Патронус Алекс (джен)

Билл Уизли

— Итак, дорогие мои родственники, я, пользуясь методами взломщиков проклятий, провёл небольшое расследование, — Билл прошёлся по комнате, рассеянно вертя палочку.

Нет, он и раньше знал, что в доме не всё в порядке, но первая попытка разобраться ничего не дала. А потом была учёба, работа вдали от дома, и забылось как-то всё. И не вспомнил бы, наверное, если б не тот откровенный разговор в Хогсмиде. Если б не снисходительный взгляд Блэка, вдруг переставшего видеть в нём соперника из-за отсутствия неизвестной родовой магии. Но самым важным были слова Римуса о возможности нарваться на проклятье. Сразу стало понятно, что родители уже нарвались. Вот только не имея специального образования, разобраться не смогли и предпочли сделать вид, что ничего не происходит.

— Начну с истории. Наша шесть раз (чтоб не ошибиться) прабабушка, на тот момент последняя из Уизли, включила родовую магию в список своего приданого. Из чего можно сделать вывод, что таковая у неё была. Через девять лет её муж, между прочим, Маммон Малфой, расторг брак, мотивируя это тем, что единственный ребёнок Люсинды не от него. А ему жена так никого и не родила. Он убедительно доказал этот факт, — предупредил Билл коллективное возмущение семейства.

— Теперь понятно, почему они нас при каждой встрече количеством детей попрекают! — обрадовался Джордж.

— Так он что, девять лет ждал, что жена ему ребёнка родит? — спросил Чарли.

— Наверное, приданное там неплохое было, при разводе оно уплывало. А может, Маммон грязным бельём трясти не хотел. Но к девяти годам уже было ясно, что ребёнок — сквиб. И Малфою пришлось выбирать, демонстрировать широкой общественности рога или магическую несостоятельность.

— Насколько я могу судить, после развода родовая магия не досталась никому.

— Дальше пойдут домыслы. Могла Люсинда, забеременев на стороне, попытаться скинуть плод? Вполне могла. Мог ли из-за этого ребёнок стать сквибом? Мог. И как дополнительный результат — бесплодие.

— Погоди, аборт, конечно, не та вещь, которой стоит хвастаться, — чопорно начал Перси, — но наша пра-пра- — не единственная ведьма, его сделавшая, за что же именно ей такие последствия?

— Одно дело, если ведьма забыла выпить зелье или, там, чары наложить, — покраснев, пояснила миссис Уизли, — и совсем другое, если ребёнок был зачат вопреки зельям и чарам. Это тебе каждый колдомедик скажет.

— Именно, — подтвердил Билл. — Только через месяц, а то и два, не каждая ведьма вспомнит, точно ли она предохранялась, или разок забыла. Но Мерлин с ней, с Люсиндой. Вернёмся к настоящему. Мама, выросшая в клане Пруэтт, кое-что о родовой магии знала и даже успела поучаствовать в одном обряде. Потому выйдя замуж, она почти сразу приступила к созданию родовой магии своей новой семьи.

Старшие Уизли кивали в такт словам Билла. Мол, так оно всё и было. И Билл продолжил.

— Вместо ожидаемого результата вы получили нечто, напоминающее проклятие.

— Я тогда Гидеона позвала, — призналась Молли. — Папа-то не простил мне самовольного брака.

— Он сказал, что нас прокляла родовая магия Уизли, — подхватил Артур. — А возражать ей Гидеон просто боится, да и не знает, как.

— И вы ограничились консультацией недоучки, — не то чтобы Билл осуждал родителей. Дело-то интимное.

Профессионалов, занимающихся магией рода, в природе не существует. Специалисты по ней есть, но их ещё найти нужно. Это только кажется, что слова — синонимы. На деле же — первые держат лавку в Косом переулке и продают свои услуги, вторые просто очень хорошо разбираются в вопросе и материальное вознаграждение берут постольку-поскольку.

— У Пруэттов с проклятиями всегда хорошо было, — обиделась за родню Молли. — Вон, Джинни для летучемышиного сглаза никакой палочки не нужно.

