Дурная кровь (бывш. Красавица и Чудовище) (джен)

По иронии судьбы император Палпатин умер в День Жизни, тем самым одновременно испортив весь праздник одной половине Галактики и удвоив его другой.

Однако радоваться Альянсу оставалось недолго, так как его «Мать», Регина, перешла к заключительной фазе своего плана, включавшего практически полную ликвидацию ее «детища».

Намереваясь принять новый статус, Регина автоматически прощалась со старым. Игра в Альянс за восстановление Республики себя изжила. Император отошёл в лучший мир, так что более развлекать «папеньку» нужды не было; неспокойная же обстановка внутри самой Империи и на границах с Неизведанными Регионами требовала концентрации всех сил, единения, а не разделения по противоборствующим лагерям.

Смерть всесильного Императора должна была послужить поистине мощным импульсом к началу полномасштабной гражданской войны, общему нарастанию сепаратистских настроений и привлечению в ряды Восстания новых людей и даже союзников. Смерть Палпатина Великого давала надежду многим и грозила обернуться развалом его государства на отдельные субъекты, что категорически не устраивало Регину, знавшую об угрозе и, что самое главное, мечтавшую прибрать осиротевшую Империю своего отца к рукам.

Поэтому с Альянсом нужно было покончить как можно скорее. Желательно, с максимальной выгодой для себя.

С помощью давно перевербованного главы шпионской сети ботанов Борска Фей’лиа ей с легкостью удалось дезинформировать руководство Восстания насчет якобы строящейся Второй Звезды Смерти и её месторасположения.

На деле же никакой Звезды Смерти в небе над Эндором не наблюдалось: вместо него там активно шло строительство сверхбыстрого крейсера нового поколения, предназначенного для исследования всё тех же проклятых Неизведанных Регионов.

Глупо было полагать, что умирающий Палпатин оставит после своей смерти такую опасную игрушку, да и дыру в бюджете первая Звезда Смерти прожгла страшную. Но руководство Альянса всё же легко купилось на её ложь, поверив в сказочку о спятившем окончательно императоре.

Убедить же окрыленный столь радостной новостью Совет в том, что теперь им необходимо действовать немедля, оказалось несложно. Некоторое сопротивление Регина встретила только со стороны Мон, которая предлагала дождаться, пока Империя сама не начнет разваливаться изнутри, и только тогда нанести сокрушительный удар.

У официальной Главы Альянса тут же нашлись противники, которые жаждали активных действий и стремились нанести удар сейчас, пока Империя не сумела оправиться от потери, и тем самым подлить масла в костёр, который и так по веточке складывался под троном преемницы.

Поэтому сейчас практически весь флот Восстания, за исключением той его части, которая была предана лично Регине, направлялся к Эндору, где их ожидала засада, организованная Вейдером.

Пока что на базе оставалась Мон — старая подруга, которой предстояло вскоре стать главной козой отпущения во всей этой истории с Альянсом. Ничего личного, только политика. Мотма была необходимой жертвой, которую Регина приносила, особо не задумываясь, но с легким сожалением. Работая столько лет бок о бок, волей-неволей привыкаешь к человеку. Сейчас Мон и подумать не могла о ее предательстве…

«Правильно, ещё не время», — сказала себе Падме, делая дроиду знак принести ещё кафа. Эта ночь будет длинной, и она даже не подозревала, насколько.

* * *

— Это ловушка! — предсказуемо раздался в динамике напряженный голос адмирала Акбара. Предсказуемо для Регины, Мон же выронила чашку из ослабевших пальцев.

— Как — ловушка? — сокрушенно прошептала она, глядя на Падме таким взглядом, что той стало слегка не по себе. Слегка, потому что всерьез смутить Регину — задача не из легких.

— Очевидно, у нас завелась крыса, Мон. Только и всего, — спокойно ответила она, выдерживая взгляд подруги.

— Только и всего?! — охнула Монтма, вскакивая с места. — Падме, мы послали туда флот спонтанно, и даже если бы многочисленные крысы сообщили об этом в Центр, то Империя всё равно не успела б согнать туда половину флота! А так… — она сдула упавшие на лоб пряди рыжих волос. — Так выходит, что они знали обо всём заранее, выходит, что… — тут Мон, пораженная внезапной догадкой, задохнулась. — Так это ты! Ты — главная крыса!

— Я, — легко согласилась Регина и, молниеносно выхватив припрятанный в складках платья бластер, без малейшего колебания выстрелила в главу Альянса.

В тот момент, когда сраженная зарядом парализатора Монтма упала, в динамике раздался тревожный голос Борска:

— Госпожа, на базу напали!

— Что? Кто? — не веря в услышанное, переспросила Падме, переступая через безвольное тело подруги, чтобы подобраться поближе к экрану.

— «Исполнитель», госпожа. Вейдер предал нас! Я говорил вам, что предавший раз с легкостью предаст ещё!

