Четвёртая сторона треугольника (гет)

Когда в домофон позвонили, я — удивительное дело! — находилась в квартире совсем одна. Родители были на работе, даже Лёха ушёл к друзьям, а я осталась дома проклинать каникулы и осеннее безделье. Впрочем, потом я вспомнила, что после каникул у меня районная олимпиада, перенесённая из-за происшествия с нападением нижнемировских созданий (официальной версией стали сбои в электричестве), и принялась повторять раздел о беспозвоночных. Тогда-то он и пришёл.

— Да?

— Это я, Родион, принимай гостей.

Вот кого мне хотелось бы видеть меньше всего. Но выбора не было, и спустя пару минут я уже хмуро наблюдала, как он стряхивает дождевые капли с капюшона прямо на чистенький коврик в прихожей.

— Чем обязана?

— А мне тут не рады? — ответил родственник вопросом на вопрос. — Не волнуйся, я ненадолго. Просто запасные ключи от квартиры сестры её муж прихватил с собой на работу. Я подумал, что смогу дождаться его приезда у тебя.

— Ну проходи...

Родион отправился в мою комнату, а я пошла на кухню заваривать чай. Вернувшись с двумя чашками на подносе, я увидела, что парень с интересом рассматривает треугольник, стоявший на стопке тетрадей в углу стола.

— Ты смотри-ка, всё так же протекают. Если это сувенир, то прикольный, только не пойму никак, что это за жидкость и как она проливается?

Я присела рядом с ним на подлокотник дивана. Тонкие нити и впрямь оплетали каждую из половин треугольника, пульсируя и понемногу разливая белый и чёрный цвета.

— Зря мы это сделали, — тихо сказала я.

— Да ладно тебе, что, мир рухнет теперь? Вообще-то я надеялся застать дома твоего брата. Судя по всему, он неплохо разбирается в моей сфере. Мы перекинулись парой слов на твоём дне рождения, но по-нормальному так и не поговорили.

— Лёша с друзьями гуляет. Поверить не могу, что и тебя интересует мой брат, — не удержалась я. Родион вскинул брови:

— В каком смысле?

— Неважно, — уклончиво ответила я. — Честно говоря, буду рада, если ты займёшь себя сам. Я к олимпиаде по биологии готовлюсь. Компьютер там, печенье, фрукты — на кухне, бери сколько хочешь.

— Раз ты такая зануда, — сказал Родион, отхлебнув чая, — я лучше уж телевизор посмотрю.

— Только негромко, — предупредила я, села на диван и открыла справочник на заранее заложенной странице. Щёлкнул пульт, и послышался знакомый, чёткий голос телеведущей, отчитывавшей ежечасный материал новостей. Ничего нового, на ближнем Востоке очередная война, в Европе очередные выборы, ещё один концерн пал в неравном бою с конкурентами, курсы валют продолжают "радовать", и единственное пятнышко света — конкурс-фестиваль для детей-инвалидов в Сочи.

"Кровь состоит из жидкой части — плазмы, в которой плавают кровяные клетки — форменные элементы крови. В плазме имеются дыхательные пигменты, т.е. особые сложные органические соединения. Они поглощают кислород в органах дыхания и отдают его тканям организма," — прочитала я, пытаясь сосредоточиться. Ощущение чужого присутствия в комнате было настолько явным, что мне казалось, будто я слышу не только звон чайной ложечки и дыхание Родиона, но также его сердцебиение и, может быть, даже мысли. Нет, невозможно. Всё вокруг было пропитано им. И как ему это удаётся?

— Послушай, — я отложила справочник в сторону. — Ты молчишь, но даже при этом тебя вокруг слишком много.

— Могу уйти, — хмыкнул Родион.

— Нет. Тогда я начну думать о тебе, и тебя станет ещё больше. Давай лучше займёмся чем-нибудь вместе.

— Тогда дай ноутбук, я давно хотел посмотреть один фильм.

Через двадцать минут фильм был скачан, флэшка воткнута в телевизор, и мы уже устроились в креслах друг напротив друга, перебрасываясь пустяковыми комментариями по поводу предыдущих работ этого режиссёра, когда во входную дверь постучали. Я пошла открывать, удивляясь на ходу, почему гость сначала не позвонил в домофон.

На пороге стояли Арсений и Анна.

— П-привет, — слегка удивлённо произнесла я. Арсений не ответил. Он вообще смотрел мне за спину и будто принюхивался к чему-то. Затем отодвинул меня в сторону и бесцеремонно, прямо в грязных ботинках, прошёл в комнату.

