Разбуди меня (гет)

Вечерний экзамен по травологии, как и ожидалось, прошёл быстро и легко, хотя Падме досталось не самое простое задание: добыть необходимый ингредиент зелья Костерост, а именно — корень китайской кусачей капусты. Растение извивалось и норовило то и дело укусить Падму за руку, но она с необычайным хладнокровием разобралась с ним и одной из первых сдала корень лично в руки профессору Стебль.

После экзамена все разбрелись кто куда, но большинство ребят отправились в Хогсмид: в последний день первой экзаменационной недели деканы всех факультетов единогласно решили сделать ученикам подарок в виде похода в волшебную деревушку.

На этот раз, как ни странно, именно Падма уговорила сестру пойти погулять, а не наоборот. Дело в том, что капитан сборной Когтеврана по квиддичу Ник Брэдли всё-таки не устоял перед обаянием и весёлым нравом лучшей подруги Парвати Лаванды и сегодня, пока была более-менее сносная погода и свободный от тренировок день, сразу после экзамена повёл её в кафе мадам Паддифут на официальное свидание.

Парвати не сердилась на Лаванду и не исходила завистью, как можно было предположить; напротив, она была очень рада, что той удалось обратить на себя внимание Ника. Правда, теперь из-за этого свидания Парвати сама осталась без своей извечной спутницы, а одной ей было неуютно и непривычно, поэтому ещё на травологии она решила, что просидит весь вечер в гостиной у камина, в кои-то веки посвятив время не разговорам о мальчиках, а учёбе.

Если бы не Падма.

Вообще, этакой зажигалкой в семье Патил была Парвати: активная, деятельная, немного легкомысленная, «болтушка-хохотушка», как её называли родители, она вносила сумбур в жизнь спокойной обстоятельной Падмы, отвлекая её от уроков, таская в Хогсмид, на квиддичные тренировки... и собрания ОД.

О первом собрании Отряда Дамлдора Падма тоже, конечно же, узнала от сестры — та была гриффиндоркой и однокурсницей Гарри, поэтому информация, можно сказать, была из первых уст.

— Отряд для обучения борьбе с Тёмными силами? — всё ещё изумлялась она, когда Парвати, крепко взяв её за руку, как никогда решительно тащила её вслед за собой по протоптанной тропинке в сторону Хогсмида. — Мерлин, туда хоть кто-нибудь ещё придёт кроме нас?

— Как минимум Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Лаванда, — ободряюще улыбнулась Парвати через плечо, не сбавляя шаг. — Не дрейфь, сестрёнка, даже если больше никого не будет, это всё равно классная идея! Противная лягушка Амбридж ничему нас не учит на своих «уроках», и вряд ли она делает исключение для вас. А ведь мы должны уметь постоять за себя!

— Ты говоришь точь-в-точь как Гарри, — рассмеялась Падма, немного успокаиваясь. — Вы настоящие гриффиндорцы: смелые, отважные, любящие рисковать и живущие в бою... Не зря тебя распределили на этот факультет.

Парвати подняла большой палец.

— Я тоже так думаю. И ты не зря на Когтевране, моя умница! На самом деле, из наших вроде ещё эта троица — Невилл, Дин, Симус — собиралась вступить в Отряд, да и без близнецов Уизли никуда. А вот из ваших будет ли, действительно, кто-то кроме тебя?

— У нас же тоже есть троица — Терри, Энтони и Майкл, я краем уха слышала, как они в гостиной обсуждали эту тему с Чжоу Чанг и Мариэттой Эджком. Да и Луна что-то об этом говорила... может, она тоже придёт.

— А ещё наверняка будет кто-то из пуффендуйцев. Так что всё отлично, соберётся куча народу!

Сейчас, идя по той же самой дорожке в Хогсмид, Падма уже не переживала, а только улыбалась, вспоминая тот день и своё поверхностное знакомство с «одним из гриффиндорской троицы». Поначалу Дин не произвёл на неё какого-то яркого впечатления, но это было и неудивительно — в толпе и суматохе, когда все, отбросив сомнения (пожалуй, за исключением Захарии Смита), записывались в ОД, не было особой возможности себя проявить. Но так продолжалось лишь до первого занятия в Выручай-комнате.

Тогда Дин работал в паре с Симусом: Гарри поручил всем практиковать Щитовые чары, и ребята по очереди атаковали друг друга довольно безобидными заклятиями, стремясь к тому, чтобы научиться создавать щит, сквозь который бы они не проходили. Симус, как это часто бывало, вновь переусердствовал со своими пиротехническими навыками, и от обычного взрывающего Экспульсо на кончике его палочки вместо синего луча разгорелся самый настоящий огонь. Сражающиеся рядом ученики с визгом отпрянули в сторону, когда палочка выпала из рук Симуса, извергая языки пламени. Оказавшиеся рядом Гарри и Рон попытались потушить огонь заклинанием Агуаменти, но безуспешно; Гермиона, тренирующаяся в дальнем углу Выручай-комнаты с Колином Криви, пальнула Финита Инкантатем, но с такого расстояния промахнулась, и если бы не Дин, внезапно применивший малоизвестное, но очень мощное заклинание Аква Эрукто, неизвестно, чем бы всё закончилось.

