Возвращение домой (гет)

Примечания:

Эта история относится к "Возвращению домой", но я не вставила ее туда из соображений цензуры. Так что будет чем-то вроде бонуса. Не бейте автора, он пишет, как может.

Весна 1683 года.

Франция, г. Нант, трактир "Тихая гавань"

Лейтенант Блад открыл окно и поднес к губам трубку. Он был без парика, и вечерний ветер шевелил его волосы — чуть отросшие после Танжера, они уже начинали виться.

Глядя на солнце, скрывающееся за крышами домов, лейтенант размышлял о глупой ситуации, в которой пребывал уже почти неделю.

Хотя нет, всё пошло наперекосяк гораздо раньше, в первый же день как он поселился в трактире «Тихая гавань». Дернул же его черт поддаться чарам этой вертихвостки Мари, хорошенькой и разбитной здешней служанки!

Блад качнул головой, вспоминая тот безумный вечер.

В таких случаях обычно говорят «бес попутал». Иного определения не найти.

Мари была... ошеломительна.

Блад затруднялся подобрать другие эпитеты для той горячей ночки, что она ему устроила. Он не любил настолько терять голову, но, видать, слишком устал от одиночества за последние месяцы.

Наверное именно поэтому он размяк настолько, что уже на следующий день сбегал в ближайшую лавку и купил для Мари довольно милые сережки, намереваясь подарить при встрече. Терпения не хватило, и он пошел ее искать задолго до наступления вечера.

Дойдя до ее комнаты, Блад уже хотел постучать в дверь, когда услышал голоса. Женские голоса и звонкий смех.

— ...видела бы ты, как он на меня таращился! Еще немного, и слюнями бы изошел! — он узнал голос Мари. — Так я его обворожила! А потом уже не было проблем, он вел себя как шелковый. Ты представляешь, даже ручку мне целовал!

Блад затаил дыхание, прислушиваясь. За дверью снова раздался женский смех.

— Но вообще он милый. Ты и сама увидишь, когда он вечером прибежит. Что? Да куда он денется, я умоляю тебя! Он уже на крючке. Кто знает, может, удастся его и на помолвку раскрутить... что ты смеешься, дура? Замуж тоже надо когда-нибудь выйти. Хотя ты права, конечно, эти наемники такие ненадежные... ни денег, ни роду, ни племени...

Блад обнаружил, что стиснул сережки в кулаке до боли.

— Ну, хоть перепихнемся, и то радость, — и она снова засмеялась вместе со своей собеседницей. — Тем более, он смазливый. В общем, пусть остальные девки на него роток не разевают. Ясненько?

Дальше Блад слушать не стал и в тихой ярости ушел, выбросив сережки к чертям.

Он был удивлен, что его настолько задел этот глупый и хвастливый женский треп.

Сначала он пожалел, что не вломился к этой гадине и не высказал в лицо все, что думает о таких, как она. Потом, чуть остыв, понял, что это ничего бы не изменило, он лишь выставил бы себя дураком.

Но ее едкие слова, тем не менее, засели в груди острой занозой, не давая покоя.

Все-таки пора избавляться от этой дурацкой сентиментальности. И перестать относиться к этим уличным шалавам как... как к людям. Все равно они не понимают этих его порывов.

Надо было придумать, как поставить Мари на место. Его не столько задело то, что она обсуждает с другими каков он в постели, сколько то, что она посмеялась над его искренним расположением к ней.

К вечеру Блад остыл достаточно, чтобы составить план мести. И немедленно приступил к его осуществлению. Для начала он решил не обращать внимания на Мари.

Это ему удалось превосходно.

Блад даже не ожидал, что способен вести себя так жестко по отношению к женщинам. Слишком уж крепко были вбиты в него определенные нормы поведения воспитанного джентльмена. Даже буйная военная служба не смогла этого истребить.

Но все когда-нибудь случается в первый раз.

Питер Блад не любил воевать с женщинами. Честное слово, ему хватало войны на поле боя!

Но раз Мари этого хочет... что ж, она это получит!

Надо сказать, сначала было трудновато... но зато потом... Блад с удивлением понял, что подобная игра начинает ему нравиться. Впору было прийти в ужас от осознания собственной чудовищности. Но он, тем не менее, испытывал совсем другие эмоции.

