Всегда (гет)

Гермиона знала, что, как только закончится лето, она отправится с Гарри и Роном на поиски крестражей. Для этого нужно было собрать всю свою силу, всю выдержку. Детские игры кончились уже давно, но именно теперь это стало особенно очевидным. Они бросали школу, становились вне закона и собирались совершить то, за что и взрослый опытный волшебник не возьмется. И Гермиона знала, что им нельзя проиграть. Слишком многое зависело от успеха трех ребят, еще и школу не закончивших. После смерти Дамблдора тяжелый груз ответственности лег на плечи не только Гарри Поттера, но и его верных друзей.

Перед самой свадьбой Билла и Флер Гермиона узнала, что ее друг расстался с Джинни.

‒ Он считает, что все это слишком опасно, опасно для меня! Он боится, что может не вернуться, поэтому хочет оставить меня свободной! ‒ сказала ей подруга, с трудом сдерживая слезы. Гермиона знала, как сильно Джинни любила Гарри, с первого взгляда. С того самого мгновения, когда впервые увидела на платформе. Все ее парни в школе ничего не значили в сравнении с тем светлым, настоящим чувством, которое единственная дочь семьи Уизли питала к Мальчику-Который-Выжил. ‒ Неужели он не может понять, что то, как это называется, совершенно неважно? Я люблю его независимо от того, называю своим парнем или нет. Это куда сильнее и глубже!

‒ Я понимаю тебя, ‒ прошептала Гермиона, крепко обнимая подругу. Она знала, что при этих словах должна была вспомнить Рона, но в голове всплыл так тщательно отгоняемый образ Драко Малфоя. И почему только он не хотел покидать ее голову?

Джинни резко вскинула голову, и два карих взгляда встретились.

‒ Ох, Гермиона!

Они обнялись еще крепче. Боль одной словно просачивалась в другую через поры, потому что обе испытывали одно и то же. От каждой из них отказался любимый, ради ее же безопасности. Это сложно принять. Может, даже невозможно.

Вот только Джинни могла продолжать любить Гарри, гордиться им и молиться за него. У Гермионы такой возможности не было. Драко чуть не убил Дамблдора, Драко — Пожиратель Смерти, Драко — враг. Все это ножом резало по сердцу своей очевидностью и неизбежностью. Он сделал свой выбор, и его не изменить, но легче от этого не становилось.

‒ Знаешь, я должна отпустить его, ‒ сказала Джинни. ‒ Если он хочет, чтобы его ничего не связывало, то пусть так и будет. Гарри ничего мне не должен, но... Я всегда буду ждать его... Когда он вернется с войны, когда выполнит то, что должен, я снова смогу быть рядом!

‒ Какая же ты храбрая, Джинни, ‒ ответила Гермиона. ‒ Ты поступаешь правильно, я знаю это.

‒ Правильно... ‒ тихо повторила Уизли. ‒ Правильно, но где взять силы?

Они какое-то время сидели в молчании. Комната Джинни, которую подруги делили между собой, медленно погружалась в полумрак. Последний свет уходящего дня покидал спальню. Прощальный лучик отразился на краешке зеркала и заиграл радугой на светлой стене.

‒ Давай вместе! ‒ друг выпалила Джинни.

‒ Что вместе? ‒ не поняла Гермиона, вырываясь из плена мыслей.

‒ Отпустим вместе, я ‒ Гарри, а ты... Драко, ‒ она впервые назвала его по имени, а не «Малфой», и Грейнджер это оценила.

‒ Хорошо, ‒ Гермиона перешла на шепот. Теперь она поняла, что имеет в виду Джинни.

Вместе они вышли из дома, и двинулись в сторону озера навстречу заходящему солнцу. Последние блики играли на тихой зеленоватой воде. Под легким теплым ветерком шуршал камыш.

Гермиона медленно расстегнула цепочку у себя на шее и вытянула руку с бесценным кулоном над водой. Ей казалось, что в ее руке пульсирует сердце Драко, которое она давно должна была вернуть. Камешек принял цвет крови, чувствуя настроение хозяйки.

‒ Я отпускаю тебя, Драко Малфой! Навсегда! ‒ почти выкрикнула Гермиона и выпустила цепочку. Камушек стал серо-прозрачным, безжизненным.

С тихим плеском кулончик скрылся под водой. Гермионе показалось, что вместе с подарком Драко она выбросила кусочек собственного сердца. В груди болело, но дышать стало как будто легче. Чтобы помочь Гарри в его борьбе, она должна быть сильной, отдать ему все силы и способности. Любви больше нет места, она не будет ей мешать!

В этот момент Гермиона не думала, что амулет обладает защитной магией и выкидывать его перед столь опасным предприятием неразумно.

Джинни крепко обняла подругу.

‒ Ты молодец! ‒ прошептала она в ее непослушные каштановые волосы. ‒ Я тоже отпустила.

