Всегда (гет)

Учебный год начался сразу, без подготовки и времени на раскачку. Драко пришлось быстро включаться в незнакомый ритм школьной жизни. Ранние подъемы, четкие графики и домашние задания. Он к этому совершенно не привык. Тяжесть адаптации немного скрашивали частые посылки из дома, которые приносил филин Гораций. Мама знала, что любит Драко, и старалась угодить. Малфой угощил всех за столом, чтобы добиться внимания, но это не срабатывало.

Зато нашлось время исследовать сам Хогвартс. Не зря говорят, что школа магии — само воплощенное волшебство. Драко казалось, что замок постоянно меняется. Все сто сорок две лестницы двигались и утром вели уже не туда, куда вечером. Это сбивало с толку и затрудняло ориентацию в и без того запутанных коридорах Хогвартса. Дополнялось все это множеством тайных проходов, без знания которых часто нельзя было добраться до места назначения.

Ориентироваться в древних переходах — целое искусство, которое приходилось осваивать на ходу и быстро, так как все занятия проходили в разных кабинетах, карты ученикам никто не дал, а опаздывать строго запрещалось. Драко чувствовал, что ничем не отличается от других первокурсников, которые как совята, с распахнутыми от удивления и непонимания глазами, носились взад и вперед в поисках нужной комнаты и постоянно терялись. Портреты не помогали, так как считали ниже своего достоинства уделять детям внимание. Старшекурсники часто специально отправляли не туда, ради шутки. Иногда проводниками служили приведения, которые выказывали куда больше интереса к жизни школьников, чем обитатели портретов. Однако чаще всего ученики оказывались перед нужной дверью чисто случайно, а потом снова не могли ее найти.

Интересно погулять и по территории Хогвартса. Сентябрь радовал теплом и ясным небом, поэтому в свободное время можно было насладиться множеством уютных двориков. Стены замка, а также беседок, во многих местах заросли густым зеленым плющом, который придавал атмосфере таинственности.

К западу от школы раскинулся Запретный лес, для школьников он представлял бесконечную плотную стену деревьев, среди которых даже днем царил полумрак. О лесе рассказывали много ужасов, но даже он добавлял местности особый флер таинственности.

Нашлось место и разветвленной сети стеклянных теплиц с множеством самых диковинных растений. Там проходили уроки травологии. Первый из них был у первокурсников Слизерина во вторник вместе с пуффендуйцами. Невысокая толстенькая профессор Стебль для начала провела новичкам экскурсию по своим владениям. Чего у нее только не росло, и за семь лет ребятам предстояло с этим познакомиться.

Другие уроки были не менее интересными. Самым первым в жизни Драко стал урок заклинаний. Крохотный профессор Флитвик подкладывал книги себе на стул, чтобы казаться выше. Он пискляво говорил о технике безопасности, об основах применения магии. При этом он активно жестикулировал и часто менял интонации. Все это было весьма комично, но, когда Пэнси не выдержала и хихикнула, профессор Флитвик взмахнул волшебной палочкой, и у нее выросли рога, как у оленя. Паркинсон завизжала от ужаса.

‒ Имейте уважение, юная леди, я заслуженный волшебник, и пусть мой рост вас не смущает, искусство владения волшебной палочкой его компенсирует.

После этого он убрал рога, но урок плотно впечатался в головы. Профессора Флитвика уважали, хотя все-таки не боялись.

Урок трансфигурации начался с того, что профессор МакГонагалллл продемонстрировала свои способности анимага, встретив учеников в виде серо-полосатой кошки с кругами вокруг глаз, словно от очков. Затем она приняла свой обычный вид и приступила к уроку. Трансфигурация оказалась очень сложной. Может быть в чистой крови и были заложены определенные способности, но Драко этого не чувствовал. У него ничего не получалось, а суровый декан Гриффиндора лишь хмурила брови.

Уроки защиты от темных искусств напоминали клоунаду. Профессор Квирелл боялся своего предмета, а еще собственной тени и посторонних звуков. Весь его кабинет пропах чесноком, которым он надеялся защититься от вампиров. На голове профессор носил тюрбан, от которого исходил странный неприятный запах. Ученики откровенно потешались над преподавателем, а он лишь нервно хихикал.

Каждый четверг по ночам школьники приникали к телескопам на Астрономической башне и изучали звездное небо. Это стало одним из любимых уроков Драко, хотя в нем, по сути, не было ничего волшебного. Но далекие созвездия завораживали и притягивали своей таинственностью.

Еще школьникам преподавалась история магии. Единственный предмет, который вел призрак. Профессор Бинс умер глубоким стариком и на урок пришел уже без тела. Он говорил монотонно, ученики зевали. Это были самые скучные уроки в программе.

