Словно ничего и не было (джен)

Машина неторопливо свернула на улицу Глициний. Под тихий стрекот шин Петуния, чуть склонив голову, размышляла о том, что их теперь ждет. Прошел почти год с тех пор, как они покинули свой дом. Чего только не пришлось вытерпеть за это время. Сначала практически подпольная жизнь у членов какого-то тайного общества «Орден Феникса». Первое время Вернон неустанно засыпал этих людей бесконечными вопросами об их организации. Один из волшебников как-то ответил, что Орден организовал Дамблдор для защиты от темных магов, а большего им знать не полагалось. И Петуния была вполне удовлетворена этим объяснением. Имя Дамблдора, при всех обидах Петунии, для нее все еще имело значение, пусть и незначительное.

Каждый новый день походил на предыдущий. Страх за сына, страх за мужа. Волшебники сменяли друг друга на своем посту. Некоторые больше никогда не возвращались. Петуния дала себе слово не думать о причине, по которой эти люди исчезали. Иначе сердце сковывала липкая и такая холодная тревога за свою семью. Иногда они выходили из укрытия, правда в такие дни им приходилось пить тошнотворные микстуры, или как они их называли — зелья. Волшебники говорили, что это для того, чтобы скрыть их личность. После приема зелья Петуния не узнавала себя в зеркале — на нее смотрело совершенно другое лицо, вот только глаза были все теми же, полными страха и тревоги. Петуния смотрела на своего любимого Дадли, но видела совершенно чужого ребенка. Она не сразу смогла привыкнуть, что тот высокий сухопарый мужчина с проседью в волосах, что стоял рядом с ней — Вернон. Ее Вернон, которого она знает и любит уже больше двадцати лет. Но как следует свыкнуться к новым лицам Петуние не удавалось. Каждый раз, когда они выходили на прогулку, им доставались новые обличья.

Зимой Петуния впервые почувствовала, что защита Ордена ослабевает. Уже весной ее семье разрешили переехать к Марджори — сестре Вернона. Она, конечно, не знала истинной причины их неожиданного визита. Но несколько раз Петуния ловила ее настороженный взгляд. От Мардж им пришлось переехать на съемную квартиру, разве могла Петуния сказать ей правду? Ведь она, как и Вернон, материалист до мозга костей. И, несмотря на то, что Вернон знал некую долю истинного положения вещей, он с легкостью отмахнулся от правды. Но что делать ей, Петунии?

Сначала Лили и ее необыкновенный дар. Но почему, собственно говоря, она? В конце концов, это ведь Петуния старшая сестра. Почему же эта таинственная сила обошла ее? Пусть Петуния уже давно поняла, что это ей на самом деле посчастливилось оказаться нормальной во всех смыслах этого слова, в глубине души у нее так и остались семена зависти, которые в любой момент грозили прорасти в нечто большее. Всеми силами Петуния пыталась внушить себе, что никакого волшебства вовсе нет. Пусть эта сказка останется для Лили.

И вот в тот момент, когда у Петунии появилась семья, свой дом, когда она наконец почувствовала, что ее жизнь нормальная, без жабьей икры и прыгающих чашек, появился Гарри. Что для нее в тот момент могло быть хуже, чем растить нелюбимого племянника, в котором все напоминало о сестре? Только страх, что все прознают о ее самой страшной тайне. Петуния до ужаса боялась, что соседи начнут тыкать на нее пальцем и шептаться за спиной. Что хоть кто-то усомниться в том, что они нормальные люди.

Машина обогнула ухоженную лужайку Брайтов и свернула на Тисовую улицу. Петуния еле заметно вздохнула. Впереди их ждал такой родной, такой аккуратный, такой нормальный дом. А вместе с ним и спокойная размеренная жизнь. Петуния украдкой посмотрела на Вернона. Он молчал всю дорогу, что не было на него похоже. Да и Дадли не проронил ни слова. Петуния нетерпеливо поерзала на сиденье и расправила складки плаща. Мимо мелькали знакомые дома. Соседи, скорее всего, и не знали, сколько всего произошло за то время, что Дурслей не было. Петуния недовольно поджала губы, представив, сколько сплетен успела пустить миссис Сандерс за время их отсутствия.