Но Гермионе это казалось неравноценным. Если Гарри выживет, он вернется к своей Джинни, чего бы ему это ни стоило, а если он погибнет, Уизли будет знать, что, умирая, всеобщий герой шептал ее имя. У Гермионы этого не было. Драко жив, но оставил ее, он не вернется к ней, не вспомнит... У Джинни есть надежда на счастье, а у ее подруги больше нет.

Всю ночь Гермиона ворочалась с боку на бок. Казалось, что камешеккулона зовет ее сквозь тихие воды пруда. Стоило задремать, как являлось бледное, уставшее лицо Драко. Таким она видела его последний раз. Он смотрел на нее с болью.

В полузабытьи сна, когда мысли текут, не подчиняясь воли человека, Гермиона была уверена, что Малфой по-прежнему ее любит и страдает от разлуки не меньше, чем она. Он не мог поступить иначе, поддался условностям своей семьи, а в итоге затавил страдать их обоих.

Что будет, когда закончится война? Если победит Волан-де-Морт, Гермиону убью. А если победит Орден Феникса? Сможет ли она спасти Драко? Вряд ли. Но точно сделает для этого все возможное.

Утром, когда солнце еще только оторвалось от горизонта, Гермиона снова спустилась к пруду. На этот раз одна. Ей даже не пришлось произносить «Акцио», лишь легкое движение палочкой, и кулон послушно лег в руку владелице и согрел ее. Он окрасился в сине-зеленый цвет, тяжелый цвет тоски. Волшебный камень чувствовал боль и отчаяние носительницы.

На свадьбе Билла и Флер Гермиона была совершенно разбита. Она, конечно, постаралась принарядится и подкрасится вместе с Джинни, но удовольствия ей это не принесло. Красное платье, которое должно было бы поднимать настроение и придавать энергии напоминало кровь с разбитого лба упавшего с башни Дамблдора. И разговоры гостей о книге Риты Скитер только усиливали эту ассоциацию.

— Гер-и-вона, ты чего такая не веселая? — это было первым хорошим событием за многие дни. Гермиона обернулась и с радостью окунулась в объятия Виктора Крама. И плевать, что это увидят и Перси, который еще способен на ревность, и Рон. Болгарин умел излучать очень уютную, домашнюю энергию, которая успокаивала, а именно это было нужно Гермионе.

— Ты же знаешь, что творится в Англии. С чего мне быть веселой? — грустно усмехается Гермиона.

Крам уверенно подталкивает ее к танцполу, даже не спрашивая позволения. Он старый друг, ему можно. Да и Гермиона не против. Это законный повод для долгих, успокаивающих объятий.

Ни Гарри, ни Рону ни разу не пришло в голову, что их умная и волевая подруга может нуждаться в поддержке и утешении. Она всегда помогала им, забывая о собственных трудностях. Джинни же и самой сейчас не сладко, чтобы плакаться ей на жизнь. Поэтому теплое участие в глазах Виктора проливало целебный бальзам на исстрадавшуюся душу Гермионы.

— Какими судьбами? — спросила она его.

— Меня пригласила Флер как товарища по Турниру.

Гермиона совсем забыла, что Крам и Делакур были чемпионами Турнира Трех Волшебников.

— И каково вернуться в Лондон?

— Хотел бы я сделать это в более приятные времена. Сейчас у вас очень мрачно.

— Это мягко сказано. Еще и опасно.

— Хотел бы я помочь… А еще больше — увезти тебя отсюда, подальше от опасностей!

В этот момент Гермионе пришло в голову, что Виктор может все еще любить ее, как тогда, на четвертом курсе. Но это же абсурд! Прошло столько времени. Столько воды утекло.

— Ты же понимаешь, что я не брошу своих друзей!

— Я мог бы увезти и их. Но вы слишком ответственные. Вы будете сражаться со злом. Как всегда. Может, возьмете меня с собой?

Гермиона лишь покачала головой и печально улыбнулась. Милый Виктор! Он и не представляет, в какую авантюру готов ввязаться ради нее! В чужой стране. Все это пока не его беда. Гермиона не простит себе, если втянет Крама в заварушку, из которой мало кто выйдет живым. Это было бы чертовски нечестно по отношению к нему.

— Только не говори, что боишься за меня! — угадывает ее мысли Виктор. — Я могу за себя постоять.

— Конечно, можешь! И постоишь, если мы не справимся здесь. Тогда всем волшебникам придется постоять за себя. А пока наслаждайся мирной жизнью. Мы обязаны справиться!

— Почему ты так не хочешь разделить эту ношу?

Гермиона неоднозначно поводит плечами. И правда, почему? Ответа нет. Лишь смутное ощущение, что это их крест. Нельзя перекладывать его на плечи ни в чем неповинных людей, которые вовсе не подписывались умирать. И так все стало слишком серьезным и опасным.

В этот момент, к счастью для Гермионы, музыка кончилась, и можно было с чистой совестью затеряться в толпе, отправившись на поиски Гарри и Рона. Виктор, конечно, понял, что от него просто отделались, но Грейнджер это не заботило. Пусть лучше обидится, чем ввяжется, сам не зная во что.