— Что происходит? — спросила я у Анны. Девушка виновато пожала плечами.

— Мы не собирались тебя беспокоить, просто проходили мимо, а Арсений почувствовал что-то у тебя в квартире... признаться, теперь мне тоже кажется, будто что-то не так...

Она нахмурилась и потёрла лоб костяшками пальцев. Я видела Анну всего несколько раз, но мне подумалось, что она неважно выглядит. Длинные белокурые волосы неухожены, шарф замотан как попало, под глазами мешки, а в уголке рта виднеется пятнышко зубной пасты. Так обычно выгляжу я сама, когда мысли настолько далеко от реальности, что о своём теле даже не вспоминаешь.

— Вообще-то у нас всё в порядке, — начала я, как вдруг меня прервал громкий голос ангела, донёсшийся из комнаты:

— Я так и знал!

Анна бросилась на голос, я — за ней, едва успев закрыть входную дверь. Как я и опасалась, Арсений буквально пожирал взглядом чёрно-белый треугольник, вцепившись руками в столешницу. Родион взирал на него с вежливым недоумением.

— Что это за вещь? — нахмурившись, спросила Анна.

— Сама не знаю, — сказала я.

— От неё исходят очень сильные волны, не светлые, не тёмные, а какие-то... серые, размытые, очень неправильные... как будто у тебя тут стоит магический аналог ядерного реактора. Неужели вы с этим юношей ничего не чувствуете?

Не только не чувствуем, но ещё и не понимаем.

— Постой-ка... — выдохнул Арсений, усаживаясь на стул. — Когда я нёс к тебе послание от Фесты, то ощущал в пакете что-то эдакое... не очень сильное и без примесей света, я и подумал, что это просто какой-то даймонесский талисман из её запасов...

— Угу. Наполовину это он и есть, — осторожно ответила я. — А белый... белый оказался у меня случайно, он был в бывшей квартире Фесты...

— Ну и какой умник догадался соединить две части? — перебил меня ангел. Родион со своего кресла подал голос:

— Вы психи, конечно, но допустим, что это сделал я.

Арсений обернулся и посмотрел на парня так, будто впервые заметил его присутствие в комнате. В воздухе повисло напряжение. Видя, как долго ангел не отрывает взгляда, я занервничала:

— Эй, не надо...

— Сеня, успокойся, — Анна сделала шаг и попыталась взять друга за руку, но тот не дал ей сделать этого. Вместо того он вскочил со стула и наискосок взмахнул ладонью. Родиона тут же подняло в воздух и, словно тряпку, швырнуло на мой диван. В глазах Арсения вспыхнул голубой огонь. Золотые кудри засияли, как в лучах солнца, а в следующий миг меня по лицу хлестнуло что-то упруго хлестнуло. Попятившись, я поняла, что это были платинового цвета перья.

Родион, оказавшийся распластанным на диване, извивался и сыпал ругательствами:

— Ублюдок! Псих конченый! Чего ты прикопался ко мне, а?

Ангел щёлкнул пальцами, и во рту парня оказался рукав моей кофты, некстати попавшейся неподалёку, а запястья и лодыжки обвили края покрывала, привязав его к дивану так, что он не мог даже повернуться.

— Не знаю, что тебе от него нужно, но он не демон, — тихо сказала я, пытаясь отвлечь на себя внимание.

— А вот сейчас и проверим.

С несколько секунд Арсений, низко наклонившийся над лицом Родиона, смотрел в широко раскрытые и сверкающие ненавистью глаза. Потом вздохнул и устало щёлкнул пальцами снова, освобождая моего родственника.

— К сожалению, ты права. Он просто-напросто любопытный идиот.

— Зато ты, блин, нормальнее некуда, — простонал Родион, кубарем скатываясь с кровати. — И что это было, а? Ты что, в моих мозгах рылся?

Вопрос остался без ответа.

— Зря вы это сделали, ребят, — Анна опустила голову на руки, — у меня уже голова болит от того, что я нахожусь здесь. Лезут всякие мысли... тёмные, опасные, даже грязные... Ты прости, — обратилась она к Родиону, — что Арсений так набросился на тебя. Просто на него эта вещь тоже влияет. Тут всё стало такое... разреженное.

— И кто это сделал? — с горечью продолжил её друг. — Обыкновенный Наделённый... Наделённый...

Внезапно он переменился в лице. Побледнел, широко раскрыл глаза и застыл, будто вспомнил о чём-то ужасном.