Вернон въехал на подъездную дорожку и заглушил мотор.

— Приехали, — он секунду помедлил. — Вот мы и дома.

Он вышел, обогнул машину и принялся рыться в багажнике. Петуния достала из небольшой лаковой сумочки ключи и повернулась к Дадли:

— Ты идешь, Дадличек?

Дадли в ответ лишь кивнул и вышел из машины. Вернон топтался у двери, поставив коробки на крыльцо. Петуния торопливо открыла дверь и вошла.

Дом встретил Дурслей затхлым запахом и звенящей тишиной. Петуния нерешительно прошлась по пыльному ковру. Клубок противоречивых эмоций не давал ей как следует все обдумать. Все было таким родным и в тоже время таким далеким. Словно вся ее прошлая жизнь была сном, который Петуния отчаянно пыталась вспомнить и одновременно забыть. Вернон переносил коробки из машины, а Дадли стоял у лестницы, не решаясь подняться.

— Как думаешь, — тихо поинтересовался он, — мы вернулись домой, потому что Гарри победил? Он справился?

Петуния замерла. Она знала, что рано или поздно, Дадли затронет эту тему. Но что она должна ему ответить?

— Скорее всего, — уклончиво сказала Петуния.

Дадли невидящим взглядом смотрел на чулан под лестницей. Петуния теребила в руках сумочку и не знала, стоит ли ей что-нибудь добавить. Она ведь и сама не знала, справился ли Гарри. И в глубине души ей было неуютно за то, что она даже не поинтересовалась судьбой своего племянника.

* * *

Дадли сидел на кровати и следил за появлением желтого диска солнца над крышей дома Робертсонов. Ночью он толком и не спал, его собственная кровать казалась ему неудобной. За время вынужденных скитаний по чужим домам Дадли пришлось мириться со многими неудобствами. Странные люди, большей частью молчавшие, либо говорившие о совсем не понятных ему вещах. Самым большим разочарованием для Дадли стало отсутствие электричества в домах волшебников. Как оказалось, они совершенно ничего не знают о телевизорах, музыкальных центрах и прочей технике. Когда же Дали набирался смелости и интересовался у очередного волшебника об этом, тот в ответ лишь недоуменно пожимал плечами. Почти каждую ночь Дадли мечтал вернуться домой. И вот теперь он в своей комнате чувствует себя чужим, словно все еще в гостях.

Чего действительно не хватало Дадли, так это тренировок. Больше всего ему хотелось снова заниматься боксом. Он надеялся, что отец обговорит этот вопрос с тренером и тот позволит возобновить занятия.

* * *

Снизу доносился аппетитный запах бекона. Дадли, торопливо перепрыгивая через ступеньки, спустился в кухню. На столе уже стоял завтрак, а Петуния суетилась у плиты, заваривая чай. На полу стояла наполовину разобранная коробка с посудой, из которой она доставала фарфоровые чашки в горошек.

— Доброе утро, Дадли, — мать чмокнула сына в щеку и усадила за стол.

Дадли поковырялся в тарелке и снова взглянул на мать.

— А папа где?

— Он отправился на работу, — объяснила Петуния, ставя на стол две чашки с чаем. — Он хочет в ближайшее время вернуться к своим обязанностям. Обсуждает этот вопрос с начальством.

Дадли кивнул в ответ и вернулся к завтраку. Полупустая кухня казалась неприветливой, хоть Петуния уже и отмыла ее. Машина с мебелью должна была приехать только вечером. Поэтому пока приходилось довольствоваться складной дачной мебелью, что поместилась в багажник отцовской машины.

— А потом папа сможет поговорить с тренером? Я тоже хочу вернуться к тренировкам, — продолжил Дадли.

— Конечно, — Петуния погладила его по плечу. — Так хорошо, что ты не потерял интереса к боксу. У тебя действительно талант, не стоит зарывать его в землю.

— Угу, — Дадли набил полный рот яичницей и кивнул.

Ему многое хотелось спросить у матери о Гарри, но он не решался. Вчера он уже понял, что продолжать с ней эту тему бесполезно. Она вряд ли захочет говорить о Гарри. А Дадли хотелось бы просто знать, что с ним все в порядке.