Черт побери, но это действительно было очень забавно!

Тем же вечером он выставил Мари за дверь, ничего ей не объяснив. Просто сослался на занятость. И все эти дни держался с ней преувеличенно вежливо и мягко. О, она и вправду оказалась не очень сообразительной. Или не чувствовала в своей самовлюбленности, что он откровенно смеется над ней? Неважно. Но она каждый раз клевала на его приветливые и ласковые улыбки. Тем приятнее было спустя мгновение холодным и сухим тоном сообщить, что «увы, и сегодня мне не до тебя, малышка».

Наверное, Мари не привыкла к подобным отказам, потому что проявила редкостную настойчивость и стала крутиться возле него почти постоянно, стоило ему только войти в трактир.

Вскоре и другие офицеры, квартировавшие в «Тихой гавани», заметили эту чехарду.

Блад знал, что они посмеиваются за глаза.

Впрочем, это действительно было смешно.

А после истории с бедной девчонкой Марго, Мари решила приступить к более активным действиям.

Вот уже второй день она приходила к нему вечером и притаскивала ужин в большой корзине. Это было даже мило, учитывая то, что, выкупив содержание Марго, Блад остался почти на мели. И второй вечер он забирал подношения Мари, захлопывая дверь чуть ли не перед самым ее носом.

Блад выпустил из ноздрей струю дыма, улыбаясь.

«Наверное, пора сжалиться над дурочкой, — подумал он, наблюдая за тем, как последние лучи солнца окрашивают облака в пурпурные тона. — И дать ей окончательную отставку, как выразился бы наш капитан. Вот только надо обдумать, как лучше это сделать?»

Он вздохнул, проведя рукой по подбородку. Это была еще одна вещь, которую ему придется делать впервые. Забавно, но до сегодняшнего дня у него не было надобности в подобном умении. Все предыдущие его недолгие романы заканчивались сами по себе, как только наступало время отправляться в очередной боевой поход.

Впрочем, сегодня Мари снова дала повод обойтись с ней без всякой жалости.

Блад случайно подслушал, как она разговаривала с Марго внизу, во время уборки зала перед открытием таверны.

— ...ну, и как он тебе? — допытывалась Мари, протирая столы. — Видать, ты ему здорово понравилась, раз он так раскошелился...

— Месье Блад был очень добр, — коротко ответила Марго, потупив глаза.

— И это все, что ты можешь сказать, дорогая? — засмеялась Мари. — В любом случае поздравляю с уловом!

— Он очень обходительный, — Марго явно не желала продолжать разговор. — Но я не просила его отдавать за меня столько денег...

— Дура, тебе радоваться надо, что именно ему досталась, а не Вернеру! — перебила ее Мари, переходя к другому столу. — Но ты обращайся ко мне, если что. Может, подскажу, как лучше с ним обойтись... ну, знаешь, где погладить, как поцеловать...

И она грубо рассмеялась, увидев, что Марго покраснела.

Блад не стал слушать дальше, дабы сохранить самообладание. В голове вертелись только непечатные выражения в адрес этой бесстыжей бабенки. Капитан Демулен не стал бы сдерживаться и наверняка обозвал бы ее «чертовой сукой».

Но Блад считал, что это слишком невежливо по отношению к даме...

Даже если она ведет себя как сука.

Стук в дверь прервал его размышления.

Блад медленно отвернулся от окна.

Началось!

— Да? — сказал он, прищурившись.

Дверь отворилась, и на пороге возникла Мари с корзиной в руках. Ее черные глаза жадно уставились на Блада.

— Вечер добрый, господин лейтенант! — промурлыкала она с улыбкой.

— И тебе, кошечка, — ответил Блад любезно.

— Как насчет ужина при свечах? — Мари сразу пошла в атаку. Видимо, терпение истощилось.

Она подошла к столу и, поставив корзинку, начала вынимать ее содержимое: бутылку хорошего вина, копченое мясо, сыр и свежевыпеченный хлеб.

