Проклятие Эверардов (джен)

Ритуальный зал нашелся легко. Эдмунд чувствовал себя в его стенах хорошо и спокойно и, следуя советам Снейпа, стал проводить там много времени. Он понятия не имел, что значит медитировать, только слышал об этом. Сначала он просто садился на пол и сидел, глядя на древний алтарь. Постепенно мысли упорядочивались, он впадал в подобие транса, перед его внутренним взором проносились странные картины чужой жизни. Нет, он не получил в полном объеме знания своего Рода. Просто стал чувствовать, как лучше и правильнее поступить в том или ином случае.

Клятву ему должны были принести на Белтайн.

Весна в долину пришла дружная и яркая. Снег растаял почти моментально, и скоро на полянках появилась первая травка и ранние цветы. Эдмунд с наслаждением летал, любуясь окрестностями. При этом он четко чувствовал границы своих владений и не пересекал их. Ему было неуютно вне таких родных теперь холмов. Он все так же помогал лечить пострадавших и тяжелобольных, но теперь возвращался домой сразу же после окончания лечебного сеанса. К себе по-прежнему пускал только Снейпа, который варил зелья, учил его. И показал несколько техник для медитации. С этими техниками дела у Эдмунда пошли гораздо лучше.

— Вы себя в зеркале видели? — спросил как-то Снейп, сидя в кресле у камина с бокалом в руке.

Эдмунд кивнул и хищно улыбнулся. Снейп вздохнул.

— И как вам это? Сложно принять?

— Нет, — ответил Эдмунд, — так даже лучше. Так должно быть.

Снейп медленно кивнул.

— И вы не испытываете неудобств от общения с людьми? Вы же понимаете, что уже не являетесь одним из нас?

— С вами нет, — ответил Эдмунд, тоже отпивая глоток вина, — не знаю, с чем это связано, может быть с теми самыми долгами и обязательствами. Малфои скорее приятны, мне комфортно в их доме. В других местах я сейчас не бываю.

— Думаю, это своеобразная защита, — задумчиво проговорил Снейп, — и она как-то связана с принятием наследия. Все-таки ваши предки свою долину почти не покидали.

Эдмунд кивнул.

— Они были тут счастливы, — мечтательно проговорил он. — Жалко, что Древние ушли. Именно это чуть не убило наш Род. Тот Эверард просто не справился.

Снейп прищурился.

— То есть, своего отца вы больше чудовищем не считаете?

— Он делал плохие вещи, — согласился Эдмунд, — но это было необходимо.

— У вас изменилось мышление, — заметил Снейп, — это хорошо. Для вас было очень важно признать свою принадлежность к этому Роду и принять наследие. Поверьте, слишком тяжело жить, не принимая своих предков такими, как они есть.

— А вы? — спросил Эдмунд. — Вы принимаете?

— Мои предки отказались от моей матери, я им ничего не должен.

Эдмунд отпил глоток вина.

— Я заметил одну вещь, — проговорил он, — вам тоже хорошо в моей долине. На моем родовом гобелене есть Принцы. Но это было давно. Может и у вас есть кровь фэйри?

— Взглянуть на ваш гобелен вы, конечно, не позволите?

— Возможно, позже.

Снейп кивнул.

— Знаете, — сказал он, — может дело и не в крови. В вашей долине очень уютно и безопасно. Это потрясающее ощущение.

Эдмунд улыбнулся. Как все-таки приятно разговаривать с понимающим человеком. Снейп пил огневиски. Блики огня играли на резных узорах меблировки, отчего казалось, что совокупляющиеся фигурки двигаются. Это забавляло. Телу было удобно в мягком кресле, щеку приятно холодил шелк обивки. Приближался Белтайн.

