Semper Fidelis (Всегда верен) (джен)

Часть 1

Белла никак не могла отвести взгляд от лежащей в сумке винтовки.

Боже, во что капитан Феодоракис ее втянул?

— Что это такое, Свон? — повторила свой вопрос ошеломленная Розали Хейл.

— Я ничего не знаю, мэм, — честно ответила рядовой Свон.

Сержант Хейл тем временем вытащила из сумки винтовку и с интересом осмотрела ее со всех сторон.

— А она ведь не наша, — задумчиво сказала радистка.

— В каком смысле не наша, мэм?

— Не американская, — пояснила Розали, с любопытством разглядывая прицел. — Бесшумная снайперская винтовка. И глушитель такой интересный…

Белла в изумлении уставилась на сержанта Хейл, не понимая, откуда у нее такие глубокие познания в стрелковом оружии. Почувствовав ее взгляд, Розали повернулась, и на лице у нее появилась ехидная ухмылка:

— Между прочим, Свон, я тоже морской пехотинец. И нормативы по стрельбе я всегда сдавала на отлично.

— Простите, мэм, — пробормотала покрасневшая от стыда Белла и, собравшись с духом, попросила: — Отдайте мне, пожалуйста, сумку, мэм.

— С какой стати? — рассмеялась Хейл, положила винтовку обратно в сумку и убрала ее к себе под кровать. — Ты сделала мне подарок, Свон. Я его приняла. Так что теперь эта винтовка моя. И я сама решу, что с ней делать.

— Но, мэм… — совершенно растерялась Белла.

Такого поворота она уж точно не ожидала.

И в этот момент кожей почувствовала, что кто-то стоит в дверях казармы и внимательно смотрит ей в спину.

Взгляд этот показался Белле очень знакомым, и давно забытый мерзкий холодок побежал у нее по позвоночнику. Так на нее действовали всего два человека.

Один из них — лейтенант Эдвард Каллен — никогда не заходил в женскую казарму без предупреждения. А значит, позади нее сейчас стоит Виктория Рено.

Белла обернулась.

Виктория непринужденно швырнула рюкзак на кровать и осведомилась:

— Это ведь твоя койка, Свон?

— Да, — кивнула Белла, не понимая, как та могла об этом догадаться. Но Виктория сама объяснила свое фантастическое ясновидение.

— Ты все так же хреново заправляешь постель, Свон, — сообщила она с ухмылкой. — Подушка должна быть на покрывале, а не под ним.

Белла улыбнулась. За это сержант Янг в депо постоянно орала на нее по утрам. И если тогда эти крики пугали Беллу до кишечных колик, сейчас воспоминания об этом вызвали у нее лишь ностальгическую улыбку. Удивительно, но сержант Янг оказалась совершенно права. Дни, проведенные в депо, действительно были лучшими в ее жизни.

— Покажи мне, где у вас столовка, душ и сортир, — сказала Виктория. — У меня мало времени. Через час уже назад отправляемся.

— Покажу, — кивнула Белла и повернулась к Розали.

Сержант Хейл смотрела на нее с таким ехидством, что Белла сразу поняла — стоит ей выйти за дверь, как радистка тут же побежит ее закладывать. Наверное, все это время мечтала о таком шансе отомстить ей за то, что из-за Беллы Кинг отправил ее в отставку… Но выхода у рядового Свон не было — надо было увести Викторию подальше отсюда, чтобы Розали при ней не начала играться со своим подарком.

Стоя в дверях, Белла обернулась и умоляюще посмотрела на сержанта Хейл. Может быть, у нее все-таки проснется совесть, и она не станет поднимать скандал хотя бы до того, как колонна наемников покинет территорию базы. Но ответом ей стала такая довольная ухмылка на мраморном лице красавицы радистки, что все надежды тут же рассыпались прахом.

На улице Виктория сразу спросила:

— Чем это от тебя так воняет? Я решила сначала, что это вы в казарме комаров травили. Но теперь ясно, что это от тебя так несёт.

— Я на помойке мусор собирала в мешки, — соврала Белла. — Наряд получила за нарушение дисциплины.

— Что же ты натворила? Мало сливок в кофе налила своему командиру? — ухмыльнулась Виктория, достала сигарету и закурила. — У вас же тут Пакистан близко. Здесь, наверное, каждый второй местный — талиб.

— Да, тут много талибов, — кивнула Белла со вздохом.

Талибов здесь действительно было много. И никто даже не пытался уменьшить их число.

В этот момент они проходили мимо спортивной площадки, на которой все время толклись свободные от нарядов морпехи из разных взводов.

— Эй, курьер, мне пиццу с салями без анчоусов и две колы! — заорал один из них, который горделиво демонстрировал хорошо накаченное тело, на одной руке подтягиваясь на турнике.

— А мне три тако с курицей и минет в подарок! — крикнул стоящий рядом с турником Рауль, такой же придурок, как его приятель капрал Милье.

Белла с опаской посмотрела на Викторию — домогательства парней всегда выводили ее из себя. И этот раз не стал исключением. В один миг тело Виктории превратилось в сжатую пружину, а глаза наполнились такой злобой, что на месте этих двух кретинов Белла уже залезла бы в БТР и молилась всем богам.

— Повтори, что ты сказал, ублюдок, — прошипела Виктория.

— Я сказал, что хочу, чтобы ты мне пососала, рыжая, — ухмыльнулся Рауль и пошел ей навстречу.

— Виктория… — уже приготовилась оттаскивать Рено Белла, но та внезапно остыла и просто показала Раулю средний палец.

Тот громко заржал и покрутил тазом, изображая половой акт. Но дальше придуриваться не стал и вернулся к своим приятелям.

— Тут много таких уродов? — осведомилась Виктория.

— Много, — кивнула Белла, поразившись, что Виктория не кинулась сразу драться с Раулем. Похоже, за эти полгода она всё же стала спокойнее, а может, просто настолько боялась того блондина со злым взглядом, который призвал ее к порядку на стоянке.

— Жаль, что их нельзя кастрировать, — сказала с ненавистью Виктория. — Без яиц они станут плохими солдатами.

Белла усмехнулась. Виктория осталась верна себе. Она по-прежнему ненавидела все человечество.

В столовой людей было мало, и Виктория быстро взяла себе обед. Белла тоже прихватила сосисок с овощами, хотя была нисколько не голодна. Но ей необходимо было находиться рядом с Викторией, чтобы та не перемещалась одна по базе, и совместный ланч показался ей отличным выходом.

Когда они разместились за столом, Белла обратила внимание, что на куртке Виктории все-таки есть нашивка — буква V, написанная готическим шрифтом и обвитая змеей, длинный язык которой угрожающе выглядывал из пасти. Интересно, это ее собственная фантазия или логотип частной военной компании, где она теперь работает?

— И как называется твоя контора? — поинтересовалась Белла.

— Что? — вопросительно взглянула на нее Виктория.

— Как называется фирма, в которой ты работаешь? — повторила Белла и добавила: — Я просто думаю, чем заняться после Афганистана…

— В «Вольтури Дефенс» с улицы не берут, — сказала Виктория.

— Но тебя ведь взяли… — пожала плечами Белла, отметив про себя, что буква V со змеей, похоже, оказалась все-таки логотипом компании.

— Меня взяли не с улицы, — произнесла Виктория, и Белла тут же догадалась:

— Тебя Елеазар Константинеску пристроил?

— Не болтай за едой — подавишься, — ухмыльнулась Рено.

Она явно не хотела дальше развивать эту тему. И это означало, что Свон попала в точку — Викторию в эту компанию пристроил ее наставник. Не оставил воспитанницу в беде, когда ту уволили из Корпуса. Виктории Рено очень повезло с учителем.

— А ты, Свон, значит, помощник следователя? — вдруг произнесла Виктория, и Белла уставилась на нее во все глаза. — Я встретила твоего приятеля МакКарти и спросила, где тебя найти. Он и сказал, что ты обычно с капитаном Феодоракисом повсюду ходишь. Как ты к нему попала вообще?

Вот оно. Капитан Феодоракис предупреждал ее, что Рено будет про него спрашивать. Рядовой Свон тогда решила, что у следователя разыгралась паранойя и мания величия одновременно: как будто весь мир вертится только вокруг него. Но как оказалось, он просто просчитал все ходы вперед.

— Ему понадобился секретарь, а меня он знал еще с «Пэррис-Айленда», — сказала Белла. — Вот он и взял меня в аренду у капитана Кинга.

— И что ты у него делаешь? — поинтересовалась Виктория, и Белла сразу поняла, что Рено тоже села с ней обедать не просто так. Будь ее воля, она, наверное, ограничилась бы парой язвительных фраз и ни разу больше к Белле не подошла. Уж слишком разными они были. А сейчас она болтала с ней, как с близкой подружкой. И кто ее к ней подослал? Те двое наемников?

— Ношу кофе, выкидываю мусор, стираю форму, — в соответствии с наказом следователя ответила Белла.

— И все? Ну и скучная у тебя служба, Свон, — ухмыльнулась Рено. — Я думала, ты с ним на допросах присутствуешь, обыски проводишь.

— До этого я еще не доросла, — сказала Белла. — Мне на этой базе ничего интересного не светит. Поэтому я и спросила про твою контору. Может, там для меня найдется хорошее место.

— Я же сказала, туда с улицы не берут, — усмехнулась Виктория и, закончив есть, поднялась с места. — Идем. Покажешь мне, где у вас душ. Помыться хочу, а то песок даже в трусы набился.

— Да, конечно, идем, — кивнула Белла, все время оборачиваясь на казарму.

Розали Хейл поблизости видно не было. Неужели она уже побежала с донесением к своему экс-любовнику, чтобы вернуть его расположение?

Когда Белла с Викторией подошли к душевым палаткам, они одновременно обратили внимание на сержанта Кэти Фоули, которая ползала на карачках возле бараков, как будто что-то высматривая, а заметив Свон и Рено, тут же вскочила на ноги и убежала.

— Что это она там делала? — спросила с подозрением Виктория.

— Не знаю. Не обращай внимания, — пожала плечами Белла, все мысли которой вертелись вокруг Розали Хейл. — Она у нас не совсем нормальная.

— Если так, то за ней стоит смотреть в оба, — сказала Виктория. — От психов никогда не знаешь, чего ожидать.

Белла была с ней в этом полностью согласна. Райли и Диего в свое время наделали шуму больше, чем кто бы то ни было. А Диего и вовсе чуть не застрелил Викторию — притом что та была подготовлена в разы лучше, чем он. Но Кэти Фоули вряд ли была способна на что-то подобное — несмотря на воинственные речи, она была для этого слишком трусливой. Вот написать в штаб анонимный донос на Орлова или Феодоракиса — это было бы вполне в ее стиле.

— Я в душ, — сказала Виктория, забираясь в палатку. — Можешь идти.

Белла усмехнулась. Виктория говорила с ней сейчас так, словно Свон была ее ассистентом. Сколько же всё-таки гонора в этой дикой рыжей кошке.

Оставив Викторию мыться в душе, Белла со всех ног побежала в казарму в надежде, что сержант Хейл всё ещё там. Но койка радистки была пуста, и ни на ней, ни под ней не было и следа капитанской сумки. В панике Свон выскочила из казармы и помчалась к штабу. Заглянув в приемную, она жестом подозвала Дейзи, одну из административных служащих, с которой сидела в кабинете во время службы у Кинга.

— Сержант Розали Хейл сюда не заходила? — спросила Белла взволнованно.

— Нет. Только лейтенант Таня Денали. Но она ушла пять минут назад, — ответила Дейзи, и в этот момент на пороге своего кабинета появился капитан Кинг.

При виде Беллы лицо его тут же скривилось, и он раздраженно осведомился:

— Что вам нужно, рядовой Свон?

— Ничего, сэр, — ответила Белла, с трудом подавив улыбку.

Как легко капитан Кинг перешел от увлечения ею к самой жгучей ненависти. Жаль, что она служит теперь у Феодоракиса. Если бы Кинг мог сейчас распоряжаться ее судьбой, уже завтра она была бы на переднем краю фронта с винтовкой в руках и гранатами на поясе.

— Рядовой Свон, передайте капитану Феодоракису, что я хочу с ним поговорить. С глазу на глаз, — произнёс Кинг.

— Передам, сэр, — ответила Белла и уже собиралась уйти, когда Кинг вдруг снова окликнул её:

— Официально вы всё еще находитесь под моим командованием, рядовой Свон. Капитан Феодоракис уедет, а вы останетесь. Не забывайте об этом.

— Да, сэр, — сказала Белла, подумав, что капитан наверняка хотел припугнуть её этими словами. Но результата достиг прямо противоположного.

Значит, Кинг не собирается отправлять ее в США вместе с Феодоракисом после окончания расследования? Это была отличная новость. Белла вовсе не хотела уезжать из «Кэмп Феникса» — ведь судя по нервозности обстановки, здесь как раз назревало что-то очень серьезное. А именно в кризисные моменты Белла Свон проявляла себя наилучшим образом. Конечно, она вовсе не хотела, чтобы талибы атаковали их базу. Но вот поучаствовать в полноценной зачистке или в уничтожении кяризов было бы страшно интересно.

Но где теперь искать сержанта Хейл? Если у Кинга она не появлялась, куда тогда она отправилась вместе с этой проклятой винтовкой? База была большой, и чтобы отыскать Розали методом слепого прочесывания, потребуется куча времени. Феодоракис точно убьёт ее, если она его так подставит!

В отчаянье Белла слонялась по базе, повсюду высматривая золотоволосую радистку, но вместо неё наткнулась на Гаррета, который с озабоченным видом курил возле мусорки.

— Рядовой Свон, — помахал он ей рукой. — Я как раз собирался тебя искать. Это ведь ты составляла опись M67 (1)?

— Да, — кивнула удивленная его вопросом Белла. — У вас что-то не сходится, сэр?

— Ещё как не сходится, — кивнул Гаррет. — У меня шести гранат не хватает.

— Наверное, это ошибка в базе данных, — предположила Белла.

Периодически они вылавливали в программе всякие глюки — лишние строки и нули, сбои в подсчете итоговых цифр и неправильную номенклатуру боеприпасов, поэтому такие расхождения не вызвали у неё удивления.

— Наверное, — хмыкнул Гаррет. — Но мне такие ошибки не нравятся.

— Вы же не думаете, сэр, что их кто-то украл? — проговорила Белла шутливо, но в ответе сержанта не было ни капли иронии:

— Всё возможно. Местные хорошо платят за оружие. А у нас на базе полно «бизнесменов», для которых деньги не пахнут.

Белла тут же вспомнила Лорана Милье с рисовой водкой и легкими наркотиками. Для него деньги действительно не пахли. Но одно дело распространять на базе контрафактный алкоголь и курительные смеси и совсем другое — воровать и продавать оружие врагу.

