Semper Fidelis (Всегда верен) (джен)

Часть 1

Треск выстрелов они услышали уже за пару миль (прим. — 1 миля = 1,6 км.) до того, как достигли шоссе. Усиленные пустыней звуки ожесточённой перестрелки сразу заполнили всё пространство.

— Отстреливаются, — повернулся к лейтенанту Каллену капрал Ричардс, закрепляя на ухе гарнитуру.

— Хорошо, — кивнул Эдвард. — Значит, есть живые.

На горизонте уже показались стоящие на шоссе машины, когда справа раздалась гулкая очередь.

Началось.

— Огонь справа, сэр! — крикнул сверху пулемётчик.

— Стрелять на звук! — откликнулся капрал Ричардс. — Заходим слева, вторая машина — справа. Окружим этих уродов и перестреляем нахрен.

Пулемёт на крыше «Хамви» открыл плотный огонь, и лейтенант увидел впереди два застрявших посреди дороги грузовика, на которых местные обычно перевозили товары, и замершую в паре сотен футов (прим. — 60 м.) от трассы легковушку. По бокам от шоссе, как всегда, были раскиданы большие и мелкие камни. Долбаные камни. Здесь сама природа как будто создана для засад.

— По грузовикам крупным калибром не бить, ждать до выяснения обстановки, — приказал Эдвард. — Хрен знает, что они там везут.

— Понял, сэр, — произнёс Ричардс и передал приказ командирам огневых команд.

«Хамви» с рёвом влетел в самый центр перестрелки, разрывая воздух гулкими очередями. В стороне от трассы виднелись поставленные друг на друга бетонные блоки с торчащей из них арматурой. Судя по всему, здесь располагался пункт досмотра, который должны были контролировать местные военные. Но афганских солдат видно не было, а со стороны поста кто-то вёл огонь — и, кажется, не свои.

Оценив обстановку, Каллен приказал спешиваться и рассредоточиться по местности. За несколько секунд морпехи под защитой пулемётов рассыпались за валунами и зарослями колючего кустарника у подножья невысоких холмов, раскиданных вдоль шоссе.

Вместе с капралом Ричардсом Каллен выбрался из бронемашины и тут заметил, что за ними увязался Феодоракис.

— Какого чёрта вы вылезли из «Хамви»? — недовольно бросил Каллен капитану, когда они добежали до ближайшего укрытия. — У вас ведь даже оружия нет.

— Есть, — произнёс Феодоракис, демонстрируя зажатый в левой руке M9 (1).

— Вы это серьёзно? — фыркнул Эдвард. Как капитан с этой пукалкой собирается отстреливаться от вооружённых до зубов боевиков, да ещё и с левой руки?

— Абсолютно, — улыбнулся разведчик.

Это был полный бред. Но Каллену некогда было спорить с этим позёром.

— Ричардс, прикрывай капитана, — отдал он приказ и быстро перебежал к камням в семидесяти футах (прим. — 20 метров) справа.

После их появления вокруг сразу стало тихо. Талибы поняли, что теперь они в меньшинстве, и быстро слились с ландшафтом, не желая выдавать своё местоположение. Незаметность всегда была их главным козырем.

До укрытий, где, скорее всего, и засел враг, было полмили (прим. — около 800 м.). Двигаться дальше было невозможно. Голая земля с какими-то чахлыми кустами, за которыми хрен спрячешься. Эдвард осмотрелся. Второй «Хамви» подобрался к шоссе ближе: высадившиеся из него бойцы оказались от занятого боевиками поста на расстоянии, достаточном для выстрела винтовки.

Эдвард вертел головой, отыскивая для себя возможность сменить позицию. Нельзя долго сидеть на одном месте, даже если никого рядом вроде бы нет. И тут увидел над одним из камней чёрный тюрбан.

Усмехнувшись, Каллен вышел на связь с капралом Ричардсом:

— Капрал, тюрбан над камнем видишь?

— Вижу, сэр, — откликнулся Ричардс. — Жахнуть по нему?

— Не по нему. Это ловушка. Талиб где-то поблизости, ждёт, пока мы по тюрбану палить начнём и раскроемся.

— Понял, — сказал Ричардс. Через пару минут поблизости грохнул взрыв, и Каллен посмотрел в прицел. От большого камня возле трассы отползал раненый талиб, но его тут же снял пулемётчик. А над валуном, расположенным правее, всё так же неподвижно торчал тюрбан.

«Хамви», наконец, проехал мимо, и под его прикрытием Эдвард сумел подобраться к обочине, где расположился за расколотым надвое валуном вблизи от грузовиков и легковушки.

Над шоссе снова повисла тишина. Пора расшевелить этих пустынных сусликов. Иначе игра в прятки опять растянется до заката, а вертолёт из-за пяти-шести талибов вызывать просто стыдно.

— Надо быстро их выдавливать, — сказал в наушник Эдвард. — Пускай побегают.

— Сделаем, сэр, — откликнулся Ричардс, который вместе с Феодоракисом под прикрытием второго «Хамви» подбирался к блокам с другого края.

Морпехи тут же открыли огонь с разных сторон. Талибы были вынуждены ответить, и диспозиция прояснилась. Пара боевиков засела где-то около грузовиков, ещё несколько — за блоками и, кажется, кто-то ещё постреливал справа.

Пулемёты на бронемашинах строчили без перерыва. В сторону блоков полетели гранаты. И через несколько минут ответный огонь практически стих. Крупный калибр не оставил талибам ни единого шанса.

И тут в сторону валуна, за которым укрылся Эдвард, откуда-то слева полетела граната. Лейтенант молнией перекатился за соседнюю каменную гряду. Взрыв оказался хлипким. Осколки не долетели. Повезло.

Эдвард глубоко вздохнул, выравнивая сердечный ритм. Когда сердце билось слишком быстро, у него сразу темнело в глазах и начинали дрожать руки, а тут уже не постреляешь. И в последнее время это происходило всё чаще. Нервы стали уже совсем ни к чёрту. А этот ублюдок Кинг всё никак не может согласовать ему отпуск.

Осмотревшись, Каллен засёк вражеского питчера за одним из камней справа от легковушки и направил к нему пару ребят. Отстреливаясь от них, боевик высунулся из укрытия, и лейтенант выпустил по нему очередь. Хорошо, что талибы редко носят бронежилеты. Поймав корпусом несколько пуль, воин Аллаха тут же навзничь растянулся возле камня.

Перебежав поближе, Эдвард убедился, что враг мёртв, и стал продвигаться к стоящему поблизости грузовику. Возле него он увидел лежащее без движения тело в песочном камуфляже, а чуть в стороне — ещё одно. Свои. И скорее всего убиты.

Каллен скользнул к колесу, подманивая к себе прикрывающих его морпехов. Все покрышки у грузовика были прострелены. Молодцы ребята. Пусть атака застала их врасплох, но они сделали всё, что могли.

— Вроде всё, — услышал Эдвард в наушнике голос капрала Ричардса и только в этот момент понял, что вокруг больше не стреляют.

— Вроде — это еще не всё, — ответил ему лейтенант. — Капитан с тобой?

— Да, сэр, он тут даже пострелял немножко. Одного в ногу ранил.

— В ногу? Настоящий снайпер, — ухмыльнулся Каллен. А сколько гонора было…

И тут из кузова второго грузовика вдруг вылетела граната, а после взрыва опрометью выскочил парень и, в панике размахивая автоматом, кинулся бежать к брошенной машине. Но лишь только он распахнул водительскую дверь, как тут же рухнул на землю возле колеса.

Стреляли справа. Щурясь из-за бьющего в глаза солнца, Каллен повернулся и увидел Феодоракиса. Укрывшийся за дверью «Хамви» разведчик опустил пистолет и прищурился, как удачно поохотившийся лев на солнцепёке. Хищный азарт в его глазах постепенно затухал.

— Чисто! — прокричал Ричардс.

Морпехи быстро выбрались из укрытий и бегом рассредоточились по местности, проверяя, не упустили ли они какого-то недобитка. Но на этот раз было действительно всё.

Не опуская винтовку, Эдвард тоже покинул укрытие и подошёл к камню, над которым всё ещё торчала чёрная чалма. Обойдя камень, он поднял с земли винтовку, на приклад которой и был насажен тюрбан. Выстрелишь по нему — выдашь свою позицию, и тут же получишь пулю в бок совсем с другой стороны.

— Чего только эти стервятники ни придумают, — хмыкнул присоединившийся к нему Ричардс.

— Этот приём древний, как дерьмо мамонта, — сказал Эдвард и, положив винтовку обратно, направился к легковушке, возле которой лежало сразу два трупа — пулемётчик и парень, которого застрелил Феодоракис.

— Башка как арбуз лопнула, — фыркнул Ричардс, бросив взгляд на мёртвого пулемётчика.

Посмотрев на талиба, Эдвард сразу вспомнил, как отец всё время смеялся над голливудскими боевиками, в которых словившие пару очередей или десяток осколков герои красиво падали навзничь, а потом полчаса умирали с капелькой крови в уголке рта и возвышенно возведёнными к небу глазами. И лучше бы так оно и было. Потому что крупный калибр пулемёта «Хамви» превратил талиба в рваный мешок с костями и снёс ему половину черепа, усеяв землю вокруг ошмётками мозга.

Вот что надо показывать рекрутам вместо красивых парадов. Может, тогда здесь будет меньше восторженных дурачков?

Недавно прибывший на базу рядовой подошёл к ним с донесением, глянул на труп и, резко отвернувшись, едва удержал рвотный позыв.

— Чего сказать хотел? — спросил у него Каллен, обыскивая карманы на жилетке пулемётчика. Пусто.

— Д-двое из взвода Брэдли убиты, сэр, один ранен. Н-наши целы, — ответил рядовой. — С-среди боевиков ж-живых нет.

— Первую помощь раненому оказали?

— Да, сэр, — закивал рядовой. — В-вертолёт уже летит…

Судя по его зеленоватой физиономии, парню было уже совсем хреново.

— А ты чего по рации-то не доложил? — осведомился капрал Ричардс у рядового, и тот сообщил:

— Так у вас рация не работает. Никто с вами связаться не может.

Ричардс снял с пояса рацию и с офигевшим видом показал её лейтенанту. Эдвард увидел в корпусе рации застрявший осколок, видимо, от той гранаты, которую взорвал убитый Феодоракисом боевик, и хмыкнул:

— Везунчик ты, Ричардс.

Повернувшись к рядовому, который всё так же стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, Каллен произнёс:

— Доведи до всех приказ: обыскать трупы и собрать в одном месте. Трофейное оружие — в кучу. Документы, карты, блокноты — всё, что найдёте на трупах — ко мне.

— П-понял, сэр, — проговорил рядовой и нерешительно добавил: — Сэр, а можно я трупы таскать не буду?

— Нельзя, — отрезал Эдвард. — Поблевал — продолжил. Ты, когда сюда ехал, думал, они, как в видеоиграх, сами после смерти испаряются?

— Я вообще не думал, сэр, — пробормотал парень.

— Оно и видно, — произнёс с раздражением Эдвард.

В последнее время в Корпусе стало слишком много идиотов.

Вместе с Ричардсом Каллен продолжил осмотр. Должно же быть здесь хоть что-то, что укажет им на конечную цель колонны, раз спросить теперь уже не у кого.

Второй труп лежал возле самой машины. И сначала Эдвард даже не понял, куда угодила убившая талиба пуля. Но потом он заметил багровую дырку в ушной раковине и хмыкнул. Капитан попал врагу прямо в ухо без всякой оптики. Да ещё и с левой руки. Наверное, месяцами из тира не вылезал ради такого триумфа.

Эдвард присмотрелся. Убитому Феодоракисом талибу на вид было не больше пятнадцати, а может, и меньше. На душе стало мерзко. Как бы Каллен ни старался сделать вид, что ему всё равно, видеть убитыми подростков ему до сих пор было тяжело. Чёрт бы побрал всех тех, кто дурит головы таким мальчишкам и посылает их умирать.

На лице мёртвого афганца застыла счастливая улыбка. Пуля разведчика настигла его именно в тот момент, когда он добрался до цели и наивно радовался своей удаче.

Во всём этом было столько символизма и злой иронии, что любой режиссёр включил бы в свой фильм о войне такой кадр. И Феодоракис понимал, насколько это красиво.

Как и «Джуба», Феодоракис был тщеславен и хотел, чтобы его выстрел запомнился. Не утонул в канонаде других, а прогремел, как гром в тишине.

Вот только смысла в этом убийстве никакого не было. Одна лишь бесполезная эстетика и самолюбование.

Капитан подошёл к ним, видимо, рассчитывая на бурное восхищение тем, как красиво он закончил этот бой. Но вместо восхищения Эдварда душило раздражение.

— Не надо было пацана убивать, — сказал разведчику лейтенант, заглянув в машину. На заднем сидении валялись автомат без магазина и пара гранат. Довольно хилый арсенал. Сопровождающие грузовик талибы не готовились к серьёзной стычке. Значит, были уверены, что пройдут пост без проблем. Знать бы ещё, на чём основывалась эта уверенность.

— Вам его жалко? — насмешливо посмотрел на командира взвода Феодоракис.

— Не в этом дело. Он мог сказать, куда они ехали и кому предназначался груз, — произнёс лейтенант мрачно. — А теперь мы этого не узнаем.

Феодоракис промолчал, и Эдвард увидел, как глаза разведчика полыхнули яростью.