— Вейдер… — словно во сне повторила Регина, чувствуя, как стынет её кровь. — Это был сокрушительный провал, однако она не спешила сдаваться.

Кто знает, как повернется жизнь. Придет время, и возможность взять реванш обязательно представится. Главное — прожить достаточно долго, чтобы дождаться ее.

Ведь единственное, что нельзя исправить и переиграть в этом мире — это смерть. Да и с ней в своё время был решительно настроен бороться Энакин.

* * *

Чуть позже, Центр Империи

Лея, уже без пяти минут императрица, в странной для себя нерешительности застыла у двери камеры в святая святых СИБ, не понимая до конца, зачем она вообще сюда пришла.

Уж чем-чем, а приятным местом владения Айсард назвать было нельзя. Тем более для одаренного, воспринимающего все в сотни раз сильнее. Пожалуй, отрицательной энергетики этого места хватило бы, чтобы насытить целую армию ситхов, для Леи же её было явно чересчур.

Но всё же она пришла. Не могла не придти, ведь там, за дверью, ожидала своей участи глава Альянса и её наставница — Мон Мотма, чей приговор Лея уже, в сущности, подписала. Долгие и изнурительные показательные суды, предстоявшие ей, были лишь формальностью, за которой неизбежно последует не менее показательная казнь.

Лея не могла отменить приговор, только не сейчас, когда её собственное положение было столь шатко, но могла дать Мон легкую смерть. Это было бы правильно, но казалось столь невозможным, стоило ей лишь начать вспоминать прошлое…

Детство, в котором тетя Мон ласково поучала её, шутливо грозя пальчиком: «Детка, так нельзя, иначе в Альянс не возьму». Юность, в которой та оказывала огромное влияние на неё, но, в отличие от многих других, никогда не лгала. Она была той, благодаря кому Альянс не превратился в фикцию окончательно. Мон, подобно пламени, была настоящей и бушующей, чем всегда восхищала Лею. И не только её.

Мон Монтма была не столько главой Восстания, сколько его знаменем, идейным вдохновителем и лидером. Лидером, даже упоминания о котором, по мнению принцессы, надлежало стереть с лица Галактики. Ведь как бы ни извращались, ни выворачивали наизнанку правду о Восстании и о его лидерах имперские СМИ, в глазах многих Мотма всё равно предстанет как мученица… Жаль, что это понимали не все.

Сила, если бы Лея могла выбирать, чью жизнь сохранить, Мон или Регины, то она бы, не колеблясь, выбрала первую. Но о Падме, в отличие от Мон, знали единицы, с которыми можно было договориться, да и Вейдер настаивал на том, что она должна жить.

Поэтому единственное, что Лея могла сделать для Мон — так это убить её сейчас, легко и безболезненно, не продлевая агонии и избавив от позора. Уж насчет этого с Айсард она сможет как-нибудь договориться, если уже не договорилась — та ведь пустила её сюда.

Теперь дело за малым — осуществить задуманное, раз уж решилась.

В принципе, можно было бы сделать это и здесь, малодушно спрятавшись за дверь, благо дотянуться Силой до Мон Лее труда не составит, но она не хотела проявлять к своей наставнице такое неуважение.

Собрав всю волю в кулак, Лея вошла внутрь.

Мотма отреагировала на её появление незамедлительно. Очевидно она, уже смирившаяся со своей судьбой, не ожидала увидеть здесь преемницу императора.

Лея молчала, с жадностью вбирая образ наставницы. Да, в её памяти она останется такой — проигравшей, но не сломленной, смотрящей на неё прямо, без тени страха. Её не трогали имперские дознаватели — не было необходимости, Регина любезно предоставила им доступ ко всем базам данных Восстания.

— Чем обязана такой честью? — первой нарушила неловкое молчание Монтма.

— О, Сила, Мон, мне так жаль… — надтреснутым голосом выдала Лея, едва контролировавшая себя. Хвала Силе, камер здесь не было…

— Мы знакомы? — озадаченно спросила глава Альянса, искренне не понимая, что вызвало столь бурную реакцию наследницы Империи.

— Да, точнее, не совсем…

— Не припоминаю, чтобы мы встречались, ваше высочество… Вевея, верно?

— Это было так давно, что, кажется, даже не с нами… Можешь звать меня просто… Вея.

— Лея? — словно до конца не веря, произнесла глава Альянса, шокировано глядя на то, во что превратилась её воспитанница, некогда славная и милая девочка, искренне разделявшая идеалы Восстания. Сила Великая! Она ведь дочь Падме… Недалеко яблоко от яблоньки упало.

— Скорее то, что от неё осталось, — слабо улыбнулась Лея.

— Но… как же так? Я думала, мы все думали, что ты погибла!

— И ты не так уж сильно заблуждалась. Я всё равно что погибла в тот день, когда умер Люк и меня забрал Вейдер.

— Вейдер? — изумилась Мон. — Я думала, Падме.