— Ошибка Лишённого! Великие Огни, я не думал, что это случится так скоро.

— О чём ты?

— Влад упоминал, что рассказывал вам о моём задании. О том, как я сражался с демоном, едва не осквернившим его девушку, и тот бежал. Но Влад не знает всего, потому что в тот момент я усыпил его. Пытаясь вымолить себе жизнь, демон болтал что-то о предсказании, которое якобы получил по ошибке... В нём говорилось о нынешних Играх и об их особом участнике, который станет великим даймонесским обманом и пешкой в игре одного из Советников. Конечно же, речь шла о Фесте. И почему я не подумал об этом раньше?

— Ты помнишь, как звучало предсказание? — спросила Анна.

— Не дословно, но суть такова, что произойдёт последовательно три события: самопожертвование демона, ошибка Лишённого и падение ангела. Едва случится последнее, пробудится сила, способная погубить весь Внешний мир, а следом за ним — и оба наших. Как Даймонес, так и Анжелию. Если интуиция не обманывает меня, соединение этой взрывоопасной, разъедающей реальность дряни и есть ошибка этого недоумка.

— Я прослушал половину твоего бреда, но я всё-таки ещё здесь! — снова вскипел Родион.

— Но самопожертвование демона разве уже произошло? Если да, то что бы это могло быть? — спросила Анна.

— Понятия не имею. Да это уже и неважно. Пока всё, что мы можем сделать — это сообщить Коллегии и засунуть эту штуковину куда подальше.

— В идеале неплохо бы и Совет предупредить, — заметила Анна.

— Держи карман шире. Уже бегу в Нижний мир, видишь, как пятки сверкают?

Раздражённо хмыкнув, Арсений продолжил:

— И ещё необходимо удержать ангела от предательства, кто бы это ни был. И почему мне в голову сразу Матвей лезет? Ох, не в добрый час мы отпустили его с демоншей в путешествие.

При этих словах Анна вспыхнула и потупила взгляд. Как бы мне хотелось поговорить с ней, но... не такие уж мы близкие знакомые. Я и с Фестой-то не особо по душам разговаривала.

— Ладно, пойдём мы, — тем временем сказал Арсений. Его крылья уже исчезли, и в целом он имел вполне человеческий вид. — Вообще мы собирались в магазин за удобрениями, в их с Матвеем квартире предыдущие хозяева оставили целую оранжерею всяких пальм и маленьких цветочков в горшках.

— Я и не против, хоть что-то напоминает о доме, — печально добавила его подруга. — Ещё раз простите нас за это вторжение. Мы сообщим Коллегии о том, что произошло, и постараемся увезти треугольник как можно скорее — как только поймём, что с ним делать. Если произойдёт хоть что-нибудь важное, ну или хотя бы покажется важным — звоните. Катя, мой телефон ты знаешь.

— Угу.

— Что? Ангелы, демоны... о господи... мне нужно выпить, — услышали мы голос Родиона перед тем, как последний скрылся в направлении кухни. Зазвучали шаги, и открылась дверца холодильника.

— А как же Дима? — шёпотом спросила Анна уже в коридоре, когда они с Арсением надевали куртки.

— Что Дима? — раздражённо ответила я. — Вообще-то Родион мой родственник!

— Ох... ну ясно... извини, это был бестактный вопрос...

— Да уж.

Не знаю, чего обычно люди ждут от визита двух ангелов, но явно не испорченного настроения, чувства тревоги и неловкости в одном флаконе. Проводив незваных гостей и закрыв за ними дверь, я прошла на кухню, где ещё один незваный гость хмуро рассматривал наполовину пустую бутылку водки, хранившуюся у нас с незапамятных времён и использовавшуюся преимущественно в целях дезинфекции.

— Поприличнее бухла нету?

— Положи на место, родители заметят.

Поставив бутылку на боковую полку, Родион хлопнул дверцей холодильника и взъерошил себе волосы.

— Места себе не нахожу после всего этого бреда. Может, расскажешь, что произошло?

Я кинула взгляд за окно. Дождь к тому времени уже закончился, и с редких листьев, слабо трепыхавшихся от ветра на промёрзших ветках, падали, барабаня по козырьку подъезда, последние капли.

— Идём гулять. Там я тебе всё и объясню. Надеюсь, у тебя есть деньги? Я бы не прочь куда-нибудь зайти перекусить.

