Мама для Тёмного Лорда (джен)

Всем доброго времени суток!

Простите меня за долгое отсутствие. Автор — ленивец в прямом и переносном смысле этого слова((( Так что его стоит почаще пинать (пойдет и лаконичное "Афффтар, де прода?!").

Приятного чтения))

Would you care to sit with me

For a cup of English tea

Very twee, very me

Any sunny morning.

Paul McCartney, «English Tea»

Когда в школе мы проходили тему Великой депрессии, почему-то перед моими глазами представали голодные мальчишки-оборванцы и мрачные типы уголовной наружности, выглядывающие из переулков. А потому, случайно узнав о крахе фондовой биржи, я тут же решила, что всё плохо и надо срочно запасаться крупами, пока хоть что-то продают. Последствия рассказов о лихих девяностых, не иначе. В действительности же обычные англичане пока ничего по сути и не заметили. Акции обвалились? Янки терпят убытки? Так порядочный англичанин только втихомолку порадуется проблемам бывшей колонии: нечего было отделяться! На островах же жизнь шла своим чередом. Всё так же грызлись в парламенте депутаты, всё так же кричали на улице по утрам мальчишки-газетчики, как прежде ругались через забор соседки, а пьяницы вечерами тянулись в паб. Америка с её проблемами и тревогами была где-то далеко за океаном и не представляла какого-либо интереса ни для кого, кроме банкиров и промышленников.

Наша маленькая семья постепенно приспосабливалась к новому распорядку дня. Я пару раз в неделю помогала Олливандеру в мастерской, перенимая почти уникальный опыт мастера и некоторые тонкости ремесла. К моему глубокому сожалению, Джарвейс был специалистом слишком узкого профиля, а потому в поисках ответов на постоянно возникающие вопросы мне всё чаще приходилось корпеть за книгами и учебниками. Дело шло медленно: английских учебников не существовало в природе, а французские артефакторы (явно нехорошие люди!) почему-то предпочитали писать на родном языке или вообще на латыни. Я же из школьного курса французского помнила лишь фразы о погоде, которыми мы начинали каждый урок, и чуть-чуть грамматики. Это конечно, если не считать классики в стиле «Жё не манж па си жур» и «Жё-т-эм». Понятное дело, последние помочь мне в работе никак не могли. Латынь же казалась вообще дремучим лесом и изучению поддаваться категорически не желала.

Мои дни были заполнены занятиями и играми с детьми, бытовыми задачами, языками и работой в мастерских (как у мастера в Косом переулке, так и в своей собственной, оборудованной в подвале). Я перестала читать газеты, отключила радио, ограничила свои разговоры с посторонними — одним словом, делала всё, чтобы отстраниться от происходящего в мире и не так переживать по поводу грядущих событий. В конце концов, я и так знала, когда приблизительно начнётся что-то серьезное, а потому не видела смысла участвовать в экспериментах правительства по раскачке народных масс.

К сожалению, память нельзя выключить как надоевший приёмник. Как бы я ни старалась не думать о Долохове и нашей ссоре, но мысли о нём против воли лезли в голову, и влекли за собой сомнения в правильности моих слов во время того разговора и неясные сожаления о несбывшемся. Я раз за разом вспоминала наши беседы у камина и тренировки во время предэкзаменационной гонки. Пытаясь отвлечься и заглушить тревожное ожидание грядущего, я всё больше и больше закапывалась в книги, проводила эксперименты и опыты. Иногда от чрезмерных усилий или неопытности заготовки разваливались прямо у меня в руках, а порой получалось что-то интересное, но даже успехи не приносили желаемого спокойствия.

Я старалась не вспоминать Михаила, но за этот год он смог как-то ненавязчиво войти в нашу жизнь, стать её частью, и даже после ссоры, после разочарования и осознания, с кем я столько времени общалась, я не могла вычеркнуть его из своей памяти. Нет, я ни в коем случае не влюбилась, но он был моим другом, наставником, учителем. Сам того не ведая, он стал связующей нитью между памятью из моей прошлой жизни и здешней реальностью, и теперь я никак не могла смириться с потерей. В дни, когда эмоции уж слишком переполняли меня, я спускалась в подвал, выплескивая их на ни в чём не повинных манекенов. Хотя в конце того злополучного разговора я и пообещала переехать, каждый день находились дела поважнее, и всё пока что ограничилось лишь несколькими охранными амулетами и рунами по периметру дома.

Причин такой нерасторопности было несколько. Так, во-первых, Леноре осталось всего полгода до Хогвартса, и я не хотела заранее разлучать её с родными. Во-вторых, если я правильно помню, период Великой депрессии сопровождался обвалом цен во всех отраслях экономики, включая и рынок недвижимости, а переплачивать мне ой как не хотелось. Наконец, мне банально некогда было заниматься ремонтом или строительством, поскольку дети и тайны артефакторики занимали всё моё время. Конечно, в действительности всё это было пустыми отговорками, но…

Мы встретили Рождество. Утром распаковали подарки: игрушки и книги детям от меня и Олливандеров, очки артефактора с учётом моих проблем со зрением (боги, это ж сколько это чудо должно стоить!) от Мастера, сладости и выпечка от других знакомых. Мередит, подружка Леноры по переписке, прислала той маленький шар с макетом Хогварства в снегу. Красиво… Мы же ещё вчера отправили мелкие игрушки-артефакты друзьям и знакомым, так что теперь беззаботно радовались их знакам внимания.