Капитан понимал, что совершил ошибку, и злился от того, что кто-то ему на эту ошибку указал. Теперь Эдвард получил все шансы стать его кровным врагом. Тщеславные люди не жалуют свидетелей своих провалов.

— Вы правы, — вдруг глухо сказал капитан. — Я просто не удержался.

— Понимаю, — проговорил лейтенант, удивившись такой неожиданной самокритичности. — Видишь врага — спускаешь курок. Это инстинкт любого хорошего стрелка. А с инстинктом не так легко справиться.

— Хищник уже никогда не сможет стать травоядным, — рассматривая гильзы на песке, пробурчал разведчик.

— А если хищнику уже не нравится быть хищником? — не сдержался Каллен.

Феодоракис резко повернулся и так посмотрел на него, что Эдвард мысленно покрыл себя самым отборным матом. Он настолько хотел сгладить недоразумение, что сболтнул лишнего. Долбаный «синдром попутчика».

— Хищнику всегда нравится быть хищником, лейтенант, это его природа, — улыбнулся разведчик. — Просто некоторые хищники этого стыдятся.

Сказав это, он направился к ближайшему грузовику, оставив Эдварда возле «Хамви». Помедлив минуту и прогнав бурю лишних эмоций, Каллен пошел искать кого-нибудь живого из ребят Брэдли, чтобы прояснить обстоятельства атаки. Разговор с Феодоракисом в очередной раз напомнил ему, что у всех здесь в голове свои тараканы. И чем дольше человек тут служит, тем жирнее они становятся.

* * *

Командир огневой команды младший капрал Санжар Малик сам был то ли афганцем, то ли пакистанцем, и именно поэтому его часто посылали на патрулирование вместе с местными. Парень он был толковый. И Эдвард очень жалел, что Малик служил не в его взводе — лейтенант Брэдли был таким же кретином, как Кинг, и капрала совсем не ценил. А от безделья квалификацию теряли даже самые хорошие бойцы.

— Малик! — позвал Каллен сидящего на земле возле камня капрала. — Ранен?

— Нет, сэр. Цел, — ответил Малик глухо, как будто сам был этому не рад. Из четверых в его группе осталось только двое. И, как любой приличный человек, младший капрал винил в этом не только врага, но и себя.

— Что произошло? — спросил Эдвард. — Вы разве должны были машины досматривать? И где ваша вторая группа?

— Лейтенант Брэдли решил, что на этом участке одной группы будет достаточно. Мы же только за местными военными должны были приглядывать… — ответил Малик, с досадой швыряя гальку в расщелину между камнями. — Тут у местных постоянный пост всегда был. А сегодня мы с парнями ехали мимо. Смотрим — а на пункте ни души. Свалили куда-то, ушлёпки. А тут как раз колонна едет. Ну, я и решил проверить, что они там везут. Остановили их. Сначала все нормально было, сэр. Водитель и сопровождающий документы показали, со всеми разрешениями, с печатями. Уже думали их отпустить. Но тут Кэрри запах миндаля в кузове учуял. Они говорят — халва, стали нам её в подарок совать. А сами занервничали как-то, — Малик поскрёб подсохшую ссадину на лбу. — И я приказал открывать ящики. Они согласились, стали показывать те, что у самых дверей. А я из середины потребовал. Они сразу стали гнать, что мы не имеем права, раз документы в порядке. Кэрри с Кандаряном их шуганули и полезли сами ящики досматривать. Но тут легковушка на шоссе появилась. Мы её тоже стали останавливать, а из неё сходу огонь открыли. Водитель грузовика — сразу за руль и удрать попытался, но мы его завалили. А потом из кузова боевики полезли — они за ящиками прятались. Надо было сразу подмогу вызвать, когда мы на посту никого не увидели, и уже потом досмотр начинать…

— А местные военные так и не появились? — прервал Эдвард Малика, почувствовав, что тот уже перешёл от дела к очень понятному в этой ситуации, но совершенно бесполезному самобичеванию.

— Нет, сэр, — покачал головой младший капрал. — Их как будто специально убрали, сэр, чтобы они колонну не тормознули.

— Ты сказал, у них все документы в порядке были, — вспомнил вдруг Эдвард. — А где сейчас эти документы?

— На трупе водителя должны быть, сэр, — ответил Малик.

— Пора местным военным вломить для профилактики, — сказал Эдвард. — С Кандаряном всё в порядке будет. Мои говорят, ему просто осколок в задницу попал. От такого не умирают. Поваляется задом кверху и обратно вернётся.

Малик вяло улыбнулся. К нему подошёл один из прилетевших на вертолёте медиков, и Эдвард, похлопав капрала по плечу, пошёл к грузовикам.

Каллен обязан был отыскать те документы, о которых говорил Малик. Ведь если печати и подписи на них окажутся настоящими, это будет реальным доказательством связи местной власти с контрабандистами. И Кинг уже точно не сможет закрыть на это глаза.

Подойдя к первому грузовику, Эдвард увидел внутри Феодоракиса, который с увлечением исследовал содержимое ящиков.

— Вам стоит на это посмотреть, — крикнул он, увидев лейтенанта, и Каллен запрыгнул в кузов.

Капитан с хитрой улыбкой продемонстрировал то, что было в ящике: наваленные сверху мешки с рисом и горохом, под которыми рядком лежали противопехотные гранаты.

— Отличные запасы на чёрный день, — хмыкнул Эдвард и заглянул в другой ящик.

Под слоем консервных банок в нём ждали своего часа аккуратно сложенные пулемётные ленты. Ящиков здесь был не один десяток. Похоже, парни Брэдли поймали крупную рыбу.

Из других мешков и ящиков на свет уже были извлечены разобранные автоматы Калашникова, гранаты, коробки с пулями и пластиковые противопехотные мины. Достойный арсенал. Хватит на вооружение пары десятков боевиков.

— Вот ведь хитрые суки, — рассмеялся капрал Ричардс, демонстрируя упакованные в полиэтиленовую, с какими-то наклейками, плёнку бруски C-4 (2). — Они спрятали си-четыре в ящике с миндальной халвой, да еще и этикетки налепили!

Да, в хорошей соображалке этим ребятам не откажешь. Хоть такая маскировка и была рассчитана на дурака, дураков вокруг, к сожалению, было немало. И какой-нибудь наивный рядовой вполне мог решить, что запах миндаля исходит от халвы, а вовсе не от взрывчатки. Но младший капрал Малик наивностью не страдал, благодаря чему им удалось перехватить самую большую поставку оружия за последние несколько месяцев.

Оставив Ричардса и его ребят описывать улов, лейтенант подошёл к кабине грузовика. В ней, навалившись грудью на руль, сидел усыпанный разбитым стеклом мёртвый водитель. Распахнув дверь, Каллен громко выругался. Лишившийся опоры мертвец рухнул прямо на него, как в дурацком фильме ужасов. Похоже, одна из пуль перебила ему крупную артерию — труп был весь в крови, которая тут же оказалась на Эдварде. Спихнув убитого на землю, Каллен быстро его обыскал. В одном из карманов он действительно нашёл мятый документ с подписями и печатями. Подписи были сделаны от руки, печати тоже казались настоящими. Аккуратно убрав листок в карман, Эдвард уже собирался уйти, как вдруг заметил в кабине на полу какой-то предмет.

Под водительским сидением в луже крови лежала дорожная карта. Матерясь, Эдвард вытащил её и встряхнул. Вряд ли эти талибы настолько тупы, чтобы помечать на карте расположение своей базы. Но все равно в ней может обнаружиться что-то полезное.

Карта выглядела старой и ветхой. И обозначения на ней были написаны не на английском, но и не вязью. В углу лейтенант увидел бледные выцветшие цифры: 1982.

Видимо, эти числа — год составления карты. Кажется, тогда здесь были русские.

Надо показать её Орлову. Может, эта карта расскажет им то, о чем уже никогда не расскажут трупы?

Вертолёт медицинской службы уже готовился к взлёту, а со стороны Кандагара к посту прибыли машины конвоя и местных военных. Эдвард попробовал было спросить у афганцев, почему пост был брошен как раз в момент прохода колонны. Но афганские рядовые не говорили по-английски, а переводчика рядом не оказалось. Малик с Феодоракисом тоже куда-то подевались. И Эдвард в очередной раз пожалел, что так и не выучил пушту. Его приличный французский в Афганистане годился разве что для совместных попоек с весёлыми лягушатниками.

Делать здесь было больше нечего. Медики позаботятся о раненом, конвой — о контрабандном оружии, а местные — о трупах боевиков. Пора было возвращаться на базу.

— Сворачиваемся, — сказал Каллен Ричардсу, и тот дал знак заводить машины. — Малика не видел?

Ричардс отрицательно помотал головой.

Чёрт. Только бы Малик сейчас ничего не учудил. Эдвард обошёл всё вокруг и наконец увидел капрала, который неподвижно стоял возле большого валуна, как будто пустив в землю корни.

— Малик! — крикнул ему Эдвард. — Мы отъезжаем!

Тот обернулся и посмотрел на Каллена пустым взглядом. Он не хотел возвращаться без своей команды. Вот только команды у него больше не было. Перебросив через плечо винтовку, младший капрал, шатаясь, поплёлся вслед за Эдвардом. Сегодня вечером Малику придётся хуже всех. Ведь виноват всегда тот, кто выжил. И даже если ошибок ты не совершил, твоя вина уже в том, что ты дышишь. А твои товарищи — нет.

Когда они садились в «Хамви», Каллен показал Малику найденную на трупе водителя бумажку:

— Это оно?

— Да, сэр, — кивнул младший капрал.

— Что тут написано?

— Это разрешение на перемещение по территории уезда, — ответил Малик. — Для колонны с продовольствием из Пакистана.

— Кто дал разрешение?

— Тут две подписи, сэр, — произнёс младший капрал. — Главы администрации и майора Сангара.

Майора Сангара? О такой удаче лейтенант не смел даже мечтать. Наконец-то он прижмёт к стенке этого хитрого шайтана!

— Вижу, вы вкусно пообедали, лейтенант, — сказал подсевший к нему в бронемашину Феодоракис. — А говорили, что вам не нравится быть хищником.

— В каком смысле? — не понял Эдвард.

— Неважно, — загадочно усмехнулся разведчик, убирая в кобуру пистолет.

— Вы где пропадали? Нашли очередные ошеломляющие улики? — осведомился с иронией Эдвард.

— Я справлял естественные потребности, — невозмутимо сообщил капитан и, посмотрев на удивлённого такой прозой жизни Каллена, рассмеялся. — Да, да, лейтенант. Деметрий Феодоракис тоже человек!

* * *

Оказавшись на базе, Эдвард сразу направился к штабу.

Пора Кингу понять, к чему приводит заигрывание с местными и нежелание марать руки. Плюс два KIA (3) — это уже не домыслы какого-то лейтенанта. На трупы своих мальчишек так просто глаза не закроешь.

По пути на базу он ещё чувствовал себя нормально, но сейчас ему хотелось лечь на землю и сдохнуть. Бронежилет казался в два раза тяжелее, и долбаный песок в ботинках опять натёр ноги до крови. Лейтенанта повсюду преследовал запах ржавого железа. В душ. После доклада сразу в душ. Хотя и это не поможет. Запах крови въедается прямо в мозг, и так просто от него не избавишься.

Уже рядом со штабом его нагнал Уитлок. При взгляде на забрызганную кровью форму лейтенанта глаза его зажглись недобрым огоньком. Для Уитлока такое раздражение было нетипично, и Эдвард насторожился. До сих пор штаб-сержант был, пожалуй, единственным, на кого он мог положиться на все сто процентов.

— На пару слов, сэр, — обратился к нему Уитлок.

— Слушаю, — кивнул Эдвард.

— Мне рассказали про засаду на трассе. Снова бой, и снова без меня, сэр, — сдержанным тоном произнёс взводный сержант, но даже тень ярости в его голосе уже означала, что он хочет оторвать командиру голову. — Я на войне. А войны нет.

— В Ираке всё было иначе? — проговорил Каллен, раздумывая над тем, сколько ещё мин скрыто в головах его личного состава и как хреново чувствовать себя сапёром.

— В Ираке мы всё время шли вперед, сэр, — сказал Уитлок, медленно поглаживая приклад винтовки. — День без выстрела мы не считали за день. Все месяцы, которые я здесь провёл, не считаются, сэр.

Уитлок был в Ираке в 2003 и 2004. Самая первая часть Иракской кампании, когда противником были не террористы, а армия Саддама. Нормальная, подготовленная армия. Нормальная война. А потом чуть ли не каждодневные стычки с шиитами. Штурм Фаллуджи. Неудивительно, что ему трудно привыкнуть к тому дерьму, которое здесь называют войной.

— Не переживай, стафф, — мрачно ответил Каллен. — Скоро войны тут на всех хватит.

— Только не мы будем атаковать, — прекрасно понял его Уитлок. — Мы можем разбить их, сэр. Просто кто-то должен отдать приказ.

— Ты ведь всё и так понимаешь, — бросил раздражённо Эдвард. — Мы взяли Гармсир и должны его удержать. Нет приказа уничтожить врага. Есть приказ загнать его в нору и оттуда не выпускать.

— Значит, мы и дальше будем работать охранниками в Диснейленде? — выдавил сквозь зубы Уитлок.

— Прикажут — будем, — отрезал лейтенант. Поддерживать бунтарские настроения в своем взводе он просто не имел права. — Но обещаю, Уитлок, если что-то начнётся, ты отправишься туда первым.