— Рядовой Свон, ты ведь была на свадьбе Амуна, — произнес сержант Стивенс. — Вспомни, никто из гостей не заходил в ангар, где хранятся боеприпасы? Дверь я закрыл по всем правилам, но хрен его знает, на что способны местные оружейные бароны.

Белла в шоке посмотрела на Гаррета. Он думает, что кто-то стащил эти гранаты во время свадьбы Амуна и Аиши? Впрочем, его предположение было вполне логичным — это был единственный раз, когда в здание арсенала проникли посторонние.

Но ведь там были только морпехи из первого взвода и техники, которых притащила с собой любившая повеселиться Шивон. И все они были людьми приличными. Правда, Белла знала их всего лишь чуть больше месяца — вряд ли за это время можно понять, способен человек предать страну или нет. И кто из них может быть настолько крут, чтобы незаметно взломать дверь склада боеприпасов и так же незаметно вынести оттуда гранаты? Впрочем, когда вокруг играет музыка и все танцуют, это сделать не так уж и сложно…

— Я ничего подозрительного не видела, сэр, — ответила Белла, вспоминая, кто где находился во время праздника. — Но я несколько раз выходила и специально ни за кем не присматривала, — тут Беллу посетила внезапная идея, и она воскликнула: — Поговорите с сержантом Кэтрин Фоули, сэр. Она везде ищет шпионов. И на свадьбе она была. Вот она наверняка там за всеми следила.

— Фоули? Это та чокнутая, которая за сержантом Орловым повсюду бегала? — засмеялся Гаррет. — Хорошо. Поговорю. А ты чего тут шныряешь, рядовой Свон? Ищешь кого-то?

— Да. Сержанта Розали Хейл, — ответила Белла. — Вы не видели ее, сэр?

— Видел. Она минут десять назад куда-то туда побежала, — махнул он рукой в сторону полигона.

— Спасибо, сэр, — обрадовалась Белла и бросилась на поиски Розали.

И зачем её только понесло на полигон? Пострелять она из этой винтовки решила что ли? А что если она потащила её Эмбри Коллу для консультации?

Но на полигоне Розали Хейл не оказалось. Зато там стояла Лорен Мэллори, которая отчаянно ругалась с Элис. Капитан Брендон щебетала без умолку, пытаясь успокоить журналистку, но та лишь сильнее распалялась. А увидев Беллу, тут же устремилась к ней, и Элис, воспользовавшись такой удачей, мгновенно убежала в медицинский отсек, где ее наверняка уже кто-то ждал — на базе служило несколько ипохондриков, которые постоянно требовали к себе внимания.

— Ты ведь была там сегодня? — выпалила Лорен, сверкая глазами.

— Где? — переспросила Белла.

— В Дарвешане. Ты ведь была там и вчера, и сегодня. Ты знаешь, что на самом деле произошло с этим рядовым? — осведомилась журналистка, и Белла тут же похолодела.

Она сразу вспомнила, как капитан Кинг на брифинге требовал от лейтенанта Каллена любым способом разобраться с Лорен, и поняла, что журналистку явно не удовлетворила прозвучавшая на церемонии прощания официальная версия. И теперь она решила самостоятельно докопаться до правды.

— Так что там произошло? — снова спросила Лорен, и Белла проговорила растерянно:

— Капитан Кинг на полигоне всё рассказал.

— Капитан Кинг на полигоне красиво наврал, — фыркнула журналистка. — Это же очевидно! Я понимаю, что вам нельзя болтать лишнего, — понизила голос Лорен. — Поэтому говорить буду я, а ты просто кивнёшь, если я права. Хорошо? — и не дав Белле ответить, тут же принялась излагать свою версию событий. — В общем, на базе все гнобили этого паренька. Он рехнулся и застрелил мальчика во время зачистки. Его схватили местные военные и хотели его судить, но ночью он повесился. А ваше командование пытается сделать из него героя, чтобы прикрыть свои задницы. Я всё правильно говорю?

Лорен с нетерпением ждала её ответа, а Белла понятия не имела, что ей сказать. Всё действительно было именно так. Йорка все высмеивали и запугивали, и в итоге парень стал настолько дёрганым, что застрелил афганского мальчика, не вынес этого и наложил на себя руки. А Кинг с Сангаром договорились это скрыть, чтобы сохранить за собой хлебные посты и уберечь от позора имидж Корпуса. Но что сделает с этой правдой Лорен, как только получит от Беллы подтверждение? Сразу же снимет об этом сюжет, который уже завтра выйдет на CNN, и поднимется такой скандал, что всю Америку будет пару месяцев трясти, как на вулкане. А семья Эрика Йорка навеки лишится покоя, узнав, как нелепо и жестоко ушел из жизни их добрый и никому не желавший зла сын.

— Я обещаю, что никто не узнает о нашем разговоре, — сказала Лорен. — Я не раскрываю источники ни при каких обстоятельствах. Это политика CNN, и моё собственное правило, которое я ни разу не нарушила.

Белла верила ей. Но в голове у нее тут же всплыли слова Феодоракиса, которые тот сказал Каллену после церемонии прощания: «Есть правда, которая никому не нужна. И это именно такой случай». Проговорив про себя эти слова, как мантру, Белла собралась с духом и произнесла:

— Нет. Всё было не так. Мальчика застрелили талибы-диверсанты и свалили всё на Эрика, чтобы устроить в кишлаке бунт. А потом они задушили его, чтобы спровоцировать на агрессию нас. Но с помощью переговоров нам удалось решить всё миром и наказать виновных.

Чёрт. Она сейчас выступила, как пресс-секретарь Пентагона.

И Лорен, разумеется, подумала точно так же. Взгляд ее сразу стал ледяным, а на губах появилась язвительная усмешка.

— Значит, они и тебя завербовали? — хмыкнула с презрением журналистка. — И что они тебе предложили? Деньги? Продвижение по службе? Снайперские курсы?

— Мне никто ничего не предлагал, — ответила Белла, краснея от стыда. Она ненавидела врать — особенно вот так, в глаза, когда ложь настолько очевидна, что хочется провалиться сквозь землю.

— Тогда почему ты их покрываешь? — спросила Лорен. — Я думала, ты тоже ненавидишь этого ублюдка Кинга. Мы могли бы выставить его на всю Америку таким козлом, что его папаше пришлось бы с позором уйти из Конгресса. А сам Кинг повесился бы от стыда, как этот несчастный, которого они довели. Парнишке нужна была помощь, а его отправляли на опасные задания с оружием в руках. Бесчувственные твари. Неужели ты позволишь им уйти от ответственности?

— Лорен, здесь всё не так просто, — начала Белла, и в этот момент откуда-то послышались радостные возбуждённые вопли.

— Парни, там голая девка Рауля лупит! — прокричал со стороны складов какой-то морпех. — Сиськи офигенные! И задница! Бегите скорее, а то всё пропустите!

Белла с Лорен в недоумении переглянулись и бросились туда, откуда доносились крики.

К душевым палаткам, которые находились возле складов, сбежалось уже несколько десятков парней. Они выли и свистели, как на рестлинге, окружив плотной стеной дерущихся противников.

Работая локтями и женским обаянием, Лорен первой протиснулась сквозь толпу и протащила за собой Беллу, у которой от возникшего перед глазами зрелища тут же волосы встали дыбом.

Совершенно голая Виктория Рено своим знаменитым кольцевым захватом душила Рауля, поставив его на колени. Парень уже отчаянно хрипел, но Виктория и не думала останавливаться — она явно собиралась свернуть ему шею.

Белла с ужасом осознала, что никто из собравшихся не собирается спасать Рауля, — всех парней загипнотизировала голая грудь Виктории и ее накаченная попа. И Свон поняла — действовать придется ей. Продравшись сквозь улюлюкающую толпу, Белла бросилась к Виктории с криком:

— Остановись! Ты его убьёшь!

Но Виктория даже ухом не повела. Она озверела настолько, что ничего уже не видела и не слышала.

Белла терпеть не могла Рауля. Но калечить и убивать его — это было всё-таки чересчур. И Свон решила вмешаться силой. Подбежав к дерущимся, Белла схватила Викторию за плечо и стала оттаскивать от Рауля, но та просто двинула ей локтем в глаз, и Свон, потеряв равновесие, грохнулась на землю.

От удара Белла сразу ослепла. Боль была такая, что хотелось орать на всю базу. И в этот момент рядом послышался громкий крик:

— Лиса, отставить драку! Немедленно!

Из пострадавшего глаза рекой лились слёзы, но здоровым глазом Белла увидела, как Виктория тут же бросила Рауля и повернулась на строгий голос своего начальника. Светловолосый командир конвоя явился к месту драки вместе со своим напарником, похожим на Эммета. А вслед за ними к душевым палаткам подбежали и капитан Феодоракис с Дракулой, которых Белла меньше всего хотела сейчас здесь увидеть.

— Лиса, что здесь происходит? — осведомился раздраженно светловолосый.

— Этот морпех украл у меня одежду, пока я мылась в душе, сэр, — сообщила сквозь зубы Виктория. — А его приятель снимал это на камеру.

Понятно. Рауль решил проделать с Викторией ту же злую шутку, что и Милье с Беллой. Но крайне неудачно выбрал жертву.

— И поэтому ты устроила всё это шоу? — зло взглянул на неё командир конвоя, показав рукой на собравшуюся толпу.

Несколько морпехов уже снимали происходящее на видео, а другие на коленях умоляли рыжую бестию отметелить их голой грудью по лицу.

Обнажённых женщин здесь уже полгода видели только в порно, и от прелестей Виктории у парней мгновенно снесло крышу.

Рено, определенно, произвела на базе фурор, но это явно не входило в планы ее начальства.

— Простите, сэр, — проговорила Виктория мрачно.

Обнаженная и мокрая, покрытая ссадинами, она стояла перед командиром, вытянувшись по струнке, и даже не пыталась прикрыться. Она нисколько не стеснялась наготы, но стыдилась несдержанности, из-за которой разочаровала своего командира.

Шея Виктории пошла красными пятнами, а кулаки сжались до побелевших костяшек. И Белла тут же вспомнила характеристику, которую дал ей Улей после тренировки в депо.

«В этой рыжей слишком много злости».

С тех пор так ничего и не изменилось.

Виктория по-прежнему плохо контролировала свой гнев, из-за которого не в состоянии была ни с кем работать в команде.

— Стригой плохо тебя обучил, — сказал начальник конвоя. — Оденься. Мы уезжаем. Пятиминутная готовность.

— Да, сэр, — проговорила Виктория и вспыхнула так, что на лице у неё можно было пожарить яичницу.

Собрав валяющиеся повсюду вещи, которые, видимо, растерял во время драки Рауль, Виктория ушла в палатку и меньше, чем через минуту, появилась застегнутой на все пуговицы.

Бросив на скорчившегося на земле Рауля полный презрения взгляд, Виктория вдруг направилась к Белле и произнесла, исподлобья глядя на нее:

— Ты просто под руку попала, Свон. Глаз я тебе не выбила?

— Нет… Кажется, нет, — пробормотала Белла, ощупывая горящую огнем глазницу.

— Тогда до встречи, — сказала она, усмехнувшись. — В следующий раз можешь меня ударить. Сдачи не дам.

Это было практически предложение дружбы. Ещё никому Виктория Рено не разрешала себя ударить.

Свон хотела сказать в ответ что-то достойное момента, но Виктория уже ушла к своим, а к Белле кинулась взволнованная Элис.

— Глаз надо осмотреть! — тут же воскликнула она, но Белла её остановила:

— Давай потом, ладно?

Элис, ничего не ответив, схватила её за подбородок, другой рукой аккуратно отодвинула веко пострадавшего глаза и произнесла:

— Ладно. Вижу, что ничего серьезного. Но синяк у тебя будет, как у боксёра, если лёд не приложить.

— Наплевать, — Белла вскочила на ноги и бросилась бежать в сторону полигона.

Она всё ещё надеялась отыскать Розали Хейл, но перед ней как будто из-под земли внезапно вырос Феодоракис.

Он даже ничего не спросил у неё, только встретился с ней взглядом, и глаза его тут же сковал лёд.

Белла сразу поняла, что ей конец. Следователь догадался, что она провалила задание.

— Что тут произошло, МакКарти? — громко осведомился Дракула, и Белла увидела позади Эммета и ещё нескольких морпехов, вид у которых был совершенно растерянный.

— Рауль украл у Виктории шмотки. А она вышла из душа голой и поманила его к себе, — ответил Эммет. — А когда он подошёл, плеснула ему кипятком в лицо из ковшика. Рауль заорал, а она стала его бить. Вот и всё, сэр.

— А вы, значит, просто стояли и смотрели? — сердито взглянул на него Дракула.

Рауля в это время под руки уводили с поля боя. Лицо у него до сих пор было багровым — похоже, кипяток причинил ему серьезные ожоги.

Виктории повезло, что она была наёмником, а не морпехом — за такую драку её могли запросто отправить под суд.

— Я сам только пришёл, сэр, — проговорил Эммет, почесав лоб. — Мне обо всём парни рассказали. Я бы их разнял.

— Да мы сначала не поняли, что она его всерьёз бьет, сэр, — виновато пробормотал кто-то из парней. — Подумали, что у них такие брачные танцы.

— Конечно, не поняли. У вас от вида голых сисек все мозги в яйца утекли, — мрачно сказал Каллен. — Истерички с ПМС уже и до Афганистана добрались. Но вы-то морпехи, а не школьники со спермотоксикозом. Не ведитесь на провокации, даже если вам сиськи сразу десять баб покажут.

— Есть, сэр, — виновато потупившись, отозвались парни, а Белла гневно заскрипела зубами.

Весь вид Каллена говорил сейчас о том, как он ненавидит женский род, и в рядовом Свон тут же вскипело негодование:

— Рауль сам виноват, сэр, он приставал к Виктории, а когда она его отшила, решил ей отомстить так же, как мне.

— Рядовой Свон, я уже понял, что это ваша приятельница и понимаю, зачем вы её защищаете, — сказал Каллен. — Но вот почему, например, к капитану Брендон никто никогда не пристает, а до вас и ваших подружек постоянно кто-то домогается? Может, потому что вы сами напрашиваетесь?

— Потому что у капитана Брендон есть парень, сэр! — выпалила в запале борьбы Белла и осеклась.

Про отношения Элис и Джаспера на базе не принято было говорить вслух.

— А у вас, значит, парня нет? — ухмыльнулся ехидно Дракула. — Или это он вам такой красивый фингал поставил?

Белла задохнулась от возмущения, но на помощь ей внезапно пришёл Феодоракис, опередив уже открывшего рот Эммета.

— У рядового Свон есть парень — я, — сказал следователь. — И пока я здесь, другого парня у неё не будет.

Белла вздрогнула от неожиданности. Каллен подавился воздухом. А морпехи вокруг застыли с открытыми ртами.