Днём сходили с Олливандерами на городской каток. Данька — сущий медвежонок: ноги разъезжаются, тельце качается из стороны в сторону, да ещё и орёт во всё горло от переполняющих его одновременно страха и восторга. Конечно, самостоятельно кататься он пока не мог, тут бы на земле устоять, но паровозиком и хвостиком был готов ездить до посинения. Лени с Гарри мотались в догонялки, а чета Олливандеров чинно каталась под ручку. Устав и основательно замёрзнув, все дружно пошли к нам пить горячий какао с рождественскими пряниками.

Праздничная атмосфера на время успокоила мои тревоги, и аж до весны наш дом наполнился уютом и спокойствием, насколько это вообще возможно там, где живут два ребенка.

В то же время в стране становилось всё неспокойнее. В конце марта начался голодный поход безработных на Лондон. Каждый день мальчишки-газетчики по утрам выкрикивали новости о новых и новых колоннах безработных людей, что направляются в столицу империи с требованиями о создании новых рабочих мест и государственной системы поддержки людей, лишившихся работы. По предварительным расчётам, кульминация этой акции должна произойти где-то через месяц, а потому было решено пересидеть это время где-нибудь подальше от Лондона. Учитывая, что Лени уже до дыр зачитала Историю Хогвартса и детские исторические книги, решили побывать в таком интересном для каждого студента Хога месте, как Годрикова Лощина.

* * *

Мы сняли две комнаты в маленьком отеле на краю деревни, хотя правильнее было назвать её посёлком или даже небольшим городком, на западе Англии. Почему-то маги до сих пор не догадались написать толковый путеводитель по магическим достопримечательностям Англии, и информацию для путешествия и экскурсии для детей я собирала по различным книгам и статьям в газетах. Карты, естественно, тоже не было, а потому прежде чем полюбоваться на достопримечательности, их надо было сначала найти.

Годрикова Лощина — уникальное место. Здесь испокон веков селились магглорожденные волшебники, их семьи и друзья. Шли года, представители некоторых родов уже насчитывали за спиной внушительное количество предков-магов, когда-то скромные домишки превращались в магические бастионы, одинаково неприступные как для простых воришек, так и для вражеских армий, а в деревне и ныне спокойно соседствуют магическая и маггловская культуры, переплетаясь и дополняя одна другую. Родственные узы, тесно связывающие жителей деревни, позволяли мирно сосущестовать разным мирам, создавая неповторимую мешанину стилей и концепций.

Мы неспешно брели по центральной улице городка. Шел четвёртый день нашей поездки. Уже были осмотрены и развалины замка Гриффиндор, и местная библиотека, основанная более двухсот лет назад. Мы успели попробовать местный пуддинг и пряный ростбиф. Погода в кои-то веки радовала нас ясным небом и весенним теплом. Я рассказывала о великой дуэли сэра Лэнсента Гриффиндора, батюшки основателя всем известной школы, с его соседом — Ричардом Свитзелендом. Целью нашей нынешней прогулки был, собственно, камень, в который по легенде Гриффиндор-старший превратил своего толстого противника. Булыжник должен был лежать где-то недалеко от главной площади, но всё никак не находился, а солнце тем временем уже неумолимо клонилось к горизонту.

Мы все уже порядком подустали от свежего воздуха и новых впечатлений. Ленора перестала подпрыгивать на каждом шаге, а Даниел в своей коляске вовсю тёр глазки и клевал носом. Я знала, что мы уже где-то рядом, и вернуться сейчас было бы очень обидно. К сожалению, улица была пустынной, и спросить дорогу было не у кого.

Вдруг из-за живой изгороди до нас донеслось негромкое ворчание и через несколько шагов в просвете меж зелёных веток мы увидели уже немолодую, но всё ещё подтянутую и красивую женщину, которая увлеченно копалась в саду. Она была нашей последней надеждой побывать сегодня у знаменитого камня, а потому я всё же рискнула нарушить её уединение:

— Добрый вечер! — женщина подняла голову, тыльной стороной ладони откидывая светлые пряди, выбившиеся из причёски. — Вы нам не подскажите, как пройти к камню Свитзеленда? Мы ищем его уже больше часа, но пока — увы! — абсолютно безрезультатно.

— С радостью! — у местной жительницы была обаятельная улыбка и небольшие ямочки на щеках. — Так приятно, когда молодежь интересуется историей своей страны. Боюсь, самостоятельно камень найти действительно довольно трудно, но если вы обождете буквально минутку, я вас к нему провожу. Тут совсем недалеко, но на словах дорогу объяснить всё же сложно.