Блад подождал, когда она закончит возиться со своим подношением, и ответил всё в той же вежливой и ласковой манере:

— Ох, Мари, детка, разве я не говорил тебе, что ужинаю сегодня с Марго?

Терпение у Мари действительно было на исходе, потому что она едва не выронила бокал, услышав его ответ.

Однако, повернувшись к Бладу, она уже снова улыбалась.

— Да? Что-то не припомню этого. Ну, думаю, Марго не будет против, если я к вам присоединюсь.

— Ты очень мила, но вряд ли это возможно. Мы любим уединение, знаешь ли.

Блад подошел к двери и открыл ее, сделав красноречивый жест рукой.

— Был рад тебя видеть, крошка. И спасибо за угощение. Мы с Марго всегда ему рады.

Он улыбнулся, глядя ей в глаза.

"Ну, зараза, проглотишь ли это?"

По лицу Мари пробежала быстрая судорога, она прищурилась, готовая сказать что-то едкое. Но снова сдержалась и выдавила улыбку.

— Вот как? О, лейтенант, я ведь буду скучать.

— И я тоже. Быть может, — ответил он небрежно.

— Приятного вам аппетита... и скажите Марго, чтобы не налегала на мучное, — процедила Мари ядовито, шагнув к двери. — А то еще растолстеет, не дай бог!

Она прошла совсем близко от него и чуть толкнула его бедром. Задержалась на мгновение, многозначительно улыбаясь.

Блад позволил себе откровенно уставиться на ее декольте. А потом изящно поклонился, взмахом руки указав на выход.

— Au revoir ma chеrie!

Мари поджала губы и пулей вылетела из комнаты.

Выставив назойливую девицу за дверь, Блад подошел к столу, дотронулся до покрытой пылью бутылки с вином... И щелкнул пальцами, улыбаясь.

— Да! — сказал он довольно.

Он начинал находить удовольствие в этом противостоянии. Это ужасно, конечно, вести себя так с женщиной, но она сама его на это спровоцировала. Любому терпению рано или поздно приходит конец. Даже самому ангельскому, каким он определенно не обладал.

Она решила, что из него можно вить веревки? Не на того напала!

Досадно, конечно, что пришлось выгнать ее из собственной постели, потому что после двух лет тюрьмы чертовски хотелось... избавиться от поднадоевшего одиночества. Хотя бы по ночам. Но как бы ни одолевали его эти инстинкты, он не позволит им взять над собой верх и сделать его игрушкой в женских руках. Особенно если это грязные ручонки продажной уличной девки.

Тем не менее, с проклятым одиночеством надо что-то делать.

Блад снова подошел к окну, с трубкой в зубах.

Совсем скоро он опять отправится на войну, и вся эта возня не будет так сильно его беспокоить. Но пока что... надо как-то перетерпеть. Женщины помогали справляться с этим лучше всего. Но что поделать, если эта Мари такая...

Он снова сдержался, чтобы не назвать ее сукой.

Надо перестать думать о ней. Не стоит она этого.

В конце концов, бокал хорошего вина и трубка тоже могут выручить...

В дверь снова постучали. И Блад недовольно поморщился. Нет, видимо, придется разрубить гордиев узел и выдать этой наглой девке всё начистоту. Раз она такая упорная и непонятливая.

Блад вынул трубку изо рта и громко произнес:

— Я же сказал, что сегодня ничего не выйдет, Мари! Потому что...

Дверь скрипнула и, обернувшись, он увидел, что на пороге стоит Марго.

— Мари сообщила, что вы меня ждете, — сказала девушка, слегка покраснев.

«Вот же дрянь!» — мысленно выругался Блад, на сей раз уже не в силах сдерживаться. Все-таки проклятая стерва нашла, где подгадить!

Он заметил, что на Марго чистое нарядное платье, волосы у нее тщательно расчесаны, а лицо... он не поверил своим глазам — она была ярко накрашена!

— О, Мари, как всегда, слишком любезна, — протянул Блад, подойдя к девушке. — Но я боюсь, что она ввела тебя в заблуждение. Ты можешь идти к себе. Наш уговор по-прежнему в силе.

Марго осталась стоять, закусив губу.

Блад вздохнул, держа трубку в руке.