Тогда Падма, поражённая его находчивостью и хладнокровием, впервые посмотрела на него по-иному, а не как на простого однокурсника и одного из гриффиндорских повес. Остаток урока она провела, снедаемая любопытством: несмотря на то, что сама она была чистокровной волшебницей и лучшей на факультете по предмету профессора Флитвика, она никогда не слышала об этом Аква Эрукто, а мальчик из семьи маглов, который вряд ли открывал учебник чаще десяти раз в год, не только знал такое мудрёное заклятие, но и с невероятной чёткостью его применил.

— Как тебе это удалось? — спросила Падма у Дина, едва Гарри объявил об окончании занятия.

— Да ничего особенного, — с напускной небрежностью отмахнулся тот, хотя весь его вид говорил о том, что его так и распирает от собственной крутости. К тому же эта красивая девочка с Когтеврана, удивительно не похожая на свою сестру-близнеца, которая училась вместе с ним уже пятый год, смотрела на него с таким восхищением, что просто дух захватывало. — Перед тем, как пойти сюда, я наткнулся на какой-то учебник у нас в гостиной. «Успехи заклинательных наук» или что-то вроде того. Открыл на первой попавшейся странице, а там это заклятие с подробным описанием своего действия и картинками. Вот у меня и отпечаталось, — подытожил он, изображая пальцем нажатие на кнопку фотоаппарата. — Визуальная память!

После этого случая они стали больше общаться — правда, только на занятиях Отряда, а в коридорах замка ограничивались лишь дружескими приветствиями. Впрочем, так общались все ученики, если были с разных факультетов — чтобы сохранить секретность их организации, приходилось чем-то жертвовать.

Летом после пятого курса Падма не раз ловила себя на том, что думает о Дине, представляет, как он проводит свои каникулы, вспоминает до мелочей те редкие разговоры с ним — всегда не наедине, всегда с кучей собеседников... К началу учебного года она так накрутила себя, что мечты о том, как они будут гулять по берегу Чёрного озера, держась за руки, казались ей чуть ли не реальностью. И каково же было её разочарование, когда ещё в Хогвартс-Экспрессе она случайно застала его в одном из пустых купе... целующимся с Джинни Уизли. В одно мгновение весь её сказочный мир рухнул, руки опустились от отчаяния, и она как ужаленная убежала в другой вагон, подальше от своих несбывшихся надежд. Однако, будучи девушкой умной и рассудительной, через несколько недель Падма успокоилась, придя к выводу, что всё, что ни делается, к лучшему. Да, не стоило тешить себя мечтами о счастливой жизни с Дином, но, в конце концов, мечты — не поступки. Зачем ей роман в шестнадцать лет? Бедняжка Парвати до сих пор не могла прийти в себя после того, как её подло бросил этот треклятый Станимир из Дурмстранга, хотя прошло уже целых два года. Встревать в отношения Дина и Джинни тоже не имело смысла; им, кажется, было хорошо. От этой мысли в душе Падмы всё закипало от ревности, но в такие моменты она напоминала себе: никто не виноват в том, что обстоятельства сложились таким образом. Джинни была одной из самых симпатичных и популярных девочек в школе, тем более стала играть в гриффиндорской сборной по квиддичу, и не было ничего сверхъестественного в том, что Дин обратил на неё внимание. Сам он, в свою очередь, был обычным парнем и легилименцией пока не владел, а потому не мог прочитать в мыслях Падмы, что нравится ей, тем более она этого совершенно не показывала. Её воспитание и гордость долгие месяцы заставляли ждать, просто терпеливо ждать, когда Дин сам обратит на неё внимание.

И он обратил. Расстался с Джинни ещё в середине шестого курса и последующие — те самые — месяцы всё больше увлекался загадочной когтевранкой. Теперь уже его лето было пронизано мечтами об индийской красавице, и он твёрдо решил, что добьётся её расположения, когда попадёт в школу.

А потом с новой силой разразилась война, и началась травля маглорождённых.

В «Трёх мётлах» сегодня было не протолкнуться, но едва Падма хотела предложить сестре пойти куда-нибудь в менее людное место, как из-за длинного стола в дальнем углу паба поднялась Ханна Аббот и махнула им рукой.

— Идёмте к нам! — крикнула она, но в этом гомоне близняшки, скорее, прочитали слова по её губам, чем услышали их.

Просочившись сквозь толпу, которая на самом деле являлась очередью за сливочным пивом, они пробрались к нужному столу и сели на свободные места, любезно предоставленные Невиллом.

— Мы с Ханной видели, как вы встретились после экзамена около теплиц, ну и подумали, что, как и все, придёте сюда, — сказал он с улыбкой. — Вот и места для вас припасли.

— Спасибо, Невилл, это очень кстати! Столько народу... — ответила Падма, пробежавшись глазами по присутствующим. За исключением Ханны, Эрни Макмиллана и Джастина Финч-Флетчли сплошь гриффиндорцы, и один из них, тот самый, которого она искала, смотрел прямо на неё.

Падма опустила голову, мысленно ругая себя за это постоянное смущение. Взгляд Дина выражал и радость от встречи, пусть и в толпе, и тоску, и желание быть рядом с ней, которое Дин уже не пытался скрывать.

— Ну, я предлагаю выпить за успешное окончание первой недели экзаменов! — провозгласил Симус, поднимая свой стакан со сливочным пивом. — Мы все молодцы!

