Привидение (гет)

Лоуренс Картрайт очнулся через двое суток после взрыва. Антидот, приготовленный Снейпом, подействовал быстро и достойный продолжатель дела Лонгботтома больше не пугал посетителей и собственную мать черными губами и ногтями. Вопреки ожиданиям Минервы, мать Картрайта не стала переводить сына в госпиталь Святого Мунго и теперь сидела у его постели, ежеминутно промокая глаза платком.

Едва завидев Снейпа, вошедшего в палату, она бросилась к нему с изъявлениями благодарности. Северус, исписавший накануне ночью несколько футов пергамента в качестве объяснительных для Министерства, Попечительского совета и директора, спокойно и с достоинством выдержал этот натиск. Но с явным облегчением выдохнул, когда мадам Помфри, вышедшая на шум, обняла за плечи и увела рыдающую женщину к себе в кабинет.

Сам Картрайт побледнел еще больше и отвернулся под испытующим взглядом профессора, застывшего над ним, скрестив руки на груди. Снейп тяжело вздохнул, опустил руки и сел на стул рядом с кроватью:

— Ну что же, мистер Картрайт, сейчас мы выясним, как вы дошли до жизни такой и решим, что же нам делать дальше.

Уже смеркалось, когда Северус вышел из палаты, хмуро глядя прямо перед собой. Дойдя до кабинета директора, он прошептал пароль горгулье, которая со скрежетом отъехала в сторону, и поднялся наверх. Минерва сидела, разбирая бумаги. Она взглянула на Северуса поверх очков, отложила их в сторону и жестом предложила ему садиться.

— Я только что от Картрайта, — Снейп уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

— Я навестила его утром, — Минерва устало потерла переносицу. — Он быстро поправляется, слава Мерлину.

— Да, — Снейп побарабанил пальцами по подлокотнику. — Зато теперь понятно, что произошло.

— То, что ты смог так быстро создать антидот, — это чудо, Северус. Я видела какими глазами на тебя смотрел Гораций.

Снейп фыркнул.

— Можешь, конечно, не раскрывать свой секрет, Северус…

— И даже не собираюсь, — вставил он.

— Поэтому я просто хочу вынести тебе благодарность от лица администрации Хогвартса, — Минерва медленно поднялась и протянула ему руку.

Северус подошел к столу, пожал ее и уселся обратно.

— А также, — перешла МакГонагалл на совсем уж официальный тон, — должна проинформировать тебя о выговоре за проявленную халатность. С занесением в личное дело.

Снейп пожал плечами — подобных выговоров за всю карьеру преподавателя у него было всего два. Учитывая обстоятельства, наказание могло бы быть и существенней. Он уже чувствовал на щеке ласковое дыхание отставки. Она нежно нашептывала о массе свободного времени, очерчивая обширные горизонты бесконтрольности и возможности быть самим собой — в гордом одиночестве, тепле и уюте Тупика Прядильщиков. Северус слушал, не перебивая: ему почти нравилась открывавшаяся перспектива ничегонеделания и безбедного существования в виде чего-то такого аморфного и непритязательного.

— ...Министерство и Попечительский совет не станут присылать комиссии, их вполне удовлетворит расследование, проведенное нами. И итоги. Тебе — выговор, лишение факультета Слизерин пятидесяти баллов, разъяснительная беседа с тобой и мистером Картрайтом, план мероприятий по усилению безопасности на уроках и профилактике травматизма. Кстати, с тебя — план мероприятий. С мистером Картрайтом побеседовал Слизнорт.

— Я в курсе, — поморщился Снейп. — Беседа была весьма содержательной.

— Ему не удалось выяснить, что именно молодой человек подсыпал в зелье. Или ему все же что-то подсунули намеренно? Он перепутал порядок действий?