В пятницу у Слизерина стояло сразу два занятия по зельям, причем сдвоенные с Гриффиндором. Драко это обстоятельство очень порадовало. Всю неделю он ловил себя на том, что ищет глазами Гермиону Грэйнджер. Она попадалась ему в Большом зале и иногда в коридорах. Но у него совершенно не было времени с ней поговорить, а, как ни странно, хотелось. Драко сам не мог понять, что привлекает его в этой девочке из магловской семьи с вороньим гнездом на голове и задатками зубрилы. Малфой был не в силах назвать в ней что-то такое, что должно бы нравиться, однако все в сумме возбуждало к ней интерес. Ему хотелось узнать Гермиону поближе.

Тем более что отношения с одногруппниками развивались совсем не так гладко, как ему бы хотелось. Крэбб и Гойл ходили за ним хвостом, но они не отличались умом, а потому казались скучными. Тед засел в библиотеке. Этого и следовало ожидать при его тяге к знаниям. Остальные общались с Малфоем, но в них чувствовалась какая-то неискренность, как будто они знали его семью и устраивали задел на будущее. Драко видел, что дружбу с ним считают полезной, но не более. Зато Блейз чувствовал себя прекрасно. Он завоевал любовь и расположение всех однокурсников и даже завел дружбу с некоторыми старшекурсниками Слизерина и первокурсниками других факультетов. Его любили. В Забини были легкость общения и обаяние, которых не хватало Драко. К нему тянулись. Даже самовлюбленная Дафна Гринграсс не вела себя с ним высокомерно. Даже Пэнси Паркинсон старалась проявить себя перед ним с лучшей стороны, а не как невоспитанная хулиганка, которой она на самом деле являлась. Все это бесило Драко. Он хотел того, что так легко получал Блейз, но у него не выходило при всех стараниях. Может поэтому его так тянуло к Гермионе Грэйнджер, глаза которой светились искренностью? Оттого Драко с нетерпением ждал зельеварения.

Утром в пятницу Малфой не спеша намазывал булочку маслом. День обещал быть чудесным, солнечным. Следовало бы успеть погреться на солнышке перед неумолимо надвигающейся осенью с ее дождями.

‒ У нас сдвоенное зельеварение с гриффиндорцами, ‒ задумчиво заметила Милисента Булстроуд.

‒ Гриффиндорцы всегда выпендриваются, ‒ вставил какой-то третьекурсник, сидевший чуть в стороне.

Малфой ничего не сказал, но сразу вспомнил копну каштановых волос Гермионы Грэйнджер. Сегодня у них будет общий урок. Можно внимательно понаблюдать за ней и сделать выводы...

Естественно, с профессором Снейпом, своим деканом, слизеринцы уже успели познакомиться, так что на урок в его кабинет в подземельях шли спокойно и уверенно. Им успели рассказать, что главный зельевар Хогвартса всегда и во всем поддерживает учеников своего факультета. Да и сами они убедились, что декан к ним вполне благосклонен.

Драко уселся на первую парту рядом с Винсентом Крэббом. Гермиона устроилась на другой первой парте, одна. Малфой невольно отметил и Гарри Поттера, который выбрал место в самом конце ряда вместе с рыжим Роном Уизли.

Как и профессор Флитвик, профессор Снейп начал знакомство с классом с того, что открыл журнал и начал читать фамилии. Естественно, он заинтересовался больше гриффиндорцами, так как со своими новичками уже успел познакомиться.

‒ О да, ‒ негромко произнес профессор Снейп, дойдя до фамилии «Поттер». ‒ Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Драко, а за ним, конечно, Крэбб и Гойл, захихикали. Видимо, декан был согласен с мнением самого Малфоя, который искренне считал, что слава досталась этому мальчику незаслуженно, ведь лично он ничего не сделал, чтобы остановить Темного Лорда, просто что-то пошло не так. К тому же неожиданная живучесть ребенка сломала устоявшийся мир Малфоя-старшего, ему пришлось долго изворачиваться, чтобы выпутаться из грязного прошлого Пожирателя Смерти.

Драко услышал тихое, неодобрительное «хм», и, повернувшись, встретился глазами с Блейзом Забини. Выпендрежник, судя по виду, был крайне недоволен смехом Малфоя и его товарищей, более того, он, казалось, не одобрял и реакцию профессора Снейпа. И чего только этот полу-итальянец о себе думает! Драко помнил идею о том, что Гарри Поттер может стать новым Темным Лордом, но категорически в это не верил вслед за отцом.

‒ Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, ‒ начал декан Слизерина, обведя класс внимательным взглядом. ‒ Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

Речь профессора Снейпа оказалась очень проникновенной. У Драко руки зачесались от желания скорее приступить к этой необыкновенной магической дисциплине. Несмотря на это, он отметил, что Гермиона Грэйнджер нетерпеливо заерзала на стуле. Неужели она чувствует то же самое, что и он?