Кажется, все они отнеслись к словам следователя серьезно. И Белла поняла, что с этой минуты никто не станет отпускать в её адрес пошлые шутки.

Вокруг Беллы Свон теперь надолго возникла зона отчуждения.

— Вот оно, значит, что, — ухмыльнулся Дракула. — А я уж было подумал, что вас её таланты привлекли, капитан. Но всё оказалось намного проще.

— Вы совершенно не понимаете шуток, лейтенант, — хмыкнул Феодоракис, и глаза его хитро заблестели. — Мне всегда было жаль таких людей. И кстати, вас ведь вроде бы отстранили от командования взводом. А вы, кажется, совсем об этом забыли…

Каллен пробурчал что-то матерное себе под нос, а Белла почувствовала себя отмщённой.

— Эй, Охотник! — подошёл к ним высокий, накаченный наёмник. — Ты нас провожать-то идёшь?

— Иду, конечно, — кивнул Феодоракис. — А Римлянин где?

— Лису за непослушание отчитывает, — ответил со смехом его приятель. — Девка, конечно, двинутая напрочь, но какой темперамент!

— Зачем она вам? — спросил следователь.

— Военная тайна, братишка, — засмеялся наёмник. — А если честно, сам не знаю. Стригой нам её подогнал месяц назад.

— Это я уже понял, — сказал Феодоракис. — Идём. А то вы, наверное, из-за этого шоу серьезно из графика выбились.

Феодоракис вместе с наёмниками пошёл к воротам базы, и Белла с Калленом одновременно последовали за ними.

Колонна уже стояла под парами — заканчивались последние приготовления к отправке. Викторию Белла увидела возле головной машины вместе с начальником конвоя. Рено выглядела мрачной, как на похоронах, — видимо, ей действительно крепко досталось от этого Римлянина. На Беллу она даже не взглянула и тут же села в машину. А её командир широким шагом направился к Феодоракису и крепко его обнял:

— Рад был увидеть тебя, Охотник. Надеюсь, скоро снова встретимся.

— Скоро? — усмехнулся следователь.

Римлянин рассмеялся и, пожав Феодоракису руку, сел в машину к Виктории.

Колонна с грохотом выехала за ворота базы.

Феодоракис стоял на том же месте, на котором прощался с Римлянином, и задумчиво смотрел вслед уезжающим грузовикам.

Белла тоже стояла, не двигаясь, а Каллен нервно ёрзал, переминаясь с ноги на ногу. И когда следователь, наконец, развернулся, тут же бросился к нему:

— Может, вы объясните мне, что всё это значит?

— Это значит, что вы сделали всё так, как я хотел, лейтенант, — усмехнулся Феодоракис. — За что я вам очень благодарен.

— И всё? — раздражённо взглянул на него Каллен.

— Да. Всё, — кивнул следователь. — А чего вы ещё хотите?

— Объяснений.

— Каких?

— Что делали здесь эти спецы? Зачем они вас обыскивали? — сказал Каллен, и взгляд глаз Феодоракиса тут же изменился.

В них снова вспыхнул уже потухший огонёк.

— Рад, что вы оказались так наблюдательны, лейтенант, вы меня приятно удивили, — усмехнулся капитан. — Но если вы поняли, что представляют собой эти ребята, вы должны были понять, что вопросы о них задавать не стоит.

— Я всё прекрасно понял. Но они появились на моей базе. И я имею право знать, зачем, — сказал Каллен.

— Этой базой командует капитан Ройс Кинг, и у него ко мне вопросов нет, — улыбнулся Феодоракис. — Считаете нужным доложить ему о происходящем, докладывайте. Только я сомневаюсь, что вы это сделаете, лейтенант. Впрочем, я понимаю, каков ваш главный вопрос. И на него я отвечу — если бы я представлял реальную угрозу для страны, меня бы увезли вместе с вашим мусором.

Каллен не ответил. Но взбесился так, что даже губы у него побелели.

А Феодоракис с совершенно невозмутимым видом направился к Белле, и той стало дурно. Сейчас ей придется признаться в том, что она провалила задание.

— Идём, — сказал ей капитан, и Белла, почувствовав, как седеют волосы, последовала за ним.

Каллен остался на месте, но провожал их внимательным взглядом, пока они не скрылись за бараками.

Когда они оказались вдвоём в безлюдном месте, Феодоракис посмотрел на Беллу и спросил:

— Где сумка?

— Не знаю, сэр, — ответила Белла.

— Кто её забрал? — голос Феодоракиса был всё таким же ровным, но лучше бы он рассердился.

Ведь именно с таким спокойным видом он, наверное, и убивал своих врагов.

— Сержант Розали Хейл, — проговорила Белла.

— Она открывала сумку?

— Да.

Феодоракис усмехнулся.

— Вы знаете, где её найти? — спросил он.

— Нет, сэр. Я уже час её ищу… — призналась Белла.

— Плохо ищете, — ухмыльнулся следователь. — Идите за мной.

И пошел куда-то вперёд по базе. Белла направилась вслед за ним, едва поспевая за широкими шагами командира.

Шли они недолго, всего пару минут, когда Феодоракис вдруг резко свернул вправо и, подойдя к двери одного из бараков, постучал.

Дверь тут же открылась. На пороге стояла Розали.

При виде Феодоракиса она изменилась в лице. А следователь посмотрел на её синие руки и рассмеялся.

— Я зайду? — спросил он.

Розали помедлила, но всё же посторонилась. Феодоракис зашёл в барак, но когда Белла последовала за ним, строго сказал:

— Рядовой Свон, ожидайте меня на улице.

И захлопнул за собой дверь.

Белла поежилась. Всё это очень дурно пахло. И дело было не только в том, что она подставила Феодоракиса. Каллен сказал, что это были спецы и они обыскивали капитана? Если спецназ обыскивал Феодоракиса, выходит, они его в чем-то подозревают. И скорее всего, в том, что он проворачивает свои дела не в интересах Америки.

А Белла, выходит, стала его пособницей.

Феодоракис провёл в гостях у Розали почти час. Белла прислушивалась ко всем звукам, которые доносились из каюты, но не слышала ничего — кто-то очень хорошо поработал над звукоизоляцией. Наконец, дверь открылась, и следователь вышел из каюты в гордом одиночестве. Он выглядел довольным, и Белла даже подумала, что у них с Розали мог быть не только разговор. Но тут же отмела эту мысль — сержант Хейл в последнее время так часто заглядывалась на Эммета, что вряд ли положила бы глаз на следователя. Да и он, будучи мусульманином строгих правил, скорее всего, интересуется только праведными женщинами, к которым Розали Хейл уж точно не относится.

Перед тем, как за ним закрылась дверь, Белла увидела сержанта Хейл возле стола. На лице её сияла счастливая улыбка. Похоже, Феодоракис пообещал ей за молчание что-то крайне соблазнительное. Теперь понятно, почему она его не заложила. Сразу поняла, что можно поторговаться.

— Заберите сумку, — приказал Феодоракис Белле. — И идите к моей каюте. Я вас встречу.

— Но я ведь не знаю, где она, сэр, — растерялась Белла.

Ведь если Розали не отдала ему сумку, значит, она где-то её припрятала.

— На крыше пятого барака связистов, — сказал следователь. — За самой большой спутниковой тарелкой.

На крыше? Белла всюду высматривала сумку, пока искала Розали. Но смотрела она только на земле. А сумка все это время спокойно лежала за спутниковой тарелкой? Да, до настоящего профессионализма Белле Свон ещё очень далеко, если она даже не догадалась поднять голову вверх…

Сумку на крыше барака Белла нашла быстро — Розали положила её за тарелкой, прикрыв бежевой противопожарной тканью. Забрав подозрительный груз, Белла осмотрелась, убедилась, что поблизости никого нет, и стала спускаться. Она чувствовала себя сейчас секретным агентом. Правда, чьей разведки, это был ещё большой вопрос.

В какой-то момент Белла даже подумала, что будет лучше сразу пойти к капитану Кингу, предъявить винтовку и всё ему рассказать, но потом вспомнила разговор между Калленом и Феодоракисом. Капитан сказал, что если бы он представлял реальную опасность для страны, его бы увезли с базы вместе с мусором. И Каллен ему не возразил.

Значит, стоит подождать, что скажет Белле сам Феодоракис и потом уже принимать решение. Ведь не будет же следователь убивать её прямо на базе. Спецназ шумиху не любит.

Подойдя к каюте Феодоракиса, Белла вдруг почувствовала, что кто-то смотрит ей в спину. Но когда она повернулась, никого не увидела. Ничего не понимая, Белла собралась уже стучать в дверь. И тут что-то ударило её в попу, да так больно, что Белла взвизгнула. Посмотрев, она увидела, что из ягодицы у неё торчит дротик, похожий на дротик для дартса.

Что за чёрт?!

Белла вытащила его и завертела головой. Но вокруг по-прежнему никого не было, все подходы хорошо просматривались и были пусты.

— Не там смотрите, рядовой Свон, — как большая кошка, практически бесшумно спрыгнул с крыши одного из бараков Феодоракис. В руках у него было какое-то приспособление с трубкой, видимо, для стрельбы теми самыми дротиками. — Вы не учитесь на ошибках. Это очень плохо. Придётся вас наказать. Тем более, что я так и не наказал вас за вашу самодеятельность в Дарвешане.

Белла поморщилась от боли, ощупав попу. Если это для следователя не наказание, то что тогда он считает наказанием?

— Верните дротик, он мне ещё пригодится, — сказал Феодоракис. — И сумку тоже.

Следователь забрал у Беллы дротик и сумку и произнёс с хитрой улыбкой:

— Идите на полигон, рядовой Свон. И пробегите десять кругов, не останавливаясь ни на секунду. Кто бы вас ни окликнул. Приказ вам понятен?

— Да, сэр, — ответила Белла и понуро поплелась на полигон.

Бег был для рядового Свон самой ненавистной из дисциплин. И хотя нормативы по бегу в депо ей сдать всё-таки удалось, Белла сдала их хуже, чем большая часть женского взвода. А десять кругов без остановки для неё и вовсе выглядели попыткой убийства.

Добраться живой и здоровой до финиша ей вряд ли удастся. Впрочем, может быть, именно в этом и заключается план капитана Феодоракиса — расправиться со слишком много знающей ассистенткой без применения оружия?

На полигоне были другие морпехи, но они тоже занимались физподготовкой, и на Беллу внимания не обратили. Тяжело вздохнув в предвкушении адских мук, Свон принялась разминаться, чтобы не выдохнуться сразу на первом же круге. И спустя пятнадцать минут все-таки приступила к исполнению наказания.

На пятом круге она уже ничего не видела из-за заливающего лицо пота. Перед глазами плыли цветные пятна, во рту было кисло, в ушах звенело, а в боку мучительно кололо. Давно она не бегала на такие дистанции. А ведь снайперам даже более строгие нормативы предписаны. Не зря Феодоракис дал ей именно такое задание.

— Рядовой Свон! — услышала Белла голос лейтенанта Каллена и прокляла всё на свете.

Опять он. Ну почему он не может оставить её в покое. Что ему опять от неё понадобилось? И именно сейчас, когда она в очередной раз выполняет дурацкое задание своего командира!

— Рядовой Свон! Идите сюда! Разговор есть! — крикнул снова Каллен.

Но Белла не остановилась. Наверняка Феодоракис опять наблюдает за ней, и если она нарушит приказ, накажет её еще строже.

— Свон! Ты что, оглохла? — раздался опять крик лейтенанта, и Белла, повернувшись, увидела, что Каллен бежит за ней.

Раз он проявляет такую настойчивость, значит, он явно не случайно мимо проходил.

— Простите, сэр, но капитан Феодоракис приказал мне пробежать десять кругов, не останавливаясь, кто бы меня ни окликнул, — сообщила Белла, когда возмущенный лейтенант догнал ее и уже хотел спустить на нее всех собак за неподчинение приказу.

Хорошо, что на этот раз Феодоракис хотя бы не запретил ей разговаривать.

— Он вас опять наказал? — догадался Каллен, пристроившись бежать рядом с ней.

— Да, сэр, — кивнула Белла.

— За что?

— За то, что полезла в драку, — ответила Белла.

В хорошей лжи должна быть спрятана частица правды. Тогда в неё быстрее поверят.

— Понятно, — хмыкнул Каллен. — Я как раз насчет этого и хотел поговорить.

— Слушаю вас, сэр, — отозвалась Свон дрожащим голосом.

Белле было уже так плохо, что она готова была остановиться, и наплевать на Феодоракиса с его наказанием. Но ей страшно не хотелось позориться перед Калленом — он и так постоянно над ней издевался, а если она при нем покажет свою полную неспособность к бегу, издевательств станет ещё в два раза больше.

— Сколько кругов вы уже пробежали, рядовой Свон? — поинтересовался Каллен.

Он бежал рядом с ней очень легко. Так легко, что ему явно приходилось притормаживать, чтобы выдержать одинаковый с ней темп и не убежать вперёд. И это притом, что выглядел он очень уставшим и больным.

— Пять, сэр, — ответила Белла.

— Пять? — ухмыльнулся Каллен. — А выглядите так, словно двадцатый заканчиваете.

Ну вот, она была права — Каллен уже почуял, что она на последнем издыхании, и приготовился к высмеиванию. Но она так просто не сдастся.

Стиснув зубы, Белла набрала скорость, и Каллену тоже пришлось прибавить темп.

— Вы, кажется, сказали, что у вас есть ко мне разговор, сэр, — напомнила Свон в надежде, что это отвлечет Каллена от обсуждения её физической формы.

— Есть, — хмыкнул Каллен. — Насчёт той драки. Вернее, насчет той голой рыжей амазонки, которая избила Рауля. Как её зовут?

— Виктория, — ответила Белла. — Виктория Рено.

Значит, и Каллен запал на прелести Рено? Хотя ничего удивительного — он ведь тоже мужчина, да ещё и свободный. Вот только Виктория бы точно не ответила ему взаимностью. Она терпеть не могла заносчивых шовинистов.

— Вы с ней знакомы?

— Мы вместе проходили подготовку в депо, — ответила Белла.

— Так она морпех? — удивленно посмотрел на неё Каллен, и Свон тут же поняла, что в его вопросах к ней есть что-то большее, чем простой интерес к девушке.

— Нет. Её уволили со службы из-за поддельного диплома, — сказала Белла.

— Так она на самом деле наёмник? — спросил Каллен.

— Да, сэр, — кивнула Белла.

— А шрам от пули у нее под правой ключицей откуда? Он уже был у неё, когда вы с ней познакомились?

Наблюдательности Каллена можно было только позавидовать. Пока все смотрели на грудь Виктории, он умудрился обнаружить след от нанесенного Диего ранения. Хотя, быть может, он просто успел изучить и то, и другое?

— Нет, она его при мне получила. Несчастный случай в депо, — сказала Свон.

— То есть боевого опыта у неё нет? — хмыкнул лейтенант. Он был явно озадачен.

