Патронус Алекс (джен)

Спустя десять минут я вбежал в теплицу номер три, второпях извинившись перед профессором Спраут, подошёл к друзьям. Гермиона обрезала верхушки дрожащей трясучки.

— Ребята, сегодня вечером ещё раз потренируемся в заклинаниях и так… потренируемся.

— Очнулся, наконец! — шёпотом закричал Рон.

Но всё равно схлопотал локтем в бок от Гермионы.

— Ну, я слегка с профессором Грюмом пообщался, маги — они ведь не всё лечат…

И мы долго и упорно тренировались.

* * *

Двадцать четвёртого ноября во вторник, я чувствовал странную отстранённость. План, зеркало, всё осталось за глухим невидимым барьером, окружавшим меня. Нервное напряжение было так сильно, что от стука крови в висках я почти ничего не слышал, а желудок сжался в тугой комок.

Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами, а уже обед… Утро, куда делось утро? До встречи с драконом остался всего час, профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла ко мне, под прицелом взглядов всех, кто был в Большом зале.

— Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.

— Иду, — я поднялся, вилка со звоном упала на тарелку.

— Удачи тебе, Гарри!

— Покажи им! — хором шепнули Рон с Гермионой.

— Угу, — буркнул я, не узнав собственный голос.

И вместе с профессором МакГонагалл покинул зал. Ей, похоже, тоже было не по себе. Лицо, встревоженное прям как у Гермионы. И ведь даже намёком не помогла. Ладно бы ей всё равно было, или я бы был равным среди равных. Мы сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень, МакГонагалл опустила руку мне на плечо.

— Не бойся, — сказала она. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай всё, что можешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке?

— Да конечно, — ответил я, не вступая в спор с деканом. Как ей пришло в голову, что плохого обо мне не подумают? Наивная шотландская женщина!

Подошли к палатке, стоящей у купы деревьев, за которыми находился загон с драконами, остановились у входа.

— Войдёшь сюда к другим чемпионам, — явно дрожащим голосом, сказала профессор МакГонагалл. — Будешь ждать своей очереди. Там мистер Бэгмен. Он объяснит вам, что делать… Счастливо тебе.

— Спасибо, — безучастно произнёс я. Профессор удалилась, и я вошёл внутрь.

В углу на низком деревянном стуле сидела Флёр Делакур. Бледная, на лбу капелька пота. Куда делся обычный самоуверенный вид! Виктор Крам ещё сильнее хмурится, похоже, всё же нервничает, но едва заметно. Железный парень. Седрик ходит из угла в угол. Увидев меня, слегка улыбнулся, я ответил тем же, с трудом двигая мышцами лица, которые точно деревянные.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входи, входи! Чувствуй себя как дома!

Бэгмен был одет в старую мантию с чёрно-жёлтыми, как у осы, полосками. Толстый, весёлый, он выглядел карикатурой в окружении бледных, напряжённых чемпионов.

— Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам что делать! — бодро заявил Бэгмен. — Когда зрители соберутся, я открою вам эту сумку, — он поднял небольшой мешочек из красного шёлка. И потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом, — я огляделся, Седрик кивнул, дав понять, что понял, о чём речь, и вновь принялся ходить по палатке. Флёр и Крам не шевельнулись. Я-то, вообще, был близок к обмороку. Но, в отличие от меня, они-то здесь по собственной воле…

Очень скоро послышался топот множества ног. Зрители шли, шутя, смеясь и возбуждённо переговариваясь… тем временем Бэгмен развязывал шёлковый мешочек.

— Леди, прошу вас, — объявил он, предлагая мешочек Флёр.

Она опустила внутрь руку и вынула крошечную модель зелёного дракона с биркой номер два на шее. Флёр не выказала ни малейшего удивления, скорее осознанную обречённость. Я был прав, мадам Максим ей всё про драконов рассказала.

Вторым выбирал Крам, ему выпал красный с номером три. Крам не моргнул и глазом, просто смотрел под ноги.

Седрик вытащил сине-серого под номером один. Я понял, что мне остался чёрный, сунул руку в мешочек и вынул чёрную фигурку с номером четыре. Та растопырила крылья и оскалила крошечные клыки.

— Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня ещё и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый войдёте в загон, ясно? Гарри… можно тебя на два слова?