‒ Поттер! ‒ неожиданно произнес профессор Снейп. ‒ Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Малфой удивился. С чего бы это экзаменовать «золотого мальчика» до начала занятия? К тому же сам Драко не знал ответа на этот вопрос, зато рука Гермионы взметнулась в воздух. Она явно знала и это тоже. Малфой невольно почувствовал гордость за нее. Умная девочка, хоть и маглорожденная.

‒ Я не знаю, сэр, ‒ ответил Гарри Поттер. На лице профессора Снейпа появилось презрительное выражение, Драко разделял его, хотя сам был не более осведомлен, чем мерзкий Поттер.

‒ Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Если я попрошу вас принести безоаровый камень, где вы будете его искать?

Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. Драко это нравилось.

‒ Я не знаю, сэр.

‒ Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?

Малфой постарался не показать своего удивления. Разве кто-нибудь читал учебники перед школой? Хотя не знать, что такое безоаровый камень — это уж совсем глупо, про него все знают.

‒ Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гермиона даже встала со стула, продолжая тянуть руку вверх. «Этот Поттер — полный тупица», — подумал Малфой. И тем временем приветливо улыбнулся Грэйнджер, которая, однако, этого не заметила, сосредоточенно не отводя глаз от профессора Снейпа.

‒ Я не знаю, ‒ тихо ответил Поттер. ‒ Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?

Малфой не смог сдержать смеха. Его подхватили остальные слизеринцы, да и некоторые гриффиндорцы тоже, но менее уверено.

‒ Сядьте! ‒ рявкнул профессор Снейп, на мгновение повернувшись к Гермионе. ‒ А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, так же известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал.

Все схватились за перья и зашуршали. Даже слизеринцы, надеющиеся на лояльность собственного декана. Профессор Снейп казался очень рассерженным.

‒ А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.

После этого профессор Снейп задал задание приготовить простейшее зелье для лечения фурункулов. Впервые за всю неделю Драко испытывал настоящее блаженство, учитель раскритиковал всех, кроме него. «Отец был прав, чистая кровь дает многое!» ‒ думал он, когда Снейп позвал весь класс полюбоваться на то, как Малфой варит рогатых слизняков. В этот момент Невилл Долгопупс, тот самый круглолицый мальчик, который потерял жабу в поезде, умудрился растопить котел своего соседа по парте. Зелье капало на пол, прожигая дырки в ботинках. Малфой быстро вскочил на парту, обувь у него была дорогая и терять ее по милости какого-то олуха не хотелось. Вину за зелье Долгопупса Снейп свалил на Поттера, что даже Драко показалось перегибом.

Час спустя, выйдя из подземелий, Малфой решил подышать свежим воздухом, так как погода стояла чудесная, а до обеда еще оставалось время. Он велел Крэббу и Гойлу отнести его учебники в спальню, а сам подставил лицо солнечным лучам. Изумрудно-зеленая лужайка полого спускалась к озеру. Неожиданно для себя Драко обратил внимание, что Гермиона идет чуть в стороне от него в полном одиночестве.

‒ Привет, ‒ поздоровался он.

‒ О, привет! Поздравляю, кстати, у тебя получилось отличное зелье, ‒ она дружелюбно улыбнулась ему, и Драко расплылся в ответной улыбке.

‒ Ты молодец, знала ответы на все вопросы профессора Снейпа, ‒ тоже похвалил ее Драко. Гермиона смутилась.

Они опустились на траву на берегу озера, лица повернулись к последним лучам уходящего тепла.

‒ Можно у тебя кое-что спросить? ‒ вдруг неожиданно серьезно заговорила Грэйнджер.

‒ Ты ведь уже спрашиваешь, ‒ заметил Драко.

‒ Просто я слышала... Уизли говорил, еще в поезде... Он сказал, что твои родители были связаны с Волан-де-Мортом...

‒ Тсс, ‒ умиротворение как рукой сняло, даже день показался не таким приятным от этих слов. ‒ Не произноси этого имени! Его никто не произносит! Нельзя!

‒ Почему? ‒ удивилась Гермиона.

‒ Он, конечно, исчез, но его имя по-прежнему приносит беду, ‒ вздохнул Драко, чувствуя, что даже идиотам Крэббу и Гойлу не пришлось бы этого объяснять.

‒ Так Уизли соврал?

‒ Нет, и не спрашивай меня об этом, это как минимум невежливо, ‒ сердце Драко сжалось, неужели отец не всех убедил, что действовал под заклятием «Империус»? Ему на мгновение стало страшно. Он поднялся и пошел к замку. Падение Темного Лорда поставило под удар все планы отца. Более-менее исправить положение удалось с огромным трудом, и не без помощи связей Блэков, которые пришлось поднять маме. Отец очень не любит вспоминать, что его задницу спасали родственники жены.