Все дружно посмотрели на Джинни. Девочка приосанилась и задрала нос. То, что летучемышиный сглаз у неё получается без волшебной палочки, она этим летом не раз продемонстрировала.

— Талант — это хорошо, — покивал Билл, — но для успеха требуется всего лишь один процент таланта и девяносто девять — труда. Ни Фабиан, ни Гидеон, насколько я знаю, снятием проклятий не интересовались.

— Тем более, в нашем случае это и не проклятье вовсе. Мне самому несколько раз пришлось консультироваться со специалистами. В нашем доме присутствует обратный эффект наличия родовой магии. Ускоренное старение предметов в «Норе» и рядом с ней. Недолговечность чар в пределах дома. Нестабильность магии. Ну, это только у мамы с папой.

— Бесполезность контрацепции, — съехидничал Фред. За что, тут же получил подзатыльник от Джинни и упрёк от матери.

— Дети — это дар, а не проклятие, или ты считаешь, что здесь кто-то лишний?

— В общем и в целом, дети действительно дар, — подтвердил Билл. — Для возрождения идеальным числом считается девять. Вот магия и одарила. И все наши проблемы с ней исчезнут, как только девять человек, присутствующие в этой комнате, станут семьёй, а не просто людьми с одной фамилией.

Гарри

Странная штука — человеческое сознание. Ещё пару лет назад, когда я проживал у Дурслей, слова «приличия», «правила» и «порядок» для меня были синонимами лицемерия и несправедливости. Естественно, всё выходящее за рамки приличий, казалось честным. В какой момент я стал считать приличия удобными, так сразу и не скажешь. Но осознать этот факт мне помог Рон, устроив шухер во время нашего урока ЗОТИ. Хорошо хоть ЗОТИ, а не легиллименции. За прошедшее время я настолько привык, что гости предупреждают о своём визите заранее, что узнав от дома про попытку воспользоваться камином, даже испугался.

— Гарри, у тебя что, камин закрыт? — спросила голова Рона.

— Сейчас открою. Постоянно он только на пару адресов работает, — машинально говорил я, мысленно перебирая неприятности, которые могли случиться у Рона.

Оказалось, нет никаких неприятностей. Совсем даже наоборот. Билл наконец разобрался в родовых тайнах семейства Уизли. В результате Рон получил свободу ходить ко мне в гости. Он не стал откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, и поспешил порадовать меня новостями. Я тоже решил порадовать друга в ответ и сказал.

— Ты как раз попал на наш урок ЗОТИ. Надеюсь, палочка у тебя с собой.

Не уверен, что Рон очень обрадовался, но к тайнам его семьи мы вернулись после урока. Он у нас сегодня был практическим. И приятель, развалившись на полу, демонстрировал тот факт, что тренировками он в каникулы пренебрегал. Ну и рассказывал заодно.

— …Какой шум после этих слов поднялся, вы себе не представляете, — делился впечатлениями Рон. — Больше всех, конечно, ругалась мама, но к ней-то как раз претензий не было. У Билла не было, — поправился он. — Я, раз уж представился случай, высказался против бордовых шмоток, а также малиновых и красных.

— Пф, — фыркнула Гермиона («как можно быть таким мелочным»). Но у Рона наболело, и фырканье подруги он проигнорировал.

— Билл потряс близнецов. Оказывается, их Бэгмен надул. Теперь никуда не денется, всё вернёт, с процентами. Но близнецы деньги получат, только сдав ЖАБА минимум на «выше ожидаемого». Они сразу, после семейного совета, подошли ко мне, попросили добавить на магазин приколов, если им хватать не будет. Не просто так, конечно, либо в долг, либо за процент от прибыли.