* * *

— Не октябрь, а чудо природы, — буркнул Родион, сдувая с рукава снежинки. — Уже второй раз за месяц.

На улице, пока мы собирались, и впрямь пошёл снег. Крупные, редкие белые хлопья понемногу стыдливо прикрывали осеннюю замёрзшую грязь. Я поёжилась — было очень даже прохладно — и спрятала нос в шарф.

— По мороженому? — пошутила я.

— Да пошли с озера льда наколем, чего мелочиться-то? А если серьёзно, идём в парк. Там хоть скамейки есть.

Дорога до парка, которая в обычное время занимала от силы пятнадцать минут, в этот раз длилась полчаса. Рассказчик из меня так себе, и Родион то и дело задавал вопросы.

— Погоди, так твоя подруга, выходит, хотела заставить тебя отказаться от науки? Или это тот парень, Матвей, или как его?

— Нет, — устало поясняла я. — Матвей был хранителем Димы.

— А теперь Дима где?

— В Германии.

— Ух ты... и почему этот ваш ангел не с ним?

— Потому что он не был хранителем Димы.

— Что?..

В конце концов картина происходящего стала Родиону более-менее ясна. Конечно, и я сама знала далеко не всё, — Феста и Матвей успели рассказать только вкратце, — но моего родственника и это впечатлило.

— Выходит, ваши главные герои смылись в Швейцарию, — подытожил он. — Ангелы присматривают за тобой, а в это время мы с тобой ухитрились сломать какую-то вселенской важности штуковину. Что ж, если бы я знал всю правду, может, я бы и не полез своими клешнями куда попало.

— А ты бы поверил? — улыбнулась я.

— Конечно же, нет.

Мы миновали главные ворота и наконец устроились на одной из деревянных скамеек, ещё не разломанных местными хулиганами. Прохожих в парке было мало. Только несколько молодых мам прогуливались с колясками, да дедушка лет семидесяти помогал своей буйной внучке не свалиться с дерева, на которое та забралась.

Родион, казалось, мог бесконечно обсуждать открывшийся ему мир, но мне хотелось сменить тему, и в конце концов он сдался.

— Вообще кто бы мог подумать, что такая, как ты, столкнёшься со всем этим.

— Что ты имеешь в виду?

— Я за всю свою жизнь не встречал более здравомыслящего и спокойного человека. Обычно приключения сваливаются на тех, кто сам их ищет, а ты... На тебя взглянешь — и сразу ясно: ты принадлежишь реальному миру. Наверное, даже в детстве ты никогда не мечтала о волшебниках.

Он был прав. Мои мечты были маленькими, скромными и до противного реалистичными.

— К сожалению. Наверное, те, кто когда-то верил во всё это, были бы на моём куда больше рады. А я... я чувствую жуткую усталость. Нет, конечно, я скучаю по Фесте и всё такое, но ведь ничего не закончилось, и кажется, мне уже никогда не зажить нормальной жизнью.

Я пристально посмотрела на Родиона.

— И тебе тоже, Лишённый, совершивший ошибку. Прости, что втянула тебя.

— Что уж тут, — махнул он рукой. — И кстати, почему "Лишённый"?

— Так они называют людей. Тех, кто без магии. Лишён её.

Несколько секунд мы молчали. Я боролась с желанием опустить болевшую голову на плечо Родиона. Рядом с ним я до сих пор ощущала себя не в своей тарелке.

— Лучше расскажи о себе.

Родион вздохнул, но послушался. Как выяснилось, его детство прошло тоже не в атмосфере радужных пони и новогодних сказок. Кроме него, в семье было ещё два сына, и оба были старше его. Самый старший, Кирилл, в первый раз стал победителем областной олимпиады по физике ещё в шестом классе, когда у нормальных людей и физика-то толком не началась. У Евгения тоже были способности к точным наукам, но лень и разгильдяйство перевесили. В результате все его таланты пошли на разработку стратегий в компьютерных онлайн-играх. (На этом месте я сразу вспомнила про Лёху). Ставя в пример старших братьев, перед самим Родионом всю жизнь задирали планку, поднимая её всё выше и выше. Причём касалось это не только учёбы. По мнению родителей, он мог бы доказать свою полезность, только если бы имел самую красивую девушку, самые значительные спортивные достижения, самые выдающиеся результаты экзаменов... Тут бы нормальному ребёнку и взбунтоваться, но Родион не был нормальным. В качестве протеста он, будучи подростком, задирал свою планку ещё выше. За всю жизнь у него было двенадцать девушек, три из которых были начинающими фотомоделями, шесть наград в легкоатлетических соревнованиях, сплошные пятёрки по техническим предметам и даже диплом второй степени в местном художественном конкурсе.