Разминирование прошло успешно. Глаза Уитлока потеплели. Перед Эдвардом снова был спокойный и невозмутимый штаб-сержант, на которого он привык полагаться и которому полностью доверял.

— Можешь идти, стафф, — произнёс лейтенант. — Кстати, пять минут назад видел у нашей казармы Тинкербелл. Мне кажется, она тебя там поджидает.

Суровый штаб-сержант, только что готовый задушить кого-нибудь голыми руками, тут же порозовел, как школьник, которого учитель застукал в подсобке с одноклассницей.

— Скачи, ковбой, — ухмыльнулся Эдвард. — А то эта карликовая пони решит, что ты нашёл себе другую кобылку!

Уитлок рысью поскакал к своей даме сердца, а Эдвард пошёл дальше к штабному бараку.

Но Кинга там не оказалось. В его огромном кабинете сидела только рядовой Свон и самозабвенно грызла ногти. При виде Каллена она резко убрала ото рта руку, пробормотала что-то нечленораздельное и уставилась в компьютер, изображая бурную деятельность. Детский сад какой-то. Да и правила приветствия старшего по званию эта пигалица в итоге так и не выучила.

— Рядовой Свон, где капитан Кинг? — осведомился Эдвард и увидел, какими круглыми глазами посмотрела на него девчонка.

— Вам медика вызвать, сэр? — вскочив с места, спросила она, оглядывая его беспокойными карими глазами. Она смотрела на него так, как будто во лбу у лейтенанта торчала железная арматура.

И тут Эдвард вспомнил, что весь измазался в крови талиба, прямо как на Хэллоуин. Только кровь на этот раз была настоящей. И Свон это поняла.

— Если бы это была моя кровь, рядовой Свон, я бы с вами не разговаривал, а ждал погрузки в ящик, — фыркнул Каллен.

— Сэр… — проговорила девчонка, запнувшись. — Убитые есть?

— Да, — ответил Каллен. — Вместо баскетбола вечером будет церемония прощания.

Свон потрясённо смотрела на него, и Каллен вспомнил, что при ней они ещё ни разу никого не теряли. Если не считать того невезучего оператора. Но по гражданским на базе траур не объявляли, как и по мирным жителям. Иначе флаг частенько пришлось бы держать приспущенным.

— Каллен! — с порога окликнул его Кинг. — Почему не взяли контрабандистов живыми?

— Они вели по нам огонь, сэр, — ответил Эдвард. — Пришлось стрелять на поражение.

— И как мы теперь доложим, откуда взялось это оружие на нашей территории? — осведомился капитан.

— Спросите об этом у местной администрации, сэр, — сказал Эдвард и положил перед Кингом листок, найденный в кармане у водителя.

— Это что? — недовольно взглянул на него Кинг.

— Разрешение на перемещение по территории уезда без досмотра двух грузовиков с продовольствием из Пакистана, — ответил Эдвард. — Подписано лично новым мэром и майором Махбубом Сангаром. Со всеми печатями. И местные военные как-то очень вовремя убрались с поста, как раз когда должна была проходить эта колонна…

Глаза Кинга расширились. Даже он уже больше не мог делать вид, что с местными военными всё идёт как надо.

— Я вызову Сангара сюда и потребую объяснений, — процедил он сквозь зубы. — Ещё есть что доложить?

— Двое рядовых из взвода Брэдли убиты в бою… — проговорил Эдвард.

— Знаю. Траур уже объявлен, — с досадой произнёс Кинг.

— Нужно усилить контроль над уездом, — сказал Эдвард. — И урезать полномочия местных военных.

— Урезать полномочия местных военных?

— Да. Разрешить им патрулирование только в составе совместных отрядов.

— Штаб взял курс на передачу полномочий местным властям, и мы будем действовать в соответствии с этим курсом, — заявил Кинг. — Тем более у нас слишком мало личного состава, чтобы приставить наблюдателя к каждому отряду. Занимайтесь своим делом, Каллен. Готовьте взвод к перебазированию на наблюдательный пункт, разрабатывайте план действий и умойтесь, наконец. Вы выглядите так, словно и вправду пару галлонов вражеской крови вылакали, — он брезгливо скривился, и Эдвард мельком бросил взгляд в зеркало.

Теперь понятно, почему этот гад Феодоракис пошутил про вкусный обед. Оказалось, кровь талиба обрызгала Каллену не только форму, но и лицо. И хотя он тогда умылся водой из фляжки, кровавые потёки всё равно остались на подбородке и на шее. Жутковатый у него вид. Влад Цепеш в морской пехоте.

— Каллен, объясни Брэдли, как оформлять потери в живой силе, — бросил Кинг, направляясь к выходу.

— Есть, сэр, — отозвался Эдвард, невесело усмехнувшись.

Когда один за другим были убиты двое его морпехов и ещё один был ранен, Брэдли в лицо назвал его неудачником. Подпевала Кинга, Саймон Брэдли услужливо чморил всех, кто не нравится капитану. А так как Эдвард Кингу не понравился с первого взгляда, Брэдли постоянно поливал его при встрече дерьмом. И сейчас, казалось бы, можно было отомстить ему за все его гнусные ухмылки и потыкать носом в допущенные ошибки. Ведь именно Брэдли умудрился выслать на патрулирование одну боевую группу вместо двух, из-за чего, оказавшись под обстрелом, ребята полегли практически в полном составе. Но мстить Брэдли Эдварду не хотелось. И говорить с ним сейчас не хотелось тоже. Ему вообще ни с кем сейчас говорить не хотелось. Даже с отцом, с которым он сегодня собирался созвониться.

— Лейтенант Каллен, — как будто ему назло открыла рот Свон, когда капитан вышел из кабинета. — Вам нужно переписать рапорт на отпуск.

— Что? — непонимающе посмотрел на неё Каллен.

— В вашем рапорте не указано место, где вы будете проживать во время отпуска, — сказала Свон, настойчиво пихая ему под нос листок с рапортом. — И дни отпуска указаны без учёта дороги.

Твою мать, она что, издевается? Он стоит тут весь в крови. На базе траур. А она несёт какую-то чушь про рапорт на отпуск!

— Рядовой Свон, кто-то сейчас умрёт, если я не перепишу этот грёбаный рапорт? — зло посмотрел на неё Каллен.

Тупой бюрократизм что, половым путём передаётся?

— Из-за этого капитан Кинг не подписал ваш рапорт, а сегодня последний день их подачи, — пояснила рядовой Свон.

Последний день? Чёртов Кинг даже не предупредил, что в рапорте есть ошибки, и он его не подпишет. Если бы Свон сейчас ничего не сказала, капитан потом просто поставил бы лейтенанта перед фактом, что Рождество ему придётся провести в этой дыре.

— Сейчас перепишу, — пробурчал он, взяв у неё листок. — Спасибо, что предупредили…

— Это моя работа, сэр, — сказала Свон и, снова сев за стол, добавила: — Вам давно уже пора в отпуск…

— Мне давно пора в отпуск? — опешил от такой наглости Эдвард. — Рядовой Свон, может, я здесь и главный кровопийца, но я ни на кого не нападаю просто так. Поэтому не надейтесь, что если я отдохну, я начну носить вас на руках!

— Сэр… — пробормотала Свон, покраснев до кончиков ушей. Казалось, она сейчас снова начнет реветь. — Я не это имела в виду…

— А что вы имели в виду? — раздражённо спросил Эдвард.

— Что вы без отпуска уже на два месяца дольше положенного… (4) — проговорила девчонка, и лейтенант почувствовал, как сам начинает наливаться краской. От злости на свою несдержанность.

— Передайте мой рапорт капитану Кингу, — сказал Каллен и направился к двери, а выходя, с досадой признал: — Вы правы, рядовой Свон. Мне действительно пора в отпуск.

* * *

Лейтенанта Брэдли Эдвард нашел возле его казармы. Командир второго взвода с таким остервенением давил жирного чёрного жука на крышке бочки, словно этот жук тоже в чём-то его обвинял. И Эдвард понял, что сейчас его окатит цунами дерьма. Но Саймон Брэдли, увидев лейтенанта, лишь криво ухмыльнулся:

— Так и знал, что ты припрёшься позлорадствовать, Каллен.

— Держи. Я образец написал, тебе только переписать надо, — протянул ему рапорт Эдвард и, не дожидаясь ответа, быстро пошёл к душевым палаткам.

— Рад, что на этот раз не твои? — прошипел ему вслед Брэдли.

Эдвард даже не повернулся.

Через пять минут он был уже в душевой кабине. Смыв с себя кровь, он наконец-то перестал чувствовать себя ходячим мертвецом. К чёрту Брэдли. К чёрту Кинга. Скоро отпуск. Скоро он будет дома.

Подставив лицо под прохладные струи, Эдвард с удовольствием зафыркал. И вдруг сквозь шум падающей воды внезапно услышал, как кто-то забрался к нему в палатку.

— Занято! — крикнул он, но человек остался внутри.

— Таня? — предположил Каллен.

Психолог всё время оказывала ему весьма недвусмысленные знаки внимания и в связи с его скорым отъездом вполне могла пойти в наступление по всем фронтам.

— Это сержант Кэти Фоули, — послышался женский голос, и Эдвард высунул из-за ширмы голову.

Сержант Фоули — довольно невзрачная молчаливая девица в мешковатой одежде — была техником по обслуживанию дронов. И сейчас она стояла возле ширмы, сжавшись, как мышка, и воровато оглядывалась по сторонам.

— Простите, сэр, но я не хотела, чтобы нас с вами кто-то видел, — пробормотала она. — Я знаю, что вы интересовались судьбой того пропавшего беспилотника…

— Интересовался, — кивнул Эдвард. — Но его ведь нашли.

Когда Кинг сообщил ему об этом, на лице его было такое торжество, что Эдвард едва не рассмеялся. Но удержался, чтобы не провоцировать недалёкого мстительного капитана на новые репрессии, от которых хуже становилось не только Каллену, но и всему его взводу.

— Да, сэр, нашли, — подтвердила сержант Фоули. — Никаких повреждений на нём обнаружено не было.

— Отлично. Так в чём тогда проблема? И зачем мы играем в шпионов? — спросил Эдвард. — Полотенце бросьте.

Сержант Фоули передала ему полотенце и сказала:

— Дело в том, что я изучила показания бортового оборудования и я уверена, что его оглушила какая-то хитрая система РЭБ (прим. — система радиоэлектронной борьбы).

Каллен посмотрел на неё с удивлением.

— Вы что, хотите сказать, что его кто-то перехватил?

— Я в этом уверена, сэр, — произнесла возбуждённо Кэти Фоули. — Дрон потерял связь с базой и летал совсем не там, где мы пытались его обнаружить, пока у него не кончилось топливо. И раньше таких сбоев не было.

— Вы же не думаете, что это талибы оглушили наш дрон? — усмехнулся лейтенант и увидел, как напряглась сержант Фоули. От опального лейтенанта она ожидала большего доверия. — Сержант, спасибо за информацию. Но ваши выводы… Они очень странные. У талибов просто нет технической возможности для таких выкрутасов и специалистов таких нет.

— А что, если это были не талибы? — взволнованно посмотрела на него девушка.

— А кто?

— Русские, — сказала сержант Фоули.

— Русские? — Эдвард улыбнулся. Кое-кто явно слишком близко к сердцу принял «Красный рассвет» (5). — Сержант Фоули, спасибо, что доложили мне об этом. Я подумаю, что всё это может значить.

— Сэр, а что, если капрал Орлов — их агент? — проговорила она. — Зачем русскому воевать за нас?

— За деньги, — сказал лейтенант. — Тут все иностранцы воюют за деньги. Русские, индусы, поляки, грузины…

— Но русские — наши враги! — с жаром воскликнула сержант Фоули.

— У вас в семье были маккартисты (6), сержант? — хмыкнул Эдвард.

— Я думала, вы патриот, сэр! — вспыхнула девушка, почуяв в его вопросе издёвку.

— Я патриот. Но мы выиграли Холодную войну почти двадцать лет назад, — произнёс лейтенант. — У нас сейчас уже другие враги.

— Вы измените свое мнение, когда Путин нападёт на Америку! — с жаром заявила сержант Фоули. — Зря я на вас понадеялась!

С этими словами она вылетела из палатки, как пробка из бутылки шампанского. И Эдвард понял, что совершенно не знает тех людей, которых видит каждый день в казарме и в столовой.

Надо сказать Орлову, чтобы был поосторожней с этой русофобкой. Она может ему и вилкой в глаз ткнуть из патриотических соображений.

Но что, если в словах Фоули есть какое-то зерно правды, и дрон действительно кто-то перехватил? Но кто? И зачем? Если кто-то на самом деле сумел это сделать, значит, этот кто-то — действительно серьёзный противник. Серьёзнее, чем партизаны-талибы…

* * *

Каллен был уже возле двери в казарму, когда мимо него вдруг пролетела форменная кепка и упала возле его ног. «Ненормальная!» — услышал лейтенант недовольный окрик капитана Кинга. Лейтенант поднял кепку и заглянул за угол: командир роты и сержант Хейл стояли в проёме между складскими бараками друг против друга, как на боксёрском ринге, и буравили друг друга глазами. Розали Хейл выглядела так, словно готова была растерзать капитана на части, а у Кинга были взлохмачены волосы. Похоже, Хейл швырнула в грязь именно его кепку, причем сорвала её прямо у него с головы.