— Милочка, поверь, ты вовсе не обязана... приходить ко мне каждый вечер. Ох, я же вроде это уже говорил?

Девушка чуть опустила голову, но не сдвинулась с места.

— Но... вы же столько денег из-за меня потратили, месье лейтенант, — проговорила она, наконец. — Вы имеете право... вот я и пришла, чтобы...

Блад нахмурился, строго на нее посмотрев.

— Да что же это такое?! Марго, послушай, то, что я заплатил эти чертовы деньги, вовсе не означает, что я желаю, чтобы ты их отработала... таким образом. Мне это не нужно!

— А я? Я вам тоже не нужна? — спросила она тихо, медленно подняв на него глаза.

Ее вопрос озадачил Блада. Он замолчал на некоторое время, разглядывая ее.

— Ах, Марго, я буду с тобой откровенен, раз ты завела об этом разговор. Меня совершенно не привлекает быть с женщиной только потому, что она мне задолжала. Я ясно выразился?

Марго кивнула, губы ее были плотно сжаты.

Блад улыбнулся, смягчившись, и легонько подтолкнул ее к двери.

— Ну, иди же. Не слушай, что говорит тебе эта дурочка Мари. Через пару недель мой полк уйдет во Фландрию, и ты снова будешь свободна. А пока нам придется притвориться, что...

Марго неожиданно уперлась, развернувшись. И посмотрела ему прямо в глаза.

— А если я не хочу притворяться, месье лейтенант? Если я не хочу оставаться в долгу перед вами?

Он чуть приоткрыл рот, не ожидав от нее таких смелых слов.

Потом улыбнулся, качнув головой.

— Ну, Марго, милая, зачем же себя заставлять? Успокойся и забудь про чертов долг!

— Я что, слишком уродливая? — спросила Марго, продолжая глядеть ему в лицо. — Или вызываю у вас отвращение, месье?

Блад еще раз посмотрел на нее. Нет, Марго вовсе не была уродиной. Особенно в этом очаровательном платье. Щеки ее сейчас были пунцовыми, и это делало ее еще милее.

— О, нет, как ты могла такое подумать? — ответил он торопливо.

— Тогда почему вы меня гоните, месье? — спросила Марго, и сделала шаг к нему.

Блад попятился от нее, стиснув трубку в руке.

«В самом деле, почему?»

Но, черт побери, не заставлять же эту девчонку спать с ним силой! Одна мысль об этом вызывала у него величайшее отвращение.

Правда, еще меньше хотелось отдать ее на милость Вернера, этого похотливого немецкого ублюдка. Значит, остается набраться терпения и доиграть этот спектакль.

Он взглянул на Марго, которая продолжала напряженно стоять в дверях.

Тоже мне мученица!

— Иди к себе, — повторил он строго. — Думаю, ты сама прекрасно понимаешь, что к чему. Не надо портить мне настроение.

Марго помотала головой.

— Не уйду! — ответила она упрямо.

И принялась развязывать шнуровку на лифе своего платья. Руки ее заметно дрожали.

— Эй, прекрати! — встревожился Блад. — Эти дешевые фокусы вряд ли на меня подействуют.

Девушка замерла, уставившись на него в смущенном недоумении.

— П-почему? — спросила она испуганно. — Вам... вас что... не интересуют... дамы?

Она опустила глаза на свою грудь, все еще скрытую под кружевной сорочкой и лифом.

— Мари предупреждала, что вы не... но я думала...

Блад засмеялся, проведя рукой по лицу.

«Нет, какая же тварь, а!»

— К черту Мари и грязные сплетни, которые она распространяет! — перебил он девицу. — Милочка моя, я — врач, и уж поверь мне, за свою жизнь нагляделся на голых женщин, красивых и не очень. Так что если ты думаешь, что я потеряю голову, увидев твои прелести, ты ошибаешься!

— Вы уверены в этом, месье Блад?

Марго опять принялась возиться со шнуровкой.

Он передернул плечами, глядя на нее с кривой улыбкой.

А девчонка-то бедовая!

Блад видел, что она покраснела еще сильнее, даже шея порозовела.

Верхнее платье соскользнуло на пол, теперь она стояла перед ним в рубашке и нижних юбках. Неловкие пальцы принялись теребить завязки на груди.