— Нет.

Пожалуй, о подготовке у Елеазара она Каллену всё-таки рассказывать не будет. Ведь подготовка эта была неофициальной, а Белла предпочитала не разглашать чужие тайны. К тому же обучение у спецназовца всё равно нельзя назвать боевым опытом.

— Тогда зачем они её с собой взяли… — задумчиво проговорил Каллен. — Она сказала, в какой конторе работает?

— Да. В «Вольтури Дефенс», — сказала Белла, и Каллена словно током ударило. Он даже бежать перестал. Застыл на одном месте, как будто его облили жидким азотом.

— Вольтури? Вы сказали «Вольтури»? — проговорил лейтенант с таким видом, словно Белла раскрыла ему какую-то страшную тайну. — Где ваш командир?

— Не знаю, сэр, — ответила Белла. — Но мне кажется, где-то поблизости. Он обычно наблюдает за мной, когда я исполняю наказание.

— Наблюдает, значит? — хитро прищурился Каллен и внезапно заорал на весь полигон. — Капитан Феодоракис, если вы здесь, выходите! Мне срочно нужно с вами поговорить!

Белла осмотрелась — нигде не было даже намёка на присутствие Феодоракиса.

— Наверное, на этот раз он за мной не пошёл, — пожала плечами Белла, продолжая бежать.

— Нет. Я чувствую, что он здесь, — проговорил Каллен, и янтарная корона в его глазах вспыхнула таким же огнём, как у Феодоракиса.

Решительным шагом он направился к «Хамви», которые стояли на краю полигона. Белла тут же прибавила скорость, чтобы пробежать мимо и ничего не пропустить.

— Выходите, капитан Феодоракис. Я знаю, что вы здесь, — сказал Каллен, и из-под второго в ряду «Хамви» вдруг действительно вылез следователь.

— Вы меня увидели или вычислили, лейтенант? — осведомился он, отряхиваясь.

— Вычислил, — ответил Каллен. — Тут в общем-то и негде больше спрятаться человеку вашей комплекции.

— Вы меня сегодня удивляете, лейтенант, — даже с каким-то восхищением произнёс Феодоракис.

— Как и вы меня, — сквозь зубы проговорил Каллен. — Почему вы не сказали, что это люди Аро Вольтури?

Белла прислушалась — её разбирало любопытство. Но вместо ответа на вопрос Феодоракис вдруг закричал:

— Рядовой Свон, продолжайте бег. У вас осталось ещё четыре круга!

Со вздохом Белла продолжила бежать по кругу. Но любопытство её никак не отпускало, и чтобы услышать хотя бы часть разговора, Свон ускорилась и уже через полминуты снова пробегала рядом со следователем и лейтенантом, которые бурно о чём-то спорили. Вернее, спорил только Каллен, а Феодоракис как всегда ехидно ухмылялся.

— Я на самом деле ничего не знаю, лейтенант Каллен, — услышала Белла голос Феодоракиса. — Я понимаю, что произвожу впечатление всезнающего суперкомпьютера. Но о цели визита Римлянина и Халка я знаю не больше вас.

— Но вы можете хотя бы предположить! — кипятился Каллен. — Что они здесь забыли? И почему под прикрытием Аро Вольтури?

— Я предполагаю, что они готовят в Афганистане некую секретную операцию, и для этого провели разведку на местности, — сказал Феодоракис. — Во время моей службы мы дважды использовали для разведки прикрытие «Вольтури Дефенс» — в Африке и в Восточной Европе. Это отличное прикрытие для разведки в Афганистане — никто не обращает здесь внимания на наёмников, особенно на наёмников, которые возят еду и мусор.

Белла снова прибавила скорость, чтобы следователь не понял, что она подслушивает. И как можно быстрее пробежала круг, чтобы опять прислушаться к интригующему разговору.

— Вы работали с Аро Вольтури, когда тот служил в ЦРУ? — спросил Каллен. — Это он ставил задачи вашему сводному подразделению?

— На этот вопрос я вам не отвечу, — усмехнулся следователь.

— Но вы виделись с ним? — уточнил Дракула.

— Да. И знаю, что вы тоже с ним виделись. Как ваши впечатления? — спросил Феодоракис.

— Редкостный мудак, — ответил Каллен, и Феодоракис громко рассмеялся.

— Жаль, что Аро этого не слышит. Он был бы в восторге, — сказал следователь, продолжая хохотать.

Убегая от них на новый круг, Белла пыталась сопоставить услышанное. Судя по всему, эти наёмники — никакие не наёмники, а самые настоящие спецназовцы на разведке. А этот Аро, видимо, хозяин конторы, под прикрытием которой они сюда приехали, и бывший агент ЦРУ. Но если эти двое настолько крутые ребята, то выходит, Виктория добилась своего — она служит в отряде спецназа. Теперь понятно, почему она вела себя так заносчиво и гордо — Елеазар не просто пристроил её на работу, он рекомендовал её своим товарищам из спецподразделения. Да, Рено действительно всегда получает то, чего хочет… В отличие от Беллы.

— И что вы будете делать теперь? — услышала Белла вопрос Каллена, когда снова пробегала мимо них.

— Ничего. В этой операции я не участвую, а чужие дела меня не касаются, — ответил Феодоракис. — И вам я советую поступить так же.

На следующем круге они уже обсуждали что-то совершенно другое.

— Так что вы сделали, капитан Феодоракис? За что на вас рассердился Дядя Сэм? — спросил Каллен.

— За то, что я умер и воскрес, хотя приказа на воскрешение не получал, — ответил Феодоракис.

— В каком смысле? — не понял лейтенант.

— В прямом. Вы до сих пор можете найти на Арлингтоне мою могилу, — усмехнулся следователь. — Я попросил оставить её. Ведь рано или поздно она мне пригодится.

У Каллена от этих его слов глаза полезли на лоб. А Белла прекрасно его поняла. Похоже, когда Феодоракис попал в плен, на Родине его признали мёртвым. И были очень удивлены, когда похороненный с почестями герой внезапно вернулся с того света с Кораном под мышкой.

— Вы Аро не нужны, лейтенант, — сказал Феодоракис, когда Белла пробегала мимо них в очередной раз. — Его возмездие всегда стремительно и скоротечно. Можете считать, что он простил вам все грехи. И кроме того, Аро — справедливый человек. По-своему, но справедливый. А вас вполне можно понять. На вашем месте я сделал бы то же самое, но довёл бы дело до конца и избавился от трупов.

— Правда? Не знал, что вы ревнивы, — усмехнулся Каллен.

— Я очень ревнив, лейтенант, — улыбнулся Феодоракис. — Именно поэтому я не женат.

Следующий круг Белла делала уже на последнем издыхании, но любопытство придавало ей сил. С лейтенантом Калленом Феодоракис свободно обсуждал очень серьезные вещи. Может быть, он даже расскажет Дракуле, зачем ему понадобилась снайперская винтовка?

Но Феодоракис вдруг прервал разговор и повернулся к Белле:

— Стоп, рядовой Свон.

Белла тут же встала, как вкопанная, и Феодоракис рассмеялся:

— Вы — лучшее доказательство того, что мотивация — великая сила. Ради того, чтобы подслушать наш с лейтенантом разговор, вы пробежали два лишних круга и даже не заметили этого.

Белла тут же густо покраснела от стыда. Как же глупо она сейчас спалилась!

— Вы из неё что, шпиона готовите? — поинтересовался Каллен.

— Нет. Хорошего ассистента, — ответил Феодоракис.

— Я думал, ассистенту следователя нужно тренировать голову, а не ноги, — ухмыльнулся Каллен.

— С головой у рядового Свон и так всё в порядке, — сказал следователь.

Лейтенант явно не ожидал, что Феодоракис так активно заступится за свою ассистентку. Впрочем, и сама Белла этого тоже не ожидала. Особенно после того, как она едва не испортила следователю всю операцию.

— Рядовой Свон, следуйте за мной, — приказал он и повернулся к Каллену. — Я понял, что вам нужно, лейтенант. Вы не можете жить без охоты. И я обещаю — я оставлю вам зверя. Но сначала поохочусь сам. Добычи здесь хватит на всех.

Каллен ничего не сказал, но на лице его появилось выражение бессильного бешенства. Слова Феодоракиса чем-то сильно задели его, но Белла не понимала, чем.

— Ему стыдно за то, что он любит воевать, — усмехнулся Феодоракис, как будто услышав её мысли.

— А разве он любит? — удивилась Белла. Ведь Каллен даже пытался откосить от Афганистана по медицинским показаниям. Разве так ведут себя те, кто любит воевать?

— Любит и умеет. Я видел его в бою, — сказал следователь. — Он смелый, быстрый и меткий стрелок со звериной интуицией. Но он очень боится, и этот страх мешает ему.

— Чего боится? — не поняла Белла.

— Увлечься и забыть о своих людях, — произнёс Феодоракис. — Вы знаете, за что лейтенант Каллен получил Военно-морской Крест?

— За то, что убил талиба штыком, — ответила Белла, вспомнив рассказы Элис и Двуликой о подвиге Каллена. — На их колонну напали талибы. Начался бой. Пятеро морпехов погибли. А тяжело раненый лейтенант Каллен дрался врукопашную с пулемётчиком и заколол его штыком. Или это всё… неправда?

— Правда. Вернее, часть правды, — усмехнулся Феодоракис. — Когда на их колонну при проезде через ущелье напали талибы, лейтенант Каллен сразу ввязался в бой. Как я уже сказал, он очень хороший стрелок. И бой начался для него крайне удачно. Он сходу убил двоих талибов, занял отличную позицию и собирался снять пулемётчика, когда трое его морпехов подорвались на противопехотных минах, которыми талибы щедро сдобрили обочину дороги. Они получили от Каллена приказ идти в атаку, но дальше лейтенант про них совсем забыл, увлёкшись перестрелкой. Вероятно, он думал, что те и сами знают, что делать. Но эти молодые бараны стадом спешились и тут же взлетели на воздух. Лейтенант Каллен совершенно растерялся, бросился к ним и получил осколок в спину. А потом, отстреливаясь от окружающих колонну талибов, увидел, как пулемётчик убил ещё одного морпеха, потерял всякий контроль над собой и кинулся на пулемётчика со штыком, потому что патронов у него уже не осталось. К счастью, его успели прикрыть стрелки, которые были в пяти сотнях футов (прим. — около 150 метров). И когда он заколол талиба и потерял сознание, ему на помощь бросился рядовой. Парня смертельно ранили, когда тот пытался вытащить командира из-под огня. И мальчишка умер прямо у него на груди, залив его своей кровью. В этот момент прилетели «Апачи» (2) и разогнали талибов. Вот как всё было на самом деле, рядовой Свон.

От услышанного Белле стало невыносимо больно. За тех морпехов, которые погибли из-за неопытности своего лейтенанта. И за самого лейтенанта Каллена, который вынужден жить с чувством вины за свою чудовищную ошибку.

— А откуда вы всё это знаете, сэр? — спросила тихо Белла.

— Каждая массовая гибель американских солдат вызывает вопросы и служит причиной для начала следствия. Это следствие вёл мой товарищ по курсам военных следователей. Он мне всё это и рассказал, — произнёс Феодоракис. — Он был страшно возмущён, что такому идиоту дали Военно-морской Крест. У него была куча свидетельских показаний против Каллена. Хотя большая часть морпехов пожалела молодого лейтенанта, были и те, кто винил его в смерти товарищей. Но наверху уже решили наградить его Крестом и запретили давать делу ход. Тот следователь спросил у меня совета, и я, ознакомившись с делом, сказал ему, что этот лейтенант — идиот, но не подлец, и он действительно сделал всё, что умел. Просто умел он тогда очень мало. И теперь, когда я познакомился с лейтенантом Калленом, я вижу, что он сам стал себе трибуналом.

— Но почему он не отказался от этого Креста? — спросила Белла.

На месте Каллена она бы поступила именно так. Зачем принимать награду, которой не заслуживаешь?

— Потому что приказ о награждении — тоже приказ, — пояснил Феодоракис. — Америке сейчас очень нужны герои. Никто бы не позволил ему испортить такой прекрасный миф. И такие мифы действительно нужны, рядовой Свон. Они вдохновляют людей. Тем более, лейтенант Каллен на самом деле стал хорошим офицером. Просто он сам пока в это не верит и слишком осторожничает. Но это пройдет, когда здесь станет действительно жарко.

Из слов Феодоракиса Белла сделала вывод, что жарко здесь станет уже очень скоро.

— Куда мы идём, сэр? — спросила Белла.

— В мою каюту, — ответил Феодоракис. — Вы ведь вместе с сержантом Хейл увидели содержимое моей сумки?

— Да, сэр, — кивнула Белла, собравшись.

— И раз вы не побежали сдавать меня капитану Кингу, значит, готовы меня выслушать, — сказал Феодоракис. — И пожалуй, я начну прямо сейчас. Да, эту винтовку я пронёс на базу незаконно. Мне вообще не положено иметь винтовку. Да, Римлянин и Халк меня обыскали, потому что хорошо меня знают. Я никогда не любил кабинетную работу. И если выбрался в Афганистан, значит что-то задумал. Я действительно кое-что задумал. И вдохновил меня на это иракский «Джуба». Я никогда прежде не думал, как много может дать снайперу интернет. Я смотрел все ролики этих ребят. И однажды понял, чего я хочу. Я хочу стать американским «Джубой».

Белла смотрела на него во все глаза. Стать американским «Джубой»? Феодоракис собрался отстреливать талибов, снимать это на видео и выкладывать в интернет? В этом и заключается весь его план?

— Действующих снайперов за такое подвергли бы наказанию, а я — свободная птица, — усмехнулся следователь. — В Пентагоне считают, что американский сержант не может принять ислам и верно служить Соединенным Штатам. А я докажу им, что джихад может быть звёздно-полосатым. И простые талибы для этого не подходят. Я всегда охотился на крупную дичь. Но на моих зверей, похоже, нашлись ещё охотники.

— Римлянин и его отряд? — догадалась Белла.

— Возможно, — кивнул капитан и улыбнулся. — Вы думаете, что я рехнулся? Ожидали чего-то более интересного? Простите, что разочаровал. Афтон тоже считает, что я затеял какую-то глупость.

Белла ничего не сказала. Она действительно ожидала совсем не этого. Вернее, Белла понятия не имела, чего ожидала от него, но идея с американским «Джубой» была какой-то слишком… простой для такого сложного человека, как Феодоракис.

— А как вы нашли сержанта Хейл, сэр? — вспомнила Белла еще одну неразрешённую загадку.

— Легко. А вы никогда не задавались вопросом, где на базе комната свиданий? — усмехнулся Феодоракис.

— Комната свиданий? — не поняла Белла.