Голос связистки, высокий и резкий, уже практически перешёл в ультразвук:

— Значит, вот как ты теперь со мной, Ройс! Очень благородно! Хочешь моей смерти — убей меня сам, а не швыряй талибам, как трусливая подлая сволочь! Впрочем, ты ведь такой и есть, Ройс! Всегда таким был! Я еще тогда должна была всё понять, когда ты спрятался за моей спиной, как последний трус!

— Перестань истерить, Розали, — зло одёрнул её Кинг. — В моём решении нет ничего личного…

— Ничего личного? Ты посылаешь меня в Гармсир! — снова взвилась Розали Хейл. — А я должна была остаться в штабе!

— Обстоятельства изменились, — невозмутимо ответил ей Кинг.

— Обстоятельства? Знаешь что, Ройс? Я больше уже ничего от тебя не хочу, — прошипела Розали с бессильным бешенством. — Приказ отдан и будет выполнен. Но учти — если я останусь в живых, я клянусь, все узнают, что той ночью за рулём был ты!

— Замолчи, идиотка! — вдруг взорвался Кинг и рывком прижал Розали к стене барака, сдавив ей рукой горло. — Ты этого не сделаешь!

Тут Эдвард понял, что пора вмешаться. И плевать, что потом сделает с ним Кинг.

— Отойдите от неё, сэр, — бросился к ним Эдвард и силой оттащил капитана от Розали, которая тут же надсадно закашляла. — Что вы делаете?!

— Иди своей дорогой, Каллен, и не лезь, куда не просят, — прошипел, оттолкнув его, Кинг.

— Драки здесь запрещены для всех, и для вас в том числе! — заявил лейтенант, борясь с желанием двинуть капитану в ухмыляющуюся морду.

— На этой базе правила устанавливаю я, — огрызнулся Кинг. — Свободен, Каллен. Или ты слов не понимаешь?

— Это вы, капитан, слов не понимаете, — произнёс Эдвард и тут вдруг увидел, как Кинг, который уже собирался облить его в ответ помоями, внезапно остановился и спокойно проговорил:

— Вы свободны, лейтенант. И вы тоже, сержант Хейл.

Эдвард обернулся.

Позади них стоял Феодоракис. При нём Кинг всегда вёл себя, как примерный мальчик.

— Идём, сержант, — бросил Эдвард Розали Хейл, и та молча последовала за ним.

— Вы в порядке? — спросил лейтенант, когда они отошли в сторону от складских бараков.

— Да, сэр, — проговорила глухо связистка, подняв голову. Щеки её пылали, а в глазах стояли злые слёзы. Она не поблагодарила, но впервые не задрала перед ним нос. Наверное, так и выглядит её благодарность. — Я могу идти?

— Конечно, сержант, — кивнул Эдвард.

Он знал, что Розали Хейл должна была остаться в штабе и, в общем-то, был этому рад. Характер у этой блондинки был настолько скверный, что, стоило ей открыть рот, желание переспать с ней пропадало даже у самых оголодавших по сексу парней.

— Уже жалеете, что он меня не придушил? — усмехнулась догадливая связистка. — Не волнуйтесь, лейтенант. У нас теперь общий враг. Я буду вам хорошим союзником.

— Наш общий враг — талибы, сержант Хейл, — произнёс с ухмылкой Каллен. — А капитан Кинг до врага не дотягивает.

— Слабые люди как раз и губят сильных, — проговорила сержант Хейл. — В Гармсире что-то происходит. И мы с вами примем удар первыми. Потому что нас ему не жалко.

— Вы хотите стравить меня с Кингом? — догадался Эдвард. Обиженная женщина. Что может быть опаснее? — Не получится, сержант Хейл. Я рад, что еду в Гармсир. Я хочу понять, что там происходит, и я готов принять бой.

— А я думала, что вам надоела война, лейтенант, — иронично взглянула на него Розали. — И вы дни считаете до возвращения домой.

— Одно другому не противоречит, сержант, — сказал лейтенант. — Я очень хочу вернуться домой. И чем быстрее мы победим, тем скорее это произойдёт.

— Вы еще можете говорить это слово? — хмыкнула Розали.

— Какое слово? — не понял Эдвард.

— «Победа», — сказала сержант Хейл. — Это слово осталось в прошлом веке. Вы на сто лет опоздали с рождением, лейтенант. Сейчас мы говорим не о победе, а о достижении поставленных целей. И цели эти постоянно меняются. А когда нет конечной цели, не может быть и победы.

Каллен усмехнулся. Расставшись с капитаном Кингом, сержант Хейл внезапно обрела собственное мнение.

— Сержант Хейл, — улыбнулся ей лейтенант. — Если хотите отомстить капитану Кингу, просто будьте хорошим связистом. Награда за отличную службу его разозлит больше, чем ваш визг поросёнка Порки (7).

Розали Хейл посмотрела на него так, что, будь она Медузой Горгоной, он бы уже обратился в камень. Её явно ещё никто и никогда не сравнивал с поросёнком Порки.

— Я буду хорошим связистом, лейтенант Каллен, — сквозь зубы выпалила она, и Каллен радушно улыбнулся ей в ответ:

— Roger (8), сержант Хейл.

— Wilco (9), лейтенант Каллен, — проговорила, обжигая его взглядом, Розали Хейл и, развернувшись резко, как в строю, направилась к казарме.

Эдвард с насмешкой смотрел ей вслед. Служба в «Кэмп Фениксе» порой напоминала ему игру «Самое слабое звено» — все пытались друг друга нагнуть и устроить петушиные бои. Каллен эти разборки не понимал и не любил. Раньше он считал, что в военном деле авторитет измеряется лишь количеством убитых врагов и выигранных сражений, а всё остальное не имеет значения. Но, видимо, он действительно на сто лет опоздал с рождением. Карьерные успехи капитана Кинга говорили об этом лучше, чем любые слова.

Посмотрев на часы, Эдвард направился к телефонной палатке. Пора было звонить отцу. Обычно они разговаривали все втроём. Но были вещи, которые Эдварду не хотелось обсуждать при матери. Она сразу начинала ужасно волноваться, а отец, как настоящий военный медик, был всегда спокоен, весел и циничен. Поэтому, когда происходило какое-то дерьмо, Эдвард всегда сначала сообщал об этом отцу, а тот уже потом говорил матери, подобрав правильные слова и приправив их своим фирменным оптимизмом.

— Каллен-младший, ты обещал матери написать ей письмо. Где твоя совесть? — осведомился грозно капитан Каллен, когда взял трубку и убедился, что сын жив и здоров.

— Я вам сейчас каждую неделю звоню, между прочим. Это ведь лучше, чем письма, разве нет? — хмыкнул Эдвард.

— Звонок твой под подушку не положишь и с собой носить не будешь, — проворчал старший Каллен. — Так что сегодня вечером чтобы сел и написал. И фотографию для письма сделай с довольной улыбкой, а не с таким видом, как будто у тебя там непрекращающийся запор. Понял, лентяй? Или у тебя талибы тетрадку и ручку украли?

— Понял, понял. Напишу, — пообещал, вздохнув, Эдвард. Обычно он в ответ на такие претензии затевал с отцом шуточный спор, но сейчас у него не было на это ни сил, ни желания.

— Так. Что случилось? — спросил проницательный капитан.

— Бой сегодня был, — ответил лейтенант. — Двое убитых.

— Твои?

— Нет, — произнёс Эдвард. — Не мои. Но всё равно наши.

— Понимаю, — проговорил глухо отец. — Сам-то как?

— Нормально, — лейтенант обернулся. Очереди за спиной нет. Значит, можно ещё поговорить. Время до церемонии прощания ещё было. — А у вас всё в порядке?

— В порядке. У нас тут новости интереснее, чем на CNN. Во-первых, Карли в Италию не переезжает, — сказал капитан, и Эдвард застыл с открытым ртом, совсем как рядовой Свон.

— То есть как не переезжает? Почему? — с недоверчивой радостью проговорил он.

— У её матери новая работа, — сообщил старший Каллен. — Её назначили вице-президентом по продажам Volturi Defense Corporation.

— Что? — нервно рассмеялся Эдвард. — Пэрис Хилтон будет продавать ракетные установки? Я был лучшего мнения о Вольтури и их кадровой политике. Одно дело — спать с красивой куклой и совсем другое — доверять ей бизнес. Так значит, они остаются в США?

— Да. Возвращение Вольтури к корням откладывается на неопределённый срок, — подтвердил отец. — Твоя мать уже начала переговоры о том, чтобы на время твоего отпуска Карли пожила у нас. Первый раунд провален, но шансы есть. Ты ведь приедешь на Рождество?

— Надеюсь, — вздохнул Эдвард. — Кинг всё ещё не подписал документы. Ладно. Разберусь. Мать-то там как?

— Уже пять дней гостит у подруги в Нью-Йорке, ходит там по музеям и по театрам, — ответил капитан. — Вернётся — убьёт меня.

— А что случилось? Ты заморил голодом её рыбок?

— Я после Рождества присоединяюсь к тебе на ниве борьбы с терроризмом.

— В каком смысле? — удивился Эдвард.

— Меня назначили начальником госпиталя в Кандагаре, — сообщил капитан, и у Эдварда снова перехватило дыхание. Действительно, новости круче, чем на CNN.

— Тебя? В Кандагаре? Ты шутишь?

— Ну, если письмо из штаба на моём столе — шутка, то, конечно, я шучу, — усмехнулся капитан. — Твоя мать убьёт меня ещё до командировки. Так что позаботься о ней, когда её за это посадят.

— С какой стати они тебя вызывают? — возмутился Эдвард. — Ты служишь уже больше двадцати лет. У тебя есть право в любой момент выйти в отставку. Или… ты и сам не против?

По долгому молчанию отца в трубке лейтенант сразу понял, что попал в точку.

— Эдвард, три войны — немаленький опыт, — глухо проговорил капитан. — А я трачу его на то, чтобы лечить рекрутов от аппендицита, ангины и кишечного расстройства после посещения нашей столовой. Да я был просто счастлив, когда у нас тут наконец кого-то подстрелили! — как всегда отличился чёрным юмором отец и проворчал: — Я военный медик, а не семейный врач. Пока могу, надо действовать. В кресле-качалке я ещё в старости успею насидеться…

— Вот так всё матери и скажи, и она тебя точно убьёт! Они не могли хотя бы до моего возвращения подождать? — произнёс, едва сдерживая злобу, Эдвард.

— Начальник госпиталя нужен там сейчас, а не через полгода, — сказал старший Каллен.

— Мать без нас там с ума сойдёт! Ты о ней вообще подумал? — ещё больше разозлился Эдвард. — Мы ведь её одну оставляем! Ты туда на сколько едешь?

— На полгода, — ответил капитан. — И не кричи на отца. Служба есть служба. И Эсми это прекрасно знает.

— Конечно, знает, но ей от этого не легче, — вздохнул Эдвард и услышал уже второй по счёту сигнал к общему сбору. Опаздывать было нельзя. — Мне пора.

— Давай, Эдвард, возвращайся к службе. И не волнуйся за мать. Всё будет в порядке, — пообещал капитан.

— Надеюсь, — совсем не весело ответил ему Эдвард.

После разговора с отцом лейтенанту хотелось разнести всё в клочья. Ему трудно было даже представить, что почувствует мать, когда узнает, что после Рождества отец тоже отправится в горячую точку.

Чёрт! Капитан Каллен во время командировок всегда умел находить проблемы на мягкое место. Во Вьетнаме он был ранен в ногу, чуть не утонул в болоте и заразился малярией. В Гренаде его едва не зацепило винтом вертолёта, рухнувшего из-за столкновения с другим вертолётом. А в Кувейте машина, в которой он ехал, подорвалась на мине, и он оказался единственным, кто выжил. После чего полтора года просидел в коляске и только чудом сумел снова встать на ноги, но до сих пор периодически страдал от сильных болей, которые старательно скрывал от матери, а она, разумеется, прекрасно об этом знала и очень переживала.

И с таким везением он опять бесстрашно лезет в самое вонючее дерьмо. Феноменальный оптимизм. Или просто глупость.

Впрочем, может, поэтому капитан Каллен до сих пор жив. Потому что всегда верит в лучшее.

А ведь Эдварду определённо перешло по наследству специфическое отцовское везение. В прошлый раз его проткнул осколок, в этот раз — поцеловала в висок пуля снайпера. И дальше наверняка будет только интереснее. Он ведь, чёрт побери, настоящий сын своего отца!

— До начала пять минут, лейтенант, — услышал он сзади голос Тани Денали. — А мы с вами опаздываем.

— Успеем, если вы болтать не будете, — бросил Эдвард и ускорил шаг.

Таня быстро его нагнала, и сперва лейтенант её даже не узнал. На её лице совсем не было косметики, а волосы убраны под кепку. Вместо узкой маечки и маленьких шорт на Тане были наглухо застегнутая форменная куртка и широкие камуфляжные штаны.

Когда её грудь наконец перестала настойчиво лезть ему в глаза, Эдвард внезапно заметил, что у лейтенанта Денали очень милая улыбка и детские ямочки на щеках.

— Да, эта белёсая мышь — лейтенант Таня Денали, — проговорила она с иронией. — Я решила, что на церемонии прощания я не должна отвлекать на себя внимание.

Да уж, когда Таня проходила мимо, на неё делали стойку все, кто попадался ей на пути. Кроме Эдварда. И именно это заставляло её повсюду за ним бегать.

— Так вам намного лучше, — сказал лейтенант.

— Я учту, — улыбнулась она и вдруг замолчала.