— Спасибо большое! Конечно, мы вас подождем.

Женщина упорхнула в дом. Но надолго не задержалась: не прошло и пары минут, как она легко спорхнула с крыльца, на ходу поправляя остроконечную шляпу:

— Ещё раз здравствуйте. Моё имя — Батильда Бенет Бэгшот, но вы можете звать менея просто «мисс Бэгшот». Моя семья живет в Годриковой Лощине уже, считай, два века, так что все окрестности и таинственные местечки мне знакомы. А вы к нам издалека?

— Из Лондона, — лаконично ответила я. — Меня зовут Меропа Гонт, а это мой сын -Дэниел, и подопечная — Ленора, — дети дружно поздоровались, с любопытством разглядывая новую знакомую.

— А скажите, пожалуйста, — Лени смущённо затеребила свой браслет, — а вы — та самая Бэ Бэгшот, по чьим книгам учат в Хогвартсе?

— О! Маленькая мисс уже ходит в Школу? — Батильда всплеснула руками, было видно, что вопрос девочки ей пришелся по душе.

— Нет, я пойду только в этой осенью, — честно поправила её Лени, — но мы видели ваши учебники во «Флориш и Ботс», а ещё у меня есть «Сказки и были старой Англии» вашего авторства.

— Зачитанная, хочу заметить, буквально до дыр! — с усмешкой вставила я.

— Ах, как приятно слышать, что кому-то нравится моя работа! — женщина довольно рассмеялась. — Но что же мы всё стоим? Пойдемте я вас к камню-то проведу! А потом, если вы никуда не спешите, приглашаю на чай, — и с усмешкой подмигнула Даниелу, — с шоколадом.

И под неспешную речь нашего добровольного экскурсовода мы уверенно пошли дальше.

* * *

Гостиная Батильды Бэгшот была небольшой и по-деревенски уютной. Деревянная мебель, светлые стены и большой камин в углу комнаты создавали домашнюю атмосферу, а многочисленные резные фигурки прочно завладели вниманием Даниела, позволив мне спокойно попить чай с гостеприимной хозяйкой.

— Вот вы говорите «экскурсии водить», — мисс Бэгшот раздраженно взмахнула рукой, — так было бы для кого! Не интересно им, видите ли. Во время квиддичных матчей на стадионах тысячи волшебников собираются, а как достопримечательности посмотреть, с историей основателей познакомиться — так в год и пары сотен человек не наберется. А потом возмущаются, что уровень жизни падает. А с чего ему расти? На чужих ошибках не учатся, опыт прошлых лет не перенимают. Я сколько раз Финеасу говорила: привози детей, это же истоки их нынешней истории! А он, как обычно: «Пишите, мисс Бэгшот, свои книжки и не лезьте в педагогику», представляете?

— Да уж… Но простите, а Финеас — это кто? — уточнила я.

— Финеас Найджелус Блек, покойный директор Школы, упокой Моргана его душу!

— Вы с ним не очень ладили, да?

— Ха, а как иначе? Я же у Биннса училась, когда тот ещё живой был. Историю учила, как одержимая. Все думали, как старик помрет (его возраст уже тогда за сто пятьдесят перевалил), меня на его место возьмут. А что в итоге? — я пожала плечами, и Бэгшот передразнила директора: «Извините, мисс Бэгшот, но профессор Биннс всё ещё может исполнять свои обязанности, а потому в ваших услугах Школа не нуждается». Когда Блек помер, я думала, что новый директор мигом наведёт порядок, но Диппета, видимо, всё устроило, даже Альбус не смог помочь, а может, и не пытался, кто знает?

— Вы имеете в виду Альбуса Дамблдора? — осторожно уточнила я, ведь мало ли сколько Альбусов может оказаться среди преподавателей Хога и друзей нынешнего директора.

— Конечно! Да я всю их семью знаю сотню лет! — от услышанного числа я подавилась чаем, недоверчиво взглянув на собеседницу: неужели маги настолько могут сохранять молодость?!

— Образно выражаясь, — успокоила меня она, — А вы тоже знаете Альбуса?

— Не лично, — я помотала головой, — Слышала, что он был учеником самого Фламеля, а сейчас вроде бы устроился преподавать трансфиругацию в Хогвартс.