‒ Драко, прости, я не хотела тебя обидеть! Я не знала! ‒ Гермиона быстро догнала его.

‒ Забудь, ‒ вздохнул Малфой, выноватый взгляд карих глаз обезоруживал. ‒ Все хорошо! Просто на обед пора.

В Большой зал они пошли вместе, болтая об уроках и домашних заданиях. Драко ловил себя на том, что ему интересно с ней, куда интереснее, чем с Пэнси Паркинсон или Тедом Ноттом, и уж тем более, чем с Крэббом и Гойлом... Наверное, мама была права. Чистокровные и маглорожденные ничем не отличаются, кроме генеалогического древа.

В Большом Зале Драко плюхнулся на свое место между Винсентом и Тедом, напротив Паркинсон.

‒ Слышал, со вторника начинаются полеты на метлах? ‒ сразу спросила Пэнси.

‒ Нет, но это хорошая новость! ‒ обрадовался Малфой. Настроение немного поднялось. В детстве он не раз летал на метле. Самая первая, еще детская, у него появилась в трехлетнем возрасте, но летала она совсем низко, так что Драко скоро стал загребать ногами по траве. Последние годы он летал на настоящей, взрослой метле, но только в пределах поместья и не выше крыши имения, чтоб его не увидели маглы. Малфой обожал чувство легкости и свободы, которые дарили ему полеты. Да и квиддич... Куда без него. Они с Крэббом, Гойлом и Пэнси не раз устраивали небольшие матчи два на два. Тед обычно выступал арбитром, он так и не стал фанатом метел.

‒ Было бы еще лучше, если б с нами не занимались гриффиндорцы, ‒ вставила лепту Дафна. Драко в этот момент от души накладывал рагу себе на тарелку. В отличие от Гринграсс его эта новость порадовала. Есть шанс увидеться с Гермионой и покрасоваться перед ней своим мастерством. Разве не прекрасная перспектива?

Остаток дня все только и делали, что обсуждали предстоящие полеты.

‒ Может, партию? ‒ предложил Малфою Блейз, когда увидел, что тот обыграл Грегори Гойла, что было совсем не сложно.

‒ Садись, ‒ милостиво разрешил Драко, внутренне радуясь шансу утереть нос выскочке. Играть его учил отец, причем не только честно. Поэтому Драко был искренне уверен, что никто не сможет с ним сравниться.

Блейз быстро принес собственный набор. Ведь в волшебных шахматах фигурки движутся, могут не слушаться игрока или подсказывать ему. Поэтому часто выигрыш зависит именно от взаимопонимания с непосредственными участниками партии.

К огромному удивлению Драко Забини оказался достойным противником. Играть с ним было очень трудно. Малфою приходилось подолгу раздумывать над каждым новым ходом, чтобы не потерять репутацию непобедимого шахматиста (пока его мог обыграть только отец).

Вокруг стола собралась довольно приличная группа зрителей. Причем не только первокурсников. Многие старшие школьники одобрительно хмыкали, видя, как старательно все продумывают Драко и Блейз, из каких сложных ситуаций выпутываются.

И все-таки Малфой выиграл. Это далось ему с большим трудом, но он справился. Отец мог бы им гордиться.

‒ Ты, наверно, мухлевал, ‒ неожиданно зло заявила Дафна Гринграсс, которая всю неделю хвостом ходила за Забини. ‒ Знаю я, как ты играешь.

Это было обидно. Особенно учитывая тот факт, что в этот раз Драко играл абсолютно честно. Для него — дело чести победить Блейза, который занял место, положенное ему, Малфою.

‒ Не надо, Дафна, нужно уметь проигрывать, ‒ неожиданно произнес полу-итальянец и протянул Драко руку. Удивление не смогло не отразиться на лице. Рукопожатие состоялось, и Забини ушел, следом за ним последовала Дафна. А Малфой все сидел и удивленно думал о том, как показал себя Блейз. Смог бы сам Драко признать честный проигрыш и протянуть руку победителю? Что-то подсказывало, что вряд ли. Теперь он не мог относиться к Блейзу с тем же презрением, что раньше, Забини показал себя достойным противником, и с этим нельзя было не считаться.

На следующий день Драко пришлось вспомнить о горе домашнего задания. Маячила неприятная перспектива идти в библиотеку и заниматься целый день. Нельзя же ударить в грязь лицом и получить плохую отметку. Отец этого точно не одобрит. Малфои всегда учились на отлично.

В коридоре, ведущем во владения мадам Пинс, Драко встретил Гермиону Грэйнджер.

‒ Привет. Ты идешь в библиотеку? ‒ она не смогла скрыть удивления.

‒ Привет, а почему я не должен туда идти? Сомневаешься, что умею читать?