— Капитан Кинг для встреч с сержантом Хейл выделил на базе отдельную каюту, которая после их расставания перешла в общественное пользование, — сообщил следователь. — Снять её на время может любой. Можете спросить об этом у капитана Брендон. Она и сержант Уитлок — постоянные посетители этой комнаты. Если на ручке двери висит красная табличка, там занято, зеленая — свободно. Запомните на будущее. Вдруг вы тоже захотите там от кого-нибудь спрятаться.

В этот момент они как раз подошли к каюте Феодоракиса, и тот гостеприимно распахнул перед Беллой дверь:

— Заходите, рядовой Свон.

Когда они оба оказались внутри, а дверь была заперта изнутри на ключ, Феодоракис вытащил из-под кровати сумку, достал из неё винтовку и на глазах у Беллы стал её собирать. Свон завороженно следила за тем, как следователь прикручивал прицел. В его руках винтовка тут же перестала выглядеть игрушкой и превратилась в грозное оружие.

— Русские называют её «Винторез» (3), — сказал Феодоракис, закончив работу.

— Русские? — переспросила Белла. — Так это русская винтовка?

— Да. Бесшумный снайперский комплекс, — сказал следователь. — Разрабатывался специально для спецподразделений. Я привык работать с обычным M4 с глушителем и хорошим прицелом (4). Но выбору Афтона я доверяю.

— Так это Афтон достал вам винтовку? — сообразила Белла.

— А вы думали, я ее с собой привез? — рассмеялся Феодоракис.

Белла тут же вспомнила, как ездила со следователем в чайхану, и там суровый албанский наемник Афтон передал ему афганский ковер, который Феодоракис потом бережно доставил на базу. И рядового Свон осенило:

— Так значит, в том ковре была винтовка?

— Прицел. Там был прицел, — ничуть не смутившись, подтвердил следователь. — Остальное я получил раньше. Я ещё не доводил её до ума. Но времени для этого достаточно, — Феодоракис протянул винтовку Белле, и та осторожно, как сокровище, взяла её в руки.

Это было нечто принципиально иное, чем M40A1, к которой Белла привыкла. По-своему изящная и достаточно легкая, винтовка была очень удобной. Для женщины она была идеальна.

Рассматривая глушитель, цевье и спусковой механизм, Свон вдруг кое-что вспомнила и спросила:

— Но как вы собираетесь из неё стрелять? У вас же на руке нет половины пальцев.

— А вы попробуйте прицелиться, — усмехнулся Феодоракис.

Белла послушно подняла винтовку и, пытаясь поудобнее пристроить её для стрельбы с плеча, поняла, что ей всё время что-то мешает. Опустив оружие, Свон ещё раз осмотрела винтовку и воскликнула:

— Вы её переделали для стрельбы с левой руки?

— Не я. Афтон. По моей просьбе, — сказал Феодоракис. — Дело в том, что я родился левшой, рядовой Свон. Когда я завербовался в Корпус, это стало большой проблемой. Мне попался командир, который считал, что левша не может быть стрелком, и ему плевать было на чье-то мнение. Я очень долго учился стрелять с правой руки не хуже, чем с левой.

— Так вы были морпехом? — изумилась Белла.

— Я так же, как и вы, завербовался в Корпус в девятнадцать лет, а в двадцать меня уже отправили в Кувейт, — ответил следователь. — Там меня заметили и по возвращении направили на снайперские курсы. После них я попал в FORECON (5). И уже оттуда в отряд к Римлянину. Этот отряд собирался для решения одной конкретной задачи, но в итоге продемонстрировал высокую эффективность и сохранился на постоянной основе. И как видите, существует до сих пор.

Белла понимающе кивнула. Так могла бы выглядеть её карьера, если бы она была парнем.

Феодоракис забрал у неё «Винторез» и прицелился сам.

С винтовкой он выглядел совершенно иначе — вместо умудренного опытом, уже отвоевавшего своё ветерана перед ней был полный энергии хищник, готовый к бою.

Вот только кого этот возродившийся снайпер выбрал своей целью? Кого в Хазар-Джофте он считает крупной дичью? Джубу — точно. Но кого ещё? Сейфуллаха?

— Рядовой Свон, ведь Стригой приезжал тогда в «Пэррис-Айленд», после смерти рекрута Таннер? — спросил у Беллы Феодоракис, и та непонимающе посмотрела на него.

— Кто такой Стригой, сэр? — не поняла Белла.

— Сержант Елеазар Константинеску, позывной Стригой, снайпер в отряде Римлянина, которого они взяли на мое место, — усмехнулся Феодоракис, опустив винтовку. — Если бы я знал, что бывший жених сержанта Родригес — Стригой, я бы первым вышел его встречать. Нам с ним было бы о чем поговорить. И как я сам не понял — он ведь по происхождению румын, и позывной — румынский…

— Румынский? — эхом отозвалась Белла.

— Стригой — это персонаж румынской мифологии, вампир, живой мертвец, — ответил Феодоракис. — Видимо, сержант Константинеску — большой фанат народных преданий своей исторической Родины.

— Так сержант Константинеску — снайпер? — изумилась Белла.

— Да. Вы разве не видели, как стреляет рекрут Рено? — ухмыльнулся следователь. — Я услышал о Стригое, когда вернулся из плена. Но так и не встретился с ним. Так значит, Римлянин и с ним поссорился? Он ведь теперь живет в лесу один, да?

— Да, — кивнула Белла, вспомнив, что рассказывала о своем женихе сержант Кармен Родригес. — Он живет в лесу один в доме, который построил собственными руками, и выезжает в люди только на День Памяти, чтобы съездить на Арлингтон.

— Кого же он там навещает… — задумчиво проговорил Феодоракис. Он был чрезвычайно любопытен и жаден до фактов. Вторая профессия военного следователя, пусть и полученная вынужденно, подходила ему не хуже, чем ремесло снайпера.

— Не знаю, сэр, — покачала головой Свон. — Сержант Родригес сказала только, что у него произошел какой-то конфликт с командиром в Ираке. И сразу после возвращения он ушел из группы. Его командир, кажется, его звали Кайус, приезжал к нему, пытался вернуть, но сержант Константинеску загнал его в капкан и потребовал больше никогда не приближаться к его дому.

— Стригой загнал Римлянина в капкан? Жаль, что меня там не было, — от души рассмеялся Феодоракис. — Мне нравится этот парень. Плохо, что я с ним тогда не встретился. Мы бы отлично посидели за чашечкой чая.

— Так Римлянин и есть Кайус? — догадалась Белла.

— Римлянин — это позывной, а Кайус, вернее, Кай — его настоящее имя, — сказал следователь. — Кай — профессионал высочайшего класса. Но как человек он… очень специфический. Практически у каждого есть какие-то ограничения на войне — то, что считается неэтичным, своего рода кодекс чести. Вот, например, снайпер, которого вы ищете, старается не убивать женщин и детей. Ваш наставник Сэм Улей — никогда не стреляет, если есть риск зацепить случайного человека, из-за чего в свое время пострадала сержант Янг. А Кай делает то, что считает максимально эффективным. И кто при этом погибнет, его не волнует.

— Всё ради выполнения поставленной цели, — поняла Белла.

Это было именно то, о чем говорила сержант Янг. Доведенное до абсолюта выполнение приказа — в любых условиях, любой ценой.

— Именно так, — кивнул Феодоракис. — Из-за этого с Каем не все могут работать. Но у меня с ним проблем не было. Пока однажды неэффективным не оказался я.

Лицо следователя помрачнело, а взгляд остановился в одной точке, как часто бывает, когда человек вспоминает что-то очень неприятное. И Белла сразу поняла, что речь сейчас зайдет о том случае в Косово, когда Феодоракис попал в плен. От любопытства она вся обратилась в слух. Но следователь вдруг рассмеялся и лукаво посмотрел на свою ассистентку:

— Вы плохо на меня влияете, рядовой Свон. Я только что чуть не выболтал вам государственную тайну. А всё потому, что вы по какой-то непонятной причине способны вызывать к себе безусловное доверие. Вы — опасный человек, рядовой Свон.

От такой похвалы Белла даже зарделась от смущения, а Феодоракис посмотрел на часы.

— Римлянин и Халк уже час назад добрались до Лашкаргаха, — произнес он, ласково поглаживая прицел. — И, скорее всего, сразу вышли на связь со штабом. На принятие решения дадим генералам час-полтора. Час уже прошел. Значит, в любую минуту можно ждать звонка.

— Какого звонка, сэр? — спросила Белла.

— Звонка, который решит мою судьбу, — улыбнулся Феодоракис. — Если в этом районе проводится спецоперация, меня немедленно отзовут. А если они просто проезжали мимо, меня не тронут. Всё очень просто. Нам остаётся только ждать.

— Вас отзовут из-за того, что не доверяют? — спросила Белла.

— Да. И я их понимаю, — кивнул Феодоракис. — Я и сам бы так поступил. Они не получили ни одного доказательства, что я предатель, поэтому на мне форма военного полицейского, а не оранжевая роба. Но всегда лучше перестраховаться.

И в этот момент в дверь постучали. Феодоракис тут же убрал винтовку под кровать и открыл дверь. За ней стояла Дейзи из штаба.

— Вас вызывают по видеосвязи, сэр, — сказала она, удивленно взглянув на Беллу.

Свон сразу поняла, что уже завтра по базе снова начнут ходить про неё противные сплетни. Дейзи любила перемывать косточки сослуживцам, и застав Беллу после отбоя в каюте Феодоракиса, наверняка сразу посчитала их любовниками.

— Кто вызывает? — осведомился следователь, и Белла заметила, как он весь напрягся. Видимо, это было именно то, о чем он говорил — наверху приняли решение о его дальнейшей судьбе.

— Не знаю, сэр. Меня просто попросили вызвать мастер-сержанта Деметрия Феодоракиса, — ответила Дейзи.

— Мастер-сержанта? — сверкнув глазами, переспросил Феодоракис.

— Да, сэр. Вероятно, это какая-то ошибка, сэр, — пожала плечами Дейзи, посмотрев на его капитанские нашивки.

— Это не ошибка, — усмехнулся следователь и тут же вышел, вернее, выбежал из каюты.

Белла поспешила за ним. Ей было страшно интересно, что происходит.

Когда они подошли к штабу, там уже стояли почти все административные служащие во главе с капитаном Кингом, который выглядел жутко недовольным. Увидев Феодоракиса, командир роты раздраженно осведомился:

— И что это значит?

— В чем проблема, капитан? — поинтересовался Феодоракис, бодрым шагом подойдя к нему.

— Меня не пускают в собственный штаб, — сказал возмущенно Кинг, а сержант Морган, один из радистов, тут же сообщил:

— Сеанс связи строго конфиденциальный, сэр. Находиться в помещении имеет право только капитан Феодоракис.

— Да понял я уже, — прервал его Кинг и посмотрел на следователя: — Я просто хочу знать, какое отношение вы имеете к Командованию специальных операций?

— Пока никакого, — сказал Феодоракис и в сопровождении нескольких радистов вошёл в штаб.

Кинг нервно зашипел и посмотрел на Беллу:

— Вы знали, что тут проводится какая-то спецоперация?

— Нет, сэр, — честно ответила Белла.

Она действительно ничего не знала, но Кинг ей, кажется, не поверил. Он явно решил, что против него плетется заговор, и до смерти перепугался.

Феодоракис вышел из штаба через восемь минут. И Белла поразилась тому, как он переменился.

Следователь мгновенно помолодел лет на десять, даже морщины у него на лбу разгладились, а глаза засверкали юношеским блеском. Именно так, наверное, и выглядел мастер-сержант Деметрий Феодоракис до того, как попал в плен.

Как Ахиллес на иллюстрациях к «Илиаде».

Пружинистым шагом Феодоракис прошел мимо Кинга и с улыбкой сообщил:

— Вы зря так нервничаете, капитан Кинг. Речь там шла не о вас. Завтра я уезжаю с базы и вас с собой не заберу.

— Уезжаете? — растерялся Кинг. — Но… Вы ведь обещали поймать этого снайпера. Подполковник Дэниелс приедет через неделю…

— Обстоятельства изменились, капитан, — сказал Феодоракис. — У меня появилось новое задание. А у вас есть сержант Эмбри Колл. Пусть он и займется поиском снайпера. Он способный парень.

Кинг был так потрясен его словами, что потерял дар речи. А Феодоракис всё в таком же приподнятом настроении направился к своей каюте. Белла бросилась за ним. В голове у неё был бардак.

— Капитан Феодоракис, сэр, — уже возле двери решилась заговорить она. — Вы действительно уезжаете? А как же Джуба? Как же все… Как же все ваши планы?

Феодоракис посмотрел на неё веселыми глазами и рассмеялся:

— Планы меняются, рядовой Свон. Дядя Сэм меня помиловал. Так что теперь нет смысла воевать с системой. Я победил её без боя.

— Вас… вас возвращают на службу в спецназ? — догадалась Белла.

— В каком-то смысле, — кивнул Феодоракис. — Я понимаю, вы многого ждали от нашего сотрудничества. Но так бывает, рядовой Свон. В спецназе ты никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Я не успел приступить к активной фазе, так что просто забудьте обо всём, что вы видели и слышали. Это приказ.

— Но сэр… — Белла чувствовала себя так, словно ей с размаху дали оплеуху. — Этот Джуба… Он ведь понял, что на него открыли охоту, и теперь стал еще опаснее. А вы уезжаете.

— Не выезжайте с базы, и тогда он вас не достанет, — сказал следователь. — Однажды Джуба найдет свою пулю, пусть даже вылетит она не из моей винтовки. Если мне не суждено довести план до конца, значит, так и должно было случиться, рядовой Свон. Мы никогда не знаем, что приготовил нам Всевышний. Мы можем думать, что родились убить бен Ладена, а на самом деле — лишь для того, чтобы подать воды уставшему праведнику. И одно нисколько не хуже другого.

— Так вы собирались убить бен Ладена? — опешила Белла.

Феодоракис рассмеялся:

— Мне нравится ваша наивность, рядовой Свон. Спокойной ночи. И не жалейте ни о чём. Доверьтесь своей удаче. Она к вам благосклонна.

Феодоракис закрыл за собой дверь, и Белла поняла, что её мир рухнул.

Всё это время она надеялась, что капитан станет для неё настоящим учителем, возьмёт её на серьёзное дело. А он её просто кинул. И всех остальных тоже кинул… на растерзание Джубе.

Белла побрела по базе, куда глаза глядят. Она никак не могла успокоиться.

Когда Дракула кричал, что Феодоракису плевать на всех, она была уверена, что это просто такой хитрый план. Но теперь ей стало совершенно очевидно — Каллен был прав. Следователь просто издевался над ними от скуки. А сейчас, когда его вернули в строй, тут же забыл и про них, и про Джубу, который теперь точно не оставит морпехов в покое и будет дальше отстреливать их по одному, наслаждаясь своей безнаказанностью.