— Родители, Билл и Чарли потом о чём-то долго с Перси общались. Он же семьи сторониться начал. Даже говорил, что с первого же дня, как он поступил в министерство, ему пришлось сражаться с папиной поганой репутацией, что у папы нет никакого честолюбия, и поэтому мы всегда были… ну, не слишком много у нас было денег… А теперь «бедняге» Перси выбирать пришлось, либо дальше без магии рода болтаться, либо не забывать, что у него есть семья. Можно ещё жениться и фамилию сменить. А потом всю жизнь помнить, что где-то есть бесхозная родовая магия, и он её упустил.

— Билл уверен, что такое насильственное создание семьи сработает? — спросил я.

— Ага. Папа тоже что-то такое говорил, но Билл сказал, что общая цель склеивает не хуже заклинания. Для начала хватит. А если кому-то не хватит, Флёр, на минуточку, после свадьбы тоже Уизли будет.

Помнится, зелья под голем зеркало тоже упорно к цифре девять привязывало.

— Извини, конечно, — смущённо начала Гермиона, — а отсутствие денег — это тоже обратный эффект? И по какому принципу оно работает? Если б было фатальное невезение, твой отец бы не выиграл тогда в лотерею.

Рон завис, похоже, этот вопрос на их семейном совете не поднимался. А ведь действительно, интересно. С одной стороны, вещи в мире магии стоят дороже. Кустарное производство, плюс натуральные материалы. Ситуацию уравновешивает их долговечность, консервативность моды и магия. А если никакой долговечности? Даже учебники до младших детей не доживают. Блин, тут действительно разориться можно. С другой стороны, сами деньги в мире магии тоже волшебные! А собственность мистера и миссис Уизли теряет магию в ускоренных темпах. Могут ли гоблинские деньги пожелать покинуть опасное место, пока их магия при них? Да легко.

Рон, когда я поделился своими мыслями, сразу забеспокоился о собственных финансах. Гермиона, хотя и явно усомнилась в самостоятельности волшебных денег, но слова для успокоения друга нашла.

— У тебя же ценности в банке хранятся, магловским серебром, а не сиклями и галлеонами. Билл ведь немного твоего серебра продал?

— Ну да, — начал успокаиваться Рон. — Он ещё долю профессора Люпина продаёт, но недавно говорил, что нам пора подумать, кто будет следующим.

— Это мелочи, — отмахнулся я. — Дальше он может реализовывать долю Гермионы. За год, я думаю, вопрос решится. Да и утечка магии — проблема, скорее, ваших родителей и вашего дома. У Билла с Чарли с магией и деньгами всё в порядке было. Думаю, как только они ушли из дома, так про проблемы забыли.

В результате шпиономании, ювелирными излишествами обзавелось не только панно, в смысле «Окно времени», но и мой зеркальный компьютер. Теперь у него есть серебряная рамка с весьма примитивным узором из рун и завитушек. Дисковод, в общем. Камушек с записью вставляется в углубление в рамке — и можно смотреть. Заодно наконец чары звукозаписи с яйца списал. Не смотреть же немое кино потом. Из минусов: на панно удалось пристроить только двенадцать камушков. Каждый проработает не больше десяти минут. Ракурс съёмки откровенно так себе. Из плюсов: с включением по сигналу никаких проблем. И включаются камеры строго по очереди.

Вместе с благодарственным письмом от Невилла (…теперь я точно знаю, что мама с папой меня слышат, только не могут ответить, хоть и стараются…) я получил письмо от целительницы Анны Темпл, не то тоже благодарственное, не то возмущённое (…как можно было оставить пострадавшую ведьму у сумасшедших маглов?!). Но меня быстро простили, и подивившись моему больному воображению, она предложила обмениваться идеями и даже поделилась информацией о душах (Это всё, что есть в исследовательской лаборатории при Мунго). Маловато у них есть! Ну да ладно, нам всё сгодится. Только в ответ мне послать нечего, разве что Ремовы извращения над «авадой». Он теперь с этими бумажками даже спит. Да ладно — спит, Рем даже в полнолуние — волком — над ними зависал. И параллельно вздыхал, завидуя Ниону. Тот в полнолуние не обернулся и каналы его были абсолютно чистыми. Все посвящённые, включая родителей Гермионы, мечтают прямо сейчас осчастливить мир. Останавливали сей благородный порыв я и воспоминания о первой поспешной попытке во времена далёкой юности. Ну и неподходящая политическая обстановка тоже слегка тормозит.