В центре полигона лежали две пары армейских ботинок, за которыми стояли две винтовки с накинутыми на них шлемами. В наступающей темноте они были очень похожи на кресты.

* * *

Часть 2

Встав в строй, Белла огляделась. Все взводы роты «Браво» уже стояли на полигоне. Стройные ряды морпехов были так непривычно тихи, что Беллу до костей пробрал холод. Не смеялся никто. Даже придурок Лоран.

Место рядом со штаб-сержантом Уитлоком пустовало. Каллен почему-то задерживался.

Белла с дрожью вспомнила лицо лейтенанта в кабинете Кинга. Бледный, даже несмотря на загар, весь в крови, он был похож на ходячего мертвеца. И глаза у него были совершенно мёртвые. Похоже, зря капитан Каллен надеялся, что война избавит его сына от депрессии. Домой он вернётся уже неизлечимым.

Капитан Кинг был уже на полигоне, но ни с кем не разговаривал и вообще был полностью погружён в себя. А когда кто-то пытался с ним заговорить — зло огрызался и шипел, как змея.

Каллен появился на полигоне вместе с лейтенантом Таней Денали. Они о чём-то говорили, и он ей даже улыбнулся. Белла тут же вспомнила, как Элис говорила, что Таня всячески пытается найти к лейтенанту подход, а тот всё время от неё закрывается. Видимо, в этот раз ей всё же удалось пробиться сквозь его хитиновый панцирь.

Церемония началась с речи капитана Кинга, которую Белла даже не слушала. Для неё было совершенно очевидно, что все эти красивые слова для капитана не значат ни цента. Поэтому вместо того, чтобы внимать пафосным речам Кинга о «мести за погибших товарищей» и «верных ястребах», она просто смотрела на лица вокруг.

Джейк стоял в строю прямо, сурово глядя перед собой. Если Кинг о мести только трепался, младший капрал Блэк готов был приступить к ней прямо сейчас. С таким же видом вытянулся рядом с ним и Эммет — он давно уже мечтал встретиться с врагом лицом к лицу. Кто-то из девушек-техников плакал навзрыд. Медики выглядели спокойными и собранными — со смертью они здесь встречались чаще всех.

Белла посмотрела на Каллена и не смогла понять выражение его лица. Он не был зол или расстроен. Он вообще как будто был не здесь. Лейтенант смотрел в одну точку, и в глазах его снова отражался закат. Беллу передёрнуло. И она вдруг поняла, что для неё закат теперь тоже всегда будет ассоциироваться со смертью.

После того, как Кинг закончил говорить, один из морпехов, рослый темноволосый парень, похожий на афганца, подошёл к стоящим посреди полигона винтовкам и опустился перед ними на одно колено. Присмотревшись, Белла увидела, что он повесил на приклады жетоны и теперь прижимал их к губам и горячо что-то шептал, не замечая никого вокруг. И лишь пару минут спустя, когда к нему подошли другие морпехи и похлопали его по спине, он нехотя поднялся на ноги и вернулся в строй.

Один за другим морпехи склонялись перед винтовками, возле которых стояли зажжённые свечи, и молча возвращались на свои места. Белла подошла к памятнику одной из последних вместе с другими административными служащими. Встав на одно колено, она посмотрела на медальоны.

«Кэрри, Ричард Д., 58391 (прим. — номер карточки социального страхования), A (+) (прим. — группа крови и резус), USMC (прим. — род войск), M (прим. — размер противогаза), баптист».

«Свон, Айзек М., 69875, B, USMC, XL, католик».

Свон? Комок встал у Беллы в горле.

— Твой родственник? — спросила Лора, штабной связист. Видимо, она заметила, как побледнела Белла, когда увидела жетон.

— Нет, — покачала головой Белла, поднимаясь на ноги. — Просто однофамилец.

— Жалко ребят, — сказала Лора. — Хорошо, что мы сидим в штабе, а не бегаем под пулями.

Белла ничего ей не ответила. Но, увидев на жетоне погибшего морпеха свою фамилию, она вдруг подумала, что это не случайность, а знак. Знак, что один Свон должен заменить другого в строю.

* * *

На следующий день Белла опять сидела за своим столом и сортировала бумаги. Кинг тоже был в штабе и всё время пытался затеять с ней светскую беседу, что страшно её раздражало. Мечтая об Овальном кабинете, капитан грезил и о собственной Монике Левински.

Вот только Белла вовсе не собиралась его ублажать, но всё ещё не придумала, как именно ему об этом сообщить. Кинг был хитёр и ни разу прямо не намекнул ей на секс. Поэтому здесь нужна была какая-то хитрость.

Можно, конечно, правда вываляться в грязи и отрастить в подмышках кусты. Но в этом случае он просто потеряет к ней интерес, а не впадёт в ярость. Ей нужно было сильно разозлить этого петуха, чтобы он захотел отправить её в стрелковый взвод.

Но никаких светлых мыслей у Беллы не было. И она обречённо терпела в надежде, что идея упадет на неё, как яблоко на Ньютона.

— Рядовой Свон, сегодня в кинозале показывают «Ромео и Джульетту» Лурмана, — сказал Кинг, улыбаясь. — Не хотите сходить?

— Я не люблю постмодернизм, — ответила Белла и с удовлетворением увидела, как улыбка на лице капитана потускнела. Его очередной план потерпел фиаско. В попытках нащупать общие интересы и на них построить процесс соблазнения Кинг тыкался, как слепой котёнок. Но упорно продолжал штурмовать неприступную крепость. И Белла никак не могла понять, чем же она его так зацепила.

Хотя Эммет как-то обмолвился, что после Розали Хейл Белла — самая симпатичная девушка на базе из тех, кто ещё не занят. Наверное, поэтому Кинг её и выбрал, когда ему надоела постоянная любовница.

Ройс Кинг прочитал какой-то документ из тех, что ему прислали из штаба утром, и в изумлении уставился на Беллу.

— Рядовой Свон, вы участвовали в бою и уничтожили вражеского пулемётчика? — проговорил он, с недоверием глядя на своего ассистента.

— Ну… Да, сэр, — кивнула Белла. — Когда мы попали в засаду, я заменила раненого конвойного…

— Ну надо же… — Кинг отложил документы и потянулся за своим позолоченным паркером, который всегда принимался грызть, когда нервничал. — Почему мне не доложили? Почему я узнаю, что мой рядовой заслужил награду, только из письма из штаба?

— Награду? — изумилась Белла.

— Да. В штабе оценили вашу смелость, рядовой Свон. Вас включили в список тех, кто может претендовать на личную награду за храбрость, — сказал Кинг. — Это Каллен приказал вам молчать? Он ведь вечно к вам цепляется, — капитан встал со своего места и подошёл к Белле. Он был так воодушевлён, что её тут же посетило плохое предчувствие. — Вы удивительная девушка, рядовой Свон. Я никогда раньше не встречал таких. Я видел красивых женщин, видел умных, видел сильных. Но никогда не встречал всего этого вместе. Уверен, вас ждёт большое будущее. И я готов вам в этом помочь, — Кинг присел на её стол, и Белла ощутила свежий аромат его туалетной воды. Боже, этот тип умудрился надушиться даже в Афганистане! — Вы хотите работать в Пентагоне? После этой командировки меня переведут в Вашингтон…

Чудесно. Сынок конгрессмена уже подыскал себе тёпленькое местечко.

— Мой отец даст вам протекцию в Аннаполис… — продолжал приманивать её Кинг.

— Мне не нужна протекция в Аннаполис, сэр, — сказала Белла.

— Не нужна? — с удивлением посмотрел на неё Кинг. — А что вам тогда нужно?

— Капитан Кинг, сэр, — окликнул капитана вошедший лейтенант Джейкобс. — Майор Сангар прибыл на базу.

— Сейчас подойду, — сказал Кинг и улыбнулся Белле. — Мы ещё поговорим о вашем будущем. Такие таланты не должны пропадать зря.

Кинг вышел из штаба, и Белла в шоке уставилась на бумагу, лежащую на капитанском столе. Её представили к награде!!! Сержант Адамс не забыл о девчонке, которая на его глазах застрелила вражеского пулемётчика, и доложил о ней в штаб!

— Да! Да! Да! — не сдержавшись, вскочила с места Белла и запрыгала по кабинету.

Это был лучший день в её жизни! И пусть лейтенант Каллен только посмеет теперь заявить, что Белле Свон не место в морской пехоте!

* * *

Вечером, когда счастливая Белла, фальшиво напевая мелодию из «Призрака оперы», спешила в душ, она увидела лейтенанта Каллена, шедшего ей навстречу. В надежде, что он пройдёт мимо, Белла наклонила голову и ускорила шаг, но Каллен вдруг произнёс:

— Рядовой Свон, мне нужно с вами поговорить.

Он специально её искал. Значит, столкновения не избежать…

Белла затормозила и ответила как можно спокойнее:

— Слушаю вас, сэр.

Каллен выглядел сердитым и даже злым. Наверное, ещё не знает о её награде. Или знает и от этого так бесится? Ведь он постоянно мешал ей участвовать в боевых действиях, а в итоге её даже наградили. Интересно, хватит ли у него силы духа перед ней извиниться?

— Я уже знаю о том, что за тот бой вас собираются наградить, — без всяких предисловий заявил Каллен. — И вижу, что вы этому очень рады.

Белла непонимающе смотрела на него. Конечно, она рада. А как же иначе?

— И теперь вы считаете, что всё и всем доказали, — продолжил Каллен, угрожающе сдвинув брови. Извиняться в его планы явно не входило. — Но если вы от эйфории ещё не разучились соображать, послушайте меня. В штабе не знают, что вы нарушили мой приказ. А это сразу обнуляет все ваши достижения.

Опять он за своё. Да если бы она выполнила его приказ и осталась сидеть в кузове грузовика, те парни не смогли бы выбраться из ловушки. А он думает только о том, что она его проигнорировала! Да, может быть, ей не стоило идти вместе со всеми на штурм холма и рисковать жизнью Джейка. Но когда она подменила раненого Рича и застрелила пулемётчика, она действительно была на высоте! Почему он не хочет это признать? Потому что крутые офицеры перед девчонками не извиняются?

— Рядовой Свон, хороший морпех — это не только сила и меткость, это дисциплина, — вновь заговорил Каллен. — А вы сами себе командир. И это не лучше, чем трусость. А может быть, даже хуже.

— Я уничтожила вражеского пулемётчика, сэр, — не сдержалась Белла. — Что плохого я сделала?

— Вы нарушили мой приказ, — сердито процедил Каллен.

— Потому что так было нужно, — возразила Белла, и тут Каллена прорвало:

— Да вы не можете решать, как нужно! Вы — рядовой, а я — офицер! Вы шевелиться без приказа не должны! А вы считаете себя умнее всех! Хотя вы — всего лишь девятнадцатилетняя девчонка! В этот раз всё обошлось, в другой раз не обойдётся. Вас близко к оружию подпускать нельзя! Вы не снайпер, рядовой Свон! Вы ведёте себя, как киллер, как… маньяк! Потому что снайпер стреляет, когда прикажут. А вы стреляете, чтобы стрелять. И убиваете, чтобы убивать!

— Нет! — воскликнула Белла, и слёзы брызнули у нее из глаз. — Я не маньяк! Я не люблю убивать! Я хочу защищать своих товарищей! Я не могу смотреть, как они умирают, и просто стоять! Разве это плохо?!

— Вы ребёнок, рядовой Свон, — произнёс Каллен. — Ребёнок, которого научили убивать. И это катастрофа!

— Вы не правы, сэр! — с обидой возразила Белла.

— Каллен! — вдруг послышался рядом крик капитана Кинга. — Я, кажется, сказал тебе, что если ты будешь опять придираться к рядовому Свон, ты за это ответишь! Почему она плачет?

Каллен побелел как полотно и сухо произнёс:

— Я пытался объяснить рядовому Свон важность дисциплины.

— А тебе кто-то приказывал это делать? — одёрнул его Кинг. — Тебя самого надо как коня объезжать, с хлыстом и шпорами. Ты постоянно лезешь не в своё дело! Ещё раз доведёшь рядового Свон до слёз — я с тобой разберусь. Свободен!

Каллен ничего не сказал в ответ, но в его взгляде было столько злобы, что уже за одно это его можно было отправить под арест. Лейтенант ушёл в казарму, а Кинг положил Белле руку на плечо и спросил с участием:

— Вы в порядке, Белла?

— Да, сэр, — всхлипнула Белла, размазывая по лицу слёзы и сопли. Её самый лучший день только что превратился в самый худший.

— Он просто ненормальный, — успокаивающе потрепал её по плечу Кинг. — Не обращайте на него внимания. Ему лечиться надо. В психушке. Он вам просто завидует, Белла.

— Мне? — удивилась Белла.

— Да, вам. Вы красивая, молодая, талантливая, здоровая. У вас есть друзья. Есть поклонники. Вас наградили за отличную службу, — произнёс капитан. — А у него одни сплошные неудачи — и в службе, и в личной жизни. Он здесь всем завидует и всех ненавидит. Мне его даже жаль.

— Мне тоже, — проговорила Белла. Каллен действительно был одиноким и озлобленным от этого одиночества, которое он сам же себе своим характером и создал.

— Вы добрый человек, Белла, — сказал Кинг, и Белла вдруг с ужасом поняла, что, расклеившись, позволила себя обнять. Она тут же отскочила от него в сторону и пробормотала:

— Мне пора в душ, сэр.