‒ Нет, просто не видела тебя там раньше...

‒ МакГонагалл задала огромное домашнее задание по трансфигурации, ‒ со вздохом объяснил Драко. ‒ Просто так, без пары часов в библиотеке, я его не сделаю...

Они вошли и бросили сумки у одного стола. Не сговариваясь, заниматься решили вместе.

‒ А что это ты такая расстроенная сегодня? ‒ спросил Малфой, водя пальцем по корешкам книг на полке.

Гермиона бросила взгляд на тяжелые тучи за окном, предвещавшие дождь.

‒ Во вторник полеты... ‒ неуверенно начала она.

Малфой обернулся и внимательно посмотрел на нее. Он сразу догадался, в чем дело. Первым порывом было посмеяться над ней, так бы он поступил с любым другим человеком из семьи маглов, не умеющим летать, но Гермиона была особым случаем...

‒ Боишься? ‒ он подошел к девочке и посмотрел на «Историю квиддича» в ее руках. ‒ Не стоит, я уверен, у тебя прекрасно получится! ‒ Малфой улыбнулся.

Губы Гермионы сложились в ответную улыбку, но глаза остались встревоженными.

‒ А ты летал уже?

‒ Конечно, ‒ Драко рассмеялся. ‒ Глупый вопрос. Я с детства на метле. Отец говорит, что если меня не возьмут в сборную факультета, это будет огромной ошибкой и, знаешь, я с ним согласен.

И Малфой начал расписывать свой полет на метле, когда он с трудом и необыкновенной ловкостью ускользнул от магловского вертолета. Гермиона кивала и, похоже, была в полном восторге от ловкости и храбрости Драко. Он даже заметил восхищенный блеск в ее живых карих глазах, что ему, конечно, польстило. Малфой и не догадывался, что ничуть не уступал в хвастливости и любви к квиддичу мальчишкам из Гриффиндора. Под его нескончаемый водопад слов, Гермиона успела изучить домашнее задание Слизерина и найти ему несколько весьма полезных статей на эту тему.

‒ Ты меня хоть слушаешь? ‒ вдруг остановился Малфой.

‒ Конечно, «а глаза у него были размером с яблоки, когда он увидел хвост метлы в лобовом стекле», ‒ повторила его последние слова Гермиона. ‒ Смотри, тебе для этого задания нужно прочитать вот это, здесь подробно и понятно, а потом написать ответ на основе вот этого, чтобы использовать более сложную, а значит выигрышную, терминологию.

‒ Гермиона, ты чудо! ‒ восхитился Малфой. ‒ А можно почаще так? Я буду тебе что-нибудь рассказывать, а ты находить мне материал для домашнего задания?

‒ А свое я когда буду делать? ‒ польщенно улыбнулась Гермиона.

«Историю квиддича» с советами для начинающих летать Грэйнджер с собой все же взяла, чем заслужила от Малфоя только насмешливый взгляд. Неужели она думает, что теория ей сильно поможет?

Вторник пришел достаточно быстро на радость большинства слизеринцев, в том числе Драко, у которого просто руки чесались продемонстрировать свое мастерство.

Проходя утром мимо стола Гриффиндора вместе с Винсентом и Грегори, Драко увидел покрасневшую напоминалку в руках Долгопупса. Не посмеяться над этим увальнем было просто невозможно, поэтому Малфой без особого труда выхватил шар у него из рук. Поттер и его верный Уизли тут же вскочили со своих мест, видимо, решив защищать своего непутевого однокурсника.

И тут, словно из ниоткуда, между ними материализовалась профессор МакГонагалллл.

‒ Что здесь происходит? ‒ строго спросила она.

‒ Малфой отнял у меня напоминалку, профессор, ‒ объяснил Невилл.

Вот ябеда! Разве можно быть таким не самостоятельным!

‒ Я просто хотел посмотреть, профессор, ‒ стараясь, чтобы голос звучал совершенно невинно, произнес Драко и специально уронил напоминалку на стол перед Невиллом. Махнув Крэббу и Гойлу, он пошел прочь, чувствуя на себе неодобрительный взгляд Гермионы Грэйнджер. И чего такого произошло? Разве нельзя просто пошутить, тем более Долгопупс сам на это напрашивается.

К половине четвертого слизеринцы подтянулись к площадке для полетов. Чистое небо, легкий ветерок и ясное солнце ‒ идеальная погода для полетов на метле. Пэнси так и приплясывала от предвкушения. Она всегда умела и любила летать. Дафна Гринграсс, которая к воздушному спорту не испытывала никакой любви, жалась к Блейзу. Забини периодически бросал ей и нелюдимой Милисенте Булстоуд успокаивающие фразы. Драко не одобрял возню Блейза с девчоночьими страхами, он сам уже успел забыть, как поддерживал испуганную Гермиону Грэйнджер.