Присягу поначалу хотели приносить в министерстве магии, но Эдмунду было бы физически плохо в этом живом муравейнике, да еще находящемся в маггловском Лондоне. Оставался Хогвартс. Причем даже не сам замок, а площадка для квиддича, где спешно соорудили возвышение под балдахином для повелителя магической Британии. Во избежание провокаций, стратегические позиции занимали авроры и невыразимцы. Присутствовала дежурная бригада колдомедиков.

Эдмунд провел предшествующую этому событию ночь в ритуальном зале своего родового дома. Ему было о чем подумать. Он прекрасно понимал, что большинство магов предпочли бы видеть его мертвым. И что только страх перед наказанием останавливает их. Но ведь всегда найдутся те, кому нечего терять. А он умирать не собирался. Если для процветания его Рода были нужны волшебники, то пусть и у них все будет хорошо.

Он привычно аппарировал в Малфой-мэнор, где собрались те, кто уже присягнул ему. Наверное, он странно смотрелся на фоне своих разряженных в парадные одежды вассалов, ведь на нем была простая мантия древнего покроя. Такую же когда-то носил Мерлин. И единственным украшением служила тяжелая золотая цепь с изображением летящего ворона на плоском медальоне, крепящимся к ней затейливым звеном в виде птичьей лапы.

— Вас ждут, — почтительно склонился перед ним Люциус.

— Я знаю, — ответил Эдмунд, — убийца тоже ждет.

— Вы думаете, что кто-то посмеет? — нахмурился Снейп.

— Конечно, — улыбнулся Эдмунд, — они не могут иначе. И знают, что меня нельзя убить магией. Именно это остановило Темного Лорда. И именно магия остановит их. Идемте.

На поле была толпа. Вассалы взяли своего сюзерена в «коробочку», пока они двигались к возвышению. Эдмунд занял свое место и взглянул на море лиц.

— Я знаю, что не все пришли сюда с чистым сердцем и благими намерениями, — сказал он, — многие ненавидят меня. Многие хотели бы видеть мертвым. А есть и такие, кто принес с собой холодное железо. И даже заговоренные кинжалы, которыми когда-то убивали детей фэйри.

Толпа ахнула.

— С ума сошли! — крикнул кто-то. — Это же наш последний шанс! Если мы снова предадим потомка Мерлина, то все погибнем! Магия нас покинет безвозвратно!

— Они не думают об этом, — продолжал Эдмунд. — А я не буду давать им второго шанса. Я просто воспользуюсь правом фэйри забрать у должника все, что пожелаю сам. И у тех, кто пришел меня убивать, я забираю жизнь.

В нескольких местах вспыхнули живые факелы. Метнувшуюся было толпу остановили невыразимцы, отсекая горящих заживо щитами. Авроры быстро ликвидировали последствия. Толпа опустилась на колени, признавая свои долги и власть своего Спасителя и Избранного. Над магами вспыхивали ленты обетов и клятв. Эдмунд спокойно смотрел прямо перед собой. Он знал, что именно так оно и будет. Стадо надо пугать. Хорошего отношения оно не понимает.

Наконец все было кончено, и маги вернулись в Малфой-мэнор.

— Молли Уизли, — отчитался Люциус, — Минерва МакГоннагал, ее удалось выгнать из Хогвартса и некоторое время про нее никто не слышал, Деннис Криви. Парочка наемников.

Эдмунд прикрыл глаза.

— Значит, Уизли, — устало сказал он, — пожалуй, надо будет встретиться с Артуром. Хотя вряд ли это что-то даст.

Но как бы там ни было, ему было приятно, что в этом списке не было Гермионы Грейнджер.

Разговор с Артуром состоялся. Это было весьма жалкое зрелище.

— Мы сделали ошибку, приняв в свой дом ребенка фэйри, — сказал он, — и расплатились за это сполна. Но виноват в этом Дамблдор.

— Только ли Дамблдор? — спросил Эдмунд.

Артур вскинул на него удивленный взгляд.

— Он должен был сказать, — растерянно проговорил он.