— Марго, тебе лучше остановиться, — мягко сказал Блад, усевшись в кресло. И снова сжал в зубах трубку.

Но девушка упрямо продолжала и вскоре распустила завязки на сорочке.

Она делала всё это без глупых кривляний и даже несколько неловко. Но это почему-то выглядело еще более волнительно.

Блад смотрел на нее, не мигая, сквозь табачный дым, стараясь сохранить невозмутимость.

Грудь у нее была красивая, этого не отнять. Конечно, не такая большая, как у этой дряни Мари, но упругая и нежная.

И до чего же чудесная белоснежная кожа!

В комнате было прохладно из-за раскрытого окна, и Марго чуть ссутулилась, зябко поежившись.

Она шагнула еще ближе и, не сводя с него напряженного вызывающего взгляда, медленно потянулась к завязкам своих юбок.

Блад сглотнул и поднял на нее глаза, осознавая внезапно, что погорячился, заявив, будто это зрелище его совершенно не тронет.

Марго улыбнулась ему, глаза ее, при свете свечей ставшие совсем зелеными, лихорадочно блестели...

Блад вскочил и быстро схватил ее за руку, останавливая.

— Хорошо, достаточно, — поспешно сказал он, отводя глаза в сторону. — Это было... впечатляюще. Но ты все же иди к себе, ладно? Побереги свои уловки и прелести для кого-нибудь другого...

Марго оказалась совсем близко и неожиданно положила руки ему на плечи, потянув к себе.

— Месье Блад, но мне вовсе не нужен кто-то другой! Я делаю это для вас! — воскликнула она сердито, а потом порывисто прижалась губами к его губам.

«Черт побери!»

Блад выронил трубку, которую все еще судорожно сжимал в руке, и, поддавшись вспыхнувшему как порох желанию, принялся жадно целовать ее губы, шею и плечи.

«И в самом деле, зачем ломать комедию? Девчонка сама напросилась!»

Наверное, он ошеломил Марго своим пылом, потому что девушка замерла в его объятиях, сжавшись в комок, как мышка. А ведь он ее предупреждал! Но остановиться теперь было трудно. Тем более, что ее смущение заводило его еще больше.

Мари была совершенно другой, слишком... энергичной и назойливой, и это иногда ужасно бесило....

Он подхватил Марго на руки и отнес к кровати, не прекращая целовать.

— Ну, что ты дрожишь? — прошептал он с улыбкой. — Ты же сама хотела этого, не так ли? О, если бы ты знала, милая, как чертовски трудно не поддаться твоим чарам!

Он наклонился, целуя ее маленькую упругую грудь, и почувствовал, что девушка затрепетала еще сильнее.

Блад потянулся к завязкам ее нижней юбки, чувствуя, что сходит с ума от прикосновений к этому нежному изящному телу. Провел рукой по ее обнаженному бедру, отмечая, что ноги у нее еще красивее, чем плечи и грудь.

Марго лежала, замерев, и вздрогнула, когда он коснулся ее ягодиц.

«Тоже мне соблазнительница! — мысленно усмехнулся Блад. — Храбрости хватило только чтобы меня раздразнить. Ну что ж, я умываю руки... А тебе, крошка, придется просить пощады за свою дерзость...»

Она судорожно сжала ноги, когда он ласково попытался погладить ее бедро с внутренней стороны.

Блад решил не торопиться, коль скоро девица выбрала такую манеру любовной игры. В конце концов, можно еще насладиться прелюдией, раз уж она не была такой прыткой в постели, как эта чертовка Мари. Он приподнялся, чтобы поцеловать ее в губы, и увидел, что Марго лежит, зажмурив глаза.

«Ах, ты, черт!»

Это вызвало у него улыбку.

Блад не знал, что на него нашло именно в этот вечер. Может быть, игры в кошки-мышки с Мари дали о себе знать, может, просто напряжение последних дней накопилось. Но Марго вызвала у него сильнейшее желание, до головокружения, до боли во всем теле. И как она ухитрилась так подгадать? Или все это у него на лице было написано, а он просто не осознавал?