Я вышел из палатки, вслед за Бэгменом. Тот отошёл за деревья и обратился ко мне, со вполне натуральной отеческой заботой в голосе.

— Как ты, Гарри? Могу я чем-то тебе помочь? — Бэгмен заговорщицки понизил голос. — Я могу подкинуть тебе пару советов, — он почти прошептал: — Ты младше всех, Гарри, я бы помог тебе, если конечно…

Я, всерьёз рассмотрев идею воспользоваться советами этого ушибленного бладжерами дитя природы, прервал Бэгмена:

— Ничего не нужно. Разве что подробней объясните, что за яйцо и где оно будет лежать.

— Яйцо будет лежать в кладке… — торопливо начал Бэгмен, видимо, ещё раз собираясь предложить сомнительную помощь, но прозвучал свисток.

— Боже! Мне пора бежать! — спохватился он и поспешил прочь.

Я вернулся в палатку, мне навстречу вышел ещё сильнее побледневший Седрик. Я хотел пожелать ему удачи, но лишь прохрипел что-то невразумительное. И сев в стороне задумался. Значит, дракона нам убивать не надо, а надо украсть у него яйцо, которое он считает своим ребёнком. Жаль, я уже примерил драконью голову над камином в своём новом доме. Мысль отдавала истерикой, к тому же меня слегка затошнило. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Если я огрею дракона «Коньюнктивитусом», он умрёт, выключится от боли, или совсем озвереет. В первых двух вариантах он может накрыть собой кладку, а может и не накрыть, в третьем придётся удирать зигзагами. Это ещё при условии, что попаду, хотя на тренировках по мишеням вроде не мазал. Знать бы точнее, что же случится с драконом. Но чтобы действовать наверняка, от кладки его нужно отводить. Представив себя бегающим перед огромным монстром, я сглотнул и отчётливо вспомнил не целую тушку Грюма. Что он, кстати, там говорил насчёт сильных сторон.

— Осталось трое! — провозгласил Бэгмен. — Мисс Делакур, прошу!

Флёр дрожала с головы до ног, у меня даже шевельнулось внутри сострадание. Она покинула палатку с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку. Мы с Крамом остались вдвоём, сидели в разных углах.

Лучше всего я, пожалуй, летаю на метле. Действительно, летать вокруг дракона будет несколько комфортнее, чем бегать. И уж если «Акцио» подняло со дна моря смутно представляемый якорь, то метлу из спальни достанет. Но приманкой по-прежнему быть не хочется. Может, покидать в дракона камни, увеличив их до приличных размеров в полёте. Хотя стоп. Я же хочу отвести её от кладки, а тут как бы наоборот не получилось, закроет детишек собой — и ни с места. Вряд ли я смогу с кухни увести приличный кусок мяса при помощи «Акцио», может, там и нет куска мяса, обед-то уже был. Наверное, можно наколдовать мясо, но мы это не проходили. Тогда, что трансфигурировать? Я мысленно прикинул формулу трансфигурации камня в мясо, но тут же отбросил эту мысль, когда мы трансфигурировали перо в цветок, цветком он не пах, даже у Гермионы. Значит, нужно либо колдовать запах, чего мы опять не изучали, либо трансфигурировать кусочек мяса из своей крови, а затем его увеличить. И пахнуть будет как положено свежему парному мясу и даже сочиться кровью.

— Мистер Крам, ваш выход! — объявил Бэгмен.

Крам, ссутулясь, вышел, и я остался один. Вновь мысленно набросал формулу. Получилось даже проще, чем с камнем.

— Ну и нервы! Не человек, а голем! — кричал Бэгмен. — Да!!! Он схватил яйцо!!!

Я поднялся на ватных ногах, смутно осознавая происходящее. Вот и свисток. Я вышел из палатки. Чувствуя, как страх накалился во мне добела. Еле передвигая ноги, я брёл мимо деревьев, брёл, брёл и наконец — загон. Всё предстало передо мной как в цветном сне. В последние дни с помощью волшебства воздвигали трибуны. С них на меня смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала дракона. Крылья полураскрыты, свирепые жёлтые глаза уставились на меня. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бил по промёрзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумели невообразимо. Болеют они за меня или нет? Какая разница! Пришла пора действовать…

— АКЦИО «Молния»! — крикнул я и стал ждать.