— В душ? — глаза Кинга заблестели, и Беллу передёрнуло от мысли, о чём он сейчас фантазирует, глядя на неё. — Идите, рядовой Свон. И если этот псих снова будет вас преследовать, дайте знать. Я научу его дисциплине.

Забравшись в душ, Белла врубила воду на полную мощность, чтобы смыть с себя весь негатив. Хотя Кинг её по-прежнему раздражал, Каллен раздражал её ещё больше. Кинг был просто тупым «золотым мальчиком», трусливым и самодовольным. А Каллен…

Каллен был непредсказуемым, психически нестабильным контуженным офицером с патологическим желанием всех контролировать. Скорей бы он уже уехал в отпуск! Может, в Рождество Санта сделает ему подарок, и Дракула вернётся на базу нормальным человеком. Впрочем, шансов на это было катастрофически мало…

Выйдя из душа, Белла вдруг увидела возле казармы первого взвода лейтенанта Каллена с Таней Денали. Таня что-то рассказывала ему, и лейтенант слушал, хотя и не без ехидства на физиономии. Вместе они направились к столику для пинг-понга. И Белла подумала, что лейтенанту для счастья вовсе не нужен Санта. Взрослые мальчики предпочитают блондинок.

* * *

Белла уже заходила в казарму, когда услышала радостный вопль Лиама О’Коннэла, приятеля Шивон:

— Почта пришла!!!

Все, кто был поблизости, тут же побежали на полигон, куда должны были притащить мешки с письмами. Хотя связь на базе и была, но на разговор отводилась всего пара минут. Да и далеко не всё можно было сказать вслух при толпящихся за спиной товарищах. Поэтому все здесь только и делали, что строчили письма домой и ждали почтовую службу, как дети — рождественских подарков.

Белла тоже пошла вместе со всеми, хотя и сомневалась, что ей кто-нибудь напишет. Чарли и Рене были слишком заняты личной жизнью, да и в эпистолярном жанре оба были не сильны.

На полигоне Белла увидела ребят из первого взвода и тут же присоединилась к ним.

— Надеюсь, они там письма наши не читают, — задумчиво сказал Рэндал Смарт.

— А что? Твоя девчонка прислала тебе фотку своих сисек? — осведомился Джаред.

— Не только сисек, — подмигнул ему Рэндал.

— Да ты везунчик, Смарт, — с завистью посмотрел на него Фред-Чудак. — А моя мишку купила, одела его в форму морпеха и назвала его Фред. Пишет, что спит с ним по ночам, и думает, что я от умиления разрыдаться должен.

— Твоя девчонка что, в начальной школе учится? — рассмеялся Джаред.

— Нет. Но она носит кольцо непорочности (10), — вздохнул Фред.

— Беги от неё, Чудак, — похлопал товарища по плечу Рэндал. — Эти девки с кольцами все чокнутые.

— Я бы убежал, но у неё 40DD (11), — заявил Фред. — Ради этих девочек я прощу любые закидоны.

Морпехи весело рассмеялись, а Белла подумала, что благодарна судьбе за свои 36A. В отличие от девушки Фреда, если кто-то её и полюбит, то уж явно не только за сиськи.

И тут Белла услышала, как капрал, командовавший выдачей писем, выкрикнул её имя. Проталкиваясь сквозь толпу, Белла добралась до раздачи и получила на руки большой белый конверт с кучей штемпелей и печатей. Это было письмо не из дома и не от Энжи. На конверте стояло имя отправителя — Мэган Росс, Топика, Канзас. Мэгги написала ей письмо?

С нетерпением Белла распечатала конверт и рассмеялась. Внутри была фотография, на которой парни и девчонки из их выпуска в парадной форме стояли на фоне мемориала в Арлингтоне с огромными, в человеческий рост, картонными фигурами Беллы, Эммета и Зафрины. На следующей фотографии была Шеви Зафрины с её картонным двойником за рулем, а весёлые морпехи с довольным видом расположились на пассажирских сидениях и на капоте тачки. Третий снимок демонстрировал, как ребята уже расслаблялись в каком-то баре и поили картонного Эммета виски, а с картонной Беллой танцевал пьяный Сантьяго.

Белла расхохоталась, как ненормальная, а когда достала последнюю фотографию, едва не покатилась по земле: на ней Мэгги в звёздно-полосатом бикини лежала в постели с картонным Эмметом, на щеке которого виднелся смачный след от губной помады. Кроме фотографий в конверт была вложена записка со словами «Всегда верны. Всегда вместе. 11.10.07» и подписями всех участников вечеринки.

— МакКарти! — закричала Белла. — Ты должен это увидеть!

Эммет подскочил к ней вместе с остальными и, просмотрев фотографии, заржал, как конь:

— Мы, оказывается, в день рождения Корпуса отлично погудели!

— И ты даже девчонку подцепил, — засмеялся Кэмерон, с интересом разглядывая пышные формы южанки Мэгги.

— Главное, чтобы она от этой картонки не родила, — прокричал Фред-Чудак. — А то, прикиньте, одна женщина, пока её муж был в Ираке, от 3D-порно залетела!

— Ты что несёшь, придурок? — захохотал подошедший к ним Джейк.

— Да я серьёзно, ланс, — усмехнулся Чудак. — Как раз перед отъездом в интернете статью об этом читал!

— А ты всему, что в интернете пишут, веришь? — хмыкнул Джаред. — Фред, вот не зря тебя все Чудаком зовут!

— Он мормон! Они все странные! — выпалил О’Коннэл.

Остальные тут же принялись стебаться над Фредом, а Джейк подошёл к Белле и протянул ей конверт.

— Держи. Это тебе, — сказал он с улыбкой.

— Мне? — удивилась Белла. — Но мою фамилию больше не называли…

— Это генерал мне переслал, — сказал Блэк. — Для тебя.

— Генерал? — Белла взяла у него из рук конверт и с волнением его раскрыла. Внутри была сложенная вчетверо газета.

— На третьей странице, — подсказал ей Джейк, и Белла развернула газету.

На самом видном месте она увидела большую статью под заголовком «Снова в строю». Ещё не прочитав статью, Белла увидела иллюстрацию к ней, и сердце её радостно застучало. На снимке Двуликая в парадной форме стояла рядом с генералом Блэком и Джоном МакКейном, а командующий Конвей с улыбкой пожимал ей руку. Сержант Янг выглядела растроганной до слёз и даже не пыталась прикрыть от камер свои шрамы.

— Командование Корпуса пригласило сержанта Янг в Вашингтон и публично принесло извинения за всю эту историю с отставкой, — сказал Джейк. — Перед толпой сенаторов и журналистов.

— Это всё очень напоминает пиар-кампанию… — проговорила Белла, разглядывая рой репортёров, которые со всех сторон окружили командующего Корпусом и кандидата в президенты от республиканской партии.

— Это и есть пиар-кампания, — кивнул Джейк. — Но ведь неважно, почему они это сделали. Главное, что сделали.

— Она ведь не знает, что о ней вспомнили только потому, что за неё заступился твой отец? — повернулась к парню Белла.

— Конечно, не знает. Пусть лучше думает, что командование само осознало свою ошибку и захотело её исправить, — сказал Джейк. — Она ведь наверняка, как и генерал, никогда бы не приняла подачку из жалости.

— Это точно, — улыбнулась Белла. Двуликая была человеком гордым и вспыльчивым и вряд ли спокойно восприняла бы то, что её оставили в депо лишь благодаря личной просьбе её ученицы, а не из-за немалых заслуг перед Родиной.

— Когда у генерала отнялись ноги, ему не было и пятидесяти, — произнес Джейк. — И он сразу подал в отставку, потому что услышал, как кто-то сказал, что его точно оставят в Пентагоне ради демонстрации лояльности к индейцам и инвалидам. Его только командующий смог уговорить остаться, потому что тогда как раз готовилась операция в Афганистане, а генерал был одним из тех, кто её планировал. Но он всё равно поклялся, что уйдет сразу, как из Афганистана вернётся наш последний солдат. И до сих пор служит…

Белла тут же вспомнила строчки из дневника лейтенанта Каллена, где он писал, что Америка опередит Советский Союз по длительности афганской войны. Похоже, генерал Блэк так и прослужит в Пентагоне до самой почётной пенсии…

— Твой отец — удивительный человек, — проговорила Белла с искренним восхищением.

— Да. Он пример для всех квилетов, — улыбнулся Джейк. — И я надеюсь, что смогу достойно продолжить его дело.

— Вы из квилетов? — изумилась Белла.

— Да, — кивнул Джейк. — А что?

— Я с Олимпийского полуострова, из городка Форкс. Там рядом резервация Ла-Пуш, — пояснила Белла. — Я там часто бывала у папиных друзей. Они тоже квилеты.

— Правда? Генерал родился в Ла-Пуш, — радостно засмеялся Джейк. — Я туда иногда ездил вместе с ним. А как зовут друзей твоего отца?

— Клируотеры, — ответила Белла. — Мы с Леей и Сетом всё детство вместе провели.

— А я их знаю. Мы познакомились, когда генерал возил меня в резервацию перед командировкой! — весело воскликнул Джейк. — С ними ещё был местный шериф. Не квилет. Его дочка тоже вроде бы служит в морской пехоте.

— Я и есть его дочка, — тоже засмеялась Белла. — Как всё это странно…

— Да, Земля совсем маленькая, — улыбнулся Джейк. — А ты когда-нибудь охотилась с квилетами?

— Конечно. Отец Леи и Сета научил меня стрелять, — сказала Белла. — И ориентироваться в лесу.

— Тогда понятно, почему мы так хорошо сработались, — похлопал её по плечу Джейк. — В нашем племени самые лучшие воины. И если квилет учил тебя охотиться, ты сможешь выследить и убить кого угодно.

Белла смущённо улыбнулась, и они вместе пошли к парням, которые громко обсуждали, кто первым пойдёт в подсобку с фотографией Мэгги в откровенном бикини, и уже готовы были из-за этого подраться.

— Может, сыграем в дартс? — предложил, потянувшись, Джаред, когда Белла с Джейком присоединились к товарищам.

После того, как основные полномочия по контролю над территорией были переданы афганским войскам, у американцев практически не осталось работы, кроме периодического надзора за местными военными и их обучения. Много времени это не требовало, и морпехи практически целыми днями бездельничали на базе. Учитывая, что в уезде регулярно где-то происходили перестрелки с талибами или подрывы техники на минах, это было полным маразмом. Но приказ есть приказ, и все три взвода роты «Браво» вместо активной службы послушно приступили к активному отдыху. И дартс был в «Кэмп Фениксе» одной из самых любимых забав.

— Играешь? — спросил у Беллы Джейк.

— Конечно, — откликнулась с энтузиазмом та и радостно поспешила за парнями.

Играть в дартс Белла любила с детства. Обладая хорошим глазомером, она всегда рвала противников в клочья на радость Чарли, который любил демонстрировать меткость дочери перед своими приятелями в баре.

Белла с удовольствием кидала дротики в цель, когда вдруг почувствовала на себе внимательный взгляд и, повернувшись, увидела Деметрия Феодоракиса. Стоя в стороне, он следил за ней так пристально, что Белле сразу стало не по себе. В последнее время она часто ощущала на себе его взгляд. Сначала это казалось ей случайностью, но когда Феодоракис стал попадаться ей на глаза по несколько раз в день, Белла поняла, что он действительно за ней следит. Следит, но даже не пытается заговорить или вызвать на допрос. От этого непонятного преследования Беллу бросало в дрожь, как героиню фильма ужасов, за которой охотится маньяк.

— Что с тобой? — спросила Лорен, которая снимала на камеру их игру.

— Он везде за мной ходит… — поёжилась Белла, кивнув в сторону Феодоракиса.

— Наверное, ты ему нравишься, — засмеялась журналистка.

— Нет. Думаю, здесь что-то другое… — проговорила Белла.

Феодоракис как будто ждал от неё чего-то. Может быть, хотел, чтобы она сама подошла к нему. Но Белла не решалась. И дело было не только в страхе перед ним. Ей почему-то не хотелось выдавать Мехди этому инквизитору. Феодоракис выглядел человеком, способным на самые жёсткие действия ради успешного расследования. И вряд ли стал бы церемониться с каким-то местным мальчишкой. А Мехди и так уже перенёс слишком много.

Конечно, он подозрительно вёл себя на рынке и даже, наверное, соврал насчёт амнезии. Но Белле почему-то казалось, что он не скрывает ничего ужасного. Она привыкла доверять своей интуиции. А этот голубоглазый афганец понравился ей с первой встречи — когда протянул рыдающей от жгучего перца американке чашку с чаем. И всё, что он делал потом, эту симпатию только укрепило. Талиб не стал бы, рискуя жизнью, спасать ребёнка от смертника, которого прислали его же собственные подельники-террористы.

— Он ведь, кстати, у меня про тебя спрашивал, — сказала Лорен, и Белла в шоке на неё посмотрела:

— Про меня?

— Ну да. Спросил, делала ли я с тобой личное интервью. Я показала ему запись, — ответила журналистка. — И его ужасно заинтересовала ваша с Эмбри тренировка.

— Какая тренировка? — удивилась Белла.

— Ну, помнишь, я его заставила перед камерой тебе всякие снайперские трюки показывать, — пояснила журналистка. — Так этот капитан, наверное, раз пять тот сюжет посмотрел.

Белла тут же напряглась. После рассказа Лорен у нее возникло пугающее чувство, словно вместо охоты на снайпера Феодоракис открыл охоту на неё.