— Должен был, — согласился Эдмунд, — но и вы должны были понимать, что ваши младшие дети очень слабые волшебники. Вы даже не купили Рону нормальную палочку. И о способности Предателей Крови тянуть магию из других вы тоже не позабыли, не правда ли? Почему же вас не удивило, что Рон и Джинни нормально колдуют?

Артур молчал.

— Таких чудес не бывает, — продолжал Эдмунд, — это значило, что ваши дети нашли источник магии. И вас это устраивало. Гермиона Грейнджер магглорожденная. Ей это грозило потерей сил и ранней смертью. Я был маггловоспитанным и тоже не имел защиты. Единственное, о чем вы с женой не знали, это о моем наследии. Так что в гибели своих детей вы виноваты не меньше Дамблдора.

Артура даже придавило к полу, он словно бы стал меньше ростом.

— Но мне все-таки интересно, — спросил Эдмунд, — зачем вам с женой было столько детей? Вы же не могли не знать, что младшие будут немногим сильнее сквибов.

— Есть предание, что седьмой сын может снять проклятие, — ответил Артур.

— Но это же только предание, — сказал присутствующий при разговоре начальник Отдела Тайн, — оно ни на чем не основано. Гораздо разумнее было обратиться к нам, мы бы рассчитали вероятность избавления и дали бы рекомендации. Это недорого.

Эдмунд пожал плечами. Разговаривать с Артуром больше было не о чем. Оставалось только сделать этот разговор достоянием гласности. Пусть остальные задумаются.

Наемников, как оказалось, нанял Шеклбот. Даже странно, что не подумал про неизбежность наказания. А ведь не дурак. Но обида за то, что всего ничего побыл министром осталась. Ну что ж, стал сквибом.

Надо было что-то решать с крестником. Андромеда Тонкс панически боялась, что Эдмунд отберет у нее внука. Но самому Эдмунду это было не нужно. Он совершенно не умел обращаться с маленькими детьми и не хотел видеть в долине других детей, кроме собственных. Он просто послал в дар кошелек с золотом.

Теперь оставалось только жениться.

Письмо от Невилла Лонгботтома пришло через несколько дней после той самой присяги. Гриффиндорец просил о встрече. Эдмунду стало неловко. Он совсем забыл о человеке, который, теперь он это понимал, мог стать его настоящим другом.

— Я принес присягу вместе со всеми, — сказал Невилл, — и я готов взять на себя любые обязательства за помощь моим родителям.

Эдмунд кивнул.

— Хорошо, я попробую помочь твоим родителям. А ты... — он прислушался к своим ощущениям. Невилл определенно вызывал только самые добрые и теплые чувства. — Ты поможешь мне исследовать мою долину. Тут должны быть волшебные растения.

Невилл был потрясен таким доверием. Он несколько раз кивнул. И даже не попятился от жуткой улыбки бывшего одноклассника.

Помочь Фрэнку и Алисе было можно. И уже через две недели они были выписаны под надзор Августы Лонгботтом, а счастливый Невилл докладывал Эдмунду о своих первых находках.

— Да тут круче, чем в Запретном лесу! — восхищался он. — Никакого воздействия привнесенной флоры и фауны. И полно эндемиков. Да та же профессор Спраут тебе душу продаст за несколько отростков.

Эдмунд пожал плечами. Душа профессора Спраут ему была без надобности. Но подарить что-нибудь для теплиц Хогвартса он был не против.

— Тебя берут на стажировку? — спросил он.

Они сидели в гостиной, и Невилл очень старался не пялиться на предметы обстановки. Снейп был занят в лаборатории.

— Да, — ответил Невилл, — к тому же теплицы тоже пострадали во время битвы. Кое-что удалось восстановить, но многое погибло.

— Я дам денег, — сказал Эдмунд, — напиши — сколько нужно, и я распоряжусь, чтобы гоблины перечислили. Это не то, на чем стоит экономить.

— Спасибо тебе, — широко улыбнулся Невилл, — огромное тебе спасибо.