А ведь когда капитан общался с ней почти, как с равной, она поверила, что в нём есть что-то человеческое. Феодоракис стал ей искренне симпатичен. Но теперь она увидела его слова под другим углом.

Деметрий Феодоракис был точно таким же, как Римлянин Кай. Именно поэтому он и сработался с ним так хорошо в отличие от Елеазара. Он готов был бросить и убить кого угодно ради достижения цели. И целью его было вовсе не уничтожение Джубы, а возвращение в спецназ. Поэтому он так легко и отказался от своего плана. Потому что уже добился всего, чего хотел.

Выходит, и все эти почти дружеские беседы с Беллой нужны были только для того, чтобы она хорошо на него работала. А как только необходимость в ней отпала, Феодоракис тут же захлопнул дверь перед её носом.

От этих мыслей Белла окончательно впала в уныние. Зря Феодоракис сказал ей, что удача к ней благосклонна. Сейчас Белла чувствовала себя совершенно несчастной. Еще полчаса назад ей казалось, что она прикоснулась к какой-то важной тайне. А теперь все двери перед ней закрылись, и она опять осталась ни с чем.

От обиды на жизнь Белле хотелось разнести всё вокруг в клочья. Проходя мимо пустынного темного полигона, она подняла с земли камень, замахнулась и швырнула его, как гранату, — далеко и с максимальной силой. Так, как её учили в депо. И тут же услышала крик.

В ужасе Белла бросилась в ту сторону, куда кинула камень, и увидела лежащего на земле, как при обстреле, лейтенанта Каллена. Он прижимал руку к голове, а между пальцев у него струилась кровь.

Часть 2

— Твою мать!

Эдвард прижал руку к затылку и почувствовал, что пальцы тут же стали мокрыми. Вот дерьмо! Его что, опять зацепило пулей? Но почему тогда он не вырубился? И кому пришло в голову стрелять поздним вечером на полигоне?

— О Боже! — выбежала к нему из темноты Изабелла Свон. Глаза у неё были, как у героини аниме, — огромные и совершенно безумные. — Простите, сэр! Я не хотела, сэр!

— Чего ты не хотела, мать твою? — проговорил, скривившись, Эдвард. Голова гудела так, словно его треснули битой. Да что это было, чёрт побери?!

— Простите, сэр, — снова выдохнула Свон, кусая губы.

— За что? — не понял Эдвард, и тут до него всё дошло. — Так это ты мне по голове двинула?

— Я случайно, — чуть не плача, воскликнула Свон. — Я думала, все уже давно спят, кроме дежурных.

— Свон, ты просто чокнутая! — Каллен посмотрел на пальцы — они были все в крови.

— Я отведу вас к медикам, — произнесла Свон и стала помогать ему встать, но вместо этого наступила на руку.

— Да отстань от меня! — оттолкнул её лейтенант и поднялся на ноги. Что за дурацкая ситуация! — Ты в меня что, стреляла что ли?

— Нет. Камнем попала. Случайно, — ответила Свон, и губы у неё задрожали.

Девчонка явно собралась реветь, и Каллену захотелось её убить.

— Камнем? Ты бросила в меня камень?

— Не в вас. Просто бросила, — проговорила Свон. — У вас кровь течёт…

— Сам вижу, — Эдвард сорвал с шеи шемаг и прижал его к ране. — Нахрена ты тут в темноте камнями кидаешься?

— От злости, — ответила девчонка и замолчала.

— От злости? — Каллен ухмыльнулся. — А ты-то чего бесишься? Это не тебя ведь от командования взводом отстранили.

— Из-за капитана Феодоракиса, — ответила Свон, хлюпая носом. — Он завтра уезжает.

— Уезжает? — от таких новостей Эдвард даже забыл о стреляющей боли в затылке. — А как же снайпер?

— Он больше не занимается поиском снайпера, — сказала Свон, тяжело сглотнув, будто слова застряли у неё в горле.

— Отлично. Значит, он нас всех просто кинул, — Каллен зло сплюнул и понял вдруг, отчего Свон швырялась камнями на ночь глядя. — Он ведь и вас кинул, да, рядовой Свон? Сам сваливает домой, а вас бросает здесь?

Свон ему не ответила, но весь её нахохленный несчастный вид брошенного щенка говорил о том, что Каллен прав. Вот только вместо ожидаемого злорадства Эдвард вдруг почувствовал острую жалость к этой дурочке.

Теперь Кинг живьём её сожрёт, стоит только следователю выехать за ворота базы. И хотя в общем-то она получила по заслугам — нечего было выделываться — Каллен вовсе не хотел, чтобы эту малявку отправили к моджахедам.

С Розали Хейл Кинг расправился именно так — строптивая радистка через неделю вместе с первым взводом должна была ехать в Хазар-Джофт. И вряд ли для Свон капитан Кинг придумает другое наказание — с фантазией у таких бюрократов всё обычно очень хреново.

— Я поговорю с Гарретом, — со вздохом сказал Каллен.

— О чём, сэр? — спросила Свон, пилькая испуганными глазами.

— О том, чтобы он попросил Кинга вернуть вас обратно в арсенал, — произнес лейтенант.

— Но я не хочу в арсенал! — воскликнула Свон.

— Всем плевать, чего ты хочешь, — огрызнулся Каллен и подумал вдруг, что пожалуй, зря так приложил эту феечку. Ещё начнет опять рыдать в голос, а у него и так уже голова раскалывается. — Если ты так любишь стрелять, иди работать в тир. Организуй стрелковый клуб. Или эйрсофтом (6) займись, с твоим афганским опытом тебя любая команда с руками оторвёт. Да в оружейный магазин устройся, в конце концов, целыми днями будешь с винтовками возиться. А здесь ты только мешаешь. Не для женщин всё это, понимаешь?

— Почему? — спросила очень серьёзно Свон. — Почему не для женщин?

Ну почему, почему она не понимает элементарных вещей?!

— Да потому что тебя самый хилый талиб завалит одной левой, — сказал Каллен и, не увидев понимания в её взгляде, добавил. — Ты хоть раз видела, чтобы женщина победила мужчину в драке? Не в кино, а в жизни.

— Да. Сегодня, — уверенно заявила Свон.

И Эдвард тут же вспомнил, что сегодня наёмница Виктория действительно до полусмерти избила этого идиота Рауля. Но их поединок вряд ли можно было назвать честным.

— Только потому, что твоя подружка плеснула кипятком ему в лицо, — хмыкнул Каллен.

— Но ведь победила, сэр, — проговорила Свон, стесняясь, но с искренним убеждением. — Хитрость — это тоже оружие.

— А во время зачистки ты тоже будешь таскать с собой бак с кипятком? — фыркнул Каллен и тут же понял, что зря забыл про свой многострадальный затылок — сочащаяся из раны кровь уже насквозь пропитала шемаг.

Похоже, без медика всё-таки не обойтись.

А ведь Эдвард так надеялся убедить Таню признать его вменяемым и лечь, наконец, спать, чтобы утром снова приступить к обязанностям командира. Для этого он и вышел поздно вечером из своей каюты — решил поговорить с психологом без свидетелей. Он знал, что она ложится поздно, — заманивая его в сети, Таня сама ему об этом сказала.

— Кто из медиков сегодня дежурит? — спросил Каллен.

— Кажется, Элис, в смысле капитан Брендон, — произнесла Свон. — Она швы очень быстро накладывает и так хорошо, что даже шрама не остаётся.

— Плевать на шрам. Это затылок, а не лоб, — буркнул Эдвард, подумав, что Тинкербелл не отстанет от него, пока не узнает, как он получил по башке. А когда узнает, сразу разнесёт по всей базе. И к дурацким приколам про Дракулу тут же добавятся шутки о том, как командира едва не убила камнем какая-то девчонка.

Но выхода у него не было — сам себя он зашить не сможет. Придётся плюнуть на самолюбие и сдаться на милость Тинкербелл.

В мрачном настроении он поплёлся к медотсеку и заметил, что Свон зачем-то увязалась за ним.

— Можешь идти, Свон. Я до врача и без тебя дойду, — бросил он. — И докладную на тебя писать не буду. Хотя стоило бы.

— Я больше не буду кидаться камнями, сэр, — проговорила, нервно теребя ухо, девчонка.

— Иди уже. А то у меня такое чувство, что ты меня преследуешь, — сказал с раздражением Эдвард. — Куда бы я ни пошёл, везде ты.

— Я не специально, сэр, — заверила его с жаром Свон и наконец-то убежала, сверкая пятками.

А Эдвард добрался, матерясь, до медицинского отсека и, не постучавшись, ввалился внутрь. Элис посмотрела на него круглыми глазами и тут же бросила на стол любовный роман, который она с увлечением читала в вечерней тишине.

— Кто это тебя так? — тут же увидела она причину его появления.

— Споткнулся о кабель в темноте, упал и ударился головой об камень, — в надежде избежать позора, соврал Эдвард, молясь, чтобы Свон потом не рассказала Элис, как нашла его на земле жопой кверху в попытке уползти с линии огня. Похоже, он всё еще не протрезвел, если принял случайный камень за вражескую пулю.

— Закономерное следствие алкогольного опьянения, — заявила Тинкербелл, и Эдвард в шоке осведомился:

— Кто меня заложил? Уитлок?

— Джас? Нет. Он кремень. Никогда и никого не сдаст, даже под пытками.

— Значит, Свон. Чёрт бы её побрал.

— Не ругай Беллу, — попросила Элис. — Она хорошая. И она тоже тебя не сдавала.

— Неужели Милье?

А ведь клялся, сволочь, что клиентов своих не сдаёт. Коммерсант хренов.

— Да никто тебя не сдавал, — звонко рассмеялась Элис. — Я просто запах этот хорошо знаю после того, как на прошлой неделе у меня тут два любителя выпить с алкогольной интоксикацией валялись. По бутылке араки на каждого выдули и там же упали.

— А что, от меня всё еще воняет этой дрянью? — принюхался Эдвард.

— У меня просто обоняние хорошее, — ухмыльнулась Тинкербелл. — Сиди ровно. Не дёргайся.

— Ну что там, дыра до самого мозга? — осведомился Каллен.

— Царапина в полдюйма, — сообщила Элис. — Ничего страшного. Сейчас промою и пластырем заклею. Тебе повезло родиться с крепкой черепушкой, Эл Ти. Ни пуля, ни камень её не берет.

Она сказала что-то ещё, но Эдвард её не услышал — после взрыва газового баллона в Дарвешане он так почти ничего и не слышал правым ухом. Но так как ему это совершенно не мешало, Эдвард напрочь об этом забыл. Зато Элис сразу же всё поняла. Чего-чего, но профессионализма у неё было не отнять.

— Эй, Эл Ти, я же попросила тебя перекись водорода передать, — воскликнула Элис и вздохнула. — Что у тебя с ухом? Я сейчас у тебя прямо над ухом пощёлкала, а ты даже не повернулся.

— Да оглох слегка, после взрыва, — ответил Эдвард. — Временно.

— Не шевелись, — потребовала Элис и полезла ему в ухо чем-то холодным и противным.

Эдвард тяжело вздохнул. Вот так пойдешь к врачу из-за какой-то ерунды, а тебя тут же положат на операционный стол.

— Я же сказала, не шевелись, — шикнула на него Тинкербелл. — Эл Ти, у тебя в ухе куча гноя. Ты сам-то неужели ничего не заметил?

— Ну, булькало там что-то иногда, — признался Эдвард.

В ухе у него периодически действительно постреливало и даже побаливало. Но Эдвард считал, что так оно и должно быть после травмы. Во всяком случае, в прошлый раз, когда у него порвалась барабанная перепонка, всё было точно так же и зажило само.

— Эл Ти, ты меня просто убиваешь, — пробурчала Элис. — Ты знаешь, что гнойный отит очень опасен? Скажи спасибо этому кабелю за то, что он попался тебе на пути. Иначе инфекция пошла бы дальше.

Выходит, Свон ему ещё и помогла? Но, пожалуй, от «спасибо» он всё-таки воздержится, чтобы эта девчонка не решила, что получила индульгенцию на свои сумасшедшие выходки.

— И что теперь? Ты ведь не станешь отправлять меня в госпиталь из-за такой ерунды? — с надеждой спросил Эдвард.

— Это не ерунда, — сказала Элис, засунув ему в рот градусник. — Сиди спокойно. Это хорошо, что Кинг тебя от командования взводом отстранил. Как раз успеешь подлечиться. Сейчас я тебе там всё почищу и капли закапаю. Марлю возле уха держи.

Эдвард послушно взял у нее марлю и приставил к уху снизу. Вот ведь пришёл к медику на свою голову. Каллен ненавидел медицинские процедуры с самого детства.

В школе он был не самым здоровым ребенком, и отиты у него случались регулярно. Лечил его тогда сам отец, и чистку ушей от гноя Эдвард люто возненавидел, потому что полковник хоть и делал всё очень аккуратно, ощущения всё равно были довольно противные.

— Ну что ты всё время ёрзаешь, — сердито шикнула Тинкербелл. — Представь, что ты в засаде сидишь, и не шевелись. Вот с Беллой у меня никаких проблем — она хоть два часа может просидеть неподвижно.

Эдвард в ответ фыркнул так, что едва не выплюнул градусник. Может, у Элис и нет со Свон никаких проблем. Зато другие уже не знают, куда от неё деться.

— Вот за что ты её так ненавидишь, Эл Ти? — продолжала болтать Элис, пользуясь его беспомощностью. — Такая классная девчонка. И стрелок хороший. Сегодня в Дарвешане опять талиба убила. Ой!

Тут Эдвард уже не выдержал и, вытащив градусник, осведомился:

— Как это она сегодня талиба убила? Когда?

— Эл Ти, я всё перепутала, не было ничего такого, — пошла на попятную Тинкербелл, но Эдвард не дал ей соскочить.

— Рассказывай, иначе я сейчас уйду и сдохну от осложнений отита, а ты до конца жизни себе этого не простишь, — заявил он.

— Ты знаешь, как испугать медика, — ухмыльнулась Элис. — Чёрт. Джаспер меня убьёт. Он ведь обещал Белле, что ты ничего не узнаешь.

— Понятно. С Уитлоком я потом поговорю, — хмыкнул Эдвард. — А с тобой прямо сейчас. Когда и как это ходячее недоразумение убило талиба?

— Сегодня в Дарвешане, — сказала Тинкербелл и, посмотрев на градусник, воскликнула. — 101 градус (прим. — по Фаренгейту, по Цельсию — это 38,5)! Ты что, даже не заметил, что у тебя температура?

— Не меняй тему! — строго произнёс Эдвард, который тем не менее понял, наконец, почему всё это время ему было так хреново. А он-то думал, что это у него ПТСР так проявляется. Хорош сын военного врача — не заметил, что у него пошёл серьезный воспалительный процесс. Отец бы его за это точно высмеял.