— О, да, — Бэгшот кивнула, — Альбус уже в юности был амбициозным юношей. А этого даже по мановению волшебной палочки из человеческого нутра не выкинешь. Не удивлюсь, если лет через двадцать он станет директором Школы, — она на миг умолкла, подливая нам чай, — Я ведь его ещё маленьким знала. Всю их семью. Ну, я уже говорила, да?.. Кендра, бедняжка, как муженька-то посадили, с детьми к нам из какой-то глухомани от пересудов сбежала. Да только людская молва преград не знает, нет. Непросто им тут пришлось. А ещё и Ариана совсем слабенькая была, худенькая, как хворостинка, бледная до синевы и очень пугливая. Не ведаю, беда ли тому причиной, или она с рождения такой была, Кендра не любила это обсуждать, да только девочка на любой громкий звук или же на движение какое резкое мгновенно реагировала стихийным всплеском. И сильным! Быть может, в Мунго ей бы и смогли как-то помочь, но денег в семье не было, вот и мучились все. А Альбус — тот всегда мечтал стать великим. Когда Гел ко мне-то после Дурмстранга сбежал, они как-то быстро сдружились. Всё на лужайке под окнами планы строили: то как они к звездам полетят, то о кругосветном путешествии, а то вообще сказки обсуждали. И это в семнадцать лет, когда уже о профессии думать надо! Но я им не мешала. Геллерт, бедняжка, пережил такое потрясение, ему надо было восстановить душевное равновесие, поверить в себя, и Альбус для этого подходил, как никто другой. Он так по-детски восхищался Геллертом, ловил буквально каждое слово, что я не стала мешать их дружбе.

— Геллерт — это ваш сын? — что-то мне это имя не понравилось.

— Увы, но Геллерт Гриндевальд, вы должны были о нём слышать, лишь мой внучатый племянник, но я всё равно его очень люблю!

— А что произошло в Дурмстранге? Несчастная любовь, да? — пока я переваривала новость, что сижу за одним столом с бабушкой первого Тёмного Лорда этого века, Лени, воспользовавшись возникшей паузой, поспешила удовлетворить своё любопытство.

— Любовь? — Бэгшот рассмеялась, — Нет, что ты, дорогая! Мой Гел-то и сейчас, кажется, не совсем понимает, зачем нужны девушки, а уж в то время! Он у меня учёный, изобретатель, — в её голосе сквозила такая гордость, словно успехи молодого Гриндевальда были её личной заслугой. — Вы же знаете, что программа Дурсмстранга более разносторонняя и интенсивная по сравнению с Хогварстом? — я осторожно кивнула. — Так вот, на предпоследнем курсе обучения на основах некромантии они проходили поднятие и упокоение зомби. Нет, даже тамошние преподаватели заявляют, что учат лишь упокаивать немертвий, однако в отличие от англичан на континенте прекрасно понимают, что, чтобы чему-либо противостоять, сперва необходимо изучить сам процесс его созидания. Геллерту же всегда было мало общедоступных знаний. Выяснив, что нынешняя некромантия, умея оживить тело умершего или поднять истлевшие кости, в то же время не способна хоть на минуту вернуть ушедшую за грань душу, он загорелся идеей овладеть этим знанием.

Видимо прочитав что-то на моём лице, женщина поспешила оправдать своего родственника в наших глазах:

— Вы только представьте, стопроцентная раскрываемость убийств, никаких споров о наследстве, никаких забытых сокровищ. Его работа помогла бы стольким людям, но увы! Понимая консерватизм простых обывателей, Геллерт никому не говорил о его исследованиях. Он работал по ночам, новый материал приходилось заказывать через посредников и со всеми мерами предосторожности. Геллерт говорил мне, что был уже на пороге открытия, когда его выследили двое первоклашек. Не спалось им по ночам, понимаешь ли! Такие законопослушные, а сами-то — сынки двух революционеров, которых даже из их варварской России выгнали! Это сейчас-то они уже на коне, а тогда были обычными преступниками, и точка.

— Почему варварской?! — Ленора, так гордившаяся своим знанием русского и мечтающая побывать в Эрмитаже, не смогла промолчать.

— Конечно варварская, а как иначе? — женщина удивленно взглянула на девочку, — У них там медведи по улицам гуляют, и все какому-то магглу в шапке на верность присягают. Дикари!

— Так они уже лет двадцать как царя свергли, — не смогла смолчать и я.

— Одного свергли, других поставят, — отмахнулась та. — Если рабство в голове — хозяин найдется.

— И всё же, чем закончилась та история с некромантией? — я постаралась вернуться к более важной и менее дискуссионной теме.

— Геллерта выгнали за полгода до выпуска, настоятельно попросив под угрозой тюремного заключения ближайшие десять лет не возвращаться в страну. Материалы и лабораторные журналы полностью уничтожили. Жалко, — мне результатов некроматических экспериментов было совсем не жаль, но я предпочла удержать своё мнение при себе, вместо этого спросив:

— Скажите, а какие сказки ваш племянник обсуждал с Альбусом в саду? Они действительно основаны на реальных событиях?

Бэгшот легко переключилась на другую тему. Было видно, что она действительно мало общается с другими людьми и скучает по человеческому общению.

— Геллерт ещё до приезда в Англию заинтересовался сказками Биддля, очень уж ему история о трёх братьях понравилась. А после знакомства он и Альбуса этой историей заразил. Не знаю, с чего они вдруг решили, что сказка о Дарах правдива, но мальчишки всерьез обсуждали их поиски. Вроде бы даже план составили, всё в архивах каких-то копались, если бы не эта ссора…

— А что случилось?