Блад обнял ее, наслаждаясь запахом ее волос и тела, а потом потянул к себе, чувствуя, что если не возьмет ее сейчас, то сойдет с ума.

Марго тихо охнула и уперлась руками в его грудь, отталкивая.

«Вот чертовка!»

Блад потянул ее к себе сильнее, гадая, каким еще уловкам могла научить ее Мари?

Сопротивление Марго раззадоривало его все больше.

— Сдавайся же, красавица! — прошептал он, зарываясь лицом в ее мягкие волосы. И снова попытался раздвинуть ее колени. На сей раз ему пришлось действовать более настойчиво. Марго свела ноги вместе и заерзала, уворачиваясь от его рук. Наконец, ему удалось коснуться нежной и горячей кожи там, между... правда, совсем ненадолго, потому что Марго вскрикнула и с силой пихнула его в грудь, пытаясь вырваться.

Блад остановился, недоуменно глядя на девушку, и отпрянул, выпустив ее.

— Что с тобой? — спросил он тихо. — Что не так, милая?

Марго отползла от него на другой конец кровати, судорожно прижав руки к груди. Она дышала часто, и в ее зеленых глазах он увидел страх.

— Господи! — Блад уставился на нее, разинув рот, пораженный внезапной догадкой. — Неужели ты хочешь сказать, что еще ни разу не?!..

Она кивнула, дрожа всем телом.

— О, мой бог! — Блад схватился за голову, взъерошив короткие вьющиеся волосы.

И как он раньше об этом не догадался?! Ведь чувствовал, что с девчонкой что-то не так с первой встречи. Надо же быть таким ослом!

— Но... как же так?.. — пробормотал Блад, все еще пытаясь осмыслить то, что на него сейчас обрушилось. — Ты же... Ой! — он оборвал свои бессвязные восклицания, внезапно охваченный сильнейшей волной стыда и смущения. Видимо, под влиянием этого он схватил одеяло и сперва потянул к себе. Потом, спохватившись, кинул его Марго.

Она вцепилась в одеяло и закуталась в него. Губы ее тряслись, в глазах заблестели слезы. Щеки и шею покрывал пунцовый румянец.

— Марго, глупая, о таких вещах надо предупреждать! — сказал он, глядя на нее с укоризной. — Господи, я ведь мог... — он замолчал, качая головой.

Потом, немного придя в себя, Блад встал с кровати и подобрал с пола ее разбросанные вещи. Приблизившись к Марго, сунул их ей в руки.

— Я сейчас выйду, а ты одевайся, — сказал он негромко, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. — Будем считать, что ничего не случилось. Хорошо?

Она смотрела на него, шмыгая носом, и молчала.

Блад не выдержал ее взгляда и, тяжело вздохнув, спросил:

— Боже, Марго, почему ты всё это затеяла, а? Зачем?!

Она ответила дрожащим голосом:

— Я... я надеялась, что вы... ничего не заметите...

— О, господи, но зачем?! — Блад едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. — Я же тебе все объяснил, и не раз! Всё, что тебе надо было сделать — это подождать пару недель! Зачем все эти жертвы?

Она заплакала.

— Ну-ну, Марго, только этого не надо! — нервно забормотал Блад.

Но его слова вызвали еще более бурные рыдания.

Давясь слезами и всхлипывая, Марго рассказала, что ее устроил в этот трактир дядя, и привел сюда всего неделю назад. И вечером в первый день месье Оливье попросил отнести ужин в комнату одного из постояльцев. Естественно, она повиновалась. Ей было страшно идти туда, потому что в таверне уже несколько часов шла пьяная гульба живших здесь солдат. Но отказываться тоже было не с руки.

— ...и тут месье В-вернер говорит мне... — бормотала она, закрыв лицо руками. — ...говорит мне, чтобы я...

Блад положил руку на ее плечо.

— Ну-ну, — сказал он ласково. — Это уже позади. Не надо это вспоминать. Корнет Вернер тебе ничего не сделает, обещаю.

Она помотала головой, продолжая всхлипывать.

— Да дело не в этом! — выдавила она. — Вы уйдете, а я...

— Тихо, тихо! — Блад оглянулся через плечо, подумывая о том, чтобы налить девице стакан воды.