— Нет, Регина так же, как и ты, была уверена в моей смерти, — слегка покачала головой Лея. Эта исповедь давалась ей нелегко.

— Я помню молодого джедая, что ухаживал за Падме, — задумчиво сказала Мон, предаваясь воспоминаниям. — Его звали Энакин Скайуокер, и он изначально входил в круг доверия тогда ещё верховного канцлера Палпатина. Значит, Люк был тебе братом… А Вейдер? Возможно ли это? Чтобы он был вашим отцом? Это бы объяснило, как ты оказалась внучкой императора…

— Вейдер действительно мой отец. Но он не сын императора.

— Вот как… Значит, Падме… — Мотма прикрыла глаза. Теперь, когда окончательно сложились всё обстоятельства ужасающего предательства Амидалы, оставалось лишь понять, насколько сильно Лея пошла в мать.

— Зачем ты пришла? — прямо спросила глава Альянса.

— Ты знаешь, зачем, — глухо ответила Лея, подтверждая её наименее страшные догадки. — Это единственный выход. И, ситх побери, Мон, не нужно смотреть на меня с таким осуждением! Я — не моя мать! — всё более распаляясь, прибавила принцесса. — Я обязана была уцепиться за этот шанс, шанс на лучшее будущее для Галактики! Не ты ли меня учила жить на благо людям?

— Да, я, — так же тихо ответила Мон, немного смягчившись. — Но уверена ли ты, что практически безграничная власть не изменит тебя до неузнаваемости?

— Значит, сейчас я всё же узнаваемая? — немного приободрилась принцесса.

— Да, пока… Всё же до Падме тебе ещё далековато. Возможно, у Галактики ещё есть надежда. — Мотма постаралась ей ободряюще улыбнуться, но вышло неважно. — По старой дружбе, Лея, скажи мне ещё одну вещь, и я умру спокойно…

— Какую? — спросила Лея, уже и так зная, о чем Мон хочет спросить ее.

— Падме, она… Она теперь будет править вместе с тобой?

— Нет, — покачала головой Лея. — Не будет. Она перехитрила саму себя, доверившись Вейдеру.

— Вот как, — задумчиво прошептала Мотма, чувствуя в самом деле, как наступает облегчение. — Тогда… Тогда я спокойна.

Сейчас, перед смертью, ей действительно казалось очень важным, чтобы бывшая подруга осталась ни с чем. Предательница должна была испить свою горькую чашу сполна. За всех погибших в ловушке над Эндором, за загубленную мечту, за беспросветную ложь, в которую обратила их дело...

Совсем скоро, через считанные секунды она умрёт. Лея подарит ей легкую смерть. Это лучше, чем то, что ждало бы её впереди... Но как она поступит с Падме? Как будет управляться с Империей? Удержит ли власть?

Лея всё же не её мать... Слишком импульсивная, слишком горячая — это было заметно в ней с детства. Из неё выйдет неплохой харизматический лидер, но станет ли она хорошим, мудрым правителем? Возможно ли вообще справедливое и счастливое для граждан правление при абсолютной монархии? Раньше Мон была уверена, что нет... Однако, глядя сейчас на будущую императрицу, она невольно продолжала видеть в ней ту идеалистичную девочку, которую знала.

— Удачи, Лея, — искренне пожелала она. — Я знаю... Будет сложно, но всё же постарайся остаться собой. Не дай окружающей грязи поглотить тебя.

— Спасибо. Я обещаю, Мон, — сглотнув горечь, принцесса ухватила нужные нити Силы и, сделав над собой невероятное усилие, резко дернула за них, в одну секунду остановив её горячее сердце. — Прощай.

* * *

Над Центром Империи зачинался новый рассвет, первые лучики солнца неторопливо падали на балкон одного из верхних этажей Императорского дворца. Там, на перилах, бесстрашно свесив ноги вниз, сидело будущее Галактики.

Пока ещё принцесса, Лея коротала здесь время до коронации. Лицо её было спокойно, лишь ветер трепал её платье и прическу, сводя на нет труды сразу нескольких парикмахеров.

Впрочем, это её не волновало. В глубине своей души она наконец нашла то, что искала так долго.

Люк… Часть её брата-близнеца не умерла, найдя свою тихую гавань в её сердце. Он всегда был с ней, этот лучик света, даже в самые темный дни, когда надежды не оставалось. Он незримо поддерживал её, хоть она этого и не замечала, и лишь после того, как ей пришлось покончить с Мон, Лея ощутила тепло его поддержки в полной мере.

Открыв глаза, бывшие в эту чудную минуту спокойствия и просветления карими, она задумчиво посмотрела вдаль, туда, где поднимался рассвет. Постепенно она привыкала к мысли, что всё это теперь принадлежит ей, что с этого дня для всей Галактики настали новые времена, и что Её Величество Вевея Палпатин звучит не так уж плохо.