Появились гриффиндорцы. Стайкой черных мантий они сбежали по склону холма к площадке. Драко отметил, как опасливо Поттер косится на два ряда школьных метел. Ну конечно, он же вырос у маглов, значит, тоже не умеет летать. Вот это будет потеха!

Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Трюк. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

‒ Ну и чего же вы ждете? ‒ рявкнула она. ‒ Каждый встает напротив метлы ‒ давайте, пошевеливайтесь.

Драко подошел к ближайшей метле. Она была старая, потертая, на древке даже остались следы ученических ногтей. Фу! И на таком убожестве придется летать!

‒ Вытяните правую руку над метлой! ‒ скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. ‒ И скажите: «Вверх!».

‒ ВВЕРХ! ‒ крикнуло двадцать голосов.

Метла послушно прыгнула в руку Драко. Он осторожно погладил древко большим пальцем и сел на летающий транспорт верхом. Магл, наверно, сравнил бы это с ощущением от езды на велосипеде, так же привычно, такое же чувство, что никогда не разучишься.

Малфой отметил, что метла Гермионы Грэйнджер просто покатилась по земле. «Увереннее надо! Четче!» — хотел крикнуть ей Драко, но не стал, чтоб не вызывать лишних вопросов.

Мадам Трюк пошла вдоль шеренги, проверяя, кто как сидит. Неожиданно она остановилась перед Малфоем.

‒ Вы неправильно держите метлу, мальчик мой, ‒ заявила мадам Трюк.

Драко даже задохнулся от возмущения. Такое унижение!

‒ Но я летаю не первый год! ‒ горячо возразил ей Малфой.

‒ Значит, все это время вы летали, неправильно держа метлу, ‒ парировала мадам Трюк. ‒ На моих уроках вы будете держать ее правильно, ради техники безопасности.

Малфой решил не спорить. Все равно будет летать так, как ему удобно. И никакая школьная матрона, которая сама не отрывает ног от земли, не имеет право диктовать ему это.

‒ А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, ‒ произнесла мадам Трюк. ‒ Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем спускайтесь ‒ для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку ‒ три, два...

В этот момент Долгопупс рванулся вверх, видимо, не рассчитав своих сил.

‒ Вернись, мальчик! ‒ крикнула мадам Трюк.

А Невилл продолжал подниматься вверх, как пробка, вылетевшая из бутылки. Лицо у него было испуганное. Слабак! Элементарного сделать не может! И тут идиот-Долгопупс разжал руки и полетел вниз. Его метла еще некоторое время поднималась вверх, а потом полетела в сторону Запретного леса. А сам Невилл с неприятным хрустящим звуком упал на траву.

Мадам Трюк склонилась над ним. Ее лицо было белее снега.

‒ Сломанное запястье, ‒ пробормотала она. Когда преподавательница распрямилась, лицо ее выражало явное облегчение. ‒ Вставай, мальчик! Вставай. С тобой все в порядке. ‒ Она повернулась к остальным ученикам. ‒ Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.

Мадам Трюк приобняла заплаканного Невилла и повела его к замку. Долгопупс сильно хромал.

‒ Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий ‒ настоящий мешок! ‒ рассмеялся Драко, когда преподаватель и ее незадачливый ученик отошли на приличное расстояние. Малфой все еще волновался, как отзовется замечание мадам Трюк о том, что он неверно сидит на метле. Нужно было разрядить обстановку и отвлечь мысли остальных.

Слизеринцы его поддержали дружным гоготом.

‒ Заткнись, Малфой, ‒ встряла какая-то девчонка с Гриффиндора.

‒ Ооо, ты заступаешься за этого придурка Долгопупса? Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки! ‒ Пэнси всегда умела осадить. Драко был ей благодарен за вмешательство. Все-таки они друзья детства и не только Блейз заслуживает ее внимания.

И тут в траве на солнце что-то блеснуло.

‒ Смотрите! ‒ Драко кинулся туда. В руке у него оказался стеклянный шар, который он видел у Долгопупса за завтраком. ‒ Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка!

‒ Отдай ее мне, Малфой! ‒ Драко даже не сразу расслышал слова Гарри Поттера. Медленно он повернулся к нему и усмехнулся. Неужели представился шанс помериться силами с самим Поттером? Доказать, что знаменитость и яйца выеденного не стоит, в отличие от него, Малфоя. Да и тут столько неумеющих летать… и свои, слышавшие, что он неверно держит метлу. Надо восстанавливать репутацию. Идея оформилась в голове почти мгновенно.

‒ Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом достал ее оттуда, ‒ например, на дерево.