* * *

Вечером Вернон наладил старый телевизор, что раньше стоял на кухне, и устроился в раскладном кресле смотреть новости. Петуния поставила на плиту чайник и принялась нарезать лимон. Весь день ей вполне удачно удавалось избегать расспросов соседей об их неожиданном отпуске. Только Марта Сандерс никак не оставляла попыток выведать хоть что-то. Петуния насыпала заварку в маленький чайничек и разложила по кружкам лимонные дольки. На большую тарелку с цветочным узором она выложила булочки и печенья для Дадли. На мгновение она задумалась. Еще немного и они забудут все, что с ними произошло, как страшный сон. Они смогут жить дальше, словно ничего и не было.

— Все уже позади, — успокоила себя Петуния и сняла с плиты чайник.

В этот момент раздался стук в дверь. Петуния заглянула в гостиную — Дадли помогал отцу настраивать телевизор.

— Дадли, дорогой, открой, пожалуйста, дверь. Наверняка привезли мебель.

Она попыталась разглядеть в окно грузовую машину, но ей ничего не было видно. Петуния услышала приглушенные голоса в прихожей и вернулась к плите.

— Кто там пришел, Дадлик, — не выдержав, поинтересовалась Петуния.

— Это Гарри, — крикнул ей Дадли.

На мгновение Петуния задумалась, она взяла чашки с чаем и понесла их в гостиную. Может быть, это сосед — Гарри Сандерс? Пришел разузнать то, что не выведала жена.

— Какой Гарри? — уточнила она, ставя одну чашку перед Верноном. — Мистер Сандерс?

— Нет, мам. Это наш Гарри, — ответил Дадли. Петуния уловила в его голосе еле заметные нотки радости. — Гарри Поттер.

Петуния сама не заметила, как вскрикнула и выронила свою чашку с чаем. Она зажала рот рукой и с ужасом посмотрела на Вернона. Он непонимающе посмотрел на жену:

— Что этому мальчишке снова от нас нужно? Опять хочет сесть нам на шею?

Петуния пожала плечами и пошла на кухню за тряпкой. Когда она вернулась, Дадли уже провел Гарри в гостиную. Вернон неодобрительно на него поглядывал, пыхтя и шевеля усами, пока Петуния трясущимися руками убирала осколки.

— Ну, — начал Вернон. — Что на этот раз?

— Ничего, — спокойно ответил Гарри. Петуния подняла на него взгляд. Ей показалось, что с момента их последней встречи он почти не изменился. Разве что в глазах появилась грусть и какая-то серьезность, не свойственная молодым людям его возраста.

— Орден уже сообщил мне, что вы вернулись, — продолжил Гарри. — Я решил зайти и убедиться, что у вас все хорошо.

— Если это так можно назвать, — встрял Вернон. — На работе у меня проблемы, а Дадли нужно продолжить прерванное обучение.

— Зато вы живы, — чуть громче ответил Гарри.

Вернон уже собирался возразить, но Петуния его остановила, положив руку ему на плечо.

— Успокойся, Вернон, — она посмотрела на племянника. Хоть ее чувства к нему и были противоречивыми, одно успокаивало — он был жив. Об остальном она больше могла не думать. — У нас все в порядке.

Гарри кивнул и повернулся к двери.

— Что ж, рад это знать. Все доброго.

Он поспешно прошел в коридор. Дадли хотел его проводить, но Петуния остановила сына и сама вышла за Гарри. Он стоял у порога и молча смотрел на нее. На мгновение Петунии показалось, что в его глазах промелькнуло что-то от Лили. Ее упрямство и своенравие. Пожалуй, впервые Петуния почувствовала, что перед ней стоит ее племянник, а не просто обуза и бремя, доставшееся от сестры. Она хотела выразить все это, поблагодарить его, но так и не нашла в себе сил. Петуния просто кивнула, но, кажется, Гарри и так все понял без слов. Он чуть улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Петуния еще немного постояла в коридоре, а потом вернулась в гостиную. Вот теперь она точно готова жить дальше так, словно ничего и не было.