Прошлое прошлому (гет)

Хокаге... Теперь она Хокаге... Как много заключено в этом слове. Куда больше, чем просто забота о жителях деревни и защита всей Страны Огня... Это не только помощь нуждающимся гражданам и распределение миссий... Титул Хокаге для нее — это прежде всего нервотрепка, борьба с противниками политики Третьего, бумажная волокита и куча ненужных и нежеланных забот. Кто бы мог подумать, что она, Цунаде, когда-нибудь займет место своего деда? Ей всегда казалось, что следующим Хокаге должен стать Джирайя. Третий хотел этого. И скорее всего, так бы оно и случилось, если бы не дурацкое отшельничество, которое привлекало Джирайю куда больше, чем спокойная жизнь в родной деревне. Хах... Спокойная... Разве жизнь с этим бременем на плечах будет спокойной?

Цунаде опрокинула содержимое рюмки себе в рот и аккуратно поставила ее на стол так, чтобы Шизуне из соседнего кабинета не могла расслышать характерного стука. В приоткрытом ящике стола заманчиво блеснуло влажное горлышко бутылки... Если чуть-чуть наклониться вправо и вытянуть пальцы, то...

— Цунаде-сама, я... — заметив бутылку в руках Пятой, Шизуне едва не задохнулась от возмущения. — Вы опять пьете на рабочем месте! А ну отдайте! Да она же почти пустая! Когда вы только...

От выпитого в голове слегка шумело и клонило в сон. Слова Шизуне взрывались болью в висках, и Цунаде поспешила прервать ее:

— Шизуне! Ты уже сгруппировала по командам личные дела генинов?!

— Да, но... Но вам все равно категорически запрещено пить!

Запрещено... Кто запретит-то, ты что ли? Ладно-ладно не буду... не кричи только...

За окном противно трещали цикады, но на то, чтобы встать и закрыть форточку, не было сил. Стоило Цунаде наконец оказаться в постели, как тяжесть прошедшего дня, усугубленная саке и общей усталостью, тут же обрушилась на нее, наливая свинцом ноги, руки и веки, делая все тело неподъемно тяжелым. В голове, как назло, было до обидного ясно. Спать совсем не хотелось, вставать и работать — тоже.

Если подумать, положение, в котором она оказалась сейчас, далеко не самое худшее из возможных. Конечно, это сложнее, чем просаживать деньги и накапливать долговые расписки. Снова ежедневно приходится сталкиваться с ужасающей реальностью, в которой время от времени на заданиях умирают люди — чьи-то родные и близкие, но... Как бы она ни отрицала — она нужна этой деревне. Может, даже меньше, чем эта деревня нужна ей. Что бы ее ждало там, откуда она пришла? Яркие вывески игорных домов, долги и иллюзия мира без шиноби, в которой один из лучших медиков Страны Огня оплачивает свое время у игровых автоматов жизнями не спасенных людей.

Цунаде крепче зажмурилась в тщетной попытке избавиться от навязчивых образов. Ужасные картины — призраки войны — всплывали перед глазами, словно кадры кинофильма. С усилием поднявшись, Цунаде отыскала на прикроватной тумбочке снотворное и провалилась в спасительный сон; к счастью, без сновидений.

Утро нового дня, как и все предыдущие на этой неделе, началось с больничного обхода. В целом, дела не так уж и плохи: большинство пациентов на пути к выздоровлению, остальным уже оказывается помощь. Пожалуй, единственный тяжелый случай, за который действительно стоило переживать, это Рок Ли... Его состояние после операции не из лучших, но шансы на полное выздоровление есть и, надо сказать, довольно неплохие по сравнению с тем, какими они были до операции. Все это значило лишь то, что находиться в больнице больше не было необходимости. Цунаде предстояло вернуться к прямым обязанностям и снова закрыться в тесном кабинете с кипами неразобранных бумаг.