— Драка там случилась, вот что. Меня там не было, так что я всё только со слов Геллерта знаю, но вроде бы мальчишки в своих расследованиях немного увлеклись, позабыв о Ариане. Кендра-то умерла, младший — в Школе, а Альбус за сестрой, значится, присматривать должен был. Но с приятелем всяко веселее, чем со слабоумной девчонкой, вот они её в комнате и запирали. Аберфорд как домой вернулся, так Ариана, ничего что дурочка, ему на мальчишек и нажаловалась. Младший пошел разбираться. Он всегда был скорым на поступки, гриффиндорец, что с него взять? Слово за слово, вылезли старые обиды братьев. В пылу ссоры кто-то схватился за палочку, через секунду со всех сторон уже во всю летели заклинанья. Ариана выглянула на знакомые голоса, а потом, видимо, испугалась криков, вот её магия мальчишек по стенам и разбросала. При этом одно из их заклинаний случайно попало в неё. Парням-то что, сразу повскакивали, но сделать уже ничего было нельзя: Ариана умерла почти мгновенно. Альбус как её тело увидел, чуть сам с ума не сошел, кинулся на Гела, тому через окно бежать пришлось. Конечно, ни о каком совместном путешествии уже и речи не шло! Геллерт почти сразу домой уехал, а братья, как Ариану похоронили, тоже дом продали и больше в деревне не появлялись. Лишь на кладбище каждый год аппарируют, младший утром, а старший вечером, а в Лощину ни ногой.

— А Дары смерти? Нашли их?

— Не знаю. Слышала, что Альбус воскрешающий камень искал, Гел про палочку в письмах всё расспрашивал, а нашли или нет, то мне неведомо.

Мы помолчали под впечатлением от истории. Даниел давно уже спал у меня на руках, Лени грустно клевала носом над своей чашкой — надо было собираться.

— Спасибо за гостеприимство, но нам пора.

— Ну что вы! Мне только в радость с хорошими людьми поговорить. Одиноко одной-то. Будете в наших краях — обязательно заходите на чай!

— Спасибо, мисс Бэгшот.

Мы распрощались с женщиной и неспешно двинулись к гостинице. Завтра же возвращаемся в Лондон, хватит с нас новых знакомств.

Эта неожиданная встреча дала мне много новой информации. Если история всё ещё идет тем же путём, то из рассказанного Бэгшот становится понятным и отнесение нацистами русских к недочеловекам, и большие жертвы. Видимо, некроманту нужен был материал для опытов…

* * *

С начала июня Ленора ну просто вся извелась: она бегала к окну каждые десять минут, неслась к двери, стоило раздаться дверному звонку, и постоянно меня спрашивала, а точно ли она ведьма, и когда прилетит сова с письмом. Наконец, двадцать первого июня на пороге нашего дома возникла Алексия Моуд — преподаватель чар в школе чародейства и волшебства Хогвартс и декан факультета Рейвенкло. Это была высокая молодая женщина, чьи распущенные волосы слегка развевались на ветру. Она была одета в длинное тёмное платье в пол, а на её голове красовалась милая шляпка с белоснежной розой.

Даже захоти я скрыть, что будущая первокурсница Ленора Фейн знает о магическом мире, у меня всё равно ничего бы не вышло, поскольку сдержать счастливый возглас при виде конверта с зелёными чернилами Лени, очевидно, была не в состоянии.

Пригласив гостью в гостиную, мы быстро заварили чай, вынесли печенье и приготовились к беседе. Женщина не без удовольствия сделала глоток ароматного напитка и благодарно кивнула:

— Спасибо, с самого утра на ногах. Как я вижу, нет необходимости убеждать вас, мисс Фейн, что магия существует и ваши способности — это не происки Диявола, фейри или какой-то иной нечисти? — Ленора счастливо закивала, две светлые косички запрыгали на её плечах, — Тем лучше. Признаться, эта лекция пока мне не очень удаётся. Прежде чем мы продолжим беседу, быть может, вы представитесь, миссис…? — вопросительно взглянула она на меня.

— Ох, где мои манеры?! Мисс Меропа Септима Гонт, приятно познакомится.

— И вы — ведьма, — в её словах не было вопроса. Ничего удивительного: обычные люди, как правило, волшебные палочки в качестве шпильки для волос не используют.

— Дипломированная, — не без гордости подтвердила я. — Сдала ЖАБА год назад, — и упреждая возможные вопросы продолжила. — Нет, в Хогвартсе не училась, была на домашнем обучении.

— Однако мы не знали, что у мисс Фейн есть одаренные родственники.

— Их и нет. Девочка работает в моём доме. Многодетная семья, думаю, вы понимаете, что это значит для магглорожденной волшебницы. Я же просто оказалась рядом, к нашему взаимному удовольствию.