Причём, что самое удивительное, рассказ Родиона не напоминал хвастовство. Ну просто ни капельки. Он преподносил всё это так, будто сбрасывал с плеч тяжёлый груз, как обычно люди выговариваются, стремясь убежать от депрессии. И ему верилось и хотелось пожалеть.

— Ненавижу это, — под конец произнёс он, ковыряя пальцами иссохшие доски.

— Что?

— Всю эту автобиографию. Теперь я чувствую себя голым.

— Ты же знаешь, что я не болтун, — успокоила я его. — К тому же память у меня хорошая только на строение организмов и таблицу Менделеева. Я уже забыла половину твоего рассказа.

— Это хорошо.

Прервав наш разговор, у меня в кармане зазвонил телефон. Я взглянула на экран: звонил Дима. Странно, обычно мы созванивались по вечерам, когда он и его семья уже возвращались с экскурсий.

— Я отойду?

— Да, без проблем.

Я подошла к большому раскидистому дубу неподалёку и, отвернувшись от Родиона, взяла трубку.

— Да, Дим, привет.

— И тебе добрый день. Не поверишь, что у меня произошло! Я думал, что вместе с Матвеем уйдёт и всё то... ну ты понимаешь... а оказалось, ошибался.

Он сделал паузу.

— Сегодня меня похитили. И вернули.

— Что? — у меня просто челюсть отвисла.

Когда Дима закончил свой рассказ, у меня в голове был полный винегрет. Впрочем, цельная картинка начала вырисовываться из фрагментов. Эти существа спрашивали у Димы, не видел ли он чёрный треугольник. Он-то не видел, а вот я — да. Кто бы ни украл чёрную половину у Эльтерно, он то ли потерял, то ли спрятал её в горах Швейцарии, а Феста нашла и отправила мне. Дальше. Не исключено, что сбои со временем, про которые говорил всё тот же Эльтерно, возникли вовсе не из-за Димы или кого-то там ещё, а из-за Родиона, соединившего две половины. Вон даже Арсений с Анной как всполошились. Неспроста всё это. Выходит, есть и глобальные последствия нашего любопытства... ну кто, кто просил меня притаскивать белую половину домой?

Кстати, что это за белая половина, откуда она взялась и почему оказалась в бывшей квартире Фесты?

Вопросы, слишком много вопросов.

— Катя, ты всё ещё там? — спросил Дима.

— Да, да. Прости, ты что-то ещё сказал?

— Я говорю, что мне сто процентов пытались навешать на уши лапши, чтобы заставить шпионить или ещё чего-нибудь. Ну не могу я быть особенным. Уж наверное, я бы знал.

— Особенным? — повторила я.

— Ну да. Заливал он что-то эдакое. А, да, ещё от меня почему-то прятали часы. Даже мои собственные разбили.

Вот теперь я точно запуталась.

— То есть... они думают, ты маг? Ну или кто там...

— Вообще без понятия. Ладно, Кать, меня уже отец зовёт. Ты как, скажешь ангелам? Я думаю, они должны знать.

Я медлила с ответом. Мне не очень хотелось, чтобы Арсений выдёргивал благополучно отдыхавшую семью Родневых и устраивал Диме допрос.

— Я подумаю.

— Ты голова, тебе и решать.

Молчание.

— Ты-то как?

— В порядке.

— У тебя странный голос.

Я с тревогой оглянулась на Родиона. Тот смотрел невидящим взглядом на шоссе за парковым забором и барабанил пальцами по скамье.

— Нет, нет. Всё хорошо. Прошу тебя, будь осторожен. Я знаю, что у тебя тур, но всё равно... После всего, что произошло, я волнуюсь за тебя, возвращайся скорее.

— Я тоже тебя люблю.

И тут же — короткие гудки. Я опёрлась рукой о шершавую дубовую кору и закрыла глаза. Бедный, глупый, беспечный Дима. Что же мы натворили? Что же мы все натворили?

— Возвращайся скорей, — шепчу я уже в пустоту.

* * *

Когда я вернулась к Родиону, пытаясь выбросить из головы не то что лишние мысли, а вообще все, то с удивлением увидела, что он не один. Рядом с ним, ко мне спиной, сидел светловолосый парень в синей куртке и что-то говорил, эмоционально жестикулируя. У меня от волнения сильно забилось сердце. Неужели ещё одного ангела прислали? От нас что, никогда не отстанут?