— Но, Симус, откуда ты знаешь, что оно успешное? — подколола его Гермиона.

— А я первоклассный телепат, — гордо заявил он. — К тому же, как говорится, уверенность в собственных силах — девяносто девять процентов успеха.

— Хорошее выражение, — сказал сидящий напротив Падмы Джастин, и в этот момент с десяток стаканов взмыли вверх, приветствуя друг друга и звеня стеклянными гранями.

— А помните, как неделю назад мы обсуждали ЖАБА у Хагрида? — спросила Астория, медленно потягивая пиво.

— Вы так переживали, что да как, — присоединилась к ней Джинни, — а вот уже основные экзамены позади!

— И ничего мы не переживали, — рассмеялся Невилл. — Вам показалось.

— Ну-ну, — хитро улыбнулась Ханна, подмигивая подругам. Заметив это, Падма отогнала навязчивую мысль о том, что парни, а тем более гриффиндорцы, любят храбриться, и неожиданно сама для себя поднялась с места.

— А теперь предлагаю выпить за то, чтобы вторая экзаменационная неделя выдалась ещё успешнее первой, чтобы мы всё сдали легко, быстро и на высший балл.

— Отличный тост! — похвалила её Гермиона, а остальные воодушевлённо повскакивали со скамеек, стараясь дотянуться до Падмы, чтобы чокнуться с ней.

В этом сплетении рук и стаканов она сразу заметила, что её ладони совсем не случайно касаются чьи-то горячие пальцы. Садясь на место, она подняла глаза, желая убедиться, что это дело рук Дина, но к большому удивлению увидела прямо перед собой Джастина.

Не успела она отдёрнуть руку, как Джастин, залпом осушивший свой стакан, кивком головы указал на дверь.

— Можно тебя на пару слов? — беззвучно произнёс он, пытаясь выбраться из-за широких спин гриффиндорцев.

Падма, недоумевая, нырнула между Парвати и Ханной и быстро пробралась к выходу. Казалось, в такой суматохе и тесноте никто не заметил её исчезновения.

Но это было не так.

Дин тоже отделился от компании друзей и прошёл к одному из окон паба, встав сбоку от него так, чтобы самому быть незаметным, но при этом видеть всё, что происходит на улице.

Спускаясь по ступенькам, Падма почти ничего не разбирала в этой темноте после приглушённого света «Трёх мётел» и, как следствие, чуть не споткнулась. Джастин, ожидавший её внизу, подставил руки, готовый поддержать девушку, но Падма не дала ему этого сделать, испытывая всё большее напряжение от его странных действий.

— Ты хотел о чём-то поговорить, — напомнила она, теребя оборки шарфа.

— Да, но не прямо здесь... Давай немного отойдём.

— Зачем?

— Не хочу, чтобы кто-то подслушал, — объяснил Джастин.

— Ладно, только недалеко.

Он повёл её за собой, и они вместе обогнули шумный паб. Дин, не дождавшись их появления у своего окна и чувствуя, что пахнет жареным, набросил куртку и тоже вышел на улицу.

Падма и Джастин стояли за строением, на укрытом снегом заднем дворе, где летом мадам Розмерта выращивала сливы и вишни. Судя по разговору, Финч-Флетчли о чём-то просил Падму, а та ни в какую не соглашалась.

Дин подошёл максимально близко, всё ещё оставаясь невидимым, и прислушался.

— Падма, ты ведь классная девчонка! Неужели тебе не хочется отношений?

— Хочется, но...

— Ну вот. Что ты теряешь? Если у нас с тобой не заладится, просто расстанемся и всё.

— Я так не могу.

— Почему?!

— Я не могу встречаться без чувств, и...

— У меня к тебе симпатия. Это ведь чувство, так? И ты наверняка хоть что-нибудь ко мне испытываешь.

— Да с чего ты взял, Джастин?

— Ты частенько поглядываешь на меня в Большом зале.

Повисла недолгая пауза, после которой голос Падмы стал твёрже.

— Я не смотрела на тебя, честно. Ты что-то путаешь. Может, только если случайно...

— Разве? А мне казалось, что нарочно.

Дин, затаив дыхание, слушал каждое слово, и тут его осенило: стол Гриффиндора стоит между пуффендуйским и когтевранским; Падма наверняка смотрела на него, а Джастину, перехватившему пару раз её взгляд, взбрело в голову, что он был адресован ему.

Похоже, Падму озарила та же догадка, и она решительно сказала:

— Нет. Я смотрела не на тебя.

— Вот как? — разочарованно протянул Джастин. — Но, в общем, это неважно. Моё предложение в силе. Когда я получу ответ?

Тут уже Дин вышел из своего укрытия:

— Когда выиграешь кубок по квиддичу, Финч-Флетчли. Но поскольку в этом сезоне Пуффендуй проиграл первую встречу, — тут он улыбнулся Падме, — и проиграет вторую, то, думаю, тебе это не грозит. А в следующем году, увы, ты уже не будешь здесь учиться.

Джастин так и застыл, обалдело глядя на взявшегося невесть откуда гриффиндорца. А тот встал между ним и Падмой, чувствуя, как его всего переполняет жгучая ревность.

— Томас, какого Мерлина тебе здесь надо? У нас личный разговор.