Эдмунд пожал плечами. Юных волшебников надо учить, с этим ничего не поделаешь. А чтобы не было таких историй как с ним, Гермионой или семьей Узили, учить надо хорошо. Денег у него много, хватит на закупку всего необходимого и найм компетентного персонала. Надо будет дать команду Попечительскому Совету, пусть разбираются. И упокоят наконец Бинса. Гоблинские восстания вещь интересная, но пусть ученикам и про потомков фэйри пару лекций прочтут. Кстати, о фэйри. Надо будет узнать, как там дела у Олливандера и Лавгудов.

У почтенного артефактора дела шли неплохо. Он поправился после заточения в подвалах Малфой-мэнора и восстановил магазин. Часть товара погибла, но мастер не унывал. Главное, что жив, а остальное приложится.

Лавгуды тоже восстановили свой дом. Луна очень обрадовалась Эдмунду.

— Как хорошо, что ты пришел, — сказала она, — знаешь, у тебя больше нет мозгошмыгов.

— Да, — улыбнулся Эдмунд, — больше нет.

Зачарованная арфа исполняла старинную балладу. На берегу озера стоял большой стол и несколько удобных сидений. Любой из присутствующих мог угощаться вкусной едой и напитками. Хозяин долины, полузакрыв глаза, слушал музыку. У его ног на расстеленной шкуре возились двое очаровательных малышей. Красивая молодая женщина в платье изумрудного цвета вышивала картину, изображающую цветы, и с нежной улыбкой поглядывала на мужа и детей. С момента обретения Правителя магической Британии прошло почти пять лет.

Магический мир, травмированный и шокированный явлением потомка Мерлина, пришел в себя. Эдмунд Эверард оказался разумным правителем. Он не требовал невозможного, щедро делился магией и помогал.

Хогвартс полностью восстановился и теперь по праву считался одной из лучших магических школ мира. Директором теперь был Флитвик. Мадам Помфри пришлось уйти со своей должности, она здорово сдала. Остальные профессора остались на своих местах, включая и смотрителя — Филча.

Клиника св. Мунго тоже получила щедрое финансирование. Родители Гермионы Грейнджер исцелились. Дочь они простили, но прежних отношений было уже не вернуть. Сама Гермиона пришла в себя, рассчиталась с долгами и занялась изучением рун. Ее переводы древних свитков были рекомендованы для изучения в Хогвартсе. Личную жизнь она пока не устроила, но поговаривали, что ее видели в компании одного подающего надежды невыразимца.

— Знаешь, — сказала она Эдмунду, попросив о встрече, — я тебе очень благодарна. Кто знает, чем бы все кончилось, если бы мне не пришлось возвращать долги. А так я могу жить дальше.

— Я рад за тебя, — ответил Эдмунд, — уверен, что у тебя все получится, и ты будешь счастлива.

Невилл помогал профессору Спраут, и его прочили на должность профессора гербологии. Он часто бывал в долине, квалифицировал все редкие растения и с разрешения Эдмунда перенес некоторые из них в теплицы Хогвартса. В долине никаких теплиц не устроили. Ни к чему портить заповедное место.

Драко тоже часто бывал в гостях. С ним было интересно поболтать. А можно было и полетать. Летать Эдмунду по-прежнему нравилось.

Снейп плюнул на свою аптеку и переселился в долину. Строить свой дом ему Эдмунд не позволил, но Мастеру Зелий было комфортно и в мансарде. Семейству он не мешал, проводя большую часть времени в лаборатории. У него действительно обнаружились фэйри среди предков, и Эдмунд просто-напросто принял бывшего профессора в Род. Тот не возражал. Тем более что это давало доступ к редким книгам в хранилище.

Эдмунд же женился на Луне. И это был самый разумный и лучший выбор в его ситуации. Жена совершенно не заморачивалась на странностях, принимала все как должное и неплохо справлялась с хозяйством. И все у них было хорошо.