Несмотря на насыщенные событиями трудовые будни, время летело быстро. Первые недели в Конохе были сущим кошмаром, но с каждым днем работа в Резиденции давалась все легче. С одной стороны, Цунаде до сих пор казалось, что она только вчера вернулась в Коноху и приступила к работе, но с другой, сделанного было так много, что за всеми этими договорами и советами она уже успела забыть, когда в последний раз ходила в казино. Теперь, когда Цунаде свыклась с новым ритмом жизни, должность Хокаге не казалась таким уж наказанием, а в какой-то мере даже приносила удовольствие в виде редких, но оттого еще более притягательных свободных вечеров. Сложно передать то особое чувство, которое возникает в конце трудовой недели, когда в руках маленькая стопка саке, за окном тягучие облака, а впереди еще несколько спокойных часов.

Цунаде задумчиво смотрела в окно Резиденции, за которым клубились грозовые тучи. Этой ночью один из генинов покинул деревню. Наспех сформированный отряд еще на рассвете отправился за ним, но вестей пока не было. Нехорошее предчувствие не отпускало Цунаде. Она безуспешно пыталась убедить себя в том, что выбранных ребят вполне достаточно для возвращения генина. Однако еще не совсем оформившаяся, но уже вселяющая тревогу мысль не позволяла ей поверить в это. Какая-то важная деталь постоянно ускользала... Что же она упустила? Что?

— Шизуне! Пошли им вслед разведгруппу.

— Хорошо, Цунаде-сама. Сколько потребуется человек?

— Троих из АНБУ будет достаточно. Желательно, чтобы хотя бы один из них владел ирьениндзюцу.

— Поняла.

Торопливые шаги Шизуне быстро стихли за дверью, и Цунаде снова осталась наедине со своими опасениями. Она не могла заставить себя отойти от окна и заняться бумагами. Навязчивое ощущение того, что она забыла нечто очень важное, никуда не исчезало. Почему ей так сложно вспомнить? Что ее беспокоит? Рефлекторно она поднесла большой палец к губам и аккуратно прикусила кончик ногтя. Учиха Саске, значит. Цунаде резко убрала руку и отвернулась от окна. Твердым шагом она приблизилась к полкам с личными делами генинов, принимавших участие в экзамене на звание чунина, и вытащила папку в красном переплете. Пальцы доведенным до автоматизма движением перелистывали страницы до тех пор, пока не остановились на развороте, заголовок которого гласил: «Учиха Саске». Перед глазами замелькали строчки, написанные аккуратным ровным почерком. Все заканчивалось карандашным росчерком внизу страницы, сделанным явно ее собственной рукой. Цунаде пробил холодный пот. Неровные буквы складывались в до боли знакомое имя.

Еще при первом осмотре Учихи Саске Цунаде обнаружила на его шее метку, которая показалась ей смутно знакомой. Позже, когда Какаши рассказал о произошедшем в Лесу Смерти, сомнений в том, кому принадлежала эта печать, не осталось. Однажды Цунаде уже приходилось видеть такую. Та девочка, Анко, тоже была помечена им.

Цунаде закрыла папку — больше в ней не было необходимости — и встала из-за стола. Испытывая досаду и горечь от того, что не догадалась раньше: куда и к кому может направиться Саске, она приблизилась к полке с бумагами и вернула папку на место. Если Орочимару намерен встретить мальчика, то отправлять за ним генинов было ошибкой.

— Цунаде-сама, — появление одного из АНБУ выдал легкий свист воздуха, сопровождающий технику мгновенного перемещения. — Двое генинов тяжело ранены. Возможно, раненых больше. Мы не смогли нагнать основной отряд. Нас слишком мало, чтобы одновременно оказывать помощь раненым и поддержку продвигающимся вперед.

— Отправьте два медотряда для оказания первой медицинской помощи, пускай переправляют раненых в госпиталь. Как далеко ушли остальные генины?

— По нашим расчетам, достаточно далеко. Помощь из Конохи будет идти слишком долго.

Цунаде нахмурилась. Только этого еще не хватало. Судя по тому, что раненые уже есть, не обошлось без боя. Дальше будет сложнее, учитывая, что команда потеряла уже двоих членов.

— Срочно пошлите просьбу о помощи в Суну. Из Конохи следом выдвинется джонин Хатаке Какаши. За ним отправится третий медотряд. Я приму раненых в госпитале.