Профессор неодобрительно покачала головой:

— Дети должны учиться.

— Так кто ж против-то? Учите, я только «за».

— Хм, в таком случае, где я могу поговорить с родителями мисс Фейн?

— Они живут дальше по улице, дом тридцать два. Но есть ли в этом необходимость?

— Простите? — профессор явно растерялась от такой постановки вопроса. Стало очевидно, что преподаватель действительно ещё очень молода и теряется, стоит собеседнику отойти от привычного ей сценария разговора, — Я должна получить согласие родителей на обучение их дочери в нашей школе. Кроме того, магглорожденным первокурсникам Министерство Магии выделяет по пять галеонов на покупку всего необходимого к школе. И моей прямой обязанностью является введение ребенка в магический мир и помощь в приобретении всего необходимого.

— Это замечательно. Я пока не хочу вести сына в Косой переулок, а отпускать за покупками девочку одну было бы явно неправильно. Так что вы нас очень выручите, проводив Лени за покупками. Но родители вам её зачем? Девочка живет со мной, я не против её обучения, всё прекрасно.

— Но как иначе?! Я обязана убедить родителей магглорождённой волшебницы, что девочку стоит отпустить в школу, и рассказать им о магическом мире.

— Окей. Ленора, ты хочешь, чтоб твои родители знали о магии? — признаться честно, я планировала просто поставить их перед фактом отправки Лени в школу-пансионат, а потому немного злилась из-за лишних сложностей. Девочка же, видимо, не очень уверенная в правильности своего желания, несмело кивнула, — Хорошо, в таком случае сейчас одену Даньку — и пойдём.

Я не считала, что стоит пугать Илану необычностью её дочери. Насколько я могла судить, семья Фейн была достаточно набожной, и родные могли не очень благосклонно воспринять неожиданный талант девочки, да и в последнее время они и так не очень тесно общаются, но спорить сейчас было бы глупо. Буду решать проблемы по мере их возникновения.

* * *

День выдался довольно тёплым, сквозь облака то и дело выглядывало летнее солнышко, а потому, быстро одев сына в лёгкий костюмчик, я спустилась в гостиную.

— Идемте?

— Да, конечно! — Профессор Моуд резко поднялась, немного нервно отставив чашку. Мне стало жаль молодого специалиста, и я пообещала себе быть с ней помягче: в конце концов, у преподавателей вообще работа нервная, а если ещё родители начнут их нежную психику расшатывать, кто же детей учить будет?

Мы жили в тихом спальном районе на окраине Лондона, или даже скорее в пригороде. По дороге я привычно здоровалась с немногочисленными из-за времени суток соседями, дети о чём-то таинственно шушукались, а профессор шла погруженной в какие-то свои мысли и не очень осматривалась по сторонам.

Фейны жили не так далеко от нас, так что вся прогулка заняла не больше десяти минут неспешным шагом. На двери, когда-то зеленой, а теперь скорее грязно-серого цвета, висел небольшой молоточек. Ленора легонько постучала. Затем ещё раз. Через полминуты деверь распахнулась: Илана в старом, но очень опрятном синем платье застыла на пороге.

— Добрый день, мисс Гонт, Ленора что-то натворила?

— Нет, — я поспешила успокоить встревоженную мать семейства, указав на Моуд за моей спиной, — это учитель из одной частной школы для одарённых детей, они согласны учить Ленору, но сперва она бы хотела поговорить с родителями, вы позволите нам войти?

— Ой, Матерь Божья, проходите, пожалуйста! Дети, спускайтесь сюда — Лени с Даниелом пришли! Вы заходите, заходите, я сейчас чайку поставлю, Лени проводи гостей в гостиную.

Мы прошли в небольшую комнатку, что обычно служила семье столовой, и состояла собственно из большого стола, который занимал половину пространства, шести стульев и небольшого деревянного трюмо в дальнем углу. Яркости обстановке добавляла тёмно-алая скатерть и разноцветные шторы, что в прошлой жизни, похоже, были парочкой женских платьев, но в руках мастерицы-швеи обрели второе дыхание.

Прежде чем усесться за стол, я негромко обратилась к хозяйке дома:

— Миссис Фейн, разговор будет довольно деликатный, а дети давно не виделись, быть может, пусть они пойдут поиграть наверх, а мы пока пообщаемся?

— Что же это за разговор-то такой? — всплеснула руками та, но всё же последовала моей просьбе. Когда дети с протестующими возгласами утопали вверх по лестнице, мы втроем устроились за столом. Зная уровень детского любопытства и изобретательности, я незаметно наложила на нас сферу тишины. В молчании Леноры я была уверенна, а вот в детскую способность удержаться от подслушивания не верила ни на грош. Если разговор пройдет хорошо, пусть уж мать сама объясняет детям, куда уехала их сестра, а в худшем случае — всё меньше править придётся.

— Миссис Фейн, я — профессор Моуд, и я прибыла к вам с целью убедить отправить вашу дочь, Ленору, к нам в школу.