— Эй! — окликнула я обоих. Парень обернулся, и я удивилась, как могла не узнать своего одноклассника.

— Катька! А вот и ты! — приветливо произнёс Ванька Демьяненко. — А мы тут уже познакомились с твоим братом.

— Нет, он не... — начала было я и замолкла, заметив, как Родион закатил глаза. Понятное дело, объяснять все тонкости родственных связей сейчас не время. — Ну и как, пообщались?

— Да не особо. Вообще-то я хотел поговорить с тобой, — Ванька нахмурился и встал со скамьи. — Родион, не против, если я её украду?

Мой слух буквально споткнулся об эту явно книжную фразу.

— Ничего. Она уже третий раз за день от меня сбегает, — великодушно простил Родион и откинулся на спинку. Мы с Ванькой отошли всё к тому же дубу.

— Послушай, я по поводу Вари хотел спросить... то есть Фесты. Вари, Фесты — какая разница? Ты же меня поняла. В общем, — решительно выдохнул одноклассник, — её не было с неделю перед самыми каникулами. С ней всё в порядке?

— Странно, что ты спрашиваешь, но она... она уехала. Всё в порядке, просто неотложные дела.

— Катя, ты должна узнать кое-что про неё. Боюсь, может быть уже слишком поздно, и всё-таки...

Глаза Ваньки бегали, его бледные щёки стали ещё бледнее.

— Что бы ты ни сказал, я наверняка это знаю.

— Она не такая, как все.

— Да. Я в курсе. Но откуда знаешь ты?

Некоторое время мы испытующе смотрели друг на друга. Наконец Ванька сказал:

— Я видел. Случайно. Тот беспорядок на футбольном матче.

— Ах да, — я вспомнила рассказ Фесты. — И она знает, что ты знаешь?

Послушать со стороны — так бред какой-то, честное слово.

— Она — демон, — очень тихо сказал Демьяненко. — Я долго искал, пытался подсмотреть, подслушать. Без конца гадал, что это за существо. Но ни за что не пришёл бы к истине, если бы мне её не открыли.

— Кто?

— Они пришли ко мне вчера. Похожие на неё, у них были чёрные волосы, очень светлая кожа и ожоги... кажется, их было всего четверо, но может, больше, я не уверен. Они сказали, что моя одноклассница — предавший своих демон-убийца, нарушивший все мирные договоры и сбежавший. Мне обещали награду, если я найду её, и... смерть, если через две недели — с моей помощью или без неё — Феста не будет обнаружена. Я не хочу, чтобы она пострадала, Кать. Я готов принять, что Феста — демон, но никогда не поверю, что она ради забавы убивала людей. Что мне делать?

Он обхватил голову руками и медленно опустился прямо на траву.

— Я ищу тебя уже сутки... она была твоей тенью, ты должна что-то знать об этом... да, да, я знаю, что Феста в Швейцарии — я слышал, как ты говорила с ней по телефону у школьного двора, — я не выдам её, но чёрт возьми, я не хочу, не хочу умирать...

— Возьми себя в руки, — ответила я. — Вставай и идём со мной. Возьмём Родиона — да, он тоже в курсе, — и пойдём, навестим кое-каких моих друзей. Они точно знают, что делать.

Вернувшись, я вкратце сказала Родиону о том, что произошло, и мы втроём поспешили к выходу из парка. Только тогда я внезапно осознала, что понятия не имею, куда идти. У меня нет ни адреса Анны, ни адреса Арсения. Позвонила Анне — "абонент вне зоны доступа", ну, естественно. Ничего в жизни не бывает так просто.

И потом меня осенило. Я набрала другой номер.

— Да, Катька, здорово! Чем могу быть полезен?

— Привет, Влад, мне нужен адрес Арсения!

По ту сторону трубки задумчиво вздохнули.

— Я без понятия, какой там номер дома и квартиры. Но приезжай на станцию метро "Ленинская", я тебе так покажу. Через полчаса будешь?

— Договорились.

— А что случилось-то?

Милая, милая моя биология. Неужели задание Фесты окажется выполненным и я навсегда тебя заброшу? Ничего удивительного, со всем этим я должна буду радоваться, если просто останусь в здравом уме.

— Нет, Влад. Давай до приезда. И знаешь что? Пока ждёшь, пожалуйста, купи мне мороженого!

— Лады, — отвечает мне слегка удивлённый голос.