— Падма уже всё тебе объяснила.

— Нет, пусть ответит.

— Джастин, послушай, — сказала Падма, делая шаг вперёд и становясь рядом с Дином, — ни к чему тянуть, я отвечу сразу: я не буду с тобой встречаться. Не обижайся.

— Что ж... Могу я узнать причину?

Финч-Флетчли был недоволен, но Падму с её признанием останавливало не это, а то, как смотрел на неё Дин: с лукавым интересом, хитринкой и откровенным обожанием.

— Можешь, — решилась она. — Я люблю другого человека.

В этот момент она боковым зрением видела, что Дин так и просиял.

— Ах ну да! Конечно же, он чистокровка? Вы все что ли такие... Считаете нас, маглорождённых, вторым сортом.

— Я так никогда не считала, Джастин, и я этого не говорила.

Но пуффендуец лишь махнул рукой.

— Всё понятно, Патил. Спасибо за информацию. А тебе, Томас, следует поучиться манерам и в следующий раз не влезать без спросу в чужой разговор.

— Обязательно учту на будущее, — сказал Дин самым серьёзным тоном, на какой был способен сейчас: его просто переполняло ликование.

Джастин резко развернулся и зашагал по направлению к замку, оставив после себя звенящее в вечернем воздухе возмущение.

Падма растерянно смотрела ему вслед.

— И с чего он взял, что я считаю маглорождённых... как он сказал? Вторым сортом?

— Не бери в голову, — улыбнулся Дин, глядя на её задумчивое лицо, такое прекрасное в рассеянном свете, падающем из окон на другой стороне «Трёх мётел». Он ведь так давно не смотрел на неё с близкого расстояния, и сейчас вдруг особенно остро понял, как нуждался в ней все эти долгие недели.

Он тронул Падму за руку. Она не вздрогнула, не высвободилась; очевидно, она скучала по нему так же, как и он по ней, и ждала этого прикосновения. Наконец она тепло улыбнулась, и Дин дал волю своим эмоциям:

— Я знал, что за тебя нужно будет побороться, но Финч-Флетчли мне не соперник. Да чёрт с ним! Меня интересует другое. Ты сказала, что...

— ...люблю другого человека, — закончила Падма ровным голосом, но в её глазах так и прыгали искорки. — Надеюсь, ты не станешь сейчас выдумывать причины, по которым я это сказала. Ну, там, для того, чтобы Джастин отстал или...

— Или, — прервал её Дин. — Причина одна: ты любишь меня.

Падма смущённо улыбнулась, чувствуя, как бешено колотится сердце — так, как оно может колотиться только рядом с ним.

— Да, Дин.

Не успела она это сказать, как очутилась в его крепких объятиях и сладко вздохнула: наконец-то! А он уже не мог сдерживать всю накопившуюся в нём страсть: он покрывал бесчисленными поцелуями её лицо, шею, жадно вдыхая аромат заплетённых в косу волос, желая впитать её всю, запомнить каждый вздох, каждое слово, что она шептала в перерывах между поцелуями, запомнить так хорошо, чтобы суметь всё вспомнить до мельчайших деталей — тогда, когда она снова ускользнёт из его рук.

— Падма... — шепнул он, на мгновение отвлекаясь от её губ, — когда ты от меня сбежишь?

— В смысле?.. — выдохнула она, с трудом воспринимая смысл его слов.

— Ты же всегда сбегаешь, как только я начинаю вести себя особенно настойчиво.

— Как аллегорично сказано, — улыбнулась Падма, поняв, что он имеет в виду. — Больше не сбегу, можешь быть уверен.

Дин внимательно посмотрел на неё своими вмиг потемневшими от возбуждения глазами: на этот раз девушка в его объятьях не боялась абсолютно ничего, и Дин уже готов был позволить дикому желанию захлестнуть их обоих с головой, как вдруг где-то в дальнем уголке его сознания проснулся колючий сварливый голос совести.

— Любимая, — хрипло произнёс Дин, ощущая, как всё сильнее разгорается пламя внутри него, и теперь вынужденный сам его сдерживать, — я безумно тебя хочу, но...

— Я тебя тоже, — перебила его Падма жарким шёпотом, не помня себя, но своих слов отнюдь не испугалась; наоборот, она была рада, что наконец выразила то, что чувствовала на самом деле.

— Чёрт! — досадливо простонал Дин, безмолвно прося небо о терпении и благоразумии. — Целых полгода!

— О чём ты? — ещё плохо соображая, спросила Падма, глядя на него затуманенным страстью взором.

— Полгода до окончания школы, — ответил он, проводя рукой по её щеке и изо всех сил пытаясь сосредоточиться на этом монотонном успокаивающем движении; внутренний голос жёстко приказывал ему остыть. — Потом мы поженимся. И тогда.

Падма лишь протяжно выдохнула, уткнувшись Дину в плечо, и в этом жесте он уловил расстройство, смешанное с облегчением.

— Добро пожаловать в мою тихую обитель, — сказала Гермиона, открывая перед Асторией и Джинни дверь в спальню. Три кровати из четырёх пустовали: Элоиза Миджен уехала сегодня утром, едва стали известны результаты экзаменов (кстати, сдала она вполне неплохо, равно как и её подруга-паникёрша с Пуффендуя), а Парвати с Лавандой заранее собрали вещи к Хогвартс-Экспрессу, планируя всю ночь провести на балу и вообще не ложиться спать.