— А я и не меняю. Я просто не знаю ничего, — проговорила Элис, продолжив копаться у него в ухе. — Джас мне только сказал, что у них был бой с талибами, и Белла одного из них застрелила. Причём тот уже сам собирался в неё стрелять, но она его опередила.

— Опять лезет, куда не надо, — мрачно произнес Каллен. — А где её командир в это время был?

— Не знаю. Я же говорю, мне никто больше ничего не рассказывал, — воскликнула Тинкербелл. — И я не понимаю, чего ты так на неё злишься. Если она хороший стрелок, почему бы не дать ей возможность реализовать себя.

— Да потому что я не хочу видеть её со вспоротым животом и выпавшими из него кишками! — сказал Каллен со злостью.

— Что такого особенного в её кишках по сравнению с чьими-нибудь другими? — спросила Элис.

Только медик мог с такой лёгкостью задать настолько циничный вопрос.

— С точки зрения врача — ничего, — фыркнул Эдвард. — У меня есть дочь. И я бы не хотел, чтобы она пошла в Корпус, и её привезли домой в цинковом гробу с выпущенными кишками. А эта девчонка тоже чья-то дочь. Можешь считать, что это мужская солидарность.

— Это мужской шовинизм, — заявила Элис. — А я в качестве медика тебя не раздражаю? Между прочим, я ведь тоже чья-то дочь.

— Ты просто делаешь своё дело и не суёшься в чужое, — сказал Эдвард. — И тебе хватает ума не лезть под пули. А она как будто возомнила себя бессмертной.

— В 20 лет все такие, — улыбнулась Тинкербелл. — Ты ведь и сам таким был.

— Был, — кивнул Эдвард. — И поэтому я против. Ты меня не убедишь. Так что сменим тему.

— Не сменим. Я уже закончила, так что вставай и иди в каюту спать, — сказала Элис. — Утром зайдешь на осмотр. А сейчас прими жаропонижающее, противовоспалительное и можешь идти.

Послушно выпив таблетку, Эдвард бросил взгляд в зеркало. На голове у него была теперь такая конструкция из марли, словно он получил тяжелое ранение в голову. Жаль, Свон его в таком состоянии не увидит. Решила бы, что проломила ему череп. Может, найти её и попугать? Впрочем, это уже какое-то ребячество. А у него есть занятия и поважнее.

— Спасибо, Тинкербелл, — ухмыльнулся Эдвард. — Ты вылечила мне ухо, чтобы снова в него жужжать.

Элис рассмеялась и вытолкала его из медотсека, чтобы снова предаться чтению очередного «Взрыва страсти».

Оказавшись на улице, Эдвард поначалу хотел выполнить предписание Тинкербелл и лечь спать, но потом решил всё же довести до конца свой первоначальный план. Тем более с перевязанным ухом он вызовет у Тани гораздо больше сочувствия и желания ему помочь. Женщины ведь любят раненых героев, правда, только если эти ранения не приводят к инвалидности.

Подойдя к каюте лейтенанта Денали, Эдвард постучал в дверь, но ответа не последовало. Каллен постучал снова. Но Таня открыла только через несколько минут, и вид у неё почему-то был растерянный.

— Эдвард? Что ты здесь делаешь?

— Хочу поговорить о том, что я должен сделать, чтобы ты написала Кингу положительное заключение, — сказал лейтенант.

— Какое заключение?

— О том, что мне можно доверить винтовку и взвод, — ответил Эдвард.

В глазах Тани промелькнуло понимание. Видимо, Кинг всё-таки уведомил её о том, что отправил его к ней на перевоспитание.

— Давай мы это завтра обсудим, хорошо? — улыбнулась Таня.

Но улыбка её была неуверенной, а глаза как-то странно бегали. И стояла она в проходе, как будто пытаясь заслонить что-то своим телом. Или кого-то.

— Можно, конечно, и завтра, — хмыкнул Эдвард. — Но разве у тебя есть какие-то сомнения в моём психическом здоровье?

— Эдвард, уже поздно, — проговорила Таня. — Завтра мы подробно всё обсудим. Я понимаю, что ты скорее хочешь вернуться к своим обязанностям. Но тут не всё так просто.

— Не всё так просто? То есть ты тоже считаешь меня психом? — начал сердиться Эдвард.

И в этот момент позади Тани возник полуголый лейтенант Джейкобс.

— Каллен? Ты что тут делаешь? — осведомился командир третьего взвода и посмотрел на Таню. — Что ему здесь надо? Ты же обещала, что никто не узнает!

— Харви, успокойся, Эдвард просто зашёл кое-что спросить и уже уходит, — воскликнула Таня.

Но Джейкобс явно не желал успокаиваться. Эдвард прежде ни разу его таким не видел.

— Каллен, только попробуй растрепать, что ты меня здесь видел, — в морду дам, — прорычал Джейкобс и, оттолкнув Таню, ушёл к казармам, извергая проклятья.

Эдвард проводил его взглядом и снова посмотрел на Таню. Она выглядела взволнованной и расстроенной.

— Прости, я не знал, что ты не одна, — сказал Эдвард, подумав, что Таня отлично устроилась.

Продолжая соблазнять Эдварда, она уже вовсю развлекалась с Джейкобсом. Теперь понятно, чего она так нервничала, — не хотела, чтобы одна жертва узнала о другой.

Хорошо, что он решил сегодня к ней зайти — а то еще повелся бы на чары этой сирены, как полный кретин. Хватит с него уже роковых женщин.

— Эдвард, это не то, что ты подумал, — проговорила Таня.

— Слушай, уж передо мной тебе точно оправдываться не надо, — рассмеялся Эдвард.

— Я и не оправдываюсь, — сказала Таня. — Лейтенант Джейкобс приходил ко мне за консультацией.

— За консультацией? Не знал, что пациенты на консультации ходят полуголыми, — ухмыльнулся Каллен. — Ладно. Я пожалуй и правда приду завтра. Беги за Джейкобсом. Он, наверное, недалеко ушел. Может, и согласится продолжить «консультацию».

— Эдвард, это действительно была консультация, — сказала Таня очень серьезно. — И распсиховался Джейкобс только потому, что очень стесняется своего похода к психологу. Он и после отбоя пришёл именно поэтому — чтобы никто про это не узнал. Вот если бы ты узнал, что он посещает мои консультации, ты бы смеялся?

Смеялся бы Эдвард над тем, что Джейкобс ходит к психологу, как ванильная барышня? Да конечно, смеялся бы. Лучше бы он её и правда трахнул.

— Вот об этом я и говорю. Ты уже смеёшься, — вздохнула Таня. — Заходи. Консультацию ты нам испортил. Так что теперь я могу с тобой поговорить.

Эдвард усмехнулся и зашёл вслед за ней в каюту. Каюта Тани разительно отличалась от каюты Феодоракиса. Сразу было видно, что живет здесь женщина, причем женщина очень женственная, а не пацанка. Повсюду стояли фотографии, баночки с кремами, вазочки с цветами, а на койке валялись вышитые подушки. Разве что розовых занавесочек на окне не хватало — впрочем, если бы окно было, наверняка были бы и занавесочки.

— Садись, — показала она на койку, а сама села на стул возле стола, заваленного бумагами. — Что у тебя с головой? Ты ранен?

— Да зацепило слегка, — проговорил Эдвард. — И давно к тебе Джейкобс на консультации ходит?

— Эдвард, я ведь тоже в каком-то смысле врач и у меня есть медицинская тайна, — произнесла Таня. — Давай лучше поговорим о тебе. Что у вас произошло с Кингом? За что он тебя отстранил?

— А он тебе не сказал? — ухмыльнулся Каллен.

— Сказал, конечно. Но я бы хотела услышать твою версию, — проговорила Таня. — Хочешь чаю? Я купила его на рынке. Дома ты такого точно не найдешь.

— Давай, — кивнул Эдвард. В горле у него давно уже была пустыня Сахара.

Таня достала маленькие чашечки и такой же маленький чайник — явно местного производства — и принялась умело заваривать чай.

— Так что всё-таки случилось? — спросила Таня, поставив перед ним чашку.

— А хрен его знает, — пожал плечами Эдвард. — Я наорал на Кинга, потому что он ведет себя, как трус. И даже не пытается защищать своих подчиненных.

— Ты говоришь о Йорке? Его он должен был защитить? — взглянула на него Таня, и Эдвард понял, что она принялась за дело. Начала раскручивать его на откровенность.

Вот только он пришёл к ней вовсе не за психоанализом.

— Таня, я в себе уже и сам разобрался, — произнес Эдвард, отхлебнув горячего чая.

Озноб начал отступать — таблетка, которую скормила ему Элис, похоже, подействовала.

— Ни на кого больше нападать не собираюсь, — продолжил он. — Я просто хочу вернуться к командованию взводом.

— Зачем? — спросила Таня, и этим внезапным вопросом совершенно озадачила Эдварда.

— Дурацкий вопрос, — рассмеялся Каллен.

— Ну почему же дурацкий, — улыбнулась Таня. — Я ведь вижу, как ты устал, Эдвард. И я могу тебе помочь. Я могу выписать тебе направление на реабилитацию, и ты поедешь домой.

— С клеймом психа, — ухмыльнулся Эдвард. — Значит, ты действительно считаешь, что у меня поехала крыша?

— Нет, конечно, не считаю, — сказала Таня. — Но зачем тебе всё это? Капитан Кинг — плохой командир. Он ничего не делает и делать не собирается. А от бездействия начнёт терять терпение даже самый сдержанный человек. Дома ты наберёшься сил, увидишься с дочерью, а потом снова вернёшься к службе. Если захочешь.

— Зачем весь этот тон змея-искусителя? — осведомился Эдвард. — Ты так хочешь от меня избавиться?

— Я же сказала, я хочу тебе помочь, — проговорила Таня с мягкой улыбкой. — Тебя ведь раздражает эта война. Она лишает тебя семьи, спокойствия, здоровья, — рука Тани скользнула к повязке на его голове. — Так зачем заставлять себя делать то, что тебе не по душе?

Её что, враги наняли? Какого чёрта она несёт всю эту ерунду?

— Мне не по душе то, что ты говоришь, — сказал сухо Эдвард. — Здесь скоро начнётся такая заварушка, что даже Кингу придётся вытащить голову из песка и вступить в бой. И я должен подготовить к этому своих людей.

— Ты знаешь, как их подготовить? — спросила Таня.

— Да. Знаю, — кивнул Эдвард. — Когда мы окажемся на наблюдательном пункте, я буду тренировать их. Я исследую все эти грёбаные подземные тоннели и придумаю, как их уничтожить. Я проведу настоящую зачистку во всех кишлаках в моем районе. Я узнаю, кто из полевых командиров решил устроить нам джихад, и приготовлю ему такую встречу, чтобы он срал быстрее, чем бежал в Пакистан. А ты предлагаешь мне уехать?

Таня рассмеялась, и Эдвард окончательно перестал понимать, чего хочет от него эта блондинка.

— Чего ты смеёшься? — спросил Эдвард. — Не веришь, что мы сможем всё это сделать? Сможем. У меня хороший взвод.

— Твой взвод, — сказала Таня.

— Да. Мой, — произнёс Эдвард.

— И ты знаешь, что делать? — улыбнулась Таня.

— Да. Знаю. Я же только что тебе всё рассказал, — рассердился Эдвард. — Ты меня даже не слушала?

— Конечно, слушала, — вытерла Таня лужицу чая, которая выплеснулась из чашки Эдварда, когда тот рассказывал ей свой план. — И мне очень нравится то, что я услышала. Ты действительно разобрался в себе, Эдвард.

Лейтенант непонимающе смотрел на неё. Что за выкрутасы такие? И тут он понял вдруг, что это было. Провокация.

— Ты меня спровоцировала, да? — усмехнулся Эдвард. — Проверяла на вшивость?

— Нет. Я просто сказала тебе всё то, что ты сам сказал своему отцу полгода назад, — проговорила Таня.

— Что? Кто тебе про это сказал?

Эдвард был в шоке от её слов. Откуда она знает об этом? Стоп. Денали. Где-то он уже слышал эту фамилию…

— Мои сёстры — Ирина и Кейт — служат медиками в «Пэррис-Айленде», — улыбнулась Таня. — Они общаются с Челси. А Челси…

— Не умеет держать язык за зубами, — процедил Каллен.

Ирина и Кейт. Две красивые, но страшно болтливые и, по мнению Эдварда, довольно глупые девицы. Значит, они её сестры? И они рассказали Тане сплетню про то, как лейтенант Эдвард Каллен пытался убедить своего отца освободить его от командировки по медицинским показаниям. Дерьмо.

— Я просто хотела понять, что тобой движет — желание доказать что-то Кингу или офицерский долг, — сказала Таня. — Прости, если разозлила тебя. Но ты бы никогда не рассказал мне всё это, если бы не стал со мной спорить.

Эдвард усмехнулся. Каждый раз, приходя к психологу, он думал, что уж в этот раз точно не позволит себя развести. И каждый раз оказывался в дураках. Надо отдать Тане должное. Своё дело она знала лучше, чем многие её коллеги.

— И что теперь? — спросил Эдвард. — Ты напишешь положительное заключение?

— Не спеши, — губы Тани коснулись края чашечки так, словно она целовала её. — Приходи завтра.

— Зачем? Чтобы я ещё раз рассказал тебе то же самое? — хмыкнул Эдвард. — Ничего нового я тебе завтра не скажу. Или ты напишешь заключение, только если я на тебе женюсь?

Таня рассмеялась так, что чашечка едва не вылетела из её рук.

— Ты так прямолинеен, что с тобой совершенно невозможно флиртовать, — сказала она с иронической улыбкой. — Нет, я не хочу, чтобы ты на мне женился. Я даже встречаться с тобой не хочу. Я просто тоже очень устала, Эдвард. И хочу отдохнуть.

— Отдохнуть? Предлагаешь нам отдохнуть вместе? — Эдвард допил чай и встал с койки.

— Предлагаю, — кивнула Таня. — Но не заставляю. Я напишу заключение. Ты убедил меня, что это был минутный взрыв, и ты раскаиваешься в своём поступке.

— Раскаиваюсь? Нет, я не раскаиваюсь. Я просто понял, что это не выход, — сказал лейтенант.

— Но я напишу, что ты раскаиваешься, — проговорила Таня. — Капитан Кинг жаждет возмездия.

— Пускай получит, что хочет, — хмыкнул Эдвард. — Если это поможет мне вернуться к командованию взводом.

— Поможет, — сказала Таня. — На самом деле, он понимает, что ты ему нужен. Он просто хочет тебя проучить.

— Детский сад, — усмехнулся Эдвард и пошёл к двери.

— Ты придёшь завтра? — спросила Таня.

Её слегка раскосые глаза делали её похожей на японку, когда она прикрывала веки, пытаясь выглядеть скромницей.

— Посмотрим, — подмигнул ей Эдвард и вышел на улицу.