Вопреки логике и здравому смыслу боясь, вдруг чары не сработают… вдруг она не явится… Казалось, я смотрел на всё сквозь мерцающее летнее марево. И загон, и люди вокруг, казалось, странно плыли…

Сработало! Я услышал, как мчит ко мне моя «Молния», со свистом рассекая воздух. Летит вдоль опушки, уже в загоне, зависла позади меня, ожидая наездника. Зрители зашумели сильней… Бэгмен что-то крикнул, но я ничего не слышал… зачем!

Перекинув ногу через метлу, взлетел. И тут произошло чудо.

Взмыв вверх, я почувствовал невероятное облегчение. Лица зрителей стали как булавочные головки, дракона не больше собаки. Внизу осталась не только земля, но и страх… я снова в своей стихии. Чтобы освободить руки, мне потребовалась пара секунд, нужных для нанесения на брюки клеящего заклинания. Медленно идя по кругу, как на матче, я привычным движением палочки извлёк из своего организма немного крови, только на этот раз не в фиал, а на ладонь, и опасаясь потерять хоть каплю, не переводя дыханье, приступил к трансфигурации. Получившийся кусок мяса привязал на верёвку, сделанную из носового платка, привязанную к метле.

Пристроившись точно над драконом, я взглянул на кладку яиц, вон оно, золотое, блестит на фоне серых. Сохранности ради, все лежат между передних лап драконы. Она нервничает, но ничего не предпринимает, только неотрывно следит взглядом.

Я, увеличивая кусок мяса, медленно поднимался вверх. С мяса капала кровь, взгляд драконы стал ну очень заинтересованный. Метла уже несла практически двойной вес.

Я кружил над драконом, она вытягивала шею, но не взлетала, пришлось спуститься чуть пониже… И дракона не выдержала, расправила чёрные крылья, размером с небольшой самолёт. Я позволил сделать ей пару взмахов, обрезав верёвку, отбросил уже приличную мясную тушу вверх и в сторону, а сам на предельной скорости нырнул вниз к гнезду яиц, не защищённому когтистыми лапами. Оторвав руку от «Молнии», я схватил золотое яйцо и взмыл вверх.

Казалось кто-то включил звук. Я снова услышал шум зрителей. Они неистовствовали, как ирландские болельщики на чемпионате мира.

— Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом. И не получил ни одной травмы. У него есть все шансы на победу!

Я увидел, как стражи драконов кинулись укрощать обманутую в лучших чувствах подопечную, а у входа в загон уже спешили ко мне профессор МакГонагалл, профессор Грюм и Хагрид. Они махали, подзывая меня к себе. Даже издалека видны их улыбки. Пролетая над трибунами, я едва не оглох, ну и шум! Пусть меня и втянули в это дело против воли, да и времени, потраченного на турнир, откровенно жалко, но сейчас всё равно было приятно.

Я плавно приземлился и соскочил с «Молнии».

— Прекрасно, Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. От неё это небывалая похвала. — Только попробуйте после этого жука в табакерку не трансфигурировать.

— Ты сладил, Гарри! — басил Хагрид. — Сладил! Да с кем! С самой хвосторогой…

— А что в ней такого особенного? — перебил я Хагрида, пока он лишнего не наговорил.

— Просто и красиво, Поттер, — прохрипел профессор Грюм.

Пока судьи совещались, Хагрид рассказывал мне, что такое хвосторога и с чем её едят. Профессора разошлись, а ко мне протиснулись Рон с Гермионой и оба повисли у меня на шее, Гермиона ещё и плакала. Но весьма бурное выражение эмоций прервал удар током в левую руку, каждому. Мы, не меняя поз, как можно непринуждённей оглянулись. Рон мотнул головой в сторону стены загона. По ней полз большой рогатый жук. Мисс Скитер, добрый день, чтоб вам…

— А-а ты почему «Коньюнктивитус» не использовал? — постарался найти незасекреченную тему Рон. Гермиона ткнула его локтем вбок, сочтя его выбор темы неудачным.

— Не поверишь, зверушку пожалел, — весело ответил я.

— Ну и хорошо. Тем более, «Коньюнктивитус» использовал Крам. Всё было хорошо, только чудище заметалось от боли и передавило половину настоящих яиц. Краму из-за этого и снизили баллы. Он, наверное, второе место займёт.