— Смотрите, не боитесь со мной заучиться? — Гермиона, смеясь, обвела взглядом комнату. — Здесь книг больше, чем одежды.

Она указала взглядом на шкаф со стеклянной дверцей, полки которого были сплошь заставлены учебниками, и на свою тумбочку, на которой возвышалась целая пирамида из книг, увенчанная подаренной Гарри «Новейшей историей магии».

Рядом с этой стопкой стояла красивая ваза с теми самыми неувядающими розами.

— Ты шутишь что ли? — расхохоталась Джинни. — Я знаю тебя семь лет! Уж поверь, заучиться я не боюсь.

— Это как раз то, что нужно, — сказала Астория, пытаясь втащить в комнату свой чемодан. Одно колёсико зацепилось за порог и никак не хотело двигаться с места.

— Астория, ты меня поражаешь! — Джинни закатила глаза, нацеливая на чемодан свою палочку. — Вингардиум Левиоса!

Чемодан взлетел в воздух и плавно приземлился возле хозяйки.

— Спасибо, друг! — улыбнулась Астория и, повернувшись к Гермионе, пожала плечами, словно извиняясь. — Магловская привычка.

— Ты прямо как Дин, — сказала Гермиона. — И как я... наверное.

— О, святой Мерлин! — Джинни вскинула руки к небу. — Как мне, несчастной чистокровной волшебнице, выжить среди вас? Надо было папу сюда вместо меня, вы бы и чемоданы заодно потаскали.

— Нет, нет, ты нам очень дорога, вносишь разнообразие, — сказала Астория, начиная распаковывать наспех уложенный чемодан: — Кстати, Гермиона, как там Дин, готовится к балу? Вы же вместе идёте.

— Ага, — машинально кивнула Гермиона, мысли которой как обычно были заняты совершенно другим человеком. — Но я толком ничего не знаю: мальчишки секретничают похлеще нас. Я только слышала случайно, что он будет в светлом костюме.

— Обалдеть! — ахнула Джинни. — Да он прямо завидный жених.

Астория рассмеялась.

— Джинни, всё равно с самым завидным и популярным женихом будешь танцевать ты. Гермиона, ты ведь уже знаешь, кто гвоздь завтрашней программы?

— Ещё бы! Гарри меня ещё за месяц до бала предупредил. Это так здорово, что он приезжает! Надеюсь, Джинни разрешит мне потанцевать с ним, — она вопросительно взглянула на младшую Уизли.

— Да без проблем, — та плюхнулась на свободную кровать и сладко потянулась. — Красота! Завтра бал, потом каникулы!..

— И мне, надеюсь, разрешит, — сказала Астория между делом, продолжая разбирать вещи.

Гермиона и Джинни удивлённо посмотрели на неё.

— Ну а что? Расспрошу Гарри о мракоборческих курсах. Мне ещё с ним работать.

Джинни резко села на кровати.

— Если бы я тебя не знала, я бы решила, что ты мстишь за что-то Малфою. Танцевать у него на глазах с Гарри — это надо же так хотеть в Аврорат!

— Ха! Я тебе больше скажу: я ещё и Энтони два танца обещала.

— Голдстейну? Странно, что не Корнеру. Он ведь бегал за тобой половину прошлого года.

Гермиона переводила удивлённый взгляд с одной на другую.

— Ого! А я, оказывается, многого не знала. Значит, вместо того, чтобы бороться с Тёмными силами, вы тут на пару разбивали сердце бедному Майклу Корнеру.

— Это днём, — напустив на себя серьёзный вид, авторитетно заявила Джинни. — А ночью мы как раз таки боролись с Тёмными силами: стены разрисовывали, от патруля спасались...

— Да уж, — добавила Астория тихо, — и даже пару раз попадались... Нотту.

Гермиона еле заметно вздрогнула и схватила первый попавшийся учебник с тумбочки.

— Сейчас, девчонки, мне нужно было кое-что посмотреть, пока не забыла...

— Так-так, а что это мы нервничаем? — от зоркого глаза Джинни не укрылось волнение подруги. — Кстати, а ты тогда всё-таки поговорила с ним? С этим... кхм... ну, ты поняла. Вразумила его не трогать нашу квиддичную команду, ну и вообще? Что-то я давненько не замечала козней с его стороны.

Гермиона уткнулась в раскрытую перед ней страницу.

— Нет, не поговорила. Как-то... не было особого желания.

Произнося эти слова, она окончательно скрылась за книгой, уповая на то, что внимательная Джинни каким-нибудь чудесным образом не заметит её пылающих щёк.

— Странно, с чего это он перестал цепляться к нам, — удивилась Джинни. — Может, кто-то наслал на него Веселящие чары, и у мистера «Я-всех-ненавижу» наконец появился позитивный настрой?

— По-моему, у Нотта не бывает позитивного настроя, — пробурчала Астория.