‒ Дай сюда! ‒ заорал Поттер. Но Драко его не слушал. В крови закипал адреналин. О да, именно этого он ждал так долго! Малфой схватил метлу и взмыл в воздух, так легко и привычно. И никакая мадам Трюк не смеет говорить ему, что он неверно держит метлу! Он всем покажет, на что он способен!

‒ А ты отбери ее у меня, Поттер! ‒ Драко понимал, что несчастный магловоспитанный мальчишка не сможет преследовать его в воздухе. Победа! Как же приятно утереть нос Поттеру!

Но золотой мальчик схватил метлу.

‒ Нет! Мадам Трюк запретила нам это делать: из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности! ‒ выкрикнула Гермиона Грэйнджер. Но Поттер ее не слушал, не слушал и Малфой. Сейчас дело было совсем не в маглорожденной девчонке, которая чем-то зацепила. Мужские разборки куда важнее ее кудахтанья. Драко даже порадовался, что Поттер решил за ним последовать, ведь так он сможет отомстить за унижение в поезде.

Однако, к огромному удивлению Малфоя, летел Поттер неплохо. Как такое может быть? Ведь он никогда не летал! Или летал? Может то, что «звезда» не знал ничего о волшебном мире и жил у маглов, просто красивая легенда? Ложь?

А Поттер тем временем завис в воздухе перед Драко.

‒ Дай сюда! Или я собью тебя с метлы! ‒ самоуверенно крикнул он. Но Малфоя не так-то просто взять на слабо. То, что этот очкарик все-таки умеет летать, не отнимает способностей к этому у Драко.

‒ Да ну? ‒ он постарался спросить это как можно более издевательски. Поттер рванулся на него, Драко ели успел уклониться. Идиот! Даже скорость не умеет рассчитывать!

‒ Что, Малфой, заскучал? Ты сейчас один, Крэбба и Гойла рядом нет, и никто тебе не поможет!

Да как он смеет?! Этот мерзкий Поттер. Он бил по больному, но Драко никогда бы никому в этом не признался, даже себе.

‒ Тогда поймай, если сможешь! ‒ в гневе выкрикнул Малфой и швырнул напоминалку вверх, в небо, а сам рванулся к земле. Приземлившись рядом с Пэнси, он успел увидеть, как Поттер заканчивает почти отвесное пике, хватает шар в полуметре над землей и мягко скатывается с метлы. У Драко просто отвисла челюсть, такого он еще не видел. И этот Поттер не умеет летать?!

‒ ГАРРИ ПОТТЕР! ‒ к ним бежала профессор МакГонагалл. Сердце Драко ушло в пятки. Только сейчас он вспомнил про запрет мадам Трюк и о том, что тоже поднимался в воздух. Но пока претензии, видимо, были только к Поттеру.

‒ Никогда... никогда за все время, что я работаю в Хогвартсе...

Преподаватель осеклась, словно ей не хватило воздуха, но очки ее грозно поблескивали на солнце.

‒ Как вы могли... Вы чуть не сломали себе шею...

‒ Это не его вина, профессор...

‒ Я вас не спрашивала, мисс Патил...

‒ Но Малфой...

‒ Достаточно, мистер Уизли. Поттер, идите за мной, немедленно.

Драко ликовал, про него не вспомнили, а этого зазнавшегося Поттера теперь отчислят! Идеальный день!

Мальчик-который-выжил вслед за профессором МакГонагалл скрылся в замке. Малфой с восторгом провожал их глазами. И тут...

‒ Зачем ты это сделал? Зачем провоцировал его? ‒ набросилась на него Гермиона Грэйнджер. ‒ Чего тебе эта напоминалка далась?

Малфой хотел было начать оправдываться, гнев плескался в глазах его новоявленной подруги. Но совсем близко стоял Блейз Забини. Он просто не мог ударить в грязь лицом перед ним.

‒ Не шуми, Гермиона, ‒ Драко постарался, чтобы голос звучал как можно более холодно и бесстрастно. Гермиона замерла, карие глаза удивленно вытаращились на Малфоя. ‒ Я не пай-мальчик, если ты еще не поняла, и слушать твои нотации, как этот увалень, не намерен.

Гермиона сделала шаг назад. В на лице застыл испуг. Это не нравилось Малфою, но иначе просто нельзя. Авторитет дороже, тем более, что его положение и так висит на волоске.

Гермиона Грэйнджер отошла и встала в стороне от остальных. Драко это было неприятно. У него самого трудно складывались отношения с одногруппниками, видимо, у нее те же проблемы. Но нельзя давать слабину! Она не имеет права отчитывать его при всех! Он должен был показать, на что способен, и то, что влетит только Поттеру — приятный бонус.

Мадам Трюк вернулась одна совсем скоро.

‒ А где Поттер? ‒ удивленно спросила она.