— Удовлетворит расследование, говоришь? Я так понимаю, просто-напросто никому неинтересно, что произошло с мальчишкой — вот и все, — он стиснул зубы. — Это был несчастный случай, — Северус уставился в окно. — Все обстояло именно так, как я и описал в объяснительной. Вещество попало в котел случайно. Взаимодействие этого вещества с зельем будет изучаться далее.

— Прекрасно. Надеюсь, отчет об исследованиях я со временем смогу приложить к снятию выговора в твое личное дело, — она снова уставилась в бумаги. — У тебя что-то еще?

Северус отрицательно качнул головой, встал и прошел к выходу. На секунду замешкался, а потом вернулся и сел обратно. Минерва снова сняла очки и, прищурившись, посмотрела на него:

— Только не надо мне сейчас сообщать, что тебя наказали не слишком строго. Это не обсуждается. И можешь засунуть свою депрессию… куда подальше. У меня слишком много дел, а твоя война с самим собой отнимает у окружающих слишком много сил, Северус.

— Убитых нет, но зато много раненых в голову, — скривился он. — Ты говорила, что Картрайт приходил к тебе с просьбой отпустить его с занятий.

— Да, — Минерва помолчала. — В следующий понедельник.

— А почему он не обратился с этой просьбой к своему декану?

Северус безучастно разглядывал массивную золоченую раму на портрете Дамблдора, который безуспешно пытался перехватить его взгляд.

— Профессор Слизнорт ему отказал, — ровно ответила МакГонагалл.

— А почему?

— Потому что Картрайт хотел навестить отца в Азкабане. В понедельник там день посещений. Азкабан — не то место, куда стоит ходить ребенку, Северус. Встреча с матерым Пожирателем не то событие, которое нельзя пропустить. Ты в курсе того, что совершил Кастор Картрайт?

Снейп поморщился.

— В курсе.

— И чего ты ждал от меня?

— Он для него не Пожиратель, — тихо проговорил Снейп. — Он для него отец, которого казнят через две недели, и Картрайт его больше никогда не увидит. Через две недели у него не станет больше отца, Минерва. Справедливость восторжествует.

Минерва молча смотрела на него. Портреты затихли.

— Справедливость у каждого своя, Северус. Все зависит от того, с какой точки зрения ты смотришь. Мистер Картрайт должен понимать, что его отец совершил преступление, за которое обязан заплатить.

— Он понимает, — кивнул он. — Понимает так, как это может понимать мальчик в его возрасте и положении. Он не дурак и все прекрасно знает о Темном Лорде, Пожирателях, охоте на магглов, грязнокровок и предателей чистокровных. Конфискация имущества, косые взгляды соседей и насмешки однокурсников вносят свою лепту в чувство вины и осознание глубины падения семьи и его самого. Картрайт боится за мать, боится, что за ней тоже придут… Знаешь, сколько раз их вместе с матерью допрашивали — вдруг они что-то такое знают и не говорят? Ему снятся кошмары, в которых отец пытает и убивает. И все равно Картрайт помнит, как он ходил с ним покупать его первую метлу в Косую аллею и дарил игрушки на Рождество. Как читал ему сказки на ночь и учил летать. И от этого тоже никуда не деться, Минерва.

— Чего ты хочешь, Северус? Думаешь, если он увидит ненависть и боль своего отца — это поможет ему успокоиться?

— У него никогда уже не будет другого отца, Минерва. Когда-то я не поехал на похороны… — Снейп запнулся. — Это со временем приходит понимание и осмысление. Но обида, злость и сожаление остаются с тобой навсегда.

Он поднялся.

— Извини, Минерва.

Северус направился к двери.

— Я подпишу мистеру Картрайту освобождение от занятий, — устало сказала директор. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Снейп коротко кивнул.

— Так что все-таки попало в котел, Северус? — жестко поинтересовалась профессор МакГонагалл.

— Слезы, Минерва, всего лишь слезы, — тихо ответил Снейп, открывая дверь. — Мальчишки совсем не умеют плакать.