Гермиона лишь тяжело вздохнула. Последние три недели он снова испытывал её терпение, строя из себя равнодушного флегматика, которому, казалось, было наплевать с Астрономической башни на существование Гермионы Грейнджер. Это было невыносимо: то он без конца преследовал её, атакуя мощными заклятиями и обезоруживая, то пропадал вот так — надолго и без объяснения причин. Впрочем, понять его поведение Гермиона с её логическим мышлением смогла довольно быстро: сразу после приезда в школу он обратил на себя её внимание, вызвал не просто интерес, а настоящий эмоциональный взрыв, ну а потом занял наблюдательную позицию, заставляя её постоянно и неизбежно думать о нём и выжидая, когда она наконец сдастся и первой нарушит мучительный тайм-аут.

Ко всем этим выводам Гермиону привёл её рациональный ум; он же всеми правдами и неправдами держал её в узде, не давая выбросить вверх белый флаг и поддаться на провокации хитрого расчётливого слизеринца. Однако сердце её, в отличие от холодного разума, было очень горячим и билось чаще от одного воспоминания о случае в учительской, близости Нотта, его жарком дыхании, требовательных поцелуях и сильных руках, обвивающих её...

Гермиона много раз пыталась выбросить эти томительные, пугающие своей сладостью воспоминания из головы. Всё, что она чувствовала к Нотту, шло вразрез с её принципами, устоями и даже здравым смыслом, но её жаждущая любви и романтических переживаний душа неумолимо тянулась к этому опасному, жестокому, но такому желанному человеку.

Экзамены завершились, и хотя бы пару дней до Рождественского бала и каникул (после которых, начиная со следующего семестра, стартовала специальная программа для будущих невыразимцев) можно было как следует отдохнуть, расслабиться и ни о чём не думать. Падма получила всего два «выше ожидаемого» из девяти — по истории магии и нумерологии; впрочем, по нумерологии «превосходно» на всём курсе получила только Дафна, что, в отсутствие Гермионы, было вполне предсказуемо, но тот факт, что её жених сдал на «превосходно» историю магии, было, что называется, из ряда вон.

— Блейз, я просто не могу в это поверить! — восхищённо сказала Падма, столкнувшись с ним в субботу в Большом зале за ужином. — Ты меня просто поразил и, думаю, не только меня! Поздравляю!

— Спасибо, — Блейз с видом крайнего стеснения пытался расковырять носком своего ботинка каменный пол. — А Драко говорил, что мы оба получим «тролль», учитывая, что он вообще не выбирал историю магии после СОВ... Ага! — Блейз поднял голову, и в глазах его запрыгали бесенята. — Вот как раз и он! Ну, сейчас я отыграюсь!

— Ну, допустим, я такое говорил, — спокойно сказал Малфой, услышавший конец фразы. — Но я не думал на самом деле, что ты получишь «тролль». Скорее, «слабо» или «удовлетворительно».

— Ха! — Всё стеснение Блейза как ветром сдуло. — Как я тебя, а? Надо было нам поспорить на что-нибудь существенное. Хотел бы я посмотреть тогда на твоё лицо!

— Забини, угомонись. Ни один проигрыш не сравнится с тем наказанием, которое мне терпеть ещё полгода.

— А, ну да, жить в одной комнате с Ноттом — удовольствие не из дешёвых. Для нервов, я имею в виду.

Падма ощутила накатывающий волнами страх пополам с неприязнью: с того момента, как она дала Нотту обещание пойти с ним на бал, прошло столько времени, что она, погружённая в мысли об экзаменах и Дине, уже успела забыть о том эпизоде на квиддичном поле. Но вот наступило двадцатое декабря, до бала оставалось меньше суток, а обещание нужно было выполнять.

— Как он себя ведёт последнее время? — спросила она словно через силу.

— Как обычно, — Блейз пожал плечами. — Злится, срывается на всех, а на нас в особенности, кричит по ночам... Короче, тихий ужас. Вернее, громкий.

— Ох... Хоть бы завтрашний вечер поскорее прошёл. Никогда не ждала бал с таким напряжением.

— Точно, он же заставил тебя пойти с ним, — прищурился Драко, вспоминая. — Но ты не волнуйся. Если что, мы рядом.

— Ага, — для пущей убедительности Блейз потрогал свои бицепсы. — Мы уж с ним разберёмся, можешь не сомневаться! Лично меня за эти три месяца он уже порядком достал.

— Спасибо, ребята! — горячо поблагодарила Падма.

— Ой, да ладно, мы ещё пока ничего не сделали, — отмахнулся Блейз, а Драко добавил:

— Я думаю, за тебя многие заступились бы. Мистер Томас, например.

Падма рассмеялась: случись что, Дин однозначно будет в числе первых её защитников.

В это самое время Дин тоже примерял свой костюм, с помощью магии разглаживая и без того идеальные стрелки на брюках и то и дело поправляя серебристо-серый галстук.

— А мы вот решили простым магловским способом, — сказал ему Невилл, проходя мимо с утюгом в руках. — Отлично выглядишь, старик.

— Поддерживаю! — согласился Симус, беря утюг у Невилла. — Уверен, что завтра мы будем выглядеть круче всех.

— А то как же! — Дин поправил манжеты и стряхнул с воротничка рубашки невидимые пылинки. — Кстати, а когда приедет Гарри? Я бы хотел повидать его перед тем, как на него накинется добрая половина школы.

В этот самый момент дверь в спальню хлопнула, и трое парней одновременно повернулись на шум.

— Бойся своих желаний, Дин, они имеют свойство сбываться!

— Гарри! Мерлин меня покусай!