Как всегда поздним вечером на долину опустилась непроглядная темнота и ночная прохлада. Климат Афганистана доставлял морпехам кучу неудобств — днем до сих пор было довольно тепло, даже жарко, а вот ночью уже продирал собачий холод. Хитрый Уитлок пару дней назад разжился на рынке теплой шерстяной шапкой, которые носили местные чабаны. И Эдвард, прежде ругавший его за неуставный вид, понял вдруг, что, пожалуй, и ему стоит прикупить такую шапку. Ветер задувал так, что уши замерзли уже через несколько минут пешего хода. Похоже, зима и правда предстоит холодная.

— Эй, Каллен, постой! — увидел вдруг Эдвард бегущего к нему Джейкобса. Несмотря на холод, он так и не надел футболку. Видимо, бешенство согревало его лучше любой одежды.

Каллен притормозил и ухмыльнулся. Джейкобс всё-таки решил набить ему морду превентивно? Или, наоборот, задобрить каким-нибудь подношением? Он ведь вроде бы женат и даже детьми как-то хвастался. А всё туда же — повёлся на Танины природные богатства.

— Каллен, ты извини, что так психанул, — выдохнул командир третьего взвода. — Я вообще в последнее время злой, как чёрт. Тут такое дело. Короче, жена от меня ушла. Письмо от неё неделю назад пришло.

Эдвард хмыкнул. Значит, у Тани он бывшую забывает. Хороший способ. Уж точно лучше, чем пить.

— И не просто ушла. Она с этим мудаком, оказывается, всё это время трахалась. Сестра всё знала, а мне сказать боялась, — сквозь зубы произнёс Джейкобс. — А я ей письма писал, в любви признавался, жопу тут ради неё рвал, а она перед другим мужиком ноги раздвигала. А мне через неделю в отпуск. И я понял, что увижу её, завалю. Её завалю и мудака этого. У меня ведь дома целый арсенал есть. Мне вчера уже приснилось, как я по ней из гранатомёта херачу. И так хорошо стало, когда она сдохла.

Да. Тяжелый случай. Эдвард хорошо его понимал. Измена жены в своё время и его чуть не довела до убийства. Опасно изменять боевым офицерам, которые только-только вернулись из командировки и все проблемы привыкли решать с помощью оружия.

— Сочувствую, Харви, — сказал Эдвард. — Но не стоит этого делать.

— Да знаю я, что не стоит, — скрипнул зубами Джейкобс. — Я поэтому к ней и пошёл, к психологу. Чтобы она мне мозги вправила. Это ведь для меня она шлюха, а для детей наших — мать. Каково им будет, если я её завалю и в тюрьму сяду.

— Так может, не надо тебе сейчас в отпуск ехать? — хмыкнул Эдвард, представив, как Джейкобс сразу по приезде устраивает дома кровавую баню на глазах у детей. — Остынешь, успокоишься и поедешь.

— Не могу. Детям обещал. Отец слово держать должен, — сказал Джейкобс твёрдо.

— Вот о детях, значит, и думай, — посоветовал Эдвард. — Может, и сдержишься.

— Не знаю, Каллен. Я же любил её, эту суку. Десять лет вместе, со школы ещё. Я у неё первым был. Не изменял никогда, — Джейкобсу было так хреново, что Эдвард понял — с Таней он не спал. Он действительно пришёл к ней за помощью. — Татуировку с её лицом сделал, — повернувшись, он продемонстрировал Эдварду свою широкую спину, на которой и правда был филигранно выполненный портрет красивой девушки и двух детишек — мальчика и девочки. — Вот как свести её теперь? Только с кожей содрать. Кретин я, Каллен. Кретин доверчивый. Надо было её с детьми к тётке в Канзас отправить. Она бы ей жопой крутить не позволила.

Да уж. Хорошо, что Эдвард в своё время ограничился только именем бывшей жены. Забить его новым рисунком поверх старого оказалось проще простого. Проще, чем всё забыть.

— Вряд ли это бы помогло, — хмыкнул Эдвард. — Шлюха всё равно себя проявит.

— Это верно, — вздохнул Джейкобс. — И чего ей не хватало? На базе ей жить надоело, скучно видите ли. Не знала что ли, за кого замуж выходит?

— Да кто их поймёт, этих женщин, — ухмыльнулся Эдвард. — Моя ведь так же загуляла, когда я в прошлой командировке был.

— И что? — воззрился на него Джейкобс.

— Я её любовника чуть в бассейне не утопил, — сказал Эдвард и рассмеялся. — А потом сам же его и откачал.

— Зачем? — изумился Харви.

— Решил, что из-за этой дряни в тюрьме сидеть не буду. И точка, — сказал Каллен.

— Вот это правильно, — кивнул Джейкобс. — Слушай, Каллен, а ты мне мозги лучше этой Тани вправил. Спасибо, брат. Пошла она к чёрту. Я из-за неё свою жизнь под откос не пущу. Найду хорошую девушку, женюсь и будет у меня всё зашибись. А она пускай дальше по членам скачет. Вот только детей жалко. Она ведь их к себе заберёт, а я по всей стране мотаюсь — совсем их видеть не буду.

— Я свою дочку раз в несколько месяцев вижу, — произнёс Эдвард. — Ничего не поделаешь. Такая у нас служба.

— Да, брат. Такая служба, — кивнул Джейкобс. — Не каждая женщина поймёт. Где хоть найти-то теперь нормальную, чтобы опять не вляпаться?

— Вот тут я тебе точно не помощник, — усмехнулся Эдвард. — Сам пока не нашёл.

— Я ведь тебе всё это зачем рассказал-то. Не было у меня ничего с этой Таней. Так что если ты на неё виды имеешь, давай, полный вперёд, — хлопнул его по спине повеселевший Харви.

— Да понял я уже, что ты к ней по делу зашёл, — улыбнулся Эдвард. — Но и я к ней заглянул не по амурному вопросу.

— А зря. Она очень даже ничего, — засмеялся Джейкобс.

— Не в моём вкусе.

— А кто в твоём?

— M16, — ответил Эдвард, и Джейкобс рассмеялся:

— Да, брат, эта девушка всегда верна, только магазин вовремя меняй да чисти хорошо. Ладно. Пойду в каюту. Напишу этой дряни, чтобы ключ от оружейной выкинула, и новую жизнь начну.

— Удачи, Харви, — дал ему пять Эдвард и тоже пошёл к себе в каюту.

Открывая дверь, он вдруг подумал, что его слова насчёт бывшей жены удивительно хорошо подходят к той ситуации, в которой он оказался сейчас. Ни Кинг, ни Сангар не стоят того, чтобы из-за них идти под трибунал. Его взводу нужен командир так же, как Карли нужен отец. И ради этого стоит придержать коней.

Конечно, проблему это не решит, но пока ты жив, всегда есть шанс, что что-то изменится к лучшему.

Эдвард сел на койку, достал письмо Эрика Йорка и снова перечитал его.

«Простите меня за всё. Никто не виноват в моей смерти, я сам всё решил. Мне незачем жить после того, что я сделал. Моя смерть решит все проблемы. Афганцы получат месть, и Корпус не будет опозорен. Я был плохим морпехом, и я за это отвечу. Но если у меня есть право на последнюю просьбу, пусть моя семья не узнает, как я умер и что я сделал. Они этого не переживут. Ещё раз простите меня. Во всём виноват только я один».

И почему, прощаясь с ним в камере, Эдвард не понял, что задумал этот мальчишка? Почему он не остался там с ним? Почему пошёл на поводу у этого мудака Кинга? Ведь американцы всегда защищают своих. А они Йорка не защитили.

Впрочем, думать об этом больше нет смысла. Все получили своё. Эрик Йорк — покой. А Эдвард Каллен — восьмую могилу на Арлингтоне.

Эдвард достал зажигалку и поджёг край листка. Белая бумага стала быстро скручиваться и чернеть, опадая на стол сизым пеплом.

— Покойся с миром, рядовой Йорк, — сказал Эдвард, когда от записки осталась лишь кучка пепла.

Теперь всё действительно закончилось.

Последняя улика уничтожена.

А завтра будет новый день.

Уже через пять минут лейтенант спал крепким сном без сновидений. И внезапно проснулся от того, что на улице раздался громкий хлопок.

Эдвард хорошо знал этот звук. Граната.

На базе разорвалась граната.

Лейтенант мгновенно вскочил на ноги и потянулся за винтовкой. Но на привычном месте её не оказалось. Проклятье! Ведь у него забрали оружие!

Часы показывали 04:55.

Схватив десантный нож, Каллен выбежал из каюты.

На улице было еще темно. Только-только появилась на востоке белая полоска рассвета.

Сигнала тревоги и звука выстрелов не было. Но Эдвард был уверен — взрыв гранаты ему не послышался.

Грохот прозвучал тогда со стороны сортира. Подбежав туда, Каллен увидел мечущихся в пыли людей, услышал крики и понял, что взорвалась там точно не хлопушка.

— Я за медиками и саперами, сэр! — подскочил к нему капрал Малик. Парень был в шоке, но соображал четко. — Между бараками еще две растяжки! Двое раненых!

— Понял. Беги! — крикнул ему Эдвард.

Дальше он пошел уже без спешки, тщательно осматривая землю перед тем, как ступить. Даже если растяжек действительно две, кроме них существуют еще и мины, которые тоже можно достать на базе.

На глаз определяя на земле свежие следы, Эдвард ступал точно по ним.

Хотя бы какая-то гарантия, что не взлетишь на воздух.

С той стороны, с какой он подобрался к баракам, не видно было никаких раненых. Зато, внимательно приглядевшись, Эдвард увидел, как что-то сверкнуло на долю секунды между бараками в отблесках встающего солнца.

Медленно и осторожно Каллен подошёл туда, где засёк отблеск, и убедился, что зрение его не подвело. Присев и наклонив голову, он увидел натянутую между бараками тонкую проволочку.

Осмотрев растяжку, Эдвард обнаружил, что с обеих сторон к проволоке умело прикручены за чеку гранаты M67. Твою мать.

Растяжка. У них на базе. С их же собственными гранатами.

Кто и зачем установил здесь такую подлую ловушку? Неужели в «Кэмп Фениксе» и правда завелась крыса?

Вторая растяжка обнаружилась быстро — тонкая леска была натянута поперек другого прохода между бараками, который вел к маленькой круглой площадке. Кто-то знал, что сегодня утром там обязательно соберутся люди, и серьезно подготовился к атаке — от трех взрывов жертв могло бы быть в несколько раз больше.

Впрочем, нечего тут стоять — разминировать растяжки все равно будут саперы, а раненым нужна срочная помощь. Оставив двух подошедших по его следам рядовых сторожить ловушки, Каллен обогнул бараки и увидел возле третьего прохода двух лежащих на земле человек. Оба были в крови, но кажется, живы.

Присмотревшись, Каллен узнал Амуна и капитана Феодоракиса. Лейтенант тут же бросился к ним и принялся осматривать. Амун оказался практически цел, хотя и был в сильном шоке.

А вот Феодоракис нахватал столько осколков, что Эдвард сразу понял — на растяжку напоролся именно он.

На ногах, на спине, на плече — в его форме повсюду были дырки. И хотя большинство осколков Эдвард не видел, стало совершенно ясно: капитана нашпиговало железом, как утку яблоками.

Лейтенант проверил, не повреждены ли у следователя крупные артерии, и подумал, что у него есть шансы дотянуть до вертолета. На первый взгляд ничего жизненно-важного осколки всё-таки не задели.

Но как, черт побери, этот опытный спецназовец мог попасться на такую элементарную ловушку?

Хотя какой нормальный человек стал бы высматривать растяжки на собственной базе?

Эдвард ведь и сам ходил в сортир без тростинки и без лазерной указки.

И как оказалось, зря.

Феодоракис зачем-то попытался встать, и Эдвард придержал его:

— Не шевелитесь. Сейчас вас осмотрят медики. Всё будет в порядке.

Следователь схватил его за руку и посмотрел на Эдварда блестящими, залитыми кровью глазами, в которых лейтенанту внезапно почудилась радость.

— Аллаху акбар, — с хрипом выдохнул он и потерял сознание.

Эдвард в недоумении освободил руку от его слабеющей хватки и услышал жуткий вой пришедшего в себя Амуна. Переводчик стоял на коленях и что-то кричал на арабском, обхватив руками голову.

Каллен кинулся к нему и схватил за руки, но тот как будто его не видел и продолжал выть, как раненый зверь, отталкивая от себя лейтенанта.

— Оставьте его, сэр, — сказал вернувшийся капрал Малик, который привел с собой медиков. — У него контузия. Он вас не слышит. Сейчас ему вколют успокоительное.

— Малик, так что тут произошло? — посмотрел лейтенант на капрала, оставив в покое несчастного Амуна.

— Кто-то поставил растяжки там, где мы молимся, — ответил Малик. — Амун шел первым и задел проволоку, а капитан Феодоракис оттолкнул его и накрыл собой. Произошел взрыв. Растяжка была на две гранаты.

Эдвард в шоке смотрел на пакистанца. Значит, кто-то поставил растяжки именно там, где молятся мусульмане?

Какая сволочь могла это сделать?

— А что делал тут с вами капитан Феодоракис? — спросил Каллен.

Малик замялся, и в этот момент среди хаоса и взволнованного гула собравшейся толпы лейтенант услышал тонкий, но очень громкий, срывающийся на крик, женский голос.

Это была Изабелла Свон.

Бледная от ужаса, с вытаращенными глазами, она стояла возле покореженного взрывом барака. Набрав в легкие воздуха, она закричала снова — так, чтобы услышали её все собравшиеся:

— Я знаю, кто это сделал!

___________________________

(1) M67 grenade (M67 Fragmentation Hand Grenade) — американская ручная осколочная граната.

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/8/87/M67b.jpg/150px-M67b.jpg

(2) AH-64 «Апач» (англ. Apache) — основной ударный вертолёт Армии США с середины 1980-х годов:

http://www.redov.ru/transport_i_aviacija/vertolety_illyustrirovannaja_yenciklopedija/pic_234.jpg

(3) ВСС (Винтовка снайперская специальная) — она же «Винторез» — российская бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения, разработана в 1980-х г.

http://www.ljplus.ru/img/s/e/sevaku/_vintorez.JPG

(4) M4 — автомат, созданный в США для вооружения экипажей боевых машин и расчётов вооружения и военной техники. Командование специальных операций США приняло этот автомат в качестве единого для всех американских сил специальных операций:

http://world.guns.ru/userfiles/images/assault/as17/m4_1.jpg

(5) United States Marine Corps Force Reconnaissance (сокращенно FORECON) — подразделения разведки морской пехоты США.

(6) Эйрсофт — он же страйкбол — некоммерческая, командная, военно-спортивная игра с использованием "мягкой пневматики". В США является официально признанным видом спорта и весьма популярна.