Нэнси Бэкингем. Макс Джамбелли

— Дед, по-моему, у нас проблемы, — перешла к делу леди Бэкингем, когда чашки опустели наполовину.

— Дети растут слишком быстро, — вроде бы серьёзно заметил Макс, но в чёрных глазах искрились смешинки. — Вот только вчера она играла в куклы, а сегодня собирается перейти в другой клан и отказывается выдавать секреты своего жениха.

— Если б жениха, — проворчала Нэнси и, спохватившись, воскликнула. — Ты всё знаешь! Представляешь, она мне заявляет, что на ней ЛАЩ. Это, если кто не в курсе, Личный Антипортальный Щит, и в случае потери сознания, прежде чем её куда-то перемещать, нужно назвать пароль. А когда я спросила, «есть ли у неё ещё артефакты, о которых мне следует знать?», Светлана мне нахально соврала.

— Соврала или честно сказала, что об остальных артефактах тебе знать не нужно? — Макс уже откровенно веселился.

— Она просто сказала: «Нет». Дед, по-моему, нам следует надавить. И Сириус Блэк, и Лили Поттер имеют весьма смутное представление о клане. Ещё меньше о клане понимает сам Гарри. Внутренне он уже считает Светлану своей невестой, Джулиан же говорил. Значит, Гарри не захочет отказываться от неё из-за нежелания вступать в наш клан. Никто же не требует от него менять фамилию.

— Джулиан говорил не только это, но ты либо не услышала, либо не поняла. Прочти ещё раз его отчёт и не забывай, что психологический портрет, составленный мастером-легиллиментом, самый верный.

— Дед, он же контракт на обливэйт подписывал, и ничего интересного просто не помнит, наскрёб с трудом пару внятных предложений.

— Нет у ребёнка способностей — плохо, слишком много способностей — тоже ничего хорошего, — будто бы не в тему посетовал Макс Джамбелли. Но его внучка намёк поняла и нахмурилась. — Из тех предложений, которые ты сочла невнятными, можно предположить, что любое давление Гарри Поттер воспримет резко отрицательно. Зато сохраняя иллюзию полной свободы, мы получим все плюсы, которые только можно получить от этого мальчика. Завтра он появится на приёме в честь четырнадцатилетия Светланы, и для всех Поттер уже будет частью нашего клана. А тебе, дорогая, с твоей мощью только пленных ломать. Я надеялся, с возрастом к силе добавится гибкость, но, видимо, не дано. Потому — просто не порть девочке игру.

Макс слегка передёргивал, но он делал это нарочно. Увы, гибкости Нэнси действительно не хватило, не появилась за ненадобностью. Любой, кто пытался войти в сознание маленькой Анастасии Джамбелли, получал мгновенный ответ, сравнимый по силе с цунами. В результате малышка стала единственной Джамбелли, не выучившейся окклюменции. Зачем, если тот, кто попытается её прочитать, сам будет прочитан, вдоль и поперёк. Светлана, в отличие от матери, обладая посредственным даром менталиста, великолепно чувствовала нюансы и, несмотря на юный возраст, лучше понимала людей.

Глава клана Джамбелли не был до конца уверен в правильности своего решения. Союз с Гарри Поттером принесёт много плюсов и один большой минус: Все-Знают-Кто.

Если б он не вернулся, всё было б просто и однозначно.

Если б не отчёт Джулиана, Макс ещё летом перевёл бы Светлану в испанскую школу.

Но Джулиан хорошо прочувствовал, что мальчик Гарри не раз убивал, умеет это делать и планирует смерть Все-Знают-кого в ближайшее время. В крайнем случае, если не выйдет убить, он вернёт его в нематериальное состояние.