Симус первый подскочил к нему, напрочь забыв про оставленный на гладильной доске утюг. Гарри так и сиял. Бывшие соседи, с которыми он делил комнату в течение шести лет, по очереди трясли ему руку, шутили и были так искренне рады, что он даже смутился.

— Парни, как же круто снова встретиться!

— А как нам круто!

— И не говори!

— Как тебе удалось проскочить через гостиную?

— Неужто мантия-невидимка снова в деле?

— Нет, — Гарри тряхнул головой, улыбаясь, — незаметно пройти не удалось, просто меня уже успели поприветствовать все, кто там был. Я здесь уже почти час.

— С Джинни виделись? — спросил Невилл.

— К ней я сейчас и иду. Решил сначала заглянуть к вам, потому что у Джинни, которая, как выяснилось, теперь живёт в одной комнате с Гермионой, я точно задержусь надолго.

— А, ну это да! — широко улыбнулся Дин. — Ну так и быть, до вечера. Ночевать-то ты будешь в своей старой комнате, надеюсь?

Гарри едва успел неопределённо пожать плечами, как Симус задал следующий вопрос:

— Ты вообще надолго в Хогвартс?

— На два дня. — Гарри поправил очки, немного съехавшие на нос. — На курсах нельзя пропускать ни одной лекции, поэтому... сами понимаете.

— Ничего-ничего! — Симус положил руку ему на плечо. — Я планирую к тебе присоединиться в ближайшем будущем.

— Буду ждать с нетерпением.

В этот момент в дверь постучали.

— Входите! — громко крикнул Дин.

В проёме показалась пышная шевелюра Гермионы.

— Мальчишки, можно к вам? — она открыла дверь пошире и тут наконец увидела вновь прибывшего: — Гарри! Боже!

Они бросились навстречу друг другу, и Гарри сжал её в крепких объятьях.

— Как же я рад тебя видеть, Гермиона! — сказал он, чуть отстраняясь и внимательно глядя на свою лучшую подругу. — А ты похорошела! Видимо, мирная учебная атмосфера тебе на пользу.

— Ещё бы, — подмигнула она, отгоняя вновь заполнившие её голову непрошеные мысли о том, кто на самом деле так сильно на неё влиял. — Слушай, может, пойдём прогуляемся? Джинни сейчас принимает ванну и выйдет нескоро, а у меня вряд ли будет ещё возможность поболтать с тобой.

— Пойдём, конечно! — радостно отозвался Гарри.

— Иди, иди, — Симус с Дином одновременно похлопали его по спине.

— Но когда вернёшься, расскажешь нам про Аврорат.

— И поспать тебе не удастся, у нас ещё очень много вопросов!

Гарри с готовностью кивнул.

— Ладно, договорились!

— Вот и отлично, — подытожил Дин и повернулся к Гермионе: — Насчёт завтра всё в силе?

— Да, конечно! Ой, Дин, — из-за встречи с Гарри она успела позабыть, зачем вообще пришла в спальню к мальчикам, — я хотела спросить, какой у тебя будет галстук?

— Да вот этот, собственно, и будет, — Дин расстегнул верхние пуговицы пиджака, чтобы Гермионе было лучше видно.

— Отлично! У меня как раз есть подходящее платье.

— Класс. Если вдруг больше не увидимся, то завтра я буду ждать тебя ровно в семь в гостиной. Окей?

— Окей, — рассмеялась Гермиона и вместе с Гарри вышла из комнаты.

Быстро миновав гостиную, они, не сговариваясь, пошли по направлению к ближайшему потайному выходу из замка. Выбравшись из коридора, дверь в который была скрыта за гобеленом, они очутились на третьем этаже и, спустившись по мраморной лестнице, вышли на улицу.

В последние дни неожиданно потеплело, и по этой причине замок до шпилей самых высоких башен был окутан сумеречным туманом. Зимний вечер постепенно вступал в свои права, и теперь маленькие капельки влаги словно висели в темноте, отчего Гермионе казалось, что она вдыхает не воздух, а воду.

— Ну, как твои дела? — спросили они в один голос и дружно расхохотались.

— Хорошо! — первым ответил Гарри, отлично помня любопытный нрав Гермионы и зная, что пока он не расскажет о себе, она не успокоится. — Вот уже четвёртый месяц прохожу курсы в Аврорате. Занятия похожи на школьные, за тем исключением, что практики гораздо больше, чем теории. Преподают нам не только мракоборцы, но и сотрудники других отделов: пару лекций даже читал мистер Уизли! Ну и Кингсли, конечно, лично следит за нашей успеваемостью.

— Здорово! А вас много?

— Нет, пока всего пятеро. Помимо меня двое когтевранцев, Роджер Дэвис и Эдди Кармайкл, а других двоих я никогда не встречал раньше. Они уэльсцы, прибыли с юго-запада... Не уверен, что они вообще учились когда-либо в магической школе.

— Я и не сомневалась, что ты там всех за пояс заткнёшь! Тебе ещё не предлагали возглавить Отдел?

Гарри смутился.

— Честно, предлагали. Я не уверен, смогу ли... всё-таки такая ответственность.

— Ох! — Гермиона закатила глаза. — Время идёт, а Гарри Поттер не меняется. Я и представить никого не могу на этой должности, кроме тебя.

