Стая (джен)

Сириус не ожидает, что Снейп явится на травологию, но немного разочарован, когда тот и в самом деле не является.

— Его, наверное, исключили, — бормочет парень справа, как его… Пит, точно. — Он же профессора хотел ударить…

— Он с ума сошел, — авторитетно заявляет какая-то слизеринка, и вот этого Сириус стерпеть не может. Всякая змеюка еще будет оскорблять гриффа, пусть этому гриффу Сириус и сам вломил бы — потому что нечего чужое жрать, — но это их дело!

— Да ты завидуешь, — ухмыляется Сириус, смотря на слизеринку в упор. — Именно у нас, а не у вас на факультете целый полудементор! Который еще и летать умеет.

— Не городи чушь. — Слизеринка задирает нос. — Полудементоров не бывает.

— Дорогуша, — Сириус наклоняется к ней и говорит громким шепотом, — я Блэк — я лучше знаю, что бывает. Хочешь поспорить?

Она отодвигается. Смотрит опасливо.

Сириус хмыкает и возвращается к своей рассаде. Ветку обрезать, макнуть в зелье, сунуть в горшок, полить. Повторить. Скучно.

— Полудементоров правда не бывает, — очень тихо говорит Ремус. — Это невозможно, они не размножаются.

— Мало ли чего не бывает, — отмахивается Сириус. — Не бывало, а потом взяло и стало! Куда он делся-то?

— Хочешь его найти?

Сириус пожимает плечами. Куда Носатый денется. Но…

— Врежу — и будем квиты.

— Давайте после урока расспросим картины, — предлагает Джеймс. — Как раз обед, успеем. Может, кто его видел?

Снейпа, как оказывается, много кто видел. Но шел он почему-то в разных направлениях. Шахматисты на стене у трансфигурации указывают влево, девушки на качелях у лестницы — вправо, а алхимики в конце этого «право» качают головами и говорят: «Негоже людям летать без метлы!» и машут руками куда-то по диагонали.

— Зачем он по замку-то носится? — раздраженно бросает Сириус у портрета очередного министерского мага. Обед подходит к концу, а от забегов вверх-вниз по лестницам желудок уже грозит обернуться вокруг позвоночника.

Министерский портрет принимает оскорбленный вид.

— В мое время, молодой человек, юношей лучше воспитывали.

Сириус моргает, к этому дубине он вообще не обращался, будто непонятно, что такого расспрашивать бессмысленно. Но на картине рядом недовольно хмурятся аристократы-охотники, которых он расспросить как раз хотел.

— Мой друг хочет сказать, — вмешивается Джеймс, разговаривавший с дородной дамой через два холста, — что… э…

— Что у такого важного человека, как вы, наш друг наверняка просил совета, — быстро договаривает Ремус. И очень искренне улыбается портрету. Министерский кривит губы, распрямляется, открывает было рот…

— Он искал Охоту! — вскрикивает дородная дама, от которой отвернулся Джеймс. — Вы только подумайте: Охоту!

— Полная потеря разума, — недовольно бросает министерский. Испепеляюще зыркает на даму.

— Ужасно, — неискренне соглашается Сириус. Лет в пять он очень хотел увидеть настоящую Дикую Охоту и попроситься к ним. Специально залезал на крышу ночью. — А зачем он ее искал?

Портреты не знают. Даже охотники.

Джеймс вздыхает.

— Пошли обедать, — говорит он. — У нас дальше защита от сил зла. Как-то нехорошо получится: с бурчащими животами — и от сил зла.

Сириус и Ремус переглядываются. Сириусу не хочется бросать охоту за Носатым, Ремусу, похоже, тоже, но они все же кивают. Джеймс в чем-то прав…

Пять минут спустя они проходят мимо Мага в красном и Элли, и Сириуса осеняет.

— Леди Элли, — говорит он, а та машет на него руками, мол, какая же из нее, крестьянки, леди, — к вам вчерашний мальчик не приходил? Ничего не рассказывал? А то мы ищем, ищем…

Элли улыбается.

— Приходил, вот как раз недавно. Рассказал, но я не совсем… Я тут пока никого не знаю, понимаете? Какой-то воин куда-то увел его тетушку? И он собрался охотиться. На воина, — заканчивает она недоуменно. — Разве на воинов охотятся?

— Я мог бы и сам догадаться, — стонет Джеймс и хлопает себя по лбу. — Ну конечно же, этот Снейп пошел к Элли!

— Он все еще не верит, что его друга тут больше нет, — негромко замечает Ремус.

Только он мог додуматься дружить с портретами. Сириус морщится. Оглядывается на часы, нарисованные в нише, — обед непоправимо заканчивается. Но они же только взяли след!

— Может… Закончим? — спрашивает он.

Ремус шумно вздыхает, передергивает плечами и отрывисто кивает.

— Закончим охоту.

Джеймс ухмыляется.

— Я и сам хотел предложить.

И они идут по следу Охоты, что оказывается гораздо проще, чем отслеживать Носатого. Если, конечно, не забывать спрашивать, когда именно Охота пролетала сквозь восхищенно жалующиеся портреты. Впечатляющие разрушения — даже вековой давности — портреты отчего-то помнят отчетливо.

— Ну как же, — ухмыляется ведьма в синем, когда Сириус, решившись, задает ей зудящий вопрос: «Но как вы можете помнить Охоту десятилетие назад, но не знать, была ли она здесь сегодня?»

— Всё же так просто. Если нечего в подробностях обсуждать с соседями, зачем мне это помнить? Я и вас тут же забуду, не сомневайтесь. А та Охота была столь сильна, что чуть не прорвалась к вам. Как такое не помнить?

— Знаете что, — говорит Джеймс, когда они отходят от ведьмы в синем, — нам бы ускориться.

— На защиту мы уже опоздали, — замечает Ремус.

— Мне скажется, — говорит Джеймс, — тут что-то очень не так. Чего-то я не заметил. Мне это не нравится.

— А что тут так? — спрашивает Сириус, но они ускоряются.

След Охоты — потоптанные лужайки, испуганное зверье и восхищенные ведьмы — ведет в подземелья.