— Так она уже почти закончила школу-то, зачем девчонке ещё чему-то учиться? — простодушно удивилась Илана, — Кто ж её, книжницу, потом в жёны возьмет?

— Дело в том, что наша школа создана тысячу лет назад для обучения необычных детей. Ваша дочь — волшебница, а потому…

— Колдунья что ль?! — Швея от удивления даже перебила собеседницу, чего обычно себе не позволяла, — Да как вам не стыдно такую напраслину на моё дитя возводить-то?! Мисс Гонт, что вы молчите, когда вашу воспитанницу оскорбляют?

— Не стоит так нервничать, — я как могла попыталась успокоить возмущенную женщину, — Ленору никто не хотел обидеть. Магия — это дар божий, талант, что иногда даруется детям из простых семей. Ваша дочь после обучения сможет лечить людей, создавать предметы из ничего и путешествовать по всему миру. Быть ведьмой — это ни в коем случае не приговор, а скорее дополнительная возможность для счастливой жизни, в том числе возможность найти себе мужа. Но пока она — только маленькая девочка, не умеющая толком контролировать силу, что живет в ней. А потому ей надо учиться, а это возможно только в специальных школах. В нашей стране такой школой является Хогвартс.

— Да что вы мне тут сказки рассказываете?

— Мы не обманываем вас, — профессор тоже включилась в разговор, — я — преподаватель чар. Смотрите, — она взмахнула волшебной палочкой и по комнате запорхали огромные сияющие бабочки всех цветов радуги. Ещё взмах — и лампочка под потолком превратилась в великолепную хрустальную люстру. Взмах — скромное платье Иланы стало потрясающим бальным нарядом, расшитым камнями и самоцветами.

— Достаточно, профессор Моуд, — я поспешно прервала новый взмах палочки, поскольку бедная швея была готова вот-вот упасть в спасительный обморок, — Миссис Фейн, посмотрите на меня, пожалуйста, — я поймала растерянный взгляд глаз, так похожих на Ленорины, — сделайте глубокий вдох, теперь медленный выдох. Вот так, вы — молодец. Всё хорошо, не стоит нервничать. Если хотите, профессор сейчас всё вернет, как было, — женщина судорожно кивнула. Моуд, наконец, сообразила, что немного перестаралась с демонстрацией, и легким взмахом руки отменила всё колдовство.

— Видите, — я продолжила говорить успокаивающим голосом, — всё уже прошло, всё такое же как раньше. Не стоит волноваться. Да, магия существует, и Ленора — волшебница, но от этого она не перестала быть вашей дочерью, она очень вас любит и дорожит вами. Но поскольку у неё есть дар, ей надо научиться им управлять, дабы не случилось каких-то неприятных неожиданностей.

— Мисс Гонт, вы что тоже из них?

— Так получилось, — я постаралась ободряюще улыбнуться, — но как видите, от этого рога не вырастают, и молоко за прошедшее время ни у кого систематически не кисло. Маги, они как художники или музыканты, такие же, как все люди, просто нам доступен особый талант восприятия этого мира и не более того.

— И чему их учат в этой школе? — кажется, нам-таки удалось убедить хозяйку не выставлять нас за порог.

— В первую очередь, обращаться со своим даром, подчинять его себе, дабы никому не навредить. В магическом мире существуют законы, запрещающие волшебникам колдовать на глазах у обычных людей, а потому очень важно, чтоб Лени научилась контролировать свои способности и нести людям только добро.

— Вас послушать, так ведьмы — просто агнцы божьи! — ох, не зря говорят умные люди, что религия — опиум для народа, а мне теперь мучайся.

— Конечно, нет. Ведьмы и колдуны — не ангелы: мы тоже испытываем злость, обиду и зависть, но неужели эти чувств нет у обычных людей? Мы тоже умеем любить, порой плачем от боли и бессилия, мечтаем о верных друзьях. Мы — люди, а потому ничто человеческое нам не чуждо. Поехав в Хогвартс, Ленора будет возвращаться на каникулы, сможет писать вам письма и дарить подарки. Ей просто выпала возможность лучше овладеть тем, чем наделил её Господь, и грешно отказываться от Его дара.

— Но уехав в этот Хогвартс она перестанет работать, — женщина опустила голову, — у нас и так денег нет, мы с мужем очень надеялись на неё, вы же понимаете, сейчас в стране такая ситуация. В последнее время всё идет под откос: мужу с Джереми — это мой старший, — пояснила она для профессора, — уже второй месяц на фабрике не платят ни пенни. В профсоюзе обещали хоть что-то выбить из хозяев, но пока безрезультатно. У меня заказов с каждым днём всё меньше: люди предпочитают потратить гроши на еду, и я их понимаю. Но меньше заказов — меньше денег. Мы пока кое-как справляемся, но если ещё и Лени перестанет помогать, совсем туго придётся.