Акимичи Чоджи поступил в критическом состоянии, которое усугубляли принятые пилюли клана Акимичи. Пришлось хорошенько попотеть, чтобы приготовить противоядие и замедлить разрушительное действие таблеток. Хьюга Неджи так же нуждался в реанимации, но им занялась Шизуне. Очень кстати пришлась помощь из Суны, благодаря которой серьезных повреждений остальных членов группы удалось избежать. В Коноху вернулись все... кроме Саске. Но они остались живы, и этого было вполне достаточно. Однако советники так не считали, и очень скоро Цунаде пришлось в этом убедиться. Кто бы мог подумать, что ссоры с этими стариками начнутся так скоро.

Цунаде сидела в кабинете и мрачным взглядом буравила столешницу. Настроение после разговора со старейшинами безнадежно испортилось. Хотелось послать все к черту и отправиться в бар. Останавливало только то, что она не могла так просто покинуть Резиденцию. До конца рабочего дня оставалось еще полчаса. И это время необходимо было провести здесь, в кабинете. О работе не стоило даже думать. Цунаде пожалела, что сегодня пораньше отпустила Шизуне. Сейчас можно было бы спустить пар, перемывая с ней косточки старейшинам. В пустой Резиденции было скучно. Цунаде вздохнула и потянулась к нижнему ящику стола. Вряд ли кто-нибудь кроме Шизуне смог бы ее за это упрекнуть. К тому же рабочий день почти закончен. Никто и не узнает, если она немножечко выпьет.

Стопка наполнилась с тихим журчанием. На глянцевой поверхности переливались блики. Заходящее солнце придавало саке рыжеватый оттенок, и на вид оно было теплее, чем на вкус. Жидкость была приятной, мягкой, немного горьковатой. После третьей стопки щеки запылали, и саке показалось не таким прохладным, каким было вначале. Тепло, разлившееся по щекам и горлу, было так необходимо.

Кувшин быстро опустел. Цунаде с сожалением наполняла последнюю стопку, когда услышала стук в дверь. Она решила опустошить рюмку, прежде чем позволить гостю войти, но пришедшему явно не нужно было ее разрешение. Не дожидаясь ответа, он открыл дверь, и Цунаде чуть не поперхнулась саке:

— Какого черта ты здесь делаешь в такое время?

— У меня к тебе тот же вопрос, Цунаде. Твой рабочий день закончился еще двадцать минут назад, а ты обычно не любишь засиживаться, — скользнув взглядом по столу, на котором стоял кувшин саке, Джирайя усмехнулся: — Ты неисправима.

С глухим стуком стопка ударилась о столешницу, Цунаде смерила его суровым взглядом:

— Сначала спихнул на меня свои обязанности, а теперь пришел позлорадствовать?

— Эй-эй, полегче. Я ничего на тебя не спихивал. Если ты помнишь, я никогда не был Хокаге.

— Конечно, нет, ты навязал это мне!

— Это был твой выбор, Цунаде, — неожиданно строго возразил Джирайя. Он приблизился и стиснул ее плечи. — Я ни к чему не принуждал тебя.

Несильно тряхнув ее и не получив отпора, Джирайя отстранился и подхватил кувшин, невысоко подбросил его в руке и насмешливо фыркнул — пустой.

— Как ты смотришь на то, чтобы заглянуть в бар? Выпьем, поболтаем, расскажешь, что у тебя случилось.

— Нечего рассказывать, — огрызнулась Цунаде.

— Я вижу, — Джирайя скептически хмыкнул, возвращая кувшинчик на стол. — Так что насчет бара?

— Нет. Не хочу давать этим старикам еще один повод для укора.

— Как пожелаешь. Мы можем выпить здесь.

Цунаде, немного помолчав, кивнула и встала из-за стола. У одной из полок с книгами она остановилась, чтобы достать из тайника кувшин саке.

— Шизуне ни слова.

— Еще чего, — фыркнул Джирайя, подходя ближе, чтобы принять у нее из рук кувшин. — Я налью, доставай вторую стопку.