Гарри

Увы, Джамбелли оказались такими же противниками американского бизнеса, как и покойные Поттеры или Блэки. А может, они, как и Гермиона, полагают, что в нашем возрасте следует не на карусели ходить, а устраивать вечеринки. Но поскольку вечеринки для Джамбелли слишком банально, нас ждёт бал. То есть обед, танцы и великосветский трёп. И всё это до самого вечера.

Великосветский трёп — это что-то. Пришлось мобилизовать все навыки Алекса. Ибо положение у нас было двойственное настолько, что гости, не являющиеся частью клана Джамбелли, совершенно терялись. И ладно бы, потерявшись, они держались от меня подальше. Нет, эти граждане хотели прояснить ситуацию на все случаи жизни, при этом ничего не сказав и никак не обозначив своей позиции. К счастью, Алекс тоже умел долго болтать ни о чём.

В крайний день перед отъездом мы срочно доделывали не сделанное, докупали не купленное и договаривали не сказанное. Я рассчитался с Джамбелли, передав им «Окно времени» на четыре недели. Окклюменции с легиллименцией нас выучили на начальном, само собой, уровне. Дальше дело в практике. Увы, практиковаться друг с другом — совершенно бесперспективное занятие. Я слишком боюсь причинить вред Гермионе или узнать что-то, что поставит под удар нашу дружбу. Она в отношении меня боится того же. Отлавливать случайных прохожих незаконно, да и совесть против. Как единственный вариант остался мистер Риддл. Потому, осчастливленный при прощании высокой оценкой мастера, я весь вечер с периодичностью в тридцать минут легиллиментил свой шрам. Чаще всего впустую. Несмотря на головную боль, крестраж в процессе не активировался, шрам не воспалялся. Боль проходила через минуту-две. Зеркало ничего общего с состоянием Джинни в Тайной Комнате не нашло. Осталось проверить, что будет во время «сна». И сравнить всё это с одержимым Квирреллом.

Мистер Риддл большей частью беспокоился за свои цацки. Чашу, отданную Беллатрис, и диадему, оставленную в Хогвартсе на каком-то складе хлама. Один раз он жалел, что все толковые последователи сидят в Азкабане. Но потом Риддл вспомнил, что оставшийся на свободе Малфой дневничок профукал, зато загремевшая в Азкабан Беллатрис за две недели чашу наверняка посеять не успела.

Впрочем, пару интересных моментов я таки поймал.

В первом моменте лорд даёт отмашку Люциусу Малфою на продолжение какого-то дела.

Во втором — уже его сыну напоминают о поручении. Драко, видимо, в детстве не наигравшийся в рыцарей круглого стола, с щенячьим восторгом на мордахе пообещал не подвести и оправдать. Его папаня восторгом не сиял, но старательно притворялся.

Увы, в обоих случаях обошлось без подробностей. Естественно, обнаруживать себя целенаправленными поисками информации я не собирался, но любопытство заставляло заниматься легиллименцией вновь и вновь.

По сравнению с этим бедламом, утро первого сентября выдалось тихим и спокойным. Мы встали, сделали зарядку и позавтракали, строго по плану и без лишней суеты. После завтрака подошёл профессор Грюм для охраны моей персоны по дороге на вокзал. Зачем оно нужно, мне не очень понятно, ведь на платформу девять и три четверти мы аппарируем. Кто и как нас может достать в процессе? Но с приказами не спорят, их выполняют, это я о моих домашних фениксовцах. Меня лишняя пара человек сегодня не напрягает, тех, которые пройдут систему безопасности аппарационных площадок. Потому мы сидим, отдыхаем от вчерашнего бардака и ждём напарника Грюма по заданию, фениксовца Стержиса Подмора.

Профессор Грюм от нечего делать делился опытом с профессором Блэком. Я в полудрёме вспоминал последнее письмо целительницы Темпл.

Писала она уже не мне, а Римусу как автору отосланного ей заклинания. Если вкратце, целители тоже не знают, что делать с поддерживаемой магией стенкой. Естественный вариант — лишить человека магии — не осуществим. Обычные маги запасов не делают и используют магию напрямую. Возможно ли лишить магии комнату?