Повернувшись, Свон увидела, что Феодоракиса на прежнем месте уже нет, и с облегчением вздохнула. Но тут мимо её головы вдруг пролетел дротик и вонзился прямо в центр мишени, на полдюйма левее её лучшего результата. Белла повернулась. Капитан стоял у неё за спиной.

— Тренируйтесь, рядовой Свон, — сказал он с улыбкой. — Вы можете больше.

И ушёл. А Лорен в изумлении протянула:

— А он ведь и правда тебя преследует…

Белла посмотрела на мишень, в самом центре которой торчал дротик Феодоракиса, и задумчиво закусила губу. Ей почему-то показалось вдруг, что капитан говорил сейчас совсем не про дартс. А может быть, ей просто очень хотелось в это верить…

* * *

— Белла, ты сейчас свободна? — поймал её утром возле штаба Джейк.

Сегодня заданием рядового Свон было разложить по казармам газеты для личного состава, которые привезли на базу вместе со вчерашней почтой. С этим заданием Белла справилась быстро и теперь опять не знала, чем себя занять, поэтому на вопрос Джейка она ответила громким и радостным «Да».

— Идём, — позвал её за собой младший капрал. — Ты же любишь всякие головоломки и кроссворды?

— Люблю, — кивнула Белла. — А что, кто-то не может решить кроссворд из вчерашней газеты? Я его уже давно решила!

— Мы точно по адресу, — засмеялся Джейк. — Наш хладный демон сегодня опять ищет жертву. А капрал Орлов никак не может разобраться с картой, которую тот приказал расшифровать. Так что если и ты ничего не придумаешь, нам всем выпустят кишки!

— Какой еще хладный демон? — не поняла Белла.

— Да лейтенант Каллен, Дракула, — рассмеялся Джейк. — А ты что, не слышала легенду квилетов о хладных демонах?

— Нет, — покачала головой Белла. — Я слышала только легенду о том, что квилеты произошли от волков. Ты ведь поэтому хотел на Хэллоуине в костюм волка нарядиться?

— Ну да, — кивнул Джейк. — Я, кстати, видел твои фотки в моём костюме. Хорошо получилось. Ты теперь тоже немножко волк.

— Я оборотень, — засмеялась Белла, показывая ему волчий клык, висящий на шее.

— Признавайся, у кого из моих сородичей ты его выдрала? — осведомился со смехом Джейк.

— Блэк, хватит к девчонке клеиться, — вмешался в их беседу капрал Орлов. — Я тебя за ней зачем послал? Чтобы она мне с этим ребусом помогла. А не для того, чтобы ты на ней свое мастерство пикапера оттачивал.

— Я к ней не клеюсь! — даже с каким-то возмущением возразил Джейк, как будто сама мысль о том, чтобы клеиться к Белле, казалась ему дикостью. И Свон это вдруг почему-то даже задело, хотя она и сама вовсе не собиралась флиртовать с Джейком.

— А зря, между прочим, — засмеялся Орлов. — Уж лучше ты, Щенок, чем наш капитан. Верно, рядовой Свон?

Белла тут же покраснела, как томат, а Орлов захохотал:

— Ладно. Сейчас посмотрим, действительно ли ты такая умная, как говорят твои приятели. Садись, — показал он ей на ящик возле казармы и сел рядом. — Видишь карту? — подсунул он ей какую-то мятую бумажку в бурых пятнах.

— Вижу, — кивнула Белла, рассматривая обозначения и подписи на непонятном языке. — Это что, кровь? — ткнула она в пятна на желтоватой бумаге.

— Да, — ответил Орлов. — Трофей с последнего боя. Это карта 1982 года, составленная советскими солдатами. Вот Хазар-Джофт, вот дорога, шоссе тогда ещё не было, — продемонстрировал он Белле заштрихованные прямоугольники и пунктирные линии. — А вот наша современная карта, — Орлов вытащил план местности и положил рядом со старой картой. — Ну, а теперь, рядовой Свон, найди десять отличий!

— Но я не знаю русского, — возразила неуверенно Белла.

— Всё, что надо, переведу, — пообещал Орлов. — Ты, главное, пойми, есть ли тут принципиальные отличия. Мы всем отделением целый час мучаемся. А Дракула уже скоро доклада потребует.

— А что именно мы здесь ищем? — уточнила Белла.

— Базу талибов, — сказал Орлов, и Белла с удивлением уставилась на него, а русский продолжил: — Ребята Брэдли тормознули колонну с оружием. Всех мартышек в чалмах перестреляли. Так что мы теперь не знаем, куда они везли этот арсенал. А эта карта была у водителя. Вот мы и должны теперь понять, есть ли на ней какой-то намёк на базу.

— Она очень старая… — протянула, разглядывая карту, рядовой Свон. Когда советские солдаты её составляли, Беллы не было даже в проекте.

— Да. И это ещё более странно, — хмыкнул Орлов. — На кой чёрт нужна такая древняя карта, да еще и на русском, когда вокруг дофига нормальных карт?!

Белла принялась внимательно изучать обе карты. И хотя поначалу они показались ей совершенно разными, постепенно она стала узнавать на старой карте расположение кишлаков, дорог и холмов. Кишлаки, правда, на советской карте были на порядок больше по размерам — с 1982 года население Гармсира, похоже, сильно сократилось. Но как ни старалась Белла обнаружить на карте какое-нибудь неучтённое строение или ещё какой-то подозрительный объект, у неё ничего не получилось. Карты были практически идентичными вплоть до расположения питьевых колодцев, и с 1982 года в план явно не вносилось никаких исправлений.

— Сдаёшься? — тяжело вздохнул Орлов.

— Сдаюсь, капрал, — со стыдом призналась Белла. Ей было очень обидно, что ей не удалось подтвердить свой титул Википедии.

— Ладно. Сейчас проверим русскую поговорку «дуракам везёт», — хмыкнул Орлов и крикнул проходившему мимо Эрику Йорку: — Эй, бедный Йорик, тащи сюда свою задницу!

Эрик подошел к ним с таким видом, словно готовился к очередной порции издевательств. Его тощая цыплячья шея, вся в расчёсах от укусов, покрылась нервными пятнами, и он тут же выпалил:

— Меня никто не бил, капрал Орлов! Я сам упал!

— Ты о чём, придурок? — осведомился Орлов, и Йорк тут же воскликнул:

— Ни о чём, капрал Орлов!

А Белла сразу заметила у него над губой кровь — похоже, кто-то только что съездил бедняге по носу. Над Йорком на базе постоянно издевались. А так как парень совершенно не умел защищаться и на все насмешки реагировал нытьём, его обидчиков это только раззадоривало.

— Йорк, вот две карты уезда Гармсир. Одна наша, одна вражеская. Твоя задача — найти на вражеской карте потенциальное место размещения базы противника, — произнёс Орлов. — Не найдёшь — моешь сортир всю неделю. Понял?

— Понял, — ответил обречённо Йорк, и Белла подумала, что по сравнению с Эриком она живёт просто в раю. К ней Орлов относился совсем иначе. Впрочем, она, в отличие от Йорка, не блевала на площади на труп афганского ребёнка и в бою в штаны не наложила.

Йорк пыхтел над картой десять минут, и Орлов уже открыл рот, чтобы его прогнать, как вдруг парень произнёс:

— Я думаю, база может быть здесь.

— Где? — удивился Орлов.

— Здесь, — Йорк показал им карты и ткнул пальцем в какую-то область на советском плане.

— Это холм, — разочарованно протянул Орлов. — Они там повсюду.

— Нет, капрал, — помотал головой Эрик. — Для холма у него слишком правильная форма. Видите, какие на нём ровные эллипсы нарисованы? На холмах они похожи на кляксы, а здесь — на круги.

Белла с Орловым тут же уткнулись носом в карту. Одно пятно сверху действительно было начерчено иначе, чем изображение других холмов и высот. И форма его, напоминающая звезду с несколькими лучами, на самом деле была слишком правильной для природной.

— Но эта хрень не подписана, — хмыкнул Орлов. — Может, это просто ошибка картографа?

— Может быть, капрал. На нашей карте там пустое место, — пожал плечами Йорк.

— Ладно. Свободен, — пробурчал Орлов. — На этот раз мыть сортир не будешь, рядовой.

— Спасибо, капрал Орлов, — с облегчением вздохнул Эрик и пошёл в казарму, вытирая расквашенный нос.

— Стрелок он паршивый, но котелок варит, — прокомментировал задумчиво русский, а стоявший рядом Джейк произнёс:

— Вот кого надо капитану в ассистенты сосватать.

— Капитан наш по мальчикам не ходок, — усмехнулся Орлов и подмигнул Белле. — Хотя если ты, рядовой, его ещё пару месяцев подинамишь, может, он и в радужные перекуётся. Йорк-то у нас вполне может сойти за девочку. Особенно в темноте.

Орлов с Блэком громко расхохотались, а Белла тяжело вздохнула. Йорк был бы отличным штабным клерком, а Белла — неплохим стрелком. Но жизнь часто бывает несправедлива…

* * *

В свободное время перед отбоем Белла сидела на мешках рядом с хозяйственными постройками, где обычно не было ни души, и сочиняла план действий по избавлению от Кинга. Она уже собиралась идти в казарму, когда услышала вдруг рядом громкое мычание, как будто кто-то пытался кричать с заткнутым ртом, и звуки борьбы. Вскочив, Белла кинулась туда и увидела младшего капрала Хенриксена, который в узком проходе между двумя бараками яростно тряс до смерти перепуганную Аишу и пытался поставить её перед собой на колени. Афганка отчаянно сопротивлялась и уже почти вырвалась, когда Хенриксен с силой ударил её головой об стену барака.

— Отпусти её! — закричала Белла и бросилась Аише на помощь, но вдруг откуда-то внезапно выскочил разъярённый Амун и, словно тигр, в прыжке повалил младшего капрала на землю. Хенриксен ударил Амуна затылком в лицо, пытаясь его с себя сбросить, но тот увернулся, и вместе они покатились по земле, а растрёпанная Аиша тут же исчезла.

Белла поняла, что на базе сейчас могут появиться новые жертвы, и со всех ног кинулась за помощью к мужской казарме. Там она наткнулась на лейтенанта Каллена со штаб-сержантом Уитлоком. Командир взвода и взводный сержант с суровым видом досматривали койки и рюкзаки, вытаскивая из-под матрасов косяки с дурью, которую морпехам регулярно поставляли местные дилеры. А уличённые в хранении наркоты морпехи понуро выстроились возле коек, ожидая побивания плетьми у позорного столба.

— А вы знаете, кретины ведроголовые, что от этой дряни у вас член скоро как у стариков обвиснет?! — прикрикнул на свой взвод лейтенант Каллен. — И никакая виагра его уже не поднимет!

В глазах у рядовых появился такой священный ужас, что Белла даже забыла свой страх перед Калленом и улыбнулась. Может быть, лейтенант и бывал иногда не в своём уме, но сейчас он показал себя отличным воспитателем.

Каллен тем временем увидел её и недовольно осведомился:

— Меня в штаб вызывают?

— Нет, сэр. Драка! — выпалила Белла и поманила Каллена с Уитлоком за собой.

Втроём они побежали к баракам, где громила Хенриксен уже придавил Амуна к земле своим весом и избивал его кулаками по лицу, совсем потеряв над собой контроль.

— Хенриксен! — заорал во все горло Каллен.

И в этот момент озверевший младший капрал вдруг дёрнулся и завопил. В спине у него торчал нож. А рядом в нескольких шагах стояла маленькая Аиша.

— Твою мать! — закричал Каллен и кинулся к Хенриксену, который, не прекращая орать, повалился на бок.

Белла в шоке повернулась к Аише, которая тут же подбежала к медленно поднимавшемуся с земли Амуну. Переводчик сказал что-то девочке, и та сразу укрылась за ним, как за щитом.

Через минуту к сараям прибежал Джонатан, взводный медик, сменивший Элис, а вместе с ним — капитан Кинг и ещё несколько морпехов во главе с капралом Орловым. Увидев Хенриксена с ножом в спине и окровавленного Амуна, командир роты тут же заревел, как сирена:

— Кто это сделал, чёрт вас всех побери?

— Я, сэр! — мгновенно отозвался Амун.

Аиша что-то закричала, но переводчик легко коснулся её плеча, и девочка послушно затихла.

— Ты? — побелел от злости Кинг. — Ты под трибунал пойдешь, Месбах! Может, ты вообще на «Аль-Каиду» работаешь?! Мне про твои шашни с местным муллой уже много чего рассказывали! — внезапно ударился в паранойю капитан. — Ты отсюда прямо в Гуантанамо поедешь! И тебе там такой джихад устроят, Месбах, что ты имя своё забудешь!

— Да врет он всё! В меня эта сучка ножик швырнула! — прошипел Хенриксен, показав на Аишу. — Ослолюб этот сам с ней развлекается, а другим не даёт. Эта шлюшка сама меня сюда позвала, а потом орать принялась…

— Молчать! — вдруг закричал лейтенант Каллен, опередив Амуна, который снова едва не бросился на мерзкого капрала. — Амун, что здесь случилось?

— Младший капрал Хенриксен сказал Аише, что капитан Кинг приказал отвезти её домой и повёл её с собой под дулом автомата. А потом он пытался её изнасиловать, — сплёвывая кровь, сообщил Амун.

— Да я бы даже совать не стал, пускай целкой ходит! — заорал Хенриксен. — Ртом бы поработала — и свободна. Какие проблемы? Живёт у нас, припасы наши жрёт, так пусть отрабатывает!