— Миссис Фейн, думаю, мы сможем с вами решить финансовый вопрос позже, без уважаемой профессора, не так ли? — Илана потерянно кивнула, — А сейчас, когда мы немного разобрались в ситуации, профессор Моуд, может, вы скажете, зачем вам понадобился разговор с родителями вашей будущей студентки?

— О, да, конечно! — молодая женщина встрепенулась и вытащила из кармана свиток с зелёными чернилами, — Миссис Фейн, вам необходимо подписать соглашение на обучение вашей дочери в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

— А я и не знала, что сейчас такое практикуют! — неподдельно удивилась я, — Вы позволите мне ознакомиться с текстом?

— Да, пожалуйста, — хозяйка дома поспешно отдёрнула руку, что уже было потянулась к свитку. — я не очень разбираюсь во всех этих бумажках, — со смущением промолвила она, и я заподозрила, что с чтением у нашей швеи тоже не всё хорошо.

Текст был составлен довольно грамотно и, на первый взгляд, не содержал каких-то подводных камней. Простой перечень: данные ребенка, реквизиты школы, права и обязанности сторон, условия для разрыва договора и форс-мажоры. Я для порядка проверила документ на наличие скрытого текста, после чего уточнила:

— Профессор Моуд, а мы можем подписать трехстороннее соглашение? Права родителей, что здесь перечислены, будет сложно реализовать на практике людям, лишённым дара. Я же, как воспитатель Леноры, могу взять на себя часть обязанностей и облегчить всем жизнь.

— Я право не знаю, — молодая преподаватель опять растерялась, — так никогда не делали, однако прямых запретов в уставе Хогвартса я не припомню. Главное, чтобы родные не были против обучения.

— В таком случае, давайте мы сейчас быстро набросаем черновик такого договора, вы согласуете его со своим начальством, и пришлете мне документы совой. У вас же нет строгого указания вернуться с подписанным соглашением?

Профессор согласилась пойти мне навстречу, Илана в целом не очень понимала о чём речь и спорить благоразумно не стала. Так что спустя полчаса у меня на руках было два экземпляра нового договора. Честно разделив обязанности между собой и семьей Фейн, я полностью забрала на себя переписку со школой и вопросы представления интересов несовершеннолетней ученицы в магическом мире. Оставалось надеяться, что такой текст не вызовет у руководства Хогвартса существенных возражений, и я получу официальное право при необходимости говорить от имени Леноры с представителями власти и магических родов. Отдав один экземпляр соглашения преподавателю, я сняла заглушающее заклинание и предложила позвать детей вниз.

Лица малышни свидетельствовали, что подслушивать они очень пытались, и у них ничего не вышло. Попрощавшись с семьёй Фейн, мы договорились встретиться с Иланой через несколько дней, когда я получу обратно текст договора дабы договориться об Ленорином обучении и деньгах. После чего я подхватила на руки Даниела и мы вчетвером покинули гостеприимный дом.

Отойдя немного от дома Фейнов, мы остановились в небольшом закоулке в тени живой изгороди.

— Мисс Гонт, день ещё в самом разгаре, и я думаю, мы с мисс Фейн успеем купить всё необходимое, чтобы не переносить поездку на другой день.

— Полагаюсь на ваш опыт, — я не видела смысла спорить по пустякам, — но прежде чем вы переместитесь, можно посмотреть присланный список необходимого? — я быстро пробежала глазами по списку учебников и требующимся материалам, — Что ж из учебников у нас нет только «Основ магического творения» некого Септимуса Олдриж, признаться первый раз слышу о такой книге, и «Чудесные истории о животных Англии» Джекинса. Кроме того, вам нет необходимости покупать мантии, мама Лени сошьет дочери намного лучше, хорошо?

— Как скажете, — Моуд пожала плечами, — для меня важно, чтобы у первокурсницы было всё необходимое, а пошьёте вы одежду на заказ или купите в ателье — это не существенно.

— Спасибо, за понимание. И последнее, — я порылась в кармане, — пять галеонов — это хорошо, но пусть вещи будут качественными. Лени, возьми, — десять золотых монет перекочевало в ладошку девочки. — Молодец. Что ж, я вас не задерживаю.

— Приятно было с вами познакомиться, мисс Гонт. Я верну мисс Фейн к вам на крыльцо к вечеру.

— Удачи.

Моуд крепко взяла девочку за руку, огляделась по сторонам, и они с тихим хлопком исчезли.

— А Лени венётся? — Даньке не очень понравилось исчезновение маленькой няни.

— Конечно, солнце. Ты же помнишь, что Лени скоро в школу? — малыш кивнул. — Вот. Профессор только поможет купить ей всё необходимое, и сегодня же вечером Ленора вернётся домой. У нас есть пару часиков наедине, ты чего больше хочешь: погулять или дома поиграем?

— Хотю в пак!

— Как скажете, сударь! — я улыбнулась, прогоняя непонятную хандру, и мы двинулись дальше по улице.