Выпив саке, саннин прищурился и внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Цунаде.

— Что?

— Ты никогда не умела пить.

— Это еще почему? — возмутилась Цунаде, и ее розовые щеки вспыхнули ярче.

— Так было всегда, Цунаде. Мы оба это знаем.

Возразить было нечего, поэтому некоторое время пили молча. Джирайя разливал саке по стопкам, чувствуя, как приятная легкость слегка путает мысли.

— Ты по-прежнему одна?

— Мы не раз говорили об этом. Давай не будем начинать сначала?

— Значит, у меня все еще нет шансов? — Джирайя поднялся и, облокотившись о столешницу, приблизился к Цунаде настолько, что она могла ощущать его дыхание на своем лице.

— Именно так, — твердо ответила Цунаде. Уступать Джирайе не хотелось, поэтому она не шевельнулась, даже когда жесткие волосы Джирайи коснулись ее лба.

— Не упрямься, Цуни. Тебе понравится, — он жадно прижался к ее губам, но Цунаде оттолкнула его.

— Ты пьян!

— Ты тоже.

— Ну и кто из нас не умеет пить?

— Ты, конечно, — хохотнул Джирайя, ничуть не смутившись отказа. — Извини. Я не хотел тебя напугать.

— С чего ты взял, что сможешь напугать меня? — пошатнувшись, Цунаде встала и стукнула кулаком по столу.

— Так это тебя не пугает?

Джирайя подошел ближе и скользнул губами по ее щеке. Поцелуй мог быть почти невинным, если бы не большие тяжелые руки, уверенно опустившиеся на ее бедра. Жар от саке смешался с жаром рук и тела Джирайи, в комнате стало душно. В голове помутилось, и Цунаде не могла понять, что реально, а что ей только кажется. Никогда еще Джирайя не позволял себе распускать руки, это не может происходить на самом деле! Ужасно душно. Цунаде потянулась к поясу, чтобы ослабить его, едва ощущая, как ее дрожащим рукам помогают руки Джирайи. Ошеломление медленно проходило, и вместе с тем возвращались чувствительность и возбуждение, разжигаемое откровенными ласками Джирайи. Он мял ее грудь, свободной рукой плотно прижимая к себе. Распахнутый халат сбивался складками между их телами, причиняя Цунаде неудобство, но удовольствие от происходящего с лихвой это компенсировало. Джирайя подхватил ее и, уложив на стол, помог избавиться от лишней одежды, затем разделся сам и склонился над ней. Горячие влажные поцелуи и грубоватые ласки сводили с ума, заставляли выгибаться, прижимаясь теснее к сильному напряженному телу, и дышать чаще, чтобы не срываться на стоны. Внизу все сжималось от нетерпения, и кусающая губы Цунаде неожиданно осознала, что они собрались сделать.

— Джирайя...

Он вошел в нее, и протестовать резко расхотелось. Цунаде скрестила ноги на пояснице любовника, чуть приподняв бедра, но с первым же толчком, ей пришлось отказаться от этой идеи. Член Джирайи был и без того длинным, поэтому глубокое проникновение причинило ей боль, которая, впрочем, быстро заглушилась наслаждением. С нарастающим ритмом удовольствие только возрастало, и охраняющие Резиденцию АНБУ столпились у окна, привлеченные громкими стонами Пятой. Убедившись, что жизни и здоровью Хокаге ничего не угрожает, они быстро разошлись по своим постам.

Утром Шизуне пришла как всегда за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Вчера госпожа Цунаде отпустила ее пораньше при условии, что она приведет в порядок отчеты по миссиям за последние две недели, так что сегодня Шизуне спешила порадовать Пятую аккуратной стопкой разложенных по папкам бумаг. Еще на подходе к кабинету Цунаде девушка, с трудом удерживая документы в одной руке, принялась нащупывать в кармане ключи и едва не рассыпала отчеты. Если бы не АНБУ, стоявший у входа в кабинет, всю ее вчерашнюю работу пришлось бы делать заново.

— Спасибо, — поблагодарила Шизуне, сжимая в кулаке ключи и протягивая руки за папками, ловко подхваченными шиноби.