— А Седрик, как и ты, применил трансфигурацию, — ведомая чувством справедливости, вставила Гермиона. — Он превратил камень в собаку.

— Сравнила тоже! — возмутился Рон. — Дракон, конечно, отвлёкся, но Седрик успел только яйцо схватить. А потом дракон предпочёл собаке человека и обжёг его. К счастью, Диггори успел увернуться. И ни он, ни Крам даже не подумали взлететь! Эта Флёр применила какие-то чары, наверное вейловские, сумела погрузить дракона в транс. Он оцепенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флёр вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки.

— Смотрите, — указала Гермиона на вышку, задрапированную золотой тканью.

— Судьи оценивают чемпионов по десятибалльной шкале, — добавил Рон.

Первая судья, мадам Максим, подняла в воздух палочку. Из неё выскочила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру девять. Зрители зашумели, а некоторые и возмущённо засвистели. Следующим был мистер Крауч. Он дал мне десять баллов.

— Здорово! — воскликнул Рон, похлопав меня по спине.

Дамблдор тоже очертил в воздухе десятку. Зрители ликовали.

Также десять баллов дал Людо Бэгмен.

Каркаров был последним. Помедлив, он взмахнул палочкой, и серебряная лента приняла очертания цифры четыре.

— Четвёрку?! — заорал Рон. — Гнусный судьишка! Краму все десять выставил.

Народ на трибунах не только свистел, но и позволил себе более грубо высказывать своё мнение. Но я только махнул рукой.

— Да пусть Каркаров хоть ноль ставит. Нужен мне этот турнир тысячу раз. — Гермиона на такие мои слова лишь глаза закатила, а Рон пробормотал нечто вроде «опять начинается».

По дороге в школу нас догнал Чарли Уизли.

— Ты занял первое место, Гарри, — сказал он. — На три очка больше, чем у Крама. Я побежал, надо послать маме сову. Я поклялся ей подробно всё описать. Это было что-то невероятное! Ты действительно трансфигурировал мясо!

— Трансфигурировал мясо! — возмущённым эхом откликнулась Гермиона. — Но ведь нельзя же.

— Я что, какие-то правила нарушил? Тогда почему мне столько десяток поставили?

— Не правило, а закон Гэмпа, — пояснила Гермиона.

— Ты же знаешь, я не силён в магической юриспруденции, — шутя напомнил я Гермионе, но состроил при этом самую серьёзную физиономию.

Гермиона с Чарли хором споткнулись. Чарли закашлялся, а Гермиона начала горячо говорить.

— При чём тут юриспруденция, неуч. Закон Гэмпа — это закон об элементарных трансфигурациях, а еда — одно из пяти исключений. Ты, наверное, ошибся, Чарли, он просто трансфигурировал камень в макет мяса и добавил заклинание запаха и вкуса.

— Мы тоже так думали, — мрачно заметил Чарли. — Пока к дракону не подошли. Она поела, и поела именно мясо, правда, меньше, чем думает, сказалось заклинание увеличения.

Чарли с Гермионой вздохнули с явным облегчением, опять хором. Типа хоть что-то соответствует каким-то законам.

— Да! — воскликнул Чарли, — меня просили тебе передать, чтобы ты вернулся на несколько минут. Бэгмен хочет поговорить с чемпионами.

Ребята обещали подождать, и я вернулся в палатку. Жучок заметался, не зная, что её душеньке угодно, но после третьего сигнала от браслета я незаметно показал журналистке кулак и она, вняв голосу разума, исчезла.

Флёр, Седрик и Крам вошли в палатку вместе. У Седрика одна сторона лица была густо намазана оранжевой противоожоговой мазью.

— Молодец, Гарри! — улыбнулся он.

— И ты молодец! — я улыбнулся в ответ.

— Вы все молодцы! — ворвался в палатку Людо Бэгмен, на седьмом небе от счастья, как будто лично отнял у драконихи яйцо. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвёртого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет о чём подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они открываются… вот петелька. Внутри яйца ключ ко второму заданию. Он поможет вам подготовиться. Всё ясно? Уверены? Тогда отдыхайте!

Я вышел из палатки. Друзья меня ждали, и мы, беседуя, зашагали к замку. Гермиона, наконец, узнала откуда взялось мясо:

— Ну конечно. Всё гениальное просто! — воскликнула она.