласкать котенка он ловко увернулся и даже попробовал укусить кого-то из тянущихся за копыто.

— Какой прекрасный рыжий кот, его всяк «Симба» назовет! — умилилась донна, ловко подхватив котенка, который, подумав, не стал вырываться, а полез исследовать странную гостью.

— Да, он у нас очень симпатичный! — гордо подтвердил Нэд.

— Это значит «лев», — усмехнувшись, пояснил юнге Себрастиан.

— Ага, он и очень храбрый тоже! — с серьезным видом кивнул Нэд.

— Так что, могу его забрать? Теперь мышам несдобровать. А то — пираты, грозный вид, а крысу видит — и вопит… — донна Маргарита слегка поморщилась, видимо, вспомнив вопли своей команды пираток и, перехватив котенка поудобнее, поднялась на борт своего фрегата по канату с легкостью, которую никто бы не мог заподозрить по ее внешнему виду. — Живее, дамочки, вперед — клад сам к ногам не упадет! — подбодрила она команду.

Нэд посмотрел на довольного рыжего котенка, урчащего на голове у пожилой зебры, и улыбнулся. Такие хозяева были очень подходящими с его точки зрения. А раз Гореб говорит, что фрегат донны Маргариты часто ходит перекрестными курсами с «Иппотигром», они еще не раз и не два увидят рыжего Симбу.

— Эй, Нэд, пляши, тебе письмо! Даже с посылкой, — объявил в одном из портов Гореб, вернувшийся на борт, и с усмешкой помахал свитком и свертком.

— Мне? — удивленно распахнул глаза Нэд. — Но кто может написать письмо — мне? Неужели из Хувра?

— Нет, — хихикнул капитан, бросив быстрый взгляд на морской узел, которым было перевязано послание. — Это тебе летучий привет с «Марго». И, кажется, мы все догадываемся, что там…

Трое зебр переглянулись и хихикнули. Нэд фыркнул и развернул свиток. Пробежал глазами пару строчек и, смутившись, протянул свиток капитану.

— Вечно я забываю, что донна пишет… своеобразно. А тебе стоит подучить свод флажных сигналов, — фыркнул капитан и, быстро просмотрев письмо, сказал, — Если вкратце, Львенок старательно гоняет крыс, но ему в нашем климате очень жарко. Так что его постригли, и теперь он выглядит, как настоящий лев, — капитан, усмехнувшись, показал Нэду рисунок.

— Но бабушка ведь не может позволить пропасть ценным вещам. Так что в посылке — носочки. Но Львенок, хоть и толстый, еще маленький. Поэтому и носочки получились маленькие. Как раз для тебя.

— А я-то думал, у меня получится ей отомстить… — усмехнулся Себрастиан.

— Бабушки — они всегда будут на одну пару вязаных носков впереди, — боцман оперся на борт и, достав трубку, закурил.