— Я сказал, молчать! — рявкнул на него Каллен. — Ты покинул пост. Ты чуть не изнасиловал женщину. Закрой свой поганый рот!

— Каллен! Я никому не позволял открывать рот. И вам в том числе, — шикнул Кинг. — Вы все будете наказаны по всей строгости. А девчонку приказываю немедленно вывезти с территории базы и передать местным властям. Пусть ножами в своем кишлаке кидается. Здесь таким дикаркам не место. И я вам это, Каллен, сразу сказал, — торжественно заявил капитан. — Чтобы завтра её здесь не было!

Сказав это, Кинг ушёл, а Белла поняла, что её сейчас просто разорвёт от злости. Этот козёл пытался изнасиловать несовершеннолетнюю девушку, практически ребёнка, а в итоге с базы выгоняют не его, а его жертву. Да это даже не шовинизм. Это какой-то ночной кошмар!

Хенриксен с медиком ушел в медицинский отсек. Судя по тому, что на ногах он держался вполне уверенно, нож Аиши, к большому сожалению Беллы, ничего важного в его туше не задел.

— И что теперь делать, сэр? — повернувшись к Каллену, выдохнул капрал Орлов. Он с самого начала озаботился судьбой Аиши и теперь был просто ошарашен решением Кинга.

— Выполнять приказ, — глухо произнёс Каллен. — Теперь уже нет других вариантов.

— Есть! Я женюсь на ней, сэр! — вдруг заявил Амун.

— Что? — удивлённо посмотрел на него Каллен, и все уставились на переводчика, как на безумца.

— Я женюсь на ней, и тогда её не смогут вернуть семье, — решительно сказал Амун.

— Это безумие, Амун. Ей тринадцать лет! — воскликнул Каллен. — А тебе — тридцать!

— Здесь это совершенно нормально, сэр. Отец уже начал искать ей жениха, — спокойно возразил Амун. — И я клянусь, что не притронусь к ней до совершеннолетия.

Каллен задумался. И Белла поняла, что он вполне может с этим согласиться. Они что, с ума здесь все посходили?

— Но чтобы никах (12) был действительным, мне нужно согласие её отца, — продолжил Амун.

— Он согласие быстро даст, когда к нему для сватовства явится целое отделение с M-16 наперевес, — проговорил с залихватской улыбкой Орлов. — Таким сватам не отказывают.

— Пожалуй, это выход, — хмыкнул лейтенант. — Потом переправим её в Кабул с Красным Полумесяцем, и пусть она там тебя дожидается…

И тут Белла смолчать уже не смогла. Эти мужланы стояли и решали судьбу девочки, даже не спросив её мнения! Просто взяли и сговорились выдать её замуж, как в каком-нибудь далёком Средневековье.

— Подождите! Но, может быть, она не хочет за Амуна замуж! — воскликнула Белла.

Амун, Орлов, Уитлок и Каллен с удивлением посмотрели на неё. В очередной раз про Беллу Свон просто-напросто забыли.

— А что вас, собственно, не устраивает, рядовой Свон? — осведомился с раздражением Каллен.

— Брак по принуждению — это неправильно! Вы не даёте Аише выбора! Не даёте возможности влюбиться! — заявила Белла.

Пусть Амун и достойный человек, но если бы сейчас Белле сказали, что она должна выйти за него замуж, она брыкалась бы и кусалась, как одержимая в «Изгоняющем дьявола».

— Влюбиться? — засмеялся, глядя на неё, как на идиотку, лейтенант Каллен. — Эту девчонку могут казнить. А вы ноете, что мы не даём ей влюбиться? Идите на полигон кататься на розовых пони, которые питаются радугой и срут бабочками, рядовой Свон. Реальная жизнь не для вас!

Белла хотела с жаром ему возразить, но вдруг обратила внимание на стоящую за спиной Амуна Аишу и растерянно замолчала. Девочка смотрела на египтянина с восхищением и благоговением из-под стыдливо опущенных век. Щеки её покрывал розовый румянец, а на губах играла улыбка. Она даже стояла в его тени, как будто пытаясь быть к нему ближе. И весь запал борьбы с неравным браком вдруг покинул Беллу. Её защита девочке, похоже, совсем не требовалась. Был ли это стокгольмский синдром или первая подростковая влюблённость, Белла не знала, но свой выбор Аиша уже сделала.

Теперь ей стало понятно, почему девочка вместо того, чтобы спасаться, побежала за ножом и швырнула его в спину Хенриксену. Она защищала не себя. Она защищала Амуна. И это была самая странная любовь, которую Белле когда-либо приходилось видеть.

— Проводите Аишу в медотсек, — сказал Белле Каллен. — И если вам действительно не всё равно, что с ней будет, не говорите вашему командиру про наш план. Это её единственный шанс выжить.

— Понимаю, сэр, — проговорила Белла. — Я вас не выдам.

Каллен кивнул, и все вместе мужчины ушли в казарму. Белла посмотрела на Аишу. Провожая взглядом Амуна, она все ещё улыбалась и, краснея, смущённо прикрывала лицо платком. Как только Амун перед всеми заявил на неё свои права, девочка сразу почувствовала себя уверенно и спокойно. Как собачка, нашедшая доброго хозяина и с гордостью носящая свой ошейник. Сравнение это было настолько же ужасным, насколько и правдивым. Даже в современном мире женщина только тогда может не бояться насилия и домогательств, когда рядом с ней идёт мужчина и всем демонстрирует, что она его собственность, трогать которую позволительно лишь ему одному. Какая дикость! И ведь даже Кинг наверняка отстал бы от неё, если бы она была женщиной какого-нибудь альфа-самца, которому он не посмел бы перейти дорогу…

Чёртовы мужчины! Неудивительно, что столько женщин в итоге становятся лесбиянками!

И тут в голове у неё щёлкнуло. Пазл сложился самым невероятным образом.

Теперь Белла Свон точно знала, что ей нужно делать.

* * *

Лорен Мэллори Белла нашла следующим утром после завтрака возле стоянки «Хамви», на фоне которых она интервьюировала очередного новичка. Как только интервью закончилось, Белла подошла к журналистке, и та весело осведомилась:

— Надеюсь, ты пришла с сенсацией. А то я здесь уже умираю от скуки.

— Вроде того, — улыбнулась Белла. — Ты могла бы мне кое с чем помочь?

— Конечно, — не медля, закивала журналистка. — Что нужно сделать?

— Поцелуй меня! — выпалила Белла и увидела, как лицо Лорен вытянулось, а изо рта раздалось нечленораздельное восклицание. Впрочем, в себя она пришла мгновенно и тут же заявила:

— Извини, но это не ко мне. Мне парни нравятся!

— И мне! — воскликнула Белла.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — проговорила ошарашенная Лорен.

— Я хочу, чтобы Кинг увидел, как мы целуемся, взбесился и выслал меня с базы на наблюдательный пункт! — раскрыла карты Белла. — Я бы Джейка или Эма попросила. Но тогда Кинг и на них отыграется. А тебя не тронет. Ты его своим фильмом на поводке, как собаку, держишь. И к тому же он точно поймёт, что у него нет шансов, если меня с девушкой увидит!

Лорен в шоке смотрела на неё.

— Ты под какой дурью до такого додумалась? — наконец переварила услышанное журналистка.

— А ты думаешь, не сработает? — вздохнула Белла.

— Эта идея настолько упоротая, что она вполне может сработать, — засмеялась Лорен. — Только ты не боишься, что тебя вообще со службы уволят? Вроде как открытых геев в армии не жалуют…

— Да, но вряд ли меня из-за этого из Афганистана домой вышлют, — сказала Белла, которая и сама уже обдумывала ночью этот вопрос. — Да и к тому же это геев в морской пехоте ненавидят, а к лесбиянкам претензий намного меньше. Слушай, я понимаю, что рискую. Но если я ничего не сделаю, этот Зепп Бранниган (13) начнет всерьёз меня домогаться! И тогда я его пристрелю и пойду под трибунал. Так что лучше мне побыстрее стать лесбиянкой.

— Да, серьезно ты влипла, — с сочувствием посмотрела на неё Лорен. — Ладно. Я тебе помогу. Так где и когда я должна тебя поцеловать?

— Сейчас расскажу, — с энтузиазмом откликнулась Белла и принялась пояснять Лорен детали своего безумного плана.

— Ты просто чокнутая, рядовой Свон, — протянула, дослушав её, журналистка и весело рассмеялась. — Но именно это мне в тебе и нравится!

* * *

— А он точно объявится? — спросила Лорен, когда они с Беллой этим же вечером пришли в садик возле палатки для кинопросмотра. Это место было любимым детищем медиков, которые умудрились в засушливом Афганистане вырастить в кадках целый райский оазис с пальмами и цветами всех форм и окрасок.

— Точно, — уверенно кивнула Белла. — Он тут каждый вечер сидит и книгу читает.

За эти недели Белла изучила график Кинга вплоть до секунды. Капитан был человеком занудным, пунктуальным и невыносимо скучным. При этом своё занудство он гордо называл консерватизмом, а предсказуемость — надёжностью. Белла ненавидела в людях такой косный снобизм, но сейчас он, наоборот, должен был принести ей пользу.

Белла огляделась. Со стороны штаба к садику против солнца приближалась высокая фигура. По походке Белла тут же опознала своего назойливого поклонника и с волнением посмотрела на Лорен:

— Пора!

Лорен усмехнулась:

— Не бойся. Я хорошо целуюсь. Ещё никто не жаловался.

Решительным жестом она привлекла Беллу к себе и поцеловала с таким напором, что Свон даже покачнулась. В поцелуях Лорен была так же активна и стремительна, как и в своей работе. Вживаясь в роль, журналистка прижималась к ней всем телом и скользила ладонью по её бёдрам и попе. Белла быстро поняла, что ради правдоподобия не может просто стоять столбом. Подсмотренным в романтических фильмах жестом она стащила с волос Лорен резинку, раскидав её светлые густые локоны по плечам, и запустила в них руку, по-собственнически обнимая журналистку прямо перед явившимся для вечернего чтения Кингом.

Краем глаза из-за пышных волос Лорен Белла наблюдала за капитаном. Сначала он их не заметил и вальяжно прошёл к своему шезлонгу, стоявшему между двумя пальмами, как вдруг замер. Глаза его тут же вылезли из орбит, челюсть отпала, как у слабоумного мультяшки, а из раскрытой книги к его ногам полетела закладка, которую он даже не стал поднимать.

О да! Именно такое выражение на этом холёном лице она всегда мечтала увидеть!

И тут рядом послышались шаги.

Белла вздрогнула всем телом и резко повернулась.

Её тут же бросило в жар, а потом — в холод. Комок ужаса подступил к горлу, и Белла поняла, что не только она так хорошо изучила распорядок дня капитана Ройса Кинга.

Эротический спектакль с участием рядового Свон только что обрёл сразу двух новых зрителей.

В райском оазисе стоял с открытым ртом совершенно обалдевший лейтенант Эдвард Каллен, а позади него хитро улыбался и записывал что-то в блокнот капитан Деметрий Феодоракис.

_________________________________

Саундтрек к сцене похорон:

System of a Down — Solider Side

http://zaycev.net/pages/32091/3209164.shtml

(1) M9 (Beretta M9) — самозарядный пистолет, состоящий на вооружении Военной полиции США.

(2) C4 (Composition C-4) — распространённая в США разновидность пластичных взрывчатых веществ военного назначения. При производстве в нее добавляются химические маркеры, из-за чего она и пахнет миндалем.

(3) KIA (Killed in Action — убит в бою) — обозначение собственных потерь в живой силе в американской армии. Этой аббревиатурой маркируются ящики с телами погибших солдат. Аналог российского «груз 200».

(4) По правилам армии США офицерам, сержантам и рядовым, проходящим службу в «горячей точке», через каждые полгода положен двухнедельный реабилитационный отпуск.

(5) «Красный рассвет» (англ. Red Dawn) — пропагандистский американский кинофильм 1984 г. о Третьей мировой войне и вторжении советских войск в США.

(6) Маккартизм (англ. McCarthyism — по фамилии сенатора Джозефа Рэймонда Маккарти) — движение в общественной жизни США, существовавшее в конце 1940-х — 1950-х годах, сопровождавшееся обострением антикоммунистических настроений.

(7) Порки Пиг (Поросёнок Порки, англ. Porky Pig) — анимированный мультипликационный персонаж из серии «Looney Tunes» Warner Brothers Pictures. Один из самых известных поросят в истории американского телевидения.

(8) Roger — служебное слово американских радистов, означает «слышу нормально», «вас понял».

(9) Wilco — служебное слово американских радистов, означает «будет исполнено».

(10) Кольцо непорочности — распространенная традиция в Америке, когда девушка носит на руке кольцо в знак того, что сохранит девственность до брака. Традиционно на нем делается надпись «true love waits» — «настоящая любовь ждет».

(11) 40DD — очень большой, просто гигантский размер груди в таблице размеров США.

(12) Никах — мусульманский брак.

(13) Зепп Бранниган — тупой, самовлюбленный и трусливый капитан военного космического корабля в комедийном фантастическом мультсериале «Футурама». Совершенно не обладает полководческими талантами, победить может только за счет огромного военного контингента, при этом постоянно пытается склеить себе подружку. В общем, сходство с Кингом налицо.

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/thumb/e/e2/Zapp_Brannigan.jpg/180px-Zapp_Brannigan.jpg