— Спасибо, Гермиона, — он признательно тронул её за локоть, не зная, что ещё добавить о своей довольно-таки однообразной послевоенной жизни. — Ну, теперь твоя очередь рассказывать. Как у вас дела? Как прошли ЖАБА?

— Вроде всё в порядке. Конечно, на проходной балл сдали не все, но в основной массе справились... А нам, второгодникам, это ещё предстоит!

— Но до июня полно времени.

— Ты же знаешь, мне всегда хочется как можно скорее разделаться с экзаменами. Правда, потом я с нетерпением и ужасом жду оценок.

— А, ну да, — хохотнул Гарри, — точно! Не хочешь сдать пораньше? Как это у маглов-то называется? Не могу вспомнить...

— Экстерном, — моментально ответила Гермиона и покачала головой: — Ты что, Гарри! Кто станет собирать экзаменационную комиссию для меня одной? Да и при всём моём желании поскорее идти работать всё же не хочется расставаться с Хогвартсом.

— Да... — задумчиво протянул Гарри и обернулся на замок. — Здесь так красиво...

— Просто невероятно! — прошептала Гермиона, встав рядом с Гарри и тоже обернувшись назад.

Замок, как всегда величественный и грандиозный, возвышался над лугом и мерцающим ледяным глянцем Чёрным озером. Сейчас друзьям казалось, что ничто на свете не может изменить эту монументальность, разрушить, уничтожить. Но в их памяти всплыла ночь с первого на второе мая, когда здесь всё горело и полыхало...

— Гарри, ты часто видишься с Роном? — наконец нарушила молчание Гермиона.

— Да, частенько, — ответил Гарри, нервно сглотнув. В его глазах за стёклами очков так и сверкал отблеск пламени и заклинаний, разрывающих здешний воздух ещё так недавно. — Время от времени я наведываюсь в «Волшебные вредилки», а раз в неделю, по вторникам, миссис Уизли приглашает меня на обед.

— Она давно считает тебя членом семьи.

— Надеюсь, так и будет, — Гарри невольно улыбнулся.

Гермиона заметила, как искорки в его глазах преобразились.

— Ох, Гарри! — вдруг воскликнула она. — Джинни ведь ещё не знает, что ты здесь! Прости, что я отняла у тебя столько времени. Нам нужно возвращаться.

— Ну что ты, — Гарри сжал её ладонь, — я всегда буду рад побыть с тобой сколько угодно!

Он посмотрел в сторону хижины Хагрида, но сквозь туман, сгущающийся всё больше, ничего не смог разглядеть.

— Мы позвали Хагрида на бал, — сказала Гермиона, беря друга под руку и почти вслепую направляясь в сторону замка, — так что у тебя ещё будет возможность повидаться с ним. Ой, ты даже не представляешь, как он будет рад!

— Наверно, так же, как и я, — с энтузиазмом откликнулся Гарри, но тут же вернулся к начатой теме: — А тебе Рон пишет?

Гермиона покачала головой.

— Нет. Ты же знаешь, он никогда не отличался особым желанием строчить послания.

— Тебя это огорчает?

Гермиона внимательно посмотрела на Гарри.

— Слушай, ты опять за своё? Мы с Роном друзья. И я не стану огорчаться из-за того, что он пока не может найти время написать мне. Я знаю, что стоит нам встретиться — и мы будем болтать не час и не два. В общем, то же самое, что с тобой.

Гарри рассмеялся. Из-за тумана они чуть сбились с курса и подошли к замку со стороны Когтевранской башни. Открыв заклинанием неприметную дверь, они стали не спеша подниматься по винтовой лестнице.

— А что у тебя... ну... на личном фронте? — нерешительно спросил Гарри.

— Сложно сказать... — вздохнула Гермиона, понимая, на кого в данном случае намекает её друг, и пытаясь припомнить, как ещё в сентябре Виктор целовал её у озера... но тут картина перед её мысленным взором резко сменилась: темнота, холодная стена замка и бешеный, дикий, ненормальный по своему накалу поцелуй Нотта.

Сердце Гермионы зашлось в учащённом биении, дыхание моментально сбилось... стоящие прямо перед лицом тёмные глаза смеялись.

— Это правда, что Крам преподаёт у вас?

Гермиона не сразу ответила на вопрос, выпадая из охватившего её оцепенения.

— Да, и он весьма хороший преподаватель.

— А между вами... — Гарри опять замялся, пока открывал дверь, ведущую с лестницы на пятый этаж, — между вами ничего нет?

Гермиона покраснела. В душе у неё происходила самая настоящая буря.

— Он хочет отношений, но я... не готова, что ли.

— О, извини, — растерялся Гарри. — Я прямо как Рон: тактичен, как затупившийся топор.

Гермиона лишь рассмеялась.

— Брось, ты что! Ты мой друг и можешь спрашивать о чём угодно.

Они поднялись на седьмой этаж и подошли к портрету Полной Дамы.

— Вернулись, молодёжь? Наконец-то! — она притворно вздохнула. — Мисс Уизли уже замучила меня: ходит туда-сюда, спрашивает о вас, а я и знать не знаю...

— Джинни, — одними губами произнёс Гарри.

— Лео фортис, — сказала Гермиона, и едва проход открылся, Гарри ринулся вперёд.