Грюм, не разделявший нашего умиротворённого состояния, быстро не выдержал ожидания и похромал узнавать, где носит его сегодняшнего напарника.

Я достал зеркало и поинтересовался у него. «Как лишить магии заданную площадь?» и «Территории лишённые или не имеющие магии?» Ответ пришёл сразу «Нурменгард». Точно, это же тюрьма, где Гриндевальд сидит. Я представил себе лица охранников, когда мы придём туда снимать себе комнату. Хмыкнул и поделился радостью с народом.

— В Нурменгарде камеры, а не комнаты, — юмор Сириус, конечно, оценил, но тюрьмы не любит.

— Если разрушенной стенки окажется достаточно для исцеления — хорошо, — более практично подошла к моей идее мама. Что не мешало ей улыбаться, правда, в знак солидарности, улыбалась она грустно. — А если просто убрать стенку окажется недостаточно, и душу нужно будет возвращать заклинанием? В Нурменгарде же колдовать невозможно.

Римус с ощутимым усилием вернул уползшие к волосам брови на место и предложил для начала поделиться основной мыслью с Анной Темпл.

— Может, у целителей есть свои способы перекрывать доступ магии к человеку, если нет, тогда и будем шокировать общественность.

— Ладно, напишу, — согласился я. Торопиться-то некуда, зеркало ещё не всю информацию просмотрело.

— Выходить пора, — сообщил Сириус. Мы все непроизвольно посмотрели на часы.

— Как думаете, что всё это значит? — испуганно спросила мама.

Действительно, что всё это может значить? У нас пропало два навязанных и совершенно ненужных охранника. А, нет, уже один, Грюм только что вернулся. Несмотря на безмятежность системы безопасности, Сириус пошёл его встречать с палочкой наготове.

— Подмор мог, как и мы, счесть своё присутствие ненужным, — аккуратно подбирая слова начал Римус. — Это, конечно, не повод отсутствовать без предупреждения, но с ним последнее время случается.

— А может, он и есть та кукла, которой пора отдать приказ? — резко закончила мама. — Как там звучало? — Уточнила она у меня.

— Да, так и звучало: «Пора отдать приказ кукле». Только зачем? Если не штурмовать дом, нас можно достать лишь на вокзале. Даже если забыть, что Риддл теряет, подняв шум, больше, чем приобретает, убив меня. Что ему даст устранение одного охранника?

— То, что мы не понимаем коварных замыслов противника, не значит, что их нет, — обнадёжил нас Грюм, слышавший последнюю пару предложений. — Потому мы с Блэком идём первыми. Если всё в порядке, посылаем вам патронуса. Только тогда выходите вы трое. Если патронуса не будет, связываетесь с Альбусом, пусть открывает камин в Хогвартсе. Всё ясно? — рявкнул Грюм.

Мы согласно покивали, не нужно нервировать и без того нервного человека. Он, конечно, прав, то, что мы не понимаем замыслов противника, не значит, что их нет. Но кукла — это наверняка человек под империо. Для охранника, планирующего убить охраняемый объект, логично, не привлекая к себе внимания, выбрать единственный верный момент и воспользоваться им. Подмор же исчезает, игнорируя задание Дамблдора. Вариантов множество, но опасным будет тот, где Подмор встретит нас на вокзале с извинениями за опоздание и попытается напасть. Это будет означать, что мистер Риддл знаком с системой безопасности дома.

— Сириус, если на вокзале встретишь нашу пропажу, сначала выруби его, потом разбираться будем, что и как.

Крёстный мою мысль сразу уловил и стал ещё серьёзней. Грюм подавился воздухом от удивления, но выразить свою мысль не успел. Сириус его утащил на аппарационную площадку. Нам на поезд нужно, а не выслушивать очередные восхваления моей паранойе.

На вокзале всё оказалось спокойно. Об этом нам сначала голосом Сириуса сообщил большой серебристый пёс, а потом мы в этом убедились лично.