— А я снова кому-нибудь понесу ужин, — горько и обречено договорила она, подняв на него покрасневшие глаза.

Блад растерялся, не зная, как ответить.

— Марго, тебе надо покинуть это место, — сказал он, наконец. — Вернуться к семье. Пока еще можно это сделать...

Она помотала головой, задрожав.

— Нет, только не это, месье лейтенант! У меня из семьи остался только дядя, и если он узнает, что я натворила... — она замолчала, закрывая лицо ладонью. — Что я у вас на содержании...

Блад скрипнул зубами.

— Но ты же знаешь, что это не так, Марго! — ответил он сердито.

— Но остальные-то думают совсем другое! — возразила она, вытирая глаза. — Мари уже всем уши прожужжала... про то, как мне повезло... с вами...

— Дьявол! — выругался Блад, и тяжело вздохнул.

Да уж, учитывая характер Мари, можно было не сомневаться в том, что слухи распространились далеко.

— Я не хочу расстраивать дядю, — твердо сказала Марго. — Месье Оливье пообещал, что не будет ничего ему говорить...

— Дьявол! — снова повторил Блад, нахмурившись.

Девушка испуганно вздрогнула, и он поспешил смягчить выражение своего лица.

— Хорошо, — Блад отстранился от нее и попятился. — Я что-нибудь придумаю, Марго. Но тебе советую больше не делать таких глупостей! Ишь, чего удумала! Такими вещами не бросаются, моя дорогая!

Он взглянул на нее с грустной улыбкой и покачал головой.

— Давай, одевайся и беги к себе... гетера!

Она непонимающе уставилась на него.

— Кто?

Блад махнул рукой.

— Так древние греки называли... своих самых красивых и уважаемых женщин.

Марго не двинулась с места, продолжая глядеть на него.

Он повернулся и шагнул к двери.

— Я хотела, чтобы это сделали именно вы, — сказала она очень тихо.

Блад остановился и развернулся, озадаченно приподняв бровь.

— Что-что?

Марго сделала глубокий вдох и повторила чуть громче:

— Я хочу, чтобы вы сделали это первым.

— Марго, ты в своем уме?! — Блад попятился еще быстрее. — Ты хоть соображаешь, что говоришь?!

Девушка встала с постели, отбросив скомканные вещи, и пошла к нему, как была, без одежды. Щеки ее были пунцовыми, губы поджаты, но глаза снова сверкали. Грива золотисто-рыжих волос струилась по плечам и спине.

— Лучше вы, чем месье Вернер, или, не приведи господи, месье Демулен. Неужели вы не понимаете? — ее голос дрожал, но теперь в нем чувствовался гнев. — Меня тошнит при одной только мысли об этом!

— Марго! — Блад предупреждающе вытянул руку.

— Вы были так добры ко мне... — говорила она, не сводя с него горящих глаз. — Вы из-за меня теперь совсем без денег... так что, я думаю, вы хотя бы это заслужили!

— Перестань, Марго! Ты точно не в своем уме... — Блад остановился, прижавшись к стене. — Ты не понимаешь, что творишь! Поверь мне, это лишнее! И потом ты будешь об этом жалеть. Лучше побереги себя для кого-нибудь более стоящего...

— Достойнее вас я еще никого не видела, — ответила она, подойдя к нему вплотную.

— Господи, девочка, о чем ты говоришь?! — простонал Блад, не зная, куда деться. — Как будто ты много видела! Ты же меня совершенно не знаешь! И я далек от совершенства, поверь!

— Я знаю, что могу вам довериться, а больше мне ничего не нужно, — сказала она тихо, и глаза ее снова стали влажными.

— Я не хочу портить твою репутацию, Марго, — очень ласково и терпеливо сказал Блад.

Марго засмеялась сквозь слезы.

— О какой репутации вы говорите, месье Блад? Я же ваша содержанка!

Блад тяжело вздохнул, признавая ее правоту.

Они некоторое время молча смотрели друг на друга.

— Не отдавай меня им! — чуть слышно произнесла Марго, шагнув еще ближе.

— Как я могу? — выдохнул Блад, прижимая ее к себе...