АНБУ кивнул, но отдавать документы не спешил.

— Что такое? Госпожи Цунаде еще нет? Так у меня есть ключ.

— Она на месте, — покорно ответил АНБУ, продолжая держать папки.

— Тогда дайте я к ней пройду!

Шизуне приняла папки у смущенного АНБУ и, перехватив их поудобнее, убрала ключи в карман. Как жаль, что госпожа Цунаде уже здесь, ведь Шизуне так хотелось сделать ей сюрприз. Глубоко вдохнув, она подошла к двери и осторожно, чтобы не уронить папки, потянула ее на себя. То, что она увидела, было настолько шокирующим, что отчеты сами посыпались из рук. Такого бардака Шизуне еще не встречала. Особенно неприятно было видеть обнаженных саннинов, спящих на столе нагишом в окружении мятой разбросанной одежды, пустых стопок и кувшинчиков из-под саке, почему-то валяющихся на полу. Она была настолько поражена увиденным, что некоторое время просто стояла, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Цунаде-сама! Рабочий день начнется уже через десять минут! — наконец воскликнула красная от гнева и смущения Шизуне и скрылась за дверью.

Цунаде, щурясь от яркого света, приоткрыла глаза. Дышать было тяжело, а ноги затекли. Она попыталась поменять положение, но поняла, что не может сделать этого.

— Слезай с меня! Ну!

— Уже слезаю. И что на тебя только нашло с самого утра? — сонно пробормотал Джирайя, приподнимаясь на локтях. — Может быть, я смогу поднять тебе настроение?

— Свое подними.

— Оно и так стоит.

Он было потянулся к ней за поцелуем, но Цунаде отпихнула его и поспешила завернуться в халат. Сообразив, что он единственный остался нагишом, Джирайя натянул штаны, в спешке перепутав зад и перед.

— Черт, — Джирайя обернулся к двери, чтобы прикинуть, сможет ли он переодеть их, пока Шизуне собирает свои бумажки, но к своему облегчению, обнаружил лишь закрытую дверь и груду отчетов, в беспорядке разбросанных по полу.

— Неужели тебе настолько не понравилось, Цунаде? — спросил он, переодеваясь.

Цунаде не хотелось вспоминать эту ночь. Она испытывала стыд за то, что ей было хорошо, и поэтому не знала, что ответить Джирайе. Полностью одевшись, она прикоснулась к своей груди, которую еще совсем недавно украшал медальон. Ногти царапнули голую кожу, и Цунаде отдернула ладонь:

— Я не хочу об этом говорить.

— Будешь делать вид, что ничего не было? — Джирайя приблизился к столу и присел на край столешницы.

— А что, что-то было?

Он протянул руку и приспустил ворот блузки Цунаде, обнажив плечо. Осторожно пробежав пальцами по нежной коже, Джирайя неожиданно надавил чуть сильнее, и Цунаде отпрянула, потирая след от укуса.

— Я не это имела в виду, — начала она, но осеклась и замолчала.

Джирайя ждал, когда она продолжит, а потом, не дождавшись, выпрямился и отошел от стола.

— Твой рабочий день уже начался. Еще увидимся.

Продолжать разговор не хотелось. Цунаде была уверена в том, что Джирайя легко догадался об этом. В любом случае, они вряд ли еще вернутся к этой теме. Но стоило Цунаде расслабиться и выдохнуть, как в кабинет вошла Шизуне. Внешне спокойная, с плотно сжатыми губами, сполна выдающими ее недовольство. Цунаде наблюдала за тем, как она молча собирает с пола бумаги и складывает их в одну стопку.

— Придется сортировать по новой, Шизуне?

— Придется.

Цунаде со вздохом поднялась с кресла и принялась помогать ученице с отчетами. Она чувствовала себя виноватой.

— Вдвоем справимся быстрее, — пояснила Цунаде в ответ на вопросительный взгляд Шизуне. — Клади их вот сюда. Начнем с миссий ранга «D».

Шизуне укоризненно посмотрела на Пятую, но ничего не сказала. Работать вдвоем было действительно быстрее.