‒ Его забрала профессор МакГонагалл, ‒ ответила ей та же девочка с Гриффиндора, которая пыталась его защищать вместе с Уизли. Патил, кажется.

‒ Ну ладно, тогда продолжим.

Ученики поднялись в воздух. Потом спустились, затем снова поднялись и описали круг. Малфой старался приглядывать за Грэйнджер, но держаться в стороне. К концу занятия она держалась более уверенно, что не могло не радовать.

Почти сразу после полетов был ужин. Драко зашел в спальню, чтобы переодеться в чистое и расчесать растрепанные ветром волосы, и пошел в Большой Зал вместе с Крэббом и Гойлом. За столом Слизерина было тихо. Первокурсники устали и разговаривали мало. Но хоть никто не сделал Драко замечание по поводу того, как он сидит на метле или о напоминалке. Настроение у Малфоя было приподнятое, ведь теперь Поттера отчислят. Только ссора с Грэйнджер оставила неприятный осадок.

После еды он решил пройти мимо стола Гриффиндора. Просто грех не поглумиться напоследок.

‒ Последний школьный ужин, Поттер? ‒ с издевкой спросил Драко, поравнявшись с золотым мальчиком и его верным рыжим псом. К сожалению, совсем рядом сидела и Гермиона Грэйнджер, а она подначек явно не одобрит. Вот только останавливаться Драко уже не собирался. ‒ Уезжаешь обратно к маглам? Во сколько у тебя поезд?

‒ Смотрю, на земле ты стал куда смелее, особенно, когда рядом два твоих маленьких друга, ‒ холодно парировал Поттер. В горле поднялось бешенство. Да как он смеет считать Малфоя трусом? Это просто недопустимо!

‒ Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, ‒ ответил он, стараясь не выдать своего гнева. ‒ Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков ‒ только волшебные палочки. Что с тобой, Поттер? А, конечно, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников.

‒ Он слышал, ‒ влез Уизли, вставая перед Драко. ‒ Я буду его секундантом, а кого возьмешь ты?

Малфой бросил взгляд на своих спутников. Какая, в сущности, разница? Являться на магическую дуэль он не собирался, не дурак же. Сдаст этих остолопов Снейпу, и их точно исключат, обоих.

‒ Крэбба. Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждем вас в комнате, где хранятся награды, ‒ она всегда открыта.

И Малфой пошел дальше. Теперь осталось только сходить к Снейпу в кабинет и рассказать о планах неразлучной парочки. Пусть и домой едут вместе, он просто оказывает Поттеру услугу.

На лестнице его догнала Гермиона Грэйнджер, которая, конечно, слышала весь разговор о дуэли.

‒ Постой! Зачем ты это делаешь? Зачем подставляешь и их, и себя? ‒ ее щеки раскраснелись от быстрого бега по лестнице, а глаза горели.

‒ Кто тебе сказал, что у тебя есть право меня воспитывать? ‒ сейчас рядом не было Блейза, но Драко самого зацепила ее манера совать свой нос, куда не просят. ‒ Это мое дело, что я делаю и как. Твоего совета, кажется, не спрашивали.

‒ Почему сегодня ты кажешься мне таким противным? ‒ всегда добрые карие глаза Гермионы непривычно метали молнии. И Драко неожиданно стало не по себе от этого взгляда. Как будто в лице девочки перед ним материализовалась его совесть. Или мама… Вот кого она напоминала ему своей добротой и прямолинейностью! Вот почему так его заинтересовала! Только Нарцисса Малфой всегда помнила о манерах и чувстве собственного достоинства. Гермионе тоже придется этому научиться, если она хочет в приличное общество.

А она тем временем убегала от Драко вверх по лестнице. Ее волосы грозно раскачивались в такт ходьбе. Захотелось побежать следом и исправить ситуацию, чтобы ее карие глаза снова мягко засияли. Но неуместный порыв был подавлен на корню.

Малфой развернулся и ушел. Сердце колотилось как бешенное от пережитых эмоций. Он пронесся через гостиную Слизерина, оставив там Креба и Гойла, и поднялся в спальню. Ему не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать

Драко Малфой мерил шагами комнату и сожалел о каждом сказанном грубом слове. И зачем он так с Гермионой? Она ничего плохого не сделала, просто просила его не нарываться, неужели нельзя было просто объяснить ей, что иначе лицо не сохранишь... И зачем эта глупая девчонка наскочила на него неожиданно, да еще при Крэббе и Гойле? Неужели она не понимает, что при них он лидер, который должен быть жестким, язвительным, иначе его сочтут тряпкой, что при них он не мог быть полностью откровенен с ней?

Драко не хотел оставлять Поттера безнаказанным за его слова, просто не мог. Надо было просто подставить его под наказание. Малфой умылся холодной водой, чтобы охладить разгоряченное лицо, и отправился в кабинет к своему декану.